слепая  или  пьет,  ты  же  ее  на  другую  не
поменяешь? - Гуров встал,  одернул  пиджак,  даже  поправил  галстук.  -
Убежден, что Дуров тебя не узнал.
   - Ему не до того было. Он в мою сторону и глянуть не успел.
   - Теперь ты убедился в связи бывшего опера с бывшим полковником?
   - Ничуть. Ты замкнулся на Пашке по личной злобе.  Ясно,  бывший  мент
кого-то представляет. Может, Пашу Усова, а  может,  своего  официального
хозяина. Гай Борис Петрович фигура очень колоритная.
   - Согласен. Но в Проточном дело ставил оперативник и человек, знающий
полковника Гурова.
   - Ты знаменитый. - Крячко вырвал  из  настольного  календаря  листок,
начал мастерить кораблик. - А может, они все как-то повязаны. Загадал  я
им загадку, головы сломают, не разберутся. Хотя, - он хитро взглянул  на
Гурова, - ты  знаешь,  Дуров  парень  непростой,  хитрый,  он  может  не
сказать, что его отход прикрыли. Зачем, спрашивается,  делиться  славой?
Скажешь, начнут допытываться: кто, как да почему? Хлопотно. А так, я все
самолично! Герой!
   - И откуда у тебя такие мысли?
   - Система Станиславского. - Крячко постучал пальцем по  голове.  -  Я
себя на его месте представил и понял: а на хрена козе баян?
   -  Молодец.  А  ты  не  представил,  что  твои  очень  даже   здравые
предположения в корне меняют ситуацию? Не знаю, какого ума  твой  Дуров,
но начальник у него точно умен. Кроме милиции,  прикрыть  бывшего  опера
было некому. Этот  меховщик,  или  кто  он  там  на  самом  деле,  может
подумать, что заявились люди предусмотрительные. А сам Дуров и  его  шеф
отлично знают, что никакого прикрытия не было.
   - Как ты раскладываешь,  Дуров  недолго  меня  будет  высчитывать,  -
сказал Крячко. - Во время короткой беседы мы отлично поняли друг  друга.
А если он понял, что стрелял во дворе опер, значит, мент "вел" Дурова от
казино, значит, лавочку надо закрывать.
   - Или расширять, - возразил Гуров.
   Кисти рук  и  лицо  Дурова  были  забинтованы,  кое-где  через  бинты
проступала кровь. Он спал в двухместном номере  скромного  подмосковного
пансионата. Павел Петрович Усов расположился в кресле у окна, держал  на
коленях открытую книгу, смотрел на освещенные заходящим солнцем деревья,
гадая о том, есть ли на земле  человек,  который  смог  бы  назвать  все
оттенки красок осенней листвы? От темно-зеленого до  темно-красного,  от
ржаво-рыжего до лимонно-желтого. "Нет, из  меня  уж  точно  художник  не
получится", - решил Усов и включил стоявший рядом торшер.
   Дуров спал, лежа навзничь, широко открыв  рот,  похрапывал.  Спал  он
крепко, потому как вместо снотворного принял две бутылки коньяку.
 
*** 
 
   Вчера после полудня Усов начал нервничать, ждал звонка. Договорились,
если переговоры пройдут успешно, то Дуров позвонит,  после  двух  гудков
положит трубку, и через тридцать минут они встретятся на  Новом  Арбате,
там, где раньше был ресторан "Арбат".  Если  дело  осложнится,  то  опер
позвонит, скажет, где его подобрать в машину. Если вдруг он окажется под
контролем, то обратится к Усову по имени.
   Дуров позвонил около часа, когда,  выждав  пять  звонков.  Усов  снял
трубку, то услышал:
   - Я в своей машине у Триумфальной арки, нужны йод и бинты.
   Когда Усов приехал, то увидел, что Дуров плох, потерял  много  крови.
Все порезы были ерундовые, но на правой руке перехватило вену, пришлось,
ехать в больницу. Врачам  объяснили,  что  человек  мыл  окно,  упал  со
стремянки, картина была достаточно ясная. Милицию вызывать не стали.
   Врач   наложил   швы,   сделали   переливание    крови,    предложили
госпитализировать, но отпустили домой с видимым облегчением.
   Машину Усова забросили в резиденцию, затем поехали в пансионат, где у
бывшего полковника работал завхозом знакомый мент-отставник. Мент, он  и
в отставке - мент. Приятель легенду о стремянке даже  слушать  не  стал,
сказал, что места есть и в  сезон,  а  сейчас  -  тем  более.  Чтобы  не
привлекать к себе внимания, взяли обычный номер на двоих.
   Дуров открыл бутылку коньяку, выпил стакан, следом второй и, не успев
опьянеть, спросил:
   - Как осуществляется твой план, господин полковник?
   - Ты расскажи, разберемся, - осторожно ответил Усов. - Что произошло,
как ты получил эти порезы?
   - Они требовали твою шкуру. - Дуров откинулся в кресле,  ждал,  когда
коньяк прибудет по назначению.  Но  алкоголь  не  мог  победить  нервную
встряску, которую пережил Дуров, я он находился во взвешенном состоянии,
уже не трезвый, еще не хмельной. - Они собрались вывезти меня за  город,
допросить с пристрастием. Полковник, ты видел такие трупы?
   - И ты молчал? Ты сильный и умный мужик, Артем,  но  не  считай  меня
идиотом. - Усов тоже глотнул  коньяка.  -  Бизнесмен,  а  Сабирин  точно
бизнесмен, не должен был пойти на такие фокусы.
   Дуров вылил из бутылки оставшийся коньяк, плеснул в лицо Усова.
   - В следующий раз сам поедешь, будешь на собственной шкуре  проверять
свои теоретические выводы.
   - Ты прав. - Усов пошел в ванную, умылся, снова сел в кресло. - Я  бы
не вырвался, подписал что угодно. Расскажи, как удалось уйти тебе?
   - Хотели надеть наручники, я  ударил  стулом  и  выбросился  в  окно.
Кабинет на первом этаже.
   - И окна без решеток?
   Дуров долго  не  отвечал,  сплюнул  кроваво-коньячную  слюну,  открыл
вторую бутылку, выпил.
   - Я жив и на свободе. Хочу спать, опосля расскажу о решетках, о  том,
какие мы с тобой мудаки.
   Он начинал пьянеть, не знал, заснет или нет, но был уверен,  разговор
следует отложить. Понял полковник состояние опера или нет, но  возразить
было нечего. Усов разобрал кровать, помог  товарищу  раздеться  и  лечь,
задернул шторы, зажег торшер, вышел и запер дверь.
   Пансионат пустовал. Усов пошутил с администратором о вреде  алкоголя,
вот  приятель  разбил  мордой  витрину,  сейчас  лег   спать,   а   ему,
несчастному, необходимо созвониться с  начальством,  объяснить,  что  их
пару дней не будет.
   - Сегодня пятница. - Администратор выставил аппарат  на  перегородку,
посмотрел на Усова, понял, что человеку хочется врать без свидетелей,  и
указал в глубину холла, где тоже имелся телефон.
   - Пятница - это хорошо, - сказал Усов, хотя на самом деле  лично  для
него наступление уик-энда было некстати. - У  нас  частный  бизнес,  дни
недели не имеют значения.
   Усов прекрасно  знал,  что  в  России  даже  моралист  считает  водку
оправданием серьезным.  А  уж  коли  человек  поделился  неприятностями,
возникшими на знакомой почве, считай, что он  нормальный  мужик  и  твой
подельник.
   После недолгих раздумий Усов взял у  мудрого  администратора  коньяк,
фанту и стакан, направился к телефону.
   Первый, кому он  позвонил,  был  "инженер  по  ремонту  телевизоров",
который одолжил два миллиона долларов, теперь хотел  их  получить.  Усов
посчитал, что "инженер Самойлов"  -  единственная  ниточка,  за  которую
может ухватиться меховщик, если он собирается после происшествия  искать
человека, который желает получить старый долг.
   Разговор с дамой, судя по голосу, не  очень  молодой,  сначала  Усова
напугал, но потом успокоил:
   - Его нет, когда будет - неизвестно. Если  вы  будете  звонить  через
каждый час, так я его не рожу, уже не тот  возраст.  Моня  уехал  на  юг
неделю назад, но думаю, что врет. Я все уже сказала, запишите на пленку,
сейчас  магнитофон  имеется  у  каждого  сапожника.   Господи,   забыла,
сапожников отменили, раньше они были не богатые, но уважаемые  люди.  Вы
позвоните завтра или сегодня вечерком? Умоляю, я рано ложусь спать...
   - Благодарю, извините за беспокойство, - сказал  Усов,  услышав,  что
мадам продолжает говорить, и положил трубку.
   "Значит, "инженер" оказался человеком предусмотрительным,  знал,  что
его "просьба" связана с изрядным риском. Однако не предупредил.  Ничего,
если дойдет дело до денег, будет учтено все. Однако хорошие люди  бывают
в гостях у моего хозяина-министра". Хотя  чему  удивляться,  дело  пахло
криминалом изначально. Иначе бы он, Усов, не переадресовывал взаимодавца
Борису Петровичу Гаю, занимался бы делом без прикрытия, напрямую.
   Усов позвонил Гаю, у того  было  занято,  и  полковник  соединился  с
виллой. Трубку снял не дворник, а какая-то нетрезвая девица.
   - Хэлло, - ответила она,  пытаясь  что-то  проглотить.  -  Резиденция
министра. - В доме любили иностранные слова.
   - Девушка, в доме  есть  кто-нибудь  постарше  и  потрезвее?  -  сухо
спросил Усов, зная, что именно такой тон  действует  на  молодых  гостей
резиденции лучше всего.
   - Да-да, минуточку...
   Через некоторое время ответил мужской голос:
   - Говорит помощник Степана Митрофановича.
   -  Виктор?  -  Усов  узнал  молодого,  самолюбивого,  порядочного   и
непьющего парня, который очень не любил  бывать  в  загородном  доме.  -
Говорит Усов. Как тебя угораздило забраться в "гнездышко"?
   Они симпатизировали друг другу. Виктор, явно прикрывая трубку  рукой,
ответил:
   - Здравствуйте, Павел Петрович. Где вы находитесь?
   - Потом объясню, меня день-два не будет.
   - Плохо. Шеф с супругой улетели, мне дали этого охранника-алкаша,  он
уже... Молодежь гуляет.
   - Сочувствую, помочь не могу. Держись, Виктор.
   - Будь оно все проклято, пойду служить...
   - Не пойдешь, - перебил Усов. - Напьются, уснут,  я  утром  на  часок
приеду. - Он нажал на рычаг, вновь набрал номер Гая.
   Когда хозяин казино ответил. Усов, не представляясь, сказал:
   - Борис Петрович, выполняя  ваше  поручение,  служащий  казино  Артем
Дуров заболел. Несколько дней его на работе не будет,  -  и,  не  ожидая
ответа, положил трубку.
   Все  неотложные  звонки  он  сделал,  теперь  необходимо   решать   с
меховщиком.  Два  миллиона  долларов  очень  большие  деньги,  отпускать
Сабирина нельзя, необходимо  воспользоваться  допущенной  им  ошибкой  и
дожать. Может, для торговцев нефтью или наркотиками два миллиона -  лишь
часть оборотных средств, но для него это целое состояние.
   Сейчас меховщик похож на человека с автоматом в окружении вооруженной
охраны, который стоит в освещенной комнате с множеством открытых дверей,
за которыми темно. Выстрелить могут из  любой  и  вряд  ли  промахнутся.
Паршивое положение у мужика,  не  позавидуешь.  Если  понадобится.  Усов
может организовать  пять-шесть  приличных  стрелков.  Только  ему  нужны
Деньги, а не война. Необходимо, чтобы бывший  опер  рассказал  правду  в
полном объеме. Он не лжет, все так и произошло, но недоговаривает.  Усов
отлично знает, случается, когда неполная правда опаснее  наглой  лжи.  О
чем Дуров умалчивает? Его отпустили на определенных условиях? Рука  была
разрезана серьезно,  он  мог  не  дожить,  истечь  кровью.  Из  окна  он
выбросился, сомнений нет, допустим,  машина  стояла  неподалеку...  Если
зашло так далеко,  то  подстрелили  бы,  своих  свидетелей  у  них  было
дополна. Да и пока приедет  милиция,  тело  можно  увезти  куда  угодно,
сказать, мол, напал неизвестный и скрылся.  Подобных  случаев  в  Москве
ежедневно хватает.
   Уже сквозь дрему Дуров услышал,  как  закрылась  за  Усовым  дверь  и
повернулся ключ. Но сон лишь ненадолго коснулся  его  и  растаял,  нервы
были напряжены, мозг заработал ясно.
   Опер все помнил отлично: как под его ударом разлетелось окно, как  он
ударился о землю, как покатился. Даже помнит свой испуг,  что  подвернул
ногу, как вскочил, шарахнулся в сторону, услышал хлопок за  спиной,  как
понял, что стреляют из  пистолета  с  глушителем.  Он  тогда  прыгнул  в
сторону и на ходу достал из кармана куртки ключи от машины. На этот  раз
они не зацепились за подкладку, хотя обычно цеплялись.
   И в это время за спиной громыхнуло два выстрела. Два  выстрела  почти
слились в один, явно стрелял  профессионал.  Дуров  услышал,  как  чужой
уверенный голос произнес: "Там, в окне! Брось пушку, дурак!"  Дальше  он
не слышал, так как включил движок и рванул со второй передачи.
   Кажется, был еще один выстрел, но в этом Дуров не был уверен.
   "Там,  в  окне!"  Значит,  стрелявший  стоял  во  дворе.  Кто?   Кому
понадобилось его,  бывшего  опера,  спасать?  Ведь  стрелявший  рисковал
жизнью. В окне стояли далеко не мальчики, да и дружки их  наверняка  уже
бежали через парадный вход. Пока  не  будет  ответов  на  эти?  вопросы,
разговаривать с полковником нельзя.
   Самый простой ответ, что именно  в  этот  момент  к  офису  подъехали
конкуренты. Хреновый ответ.  Никакого  бандита  не  интересует  человек,
выбросившийся из  окна.  Разборки  не  устраивают  во  дворе?  Глупости,
разборки сегодня устраивают где угодно. Но если приехали разбираться, то
попали как раз в удобный момент, чего не войти  в  контору,  в  кабинет?
Главное, у Дурова неосознанное ощущение, что стрелявший был один. И этот
голос! Незнакомый, но так  кричат  только  менты.  Не  визгливый  мат  и
беспорядочная стрельба, а две пули,  одна  в  одну,  и  голос  человека,
убежденного, что сила на его стороне. Но менты на  такие  дела  тоже  не
ходят поодиночке. И для ментов что убегающий, что преследующий...  Дуров
заснул.
   Он пришел в сознание от боли в кисти, неловко подвернув руку во время
сна. Он поправил забинтованную руку, сел, огляделся. Он все  помнил.  На
соседней кровати лежал полковник, то ли спал, то  ли  прикидывался,  что
спит. Опера это не волновало. Он взглянул на часы -  половина  восьмого.
Видимо,  утро.  Значит,  он  проспал  больше  десяти  часов.  Да,  почти
двенадцать. Он подошел к столу, налил стакан коньяку.
   - Может, хватит? - спросил Усов.
   - Может. - Дуров выпил и в этот раз ощутил коньяк сразу,  словно  он,
минуя  желудок,  вливался  непосредственно  в  кровь.   Артем   отдернул
портьеры, погасил торшер, повернулся к полковнику:
   - Не люблю, когда стреляют и спрашивают из-за спины.
   - У нас цейтнот, а ты, вырубленный, валяешься.
   - Так живой! Глаза и яйца - все на месте. А могло быть все отдельно.
   - Да-да, - ответил Усов и начал быстро одеваться.  -  Мне  необходимо
появиться на даче. Я быстро, туда и обратно. Прошу, Артем, не пей много,
нам следует все обсудить.
   - Обсуждай, только учти, я без прикрытия  к  этим  парням  больше  не
поеду. И встреча только днем и только на людях.
   - Хорошо, хорошо, я тебя  понимаю.  -  Усов  зашел  в  ванную,  начал
бриться.
 
*** 
 
   Гуров,  назвавшись  сотрудником  МУРа,  осматривал   офис   Сабирина.
Серьезного расследования по  факту  происшедшей  стрельбы  проводить  не
собирались, но все формальности необходимо было соблюсти, иначе у хозяев
могли возникнуть ненужные предположения.
   Вчера следователь и оперативники районного управления  уже  проводили
осмотр и допросили  нескольких  сотрудников  конторы.  Легенда,  которую
сочинил Сабирин, была чудовищна по своей не правдоподобности, но так как
ее  подтверждали  несколько  человек,  то   можно   было,   прикинувшись
недоумком, особо не копаться в мелочах и не хвататься за концы,  которые
не сходились друг с другом.
   Звучала легенда следующим образом.  Примерно  в  тринадцать  часов  в
кабинет  директора  явился  человек,   назвавший   себя   представителем
северного охотхозяйства,  и  предложил  крупную  партию  песца.  Сабирин
ответил, что, не видя образца,  не  станет  вести  даже  предварительные
переговоры.  Незнакомец  выхватил  пистолет  и  приказал  открыть  сейф.
Сабирин нажал кнопку скрытой сигнализации и направился к сейфу,  в  этот
момент ворвалась охрана, началась схватка, бандиту удалось выпрыгнуть  в
не защищенное решеткой окно, расположенное в коридоре. Охрана собиралась
начать преследование, но со двора раздались выстрелы, один из охранников
был ранен в плечо, преступник успел сесть в свои  "Жигули"  и  скрыться.
Его сообщник убежал в другую сторону,  видимо,  у  него  там  находилась
машина. Под окнами находился "БМВ" хозяина, но переднее колесо оказалось
прострелено, организовать преследование не удалось.
   Гуров выслушал весь этот бред  молча,  никого  допрашивать  не  стал,
попросил чашку чаю и остался в кабинете наедине с хозяином.
   - Вы хотите,  чтобы  я  вашему  рассказу  поверил?  -  спросил  Гуров
равнодушно, жестом отказываясь от предложенного хозяином коньяка.
   - Не понимаю, почему МУР заинтересовался  подобным  происшествием.  -
Хозяин снял очки и начал тщательно протирать стекла кусочком замши. -  В
Москве ежедневно стреляют и более метко. Вчера  господа  из  района  уже
всех подробно допрашивали.
   Гуров, не скрывая своей заинтересованности,  внимательно  разглядывал
хозяина офиса.
   - Кто из авторитетов "курирует" ваше торговое заведение?
   - Не понял. - Сабирин  надел  очки.  -  Я  не  поддерживаю  связей  с
преступниками.
   - Ваш район контролирует мой старый знакомый Аким Леонтьев по  кличке
Лёнчик. - Гуров скупо улыбнулся. - Вы собираетесь ему  жаловаться?  Ведь
непорядок: деньги человек берет, а охрану не обеспечивает.
   - Не понимаю, - упрямо повторил хозяин.
   - Какие требования выдвигал ваш "грабитель"?
   - Требовал открыть сейф.
   - Вы не новичок в сегодняшнем  бизнесе,  понимаете,  что  происшедшее
лишь пролог, последуют глава первая... вторая...
   - Не мотайте мне душу! - сорвался Сабирин. - Вам не защитить меня  от
мафии, я разберусь сам.
   - Наконец-то вы сказали правду. - Гуров поставил чашку на стол.  -  А
чай  у  вас  дерьмовый.  Члена  мафии  нельзя  защитить  от  мафии,  как
невозможно человека защитить от себя самого. С  вас  требовали  оплатить
долг, позавчера вы отказались, сегодня готовы платить. Вы  Уверены,  что
вам не нужна наша помощь?
   - Чего вы добиваетесь? - Сабирин платком вытер  лицо,  чуть  было  не
уронил очки.
   - Место и время. Когда и где вы будете передавать деньги.  Мне  нужен
человек, который начал против вас эту кампанию.
   Сабирин завороженно  смотрел  в  красивое  лицо  собеседника,  в  его
голубые, с легкой холодноватой смешинкой глаза - понимал, что имеет дело
не с рядовым сотрудником МУРа. Этот человек может, безусловно, много, но
ни один человек не способен поломать сложившуюся систему.  Допустим,  он
может нейтрализовать  Лёнчика  и  даже  захватит  шантажиста,  но  тогда
вскроется весь криминальный бизнес, он, Сергей Львович Сабирин, потеряет
все, а не два миллиона  долларов.  Этот  полковник,  Сабирин  забыл  его
фамилию, страшнее сегодняшних противников, от него не откупишься.
   Гуров разгадал ход мыслей Сабирина, понял, что  ничего  не  добьется,
но, не привыкший отступать, сказал:
   - Вы неверно оцениваете мою скромную  персону.  Ваша  деятельность  в
целом меня не интересует. Вами будут заниматься  налоговая  инспекция  и
Управление  по  борьбе  с  экономическими  преступлениями.   Происшедшее
позавчера  никак  не  повлияет  на  ваши  отношения  с   вышеупомянутыми
организациями. Меня интересует лишь один человек, который  интересует  и
вас. Вам он не по зубам. Если вы поможете до него добраться, я  даю  вам
слово не заниматься вашими торговыми махинациями.
   - Слово? - Сабирину было не смешно, но он улыбнулся.
   - Вы молоды и меня не  знаете.  Найдите  среди  знакомых  авторитетов
человека постарше и скажите ему, что полковник Гуров дал слово. Убежден,
вам подтвердят, что слово полковника Гурова стоит того,  чтобы  на  него
опереться. Много я вам не обещаю, но жизнь сохраню.  -  Гуров  поднялся,
поставил стул к стене, одернул пиджак, усмехнулся:
   - Место и время передачи денег. - Он развернул  настольный  календарь
Сабирина, написал свой телефон и вышел из кабинета.
 
*** 
 
   Уборщицы уже успели потрудиться, Усов нашел особняк  в  относительном
порядке. На второй этаж, в спальные комнаты, он не поднялся,  прошел  на
кухню, где завтракали один из личных  охранников  министра,  законченный
алкаш, которого не выгоняли потому, что ранее он служил в личной  охране
Президента и пить начал  именно  там,  и  помощник  министра  Виктор,  с
которым Усов разговаривал накануне.
   Бывший  полковник  присутствие  личного  охранника