ла сказать. Просто  он  был  большой  чудак
Считал, что женщины губят мужчин. А Майкл от него во всем  зависел.  Сэр
Мэтью страшно гордился Майклом, дал ему денег на постройку  "Альбатроса"
и обещал покрыть все расходы, связанные с кругосветным  перелетом.  Этот
перелет был их самой заветной мечтой - его и Майкла. В случае удачи  сэр
Мэтью обещал выполнить любое его желание. И даже если бы дядюшка заарта-
чился, это было бы не так уж страшно. Майкл стал бы... ну, чем-то  вроде
мировой знаменитости, и рано или поздно дядюшке пришлось бы с ним  поми-
риться.
   - Да, да, понятно.
   - Но Майкл сказал: если что-то станет известно  раньше  времени,  все
пропало. - Нам надо было держать нашу помолвку в строжайшей тайне.  И  я
молчала. Никому ни слова не сказала, даже Фредди.
   Пуаро застонал.
   - Ну что вам стоило рассказать мне?
   Ник удивленно посмотрела на него.
   - А зачем? Какая же здесь связь с  этими  таинственными  покушениями?
Нет, я дала Майклу слово, и я его сдержала. Но что это была  за  мука  -
все время думать, волноваться, сходить с ума! И еще  удивлялись,  что  я
стала нервная! А я ничего не могла объяснить.
   - Я понимаю.
   - Он ведь уже один раз пропадал. Тогда он летел в Индию над пустыней.
Это было ужасно, но потом все обошлось. Оказывается, у него что-то  слу-
чилось с самолетом, но он все уладил и полетел дальше.  И  я  все  время
убеждала себя, что и на этот раз все будет так же. Все говорили, что его
нет в живых, а я твердила себе, что с ним ничего  не  случилось.  И  вот
вчера...
   У нее оборвался голос.
   - Значит, вы до вчерашнего дня надеялись?..
   - Не знаю. Скорее всего просто отказывалась  верить.  Самое  ужасное,
что ни с кем нельзя было поделиться.
   - Воображаю себе. И вы ни разу не проговорились,  ну,  скажем,  мадам
Раис?
   - По совести говоря, иногда чуть не срывалось с языка.
   - А как по-вашему, она не догадывалась?
   - Едва ли. - Ник задумалась. - Она ни разу ничего такого не  сказала.
Иногда, правда, намекала. Насчет того, что мы с ним  очень  подружились,
ну, словом, в этом духе.
   - А вам не пришло в голову все рассказать мадам Раис после смерти дя-
дюшки мосье Сетона? Вы знаете, что он умер на прошлой неделе?
   - Знаю. Ему делали операцию или что-то в этом роде. Тогда я,  очевид-
но, могла бы рассказать кому угодно. Но это было бы довольно  некрасиво,
правда? Я хочу сказать, что это могло показаться хвастовством  -  именно
сейчас, когда газеты только и пишут что о Майкле Сетоне. Слетятся репор-
теры, начнут брать интервью. Дешевая шумиха. И Майклу это было  бы  про-
тивно.
   - Согласен с вами. Но я имел в виду, что вы могли бы, не  объявив  об
этом публично, лишь поделиться с кемнибудь из друзей.
   - Одному человеку я намекнула, - сказала Ник. - Мне... я решила,  что
так будет честнее. Но я не знаю, насколько он меня понял.
   Пуаро кивнул.
   - Вы в хороших отношениях с вашим кузеном, мосье  Вайзом?  -  спросил
он, довольно неожиданно меняя тему.
   - С Чарлзом? Что это вы о нем вспомнили?
   - Да так, простое любопытство.
   - Чарлз хорошо относится ко мне. Но он, конечно, страшный сухарь. Си-
дит здесь как гриб. Мне кажется, что он меня не одобряет.
   - Ох, мадемуазель, мадемуазель! А я слыхал, что он у ваших ног.
   - Ну, втюриться-то можно и в того, кого не одобряешь. Чарлзу кажется,
что мой образ жизни достоин порицания. Он  осуждает  меня  за  коктейли,
цвет лица, друзей, разговоры. Но в то же время он не в силах противиться
моим чарам. Мне кажется, его не оставляет надежда перевоспитать меня.
   Она помолчала, потом в се глазах мелькнула чуть заметная искорка.
   - А из кого же вы выкачивали местную информацию?
   - Только не выдавайте меня, мадемуазель. Мы  немного  побеседовали  с
мадам Крофт, австралийской леди.
   - Что ж, с ней приятно поболтать, когда есть время. Славная старушен-
ция, но страшно сентиментальная Любовь, семья, дети... ну, вы понимаете,
все в таком духе.
   - Я тоже старомоден и сентиментален, мадемуазель.
   - Да что вы! Я бы сказала, что из вас двоих сентиментален скорее  ка-
питан Гастингс.
   Я побагровел от возмущения.
   - Он в ярости, - заметил Пуаро,  от  души  наслаждаясь  моим  замеша-
тельством. - Но вы не ошиблись, мадемуазель. Нет, не ошиблись.
   - Ничего подобного, - сказал я сердито.
   - Он превосходный, исключительный человек. Временами мне это  страшно
мешает.
   - Не городите вздора, Пуаро.
   - Начнем с того, что он нигде и ни в коем случае не хочет видеть зла,
а если уж увидит, то не способен скрыть свое справедливое возмущение.  У
него редкая, прекрасная душа. И не вздумайте мне перечить, мой  друг.  Я
знаю, что говорю.
   - Вы оба были очень добры ко мне, - мягко сказала Ник.
   - Ла, ла, мадемуазель. О чем тут говорить. Нам предстоит сделать  го-
раздо больше. Так вот, пока что вы останетесь  здесь,  будете  выполнять
мои приказы и делать то, что я вам велю. Положение таково, что вы должны
мне полностью повиноваться.
   Ник устало вздохнула.
   - Я сделаю все, что хотите. Мне все равно.
   - Вы не будете некоторое время встречаться с друзьями.
   - Ну что ж. Я никого не хочу видеть.
   - Ваша роль будет пассивной, наша - активной. Ну, а теперь я вас  по-
кину, мадемуазель. Не стану мешать вашему горю.
   Он направился к двери и, уже взявшись за ручку, обернулся и спросил:
   - Между прочим, вы как-то говорили, что написали  завещание.  Где  же
оно?
   - Да где-нибудь валяется.
   - В Эндхаузе?
   - Ну да.
   - Вы положили его в сейф? Заперли в письменном столе?
   - Не помню. Где-то лежит. - Она нахмурилась. - Я ведь ужасная неряха.
Большая часть бумаг и всякие документы лежат в библиотеке  в  письменном
столе. В том же столе почти все счета. И там же, наверное, завещание.  А
может, у меня в спальне.
   - Вы мне даете разрешение на обыск?
   - Пожалуйста, можете осматривать все что угодно.
   - Спасибо, мадемуазель. Не премину воспользоваться.
 
 
   Глава двенадцатая
   ЭЛЛЕН
 
   Пока мы не вышли из больницы, Пуаро не сказал ни слова. Но как только
за нами закрылась дверь, он схватил меня за руку и воскликнул:
   - Видите, Гастингс? Видите? О! Черт побери! Я не ошибся. Я был  прав.
Я все время чувствовал, что чего-то не хватает, что из мозаики вывалился
какой-то кусочек. А без него потеряла смысл и картина.
   Я никак не мог разделить его ликования. На мой взгляд, мы не  сделали
никаких сногсшибательных открытий.
   - До самой последней минуты я не мог сообразить, в чем дело,  -  про-
должал Пуаро. - Впрочем, чему тут удивляться. Одно дело знать, что здесь
упущено какое-то звено, другое - выяснить, что это за звено. Ах! Это го-
раздо труднее!
   - Вы хотите сказать, что это имеет прямое отношение к преступлению?
   - Ну да! Неужели вы сами не видите?
   - Говоря откровенно, нет.
   - Возможно ли? Но мы ведь выяснили то, чего так долго не могли  доис-
каться, - мотив! Тот самый неведомый мотив, который мы  никак  не  могли
нащупать.
   - Может, я просто туп, но я все-таки не могу взять в толк, на что  вы
намекаете. Вы имеете в виду ревность?..
   - Ревность? Нет, дорогой мой. Самую заурядную и, можно сказать,  обя-
зательную причину всех преступлений. Деньги, мой друг, деньги.
   Я вытаращил на него глаза.
   Он продолжал, но уже более спокойно.
   - Послушайте же, мой друг! Сэр Мэтью Сетон умер  чуть  больше  недели
назад. А он был миллионером, одним из богатейших людей в Англии.
   - Да, но ведь...
   - Погодите. За нами никто не гонится. У него был племянник,  которого
он обожал и которому оставил все свое огромное состояние. В этом мы  мо-
жем не сомневаться. - Еще бы, что-то отойдет другим наследникам,  что-то
достанется птицам, но основной капитал все равно получил бы Майкл Сетон.
В прошлый вторник газеты сообщали, что Майкл Сетон исчез, а со среды на-
чинаются покушения на мадемуазель. Нельзя ли в  таком  случае  предполо-
жить, что перед вылетом Майкл Сетон написал завещание и оставил все сво-
ей невесте?
   - Но это же не больше чем догадка.
   - Догадка, не спорю. Но она обязательно должна  подтвердиться.  Иначе
все лишается смысла. На карту поставлено огромное состояние,  а  не  ка-
кие-то жалкие гроши.
   Я задумался. Выводы Пуаро казались мне слишком скоропалительными,  но
в глубине души я не мог  с  ним  не  согласиться.  Он  обладал  каким-то
сверхъестественным чутьем. Но все же я считал, что многое еще нужно про-
верить.
   - А что, если о помолвке никто не знал? - возразил я.
   - Ба! Кто-нибудь да знал. В таких случаях всегда кто-то знает. А если
не знает, так догадывается. Сама мадемуазель признает, что у мадам  Раис
появились какието подозрения Возможно, у нее нашлись и  средства  узнать
все наверняка.
   - Каким образом?
   - Ну, во-первых, Майкл Сетон, очевидно, переписывался с  мадемуазель.
Они ведь были помолвлены А наша молодая леди,  мягко  говоря,  небрежна.
Она бросает вещи где попало. И очевидно, ни разу в жизни не пользовалась
ключом. Так что удостовериться было вполне возможно.
   - В таком случае Фредерика Раис могла узнать и о завещании самой мисс
Бакли.
   - Безусловно. Видите, дорогой Гастингс, как сузился круг? Вы  помните
мой список от "А" до "К"? Сейчас в нем только двое.  Слуги  отпали  сами
собой, капитан Челленджер - тоже, даже невзирая на то, что ему  потребо-
валось целых полтора часа, чтобы проехать в машине тридцать миль от Пли-
мута до Сент Лу. Я исключаю даже долгоносого мосье Лазаруса,  предложив-
шего пятьдесят фунтов за картину, которая от силы стоит двадцать,  хотя,
между прочим, если поразмыслить, то это странно и совсем не в его  духе.
Я также вычеркиваю этих слишком приветливых австралийцев. И в моем спис-
ке остаются двое.
   - Номер первый - Фредерика Раис, - медленно проговорил я.
   Передо мной возникли ее золотые волосы, тонкое бледное лицо.
   - Да. Несомненно. Как бы небрежно ни составила мадемуазель свое заве-
щание, там ясно сказано, что основная наследница - мадам Раис. Ей доста-
лось бы все, кроме Эндхауза. Так что если бы вчера вечером застрелили не
мадемуазель Мегги, а мадемуазель Ник, мадам Раис была бы сегодня богатой
женщиной.
   - Невозможно поверить!
   - Вы не верите, что красивая женщина  может  оказаться  убийцей?  Вот
предрассудок, из-за которого так часты недоразумения с присяжными. Но  я
не стану спорить. Подозрение падает не только на нее.
   - На кого же еще?
   - На Чарлза Вайза.
   - Но ведь ему завещан только дом.
   - Он может этого не знать. Разве он составлял для мадемуазель завеща-
ние? Едва ли. Оно тогда бы у него и хранилось,  а  не  "валялось  где-то
там", как выразилась мадемуазель. Как видите, вполне возможно, что  Вайз
ничего не знает о завещании. Он может думать, что  завещания  вообще  не
существует, и считать себя в таком случае  наследником  мадемуазель  как
самый близкий родственник.
   - А знаете, - заметил я. - Мне кажется, это куда правдоподобнее.
   - У вас романтический склад ума, Гастингс. В романах то и дело  попа-
даются злодеи стряпчие. А если у стряпчего к тому  же  еще  бесстрастное
лицо, значит, он почти наверняка злодей. Должен признаться, что в  неко-
торых отношениях Вайз более подходящая фигура, чем мадам. Он скорее  мог
узнать о револьвере и воспользоваться им.
   - И сбросить с обрыва валун.
   - Возможно. Хотя я уже говорил, что многое зависело от того, как  ле-
жал камень. Уже тот факт, что он упал на минуту раньше и не задел  маде-
муазель, наталкивает на мысль, что здесь действовала женщина.  Испортить
тормоза, казалось бы, скорее пришло в голову мужчине - хотя в наше время
многие женщины разбираются в механизмах не хуже мужчин. Зато,  с  другой
стороны, есть некоторые обстоятельства, которые  заставляют  меня  усом-
ниться в виновности мосье Вайза.
   - Какие же?
   - Ему было труднее, чем мадам, узнать  о  помолвке  мадемуазель  Ник.
Есть и еще одно немаловажное обстоятельство;  преступник  вел  себя  до-
вольно безрассудно.
   - Что вы имеете в виду?
   - До вчерашнего вечера никто не мог быть уверен в гибели Майкла Сето-
на. А действовать наудачу, ничего не  зная  наверняка,  совершенно  нес-
войственно таким законникам, как Вайз.
   - Вы правы, - согласился я. - Так сделала бы женщина.
   - Вот именно. Чего хочет женщина, того хочет Бог.
   Так они все считают.
   - Просто поразительно, как уцелела Ник. Можно сказать, чудом.
   Тут я вдруг вспомнил странную интонацию, с которой Фредерика сказала:
"Ник заколдована".
   Мне сделалось не по себе.
   - Да, - задумчиво отозвался Пуаро. - Чудо, к которому я не причастен.
А это унизительно.
   - Воля провидения, - тихо ответил я.
   - Ах, мой друг, зачем же взваливать на плечи Господа Бога бремя чело-
веческих грехов? Вот вы сейчас прочувственно  и  набожно  сказали:  воля
провидения, и вам даже в голову не пришло, что  тем  самым  вы  обвинили
Господа Бога в убийстве мисс Мегги Бакли.
   - Бог с вами, Пуаро!
   - Именно так, мой друг. Но я-то не намерен сидеть сложа руки и повто-
рять: Господь Бог сам распоряжается, а я не стану  вмешиваться.  Нет!  Я
убежден, что Господь создал Эркюля Пуаро именно для того, чтобы он  вме-
шивался. Таково мое ремесло.
   Мы шли берегом, медленно поднимаясь по извилистой дорожке,  и,  нако-
нец, открыв калитку, очутились во владениях мисс Бакли.
   - Уф-ф! - перевел дух Пуаро. - До чего же крутой подъем! Мне жарко. У
меня даже усы обвисли. Так вот, как я вам только что сказал,  я  защищаю
интересы безвинных. Мадемуазель Ник, которую хотели  убить.  Мадемуазель
Мегги, которую убили.
   - Против Фредерики Раис и Чарлза Вайза?
   - Нет, что вы, Гастингс. Никакой предвзятости. Я лишь сказал,  что  в
данную минуту на одного из них падает подозрение. Вот и все.
   Мы подошли к газону около дома и увидели мужчину, работавшего на  ко-
силке. У него было длинное тупое лицо и  тусклые  глаза.  Тут  же  стоял
мальчуган лет десяти с уродливой, но смышленой физиономией.
   Я удивился, как это мы не слышали  шума  работающей  косилки,  однако
предположил, что садовник, который показался мне  не  слишком  усердным,
должно быть, отдыхал от трудов и кинулся работать, только заслышав  наши
голоса.
   - Доброе утро, - сказал Пуаро.
   - Доброе утро, сэр.
   - Как я догадываюсь, вы садовник. Муж той мадам, что служит в доме.
   - Это мой папа, - сообщил мальчуган.
   - Все верно, сэр, - ответил человек. - А вы, стало быть,  заграничный
джентльмен, который на самом деле сыщик. Слышно что-нибудь о молодой хо-
зяйке, сэр?
   - Я только что от нее. Она спала спокойно и чувствует себя неплохо.
   - К нам поставили полисменов, - сообщил мальчуган. - А леди убили вон
там, возле ступенек. Я один раз видел, как режут свинью, да, пап?
   - Э! - флегматично отозвался тот.
   - Папа часто резал свиней, когда работал на ферме. Да, пап? Я  видел,
мне понравилось.
   - Ребятишки любят глядеть, как режут свиней, - сказал мужчина, словно
утверждая незыблемый закон природы.
   - А леди убили из револьвера, во как! - продолжал мальчик. - Ей горло
Не резали!
   Мы двинулись к дому, и я рад был убраться  подальше  от  кровожадного
дитяти.
   Дверь в гостиную была открыта. Мы вошли, и на звонок Пуаро  появилась
Эллен в опрятном черном платье. Увидев нас, она не выказала удивления.
   Пуаро объяснил, что с разрешения мисс Бакли мы обыщем дом.
   - Очень хорошо, сэр.
   - Полицейские уже закончили свои дела?
   - Они сказали, что видели все, что хотели, сэр. С раннего утра броди-
ли тут по саду. Не знаю, нашли что или нет.
   Она хотела выйти, но Пуаро остановил ее вопросом:
   - Вы были очень удивлены вчера, когда узнали об убийстве мисс Бакли?
   - Да, очень, сэр. Мисс Мегги такая славная. Я просто не  представляю,
каким же надо быть злодеем, чтобы поднять на нее руку.
   - Выходит, если бы убили кого-нибудь другого, вы не были бы так удив-
лены, э?
   - Я не пойму, о чем вы, сэр?
   - Когда вчера вечером я вошел в холл, - заговорил я, -  вы  сразу  же
спросили, нет ли какой беды. Разве вы ожидали чего-нибудь подобного?
   Она молчала и теребила пальцами уголок  передника.  Наконец,  покачав
головой, прошептала:
   - Вы джентльмены, вам не понять.
   - Нет, нет, я пойму, - ответил Пуаро. - Даже если вы скажете  что-ни-
будь совсем невероятное.
   Она поколебалась, но, видимо, решила ему довериться.
   - Видите ли, сэр, - заговорила она, - у нас в доме нехорошо.
   Ее слова удивили меня и вызвали неприятное чувство к Эллен. Но Пуаро,
казалось, не нашел в ее ответе ничего необычного.
   - Вы хотите сказать, что это старый дом? - спросил он.
   - Нехороший дом, сэр.
   - Давно вы здесь?
   - Шесть лет, сэр. Но я служила здесь и в девушках. На кухне, судомой-
кой. Еще при старом сэре Николасе. И тогда было то же самое.
   Пуаро внимательно посмотрел на женщину.
   - В старых домах, - заметил он, - бывает иногда чтото зловещее.
   - В том-то и дело, сэр! - с жаром воскликнула Эллен. - Зловещее. Дур-
ные мысли, да и дела такие же. Это как сухая гниль, сэр, которую нипочем
не выведешь. Вот словно бы носится что в воздухе. Я  всегда  знала,  что
здесь когда-нибудь случится нехорошее.
   - Ну что ж, вы оказались правы.
   - Да, сэр.
   В ее ответе я уловил то затаенное  удовлетворение,  какое  испытывает
человек, когда сбываются его дурные предсказания.
   - Однако вы не думали, что это случится с мисс Мегги.
   - Да, сэр, воистину не думала. Ей-то уж наверняка никто зла не желал.
   Мне показалось, что мы напали на след. Но, к моему  удивлению,  Пуаро
перескочил на совершенно новую тему.
   - А вы не слышали выстрелов?
   - Где же их расслышишь во время фейерверка? Такой треск кругом.
   - Вы не пошли его смотреть?
   - Нет, я еще не кончила прибирать после обеда.
   - Вам помогал лакей?
   - Нет, сэр, он вышел в сад взглянуть на фейерверк.
   - Но вы не вышли.
   - Нет, сэр.
   - Почему же?
   - Мне хотелось закончить уборку.
   - Вы не любите фейерверков?
   - Да нет, не в этом дело, сэр. Но их ведь собирались пускать два  ве-
чера, и мы с Уильямом отпросились на следующий вечер и хотели сходить  в
город и поглядеть оттуда.
   - Понятно. А слышали вы, как мадемуазель Мегги искала свой жакет и не
не могла его найти?
   - Я слышала, как мисс Ник побежала наверх, сэр, и как мисс Мегги кри-
чала ей из передней, что не найдет чего-то, а после сказала: "Ну, ладно,
возьму шаль..."
   - Пардон, - перебил ее Пуаро. - И вы не предложили поискать жакет или
посмотреть, не забыли ли его в автомобиле?
   - Я была занята работой, сэр.
   - Да, верно... А молодые леди к вам, разумеется, не  обратились,  так
как считали, что вы любуетесь фейерверком?
   - Да, сэр.
   - Так, значит, в прежние годы вы ходили на него глядеть?
   Ее бледные щеки вдруг вспыхнули.
   - Я не пойму, к чему вы клоните, сэр. Нам всегда разрешают выходить в
сад. И если в нынешнем году у меня "не было такого желания и мне захоте-
лось управиться с работой и лечь, то это, полагаю, мое дело.
   - Ну, конечно, конечно. Я не хотел вас обидеть. Вы могли делать  все,
что вам угодно. Перемена всегда приятна.
   Он помолчал и добавил:
   - Между прочим, не смогли бы вы мне помочь еще в одном небольшом  де-
ле? Это ведь очень старый дом. Вы не слыхали, есть здесь тайник?
   - М-м... тут есть какая-то скользящая панель, вот в втой самой комна-
те. Мне, помнится, ее показывали, когда я была девушкой.  Да  Только  не
помню где. Или в библиотеке? Нет, не скажу наверняка.
   - За ней мог бы спрятаться человек?
   - Да что вы, сэр! Этакий шкафчик вроде ниши. Квадратный фут, никак не
больше.
   - О! Я имел в виду совсем другое.
   Она снова покраснела.
   - Если вы думаете, что я где-то пряталась, так вы ошиблись! Я  слыша-
ла, как мисс Ник сбежала по лестнице, и выбежала из дома, и как она зак-
ричала, и я пошла в прихожую узнать, не... случилось ли чего. И это  ис-
тинная правда, сэр. Истинная правда!
 
 
   Глава тринадцатая
   ПИСЬМА
 
   Распрос