ноябре.  Но  она
получила ее недавно, а не тогда! Ее купили  только  что!  Джепп,  друг  мой,
умоляю вас, проверьте это! Перед нами новая версия! Ее купили не здесь, а за
границей. Может, в Париже. Если бы  ее  купили  здесь,  кто-то  из  ювелиров
сообщил бы вам. Ее фотографии и описание помещались в газетах. Да-да, Париж.
Скорее всего Париж. Умоляю вас, выясните это. Мне очень, очень нужно  знать,
кто такой Д.
   - Ладно, - добродушно ответил Джепп. - Хотя меня эта идея, честно говоря,
не слишком вдохновляет. Но я постараюсь выяснить. Дополнительная  информация
не помешает.
   И он вышел от нас в отличном расположении духа.

Глава 23

Письмо

   - А теперь пойдемте обедать, - сказал Пуаро и, улыбаясь,  взял  меня  под
руку.
   - У меня появилась надежда, - пояснил он. Я был рад, что  он  снова  стал
похож на себя, хотя и был по-прежнему убежден в виновности  Рональда  Марша.
Мне подумалось, что в глубине души Пуаро  согласен  со  мной  и  Джеппом,  а
просьба найти покупателя шкатулки - всего лишь  последняя  попытка  достойно
выйти из затруднительной ситуации.
   За ресторанный столик мы уселись в самом благодушном настроении.
   Увидев, что в противоположном конце зала обедают  Брайан  Мартин  и  Мэри
Драйвер, я не  слишком  удивился.  Из  того,  что  рассказал  Джепп,  вполне
следовало, что у них может быть роман.
   Они нас тоже заметили, и Мэри помахала рукой. Когда мы приступили к кофе,
Мэри, оставив своего спутника, подошла к нам. Она, как  всегда,  была  полна
бодрости и выглядела очень эффектно.
   - Можно мне присесть и поговорить с вами минутку, мосье Пуаро?
   - Разумеется, мадемуазель. Счастлив  видеть  вас.  Отчего  бы  и  мистеру
Мартину к нам не присоединиться?
   - Я велела ему оставаться на месте. Видите ли, я хочу поговорить с вами о
Карлотте.
   - Да, мадемуазель?
   - Вы спрашивали, не было ли  у  нее  особых  отношений  с  кем-нибудь  из
мужчин?
   - Да-да.
   - Я все это  время  думала.  Понимаете,  иногда  трудно  вспомнить  сразу
какие-то слова и обмолвки, на которые в  свое  время  не  обращаешь  особого
внимания. Так вот, я все думала, вспоминала и пришла к выводу.
   - Да, мадемуазель?
   - Я думаю, что ей нравился - или начинал нравиться -  Рональд  Марш.  Тот
самый, который унаследовал титул.
   - Почему вы так считаете, мадемуазель?
   - Во-первых, однажды Карлотта в самых общих чертах заговорила со  мной  о
том, что если человеку все время не везет, он меняется в худшую сторону. Что
даже порядочный человек начинает поступать некрасиво. В общем,  "виноват  не
он, виноваты обстоятельства" -  первое,  чем  дурачит  себя  женщина,  когда
влюбляется в мужчину. Столько раз я слышала эту песню! И при всем своем  уме
Карлотта не нашла  ничего  лучшего,  как  повторить  ее,  будто  только  что
родилась. "Ага, тут дело нечисто", - подумала я. Имени  она  не  называла  -
разговор шел "абстрактный", но почти сразу же она упомянула о Рональде Марше
и о том, как к нему несправедливы родственники. Поскольку  она  сказала  это
как-то вскользь, между прочим, я не связала ее слова с тем, что  она  только
что говорила, но теперь я.., не знаю. Мне кажется, она с самого начала имела
в виду Рональда. Как вы думаете, мосье Пуаро?
   И она серьезно посмотрела на моего друга.
   - Я думаю, мадемуазель, что вы, вероятно, снабдили  меня  весьма  ценными
сведениями.
   - Замечательно! - И Мэри захлопала в ладоши. Пуаро  благосклонно  смотрел
на нее.
   - Вы, по всей видимости не слыхали еще,  что  джентльмен,  о  котором  вы
говорите, Рональд Марш - лорд Эджвер - только что арестован.
   - О! - изумилась она. - Значит, я со своими догадками немного опоздала.
   - Нет, мадемуазель, я узнал о них своевременно. Благодарю вас.
   - Ну как, Пуаро? - сказал я, когда Мэри вернулась  за  столик  к  Брайану
Мартину. - Еще одно подтверждение, что вы ошибаетесь?
   - Напротив, Гастингс. Подтверждение того, что я прав.
   Несмотря на этот геройский ответ, я  подумал,  что  его  наверняка  точит
сомнение.
   В последующие дни  он  ни  разу  не  упомянул  о  деле  Эджвера.  Если  я
заговаривал о нем, Пуаро отвечал односложно, не выказывая никакого интереса.
Другими  словами,  он  умыл  руки,  поскольку  вынужден  был  признать,  что
правильной была его первая  версия,  а  не  та,  которая  зародилась  в  его
эксцентричной голове позднее, и что Рональд Марш виновен в смерти дяди.  Но,
будучи Пуаро, он не мог открыто этого заявить и предпочитал делать вид,  что
ему все равно.
   Именно так я воспринимал тогда происходящее и,  казалось,  был  прав.  Он
совершенно не интересовался тем,  как  продвигается  дело  в  суде,  хотя  и
узнавать было особенно нечего. Он  занимался  другими  делами  и,  повторяю,
проявлял полнейшее равнодушие к делу Эджвера.
   Прошли целых две недели со времени событий, описанных мной  в  предыдущей
главе, прежде чем я понял, что оценивал поведение своего друга совершенно не
правильно.
   Мы завтракали, и у тарелки Пуаро, как обычно, лежала стопка писем.  Когда
он стал перебирать их своими ловкими пальцами,  я  вдруг  услышал  радостное
восклицание. В руках у него был конверт с американской маркой.
   Он открыл его специальным маленьким ножичком, и я внимательно  следил  за
ним, поскольку мне хотелось узнать, что его  так  взволновало.  Внутри  было
письмо с довольно увесистым приложением.
   Прочитав письмо дважды, Пуаро взглянул на меня.
   - Хотите посмотреть, Гастингс?
   И он протянул его мне. Вот что писала Люси Адамс:

   "Дорогой мосье Пуаро! Ваше доброе, полное сострадания письмо  чрезвычайно
тронуло меня. Я не нахожу себе места! Мало того, что случилось такое ужасное
горе  -  я  все  время  слышу  какие-то  оскорбительные  намеки,  касающиеся
Карлотты, самой доброй и нежной сестры, какую только можно себе представить.
Нет, мосье Пуаро, она не принимала наркотики,  в  этом  я  уверена.  Она  их
ужасно боялась и много раз говорила мне об этом. Если она и сыграла какую-то
роль в смерти того несчастного человека, то совершенно невинную, и ее письмо
ко мне - тому доказательство. Я  посылаю  его  вам,  поскольку  вы  об  этом
просите. Мне очень тяжело расставаться с последним письмом, которое она  мне
написала, но я знаю, что  вы  сохраните  его  и  впоследствии  отдадите  мне
обратно, а если оно поможет, как вы пишете, решить загадку ее смерти  -  тем
более оно должно быть у вас.
   Вы спрашиваете, кого из друзей она упоминала  в  своих  письмах  особенно
часто. Она писала о многих, но никого не выделяла особо. Мне  кажется,  чаще
всего она виделась с Брайаном Мартином, которого мы знали много лет, с  Мэри
Драйвер и с капитаном Рональдом Маршем.
   Я очень хотела бы вам помочь. Вы так добры. По-моему, вы  понимаете,  что
мы с Карлоттой значили друг для друга.
   Искренне ваша,
   Люси Адамс.

   P.S. Только что приходил человек из полиции. Он хотел забрать письмо,  но
я сказала, что уже отослала  его  вам.  Это,  конечно,  не  правда,  но  мне
почему-то  хочется,  чтобы  вы  прочли  его  первым.  Кажется,   оно   нужно
Скотленд-Ярду как доказательство  виновности  убийцы.  Отдайте  его  им,  но
умоляю - сделайте так, чтобы они вернули его  когда-нибудь.  Понимаете,  это
последние слова Карлотты, обращенные ко мне".

   - Значит, вы написали ей, - сказал я, откладывая письмо. - Зачем вам  это
понадобилось, Пуаро? И почему  вы  попросили  ее  прислать  оригинал  письма
Карлотты Адамс?
   Он оторвался от приложенных к письму Люси Адамс страничек.
   - Честно говоря, не знаю, Гастингс. Но у меня была странная надежда,  что
оригинал поможет объяснить необъяснимое.
   - Но текст остается текстом!  Карлотта  Адамс  отдала  письмо  горничной,
горничная опустила его  в  почтовый  ящик.  Все  просто.  И  текст  читается
совершенно естественно.
   Пуаро вздохнул.
   - Знаю-знаю. В этом и состоит трудность. Потому что письмо, каким мы  его
прочитали, Гастингс, неправдоподобно!
   - Чушь!
   - Да-да, уверяю вас! Ведь ясно же, что некоторые вещи должны  происходить
- они вытекают одна из другой, подчиняясь логике событий.  А  это  письмо..,
оно не согласуется с тем, что происходило. Здесь какая-то неувязка. Но кто в
ней виновен: письмо или Эркюль Пуаро? Вот в чем вопрос.
   - Неужели вы допускаете возможность, что виноват Эркюль Пуаро? -  спросил
я, стараясь не выходить за рамки приличий.
   Пуаро бросил на меня взгляд, исполненный укоризны.
   - Да, порой я ошибаюсь - но  не  теперь!  А  следовательно,  если  письмо
кажется не правдоподобным, оно не правдоподобно. Оно содержит в  себе  некий
факт, ускользнувший от нашего внимания. И я намерен выяснить, какой именно.
   После чего  он,  вооружившись  лупой,  вернулся  к  оригиналу,  передавая
прочитанные листки мне. Я ничего примечательного в них не находил. Они  были
исписаны твердым, разборчивым почерком,  и  слово  в  слово  соответствовали
тому, что мы читали в телеграфном сообщении.
   Пуаро глубоко вздохнул.
   - Все подлинно.., и написано одной рукой, никаких  подчисток.  И  тем  не
менее, как я уже сказал, оно не правдоподобно...
   Он замолчал и протянул руку за листками. Я  отдал  их  ему,  и  он  снова
занялся их изучением.
   И вдруг я услышал крик.
   К тому времени я уже встал из-за стола и,  подойдя  к  окну,  разглядывал
серое, предвещавшее дождь небо, но его крик заставил меня обернуться.
   Пуаро буквально  дрожал  от  возбуждения.  Его  глаза  светились  зеленым
кошачьим блеском, палец, которым он указывал мне на что-то, трясся.
   - Видите, Гастингс? Скорее.., посмотрите сюда!  Я  подбежал  к  нему.  На
столе были разложены листки письма, но я по-прежнему не увидел в них  ничего
необычного.
   - Смотрите же! Все листки имеют ровные края - они одинарные. Но  у  этого
один край немного поврежден - он был оторван. Понимаете, что я имею в  виду?
Это бы л двойной лис т, а значит, одна страница письма отсутствует.
   Вид у меня был, я полагаю, преглупый.
   - Но как это может быть? Письмо, в таком  случае,  должно  было  потерять
смысл.
   - Нет-нет! Оно приобрело новый смысл, вот в чем была идея. Прочтите и  вы
поймете. Я склонился к письму.
   - Видите? - говорил Пуаро. - Листок  кончается  на  том  месте,  где  она
говорит о капитане Марше. Она жалеет его, и дальше -  "Ему  понравилось  мое
представление, И он..." тут листок кончается,  и  на  следующем  мы  читаем:
"говорит: "Сам бы лорд Эджвер ничего не заметил..." Но между  ними  был  еще
один лист! И "он" следующей страницы -  необязательно  "он"  предыдущей.  В,
действительности - это совсем другой человек. Он-то  и  предложил  ей  пари.
Заметьте, имени здесь  нет.  Ах,  c'est  epatant!
Каким-то образом убийца завладевает письмом и видит, что оно с  головой  его
выдает. Первая мысль - избавиться от письма, но затем он читает его вновь  и
видит, что  оно  может  сослужить  ему  хорошую  службу.  Он  вырывает  одну
страницу, и письмо  превращается  в  обвинение  против  другого  человека  -
человека, который был заинтересован в смерти лорда Эджвера. Это  был  просто
подарок, бесценный сюрприз!
   Признаюсь, я смотрел на Пуаро с восхищением, хотя нельзя сказать, что  он
убедил меня в своей правоте. Разве  не  могла  Карлотта  писать  на  листке,
половина которого была оторвана раньше? Но Пуаро был  так  счастлив,  что  у
меня не хватило духа подсказать ему столь прозаическое объяснение. И в конце
концов он мог быть прав.
   Тем не менее  я  попытался  обратить  его  внимание  па  вопрос,  который
естественно возникал из этой теории.
   - Но каким образом этот человек, кто бы он ни был, завладел письмом? Мисс
Адамс сама вынула его из сумочки и отдала горничной. Так, по  крайней  мере,
утверждает горничная.
   - Значит, мы должны предположить две возможности.  Либо  горничная  лжет,
либо в течение вечера Карлотта Адамс виделась с убийцей.
   Я согласно кивнул.
   - Мне кажется, что вероятнее второе.  Нам  до  сих  пор  неизвестно,  где
находилась Карлотта Адамс после того, как она ушла из дома и перед тем,  как
сдала  портфель  на  Юстонском  вокзале.  Я  думаю,  что  в  это  время  она
встретилась с убийцей в заранее условленном месте  -  возможно,  они  вместе
поужинали. Он дал ей последние наставления. Может быть, она несла  письмо  в
руке, собираясь опустить его. Может  быть,  она  положила  его  возле  своей
тарелки в ресторане. Он  видит  адрес  и  настораживается.  Затем  незаметно
кладет письмо в карман, находит повод выйти из зала, открывает его,  читает,
отрывает страницу и либо вновь потихоньку кладет его на стол, либо отдает ей
со словами, что она обронила его. Как это произошло, не так  важно,  но  два
вывода для меня очевидны. Карлотта Адамс виделась с  убийцей  до  или  после
убийства (у нее было время и после "Корнер-хаус"), а кроме того, я полагаю -
возможно ошибочно - что тогда же убийца подарил ей золотую шкатулку. Если  я
прав, то убийца - Д.
   - Не понимаю, при чем здесь золотая шкатулка.
   -  Послушайте,  Гастингс.  Карлотта  Адамс  не  принимала  веронал.   Так
утверждает Люси Адамс, да и я полагаю, что это правда. Она  была  спокойной,
здоровой девушкой,  не  расположенной  к  подобного  рода  пристрастиям.  Ни
друзья, ни горничная не видели у нее прежде этой шкатулки. Почему  же  тогда
она оказалась у нее в сумочке? Потому что кто-то  хотел  создать  видимость,
что она принимала веронал, причем достаточно долго, по крайней мере полгода.
Представим себе, что она встретилась с убийцей после убийства.  Он  наливает
ей вина, предлагает отпраздновать выигрыш пари, и она не  знает,  что  в  ее
вине столько веронала, что она уже никогда не проснется.
   - Ужасно, - сказал я, вздрогнув.
   - Да уж чего хорошего, - сухо отозвался Пуаро.
   -  Вы  собираетесь  рассказать  об  этом  Джеппу?  -  спросил   я   через
минуту-другую.
   - Не сейчас. Что я  ему  скажу?  И  что  мне  ответит  наш  милый  Джепп?
"Очередной миф! Она просто взяла лист, половина которого уже была оторвана".
C'est tout .
   Я виновато опустил глаза.
   - Мне нечего будет возразить ему, потому что это действительно могло быть
так. Но я знаю, что это не так, потому что не должно быть так.
   Он замолчал и мечтательно улыбнулся.
   - Подумайте, Гастингс,  если  бы  это  был  аккуратный  человек,  человек
порядка и метода, он бы отрезал страницу, а не оторвал ее. И мы ничего бы не
заметили. Ничего!
   - Значит, мы можем предположить, что он - человек безалаберный, -  сказал
я, улыбаясь.
   - Нет-нет. Он, скорее всего, спешил. Видите,  как  неаккуратно  оторвано?
Да, у него наверняка было мало времени.
   И, помолчав, Пуаро добавил:
   - Я думаю, вам ясно, что у этого Д. - прекрасное алиби.
   - Не понимаю, какое у него вообще  может  быть  алиби,  если  сначала  он
убивал лорда Эджвера на Риджент-гейт, а потом встречался с Карлоттой Адамс?
   - В том-то все и дело, - ответил Пуаро. - Ему нужно неопровержимое алиби,
и он, без сомнения, о нем позаботился. И еще одно: действительно ли его  имя
начинается с Д., или это первая буква прозвища, которое было ей известно?
   И добавил после паузы:
   - Человек, имя или прозвище которого начинается с Д. Мы должны найти его,
Гастингс, мы должны найти его.

Глава 24

Новости из Парижа

   Следующий день начался с неожиданного посещения.
   Мне стало жаль Аделу Марш, как только я  ее  увидел.  Ее  большие  темные
глаза казались еще темнее и больше, чем  прежде.  Под  ними  залегли  черные
круги, как будто она  провела  бессонную  ночь.  Тяжело  было  видеть  столь
измученное, несчастное лицо у совсем  молоденькой  девушки,  почти  ребенка.
Пуаро усадил ее в кресло.
   - Я пришла к вам, мосье Пуаро, потому что не знаю, как быть дальше.  Если
бы вы знали, как мне тяжело!
   - Да, мадемуазель, - серьезно, с сочувствием произнес Пуаро.
   - Я знаю, что вы сказали Рональду в тот день. Я имею в  виду,  когда  его
арестовали. - Она поежилась. - Он говорил, что вы вдруг подошли к нему,  как
раз когда он сказал, что ему наверняка никто не верит, и сказали:
   "Я вам верю". Это правда, мосье Пуаро?
   - Правда, мадемуазель, именно так я и поступил.
   - Понимаю, но я хотела спросить, правда  ли,  что  вы  действительно  так
думаете? То есть вы верите ему?
   От волнения она вся подалась вперед, крепко сжав руки.
   - Да, мадемуазель, - спокойно ответил Пуаро. - Я верю, что ваш  кузен  не
убивал лорда Эджвера.
   - О! - Ее щеки порозовели, а  глаза  раскрылись  еще  шире.  -  Значит..,
значит, вы считаете, что это сделал кто-то другой?
   - Evidement , у меня есть кое-какие идеи.., или, лучше
сказать, соображения.
   - А вы не скажете мне? Ну пожалуйста, пожалуйста! Пуаро покачал головой.
   - Боюсь, что это было бы.., нечестно.
   - Значит, вы подозреваете кого-то определенного?  Но  Пуаро  снова  всего
лишь покачал головой.
   - Если бы я только знала немного больше! - умоляла девушка. -  Мне  сразу
стало бы легче. И, возможно, я смогла бы вам помочь.  Да,  я  в  самом  деле
могла бы вам помочь.
   Против ее молящих глаз трудно было устоять,  но  Пуаро  продолжал  качать
головой.
   - Герцогиня Мертонская по-прежнему убеждена, что это была моя  мачеха,  -
задумчиво произнесла Адела и исподтишка посмотрела на Пуаро.
   Он невозмутимо молчал.
   - Но я не могу этого себе представить.
   - Какого вы о ней мнения? О вашей мачехе?
   - Я ее почти не знаю. Когда отец женился на ней, я  училась  в  школе,  в
Париже. Когда я вернулась домой, она отнеслась ко мне, можно сказать, хорошо
- то есть она почти не замечала меня. Мне она показалась очень  глупой  и..,
корыстной.
   Пуаро кивнул.
   - Вы упомянули о герцогине Мертонской. Вы часто видитесь с ней?
   - Да. Она очень добра ко мне. Последние две педели я много бывала у  нее.
Все это так ужасно - сплетни, репортеры, Рональд в тюрьме. - Она вздрогнула.
- Мне казалось, что у меня нет друзей. Но герцогиня отнеслась ко мне  как  к
родной, и он тоже славный - я имею в виду ее сына.
   - Он вам нравится?
   - По-моему, он застенчив, суховат, с ним трудно найти общий язык. Но  его
мать так много рассказывает о нем, что мне кажется, будто я его хорошо знаю.
   - Понятно. Скажите, мадемуазель, вы очень привязаны к своему кузену?
   - К Рональду? Конечно! Он.., мы мало  виделись  последние  два  года,  но
раньше он жил с нами, и я.., я его  просто  обожала.  Он  все  время  шутил,
дурачился. Он был единственной отдушиной в нашем мрачном доме.
   Пуаро сочувственно кивал, и тем  сильнее  шокировал  меня  его  следующий
вопрос:
   - Вы не хотите, чтобы его повесили?
   - Нет, нет! - Девушка буквально задрожала. - Ни в коем случае! О! Если бы
это только была.., моя мачеха! Это наверняка она. Так говорит герцогиня.
   - Ах! Если бы только капитан Марш остался в такси!.. Так?
   - Да. То есть.., что вы  хотите  сказать?  -  Она  нахмурилась.  -  Я  не
понимаю.
   - Если бы он не пошел за тем человеком... Кстати, вы слышали, как  кто-то
входил в дом?
   - Нет.
   - Что вы сделали, когда оказались в доме?
   - Я побежала наверх - за жемчугом.
   - Ну да. И вам понадобилось некоторое время, чтобы взять и принести его.
   - Да. Я не сразу нашла ключ от шкатулки с драгоценностями.
   - Разумеется. Чем сильнее  спешишь,  тем  медленнее  все  делаешь.  Итак,
прошло некоторое время, прежде чем вы спустились  вниз  и  увидели  в  холле
своего кузена?
   - Да. Он шел от библиотеки. - Она с усилием глотнула.
   - Понимаю. Вы удивились, - сочувственно сказал Пуаро.
   - Да. - Она с благодарностью посмотрела на него. -  Он  меня  испугал.  Я
вдруг услыхала за спиной его голос:
   "Спасибо, Делла", - и чуть не упала.
   - Да, - мягко произнес Пуаро. - Как  я  уже  заметил,  жаль,  что  он  не
остался на улице. Тогда таксист мог бы подтвердить, что он не входил в дом.
   Она кивнула, и из глаз ее прямо  на  подол  платья  брызнули  слезы.  Она
встала, и Пуаро взял ее за руку.
   - Вы хотите, чтобы я спас его так?
   - Да, да! Ну пожалу