ак растерян, мосье Пуаро.
   - Я знаю, знаю.
   - Вы ведь самый знаменитый сыщик, мосье Пуаро? - спросила миссис Бак-
ли.
   - Так говорят, мадам.
   - Нет, это действительно так, я знаю. Даже в  нашу  глухую  деревушку
дошли слухи о вас. И вы взялись выяснить правду, мосье Пуаро?
   - Я не успокоюсь, пока не сделаю этого, мадам.
   - Она откроется вам, мосье Пуаро, - дрогнувшим голосом сказал священ-
ник. - Зло не может остаться безнаказанным.
   - Зло никогда не остается безнаказанным, мосье. Но наказание не всег-
да бывает явным.
   - Как вас понять, мосье Пуаро?
   Но Пуаро лишь покачал головой.
   - Бедная маленькая Ник, - проговорила миссис Бакли. - Мне никого  так
не жаль, как ее. Я получила от нее письмо, она  так  страшно  убивается,
бедняжка. Говорит, что из-за нее погибла Мегги - ведь она сама  ее  сюда
вызвала.
   - Это у нее просто болезненная  впечатлительность,  -  сказал  мистер
Бакли.
   - Да, но представляю, каково ей. Мне хотелось бы ее повидать. Как это
странно, что к ней не допускают даже родственников.
   - Там очень строгие доктора и сиделки, - уклончиво заметил Пуаро. - К
тому же у них раз навсегда установлены правила. А сверх всего  они,  ко-
нечно, опасаются, что ее слишком взволнует свидание с вами.
   - Может быть, и так, - с сомнением в голосе произнесла миссис  Бакли.
- Но я не вижу ничего хорошего в лечебницах. Ник было бы куда  полезнее,
если бы они отпустили ее со мной, и я бы поскорее увезла ее отсюда.
   - Возможно, так было бы лучше, но боюсь, что она не согласится. А как
давно вы не виделись с мадемуазель Бакли?
   - С прошлой осени. Она была в Скарборо. Мегги ездила к  ней  туда  на
денек, а потом Ник ее проводила и ночевала у нас. Она славная, но не мо-
гу сказать, что мне по сердцу ее друзья. И ее  образ  жизни...  Впрочем,
разве она в этом виновата? Ведь ее, бедняжку, никогда никто не  воспиты-
вал.
   - Странный какой-то этот Эндхауз, - задумчиво заметил Пуаро.
   - Я его не люблю, - сказала миссис Бакли. - И прежде не любила.  Есть
в этом доме что-то недоброе. А старого сэра Николаса я просто терпеть не
могла. Меня от него в дрожь бросало.
   - Боюсь, что он нехороший человек, - подтвердил ее муж. - Хотя в  нем
чувствовалось своеобразное обаяние.
   - Ну, на меня-то уж оно не действовало, - сказала миссис Бакли.  -  А
этот дом, он просто какой-то зловещий. Лучше бы мы никогда не  отпускали
сюда нашу Мегги.
   - Ах! Лучше бы... - мистер Бакли грустно покачал головой.
   - Ну что ж, - заговорил Пуаро. - Не стану больше вам докучать. Я  хо-
тел лишь выразить свое глубокое соболезнование.
   - Вы очень добры к нам, мосье Пуаро. И мы вам искренне благодарны  за
все, что вы делаете.
   - Вы возвращаетесь в Йоркшир... когда же?
   - Завтра. Печальное путешествие. Всего доброго, мосье  Пуаро,  и  еще
раз спасибо.
   - Чудесные, добрые люди, - сказал я, когда мы вышли.
   Пуаро кивнул.
   - Да, просто сердце разрывается. Такая бессмысленная, нелепая  траге-
дия. Эта девушка... Я не могу себе простить. И я, Эркюль Пуаро, был  там
и не предотвратил преступления!
   - Его никто не смог бы предотвратить.
   - Вы говорите, не подумав, Гастингс. Обыкновенный человек не смог бы,
но какой прок быть Эркюлем Пуаро и обладать столь  тонко  организованным
мозгом, если я стану пасовать там, где пасуют все остальные.
   - Ну, если так, тогда конечно... - ответил я.
   - Да, только так. Я обескуражен, убит... и опозорен.
   Я подивился странному сходству между уничижением Пуаро  и  тщеславием
простых смертных, однако благоразумно воздержался от замечаний.
   - Ну, а теперь, - сказал он, - в путь. В Лондон.
   - В Лондон?
   - Ну да. Мы вполне успеваем к двухчасовому. Здесь воцарился мир.  Ма-
демуазель в лечебнице, цела и невредима. Ее никто не тронет.  Сторожевые
псы могут взять отпуск. Мне нужно получить кое-какую информацию.
   В Лондоне мы первым долгом отправились к поверенным покойного капита-
на Сетона мистерам Уитфилду и Парджайтеру. Пуаро условился о встрече за-
ранее. И хотя было уже начало седьмого, нас вскоре принял  глава  фирмы,
мистер Уитфилд.
   Мистер Уитфилд обладал внушительной внешностью и изысканными  манера-
ми. На столе перед ним лежало письмо  от  начальника  полиции  и  одного
крупного должностного лица из Скотланд-Ярда.
   - Все это очень необычно и выходит за рамки правил, мосье...  ах  да,
мосье Пуаро, - проговорил он, протирая очки.
   - Именно так, мосье Уитфилд. Но ведь убийство - такой  факт,  который
выходит за рамки правил и, рад заметить, считается не слишком обычным.
   - Согласен, согласен. Однако я не вижу такой уж близкой  связи  между
этим убийством и завещанием моего покойного клиента.
   - Я другого мнения.
   - О! Вы другого мнения. Ну что ж, при данных обстоятельствах и учиты-
вая, что сэр Генри также убедительно просит об  этом,  я  буду...  гм...
счастлив сделать все, что в моих силах.
   - Вы были официальным поверенным покойного капитана Сетона?
   - Всей их семьи, мой дорогой сэр. Мы ведем их дела - я хочу  сказать,
наша фирма ведет их дела - уже сто лет.
   - Превосходно. Покойный сэр Мэтью Сетон оставил завещание?
   - Мы приготовили для него завещание.
   - И как он распорядился своим имуществом?
   - Он сделал несколько пожертвований, одно из них в пользу  музея  ес-
тественной истории, однако основную часть своего большого - я сказал бы,
очень большого - состояния он передал в  безусловное  владение  капитану
Майклу Сетону. У сэра Мэтью не было других близких родственников.
   - Очень большое состояние, говорите вы?
   - Покойный сэр Мэтью был вторым богачом Англии, - сдержанно отозвался
мистер Уитфилд.
   - Он придерживался, кажется, несколько странных воззрений?
   Мистер Уитфилд устремил на Пуаро суровый взгляд.
   - Миллионеру позволительно быть эксцентричным, мосье Пуаро.  От  него
этого даже ожидают.
   Пуаро смиренно принял эту отповедь и задал следующий вопрос:
   - Как я понял, он умер неожиданно?
   - Совершенно неожиданно. Сэр Мэтью обладал завидным здоровьем. Однако
у него оказалась раковая опухоль, о которой не подозревали врачи. Появи-
лись метастазы, и сэра Мэтью пришлось без промедлений оперировать.  Опе-
рация, как это и всегда бывает в таких случаях, прошла  вполне  успешно.
Но сэр Мэтью умер.
   - И его состояние перешло к капитану Сетону?
   - Именно так.
   - Перед тем как покинуть Англию, капитан Сетон, насколько мне извест-
но, написал завещание?
   - Да, если это можно так назвать, - с нескрываемым пренебрежением от-
ветил мистер Уитфилд.
   - Оно законно?
   - Вполне. Воля завещателя выражена ясно,  завещание  должным  образом
засвидетельствовано. О да, оно законно.
   - Но вы его не одобряете?
   - Мой дорогой сэр, а для чего же существуем мы?
   Вот этого я никогда не мог понять. Мне самому довелось однажды соста-
вить весьма несложное завещание. Но, побывав в руках у моего  поверенно-
го, оно наполнилось головоломными формулировками и разбухло до устрашаю-
щих размеров.
   - Суть в том, - продолжал мистер Уитфилд, - что капитану Сетону в  те
времена завещать было почти что нечего... Он целиком зависел от тех  де-
нег, которые выплачивал ему дядя. По-видимому, он считал,  что  ему  нет
смысла ломать над этим голову.
   "И правильно считал", - шепнул я про себя.
   - А каковы условия этого завещания? - осведомился Пуаро.
   - Он оставляет все, чем владеет в день смерти, в полное  распоряжение
своей нареченной супруги мисс Магдалы Бакли. Меня он назначает  душепри-
казчиком.
   - Стало быть, мисс Бакли наследует?
   - Мисс Бакли, безусловно, наследует.
   - А если бы она скончалась в прошлый понедельник?
   - Поскольку капитан Сетон скончался раньше  понедельника,  то  деньги
перешли бы к наследнику мисс Бакли, а в случае, если б она  не  оставила
завещания, к ее ближайшему родственнику. Должен сказать, - с  нескрывае-
мым удовольствием добавил мистер Уитфилд, - что налог на наследство дос-
тиг бы в этом случае неслыханных размеров. Неслыханных! Три  смерти,  не
забудьте, дорогой сэр, три смерти, одна за другой. - Он потряс  головой.
- Неслыханно!
   - Но что-нибудь все же осталось бы? - кротко осведомился Пуаро.
   - Мой дорогой сэр, я уже говорил, что сэр Мэтью  был  вторым  богачом
Англии.
   Пуаро встал.
   - Я очень благодарен вам за информацию, мистер Уитфилд.
   - Не стоит, не стоит. Да, кстати, вскоре я свяжусь с  мисс  Бакли,  я
даже думаю, мое письмо уже отправлено. Я буду очень рад помочь  ей,  чем
смогу.
   - Молодой леди, - заметил Пуаро, - будет очень полезен совет дельного
юриста.
   - Боюсь, что ее окружат охотники за приданым, - качая  головой,  про-
молвил мистер Уитфилд.
   - Это, должно быть, неизбежно, - согласился Пуаро. -  Всего  доброго,
мосье.
   - Всего доброго, мосье Пуаро. Я  рад,  что  был,  вам  полезен.  Ваше
имя... кгм!.. небезызвестно мне.
   Он произнес это с милостивым видом человека, делающего лестное  приз-
нание.
   - Все оказалось в точности как вы предсказывали, Пуаро, - заметил  я,
выйдя из конторы.
   - Вы могли в этом не сомневаться, мой  друг.  Единственный  возможный
вариант. Ну, а сейчас мы с вами отправляемся в "Чеширский сыр", где инс-
пектор Джепп ждет нас к раннему обеду.
   Инспектор Джепп из Скотланд-Ярда поджидал нас в условленном месте. Он
встретил Пуаро с распростертыми объятиями.
   - Сто лет не виделись, а, мосье Пуаро? А я-то думал, вы растите тыквы
где-нибудь на природе.
   - Пробовал, Джепп, пробовал. Но даже когда выращиваешь тыквы,  никуда
не спрячешься от убийств.
   Он вздохнул. Я знал, о чем он вспоминает о  странном  деле  в  Ферили
Парк. Я очень сожалел, что был тогда в других краях.
   - Ба, и капитан Гастингс тут! - проговорил Джепп.  -  Как  поживаете,
сэр?
   - Благодарю, отлично.
   - Так, значит, новые убийства? - игриво продолжал Джепп.
   - Вы угадали... новые убийства.
   - А вешать голову не годится, старина, - заметил Джепп. - Пусть  даже
вы кое в чем и не в силах разобраться. Что ж тут  такого,  в  ваши  годы
нельзя рассчитывать, что каждый раз попадешь в яблочко, как бывало.  Все
мы с годами изнашиваемся. Пора, знаете ли, уступать дорогу молодым.
   - И все же старый пес не обманет, - тихо ответил Пуаро. - У него есть
сноровка. Он не бросит след на полпути.
   - Э! Мы ведь толкуем не о собаках, а о людях.
   - Да велика ли разница?
   - А это как посмотреть. Ну и силен же он, а, капитан Гастингс? Всегда
был такой. С виду не изменился, только волосы малость поредели на макуш-
ке, зато вот метелки вымахали почище прежнего.
   - Э? - удивился Пуаро. - О чем это он?
   Он восхищается вашими усами, - успокоительно ответил я.
   - О да, они великолепны. - Пуаро самодовольно расправил усы.
   Джепп оглушительно захохотал.
   - Так вот, - заговорил он немного погодя, - я провернул ваши делишки.
Помните, те отпечатки пальцев, что вы мне прислали...
   - Ну-ну? - встрепенулся Пуаро.
   - Пустой номер. Кто бы ни был этот господин, в наших руках он не  по-
бывал. Хотя, с другой стороны, я связался с Мельбурном -  там  не  знают
человека с такой внешностью или под такой фамилией.
   - Ага!
   - Так что в конце концов с ним, может, что-то и не ладно.  Только  он
не из наших. Теперь насчет второго дела, - продолжал Джепп.
   - Что же?
   - У "Лазаруса и сына" хорошая репутация. Сделки  ведутся  честно,  по
всем правилам. Конечно, пальца в рот им не клади, но это уж другой  воп-
рос. В делах иначе невозможно. Но у них все чисто. Хотя они и сплоховали
в смысле финансов.
   - Да что вы?
   - По ним чувствительно ударило падение спроса на картины. И  на  ста-
ринную мебель. Входит в моду всякая современная дребедень, которую  при-
возят с континента. В прошлом году фирма построила новое  помещение,  ну
и... как я уже сказал, считайте, что в долгу как в шелку.
   - Я вам очень обязан.
   - Пустое. Вы ведь знаете, что собирать такие сведения не по моей час-
ти. Но я поставил себе за правило выискивать все, что вам интересно.  Мы
всегда можем получить информацию.
   - Мой милый Джепп, что я стал бы делать без вас!
   - О, можете быть спокойны! Всегда рад услужить старому другу. В  ста-
рину вам, бывало, перепадали от меня недурные дела, а?
   Я сообразил, что таким образом  Джепп  выражает  Пуаро  свою  призна-
тельность за то, что тот распутал многие дела, оказавшиеся не  по  зубам
инспектору.
   - Да, добрые были времена.
   - Я и сейчас порой не прочь поболтать с вами. Может,  ваши  методы  и
устарели, но голова у вас работает как надо.
   - Ну, а последний мой вопрос? Насчет доктора Мак Эллистера?
   - А, этот-то! Он по дамской части. Только не гинеколог. Он лечит нер-
вы. Предписывает спать среди пурпурных стен и  под  оранжевым  потолком,
толкует о каком-то либидо - и не велит его обуздывать. По-моему, он  по-
рядочный шарлатан, но к дамам у него подход. Они к нему так и льнут.  Он
часто ездит за границу, кажется, ведет какую-то еще медицинскую работу в
Париже.
   - Что еще за доктор Мак Эллистер? - изумился я. Эта фамилия была  мне
совершенно незнакома. - Откуда он взялся?
   - Доктор Мак Эллистер - дядя капитана Челленджера, - пояснил Пуаро. -
Помните, он говорил о своем дяде-докторе.
   - Ох, и дотошный же вы человек! - воскликнул я. - Вы что, решили, что
он оперировал сэра Мэтью?
   - Он не хирург, - заметил Джепп.
   - Мой друг, - возразил Пуаро. - Я люблю до всего допытываться. Эркюль
Пуаро хорошая ищейка, а хорошая ищейка всегда идет по следу. В том прис-
корбном случае, когда след пропадает, она обнюхивает все вокруг в  поис-
ках чего-нибудь не очень приятного. Таков и Эркюль Пуаро. И часто  -  ох
как часто! - он находит.
   - Наша профессия не из приятных, - заметил Джепп. - Это стильтон?  Не
возражаю... Нет, неприятная профессия. А вам еще хуже, чем мне: вы  ведь
не официальное лицо - вам куда чаще доводится пролезать тайком.
   - Я не маскируюсь, Джепп. Я никогда не маскировался.
   - Да вам бы и не удалось, - воскликнул Джепп, - вы ведь  единственный
в своем роде! Кто раз увидел - в жизни не забудет.
   Пуаро взглянул на него с сомнением.
   - Только шутка, - пояснил Джепп. - Не обращайте  внимания.  Стаканчик
портвейну?
   Вечер протекал в полном согласии. Вскоре мы погрузились в  воспомина-
ния. Один случай, другой, третий... Мне, признаться, было приятно вспом-
нить прошлое. Добрые были деньки. Каким старым и  опытным  чувствовал  я
себя сейчас!
   Бедняга Пуаро! Судя по всему, орешек оказался ему не по зубам - у не-
го уж не те силы. Я чувствовал, что он потерпит  неудачу  и  что  убийца
Мегги Бакли выйдет сухим из воды.
   - Мужайтесь, друг мой, - проговорил Пуаро, хлопая меня  по  плечу.  -
Еще не все потеряно. И не сидите с похоронным видом, прошу вас.
   - Не беспокойтесь. Со мной все в порядке.
   - Со мною тоже. И с Джеппом.
   - Мы все в полном порядке, - радостно возвестил Джепп.
   И мы расстались, весьма довольные Друг другом.
   На следующее утро мы вернулись в Сент Лу. Едва мы  прибыли  в  отель,
Пуаро позвонил в лечебницу и попросил к телефону Ник.
   Внезапно он изменился в лице и чуть не выронил трубку.
   - Как? Что это значит? Повторите, прошу вас.
   Минуту или две он молча слушал, потом сказал:
   - Да, да, я немедленно приеду.
   Он повернулся ко мне; лицо его побледнело.
   - И зачем только я уезжал, Гастингс! Боже мой! Зачем я уезжал!
   - Что же случилось?
   - Мадемуазель  Ник  опасно  больна.  Отравление  кокаином.  Добрались
все-таки. Боже мой! Боже мой! Зачем я уезжал!
 
 
   Глава семнадцатая
   КОРОБКА ШОКОЛАДНЫХ КОНФЕТ
 
   По дороге в лечебницу Пуаро не умолкая что-то шептал и бормотал  себе
под нос. Он не мог простить себе того, что случилось.
   - Я должен был предвидеть, - вздыхал он. - Я должен  был  предвидеть.
Хотя что я мог сделать? Ведь я и так принял все  меры  предосторожности.
Она была недосягаема. Кто же ослушался меня?
   Нас проводили в комнату на первом этаже, а через несколько минут туда
явился доктор Грэхем. Он заметно побледнел и осунулся.
   - Все обойдется, - сообщил он. - Можно  уже  не  беспокоиться.  Самое
трудное было установить, какое количество этой дряни она проглотила.
   - Что это было?
   - Кокаин.
   - Она останется в живых?
   - Да, да, она останется в живых.
   - Но как это произошло? Как смогли до нее добраться? К  ней  кого-ни-
будь впустили? - Пуаро чуть ли не подпрыгивал от возбуждения.
   - Никого.
   - Не может быть.
   - Уверяю вас.
   - Но ведь...
   - Это была коробка шоколадных конфет.
   - О черт! Я же ей говорил, чтобы она не ела ничего, кроме  того,  что
ей дают в больнице.
   - Мне об этом неизвестно. Шоколадные конфеты -  большой  соблазн  для
девушки. Слава Богу, что она съела всего одну.
   - Они все были отравлены?
   - Нет, не все. Одну съела мисс Бакли, в верхнем слое были  обнаружены
еще две. Все остальные были совершенно безвредны.
   - Как был положен яд?
   - Чрезвычайно примитивным способом. Разрезали конфету пополам, приме-
шивали к начинке кокаин и снова склеивали шоколадом.  Дилетантская,  так
сказать, кустарная работа.
   Пуаро горестно вздохнул.
   - Ах, если б я знал, если б я знал!.. Могу я повидать мадемуазель?
   - Через час, очевидно, сможете, - ответил врач. - Не  падайте  духом,
дружище. Она не умрет.
   Весь следующий час мы пробродили по улицам Сент Лу. Я  изо  всех  сил
старался успокоить Пуаро, доказывая ему, что в конце  концов  все  обош-
лось, несчастья не случилось.
   Но он только качал головой и время от времени повторял:
   - Я боюсь, Гастингс, я боюсь...
   Он говорил это таким странным тоном, что меня и самого охватил страх.
   Неожиданно он схватил меня за руку.
   - Послушайте, мой друг. Здесь все не так. Я заблуждался с самого  на-
чала.
   - Вы хотите сказать, что не деньги...
   - Нет, в этом-то я не ошибся. Деньги, конечно,  деньги.  Я  говорю  о
тех, кого мы подозревали, об этих двоих. Уж слишком здесь все  неприкры-
то... слишком в лоб... Напрашивается еще какой-то  поворот.  Определенно
здесь должно быть еще что-то.
   Внезапно он вскипел.
   - Ах! Эта крошка! Разве я ей не запретил? Разве не сказал: "Не прика-
саться ни к чему, принесенному извне"? И она меня ослушалась, меня,  Эр-
кюля Пуаро! Мало ей было четыре раза уйти от смерти? Ей захотелось  поп-
робовать в пятый! О! Это неслыханно!
   Но вот, наконец, мы вернулись в больницу. Нас почти сразу же проводи-
ли наверх.
   Ник сидела в постели. Ее зрачки были  неестественно  расширены,  руки
судорожно вздрагивали. Она казалась чрезвычайно возбужденной.
   - Ну вот вам опять, - прошептала она.
   Ее вид тронул Пуаро до глубины души. Он откашлялся и взял ее за руку.
   - Ах, мадемуазель, мадемуазель!
   - Мне было б ровным счетом наплевать, -  сказала  она  с  вызовом.  -
Пусть бы они меня прикончили. Мне так все опротивело, так опротивело!
   - Бедная малютка!
   - И все-таки что-то во мне восстает против этого.
   - Спортивный дух. Вы молодец.
   - Как видите, меня не уберегла даже ваша хваленая больница.
   - Если б вы повиновались приказу, мадемуазель...
   Она взглянула на него с легким удивлением.
   - Я так и делала.
   - Вам было ясно сказано: не ешьте ничего, принесенного извне.
   - Я и не ела.
   - А шоколадные конфеты?
   - Но это же совсем другое дело. Ведь их прислали вы.
   - Как вы сказали, мадемуазель?
   - Вы их прислали.
   - Я? Никогда. Я ничего подобного не присылал.
   - Как же не присылали, если там лежала ваша карточка?
   - Что-о?
   Ник порывисто повернулась к столику. Сиделка поспешила к ней  на  по-
мощь.
   - Вы ищете ту карточку, которая была в коробке?
   - Да, пожалуйста, сестра.
   Сиделка вышла. Через минуту она вернулась с карточкой.
   - Вот она.
   У нас с Пуаро перехватило дыхание. На карточке стояла та же  надпись,
какую сделал Пуаро, отправляя корзину цветов: "С приветом от Эркюля Пуа-
ро". И росчерк был таким же пышным.
   - Черт побери!
   - Вот видите, - уко