не в состоянии ничем поделиться.
   - Уверяю вас, что мне ничего неизвестно. Пуаро скрытен.
   - Благоразумный человек, - сказал полковник с усмешкой.
   - Не выбалтывает зря, что у него на уме.
   - Панг, - с тихим торжеством сказала мисс Ганнет, - и маджонг.
   Атмосфера сгустилась еще больше.
   Разумеется, это было досадно,  что  мисс  Ганнет  выиграла  три  игры
кряду, и Каролина выместила свое раздражение на мне:
   - Ты, Джеймс,  сидишь,  как  собака  на  сене,  и  ничего  не  хочешь
рассказать!
   - Но, моя дорогая! - запротестовал я.
   - Мне, право, нечего рассказать... о том, что тебя интересует.
   - Вздор! - сказала Каролина.
   - Должен же ты знать хоть что-нибудь интересное.
   Я не ответил. Я был взволнован и ошеломлен. Мне приходилось слышать о
совершенном маджонге - пришедшем со сдачи,  но  я  никогда  не  надеялся
получить его. Теперь, со скрытым торжеством, я произнес:
   - Как говорят в Шанхайском клубе - тинхо, совершенный маджонг! - и  я
выложил тинхо на стол.
   Глаза полковника полезли на лоб.
   - Клянусь честью, - воскликнул он, - какая неслыханная удача! За  всю
жизнь ни разу не видел такого!
   И тут, спровоцированный  Каролиной  и  опьянев  от  торжества,  я  не
выдержал:
   - Хоть что-нибудь интересное? Ладно. А что вы скажете об  обручальном
кольце с датой и буквой "Р"?Я пропускаю сцену,  которая  последовала  за
этими словами. Мне пришлось рассказать, как было найдено это сокровище и
какая именно дата стояла внутри.
   - Тринадцатое марта, - сказала Каролина.
   - Ага Ровно шесть месяцев тому назад!
   В конце  концов,  из  хаоса  взволнованных  догадок  и  предположений
возникли три теории:
   1. Теория полковника Картера: Ральф тайно обручился с Флорой.  Первое
и наиболее очевидное решение.
   2. Мисс Ганнет: Роджер Экройд был тайно женат на миссис Феррар.
   3. Моей сестры: Роджер Экройд обручился с мисс Рассэл.
   Четвертая, супертеория была выдвинута Каролиной,  когда  мы  ложились
спать.
   - Помяни мое слово, - неожиданно сказала она. Джеффри Реймонд и Флора
обручены.
   - Но тогда была бы буква "Д" - Джеффри, а не  "Р".  -  Необязательно!
Иные девушки называют мужчин по  фамилии,  а  ты  слышал,  какие  намеки
делала мисс Ганнет насчет поведения Флоры!
   Строго говоря, никаких намеков я не слышал, но промолчал из  уважения
к таланту Каролины читать между строк.
   - А Гектор Блент? рискнул я.
   - Уж если кто-нибудь…
   - Чушь! Может, он и влюблен в нее, но, поверь, девушка не влюбится  в
человека, который ей в отцы  годится,  если  рядом  красивый  секретарь.
Может, она и поощряет майора, но  пользуется  им,  как  ширмой.  Девушки
очень  коварны.  Но  одно  ты  запомни,  Джеймс  Шеппард,  Флора  Экройд
равнодушна к Ральфу и никогда не была влюблена в него.
 
17. Паркер 
 
   На следующее утро до меня вдруг дошло, что поя влиянием тинхо  я  был
нескромен. Правда, Пуаро не просил меня молчать о находке кольца. Но,  с
другой стороны, насколько мне было известно, он сам об  этом  никому  не
говорил. А теперь уже  новость,  как  пожар  распространилась  по  всему
поселку. Я чувствовал себя очень неловко и ждал упреков Пуаро.
   Похороны  миссис  Феррар  и  Роджера  Экройда  бы  пи  назначены   на
одиннадцать  утра.  Это  была  печальная  торжественная  церемония.  Все
обитатели "Папоротников" присутствовали на ней.
   По окончании церемонии Пуаро взял меня под руку и предложил проводить
его до дома. Его угрюмый вид напугал меня. Я  подумал,  что  проявленная
мною нескромность дошла о его ушей, но вскоре выяснилось,  что  мысли  у
него заняты совсем иным.
   - Послушайте, - сказал он.
   - Мы должны действовать. С вашей помощью я собираюсь допросить одного
свидетеля и нагнать на него такого страху, что вся правда выйдет наружу.
   - О ком вы говорите? - спросил я в крайнем удивлении.
   - О Паркере! Я вызвал его к себе домой к двенадцати часам.
   - Вы думаете, что это он шантажировал миссис Феррар?
   - Либо это, либо...
   - Либо что? - спросил я после некоторой паузы.
   - Мой друг, я скажу вам только одно: надеюсь, это был он.
   Когда мы пришли, нам доложили, что Паркер уже ждет.
   - Здравствуйте, Паркер, - любезно  поздоровался  Пуаро  с  дворецким,
который почтительно встал при нашем появлении.
   - Позвольте мне, сэр, - Паркер кинулся помочь ему снять пальто.
   Пуаро одобрительно наблюдал, как он аккуратно складывает вещи на стул
у двери.
   - Благодарю вас, любезный Паркер, - сказал он.
   - Садитесь. Я буду говорить довольно долго. Как вы полагаете, зачем я
пригласил вас сегодня?
   - Мне думается, сэр, - Паркер  сел,  почтительно  наклонил  голову  и
кашлянул, - что вы желаете задать  мне  несколько  вопросов  о  покойном
хозяине... в приватном, так сказать, порядке
   - Precisement, - просиял Пуаро.
   - Вы часто занимались шантажом?
   - Сэр! - Дворецкий вскочил.
   - К чему ломать комедию? - хладнокровно сказал Пуаро.
   - Не волнуйтесь так, изображая из себя безупречно честного человека.
   - Сэр, я... никогда... никогда... не был...
   - Так оскорблен! - подсказал Пуаро.
   - Но тогда, мой уважаемый Паркер,  почему  вы,  как  только  услышали
слово "шантаж",  все  время  стремились  подслушать,  что  говорилось  в
кабинете вашего покойного хозяина в тот вечер?
   - Я... я не...
   - У кого вы служили до мистера Экройда? -  вдруг  резко  прервал  его
Пуаро.
   - У кого служил?
   - Да, кто был вашим хозяином да мистера Экройда?
   - Майор Эллерби, сэр...
   - Вот именно - майор Эллерби.  Он  был  наркоманом,  не  так  ли?  Вы
путешествовали с ним. На Бермудских островах он  оказался  замешанным  в
скандале. С убийством. Дело замяли, но вы знали о нем. Сколько  заплатил
вам майор Эллерби за молчание?
   Паркер смотрел на Пуаро, разинув рот. Он был в полной растерянности.
   - Как видите, я навел справки, - продолжал Пуаро.
   - Вы получили тогда солидную сумму за свой шантаж,  и  майор  Эллерби
продолжал вам платить до самой  смерти.  А  теперь  расскажите  о  вашей
последней попытке.
   На  Паркера  было  жалко  смотреть,  но  он  молчал.   -   Отпираться
бесполезно. Эркюль Пуаро знает. О майоре Эллерби я сказал правду, не так
ли? Паркер через силу кивнул. Его лицо посерело.
   - Я так боялся, что это дело  выйдет  на  свет!  -  простонал  он.  -
Клянусь: я... я не убивал хозяина, сэр! - Голос у него сорвался на крик.
   - Я склонен поверить вам, мой друг,  -  сказал  Пуаро,  -  у  вас  не
хватило бы духу. Но мне нужна правда.
   - Я вам все скажу, сэр, все. Это верно - я пытался подслушивать в тот
вечер. Я уже услышал кое-что, а мистер Экройд отослал меня и  заперся  с
доктором. Я сказал полиции правду.  Я  услышал  слово  "шантаж"  и...  и
подумал:  если  мистера  Экройда  шантажируют,  почему  бы  и   мне   не
поживиться.
   На лице Пуаро появилось странное выражение.
   - А раньше, до этого вечера, у вас были причины полагать, что мистера
Экройда шантажируют?
   - Нет, сэр. Я очень удивился. Такой умеренный человек.
   - Что же вам удалось подслушать?
   -  Почти  ничего,  сэр.  Не  везло.  Я  должен  был  выполнять   свои
обязанности, а когда мне удавалось подкрасться к  кабинету,  что-нибудь,
как назло, мешало. Сначала меня чуть было не поймал с  поличным  доктор,
потом в холле мне встретился мистер Реймонд, а когда я шел с подносом  -
мисс Флора. Надеюсь, вы верите мне, сэр. Я все время боялся, что полиция
докопается до этого дела с майором Эллерби и меня заподозрят
   - Eh bien, - сказал Пуаро после долгой паузы, - я верю вам. Но у меня
еще одна просьба - покажите мне вашу чековую  книжку,  у  вас  ведь  она
есть?
   - Да, сэр. Она, кстати, у меня с собой.
   Без всякого смущения он достал из кармана тоненькую зеленую книжечку,
протянул Пуаро, и тот ее перелистал.
   - А! Вы купили на пятьсот фунтов акций в этом году!
   - Да, сэр. Мне удалось скопить до тысячи фунтов на службе...  э...  у
моего покойного хозяина майора  Эллерби,  и,  кроме  того,  однажды  мне
повезло. Вы помните, сэр, на дерби первым пришел аутсайдер? А я поставил
на него двадцать фунтов, - Прощайте. - Пуаро протянул ему книжку. -  Мне
кажется, что вы сказали мне правду. Если я ошибаюсь - тем хуже для вас.
   Как только за Паркером закрылась дверь, Пуаро надел пальто.
   - Опять собрались куда-то? - спросил я.
   - Мы с вами навестим добрейшего мистера Хэммонда.
   - Вы верите истории Паркера?
   - Она правдоподобна.  Если  только  он  не  первосортный  актер,  то,
похоже, искренне верит, что жертва шантажа - сам мистер Экройд.  А  если
так, значит, он ничего не знает о миссис Феррар.
   - Но в таком случае -  кто?  -  Precisement!  Кто?  Но  наш  визит  к
Хэммонду должен привести нас к цели!  Либо  полностью  обелить  Паркера,
либо...
   - Либо?
   - У меня сегодня скверная  привычка  не  кончать  фраз,  -  извинился
Пуаро, - вы уж меня простите.
   - Кстати, - сказал я смущенно, - придется и  мне  покаяться.  Ведь  я
разболтал о кольце.
   - О каком кольце?
   - Которое вы нашли в пруду с золотыми рыбками.
   - А! - Пуаро улыбнулся.
   - Надеюсь, вы не сердитесь? Я поступил легкомысленно.
   - Но нисколько, мой друг, нисколько. Я  ведь  не  брад  с  вас  слово
молчать. Вы могли рассказывать. Она заинтересовалась?
   - Каролина? Еще бы! Сенсация! Столько возникло теорий!
   - Однако все так просто и очевидно.  Истина  бросается  в  глаза,  не
правда ли?
   - Разве? - сказал я сухо. Пуаро рассмеялся.
   - Умный человек держит свои соображения при себе,  верно?  -  заметил
он.
   - Но вот мы и добрались до конторы мистера Хэммонда.
   Поверенный  был  у  себя  и  приветствовал  нас   в   своей   обычной
суховато-официальной манере. Пуаро сразу перешел к делу:
   - Месье, мне хотелось бы получить от вас  некоторые  сведения,  если,
конечно, я  не  злоупотребляю  вашей  любезностью.  Вы  были  поверенным
покойной миссис Феррар из "Королевской лужайки"?
   Я заметил, что Хэммонд удивлен, но профессиональная привычка одержала
верх, и лицо его снова стало непроницаемым.
   - Да, все ее дела проходили через мои руки.
   - Отлично. Но сперва я попрошу вас выслушать  доктора  Шеппарда.  Мой
друг, можете вы  рассказать  о  вашем  последнем  разговоре  с  мистером
Экройдом в его кабинете?
   - Конечно, - ответил я и принялся  излагать  события  того  памятного
вечера. Хэммонд слушал меня с величайшим вниманием.
   - Вот и все, - сказал я, закончив свое повествование.
   - Шантаж, - задумчиво произнес поверенный.
   - Вы удивлены? - спросил Пуаро.
   - Нет, не удивлен, - сказал Хэммонд.
   - Пожалуй, нет. В  течение  некоторого  времени  я  подозревал  нечто
подобное.
   - Так вот: зачем я пришел к вам? Только  вы,  месье,  можете  назвать
точные суммы, которые были выплачены. - Не вижу причины скрывать  их,  -
сказал Хэммонд, немного помолчав.
   - За последний год миссис Феррар  продала  некоторые  ценные  бумаги.
После смерти мужа она жила уединенно и тихо, и мне было  ясно,  что  эти
деньги нужны ей для какой-то особой цели. Я как-то спросил ее об этом, и
она ответила, что поддерживает бедных  родственников  мужа.  Я  не  стал
больше расспрашивать, но до сих пор полагал,  что  деньги  выплачивались
какой-нибудь женщине, с которой был связан Эшли Феррар. Мне не приходило
в голову, что в этом могла быть замешана сама миссис Феррар.
   - А сумма? - спросил Пуаро.
   - Выплачено было не менее двадцати тысяч фунтов.
   - Двадцать тысяч! - воскликнул я.
   - За один год?
   - Миссис Феррар была очень богата, -  сухо  заметил  Пуаро,  -  а  за
убийство полагается немалая кара.
   - Могу я чем-либо еще быть вам полезен? - спросил Хэммонд.
   - Благодарю вас, это все, - сказал Пуаро, поднимаясь.
   - Извините, что обеспокоил вас.
   Мы распрощались и вышли.
   - А теперь о нашем друге Паркере, - сказал Пуаро.
   - С двадцатью тысячами в руках продолжал бы  он  служить?  Не  думаю.
Скорее, я склонен поверить тому, что он нам говорил. Если  он  мошенник,
то - мелкий. Без воображения. Тогда у  нас  остаются  -  Реймонд  или...
ну... Майор Блент.
   - Только не Реймонд, - запротестовал я.
   - Мы же знаем, как  даже  пятьсот  фунтов  были  для  него  серьезной
проблемой.
   - По его словам - да.
   - Что же касается Гектора Блента... - Я могу сообщить вам  кое-что  о
милейшем майоре. Я обязан наводить справки, и я их навел.  Так  вот,  он
якобы унаследовал около  двадцати  тысяч  фунтов.  Ну  что  вы  об  этом
скажете?
   Я был так потрясен, что не сразу нашел, что  сказать.  -  Невозможно!
Такой известный человек, как Блент! - Кто знает? - пожал плечами Пуаро.
   - По крайней мере, это человек крупный. Хотя, признаюсь, мне трудно -
Представить себе его в роли  шантажиста.  Но  есть  еще  возможность,  о
которой вы ни разу не подумали, мой друг.  Это  камин.  Экройд  мог  сам
уничтожить письмо - После вашего ухода.
   - Едва ли, - медленно сказал я, - хотя, конечно, все бывает.  Он  мог
передумать.
   Мы поравнялись с моим домом, и я, желая  угодить  Каролине,  внезапно
решил пригласить Пуаро разделить с нами трапезу. Однако женщинам угодить
трудно. Оказалось, что у нас на двоих две бараньи котлетки  (а  прислуга
наслаждается требухой с луком). Две же котлетки на троих  могут  вызвать
замешательство.
   Впрочем, Каролину смутить трудно. Не моргнув  глазом,  она  объяснила
Пуаро, что, невзирая на насмешки доктора Шеппарда, строго придерживается
вегетарианской диеты,  разразилась  восторженным  панегириком  во  славу
земляных орехов (которых никогда не пробовала)  и  принялась  уничтожать
гренки,  сопровождая  этот  процесс  едкими  замечаниями  об  опасностях
животной пищи. А лишь с едой было покончено и мы сели у камина покурить,
она без дальнейших околичностей набросилась на Пуаро:
   - Нашли Ральфа Пейтена?
   - Где я мог найти его, мадемуазель?
   - В Кранчестере, - многозначительно сказала Каролина.
   - В Кранчестере? Но почему? - с недоумением спросил Пуаро.
   Я объяснил ему - не без ехидства:
   - Один из наших частных сыщиков видел, как вы однажды отправились  на
автомобиле куда-то в сторону Кранчестера.
   Пуаро уже оправился от замешательства и весело рассмеялся.
   - Ах, это! Обычное посещение дантиста. Мой зуб болит.  Я  еду.  Моему
зубу становится легче. Я хочу вернуться. Дантист говорит  -  нет,  лучше
его извлечь. Я спорю, он  настаивает.  Он  побеждает.  Этот  зуб  больше
болеть не будет.
   Каролина была  обескуражена,  она  даже  сморщилась  от  досады,  как
проколотый воздушный шар. Мы заговорили о Ральфе Пейтене.
   - Он человек слабохарактерный, но не порочный, - сказал я.
   - Да, да, - пробормотал Пуаро, - но где кончается  слабохарактерность
и…
   - Вот именно, - вмешалась Каролина.
   - Возьмите Джеймса - никакой силы воли. Если бы не я...
   - Милая Каролина, - сказал я раздраженно, - нельзя ли  не  переходить
на личности?
   - Но ты слаб, Джеймс, - невозмутимо ответила Каролина, - я на  восемь
лет старше тебя... Ох! Ну ничего, пусть месье Пуаро знает...
   - Я бы никак не мог подумать, мадемуазель, - сказал Пуаро,  отвешивая
галантный поклон.
   -  На  восемь  лет  старше  и  всегда  считала   своей   обязанностью
присматривать за тобой. При плохом воспитании бог знает что еще из  тебя
вышло бы!
   - Я мог бы,  к  примеру,  жениться  на  обаятельной  авантюристке,  -
пробормотал я мечтательно, пуская кольца дыма к потолку.
   - Ну если говорить об авантюристках...
   - Она не договорила.
   - Да? - спросил я с некоторым любопытством.
   - Ничего, но я могла бы назвать  кое-кого,  и  даже  не  пришлось  бы
ходить особенно далеко. Джеймс утверждает, - она повернулась к Пуаро,  -
что вы подозреваете в убийстве кого-то из домашних. Могу сказать только:
вы ошибаетесь! Насколько мне известны факты,  из  домашних  убить  могли
только Ральф или Флора.
   - Но, Каролина...
   - Джеймс, не перебивай меня, пожалуйста. Я знаю, что  говорю.  Паркер
встретил ее снаружи. Он не слышал, чтобы дядя ей что-нибудь сказал - она
могла его уже убить.
   - Каролина!
   - Я не говорю,  что  она  его  убила,  Джеймс,  а  только  могла.  По
правде-то говоря, хотя Флора, как все это поколение, ничего не  уважает,
я знаю, что она и мухи не обидит. Но факт  остается  фактом:  у  мистера
Реймонда, майора Блента, миссис Экройд и даже у этой мисс Рассэл (это ей
повезло!) есть алиби. У всех, кроме Ральфа и  Флоры!  А  что  бы  вы  ни
говорили, я ни за что не поверю, что это  Ральф.  Мальчик,  которого  мы
знаем с детства!
   Пуаро помолчал, наблюдая за дымком своей сигареты. Потом заговорил  -
мягким, вкрадчивым тоном, производившим странное впечатление, так он был
не похож на его обычный быстрый говорок.
   - Возьмем человека - обыкновенного человека,  не  помышляющего  ни  о
каком убийстве. Но у него - слабый Характер. Долгое время  эта  слабость
не проявляется - Может даже никогда не проявится, и тогда  он  сойдет  в
могилу уважаемым членом общества. Но предположим - что-то  случилось.  У
него затруднения... Или он узнает секрет,  от  которого  зависит  чья-то
жизнь. Первым его поползновением будет исполнить свой гражданский  Долг.
Но тут проявится эта слабость.  Ведь  перед  ним  откроется  возможность
получить большие деньги. Ему нужны деньги,  а  это  так  просто!  Только
молчать. Это начало. Жажда денег все растет. Ему нужно  еще  и  еще.  Он
ослеплен блеском золота, опьянен легкостью наживы. Он становится  жадным
и  от  жадности  теряет  чувство  меры.  Мужчину   можно   выжимать   до
бесконечности, но  не  женщину.  Потому  что  женщина  всегда  стремится
сказать правду. Сколько мужей, изменявших женам, унесли  в  могилу  свои
секреты! Сколько жен, обманувших мужей,  разбивали  свою  жизнь,  швыряя
правду в лицо мужьям! Доведенные до крайности, потеряв голову  -  о  чем
они, безусловно, потом жалеют, - они забывают о  чувстве  самосохранения
"и   говорят   правду,   испытывая   глубочайшее,   хотя   и    минутное
удовлетворение. Вот что, я думаю, произошло в  этом  случае.  Нажим  был
слишком велик и... принес смерть курочке, которая несла золотые яйца. Но
это не конец. Человеку, о коем мы говорим, грозит разоблачение. А это  -
уже не тот человек, каким он  был  год  назад.  Его  моральные  принципы
притуплены. Он загнан, он хватается за любые  средства,  чтобы  избежать
разоблачения. И вот - кинжал наносит удар.
   Он замолчал. Мы сидели словно в оцепенении.  Я  не  берусь  передать,
какое впечатление произвели на нас его слова.  Его  беспощадный  анализ,
ясность его видения испугала нас обоих.
   - Потом, - продолжал он раздумчиво,  -  когда  опасность  минует,  он
станет опять самим собой - нормальным, добрым. Но если понадобится -  он
снова нанесет удар.
   Каролина наконец пришла в себя.
   - Вы говорите о Ральфе, - сказала она, - Может, вы правы, может, нет,
но нельзя осуждать человека, не выслушав его.
   Зазвонил телефон. Я вышел в переднюю и снял трубку.
   - Слушаю, - сказал я.
   - Да, это доктор Шеппард -Минуты две я слушал, потом коротко  ответил
и повесил трубку.
   Вернувшись в гостиную, я сказал:
   - Пуаро, в Ливерпуле задержали некоего Чарлза Кента. Его считают  тем
незнакомцем, который был в "Папоротниках" в тот вечер. Меня  вызывают  в
Ливерпуль для опознания его.
 
18. Чарлз Кент 
 
   Полчаса спустя Пуаро, инспектор  Рэглан  и  я  уже  сидели  в  вагоне
ливерпульского поезда. Инспектор явно был взволнован.
   - Хоть в шантаже разберемся, - говорил он радостно -  Это  прожженный
тип, насколько я понял по телефонy. К тому же наркоман.  Если  откроется
хоть какой-нибудь мотив, нет ничего невероятного  в  том,  что  он  убил
мистера Экройда. Но в этом случае, почему скрывается Ральф  Пейтен?  Все
это какой-то запутанный клубок. Между  прочим,  вы  были  правы,  Пуаро:
оказалось, что это отпечатки пальцев мистера Экройда. Мне эта мысль тоже
приходила в голову, но я от нее отказался, как от маловероятной.
   Я усмехнулся про себя. Инспекто