ны так  глупы.  Да  и  какая
умная женщина  станет  купаться  в  декабре?  Толстым  женщинам  следует
запретить появляться в купальных костюмах, от созерцания  этого  зрелища
портится зрение.
   - Наверное, мне тоже  не  следует  больше  купаться,  -  пробормотала
миссис Аллертон.
   Тим засмеялся.
   - Тебе-то почему? Ты дашь сто очков вперед любой молодой особе.
   Миссис Аллертон вздохнула.
   - Жаль, что здесь так мало молодежи. Тим решительно покачал головой.
   - А я об этом ничуть не жалею. Меня вполне устраивает твое  общество,
и никто посторонний не требуется.
   - Тебе, наверное, хотелось бы, чтобы здесь была Джоанна.
   - Отнюдь, - сказал он неожиданно  резко,  -  ты  ошибаешься.  Джоанна
забавляет меня, но она мне не симпатична и при частом общении  действует
мне на нервы. Я счастлив, что ее здесь нет. Я ничуть бы  не  опечалился,
если бы мне больше никогда не довелось увидеть Джоанну.
 
9 
 
   На лестнице  мисс  Робсон  встретилась  высокая  энергичная  женщина,
которая несла чашку с дымящейся желтоватой жидкостью.
   - Значит, мисс Бауэрс, вы скоро отправляетесь в Египет?
   - Да, мисс Робсон.
   - Ах, какое приятное путешествие!
   - Что ж, я думаю, это интересная поездка.
   - А вы уже бывали за границей?
   - О да, мисс Робсон, я ездила с  мисс  Ван  Скулер  в  Париж  прошлой
осенью. Но в Египте я еще не бывала.
   Мисс Робсон помолчала, прежде чем задать следующий вопрос.
   - Надеюсь, на этот раз обойдется без осложнений? - она понизила голос
и оглянулась.
   Однако мисс Бауэрс отвечала спокойно, своим обычным тоном:
   - Конечно, мисс Робсон. Я слежу за ней очень  внимательно.  Я  хорошо
изучила ее повадки.
   Но мисс Робсон не успокоилась  и,  спускаясь  по  лестнице,  еще  раз
неуверенно оглянулась вслед мисс Бауэрс.
 
10 
 
   Мистер Эндрью Пеннингтон сидел за столом в своей загородной конторе и
просматривал свою личную корреспонденцию. Неожиданно рука его сжалась  в
кулак и тяжело опустилась  на  стол.  Лицо  стало  багровым,  и  на  лбу
вздулись  вены.  Он  нажал  кнопку,  и  тотчас  же   появилась   изящная
стенографистка.
   - Попросите мистера Рокфорда немедленно зайти ко мне.
   Через несколько минут компаньон Пеннингтона Стрендэйл Рокфорд вошел в
кабинет. Они были похожи друг на  друга  -  высокие,  крупные,  с  чисто
выбритыми лицами и сединами в волосах.
   - Что случилось, Пеннингтон?
   - Линнет вышла замуж...
   - Что?
   - Именно то, что я сказал. Линнет вышла замуж.
   - Когда? Как? Почему мы ничего не знали?
   - Когда она писала это письмо, она еще не была замужем, но  в  данный
момент это уже свершилось. Утром четвертого. Значит, сегодня.
   Рокфорд опустился на стул.
   - Ну и ну! Без  предупреждения?  А  кто  он?  Пеннингтон  заглянул  в
письмо.
   - Дойль. Симон Дойль.
   - Кто он? Вы когда-нибудь слышали о нем?
   - Никогда, и она ничего конкретного о нем не пишет...
   - Он всматривался в строчки, написанные четким прямым почерком.
   - По-моему, в этом деле  что-то  не  совсем  чисто.  Но  нас  это  не
касается. Главное, она вышла замуж.
   Двое мужчин посмотрели в глаза друг другу. Рокфорд кивнул.
   - Что же мы предпримем?
   - Об этом я хотел спросить у вас.
 
11 
 
   - Пожалуйста, пошлите ко мне мистера Джима, - сказал  Уильям  Кармикл
тощему юноше, появившемуся на его звонок.
   В комнату вошел Джим Фантора  и  посмотрел  вопросительно  на  своего
дядю.
   - Ага, вот и вы, - проворчал пожилой джентльмен.
   - Вы звали меня?
   - Ну-ка, взгляни на это.
   Молодой человек сел и расправил листок бумаги.  Пожилой  наблюдал  за
ним.
   - Ну и что.
   Ответ последовал сразу:
   - По-моему, здесь что-то не чисто.
   Старший компаньон фирмы Кармикл закашлялся.  Джим  Фантора  перечитал
письмо,  только  что  полученное  из  Египта.  Линнет  писала,  что  она
встретила своего американского опекуна Эндрью Пеннингтона. "...
   Я понятия не имела, что он в Египте, а он не знал ничего обо мне.  Он
даже не знал о моем замужестве! Мое письмо не застало его. Он тоже  едет
по Нилу, тот же маршрут, что и у нас. Ну, не совпадение ли? Я вам  очень
благодарна за все, что Вы сделали для меня в это трудное время. Я.
   - " Молодой человек хотел перевернуть  страницу,  но  мистер  Кармикл
отобрал у него письмо.
   - Дальше читать не обязательно. Что ты об этом думаешь.
   Племянник задумался, потом заговорил:
   - Я думаю, это не совпадение.
   Дядюшка одобрительно кивнул и неожиданно выкрикнул прямо ему в лицо:
   - Как насчет поездки в Египет?
   - Вы считаете, это необходимо?
   - Я считаю, что нельзя терять времени.
   - Но почему именно я?
   - Пошевели мозгами, мальчик, пошевели мозгами. Линнет Риджуэй никогда
тебя не видела. Пеннингтон тем более. Если полететь самолетом,  попадешь
туда как раз вовремя.
 
12 
 
   Миссис Оттерборн поправила на голове тюрбан из яркой ткани и спросила
жалобно:
   - Почему ты не хочешь ехать в  Египет?  Не  понимаю.  Мне  надоела  и
опротивела Аддис-Абеба.
   Ее дочь молчала, и она снова заговорила:
   - Ты можешь ответить, когда к тебе обращаются.
   Розали Оттерборн смотрела на фотографию, напечатанную в  газете.  Под
фотографией было написано: "Миссис Симон Дойль, до замужества  известная
светская красавица мисс Линнет Риджуэй. Мистер и миссис Дойль проводят в
Египте медовый месяц".
   Розали оторвалась от газеты и безразлично спросила:
   - Ты хочешь поехать в Египет, мама?
   - Да, хочу, - закричала миссис Оттерборн.
   - Сначала к нам относились здесь как и подобает. Но когда я намекнула
директору гостиницы, что мое пребывание здесь - отличная реклама  и  мне
полагается скидка, он ответил самым наглым образом. Самым наглым образом
А я высказала все, что о нем думаю.
   Девушка вздохнула.
   - Что ж, в общем, один город так похож на другой.
   Я думаю, нам надо немедленно ехать. Поедем в Египет, не все ли равно,
- пробормотала Розали.
   - Конечно, это  не  вопрос  жизни  и  смерти,  -  согласилась  миссис
Оттерборн.
   Но она ошибалась. Именно для нее это был вопрос жизни и смерти.
 
Часть вторая 
 
ЕГИПЕТ 
 
1 
 
   Миссис Аллертон и ее сын сидели в ярких соломенных креслах у входа  в
отель "Катаракт" в Асуане. Они следили, как маленький человечек в  белом
шелковом костюме и высокая тонкая девушка прогуливались  по  аллее.  Тим
Аллертон выпрямился, неожиданно насторожившись.
   - Вот этот смешной человек
   - Эркюль Пуаро?
   - Вот этот смешной человек.
   - Боже, а ему-то что здесь надо? Его мать засмеялась.
   - Я вижу, мой милый, ты взволнован. Почему это мужчины так увлекаются
детективами. Я лично ненавижу детективные романы и никогда их не  читаю.
Но мсье Пуаро здесь просто отдыхает. В свое время он много  заработал  и
теперь наслаждается жизнью.
   - И первым делом подцепил самую хорошенькую девушку в Асуане.
   Миссис Аллертон склонила голову, наблюдая за Пуаро и  его  спутницей.
Девушка шла легко и непринужденно.
   - Действительно, хороша.
   - Миссис Аллертон украдкой взглянула на сына.
   Как ни странно намек попал в цель.
   - Хороша и более того, жаль только, что у нее такое кислое  выражение
лица.
   - Может быть, это только выражение лица.
   - Стерва, должно быть. Но хороша.
   В это время предмет их обсуждения спокойно шествовал рядом с  Эркюлем
Пуаро.  Розали  Оттерборн  играла  ручкой  зонтика   и,   действительно,
выражение ее лица точно соответствовало  определению  Тима  -  оно  было
кислым и упрямым. Она сдвинула брови и печально опустила углы губ.
   Они вышли за ворота и пошли в тенистый городской парк. Пуаро весело и
беззаботно разговаривал с девушкой, подтрунивая над нею. Он был  одет  в
тщательно отутюженный белый шелковый костюм, в панаму и помахивал легкой
резной тросточкой с янтарной ручкой.
   - Я очарован, - говорил он, - эти горы, солнце и лодочки на реке. Да,
жизнь прекрасна.
   Он помолчал и вдруг обратился в ней.
   - Вы не согласны со мной, мадемуазель?
   - Не знаю, - просто сказала Розали.
   - По-моему, Асуан довольно унылый город. В гостинице почти  пусто.  А
те, кто есть, все столетние старики, - она замолчала, закусив губу.
   - Что ж, - сказал Пуаро с лукавой искрой в глазах, - вы правы, я  уже
одной ногой в могиле.
   - Я совсем не о вас. Простите, это  вышло  так  грубо,  -  извинялась
девушка.
   - Ничего, ничего. Вполне понятно, вам нужны люди вашего возраста.  Но
тут есть один молодой человек.
   - Который все время не отходит от своей матери?  Мне  очень  нравится
мать,  но  сын   производит   впечатление   человека   высокомерного   и
тщеславного.
   - А я? Вы не находите меня высокомерным и тщеславным?
   - Нет, не нахожу.
   Ей явно не было до него никакого дела, но это  ничуть  не  беспокоило
Пуаро. Он самодовольно объявил:
   - Мои друзья считают меня человеком в высшей степени тщеславным.
   - Ну что же, - ответила Розали рассеянно, - у них, вероятно, есть для
этого основания. К сожалению, меня преступления нисколько не интересуют.
   - Счастлив узнать, - торжественно объявил  Пуаро,  -  что  у  вас  на
совести нет никакой вины.
   На секунду ее угрюмое  лицо  оживилось,  -  она  взглянула  на  Пуаро
вопросительно. Он, казалось, не заметил вопроса и продолжал:
   - Ваша матушка не  выходила  к  завтраку  сегодня.  Надеюсь,  она  не
больна?
   - Ей просто не нравится здесь, - отвечала Розали неохотно,  -  скорей
бы уехать!
   - Вы едете в Вади-Хальфа и во второй Катаракт?
   - Да.
   - Значит, мы едем вместе.
   Они вышли из тенистого сада на пыльный берег реки. Зашли в магазин за
пленкой для фотокамеры. (Это было целью прогулки.) И подошли к пристани.
Огромный теплоход только-только причалил. Пуаро  и  Розали  с  интересом
разглядывали вновь прибывших.
   - Смотрите, сколько народу! - заметил Пуаро. Она  обернулась  к  Тиму
Аллертону, присоединившемуся к ним. Он тяжело  дышал,  как  будто  очень
спешил.
   - Обычные туристы, - заметил Тим, указывая на спускающуюся  по  трапу
толпу.
   - По-моему, на сей раз более мерзкие, чем всегда, - возразила Розали.
   Все  трое  смотрели  на  вновь  прибывших  с  высокомерием,  с  каким
старожилы относятся к новичкам.
   - Привет, - неожиданно оживился Тим.
   - Будь я проклят, если это не Линнет Риджуэй.
   Пуаро  никак  не  прореагировал  на  это  замечание.  Розали   же   с
любопытством спросила:
   - Где? Вот эта в белом?
   - Да, и с ней высокий парень. Они спускаются на берег. Видимо, это  и
есть новоиспеченный супруг. Как же его фамилия?
   - Дойль, - сказала Розали,
   - Симон Дойль. Об этом писали все газеты.  Она  купается  в  деньгах,
да?
   - Всего-навсего одна из самых богатых  невест  в  Англии,  -  шутливо
ответил Тим.
   Они замолчали. Пуаро внимательно всматривался в  девушку,  о  которой
говорили его спутники.
   - Красавица, - пробормотал он.
   - Почему это некоторым дано все на свете, - горько сказала Розали.
   Она следила за девушкой в белом, спускающейся по сходням, и  на  лице
ее появилось выражение безотчетной зависти и злобы.
   Линнет Дойль держалась так изящно и  непринужденно,  будто  вышла  на
сцену, словно была знаменитой актрисой. Богатая  и  прекрасная  светская
дама во время  медового  месяца.  С  легкой  улыбкой  она  обернулась  к
высокому мужчине, сопровождавшему ее, и что-то проговорила.  Он  ответил
ей, и звук его голоса показался Пуаро знакомым. Глаза Пуаро  загорелись,
а брови сдвинулись. Молодая пара прошла  мимо.  Он  услышал,  как  Симон
Дойль сказал жене:
   - Все уладится, голубка. Не волнуйся, дорогая.
   Он смотрел на нее покорно и восторженно. Пуаро задумчиво всматривался
в это  загорелое  лицо  с  синими  глазами  и  простоватой  мальчишеской
улыбкой.
   - Повезло черту, - заметил Тим, прерывая молчание, - такие деньги без
аденоидов и плоскостопия в придачу.
   - Они так безбожно счастливы, - сказала Розали, не скрывая зависти, и
вдруг добавила так тихо, что Тим не услышал:
   - Это несправедливо.
   Пуаро  в  этот  момент  сосредоточенно  думал  о  чем-то  своем,   он
недоуменно хмурился, но последняя фраза Розали отвлекла его, и он быстро
взглянул на нее.
   - Мне нужно купить кое-что для мамы, - сказал Тим, приподнял шляпу  и
удалился.
   Пуаро и Розали медленно направились к отелю.
   - Так  вы  считаете  это  несправедливым,  мадемуазель?  -  вкрадчиво
произнес Пуаро.
   Она сердито вспыхнула.
   - Не понимаю, о чем вы.
   - Я только повторил ваши слова, да, да, это ваши слова.
   Розали пожала плечами.
   - У нее всего слишком много. Деньги, красота, фигура и...
   Она остановилась, и Пуаро договорил за нее.
   - И любовь, не так ли? Любовь? Но откуда нам знать,  может  быть,  он
женился ради денег.
   - А разве вы не заметили, как он на нее смотрит?
   - Разумеется, мадемуазель. Я заметил все, что можно было заметить. Но
кроме того, нечто такое, чего вам заметить не удалось.
   - А чего я не заметила?
   - Я увидел, - торжественно начал Пуаро, - темные  круги  под  глазами
девушки и пальцы, сжимающие ручку зонтика с такой  силой,  что  костяшки
пальцев побелели...
   Розали смотрела на него не понимая.
   - Вы хотите сказать?..
   - Я хочу сказать - эта леди богата, красива, любима, и все-таки в  ее
жизни не все в порядке. Я знаю и еще кое-что.
   - Ну!
   - Я уверен - этот голос я уже слышал когда-то. Голос мсье  Дойля,  но
где, когда - никак не могу вспомнить.
   Они подошли к отелю.
   - Надо  разыскать  маму,  -  сказала  Розали  и  вошла  в  прохладный
полутемный вестибюль.
   Пуаро прошел на балкон,  с  которого  был  виден  Нил.  Здесь  стояли
маленькие столики, накрытые к чаю, но было еще слишком рано. Он  постоял
несколько минут, любуясь рекой, а затем направился в  сад.  Под  горячим
солнцем несколько человек играли в теннис. Он прошел мимо и очутился  на
крутой извилистой тропинке. Здесь-то он и наткнулся на девушку,  которую
видел в ресторане ";Шезматант". Он узнал ее сразу. Ее лицо в  тот  вечер
навсегда запечатлелось в его памяти. Теперь выражение  этого  лица  было
совсем иным. Она побледнела, похудела и казалась усталой  и  удрученной.
Он отошел в сторону и незаметно стал наблюдать за ней.  Она  нетерпеливо
постукивала по земле маленькой ножкой. В ее темных горячих  глазах  было
страдание и подавленное торжество.  Она  смотрела  вниз,  на  реку,  где
скользили прогулочные катера. Лицо - и голос. Он вспомнил и то и другое.
Лицо этой девушки и голос, который он слышал только что, голос  молодого
супруга...
   И тут же, в тот самый момент, пока он незаметно наблюдал за маленькой
девушкой,  разыгралась  следующая  сцена  грядущей  драмы.   Послышались
голоса, девушка встала. По тропинке спускалась  Линнет  Дойль  с  мужем.
Линнет казалась спокойной и счастливой, напряжение исчезло.
   Девушка сделала два шага вперед, и те двое замерли пораженные.
   - Привет, Линнет, - сказала Жаклина де Бельфорт, - а вот и я. Что  ж,
мы так и будем без конца натыкаться друг на друга?  Привет,  Симон,  как
дела.
   Линнет Дойль с легким криком спряталась за  скалу.  Добродушное  лицо
Симона исказилось от злобы. Он двинулся вперед, как будто хотел  ударить
девушку.  Она  быстро  обернулась,  показывая  на  Пуаро.   Симон   тоже
обернулся.
   - Привет, Жаклина, мы не ожидали  встретить  тебя  здесь,  -  неловко
пробормотал он.
   Слова его прозвучали неубедительно.
   Девушка ответила сияющей белозубой улыбкой.
   - Приятный сюрприз? - бросила она и, кивнув, пошла вниз по тропинке.
   Пуаро тактично пошел в противоположную  сторону.  Уходя,  он  услышал
голос Линнет Дойль.
   - Ради бога, Симон! Что же делать, Симон.
 
2 
 
   Ужин подходил к концу. Большинство гостей отеля "Катаракт" сидели  на
слабо освещенной террасе за маленькими столиками. Вошли Симон  и  Линнет
Дойль в сопровождении  высокого  представительного  американца  с  чисто
выбритым узким лицом. Они остановились в дверях, и  в  этот  момент  Тим
Аллертон поднялся и направился к ним?
   - Вероятно, вы не помните меня,  -  сказал  он  любезно,  -  я  кузен
Джоанны Саутвуд.
   - Разумеется, я помню вас. Вы
   - Тим Аллертон. Это мой  муж,  -  чуть  заметная  дрожь  в  голосе  -
гордость, смущение?
   - А это - мой опекун из Америки, мистер Пеннингтон.
   - Познакомьтесь, пожалуйста, с моей  мамой.  Несколько  минут  спустя
небольшая компания заняла отдельный столик
   - Линнет в центре, Тим и Пеннингтон по обе  стороны  от  нее,  каждый
всячески старался привлечь  ее  внимание,  миссис  Аллертон  беседует  с
Симоном. Поворот вертящейся двери. Странное напряжение тотчас появляется
на лице красивой стройной женщины, сидящей во  главе  стола.  И  тут  же
исчезает - дверь выпустила маленького человечка.
   - Моя дорогая, вы  здесь  не  единственная  знаменитость,  -  сказала
миссис Аллертон.
   - Этот забавный человек
   - Эркюль Пуаро.
   Она сказала это небрежно, просто чтобы заполнить неловкую  паузу,  но
вдруг Линнет очень заинтересовалась.
   - Эркюль Пуаро? Конечно, я слышала о нем.
   И вдруг ушла в себя, погрузилась в глубокое  раздумье.  Двое  мужчин,
пытавшиеся ее  развлечь,  совсем  растерялись.  Пуаро  пробирался  вдоль
решетки террасы, как вдруг его остановил, - миссис Оттерборн.
   - Садитесь с нами, мсье Пуаро. Какой прелестный вечер.
   Пуаро повиновался.
   - Благодарю вас, мадам. Вечер и вправду хорош. Он  вежливо  улыбнулся
миссис Оттерборн.
   - Ну и разрядилась! Какие-то драпировки из  черного  нейлона  и  этот
дикий тюрбан!
   - Миссис Оттерборн говорила громко и напористо.
   - Сколько знаменитостей собралось в одном и том же  месте.  Наверное,
скоро  все   газеты   запестрят   -   светские   красавицы,   знаменитые
романистки... - она замолчала и тихо, скромно хихикнула.
   Пуаро скорее почувствовал,  чем  увидел,  как  Розали  нахмурилась  и
плотно сжала губы.
   -  Вы  что-нибудь  пишете  в   данное   время,   мадам?   -   вежливо
поинтересовался он.
   Миссис Оттерборн снова тихо хихикнула.
   - Мои читатели ждут не дождутся, а мой издатель - бедняжка, он просто
забрасывает меня письмами и даже телеграммами.
   Он снова ощутил, как поморщилась девушка.
   - Могу признаться вам, мсье Пуаро, я  здесь  -  в  поисках  колорита.
"Снег  на  лице  пустыни",  так  называется  мой  новый  роман.  Мощное,
интригующее название. Снег в пустыне, он растает при первом  же  дыхании
страсти.
   Розали встала, проговорила что-то сквозь зубы и ушла в темный сад.
   - Человек должен быть сильным, - продолжала миссис Оттерборн.
   - Мои книги - это мясо с кровью.  В  них  все  важно.  В  библиотеках
огромный спрос. Ведь я говорю только правду. Секс! Почему,  мсье  Пуаро,
нынче так боятся говорить про секс? Ведь секс - правит миром. Вы  читали
мои книги?
   - Простите, мадам! Понимаете, я ведь  почти  не  читаю  романов.  Моя
работа...
   - В таком случае я обязана подарить вам "Под  финиковым  деревом",  -
сказала миссис Оттерборн решительно.
   - Я уверена, вы поймете, какая это  серьезная  книга.  Ее  по-разному
истолковывали, но в самом деле - в ней все правда.
   - Вы чрезвычайно добры, мадам. Я прочту с удовольствием.
   Миссис Оттерборн помолчала, играя длинной ниткой  бисера  на  шее,  и
тревожно поглядела в одну, потом в другую сторону.
   - Знаете, я, пожалуй, схожу за книгой сейчас.
   - Ах, мадам, не стоит беспокоиться. В другой раз.
   - Нет, нет. Никакого беспокойства.
   - Она встала.
   - Мне хочется вам показать...
   - О чем речь, мама? - неожиданно рядом с ней возникла Розали.
   - Дорогая, я хочу подарить мсье Пуаро свой роман.
   - "Под финиковым деревом"? Я принесу
   - Ты не найдешь, дорогая. Я сама.
   - Я найду.
   Девушка прошла через террасу и вошла в отель
   - Позвольте мне сказать вам, мадам, что у вас прелестная  дочь,  -  с
поклоном сказал Пуаро.
   - Розали? Да, она  хорошенькая.  Но  она  очень  жестокосердна,  мсье
Пуаро. Никакого снисхождения к слабостям. Она все знает лучше всех - так
она считает. И о моем зд