ь  старожилы.  И  нам  не
нравились новые порядки. Наверное, это естественно, хотя и  свидетельствует,
может быть, о нашей суетности. Но все действительно изменилось.
   - Что же именно?
   - О, все. Прежде мы были так дружны. У нас всегда было весело,  мы  много
шутили, смеялись, как это в обычае у тех, кто долго работает вместе.  Доктор
Лайднер держался так непринужденно.., совсем как мальчишка.
   - А потом явилась миссис Лайднер и все испортила?
   - Знаете, я думаю, это не ее вина. Ведь в прошлом году было не так  уж  и
плохо. Поверьте, мосье Пуаро, дело не в ней. Она всегда так  мило  держалась
со мной.., удивительно мило. Именно поэтому временами мне бывает  нестерпимо
стыдно. Не ее вина, что всякие пустяки, которые она говорила или делала, так
раздражали меня. Право, она была на редкость обаятельна.
   - И тем не менее в этом году все пошло по-другому. Обстановка изменилась,
так ведь?
   - О, совершенно. Право, я не понимаю, в чем дело. Но все идет из рук  вон
плохо. Нет, не работа.., я говорю о нас, о нашем настроении. Мы все на грани
срыва. Знаете, так бывает, когда приближается гроза.
   - И вы приписываете это влиянию миссис Лайднер?
   - Ну,  как  сказать...  Ничего  подобного  ведь  не  было,  пока  она  не
появилась, - сухо сказала мисс  Джонсон.  -  Нет,  видно,  я  просто  старая
брюзга. И консервативная к тому же - терпеть не могу перемен.  Право,  мосье
Пуаро, не стоит обращать на меня внимания.
   - Что бы вы могли сказать о характере и темпераменте миссис Лайднер?
   Мисс Джонсон призадумалась, потом медленно заговорила:
   - Разумеется, она была очень темпераментна. Постоянные взлеты и  падения.
Сегодня она с вами мила, а завтра - едва разговаривает. Думаю,  у  нее  было
доброе  сердце.  Она  всегда  заботилась  об  окружающих.  Но  ее,  конечно,
баловали, всю жизнь баловали. Доктор Лайднер выполнял все ее капризы, и  она
считала это совершенно естественным. Вряд ли она умела ценить  своего  мужа,
этого замечательного, этого поистине великого человека. Признаюсь, меня  это
порой раздражало. И конечно же,  она  была  нервической,  крайне  возбудимой
особой. Чего только не напридумывает! До чего себя доводила, не приведи Бог!
Я возблагодарила небо, когда доктор  Лайднер  пригласил  мисс  Ледерен.  Ему
одному было просто не справиться - и работа, и жена с ее вечными страхами.
   - Что вы думаете об анонимных письмах, которые она получала?
   Тут уж я не могла устоять. Я наклонилась в  кресле  так,  что  мне  стала
видна в профиль мисс Джонсон, которая сидела повернувшись к Пуаро.
   Она казалась совершенно спокойной и собранной.
   - Думаю, кто-нибудь в Америке затаил злобу против нее  и  таким  способом
пытался то ли отомстить ей, то ли досадить.
   - Pas plus serieux que ca ?
   - По-моему, нет. Она была наделена редкой красотой, вы знаете,  и  весьма
вероятно,  что  у  нее  были  завистницы.  Думаю,  письма   могла   сочинять
какая-нибудь уязвленная соперница.  А  миссис  Лайднер  с  ее  мнительностью
принимала их слишком всерьез.
   - Да, безусловно, - сказал Пуаро. - Но ведь последнее письмо пришло не по
почте.
   - Ну, полагаю, это устроить нетрудно, если  постараться.  Женщины,  мосье
Пуаро, готовы пойти на что угодно, если ими движет злоба.
   Да уж, действительно, подумала я.
   - Возможно, вы и правы, мадемуазель. Стало быть, вы говорите, что  миссис
Лайднер была необыкновенно хороша. Кстати, вы знакомы с мисс Райли,  дочерью
доктора?
   - С Шейлой Райли? Да, конечно.
   - Ходят слухи (естественно, доктора об этом  спрашивать  не  хочется),  -
заговорил Пуаро доверительным заговорщическим  тоном,  -  ходят  слухи,  что
между нею и одним молодым человеком из экспедиции возникли tendresse  .  Это
правда?
   Мисс Джонсон оживилась.
   - О, и юный Коулмен, и Дэвид Эммет,  оба  готовы  угодничать  перед  ней.
Кажется даже, соперничают между  собой,  кому  сопровождать  ее  в  клуб  на
вечеринки. Оба юноши часто ездят туда по субботам. Право, не знаю, что там с
ее стороны... Она ведь здесь единственная молоденькая девушка, понимаете, и,
естественно,  претендует  на  роль  первой  красавицы.  Доблестные  летчики,
кстати, тоже у ее ног.
   - Стало быть, ничего особенного тут нет?
   - Ну.., не знаю. - Мисс  Джонсон  задумалась.  -  Правда,  она  частенько
заглядывает  к  нам.  На  раскоп,  да  и  вообще.  Однажды  миссис   Лайднер
поддразнила этим Дэвида Эммета. Девчонка просто проходу ему не дает, сказала
она, причем, по-моему, довольно язвительно. Думаю, ему это  не  понравилось.
Да, Шейла часто к нам наведывается. Я видела, как она ехала на раскоп в  тот
ужасный день. - Мисс Джонсон кивнула в сторону открытого окна. - Но ни Дэвид
Эммет, ни Коулмен в тот день не дежурили на раскопе. Там  был  Ричард  Кэри.
Да,  весьма  вероятно,  что  она  увлечена  одним  из  них.  Но  она  вполне
современная девица, начисто  лишенная  всякой  сентиментальности.  Не  знаю,
стоит ли воспринимать все это всерьез.  И  который  из  них?  Билл  -  милый
молодой человек, и совсем он не так глуп, как хочет  казаться.  Дэвид  Эммет
тоже славный.., очень славный. Такая глубокая, цельная натура.
   Она насмешливо посмотрела на Пуаро.
   - А что, мосье Пуаро, это тоже имеет отношение к убийству?
   Мосье Пуаро воздел руки, как это принято у французов.
   - Вы вгоняете меня в краску, мадемуазель, - сказал он. - В ваших глазах я
отъявленный сплетник. Но что поделаешь, грешен - люблю поболтать об  амурных
делах молодежи.
   - Да, - чуть заметно вздохнула мисс Джонсон. -  Хорошо,  когда  ничто  не
препятствует настоящей любви.
   Пуаро в свою очередь сочувственно вздохнул. Интересно,  мечтала  ли  мисс
Джонсон о любви, когда была молоденькой девушкой. А мосье Пуаро? Есть  ли  у
него жена или любовница, ведь, говорят, у иностранцев это в  порядке  вещей.
Правда, я с трудом могла себе представить мосье Пуаро в таком качестве -  уж
очень он смешон.
   - Шейла Райли - девица с  характером,  -  сказала  мисс  Джонсон.  -  Она
молода, она неотесанна, но ей можно верить.
   - Полагаюсь на ваши слова, мадемуазель. Кто-нибудь из  членов  экспедиции
есть сейчас здесь? - спросил Пуаро, вставая.
   - Мари Меркадо где-то здесь. Мужчины все сегодня на раскопках. Видно,  им
невмоготу сидеть дома. Я их не осуждаю. Если вы хотите пойти на раскопки...
   Она вышла на веранду и с улыбкой обратилась ко мне:
   - Надеюсь, мисс Ледерен не откажется проводить вас?
   - О, конечно, мисс Джонсон, - сказала я.
   - Вы ведь вернетесь позавтракать с нами, мосье Пуаро?
   - С большим удовольствием, мадемуазель. Мисс Джонсон ушла в гостиную, где
она работала с каталогами.
   - Миссис Меркадо на крыше, - сказала я. - Не хотите ли вначале поговорить
с ней?
   - Именно это я и собираюсь сделать. Давайте поднимемся наверх.
   Когда мы шли по лестнице, я сказала:
   - Я сделала, как вы просили, мосье Пуаро. Вы что, ничего не слышали?
   - Ни звука.
   - Во всяком случае, это снимет тяжесть с души мисс Джонсон, - сказала  я.
- Ведь она все время мучится, что не попыталась помочь миссис Лайднер.
   Миссис Меркадо сидела на парапете, опустив голову. Она так глубоко ушла в
свои мысли, что не слышала,  как  мы  подошли.  Пуаро  остановился  рядом  и
пожелал ей доброго утра.
   Она вздрогнула и подняла голову.
   Она выглядит совсем больной, подумала я.  Маленькое  личико  осунулось  и
сморщилось, под глазами легли черные круги.
   - Encore mа , - сказал Пуаро.  -  Цель  моего  визита  сегодня  -  совсем
особая.
   И он начал такой же разговор, как и с мисс Джонсон, объяснив вначале, что
ему необходимо воссоздать правдивый портрет миссис Лайднер.
   Миссис Меркадо, однако, была далеко не столь искренней, как мисс Джонсон.
Она разразилась потоком похвал по адресу миссис Лайднер, которые, я уверена,
совсем не отвечали ее истинным чувствам.
   - Милая наша, бесценная Луиза! Ах, как трудно рассказать о ней  тем,  кто
ее не знал. Это было неземное создание, совершенно не похожее на других.  Вы
ведь это почувствовали, я уверена, мисс Ледерен! Конечно,  страшно  нервная,
одержимая разными страхами, но ей  можно  было  простить  такие  недостатки,
которых не потерпели бы ни в ком другом. А как мило она обходилась со  всеми
нами, правда, мисс Ледерен? И какой робкой  бывала  иногда...  Она  ведь  не
знала археологии и так старалась всему научиться. Всегда расспрашивала моего
мужа о химических реакциях, об обработке металлических  предметов,  помогала
мисс Джонсон склеивать керамику. О, мы все души в ней не чаяли!
   - Стало быть, все это  ложь,  мадам,  что  тут  мне  наговорили,  -  мол,
какая-то напряженность.., какая-то невыносимая обстановка.., а?
   Миссис Меркадо широко открыла свои матовые темные глаза.
   - О! Кто мог наговорить вам такое? Мисс Ледерен? Доктор Лайднер?  Нет,  я
уверена, о н, бедняга, ничего не замечал.
   И она метнула на меня уничтожающий взгляд.
   Пуаро непринужденно улыбнулся.
   - У меня тут свои шпионы, мадам, - весело сообщил он.
   Я заметила, как веки у нее дрогнули и она прищурилась.
   - Не кажется ли вам, - спросила она медоточивым  голосом,  -  что,  когда
разыгрывается трагедия, люди припоминают  уйму  такого,  чего  никогда  и  в
помине  не  было?  Подумать  только  -  напряженность,  особая   обстановка,
предчувствие чего-то ужасного. Думаю, все это потом присочинили.
   - В ваших словах многое верно, мадам, - сказал Пуаро.
   - Уверяю вас, все это лишь досужие домыслы!  Мы  жили  как  одна  дружная
семья.
   - Эта  дама  -  самая  отъявленная  лгунья,  какую  я  только  видела,  -
возмущенно сказала я, когда  мы  с  Пуаро  вышли  из  дому,  направляясь  на
раскопки. - На самом деле она просто ненавидела миссис Лайднер!
   - Да, она не из тех, у кого можно узнать правду,  -  согласился  со  мной
Пуаро.
   - Только время с ней потеряли, - кипятилась я.
   - Не совсем.., не совсем. Бывает, что уста лгут, а глаза говорят  правду.
Чего она боится, эта маленькая миссис Меркадо? Я вижу  испуг  в  ее  глазах.
Да.., решительно, она чего-то боится. Это очень любопытно.
   - Я хочу вам кое-что сообщить, мосье Пуаро. И рассказала ему о  вчерашнем
вечере и о том, что, по моему твердому убеждению, анонимные письма  написаны
мисс Джонсон.
   - Значит, она тоже лгунья! - заключила я. - Как спокойно она  только  что
говорила с вами об этих письмах!
   - Да, это  было  интересно.  Она  проговорилась,  что  знала  о  них.  До
сегодняшнего дня ни с кем из членов экспедиции о письмах не было сказано  ни
слова. Возможно, конечно, вчера доктор Лайднер сообщил ей  об  этом.  Они  с
доктором старые друзья. Но если он ничего ей не говорил, то..,  да..,  тогда
это очень любопытно, правда?
   Мое уважение к нему заметно возросло. Уж очень ловко навел он разговор на
письма.
   - Ну так вы поймаете ее на этом? - не унималась я.
   Мои слова, кажется, поразили Пуаро.
   - Нет-нет, ни  в  коем  случае!  Очень  неумно  выставлять  напоказ  свою
осведомленность. До поры до времени я все храню здесь. - Он постучал себя по
лбу. - А в нужный момент бросаюсь как пантера. И mon Dieu! Все потрясены!
   Я не могла удержаться от улыбки - представляю себе маленького мосье Пуаро
в роли пантеры.
   Мы подошли к месту раскопок. Первый, кого мы увидели, был мистер  Рейтер.
Он фотографировал какие-то стены.
   По-моему,  эти  археологи  способны  откопать   стены   везде,   где   им
заблагорассудится. Во всяком случае, у  меня  сложилось  такое  впечатление.
Послушать мистера Кэри, так довольно копнуть разок, чтобы  понять,  что  тут
стена,  и  он  старался  наглядно  мне  это  объяснить..,  но  я  ничего  не
разглядела. Например, говорит: ?Смотрите, это саманный кирпич? , а я,  кроме
земли, ничего не вижу.
   Мистер Рейтер кончил фотографировать, отдал  бою  камеру  и  пластинки  и
велел отнести их в дом.
   Пуаро задал ему два-три вопроса об экспозиции, об  упаковке  пластинок  и
прочем, на которые мистер Рейтер отвечал с большой готовностью. Похоже,  ему
нравилось говорить о своей работе.
   Он пытался было извиниться, что вынужден покинуть нас, но Пуаро уже начал
свой не раз проверенный монолог. Впрочем, шаблонным его не назовешь, так как
каждый раз он слегка видоизменял его применительно к собеседнику.  Но  я  не
собираюсь каждый раз снова излагать его.  С  разумными  людьми,  вроде  мисс
Джонсон, он сразу приступал к делу, с иными ему приходилось ходить вокруг да
около. В конце концов он своего добивался.
   - Да-да, понимаю, что вас интересует, - сказал мистер Рейтер. - Но, право
же, не вижу, чем могу вам помочь. Я ведь здесь  новичок.  С  миссис  Лайднер
говорил очень мало. Сожалею, но я действительно ничего не могу вам сказать.
   Манера говорить у него была немного  скованная  -  сразу  видно,  что  не
англичанин,  хотя,   конечно,   акцента   не   чувствовалось,   разве   чуть
американский.
   - Скажите, по крайней мере, нравилась ли она вам?  -  с  улыбкой  спросил
Пуаро. Мистер Рейтер залился краской.
   - Она была очаровательная.., совершенно  очаровательная,  -  выдавил  он,
запинаясь. - И у нее был тонкий ум.., да.
   - Bien! Стало быть, вам она нравилась. А вы ей? Мистер  Рейтер  покраснел
еще пуще.
   - О, я.., не знаю, по-моему, она едва меня замечала. А два-три  раза  мне
ужасно не повезло. Мне всегда не везло, когда я пытался как-то услужить  ей.
Боюсь, моя неловкость ее раздражала. Это получалось  у  меня  нечаянно..,  я
хотел угодить ей...
   Пуаро стало жаль его.
   -  Отлично..,  отлично.  Давайте  перейдем  к  следующему  вопросу.   Как
по-вашему, обстановка у вас в экспедиции была благополучной?
   - Простите?
   - Я говорю, хорошо ли было вам всем вместе? Вы смеялись, болтали?
   - Нет-нет, совсем наоборот. Все время чувствовалась какая-то натянутость.
   Он помолчал, как бы пересиливая себя, потом снова заговорил:
   - Понимаете, я не очень хорош  в  обществе.  Неловок.  Застенчив.  Доктор
Лайднер всегда так добр ко мне. Но.., глупо, конечно.., я не могу преодолеть
робость. Вечно брякну что-нибудь невпопад. Или  чашку  опрокину.  Не  везет,
одним словом.
   Он и впрямь был похож на большого неуклюжего ребенка.
   - Не огорчайтесь, с кем в молодости такого не бывает, - улыбнулся  Пуаро.
- Уверенность в себе, savoir-faire приходит с годами.
   Мы распрощались с мистером Рейтером.
   - Одно из двух, - сказал Пуаро, - он или на редкость простодушный молодой
человек, или замечательный актер.
   Я не ответила. Меня вновь охватило непостижимое чувство, что один из этих
людей жестокий и  хладнокровный  убийца.  Это  почему-то  казалось  особенно
невероятным в такое прекрасное солнечное утро.
 
Глава 21 
 
Мистер Меркадо, Ричард Кэри 
 
   - Насколько я понимаю, они работают в  разных  местах,  -  сказал  Пуаро,
останавливаясь.
   Мистер Рейтер фотографировал на участке,  удаленном  от  основного  места
раскопок. Там же, на основном участке, мы увидели толпу рабочих с корзинами,
сновавших взад-вперед.
   - Это у них называется глубокая разработка,  -  объяснила  я.  -  Находок
здесь немного, в основном  всякий  хлам,  вроде  разбитых  горшков.  Правда,
доктор Лайднер уверяет, что они необычайно интересны. Наверное, так и есть.
   - Давайте пойдем туда.
   Шли мы медленно - солнце палило нещадно.
   Мистера Меркадо, распоряжавшегося на основном участке, мы увидели  внизу.
Он что-то говорил десятнику, старику с черепашьим лицом, одетому в  твидовый
пиджак поверх длинного полосатого халата.
   Добраться до них было нелегко. К подножию вела  только  узкая  тропа,  по
которой безостановочно спешили вверх и вниз мальчишки-рабочие  с  корзинами.
Им и в голову не  приходило  посторониться.  Казалось,  они,  словно  кроты,
ничего вокруг не видят.
   Шедший впереди меня Пуаро вдруг бросил через плечо:
   - А что, мистер  Меркадо  -  правша  или  левша?  Вопрос,  прямо  скажем,
неожиданный.
   - Правша, - подумав минуту, решительно сказала я.
   Пуаро  не  снизошел  до  объяснения.  Он  вновь  пустился  в  путь,  и  я
последовала за ним.
   Мистер Меркадо, казалось, обрадовался нашему появлению.
   Его длинное унылое лицо просветлело.
   Мосье Пуаро прикинулся любителем  археологии,  к  которой,  уверена,  был
более чем равнодушен, но мистер Меркадо тотчас попался на удочку.
   Он стал объяснять, что они уже вскрыли  двенадцать  уровней,  на  которых
обнаружили признаки обитания человека.
   - Сейчас  мы  вошли  в  золотой  век  ,  в  четвертое  тысячелетие,  -  с
воодушевлением заявил он.
   А я-то всегда думала, что золотой век -  это  в  будущем,  после  второго
пришествия .
   Мистер Меркадо обратил наше внимание на разные  археологические  находки.
(Как дрожат у него руки, подумала я. Может, у  него  малярия?)  Он  принялся
объяснять, как от слоя к слою меняется вид  гончарных  изделий.  Потом  стал
говорить о захоронениях. Один слой почти весь состоял из  детских  останков.
Бедные  создания!  Телу  усопшего,   оказывается,   придавали   определенное
положение при захоронении, о чем свидетельствуют кости скелета.
   Мистер Меркадо нагнулся, чтобы поднять  какой-то  предмет,  что-то  вроде
кремневого ножа, лежащий возле горшков, и вдруг с истошным воплем отскочил в
сторону. Потом испуганно обернулся, хлопая себя по руке, будто  ища  чего-то
взглядом. Пуаро с недоуменным видом уставился на него.
   - Кто-то ужалил.., точно раскаленная игла вонзилась, - пробормотал мистер
Меркадо. Пуаро мгновенно оживился.
   - Скорее, mon cher, давайте посмотрим. Мисс Ледерен!
   Я подошла ближе.
   Пуаро схватил мистера Меркадо  за  руку  и  проворно  засучил  рукав  его
рубашки цвета хаки.
   - Вот тут, - показал мистер Меркадо. Чуть ниже плеча виднелась  крошечная
ранка, из которой сочилась кровь.
   - Странно, - пробормотал  Пуаро.  Он  внимательно  рассмотрел  закатанный
рукав. - Ничего не вижу. Может быть, это муравей?
   - Надо смазать йодом, - сказала я.
   У меня всегда с собой йодистый карандаш. Я быстро вынула его и прижала  к
ранке. Проделала я все это механически, ибо внимание мое  было  приковано  к
другому - вся рука мистера Меркадо от запястья до локтя была усеяна точками.
Я хорошо знала, что это такое. Следы подкожных инъекций.
   Мистер Меркадо опустил рукав и снова  принялся  объяснять.  Мистер  Пуаро
слушал, не пытаясь навести разговор на Лайднеров. По существу, он так  ни  о
чем и не спросил мистера Меркадо.
   Вскоре мы простились с ним и стали взбираться вверх по тропинке.
   - Чистая работа? - спросил Пуаро.
   - Вы о чем? - удивилась я.
   Мосье Пуаро вынул что-то из-за лацкана пиджака и с нежностью осмотрел.  К
моему удивлению, это оказалась длинная острая штопальная игла  с  насаженным
на нее маленьким сургучным шариком.
   - Мосье Пуаро! - вскричала я. - Так, значит, это сделали вы?
   - Я. Сыграл роль кусачего насекомого. Чистая работа, вам не  кажется?  Вы
ведь ничего не заметили.
   Это была сущая правда. Я  и  впрямь  не  видела,  как  он  это  проделал.
Уверена, что и мистер Меркадо ничего не заподозрил. Видно, Пуаро  действовал
с фантастической ловкостью.
   - Но, мосье Пуаро, зачем вам это?
   - А вы ничего не заметили, мисс Ледерен? - поинтересовался он.
   Я посмотрела на него и кивнула:
   - Подкожные инъекции.
   - Теперь нам кое-что известно  о  мистере  Меркадо,  -  сказал  он.  -  Я
подозревал.., но не знал. А всегда нужно знать.
   И не важно, какой ценой, подумала я, но вслух ничего не сказала.
   Пуаро вдруг похлопал себя по карману.
   - Вот досада, я выронил там носовой платок. В нем я прятал иглу.
   - Я его найду, - сказала я и поспешила назад. Понимаете, у меня  возникло
такое чувство, точно мы с мосье Пуаро врач и медицинская сестра, а наше дело
- операция, которую проведет мосье  Пуаро.  Возможно,  не  стоило  бы  этого
говорить, но мне, непонятно почему, эта работа даже начинала нравиться.
   Помню, едва я окончила обучение, как меня позвали в один дом  к  больной.
Нужна была срочная операция, а ее муж оказалс