игла впилась ему в кожу.
   Великий Пастырь остановился рядом с мисс Карнаби.
   Он дотронулся до ее руки...
   - Э, нет. Не выйдет...
   Невероятные, неслыханные  слова.  Короткая  схватка,  гневный  рык..,
снять с глаз зеленые повязки, овцы узрели поразительную картину: Великий
Пастырь зажат, словно в тисках, одетым в овечью шкуру мистером Коулом  и
еще одним адептом.
   Странно преобразившийся мистер  Коул  профессиональной  скороговоркой
произнес:
   - У меня ордер на ваш арест. Предупреждаю,  что  все  сказанное  вами
может быть использовано против вас в суде.
   У  дверей  Загона  появились  новые  действующие   лица   в   голубой
полицейской форме.
   - Это полиция, - крикнул кто-то. - Они уводят  от  нас  Учителя.  Они
уводят Учителя...
   Все  были  в  шоке.  Великий  Пастырь  представлялся  им   мучеником,
страждущим, как все великие учителя,  от  преследований  невежественного
мира...
   Тем временем инспектор Коул тщательно упаковывал шприц,  выпавший  из
рук Великого Пастыря.
 
8 
 
   - Отважная моя соратница!
   Пуаро горячо  пожал  руку  мисс  Карнаби  и  представил  ее  старшему
инспектору Джеппу.
   - Первоклассная работа, мисс Карнаби, - признал старший инспектор.  -
Без вас у нас ничего бы не вышло, честное слово.
   - Боже мой! - взволновалась мисс Карнаби. -  Как  это  мило  с  вашей
стороны, что вы так говорите. Должна  признаться,  я  получила  истинное
удовольствие. Такое возбуждение, я чувствовала  себя  актрисой,  которая
должна хорошо сыграть свою роль... Иногда меня заносило,  и  я  в  самом
деле ощущала себя одной из этих глупышек...
   - В этом секрет вашего успеха, - пояснил Джепп. - Вы были сами собой.
Любую фальшь этот джентльмен мигом бы учуял! Очень хитрый мерзавец.
   - Тогда, в кофейне, это  было  ужасно,  -  обернулась  к  Пуаро  мисс
Карнаби. - Я не знала, что делать, пришлось действовать экспромтом.
   - Вы были великолепны, - заверил Пуаро. - На  секунду  я  решил,  что
кто-то из нас сошел  с  ума.  Мне  вдруг  почудилось,  что  вы  говорите
серьезно.
   - Это было для меня таким ударом, - вздохнула мисс Карнаби. -  Только
мы с вами  начали  тогда  беседовать,  я  увидела  в  зеркале  Липскома,
которого доктор называл верным псом, он  там  у  них  сторож.  Не  знаю,
случайность ли это, или он следил за мной, но, как я  уже  сказала,  мне
пришлось действовать экспромтом и надеяться, что вы меня поймете.
   - Я вас понял, - улыбнулся  Пуаро.  -  В  пределах  слышимости  сидел
только один человек, и я, выйдя из кофейни, тут же попросил организовать
за ним слежку.
   Когда он направился прямиком в Святилище, я понял, что  могу  на  вас
положиться и что вы меня не подведете.
   Но я очень за вас волновался, ведь после встречи  с  ним  игра  стала
более опасной.
   - А это правда было опасно? Что было в том шприце?
   - Кто расскажет? - спросил Джепп. - Вы или я?
   -  Мадемуазель,  -  начал  Пуаро,  -  этот  доктор  Андерсен  изобрел
идеальную схему убийств - все по науке. Большую часть жизни он  посвятил
бактериологическим исследованиям. Под другим именем он завел в  Шеффилде
химическую  лабораторию,  где  выводил  культуры   разных   бацилл.   На
празднествах он имел обыкновение вводить своим последователям небольшую,
но  вполне  достаточную  дозу  Cannabis  Indica,  известного  также  под
названием бханг и гашиш. Это порождало необычайный подъем сил, радостное
возбуждение и привязывало к нему его так называемых почитателей.  Это  и
были  обещанные  им  духовные  радости.  На   самом   -   деле   реакция
одурманенного мозга.
   - Ощущения непередаваемые, - сказала мисс Карнаби.  -  Очень  сильные
ощущения.
   - Это был главный козырь в  его  игре,  -  кивнул  Пуаро.  -  Обаяние
сильной личности, умение возбуждать массовую  истерию  плюс  воздействие
наркотиков. Но на самом деле у него была и другая цель.
   Одинокие  женщины,  одна  за  другой,  одержимые   благодарностью   и
религиозным рвением, составляли завещания в  пользу  секты  и..,  вскоре
умирали. Умирали у себя дома  и,  по  всем  признакам,  от  естественных
причин.  А  на  самом  деле...  Постараюсь  объяснить,  не  вдаваясь   в
технические детали. Можно создать усиленные штампы  некоторых  бактерий,
вырастить их, а затем ввести в организм. Например, бацилла Coli communis
вызывает язвенный  колит,  тифозные  бактерии  -  тиф,  а  пневмококк  -
воспаление легких. Кроме того,  существует  так  называемый  туберкулин,
безвредный для здоровых, но активизирующий старые  туберкулезные  очаги.
Понимаете, как все продумано? Больные  умрут  через  какое-то  время,  в
разных концах страны, их будут наблюдать  разные  врачи,  и  конечно  же
никто ничего не заподозрит. Никакого риска!  Думаю,  он  вывел  и  некое
вещество,  замедляющее,  но  вместе  с   тем   усиливающее   воздействие
соответствующей бациллы.
   - В жизни не видел таких мерзавцев! - не выдержал старший инспектор.
   - Следуя моим инструкциям, - продолжал Пуаро, - вы сказали  ему,  что
перенесли туберкулез. Когда Коул арестовал Андерсена, в его  шприце  был
туберкулин. Поскольку вы  абсолютно  здоровы,  он  не  причинил  бы  вам
никакого вреда - потому я и упирал на вашу якобы  предрасположенность  к
туберкулезу. Я боялся, что он вколет вам чего-нибудь более опасное. Риск
был очень велик.
   - О, ерунда, - бодро заявила мисс Карнаби. - Я  совершенно  не  боюсь
риска. Я боюсь только быков без привязи или что-нибудь в  этом  роде.  А
достаточно у вас улик, чтобы отправить этого негодяя за решетку?
   - Улик хоть отбавляй, - усмехнулся Джепп. - Лаборатория, бактерии,  -
в общем, весь расклад.
   - Не исключено, что  за  ним  тянется  целый  шлейф  преступлений,  -
добавил Пуаро. - Думаю, и из того германского университета его попросили
вовсе не за то, что мать  у  него  была  еврейкой.  Это  просто  удобное
оправдание его переезда в Англию, ну и способ заручиться сочувствием.  И
вообще, я думаю, что он чистокровный ариец.
   Мисс Карнаби вздохнула.
   - Qu'est-ce qu'il у а <В чем дело? (фр.)>? - всполошился Пуаро.
   - Мне вспомнился, -  пояснила  мисс  Карнаби,  -  замечательный  сон,
который мне пригрезился на первом празднестве -  когда  мне  ввели  дозу
гашиша. Все было так замечательно! Ни войн, ни бедности, ни болезней, ни
уродства...
   - Это надо же такому присниться, - усмехнулся Джепп.
   Мисс Карнаби вскочила на ноги.
   - Ну, мне пора, - заявила она. - Эмили там волнуется,  да  и  Огастес
меня, наверное, заждался.
   - Не иначе, он боялся, как бы вы в самом деле не  умерли  "за  Эркюля
Пуаро", - улыбнулся маленький бельгиец.
 



ЯБЛОКИ ГЕСПЕРИД 
 
Агата КРИСТИ 
 
 
 
 
 
ONLINE БИБЛИОТЕКА  
 
http://www.bestlibrary.ru 
 
1 
 
   Пуаро задумчиво вглядывался в лицо человека,  сидевшего  напротив  за
большим столом красного дерева. Он отметил кустистые брови, узкие  губы,
бульдожью челюсть и пронзительные зоркие глаза.  При  взгляде  на  Эмери
Пауэра становилось ясно, почему он  стал  одним  из  крупнейших  в  мире
финансистов.
   Когда же взгляд Пуаро упал на длинные изящные руки, лежащие на столе,
он понял, почему Эмери Пауэр стал еще и  знаменитым  коллекционером.  По
обе стороны Атлантики он был известен как знаток и собиратель  ювелирных
изделий. Его страсть к искусству дополнялась любовью  к  старине.  Одной
красоты ему было недостаточно - за вещью должна была стоять история.
   Эмери Пауэр между тем заговорил,  отчетливо  произнося  каждое  слово
своим тихим голосом, повышать который  ему  абсолютно  не  было  никакой
нужды - он и так был бы слышен в любой аудитории.
   - Мне известно, что сейчас вы редко беретесь за расследования, но  от
этого дела, полагаю, не откажетесь.
   - Так это дело чрезвычайной важности?
   - Для меня - да, - кивнул Пауэр.
   Пуаро продолжал сидеть в выжидательной позе,  склонив  голову  набок,
очень напоминая в этот момент задумавшегося дрозда.
   - Речь идет о розыске одного драгоценного изделия, - продолжал хозяин
кабинета, - а именно, об украшенном драгоценными камнями  золотом  кубке
эпохи Возрождения.
   Говорят, он принадлежал Папе Александру Борджиа. Иногда его подносили
кому-либо из гостей. После чего гость обычно умирал.
   - Хорошенькое дело, - пробормотал Пуаро.
   - Вообще этот кубок имеет довольно зловещее прошлое.  Его  много  раз
похищали, при этом не гнушаясь и  убийством.  В  веках  за  ним  тянется
кровавый след.
   - Его так домогались из-за его ценности?
   - Стоит он действительно немало. Работа чудесная - говорят, Бенвенуто
Челлини. Там отлито древо познания с обвившимся  вокруг  него  змеем,  а
вместо яблок - прекрасные изумруды.
   - Яблоки? - вмиг встрепенулся Пуаро.
   - Изумруды, как и рубины, изображающие глаза  змея,  великолепны,  но
кубок ценен прежде всего из-за громких исторических  имен,  связанных  с
ним. В тысяча девятьсот двадцать девятом году его  выставил  на  аукцион
маркиз  ди  Сан-Вератрино.  После  некоторой  драчки  мне  удалось   его
приобрести  за  сумму,  составлявшую  около  тридцати  тысяч  фунтов  по
тогдашнему курсу.
   - Жест воистину королевский! - поднял брови Пуаро. - Маркизу повезло.
   - Если я хочу приобрести какую-то вещь, я  готов  за  нее  заплатить,
мосье Пуаро.
   - Вы, конечно, знаете испанскую  пословицу:  "Бог  сказал:  бери  что
хочешь, но только плати за это"? - вкрадчиво спросил Пуаро.
   На мгновение финансист нахмурился, и в глазах  его  мелькнул  гневный
огонек.
   - А вы, оказывается, философ, мосье Пуаро, - холодно парировал он.
   - Я достиг возраста раздумий, мосье.
   - Не сомневаюсь, но раздумьями кубок не вернешь.
   - Вы так полагаете?
   - Я полагаю, что для этого придется предпринять кое-какие действия.
   Пуаро безмятежно кивнул.
   - Это распространенное заблуждение, мистер Пауэр.
   Но простите, мы отклонились от темы. Вы сказали, что купили  кубок  у
маркиза ди Сан-Вератрино?
   - Именно так. Но должен вам сообщить, что он был украден еще до того,
как перешел ко мне.
   - И как же это произошло?
   - В ночь после торгов во дворец маркиза забрались грабители и  украли
несколько ценных вещиц, в том числе и кубок.
   - Какие были приняты меры к их розыску?
   -  Разумеется,  сообщили  в  полицию,  -  пожал  плечами   Пауэр.   -
Обнаружилось, что  ограбление  -  дело  рук  известной  банды.  Двое  из
грабителей, француз Дюбле и  итальянец  Рикковетти,  были  арестованы  и
осуждены. У них изъяли часть похищенного.
   - Но кубка Борджиа у них не было?
   - Именно. Как удалось установить полиции, в краже  принимали  участие
трое. Двоих я уже упомянул, а третьим был ирландец, некий Патрик  Кейси,
опытный домушник.
   Видимо, он и  совершил  ограбление.  Дюбле  был  мозговым  центром  и
планировал операции. Рикковетти шофер, ждал, когда ему спустят добычу, и
увозил ее с места преступления.
   - Кстати, о добыче. Они ее поделили на три части?
   - Возможно. Хотя обнаружить удалось только наименее ценные  предметы.
Видимо, самые ценные сразу вывезли из страны.
   - Ну а третий член шайки, Кейси? Он так и не понес наказания?
   - Того, которое вы имеете в виду, то есть официального, - нет. Но  он
был уже немолод и не так ловок, как когда-то. Через полмесяца после  той
кражи он упал с пятого этажа и разбился насмерть.
   - Где это случилось?
   - В Париже. Пытался ограбить дом Дюволье, известного банкира.
   - И с тех пор кубка никто не видел?
   - Никто.
   - Он никогда не выставлялся на продажу?
   - Уверен, что нет.  Его  отслеживали  не  только  полицейские,  но  и
частные сыщики.
   - А как насчет денег, которые вы за него уплатили?
   - Маркиз, человек весьма щепетильный,  хотел  их  вернуть,  поскольку
кубок был украден из его дома.
   - Но вы не согласились?
   - Нет.
   - Почему же?
   - Скажем так: я предпочел остаться хозяином положения.
   - То есть, если кубок вдруг обнаружат, его отдадут вам?
   - Именно так.
   - А что же вас так обнадеживает?
   - Вижу, от вас не ускользнула эта деталь, - усмехнулся Пауэр.  -  Все
очень просто, мосье Пуаро. Я считал, что знаю, у кого находится кубок.
   - Любопытно. И у кого же?
   -  У  сэра  Рубена  Розенталя.  Он  в   ту   пору   был   не   только
собратом-коллекционером, но и моим личным врагом.
   Мы соперничали в нескольких  деловых  начинаниях,  и,  в  общем,  мне
удалось одержать верх. Наша вражда достигла крайней  точки  в  споре  за
кубок Борджиа. Мы оба были полны решимости им завладеть,  это  стало  до
некоторой  степени  делом  чести.   На   аукционе   наши   представители
соперничали друг с другом.
   - И окончательная цена,  предложенная  вашим  представителем,  решила
спор в вашу пользу?
   - Не совсем так. Я подстраховался и направил туда  второго  человека,
якобы представителя одного парижского маклера. Понимаете, ни один из нас
не хотел уступать другому, но уступить  кубок  третьему  лицу,  сохраняя
возможность потом обратиться к нему напрямую, - совсем другое дело.
   - Одним словом, line petite tromperie <Небольшой обман (фр.).>.
   - Вот именно.
   - И он вам удался. Но сразу после торгов сэр Рубен обнаружил, что его
надули?
   Пауэр улыбнулся.
   То была красноречивая улыбка.
   - Теперь понятно, - сказал Пуаро. - Вы считали,  что  сэр  Рубен,  не
желая остаться в дураках, обратился к ганстерам?
   - Нет-нет! - протестующе поднял руку Пауэр. - Это было  бы  чересчур.
Скорее всего через определенный отрезок времени сэр  Рубен  приобрел  бы
некий кубок эпохи Ренессанса неизвестного происхождения.
   - Описание которого знал бы каждый полицейский?
   - А никто и не собирался выставлять кубок на всеобщее обозрение.
   - Вы полагаете, сэру Рубену было довольно знать, что он -  обладатель
кубка?
   - Без сомнения. Кроме того, если  бы  я  принял  предложение  маркиза
вернуть деньги, сэр Рубен мог бы  потом  с  ним  договориться,  и  кубок
законным образом перешел бы в его руки. Но  если  юридически  владельцем
остаюсь я, у  меня  сохраняются  шансы  вернуть  свою  собственность,  -
добавил он, помолчав.
   - Вы хотите сказать, - без обиняков заявил  Пуаро,  -  что  могли  бы
устроить кражу кубка у сэра Рубена?
   -  Какую  кражу,  мосье  Пуаро?  Это  было  бы  просто   возвращением
собственности ее законному владельцу.
   - Но, насколько я могу судить, вам это не удалось.
   - Ничего удивительного. У Розенталя кубка никогда не было.
   - Откуда вы знаете?
   - Недавно совпали наши интересы в нефтяном бизнесе. Мы  с  Розенталем
теперь не враги, а союзники. Я поговорил с ним начистоту, и  он  заверил
меня, что никакого кубка у него нет и не было.
   - И вы ему верите?
   - Верю.
   - Выходит, - задумчиво протянул Пуаро, - вы целых десять лет шли, как
выражаются англичане, по ложному следу?
   - Именно этим я и занимался... - с горечью признал великий финансист.
   - А теперь нужно начинать все сначала?
   Его собеседник кивнул.
   - И тут на сцену выхожу я? Гончая, которую пускают по слабому следу -
очень слабому следу.
   - Если бы дело было несложным, - сухо бросил Пауэр, - мне бы не  было
нужды обращаться к вам. Конечно, если вам оно кажется невыполнимым...
   Удар был нанесен точно. Эркюль Пуаро гордо выпрямился.
   - Для меня не существует слова "невыполнимо", мосье, - отрезал он.  -
Я только пытаюсь решить, действительно ли это дело настолько  интересно,
чтобы стоило за него взяться.
   - Более чем интересно, - вновь усмехнулся  Пауэр,  -  ведь  плату  вы
можете назначить себе сами.
   Пуаро взглянул на него снизу вверх.
   - Неужели вам так дорога эта вещь? Быть того не может!
   - Скажем так: я, как и вы, никогда не признаю себя побежденным.
   - Вот это мне понятно... - склонил голову Пуаро.
 
2 
 
   Инспектор Уэгстаф не скрывал своего интереса.
   - Кубок Вератрино? Как же, помню. Я это дело курировал  в  Англии.  Я
немного  балакаю  по-итальянски,  вот  меня   и   послали   на   подмогу
макаронникам. А кубок, как тогда исчез,  так  до  сих  пор  нигде  и  не
объявлялся, как ни странно.
   - И как вы это объясняете? Частная коллекция?
   - Сомневаюсь, - покачал головой Уэгстаф. - Конечно,  все  возможно...
Но, по-моему, дело обстоит проще...
   Вещички надежно спрятаны, а единственный, кто знал  о  тайнике,  -  в
могиле.
   - Вы имеете в виду Кейси?
   - Ну да. Он мог их спрятать где-нибудь в Италии,  а  мог  исхитриться
вывезти из страны. Но так или иначе, он где-то их припрятал, там  они  и
лежат по сей день.
   - Романтичная версия, - вздохнул Пуаро. - Жемчужины в гипсовых формах
- как называется этот рассказ, "Бюст Наполеона", кажется?  Но  у  нас-то
речь идет не о драгоценных камнях, а о большом, увесистом золотом кубке.
Его, пожалуй, так легко не спрячешь.
   - Ну, не знаю, - рассеянно протянул  Уэгстаф.  -  Наверное,  все-таки
можно, если постараться. Под половицами, скажем, или  еще  где-нибудь  в
этом роде.
   - У Кейси был собственный дом?
   - Да, в Ливерпуле. Но там под  половицами  кубка  нет,  -  усмехнулся
Уэгстаф, - уж это мы проверили.
   - Как насчет членов его семьи?
   - Жена у него была вполне достойная женщина.
   Страшно  переживала  за  своего  непутевого  мужа,  но  как  истинная
католичка бросить не могла. Умерла пару лет назад - от туберкулеза. Дочь
пошла в нее - даже  постриглась  в  монахини.  Сын,  напротив,  пошел  в
папашу. Когда я о нем последний раз слышал, он в Америке срок отбывал.
   - Америка, - записал в книжечке Пуаро и спросил:
   - А сын Кейси мог знать о тайнике?
   - Не думаю. Если бы знал, кубок уже давно был бы у скупщиков.
   - Его могли переплавить.
   - Могли, даже очень вероятно. Хотя не знаю... Он ценен  прежде  всего
для коллекционеров, а в их мирке такое творится - вам и не снилось.  Мне
иногда кажется, что у этих коллекционеров даже намека на то,  что  такое
совесть, нет, - заключил Уэгстаф с добродетельной миной.
   - Вот как! Скажите, вас бы не удивило, если бы  сэр  Рубен  Розенталь
оказался замешан в то, что, как вы выражаетесь, "творится в их мирке"?
   - Он на такое вполне способен, - усмехнулся Уэгстаф. - Говорят, он не
очень-то щепетилен, когда дело касается драгоценных изделий.
   - А как насчет остальных членов банды?
   - И Рикковетти и Дюбле получили солидные сроки.
   Думаю, что они вот-вот выйдут на свободу.
   - Дюбле ведь француз?
   - Да. Он у них был за главного.
   - А кто-нибудь еще, кроме этих троих, у них был?
   - Была одна деваха -  Рыжая  Кейт  ее  звали.  Нанималась  горничной,
высматривала, где что лежит, и наводила  своих  дружков.  Она  вроде  бы
подалась в Австралию, когда их шайка распалась.
   - А еще?
   - Подозревали еще одного по фамилии Егоян. Скупщик,  штаб-квартира  в
Стамбуле, магазин в Париже. Но доказать ничего не удалось.
   Вздохнув, Пуаро взглянул  на  пометки  в  записной  книжке:  Америка,
Австралия, Италия, Франция, Турция...
   - "Весь шар земной готов я облететь за полчаса" <Цитата из пьесы "Сон
в  летнюю  ночь"  (1595-1596)  Вильяма  Шекспира  (акт  II,   сц.   1).>
,пробормотал он.
   - Простите? - переспросил инспектор.
   - Я имел в виду, - пояснил Пуаро,  -  что  мне,  возможно,  предстоит
кругосветное путешествие.
 
3 
 
   Пуаро имел обыкновение обсуждать ход расследования  со  своим  мудрым
слугой Джорджем. Обсуждение состояло в том,  что  Пуаро  делился  с  ним
кое-какими  наблюдениями,  а  Джордж  в  ответ   -   житейским   опытом,
накопленным за долгие годы профессиональной карьеры.
   -  Джордж,  -  начал  Пуаро,  -  если  бы  вам  потребовалось   вести
расследования в пяти различных частях света, с чего бы вы начали?
   - Что ж, сэр, быстрее  всего  добираться  самолетом,  хотя  некоторые
говорят, что там изрядно укачивает. Но я лично этого не замечал.
   - Возникает вопрос, - продолжал размышлять вслух Пуаро, - что  сделал
бы в таком случае Геркулес?
   - Это Геркулес, который овсяные хлопья выпускает, сэр?
   - Или же, - не ответив, продолжал рассуждать Пуаро, - не  что  сделал
бы, а что с