- Знаете ли вы что-нибудь о деле в Буэнос-Айресе?
   - Нет, месье, я ничего об  этом  не  знаю,  но  Буэнос-Айрес  не  был
конечной точкой путешествия. Оттуда он должен был ехать в Сантьяго.
   В один голос следователь и комиссар воскликнули:
   - Сантьяго! Опять Сантьяго!
   В тот момент, когда все мы были удивлены упоминанием Сантьяго,  Пуаро
подошел к мадам Рено. Во время разговора  он  стоял  у  окна,  полностью
погруженный в свои мысли, и вряд ли внимательно следил за  происходящим.
С поклоном он остановился около кровати. - Пардон, мадам, позвольте  мне
осмотреть ваши руки.
   Мадам Рено, хотя и немного удивленная, протянула ему руки. Вокруг  ее
кистей были глубокие красные полосы, оставленные веревкой.
   Мне показалось, что огонек волнения  исчез  из  его  глаз,  когда  он
закончил осмотр.
   - Должно быть, вам было очень больно? - грустно спросил он.
   Следователь взволнованно перебил его:
   - Надо немедленно связаться по радио с молодым месье Рено. Необходимо
узнать все, что он может рассказать о своем путешествии в Сантьяго. - Он
запнулся. - Если бы месье Жак был здесь, нам не  пришлось  бы  причинять
вам столько страданий, мадам.
   - Вы имеете в виду опознание тела моего мужа? - тихо  спросила  мадам
Рено.
   Следователь кивнул головой.
   - Я сильная женщина, месье. Я вынесу все, что от меня потребуется.  Я
готова это сделать сейчас же.
   - О, завтра тоже будет еще не поздно. Уверяю вас...
   - Я предпочитаю  покончить  с  этим  сразу.  На  ее  лице  отразилось
душевное горе.
   - Доктор, будьте добры, дайте мне руку.
   Доктор  поспешил  к  ней  и  накинул  плащ  на  плечи.  Все  медленно
спустились вниз. Комиссар Бекс  вышел  вперед,  чтобы  открыть  дверь  в
сарайчик. Минуты через две мадам Рено показалась в дверном  проеме.  Она
была очень бледна, но решительна. Прежде  чем  взглянуть  на  тело,  она
подняла руку к лицу.
   - Минуту, месье, сейчас я соберусь с духом. Мадам Рено опустила  руку
и посмотрела на мертвого.
   И тут удивительное самообладание, так помогавшее следствию,  оставило
ее.
   - Поль! - закричала она. - Мой муж! О боже!
   И, качнувшись вперед, она без сознания упала на землю.
   В то же мгновение  Пуаро  оказался  около  нее.  Он  приподнял  веко,
пощупал пульс. Когда убедился, что она в самом деле в обмороке, отошел в
сторону. Схватив меня за руку, он прошептал:
   - Мой друг, я полнейший дурак! Если когда и звучали любовь и  горе  в
голосе женщины, я их сейчас слышал. Моя идея была ошибочна. Ну,  хорошо!
Начну сначала.
 
Глава 6 
Место преступления 
 
   Доктор и следователь Оте понесли бездыханную женщину в дом.  Комиссар
смотрел им вслед, качая головой.
   - Бедная женщина, - пробормотал он  себе  под  нос.  -  Удар  слишком
силен. К сожалению, ничем нельзя ей помочь. Теперь, месье Пуаро, давайте
пройдем на место преступления.
   - Как вам угодно, месье Бекс.
   Мы вернулись в дом и вышли на улицу через парадную дверь. Проходя  по
дому, Пуаро посмотрел на лестницу и недовольным голосом произнес:
   - Мне не верится, что слуги  ничего  не  слышали.  Когда  трое  людей
спускаются по этой лестнице, скрип может разбудить даже мертвого!
   - Вы забыли, что это было среди ночи. Все крепко спали.
   Но Пуаро раздраженно ворчал, не желая согласиться с этим объяснением.
На повороте аллеи он остановился и посмотрел на дом.
   - Прежде всего, что побудило преступников войти в дом через  парадную
дверь? Ведь было маловероятно, что это удастся. Скорее они  должны  были
бы попробовать взломать окно.
   - Но все окна на первом этаже  были  заперты  железными  ставнями,  -
возразил комиссар.
   Пуаро указал на второй этаж.
   - Это окно спальни, где мы только что были, не  так  ли?  Посмотрите:
забраться туда по этому дереву - сущие пустяки.
   - Возможно, - согласился комиссар. Но они не могли этого сделать,  не
оставив следов на клумбе.
   Я почувствовал справедливость его  слов.  По  обе  стороны  ступенек,
ведущих к парадной двери, находились  большие  овальные  клумбы  с  алой
геранью. Дерево, о котором шла речь, росло на краю одной из клумб,  и  к
нему невозможно было подобраться не наступив на нее.
   - Видите ли, - продолжал комиссар, - вследствие  сухой  погоды  и  на
тропинках, и на аллее не осталось никаких следов, но совсем другое  дело
рыхлая земля на клумбах.
   Пуаро подошел к клумбе и стал внимательно изучать ее. Как  и  говорил
Бекс,  земля  на  клумбе  была  ровной.  Нигде  не   виднелось   никаких
углублений.
   Как будто бы удовлетворенный, Пуаро кивнул,  и  мы  пошли  прочь.  Но
вдруг он устремился к другой клумбе и стал ее осматривать.
   - Месье Бекс! - позвал он. - Посмотрите. Здесь много следов.
   Комиссар присоединился к нему и улыбнулся.
   - Дорогой месье Пуаро, без сомнения, это следы  сапог  садовника.  Во
всяком случае, это не имеет никакого значения, так как  с  этой  стороны
нет дерева, а следовательно, и никакой возможности забраться на  верхний
этаж.
   - Верно, - сказал  Пуаро  сухо  -  по-видимому,  его  самолюбие  было
задето.  -  Так  вы  считаете,  что  эти  отпечатки  не  имеют  никакого
значения?
   - Ни малейшего.
   И тут, к моему полному удивлению, Пуаро произнес следующие слова:
   - Я с вами не согласен. У меня есть маленькая надежда, что эти  следы
- самое важное из того, что мы сегодня видели.
   Месье Бекс ничего не сказал, только пожал  плечами.  Он  был  слишком
учтив, чтобы спорить с известным пожилым детективом.
   - Продолжим? - спросил он.
   - Конечно. Я могу заняться следами позже, - бодро ответил Пуаро.
   Вместо того, чтобы идти по аллее прямо к  воротам,  Бекс  свернул  на
одну из тропинок, которые  расходились  по  парку.  Она  вела  вверх  по
отлогому  склону,  огибая  дом  справа,   и   была   обсажена   каким-то
кустарником. Неожиданно  мы  очутились  на  маленькой  площадке,  откуда
открывался вид на море. Здесь находилась скамеечка и неподалеку  от  нее
довольно  ветхий  навес.  Немного   дальше   проходила   граница   виллы
"Женевьева" - ровная линия низкого кустарника. Бекс пролез через него, и
мы очутились  на  широкой  открытой  площадке.  Я  огляделся,  увиденное
изумило меня.
   - Да это же поле для игры в гольф! - воскликнул я. Бекс кивнул.
   - Оно еще не доделано, - пояснил он, - его предполагалось  открыть  в
следующем месяце. Утром один из рабочих здесь  и  обнаружил  тело  месье
Рено.
   У меня перехватило дыхание. Слева от меня виднелась узкая яма.  Около
нее лицом вниз лежал человек. Сердце мое екнуло, и на мгновение в голову
пришла дикая мысль, что трагедия повторилась. Но  комиссар  рассеял  мои
страхи, двинувшись вперед. Он громко и раздраженно произнес:
   - И чем только занимаются полицейские? У них ведь есть строгий приказ
никого сюда не пускать без соответствующих документов.
   Человек, лежавший на земле, повернул голову.
   - Но у меня они есть, - сказал он и медленно поднялся.
   - Дорогой месье Жиро! - воскликнул комиссар. - Я и не  знал,  что  вы
уже приехали. Следователь ждет вас с огромным нетерпением.
   Имя известного  детектива  из  Парижской  сыскной  полиции  я  слышал
неоднократно, и с интересом посмотрел на него. Это был человек  высокого
роста, примерно тридцати лет от роду, с каштановыми волосами и  усами  и
военной  выправкой.  В   его   поведении   проскальзывала   надменность,
указывающая на то, что он полностью  осознавал  собственную  значимость.
Бекс  познакомил  нас,  представив  Пуаро  первым.  В  глазах  детектива
появился огонек интереса.
   - Я слышал о вас, месье Пуаро, - сказал он. - Раньше вы были заметной
фигурой. Но теперь другие методы.
   - Однако преступления мало изменились, - мягко заметил Пуаро.
   Я  сразу  понял,  что  Жиро  настроен  враждебно.  Его  приводила   в
негодование мысль, что Пуаро тоже занимается этим делом, и я чувствовал,
что если Жиро и нападет на след, то скорее всего скроет это от нас.
   - Следователь... - начал было Бекс. Но Жиро грубо его прервал:
   - Плевал я на следователя! Важно все осмотреть,  пока  светло.  Через
полчаса здесь уже нельзя будет работать. Я все знаю об  этом  деле.  Мои
помощники в доме будут трудиться до утра.  Но  если  мы  найдем  ключ  к
разгадке  преступления,  то  только  здесь.  Это  полицейские  затоптали
площадку? Я думал, что в наше время они лучше знают свое дело.
   - Конечно, они его знают. Следы, на которые вы  жалуетесь,  оставлены
рабочими, обнаружившими тело.
   Жиро презрительно хмыкнул.
   - Я нашел следы  там,  где  все  трое  пробирались  через  кусты.  Но
преступники были хитры. Остались только отпечатки ботинок месье  Рено  в
середине, а по бокам все следы тщательно  уничтожены.  Правда,  вряд  ли
можно было что-нибудь разглядеть на этой твердой земле, но они решили не
рисковать.
   - Вы ищете непосредственные улики, - сказал Пуаро.
   Жиро пристально посмотрел на него.
   - Разумеется.
   Легкая улыбка появилась на  губах  старого  детектива.  Казалось,  он
хотел заговорить, но сдержался, наклонившись к лежавшей лопате.
   - Несомненно, ею копали могилу, - сказал Жиро. - Но  тут  не  за  что
зацепиться. Лопата принадлежит месье Рено, а  на  человеке,  который  ею
пользовался ночью, были перчатки. Вот они - он указал ногой  на  лежащие
на земле испачканные глиной перчатки. - И они тоже принадлежат Рено  или
его садовнику. Уверяю вас, эти люди все продумали, не  желая  рисковать.
Человек был заколот своим собственным ножом и положен в могилу,  вырытую
его же лопатой. Они старались не оставить никаких следов. Но я разоблачу
их! Всегда остаются какие-нибудь улики, и я их найду.
   Пуаро заинтересовался  коротким  сероватым  куском  свинцовой  трубы,
который валялся рядом с лопатой. Он осторожно тронул его пальцем.
   - А это тоже принадлежит убитому? - спросил он, и мне показалось, что
в его голосе прозвучала легкая ирония.
   Жиро пожал плечами, показывая, что он  не  знает  этого  и  знать  не
хочет.
   - Этот предмет мог валяться здесь всегда. Во всяком случае,  он  меня
не интересует.
   - А мне, напротив, он кажется очень любопытным,  -  вкрадчиво  сказал
Пуаро.
 
*** 
 
   Я догадался, что он просто хочет позлить парижского детектива, и если
так, то это удалось.  Жиро  резко  отвернулся,  буркнув,  что  не  может
тратить  время  впустую.  Он  нагнулся  и   снова   принялся   тщательно
исследовать землю.
   Видимо, в это время какая-то мысль неожиданно возникла  у  Пуаро,  он
перешагнул кустарник и попробовал открыть дверь сарайчика,  стоявшего  у
границы виллы.
   - Он заперт, - сказал через плечо Жиро, - там садовник держит  всякий
хлам. Лопата взята не оттуда, а из сарая для инструментов около дома.
   - Великолепно, - восторженно прошептал мне комиссар. -  Он  здесь  не
более получаса, а уже все знает! Что  за  человек!  Несомненно,  Жиро  -
величайший детектив современности.
   Хотя я всем сердцем  невзлюбил  Жиро,  все  же  в  глубине  души  был
поражен. Этот человек излучал деловитость. Я не мог не чувствовать,  что
Пуаро до сих пор ничем не отличился, и это меня раздражало. Казалось, он
все время занимается пустыми и  глупыми  вещами,  не  имеющими  никакого
отношения к делу. Тут Пуаро неуверенным тоном спросил:
   - Месье Бекс, будьте добры, скажите, что  означает  эта  белая  линия
вокруг ямы? Это сделано полицией?
   - Нет, месье Пуаро, это связано  с  гольфом.  Линия  показывает,  что
здесь будет сооружаться бункер.
   - Бункер? - Пуаро повернулся ко мне. - Это яма с песком и  насыпью  с
одной стороны, не так ли?
   Я подтвердил.
   - Месье Рено, без сомнения, играл в гольф?
   - Да, он был хорошим игроком. Работа здесь двигалась именно благодаря
ему, его  большим  пожертвованиям.  Он  даже  участвовал  в  составлении
проекта.
   Пуаро задумчиво кивнул. Потом заметил:
   - Преступники выбрали не слишком удачное место, чтобы спрятать  тело.
Они должны были понимать, что его обнаружат сразу, как  только  начнутся
работы.
   - Совершенно верно, - победно воскликнул Жиро. - Это доказывает,  что
преступники были не знакомы с местностью. Это отличная косвенная улика.
   - Да, - неуверенно сказал Пуаро,  -  тот,  кто  знает  местность,  не
станет  прятать  здесь  тело,  если  только  он  не  хочет,  чтобы   его
обнаружили. А это совершенно нелепо, не так ли?
   Жиро даже не потрудился ответить.
   - Да, - разочарованным голосом продолжал  Пуаро.  -  Да,  несомненно,
нелепо!
 
Глава 7 
Таинственная мадам Добрейль 
 
   Когда мы направились  обратно  к  дому,  комиссар  Бекс  извинился  и
покинул нас, объяснив, что  должен  немедленно  сообщить  следователю  о
прибытии Жиро.
   Вслед за ним Пуаро объявил, что увидел  все,  что  хотел,  и  намерен
удалиться, чему Жиро явно  обрадовался.  Покидая  поле  для  гольфа,  мы
бросили прощальный взгляд на Жиро. Он ползал на четвереньках,  продолжая
поиски улик с такой тщательностью, что я не мог им не восхищаться. Пуаро
угадал мои мысли, потому что, как только мы остались одни, он заметил  с
иронией:
   - Наконец-то вы увидели настоящего детектива, который  привел  вас  в
восхищение: человек-ищейка! Не так ли, мой друг?
   - Во всяком случае, он занимается делом! - сухо сказал я. - Если  там
что-нибудь есть, он найдет. В то время как вы...
   - Ну хорошо! Я тоже кое-что нашел! Например, кусок свинцовой трубы.
   - Чепуха, Пуаро. Вы хорошо знаете, что это не  относится  к  делу.  Я
имел в виду прямые улики, как, например, следы ног, которые  безошибочно
приведут нас к убийцам.
   - Мой друг, улика длиной в два фута не менее ценна, чем улика  в  два
миллиметра. Только  романтики  считают,  что  все  важные  улики  бывают
крохотных размеров. Что касается свинцовой трубы, то  вы  говорите,  что
она не имеет отношения к преступлению, потому что так сказал Жиро. Но он
мог ошибаться, и я готов доказать это. Но оставим эту тему.  Пусть  Жиро
занимается своими поисками,  а  я  -  своими  догадками.  Дело  выглядит
довольно простым. И все же.., и все же, мой друг, я недоволен. И знаете,
почему? Из-за того, что ручные часы спешат на два часа. И,  кроме  того,
есть всякие мелочи, которые не вписываются в  общую  картину.  Например,
если целью убийства была месть, почему они не  убили  его  спящим  и  не
покончили с этим делом разом?
   - Им были нужны "секретные бумаги", - напомнил я ему.
   С недовольным видом Пуаро стряхнул с рукава пылинку.
   - Ну и где же эти "секретные бумаги"? Возможно, довольно далеко,  так
как они приказали ему одеться. И все же он найден убитым поблизости,  на
расстоянии слышимости выстрела от дома. И  опять  же  нож  оказался  под
рукой по чистой случайности.
   Нахмурившись, он замолчал, а потом продолжал:
   - Почему слуги ничего не слышали? Им дали снотворное? Был  ли  у  них
соучастник, и не он ли позаботился о  том,  чтобы  парадная  дверь  была
открыта? Интересно...
   Он резко остановился. Мы подошли к  аллее  рядом  с  домом.  Внезапно
Пуаро повернулся ко мне.
   - Мой друг, я должен вас удивить и  обрадовать!  Я  принял  близко  к
сердцу ваши упреки! Мы будем изучать отпечатки обуви.
   - Где?
   - Там, на правой клумбе. Месье Бекс говорит, что это следы садовника.
Посмотрим, так ли это. Глядите, он движется сюда с тележкой.
   В  самом  деле,  какой-то  старик  с  садовой  тележкой,  нагруженной
саженцами, пересекал аллею. Пуаро позвал его,  и  он,  оставив  тележку,
направился к нам прихрамывая.
   - Мы что, будем брать у него отпечатки сапог, чтобы сравнить  с  теми
следами? - пошутил я. Но моя вера в Пуаро стала немного оживать. Если он
считает важными отпечатки сапог на правой  клумбе,  возможно,  в  них  и
кроется ключ к разгадке.
   - Именно, - сказал Пуаро.
   - Но не покажется ли ему это странным?
   - Он и не догадается.
   Мы не могли продолжать разговор, так как старик уже приблизился.
   - Вам что-нибудь нужно, месье?
   - Да. Вы уже давно работаете здесь садовником, не так ли?
   - Двадцать четыре года, месье.
   - И как вас зовут?
   - Огюст, месье.
   - Меня восхитила эта роскошная герань. Она великолепна. Давно ли  она
посажена?
   - Довольно давно. Но, конечно, чтобы содержать клумбы в порядке, надо
не только аккуратно срезать отцветшую  герань,  надо  время  от  времени
сажать новые растения и удалять увядшие.
   - Вчера вы посадили несколько  новых  растений,  не  так  ли?  Те,  в
середине, и еще на другой клумбе.
   - Месье очень наблюдателен. Нужно, чтобы прошел день или  два,  чтобы
они прижились. Да, вчера вечером я посадил на каждой  клумбе  по  десять
новых растений. Месье, конечно, знает, что растения  нельзя  сажать  при
жарком  солнце.  -  Огюст  был  очарован  вниманием  Пуаро  и  не  прочь
поболтать.
   - Вон там я вижу прекрасный экземпляр, - показал Пуаро. - Не могли бы
вы срезать его для меня?
   - Ну, конечно, месье. - Старик шагнул на клумбу  и  осторожно  срезал
растение, которым восхищался Пуаро.
   Пуаро рассыпался в благодарностях, и Огюст ушел к своей тележке.
   -  Видите?  -  сказал  с  улыбкой  Пуаро,  указывая  на   углубление,
оставленное сапогом садовника. - Все довольно просто.
   - Я не догадался...
   - Что сапоги оставляют отпечатки? Вы недостаточно пользуетесь  своими
серыми клеточками. Ну что вы скажете об этом отпечатке?
   Я внимательно осмотрел клумбу.
   - Все следы оставлены одним и  тем  же  сапогом,  -  сказал  я  после
внимательного осмотра.
   - Вы так думаете? Ну хорошо! Я согласен с вами, - сказал Пуаро.
   Казалось, что ему это более не интересно и что он уже думает о чем-то
другом.
   - Во всяком случае, - заметил я, - в вашем улье теперь на одну  пчелу
меньше.
   - Боже мой! Что за выражение! Что оно означает?
   - Я хотел сказать, что теперь вы забудете об этих отпечатках.
   К моему удивлению, Пуаро покачал головой.
   - Нет-нет, мой друг. Наконец-то  я  на  верном  пути.  Я  все  еще  в
потемках, но, как я уже намекал Бексу, отпечатки сапог - самое важное  и
интересное в этом деле. Не удивлюсь, если бедный Жиро не обратил на  них
никакого внимания.
   В этот момент открылась парадная дверь, и Оте с комиссаром спустились
по ступенькам.
   - О, месье  Пуаро,  а  мы  шли  за  вами,  -  сказал  следователь.  -
Становится уже темно, а мне хотелось  бы  еще  зайти  в  гости  к  мадам
Добрейль. Без сомнения, смерть месье Рено ее очень  огорчит.  Но,  может
быть, мы  узнаем  у  нее  о  какой-нибудь  подробности.  Эти  "секретные
бумаги", которые Рено  не  доверил  своей  жене,  возможно,  спрятаны  у
женщины, любовь к которой так зачаровала его. Мы  знаем  слабости  наших
самсонов, не так ли?
   Больше никто ничего не сказал, и мы  двинулись  под  гору.  Пуаро  со
следователем шагали впереди, а мы с комиссаром шли следом.
   - Без сомнения, рассказ Франсуазы в основном  верен,  -  доверительно
заметил он. - Я навел справки. За последние шесть  недель,  то  есть  со
времени приезда месье Рено в Мерлинвиль, мадам Добрейль вносила на  свой
счет в банке большие суммы денег. Всего она внесла двести тысяч франков!
   - Боже, - произнес я, подсчитав, - это около четырех тысяч фунтов!
   - Именно. Да, вне сомнения, он был  безумно  влюблен.  Но  посмотрим,
доверил ли он ей свои "секретные бумаги". Следователь надеется, но я  не
разделяю его оптимизма.
   Разговаривая, мы  шли  по  переулку  к  развилке  дороги,  где  утром
останавливался наш автомобиль. И только теперь до меня дошло, что домик,
откуда выходила та красивая девушка, и был виллой "Маргерит",  где  жила
таинственная мадам Добрейль.
   - Она живет здесь много лет,  -  сказал  комиссар,  кивая  головой  в
сторону дома, - очень тихо, очень скромно. Кажется, у нее нет ни друзей,
ни родственников, только знакомства, которые она завязала в  Мерлинвиле.
Она никогда не рассказывает ни о прошлом, ни о своем муже. Никто даже не
знает, жив он или мертв. Вы поняли, она окружена тайной.
   Я кивнул, испытывая все больший интерес:
   - А.., дочь? - осмелился спросить я.
   - По