амбалой,
цыпленком и ромовой бабой, к которой Пуаро питал особую слабость.
   Когда мы приступили к кофе, Пуаро дружески улыбнулся мне.
   - Дорогой Гастингс, - сказал он. - Я завишу от вас гораздо больше, чем вы
полагаете.
   Признаюсь, его неожиданные слова смутили и обрадовали меня. Он никогда не
говорил мне ничего подобного прежде. Иногда, в глубине  души,  я  чувствовал
себя уязвленным, потому что он делал все, чтобы поставить под  сомнение  мои
умственные способности.
   И хотя я был далек от  мысли,  что  его  собственные  способности  начали
потихоньку угасать, мне вдруг пришло в голову, что моя помощь  действительно
нужна ему больше, чем ему казалось раньше.
   - Да, - мечтательно  продолжал  он,  -  вы  сами  не  сознаете,  как  это
получается, но вы все чаще и чаще подсказываете мне правильный путь.
   Я боялся верить своим ушам.
   - Ну что вы, Пуаро, - пробормотал я. - Мне очень  лестно...  Вероятно,  я
так или иначе научился чему-то от вас...
   Он отрицательно покачал головой.
   - Mais поп, се n'est pas ca .  Вы  ничему  не
научились.
   - Как? - изумленно спросил я.
   - Не удивляйтесь. Все правильно. Никто  ни  у  кого  не  должен  учиться.
Каждый человек должен развивать до предела свои возможности, а не копировать
кого-то другого. Я не хочу, чтобы вы стали ухудшенным Пуаро. Я  хочу,  чтобы
вы были непревзойденным  Гастингсом!  Впрочем,  вы  и  есть  непревзойденный
Гастингс. Вы классически, совершенно нормальны.
   - Нормален? Надеюсь, что да, - сказал я.
   -  Нет-нет,  я  о  другом.  Вы  изумительно  уравновешены.  Вы   -   само
здравомыслие. Понимаете, что это для меня значит? Когда преступник замышляет
преступление, он непременно хочет обмануть.  Кого  же?  Некоего  нормального
человека, образ которого имеется у него в голове. Возможно, такого  существа
вовсе нет в природе, и это математическая абстракция. Но вы приближаетесь  к
ней настолько близко, насколько это возможно. Бывают моменты, когда  на  вас
нисходит вдохновение, когда вы поднимаетесь выше нормального уровня, моменты
- надеюсь, вы  поймете  меня  правильно  -  когда  вы  спускаетесь  в  самые
таинственные глубины глупости, но в целом вы поразительно нормальны.  В  чем
здесь моя выгода? Да в том, что в ваших мыслях я, как в зеркале, вижу то, во
что преступник хочет заставить меня поверить. Это невероятно помогает мне  и
дает интереснейшие идеи.
   Не могу сказать, чтобы я хорошо его понял.  Мне  показалось,  что  в  его
словах было мало лестного. Но, как бы то ни было, он поспешил  рассеять  мои
сомнения.
   - Я неудачно выразился, - быстро добавил он. - Вы обладаете  способностью
понимать ход мысли преступника, чего мне не дано. Вы показываете мне,  какой
реакции ждет от меня преступник. Такая проницательность - редкий дар.
   - Проницательность... - задумался я, - да, пожалуй, проницательность  мне
свойственна.
   Я взглянул на него через стол. Он курил одну из своих  тонких  сигарет  и
смотрел на меня чуть ли не с обожанием.
   - Се cher  Гастингс, - улыбнулся он. - Я вами восхищаюсь.
   Я был польщен, но сконфужен и решил поскорее перевести разговор па другую
тему.
   - Итак, - деловито сказал я, - вернемся к нашему делу.
   - Eh bien. - Пуаро откинул  назад  голову  и,  прищурив  глаза,  выпустил
сигаретный дым.
   - Je me pose des questions , - сказал он.
   - Да? - с готовностью подхватил я.
   - Вы, без сомнения, тоже?
   - Конечно, - ответил я и, так же как и он, прищурившись и откинув голову,
спросил:
   - Кто убил лорда Эджвера?
   Пуаро немедленно открыл глаза, выпрямился и энергично затряс головой.
   - Нет-нет.  Ничего  подобного.  Разве  это  вопрос?  Вы  же  не  читатель
детективного романа, который подозревает по очереди всех героев без разбора.
Правда, однажды я и сам вынужден  был  так  поступить.  Но  это  был  особый
случай. Я вам о нем как-нибудь расскажу, потому что горжусь им.  На  чем  мы
остановились?
   - На вопросах, которые вы себе задаете, - сухо отозвался я.
   Меня так и подмывало сказать, что я  необходим  Пуаро  исключительно  как
слушатель, перед которым  он  может  хвастать,  но  я  сдержался.  Если  ему
захотелось порассуждать, пусть.
   - Очевидно, пришла пора  их  выслушать,  -  сказал  я.  Этой  фразы  было
достаточно для его тщеславия. Он  вновь  откинулся  на  спинку  кресла  и  с
удовольствием начал:
   - Первый вопрос мы уже обсуждали. Почему лорд Эджвер изменил свои взгляды
на развод? По этому поводу у меня возникло несколько идей. Одну  из  них  вы
знаете.
   Второй вопрос, который я себе задаю: что случилось с тем письмом? Кто был
заинтересован в том, чтобы лорд  Эджвер  и  его  жена  оставались  формально
связанными друг с другом?
   Третий: что означало выражение его лица, которое вы заметили, обернувшись
вчера утром при выходе из библиотеки? У вас есть на это ответ, Гастингс?
   Я покачал головой.
   - Нет, я в полном недоумении.
   - Вы уверены, что вам не померещилось? Иногда, Гастингс, ваше воображение
бывает un peu vif .
   - Нет-нет, - энергично возразил я. - Я уверен, что не ошибся.
   - Bien . В таком случае этот факт  требует  объяснения.  А
четвертый мой вопрос касается пенсне.  Ни  Сильвия  Уилкинсон,  ни  Карлотта
Адамс не носили очки. Что тогда эти очки дела ли в сумочке мисс Адамс?
   И наконец, пятый вопрос. Кому  и  зачем  понадобилось  звонить  в  Чизвик
Сильвии Уилкинсон?
   Вот, друг мой, вопросы, которые не дают мне покоя. Если бы я мог  на  них
ответить, то чувствовал бы себя  гораздо  лучше.  Если  бы  мне  всего  лишь
удалось создать теорию, более или менее их  объясняющую,  мое  amour  propre
успокоилось бы.
   - Есть еще и другие вопросы, - сказал я.
   - Какие именно?
   - Кто был инициатором розыгрыша? Где находилась Карлотта Адамс до и после
десяти часов вечера? Кто такой Д., подаривший ей шкатулку?
   - Это слишком очевидные вопросы, - заявил Пуаро. - Им недостает тонкости.
Это лишь то, чего мы не знаем. Это вопросы,  касающиеся  фактов.  О  них  мы
можем узнать в любой момент. Мои же вопросы,  Гастингс,  -  психологического
порядка. Маленькие серые клеточки...
   - Пуаро, - в отчаянии прервал его я, - вы говорили,  что  хотите  нанести
сегодня еще один визит? Пуаро взглянул на часы.
   - Вы правы, - сказал он. - Надо  позвонить  и  спросить,  удобно  ли  нам
сейчас прийти.
   Он вышел и через несколько минут вернулся.
   - Пойдемте, - сказал он. - Все в порядке.
   - Куда мы направляемся? - спросил я.
   - В Чизвик, к сэру Монтегю Корнеру. Мне хочется  побольше  узнать  о  том
телефонном звонке.

Глава 15

Сэр Монтегю Корнер

   Было около десяти часов, когда мы подъехали к дому сэра Монтегю Корнера в
Чизвике, у реки. Это был большой дом, стоящий в глубине парка. Нас  впустили
в холл, отделанный изумительными панелями. В  открытую  справа  дверь  видна
была столовая с длинным полированным столом, на котором горели свечи.
   - Сюда, пожалуйста.
   Дворецкий провел нас по широкой лестнице  в  большую  комнату  на  втором
этаже, окна которой выходили на реку.
   - Мосье Эркюль Пуаро, - объявил дворецкий. Это была красивая, благородных
пропорций комната, и неяркие лампы под глухими абажурами придавали ей что-то
старомодное. В одном углу у открытого окна стоял стол для игры  в  бридж,  и
вокруг него сидели четыре человека. Когда мы вошли, один из них поднялся нам
навстречу.
   - Счастлив познакомиться с вами, мосье Пуаро. Я с интересом посмотрел  на
сэра  Монтегю  Корнера.  У  него  было  характерное  еврейское  лицо,  очень
маленькие умные глаза и хорошо подобранная накладка. Он был невысокого роста
- около ста семидесяти сантиметров. Держался сэр Монтегю просто.
   - Позвольте представить вам мистера и миссис Уилдберн.
   - Мы уже знакомы, - сказала миссис Уилдберн, одарив нас улыбкой.
   - И мистера Росса.
   Росс оказался молодым человеком лет двадцати двух с симпатичным  лицом  и
светлыми волосами.
   - Я помешал вашей игре. Миллион извинений, - сказал Пуаро.
   - Не беспокойтесь. Мы не успели начать. Мы  как  раз  собирались  сдавать
карты. Кофе, мосье Пуаро?
   Пуаро отказался от кофе, но когда был предложен  коньяк,  он  согласился.
Коньяк нам подали в старинных бокалах.
   Пока мы его пили, сэр Монтегю занимал нас беседой.
   Он говорил о японских гравюрах, китайских лаковых миниатюрах,  персидских
коврах, французских импрессионистах ,  о
современной музыке и о теории Эйнштейна .
   Окончив говорить, он благожелательно улыбнулся нам. Видно  было,  что  он
очень доволен своей  лекцией.  В  полумраке  комнаты  он  казался  сказочным
джинном, которого окружали изысканно красивые вещи.
   - Прошу прощения, сэр Монтегю, - начал Пуаро,  -  но  я  не  смею  больше
злоупотреблять вашей добротой. Мне пора  объяснить,  почему  я  решился  вас
потревожить.
   Сэр Монтегю помахал рукой, напоминавшей птичью лапку.
   - Не стоит торопиться. Время бесконечно.
   - Я всегда думаю  об  этом,  бывая  в  вашем  доме,  -  вздохнула  миссис
Уилдберн. - Здесь так прекрасно!
   - Я бы за миллион фунтов не согласился  жить  в  Лондоне,  -  сказал  сэр
Монтегю. - Тут нас окружает почти забытая атмосфера старины и покоя, которой
всем так не хватает сегодня.
   Мне вдруг пришло в голову, что, если кто-нибудь  действительно  предложит
сэру Монтегю миллион фунтов, атмосфера старины и покоя  может  потерять  для
него свою привлекательность, но дальше свою еретическую мысль я  развить  не
посмел.
   - В конце концов, что такое деньги? - с тихим презрением спросила  миссис
Уилдберн.
   - Да... - сказал мистер Уилдберн и, опустив руку в карман брюк, рассеянно
забренчал монетами.
   - Арчи! - с упреком сказала миссис Уилдберн.
   - Пардон, - сказал мистер Уилдберн, и бренчание прекратилось.
   - Боюсь, что в такой атмосфере непростительно говорить о преступлении,  -
извиняющимся голосом сказал Пуаро.
   - Отчего же, - милостиво помахал ему сэр Монтегю,  -  преступление  может
быть художественно безупречным. Сыщик может быть художником. Я,  разумеется,
не имею в виду полицию.  Сегодня  ко  мне  приходил  полицейский  инспектор.
Странный человек. Например, он никогда прежде не слыхал о Бенвенуто  Челлини
.
   - Он, наверное,  приходил  из-за  Сильвии  Уилкинсон?  -  с  нескрываемым
любопытством спросила миссис Уилдберн.
   - Мисс Уилкинсон очень повезло, что она находилась в вашем  доме  прошлым
вечером, - заметил Пуаро.
   - Кажется, да, - отозвался сэр Монтегю. - Я пригласил ее, поскольку знал,
что она хороша собой и талантлива, и в надежде, что смогу помочь ей советом.
Она собирается возглавить собственное дело. Но, похоже, я помог ей в  чем-то
совершенно ином.
   - Сильвия всегда была удачливой, - сказала миссис  Уилдберн.  -  Она  так
хотела отделаться от Эджвера, и пожалуйста, нашелся кто-то, избавивший ее от
хлопот. Теперь она выйдет за молодого герцога  Мертонского.  Все  только  об
этом и говорят, его мать в ужасе.
   - На меня мисс Уилкинсон произвела благоприятное  впечатление,  -  сказал
сэр  Монтегю,  -  она  сделала  несколько  чрезвычайно  тонких  замечаний  о
греческом искусстве.
   Подавив улыбку, я представил себе, как  Сильвия  говорит  "да",  "нет"  и
"удивительно" хрипловатым,  чарующим  голосом.  Сэр  Монтегю  принадлежал  к
мужчинам, полагающим, что женщина умна,  если  она  внимательно  слушает  их
замечания.
   - Эджвер был, мягко выражаясь, оригиналом, - сказал мистер Уилдберн. -  У
него наверняка были враги.
   - Мосье Пуаро, - вмешалась миссис Уилдберн, -  правда,  что  его  ударили
перочинным ножом прямо в основание мозга?
   - Совершеннейшая правда, мадам.  Убийца  был  аккуратен  и  точен,  я  бы
сказал, научно точен.
   - В  вашем  голосе  слышится  удовлетворение  художника,  -  заметил  сэр
Монтегю.
   - А теперь, - сказал Пуаро, - позвольте мне перейти к сути моего  визита.
Когда леди Эджвер сидела за обеденным столом, ее позвали  к  телефону.  Меня
очень интересует все, связанное с этим телефонным звонком. Вы позволите  мне
задать несколько вопросов вашим слугам?
   - Разумеется! Пожалуйста, Росс, нажмите вон ту кнопку.
   Через несколько минут  в  комнату  вошел  пожилой,  высокий,  похожий  на
священника дворецкий. Сэр Монтегю ввел  его  в  курс  дела,  и  дворецкий  с
выражением почтительного внимания повернулся к Пуаро.
   - Кто снял трубку, когда раздался звонок? - начал Пуаро.
   - Я, сэр. Телефон стоит в коридоре, ведущем в холл.
   - Звонивший попросил позвать леди Эджвер или мисс Сильвию Уилкинсон?
   - Леди Эджвер, сэр.
   - Что было дословно сказано? Дворецкий на секунду задумался.
   - Насколько я помню, сэр, я сказал "алло", и  голос  спросил  меня:  "Это
"Чизвик" 43434?" Я ответил: "Да". Тогда меня попросили не класть  трубку,  и
уже  другой  голос  спросил:  "Это  "Чизвик"   43434?"   Когда   я   ответит
утвердительно, голос спросил: "Леди Эджвер сейчас здесь?"  Я  ответил:  "Да,
здесь". Тогда голос произнес:
   "Мне хотелось бы поговорить с ней, если возможно". Я вернулся в  столовую
и передал эту просьбу леди Эджвер. Леди Эджвер  встала,  и  я  провел  ее  к
телефону.
   - А потом?
   - Леди Эджвер взяла трубку и сказала:  "Алло,  кто  говорит?"  Затем  она
сказала: "Да, это я, леди Эджвер". Я повернулся, чтобы  уйти,  но  тут  леди
Эджвер окликнула меня и сказала, что на другом конце  повесили  трубку.  Она
услышала смех и короткие гудки. Леди Эджвер спросила, известно ли  мне,  кто
звонил. Я ответил, что нет. Это все, сэр.
   Пуаро нахмурился.
   - Вы на самом деле полагаете, мосье Пуаро, что этот звонок как-то  связан
с убийством? - спросила миссис Уилдберн.
   - Затрудняюсь ответить, мадам. Но это странное происшествие.
   - Некоторые люди развлекаются такими звонками, я сама была их жертвой.
   - C'est toujours possible, Madame . Он снова обратился к дворецкому:
   - Кто звонил - мужчина или женщина?
   - По-моему, дама, сэр.
   - Какой у нее был голос - высокий или низкий?
   - Низкий, сэр. И отчетливый. - Он помедлил. - Возможно, я ошибаюсь,  сэр,
но мне показалось, что это была иностранка. Очень уж она напирала на "р".
   - Но в таком случае, это мог быть и  шотландский  акцент,  Дональд,  -  с
улыбкой сказала Россу мисс Уилдберн.
   Росс засмеялся.
   - Невиновен! - заявил он. - Я сидел за  столом.  Пуаро  в  последний  раз
попытал счастья с дворецким.
   - Вы могли бы узнать этот голос, если бы услышали его снова?
   Дворецкий задумался.
   - Не знаю, сэр. Может быть, да. Думаю, что да.
   - Благодарю вас, друг мой.
   - Благодарю вас, сэр.
   Он поклонился и вышел из комнаты. Архиепископ, а не дворецкий, восхищенно
подумал я.
   Сэр Монтегю,  вжившийся  в  роль  старомодно-учтивого  хозяина,  принялся
уговаривать нас остаться и сыграть в бридж. Я почтительно отказался - ставки
были для меня слишком высоки. Молодой  Росс  тоже  вздохнул  с  облегчением,
когда его место за столом занял Пуаро. Мы с Россом ограничились  наблюдением
за игрой остальных. Партия завершилась  крупными  выигрышами  Пуаро  и  сэра
Монтегю.
   После этого мы поблагодарили хозяина и откланялись. Росс вышел  вместе  с
нами.
   - Странный старичок, - сказал Пуаро, когда мы шли по парку.
   Ночь была теплой, поэтому мы решили идти пешком, пока не поймаем такси, и
не стали вызывать его по телефону.
   - Да, странный старичок, - повторил Пуаро.
   - Очень богатый старичок, - с чувством сказал Росс.
   - Судя по всему, да.
   - Я ему почему-то нравлюсь, - заметил Росс. - Надеюсь, он не скоро во мне
разочаруется. Сами понимаете, что значит поддержка такого человека.
   - Вы актер, мистер Росс?
   Росс погрустнел  от  нашей  неосведомленности  и  ответил  утвердительно,
прибавив невзначай, что получил недавно прекрасные отзывы на игру в какой-то
мрачной русской пьесе.
   Когда Пуаро и  я,  как  могли,  успокоили  его,  Пуаро  спросил  невинным
голосом:
   - Вы, кажется, были знакомы с Карлоттой Адамс?
   - Нет. Я прочел о ее смерти в сегодняшней  газете.  Перебрала  наркотиков
или что-то вроде того... Никогда не понимал этого пристрастия!
   - Да, печальная история. А ведь она была очень умна!
   - Наверное.
   Как истинный актер, он интересовался только собой и своей карьерой.
   - Вы бывали на ее представлениях? - спросил я.
   - Нет. Такого рода вещи не в моем вкусе. Сегодня все от них без ума, но я
уверен, что это ненадолго.
   - А вот и такси! - воскликнул Пуаро и махнул тростью.
   - Я, пожалуй, дойду до метро, - сказал Росс. -  От  Хаммерсмит  до  моего
дома прямая линия. И он вдруг нервно засмеялся.
   - Интересный вчера получился ужин!
   - Да?
   - Нас, оказывается, было тринадцать человек. Кто-то в последнюю минуту не
смог прийти. Это обнаружилось только, когда мы уходили.
   - А кто встал из-за стола первым? - спросил я.  Он  снова  издал  нервный
смешок.
   - Я.

Глава 16

Обмен мнениями

   Вернувшись домой, мы обнаружили там Джеппа.
   - Решил напоследок заглянуть к вам, мосье Пуаро, -  жизнерадостно  сказал
он.
   - Отличная идея, мой добрый друг, как дела?
   - По чести говоря, плоховато,  -  сразу  сник  Джепп.  -  Может,  вы  мне
поможете?
   - У меня есть одна-две идеи, которыми я готов с вами поделиться.
   - Вы и ваши идеи, Пуаро! Чудной вы все-таки человек. Не подумайте только,
что я не хочу их выслушать. У вас под куполом кое-что есть!
   На этот, с позволения сказать, комплимент Пуаро реагировал довольно сухо.
   - Меня прежде всего интересуют идеи насчет раздвоения ее светлости,  если
они у вас есть. Что скажете, мосье Пуаро? Кто двойник?
   - Именно об этом я и хочу с вами  поговорить.  И  Пуаро  спросил  Джеппа,
слыхал ли он о Карлотте Адамс.
   - Что-то слышал, но точно не помню. Пуаро объяснил.
   - Ах эта! Актриса! Но почему вы взялись за нее? Пуаро рассказал о  шагах,
предпринятых нами, и о заключении, к которому мы пришли.
   - Чтоб мне провалиться! Похоже,  вы  правы.  Платье,  шляпа,  перчатки  и
светлый парик... Да, так оно и было. Ну, Пуаро,  вы  даете!  Чистая  работа!
Хотя я не вижу доказательств, что ее убрали. По-моему, тут  вы  переборщили.
Тут я с вами не согласен. Это  уже  из  области  фантастики.  У  меня  опыта
больше, чем у вас, и я не верю, что всем этим из-за кулис управляет какой-то
злодей. К его светлости приходила Карлотта Адамс - я согласен, но насчет  ее
смерти у меня две своих идеи. Она к нему приходила сама  по  себе  -  скорее
всего, шантажировать, ведь она намекала, что  вот-вот  разживется  деньгами.
Они поискрили в контактах. Он уперся, она уперлась, и она его прикончила,  а
когда вернулась домой, то тут до нее дошло, что случилось. Она не собиралась
его убивать. И я считаю, что она выпила веронал осознанно, для нее  это  был
самый легкий выход.
   - Вы считаете, что этим можно объяснить все случившееся?
   - Ну, конечно, много фактов мы еще не  знаем,  но  это  неплохая  рабочая
гипотеза. А вторая идея - это то, что розыгрыш и  убийство  между  собой  не
связаны. Произошло хотя и удивительное, но совпадение.
   Я знал, что Пуаро с ним не согласен, но он только сказал уклончиво:
   - Mais oui, c'est possible .
   - Или вот еще что: розыгрыш планировался безобидный, но  кто-то  узнал  о
нем и решил приспособить к своим планам. Тоже неплохая идея.
   Он помолчал и добавил:
   - Но мне лично больше нравится идея  номер  один.  А  что  связывало  его
светлость с этой актрисой, мы разберемся.
   Пуаро рассказал ему о письме, которое горничная  отослала  в  Америку,  и
Джепп согласился, что из него много можно будет узнать.
   - Я сейчас же этим займусь, - пообещал он, сделав запись в блокноте.
   - Я так держусь за идею, что убила она, потому что не могу больше  никого
найти, - объяснил он, кладя блокнот в карман. - Вот капитан Марш, теперешняя
его светлость. У него повод - лучше не надо! К  тому  же  плохая  репутация.
Еле-еле сводит концы с концами, а но натуре транжир. Но самое главное, вчера
утром он поругался с дядей, о чем, кстати, сам мне и рассказал, д