Ну не знаю, - засомневалась Пилар.  -  Сказал,  что  от  них  всех  нет
никакого толку.., что у них нет детей. Сказал, что я лучше их  всех.  Я  ему
очень понравилась.
   - А про завещание или деньги он говорил?
   - Про завещание, по-моему, нет. Не помню.
   - И что было дальше?
   - Все ушли, кроме Хильды. Это жена Дэвида, толстая такая. Она осталась  в
комнате.
   - Вот как?
   - Да. А Дэвид весь дрожал и был белым как мел. Вот умора.  Казалось,  ему
вот-вот станет плохо.
   - И что потом?
   - Потом я пошла и отыскала Стивена. И мы танцевали под граммофон.
   - Стивена Фарра?
   - Да. Он приехал из Южной Африки. Сын дедушкиного  партнера.  Тоже  очень
красивый. Загорелый, рослый, и у него чудесные глаза.
   - Где вы были, когда произошло убийство?
   - В каком именно месте?
   - Да.
   - Сначала я была в гостиной  вместе  с  Лидией.  Потом  пошла  к  себе  в
комнату, чтобы подкраситься. Я собиралась опять потанцевать со  Стивеном.  А
потом услышала где-то вдалеке крик,  и  все  куда-то  побежали,  ну  я  тоже
побежала. Гарри со Стивеном пытались взломать дверь в дедушкину комнату.  Им
это удалось. Они оба рослые и сильные.
   - А затем?
   - Затем, когда - хлоп - дверь упала, мы все увидели... Что там творилось!
Все было переломано, перевернуто, а дед лежал в луже крови, и горло  у  него
было перерезано вот так, - она провела ребром ладони себе по шее, -  от  уха
до уха.
   Она молчала, явно наслаждаясь произведенным эффектом.
   - Вам не страшно было видеть эту лужу крови? - спросил Джонсон.
   - Нет. А что такого? - искренне изумилась она.  -  Когда  людей  убивают,
всегда много крови. А здесь - просто все было ею залито!
   - И кто-нибудь что-либо сказал? - спросил Пуаро.
   - Дэвид сказал что-то смешное.  Что  же  он  сказал?  Ах  да.  Он  сказал
"жернова Господни", - и Пилар еще раз повторила, делая  ударение  на  каждом
слове:
   - жернова Господни... Что это значит? Жерновами ведь мелют муку, верно?
   - На этом, я думаю, мы закончим, мисс Эстравадос, -  предложил  полковник
Джонсон. Пилар послушно встала.
   - Тогда я пойду.
   И, поочередно одарив всех троих ослепительной  улыбкой,  она  закрыла  за
собой дверь.
   - "Жернова Господни мелют хоть и медленно...о  -  процитировал  полковник
Джонсон. - И это сказал Дэвид Ли.

15

   Дверь снова отворилась, и полковник Джонсон с удивлением увидел на пороге
уже опрошенного Гарри Ли, но, как только тот вошел в комнату, он понял,  что
обознался.
   -  Садитесь,  мистер  Фарр,  -  пригласил  полковник.  Стивен  Фарр  сел,
внимательно оглядев каждого из присутствующих. Взгляд  его  был  холодным  и
умным.
   - Боюсь, от меня будет мало толку. Но, пожалуйста, готов ответить на  все
вопросы. Наверное, сначала мне следует объяснить вам, кто я такой. Мой отец,
Эбенезер Фарр, когда-то, еще в Южной Африке, был партнером Симеона Ли. С тех
пор прошло более сорока лет.
   Он помолчал.
   - Отец много рассказывал мне о Симеоне Ли и о том, как много им  на  пару
пришлось потрудиться. Симеон Ли увез домой целое состояние, впрочем, и  отец
тоже не сплоховал. Он постоянно твердил мне, что если я когда-либо окажусь в
Англии, мне нужно обязательно  разыскать  мистера  Ли.  "Но  прошло  столько
времени, - как-то сказал ему я, - и он может попросту не понять, что я  твой
сын", - но отец только рассмеялся. "Ничего, поймет. Те, кому  выпало  вместе
такое испытать, друг друга не забывают", - ответил он. Два года  назад  отец
умер. Я, как видите, оказался-таки в Англии и решил последовать его совету.
   Я немного волновался, когда ехал сюда, - чуть улыбнулся  он,  -  но,  как
оказалось, зря. Мистер Ли тепло меня встретил и даже  уговорил  остаться  на
Рождество. Я отнекивался, говорил, что мне неловко вторгаться в их семью, но
он и слушать ничего не хотел. - И несколько смущенно добавил:
   - Все были очень любезны со мной, особенно мистер и  миссис  Альфред  Ли,
необыкновенно любезны. Очень сожалею, что на их долю выпало такое несчастье.
   - Сколько вы уже здесь, мистер Фарр?
   - Со вчерашнего дня.
   - Вам довелось сегодня видеть мистера Ли?
   - Да, я разговаривал с ним  утром.  Он  был  в  хорошем  настроении  и  с
интересом расспрашивал меня - с кем я встречался, где успел побывать.
   - Больше вы его не видели?
   - Нет.
   - Говорил ли он вам, что хранит у себя в сейфе алмазы?
   - Нет.
   И, сразу догадавшись в чем дело, сам спросил:
   - Вы хотите сказать, что это было ограбление?
   - Мы пока ничего не можем утверждать,  -  ответил  Джонсон.  -  А  теперь
перейдем к событиям вечера. Не расскажете ли нам, как вы его провели?
   - Извольте. Когда дамы нас покинули, я еще некоторое  время  оставался  в
столовой - потягивал  портвейн.  Затем,  сообразив,  что  братья  Ли  жаждут
обсудить семейные дела, я, извинившись, тоже удалился.
   - И куда же?
   Стивен  Фарр   наклонился   вперед,   поглаживая   указательным   пальцем
подбородок.
   - Да набрел на какую-то огромную комнату - видимо,  танцевальный  зал,  -
равнодушно пояснил он. - Там стоял  граммофон  и  лежала  кипа  пластинок  с
танцевальной музыкой. Я поставил несколько - захотелось послушать.
   - Может быть,  вы  рассчитывали,  что  кто-нибудь  придет  составить  вам
компанию? - спросил Пуаро.
   Едва заметная улыбка тронула губы Стивена Фарра.
   - Может быть. Человеку свойственно мечтать. - И откровенно усмехнулся.
   - Сеньорита Эстравадос очень красива, - заметил Пуаро.
   - Она - самое привлекательное из того, что я увидел в Англии, - отозвался
Стивен.
   - Так она пришла? - явно оживившись, спросил полковник.
   Стивен покачал головой.
   - Нет, я был там один. А когда началась суматоха, я  выскочил  в  холл  и
бросился вслед за другими, чтобы узнать, что там стряслось.  А  потом  помог
Гарри взломать дверь.
   - И это все, что вы нам можете сказать?
   - К сожалению, все.
   Эркюль Пуаро наклонился к нему и мягко возразил:
   - А по-моему, мосье Фарр, вы могли бы рассказать нам гораздо больше, если
бы захотели.
   - Что вы имеете в виду? - резко спросил Фарр.
   - Нам чрезвычайно важно уяснить, что за человек был мистер  Ли,  какой  у
него был характер. Вы упомянули, что ваш отец много о нем  рассказывал.  Так
что же он представлял собой - если судить по рассказам вашего отца?
   - Кажется, я уяснил, к чему вы клоните,  -  задумчиво  проговорил  Стивен
Фарр.  -  Каким  был  Симеон  Ли  в  молодости?  Хотите,  чтобы  я   говорил
откровенно?
   - Разумеется.
   - Начну с того, что, как я понял,  Симеон  Ли  отнюдь  не  был  примерным
гражданином. Я не рискну назвать его мошенником,  но  довольно  сомнительные
истории за ним водились, и не одна. В любом случае, добродетельностью он  не
отличался. Зато был человеком обаятельным. И фантастически щедрым. Никто  из
тех, кому не повезло, не уходил от него с пустыми руками. Он  пил,  но  знал
меру, обладал чувством юмора и пользовался успехом у женщин. К сожалению, он
был очень мстительным. Говорят, слоны удивительно злопамятны. Вот  и  Симеон
Ли никогда ничего не забывал.  Отец  рассказывал  мне,  что,  случалось,  он
выжидал годы, чтобы расквитаться с обидчиком.
   - Кто-то мог отплатить ему  той  же  монетой,  -  предположил  Сагден.  -
Кстати, мистер Фарр, может, кто-либо в ваших краях затаил в свое время обиду
на Симеона Ли? А вдруг ниточка к этому  преступлению  тянется  из  прошлого?
Никого не припоминаете?
   Стивен Фарр покачал головой.
   - Враги у него, конечно, были, такой человек не мог их не иметь. Но я  их
не знаю. Кроме того, - он сощурил  глаза,  -  насколько  я  понимаю  (честно
говоря, я спрашивал у Тресилиана), сегодня вечером ни в доме, ни  поблизости
не было никого постороннего.
   - За исключением вас, мосье Фарр, - заметил Эркюль Пуаро.
   Стивен  Фарр  мгновенно  к  нему  повернулся.  -  Ах  вот,  значит,  как?
Подозрительный чужестранец, осквернивший  своим  присутствием  стены  замка!
Нет, тут вам нечем поживиться! Удобный, конечно, для вас вариант: Симеон  Ли
оскорбил когда-то Эбенезера Фарра, и теперь сынок его явился в Англию мстить
за своего отца! - Он покачал головой.  -  Между  Симеоном  Ли  и  Эбенезером
Фарром никогда не было конфликтов. И приехал я сюда, как уже сказал вам,  из
чистого любопытства. Кстати, вас  устраивает  в  качестве  алиби  граммофон?
По-моему, ничуть не хуже  всех  прочих.  Так  вот:  я  не  переставая  менял
пластинки, и все наверняка это слышали. Пластинка играет не так долго, чтобы
я успел сбегать наверх (а коридоры тут чуть не в  милю  длиной!)  перерезать
старику глотку, смыть с себя кровь и  вернуться  назад,  до  того  как  туда
помчались все остальные. Это же нелепость!
   - Мы  не  предъявляем  вам  никаких  обвинений,  мистер  Фарр,  -  сказал
полковник Джонсон.
   - Мне не нравится тон мистера Пуаро, - заявил Стивен Фарр.
   - Очень сожалею, - отозвался Эркюль Пуаро. И ласково ему улыбнулся.
   Стивен ответил сердитым взглядом.
   - Спасибо, мистер Фарр, - поспешил  вмешаться  полковник  Джонсон.  -  На
сегодня достаточно. Но вам придется здесь на некоторое время задержаться.
   Стивен Фарр, кивнув, встал и широким размашистым шагом вышел из комнаты.
   Когда за ним закрылась дверь, полковник Джонсон заметил:
   - Вот вам еще одно  уравненьице.  Вообще-то  его  история  представляется
достаточно правдоподобной. Тем не менее он  -  темная  лошадка.  Вполне  мог
похитить алмазы, проникнув в дом под заранее придуманным предлогом.  Снимите
у него отпечатки пальцев, Сагден, и проверьте, нет ли его в нашей картотеке.
   - Они уже у меня, - скупо улыбнулся инспектор.
   - Молодец! Я смотрю, вы времени даром не теряете. Полагаю, мне  не  нужно
вам объяснять, что необходимо сделать в первую очередь?
   Инспектор Сагден принялся перечислять, загибая для счета пальцы:
   - Проверить  телефонные  разговоры:  кто,  когда,  с  кем  и  так  далее.
Проверить Хорбери. В какое время ушел и кто видел, как он уходил.  Проверить
все входы и выходы. Проверить, что собой  представляет  прислуга.  Проверить
финансовое положение  членов  семьи.  Обратиться  в  юридическую  контору  и
ознакомиться с завещанием. Осмотреть дом - нет ли там оружия и  пятен  крови
на чьей-нибудь одежде. Не исключено, что где-то припрятаны и алмазы.
   - Да, это, пожалуй, все, - с одобрением подытожил  полковник  Джонсон.  -
Может, вы что-нибудь добавите, мосье Пуаро?
   Пуаро покачал головой.
   - По-моему, инспектор учел все.
   - Отыскать алмазы в этом доме будет  очень  непросто,  -  мрачно  заметил
Сагден. - В жизни не видел такого количества всяких безделушек.
   - Да, спрятать тут есть куда, - согласился Пуаро.
   - И вы нам ничего не можете посоветовать, Пуаро? У начальника полиции был
явно разочарованный вид,  какой  бывает  у  владельца  собаки,  отказавшейся
выполнить трюк.
   - Вы позволите мне провести собственное расследование? - спросил Пуаро.
   -  Конечно,  конечно,  -  откликнулся  Джонсон,   но   инспектор   Сагден
недоверчиво спросил:
   - Что значит "собственное расследование"?
   - Мне хотелось бы, - ответил  Эркюль  Пуаро,  -  побеседовать  с  членами
семьи, и, может быть, не один раз.
   - Вы хотите сказать, что вам нужно по несколько раз допросить каждого  из
них? - удивился полковник.
   - Нет-нет, не допросить, а побеседовать!
   - Зачем? - не удержался от  вопроса  Сагден.  Эркюль  Пуаро  выразительно
взмахнул рукой.
   - В беседах всплывают важные детали!  А  при  длительной  беседе  человек
неизбежно проговаривается.
   - Значит, вы полагаете, что кто-то из них лжет? - спросил Сагден.
   - Они все лгут, mon cher, - вздохнул Пуаро. - И  у  каждого  свой  резон.
Поэтому важно отделить безобидную ложь от лжи более существенной.
   - Безобидная ложь, небезобидная... -  пробурчал  Джонсон.  -  Ясно  одно:
совершено  исключительно  жестокое  убийство.  И  что  же?  Кого  мы   можем
заподозрить? Обаятельных, тактичных, сдержанных  Альфреда  Ли  и  его  жену?
Джорджа Ли? Члена парламента, воплощение респектабельности?  Или  его  жену,
эту типичную, ничем не примечательную современную красотку? А может,  Дэвида
Ли, который, по словам его брата Гарри,  не  способен  перенести  даже  вида
крови? Или его жену -  славную,  разумную  и  без  всяких  дурацких  амбиций
женщину... И еще - остается племянница из Испании и гость из Южной Африки. У
испанских красавиц нрав горячий, но лично мне не очень-то верится,  что  эта
очаровательная мисс способна взять и перерезать старику глотку. К тому же  у
нее были все основания желать, чтобы ее  дед  был  в  полном  здравии  -  по
крайней мере до тех пор, пока не составит новое завещание. Вот Стивен Фарр -
дело  другое.  Он  вполне  может  оказаться   профессиональным   мошенником,
явившимся сюда за алмазами. Старик обнаружил пропажу, и Фарр  перерезал  ему
горло, чтобы тот не поднял шума. Тут есть за что зацепиться, да и его  алиби
с граммофоном не очень-то убедительно.
   Пуаро покачал головой.
   - Дорогой мой друг, - сказал он, - сравните физические данные мосье Фарра
и старого Симеона Ли. Если бы Фарр решил убить старика,  ему  хватило  бы  и
нескольких секунд - Симеон Ли просто не  в  состоянии  был  бы  оказать  ему
сопротивление. Можно ли поверить, что тщедушный старик и  этот  великолепный
экземпляр  мужской  породы  боролись   на   протяжении   нескольких   минут,
опрокидывая при этом столы и стулья и круша фарфоровые вазы? Это  совершенно
невозможно себе представить.
   Глаза полковника Джонсона сузились.
   - Вы хотите сказать, что Симеон Ли был убит физически слабым мужчиной?  -
спросил он.
   - Или женщиной! - добавил инспектор.

16

   Полковник Джонсон посмотрел на часы.
   - Больше мне, пожалуй, здесь делать нечего. Я вижу, вы  все  держите  под
контролем, Сагден. Да, вот еще что. Нам надо поговорить с дворецким. Я знаю,
что вы его уже допрашивали,  но  теперь,  когда  нам  стали  известны  новые
подробности, очень важно, чтобы он подтвердил то, что сообщили остальные...
   Тресилиан вошел не спеша,  как-то  слишком  осторожно  переставляя  ноги.
Начальник полиции предложил ему сесть.
   - Спасибо, сэр, сяду, если вы не возражаете. А то мне  что-то  неможется.
Ноги болят, сэр, и голова.
   - Еще бы! Вам ведь пришлось перенести такой  удар,  -  участливо  заметил
Пуаро.
   - И надо было случиться этакой  беде.  -  Дворецкий  вздрогнул.  -  Сущее
изуверство! И в этом доме... В доме, где всегда так спокойно жилось!
   - Это ведь вполне благополучный дом? - спросил Пуаро. - Но его обитатели,
однако, не слишком счастливы?
   - Мне бы не хотелось об этом говорить, сэр.
   - В прежние дни, когда вся семья была в сборе, они жили счастливо?
   - Их семью вряд ли можно было назвать дружной, сэр, -  задумчиво  ответил
Тресилиан.
   - Покойная миссис Ли часто болела, не так ли?
   - Да, сэр, она была очень слаба здоровьем.
   - А дети ее любили?
   - Мистер Дэвид был на редкость преданным сыном. Такая преданность  больше
свойственна дочерям. И после ее смерти он ушел из дома, потому  что  не  мог
здесь больше жить.
   - А мистер Гарри? Что представлял собой он? - спросил Пуаро.
   - Всегда отличался необузданностью, сэр, но сердце у него было доброе.  О
Господи, до чего же я удивился,  когда  зазвонил  звонок,  нетерпеливо,  как
когда-то, и голос мистера Гарри произнес: "Привет, Тресилиан. Ты еще  здесь,
а? Совсем не изменился".
   - Представляю, как вы удивились, - дружески заметил Пуаро.
   Щеки старика чуть порозовели.
   - Мне иногда кажется, сэр, что время не движется. Я слышал, в Лондоне шла
пьеса о чем-то  вроде  этого  <Имеется  в  виду  пьеса  "Я  здесь  уже  был"
английского писателя Джона Пристли  (1894  -  1984).>.  Бывают,  сэр,  такие
странные моменты.., смотришь на что-то, и кажется, будто все это  уже  было.
Например, звонит звонок, я открываю дверь, и там стоит мистер Гарри, а я  же
точно знаю, что уже ему открывал! Потом оказывается, что это мистер Фарр,  и
не только он... И полное ощущение, что я уже все это видел раньше...
   - Это весьма интересно.., да-да, весьма, - отозвался Пуаро.
   Тресилиан  посмотрел  на  него  с  благодарностью.  Джонсон   нетерпеливо
откашлялся и взял инициативу в свои руки.
   - Нам хотелось бы еще раз уточнить некоторые показания, -  сказал  он.  -
Итак, когда наверху раздался грохот, в  столовой,  насколько  мне  известно,
оставались только мистер Альфред Ли и мистер Гарри Ли, правильно?
   - Не могу сказать, сэр.  Когда  я  подавал  кофе,  в  столовой  были  все
джентльмены, но тот страшный шум начался позже - минут через пятнадцать.
   - Мистер Джордж Ли вроде бы в это  время  разговаривал  по  телефону.  Вы
можете это подтвердить?
   -  Кто-то  действительно  разговаривал,  сэр.   Когда   набирают   номер,
отзванивается параллельный аппарат, который находится в буфетной.  Я  помню,
что такие звоночки были, но кто звонил, не обратил внимания.
   - И во сколько это было?
   - Точно сказать не могу, сэр. Знаю только, что  уже  после  того,  как  я
отнес джентльменам кофе. Вот и все, что могу сказать.
   - А вам известно, где в это время находились дамы?
   - Миссис Альфред была в гостиной, сэр, когда я зашел туда, чтобы  забрать
поднос из-под кофе. Это было за минуту-другую до того, как  я  услышал  крик
наверху.
   - А что она делала? - спросил Пуаро.
   - Стояла у дальнего окна, сэр,  и,  чуть  отодвинув  штору,  смотрела  на
улицу.
   - А больше никого из дам в гостиной не было?
   - Нет, сэр.
   - Вам известно, где они были?
   - Нет, этого я не знаю, сэр.
   - А остальные джентльмены?
   - Мистер Дэвид, по-моему, играл на рояле в музыкальной гостиной, ну в той
комнате, что рядом с большой гостиной.
   - Вы слышали, как он играл?
   -  Да,  сэр.  -  И  снова  Тресилиан  вздрогнул.  -   Это   было   словно
предзнаменование, сэр. Он играл "Похоронный марш". Помню, у меня даже  мороз
по спине пробежал, я сразу тогда почуял - что-то не так.
   - Любопытно, - откликнулся Пуаро.
   - А что насчет этого вашего Хорбери, камердинера? - спросил Джонсон. - Вы
можете с уверенностью сказать, что около восьми его уже не было в доме?
   - О да, сэр. Он ушел сразу после прихода мистера Сагдена,  я  это  хорошо
помню, потому что тогда он разбил кофейную чашку.
   - Хорбери разбил кофейную чашку? - переспросил Пуаро.
   - Да, сэр, из вустерского <"В у стер" - марка  фарфора,  производимого  с
XVIII века в городе Вустер (графство Вустершир на западе Англии).>  сервиза.
Одиннадцать лет я сам их мыл, никому не доверял, и  до  сегодняшнего  вечера
все были целехоньки.
   - А что делал Хорбери с этими чашками?
   - А ничего, сэр, ему их трогать вообще  не  положено.  Просто  взял  одну
посмотреть - очень уж они ему нравятся, - а тут я случайно упомянул  о  том,
что к нам зашел мистер Сагден, он ее и уронил.
   - Вы сказали "мистер Сагден" или "инспектор"? Тресилиан удивился.
   - Теперь, когда вы спросили меня, сэр, я припоминаю, что  сказал,  что  к
нам зашел инспектор Сагден.
   - И тут Хорбери выпустил чашку из рук? - переспросил Пуаро.
   - Это неспроста, - заметил начальник полиции. - А Хорбери спрашивал  вас,
зачем пришел инспектор?
   - Да, сэр. Спросил, что инспектору нужно. Я ответил,  что  он  пришел  за
деньгами на приют для сирот из семей полицейских и что он поднялся наверх  к
мистеру Ли.
   - И что же, Хорбери - успокоился, когда это услышал?
   - Знаете, сэр, теперь, когда вы об этом спрашиваете, мне кажется, что  он
и вправду облегченно вздохнул.  Он  сразу  как-то  ну..,  осмелел,  что  ли,
сказал, что мистер Ли очень щедрый старикан - так и сказал, бесстыдник, -  и
тут же ушел.
   - - И через какую дверь?
   - Через ту, что ведет в комнату для слуг.
   - Я проверил, сэр, - вмешался Сагден. - Он миновал кухню, где его  видели
кухарка и ее помощница, и черным ходом вышел на улицу.
   - А теперь послушайте, Тресилиан,  и,  прежде  чем  ответить,  хорошенько
подумайте. Мог ли Хорбери вернуться домой незамеченным