мисс
Брустер и миссис Редферн одновременно заговорили.
     - Не ваш ли муж там плывет? - спросила мисс Брустер.  -  Великолепный
кроль! Какой отличный пловец!
     Со своей стороны, миссис Редферн сказала:
     - Чей это прелестный парусник под красным парусом? Мистера Блатта?
     Маленький парусник с красными парусами  пересекал  залив  вдалеке  от
берега.
     - Красные паруса! Что за выдумка! - проворчал майор.
     Угроза нашествия факиров была устранена...
     Эркюль  Пуаро  с  добродушным  любопытством  смотрел   на   человека,
вышедшего из воды на берег. Патрик Редферн был превосходным представителем
рода человеческого. Высокий,  с  широкими  плечами  и  тонкой  талией,  он
производил  впечатление  сильного  и  пышущего  здоровьем   мужчины.   Его
естественная привлекательность была неодолимой.
     Издалека он весело помахивал жене рукой.
     Она ответила ему жестом и позвала его.
     - Иду! - крикнул он.
     Он сделал несколько шагов,  чтобы  подобрать  оставленное  на  гальке
полотенце. В тот же момент из отеля вышла женщина  и  направилась  к  морю
мимо группы беседующих.
     Ее  появление  произвело  впечатление,  подобное  выходу   на   сцену
знаменитости.
     Ослепительно белый купальник с глубоким вырезом на  спине,  обтягивал
ее высокую и стройную фигуру.  Ее  кожа  была  подобна  золотистой  патине
бронзы прекрасной и  совершенной  статуи.  Каштановые  волосы  с  огненным
отливом плавными волнами спускались  на  затылок.  Тридцатилетний  возраст
накладывал легкий отпечаток на ее лицо, но тем не менее больше всего в ней
поражала сияющая, победоносная юность. Ее тонкое лицо с большими  голубыми
глазами было почти по-восточному неподвижным. Голову ее украшала  огромная
картонная шляпа фантази эксцентричного зеленого цвета.
     В ней чувствовалась победительница. Рядом с  ней  другие  женщины  на
пляже вдруг стали блеклыми и незначительными. Что касается мужчин,  то  их
взгляды устремились к ней и больше  уже  не  отрывались  от  нее,  как  от
магнита.
     Она прекрасно сознавала это, но ничто в ее поведении не указывало  на
то, что она догадывалась о произведенном впечатлении. Видимо, она привыкла
неизменно вызывать любопытство своим  присутствием,  но  делала  вид,  что
ничего не замечает.
     Зрачки Пуаро расширились до предела; усы его  чуть  дрогнули  в  знак
преклонения. Майор Барри выпятил грудь, а его глаза  навыкате  еще  больше
вылезли из орбит. Мастор Лейн судорожно глотнул, и лицо его окаменело.
     - Это Арлена Стюарт, - вполголоса произнес майор. - Во всяком случае,
так ее звали до замужества с Маршаллом. Я видел ее в  "Следуйте  за  мной,
молодой человек!" Потом она ушла из театра. Есть на что взглянуть, а?
     Кристина Редферн ответила ледяным голосом:
     - Она привлекательна, но похожа на вредное животное.
     Заняв еще более крайнюю позицию, Эмили Брустер добавила:
     - Вы только что говорили о Зле, месье Пуаро. Ну так вот, для меня эта
женщина - само воплощение Зла. В ней нет ни толики добра!  Я  знаю  о  ней
достаточно, чтобы иметь основание утверждать это...
     Майор Барри пустился в воспоминания:
     - Она напоминает мне некую особу, которую  я  знавал  в  Шимле.  Тоже
рыжеволосую, замужем за одним унтер-офицером. Она перевернула  вверх  дном
весь тамошний гарнизон. Мужчины сходили по ней с  ума.  Если  бы  дать  их
женам волю, они бы выцарапали ей глаза, имея на  то  полное  право  -  она
разбила, не знаю, сколько браков...
     Он покачал головой и добавил:
     - Муж ее был маленький тихий человечек, готовый целовать землю под ее
ногами. Он ничего не подозревал. Во всяком случае, он никогда  не  подавал
вида...
     Стефен Лейн произнес негромким, но твердым голосом:
     - Подобные женщины - угроза... угроза... - и умолк.
     Арлена Стюарт дошла до кромки воды. Двое молодых людей устремились ей
навстречу. Она стояла между ними и улыбалась.
     Но улыбалась она не  им,  а  человеку,  проходившему  поодаль  за  их
спинами, - Патрику Редферну.
     Умственному взору Эркюля Пуаро вдруг предстал компас: Патрик  Редферн
внезапно повернул в сторону,  противоположную  от  террасы,  намагниченная
игла,  хочет  она  того  или  нет,  подчиняется  определенному  закону   и
поворачивается к северу. Патрик Редферн направился к Арлене Стюарт.
     Она с улыбкой ждала его. Затем сделала несколько шагов. Волны угасали
у ее ног. Патрик шел теперь рядом с ней.
     Когда она легла в тени камней, Патрик Редферн  сел  рядом  с  ней  на
гальку.
     Не произнеся ни единого слова,  Кристина  Редферн  встала  и  ушла  в
отель.
     После ее ухода наступила неловкая тишина.
     Первой заговорила Эмиль Брустер.
     - Какое безобразие, - заявила  она.  -  Кристина  прелестная  молодая
женщина, и женаты они всего лишь год или два!
     - Особа из Шимлы, о которой я только что говорил, - вставил майор,  -
заставила развестись несколько совершенно благополучных супружеских пар.
     - Мне кажется, - продолжала Эмили Брустер, -  что  некоторые  женщины
получают удовольствие, внося раздор в счастливую семейную жизнь других.
     Чуть помолчав, она добавила:
     - Патрик Редферн - глупец!
     Эркюль Пуаро не  принимал  участия  в  разговоре.  Отведя  взгляд  от
Патрика Редферна и Арлены Стюарт, он созерцал пляж.
     Мисс Брустер вспомнила о своем желании покататься на лодке и ушла.
     После ее ухода, снедаемый любопытством майор Барри устремил на  Пуаро
свои выпученные глаза, наводящие на мысль об огромном крыжовнике.
     - Ну как, Пуаро, что скажете? - спросил он. - Вы все молчите!  Каково
ваше мнение о прекрасной сирене? Лакомый кусочек, не правда ли?
     - Может быть, - ответил Пуаро, - я не могу ничего сказать.
     - Ну-ну, давайте по-честному! Знаем мы вас, французов!
     - Я не француз, - довольно сухо заметил Пуаро.
     - Но не будете же вы меня убеждать, что вы некомпетентны, когда  речь
идет о красивой молодой женщине! Что вы о ней думаете?
     - Она не так уж и молода.
     - Какое это имеет значение?  Женщине  столько  лет,  на  сколько  она
выглядит. По моему мнению, ей еще нечего стыдиться своего возраста...
     - Она красива, согласен! - сказал Пуаро. - Но красота -  это  еще  не
все. Все головы, за исключением одной, повернулись в ее сторону, когда она
появилась на пляже, не из-за ее красоты...
     - А потому, что в ней что-то есть, а? "Изюминка", верно?
     Пуаро молчал. Майор проследил за его взглядом и спросил:
     - Что это вас там так заинтересовало?
     - Исключение, - ответил Пуаро, - Человек, который не повернул головы,
когда она шла по пляжу.
     Загорелому блондину, удостоившемуся внимания Пуаро, было  лет  сорок.
Сидя на песке, он курил трубку и читал "Таймс".
     - Да ведь это ее муж! - воскликнул майор. - Это Маршалл!
     - Я знаю, - промолвил Пуаро.
     Майор  издал  негромкий  смешок,  похожий   на   кудахтанье.   Будучи
холостяком, он разделял мужей на три категории: "препятствия", "помехи"  и
"ширмы".
     - На вид он ничего, - заключил майор. - Из уравновешенных. Интересно,
принесли ли мой "Таймс"...
     Он встал и направился к отелю.
     Пуаро повернул голову в сторону  Стефена  Лейна.  Пастор  смотрел  на
Арлену Маршалл и Патрика Редферна. Его глаза встретились с глазами Пуаро.
     - Эта женщина - исчадие ада, - процедил он. - Вы так не думаете?
     - Трудно сказать, - медленно произнес Пуаро.
     Глаза Стефена горели мистическим огнем.



                                    2

     Когда Розамунда Дарнли  села  рядом  с  Эркюлем  Пуаро,  он  не  стал
скрывать своего удовольствия.
     Впоследствии Пуаро сам признался, что он испытывал  перед  Розамундой
Дарнли больше восхищения, чем перед любой  другой  женщиной  в  мире.  Ему
нравились ее врожденное благородство, ее  грациозный  силуэт,  царственная
посадка головы, уложенные  ровными  блестящими  волнами  темные  волосы  и
очарование лукавой улыбки. Темно-синее платье, отделанное белым, было того
самого простенького покроя, за которым  стоят  большие  деньги.  Розамунда
Дарнли, владелица фирмы  "Роз  Монд",  была  одним  из  лучших  модельеров
Лондона.
     - Честно говоря, мне здесь не нравится, - сказала  она.  -  Вот  я  и
думаю, что я здесь делаю?
     - Но ведь это не первый ваш приезд сюда?
     - Верно. Я уже приезжала в этот отель два года тому назад  на  Пасху.
Тогда здесь было меньше народа.
     Эркюль Пуаро внимательно посмотрел на нее и мягко произнес:
     - У вас что-то не ладится. Или я ошибаюсь?
     Она отрицательно покачала головой. Опустив глаза, она вздохнула:
     - Я увидела привидение. Вот что со мной!
     - Привидение?
     - Да!
     - Какое? Кто вам привиделся?
     - Я сама.
     - А! - воскликнул Пуаро и ласково спросил:
     - Вам причинили боль?
     - Огромную. Вы знаете, когда возвращаешься в прошлое...
     Отдавшись своим мыслям, она на время умолкла и потом продолжила:
     - Вообразите себе мое детство! Вы, конечно, не сможете, потому что вы
не англичанин...
     - Я все же попробую, - сказал Пуаро. -  У  вас  было  очень...  очень
английское детство?
     - Более английское,  чем  вы  думаете.  Сельская  местность,  большой
старый дом, лошади, собаки, прогулки под дождем, горящие дрова  в  камине,
садовые яблоки, нехватка денег, дешевенькие платья, запущенный сад...
     - И вам захотелось вернуться в прошлое?
     Она покачала головой.
     - В прошлое не вернешься. Никогда! Но, если бы это было возможно, мне
бы хотелось избрать другой жизненный путь.
     - Меня удивляют ваши слова, - сказал Пуаро.
     - Меня тоже, - ответила она.
     Они вместе засмеялись.
     - Во время моей  молодости,  -  начал  рассказывать  Пуаро,  -  такие
далекие времена - существовала забавная игра. Вас спрашивали: "Если бы  вы
были не вы, кем бы вы  хотели  быть?"  Ответ  писали  в  дамские  альбомы,
обтянутые красивой синей кожей с золотым обрезом. Ответить на этот  вопрос
бывало так непросто! - Не сомневаюсь, - согласилась Розамунда. - Нельзя же
захотеть превратиться в  диктатора  или  принцессу  королевской  крови.  А
друзей  знаешь  слишком  хорошо!  Помнится,  я  однажды  познакомилась   с
очаровательной парой. Они производили впечатление,  что  продолжают  нежно
любить друг друга даже после долгих  лет  брака.  Каждый  из  них  окружал
другого непрестанным вниманием, и я позавидовала  счастливой  участи  этой
женщины. Если бы это оказалось возможным, я с большой радостью  поменялась
бы с нею местами. Позже я узнала, что вот уже  одиннадцать  лет,  как  эти
двое, оставаясь наедине, не говорят друг другу ни единого слова.
     Она вновь засмеялась и заключила:
     - Мораль этой истории: никому не завидуйте!
     Немного помолчав, Пуаро сказал:
     - И все же, мадемуазель, у вас должно быть много завистников.
     - Разумеется, - ответила Розамунда.
     Подумав, она добавила с иронической улыбкой:
     - Конечно, я из числа  преуспевающих  женщин.  Моя  работа  дает  мне
моральное - творческое - удовлетворение, и одновременно приносит  мне  все
финансовые блага. Я зарабатываю много денег, я не уродлива и мне есть, что
сказать...
     Помолчав несколько секунд, она еще шире улыбнулась и закончила:
     - Зато у меня нет мужа! В этом плане я потерпела фиаско...
     - Если вы не вышли замуж,  то  лишь  потому,  что  мужчины  не  умеют
выражать словами свои чувства, - галантно заметил  Пуаро.  -  Вы  остались
незамужней, не будучи к тому вынужденной, а по собственному выбору.
     - Вот вы мне это говорите, а  сами,  в  глубине  души,  думаете,  что
женщина может быть счастлива, только если у нее есть муж и дети.
     - Обзавестись мужем и детьми -  это  общий  удел  всех  женщин,  -  с
живостью возразил Пуаро, - тогда как добиться  славы  и  достичь  высокого
социального положения доступно лишь одной женщине из ста, даже из тысячи!
     Розамунда сделала гримаску.
     - Тем не менее, я всего лишь невезучая старая дева! И сейчас меня это
угнетает. Я была бы намного счастливее, живя на гроши с неотесанным  мужем
и сворой детей, путающихся у меня под ногами! Вы со мной согласны?
     Пуаро поклонился:
     - Если это ваше мнение, то оно и мое.
     Она расхохоталась, и хорошее настроение вернулось к ней.
     - Как бы то ни было, месье Пуаро, - сказала она, закуривая  сигарету,
- вы умеете разговаривать с женщинами. Я чувствую  себя  теперь  полностью
расположенной защищать - даже от вас, если пожелаете, - позицию работающей
женщины. Если задуматься, то вы правы! Мне повезло... и я это хорошо знаю!
     - Значит, на нашем прекрасном пляже все обстоит отлично?
     - Да!
     Пуаро достал из портсигара одну из своих любимых  тоненьких  сигарет,
закурил и, следя глазами за завитками дыма, спросил:
     - Если я хорошо понял, мистер... нет, капитан Маршалл  -  ваш  старый
знакомый?
     Она взглянула на него в изумлении.
     - Откуда вы это знаете? Вам Кен сказал?
     Пуаро покачал головой.
     - Мне никто ничего не говорил. Не забывайте,  что  я  детектив.  Этот
вывод напрашивался сам собой.
     - Я не понимаю вас.
     - Подумайте, и все поймете!
     Руки маленького детектива задвигались в красноречивых жестах.
     -  Подумайте!  Вот  уж  неделя,  как  я  вижу  вас   здесь   веселой,
беззаботной, радующейся жизни. Сегодня же, ни с того, ни с сего  вы  вдруг
пускаетесь в разговоры о  привидениях  и  о  добром  старом  времени!  Что
произошло?  Новых  постояльцев  в  отеле  не  прибавилось  за  исключением
капитана Маршалла, приехавшего вчера с женой и дочерью. И ваше  настроение
немедленно меняется на глазах. Что ж здесь неясного?
     - Вы правы, - призналась Розамунда Дарнли. - Мы с Кеннетом Маршаллом,
можно сказать, вместе воспитывались. Наши родители были соседями, и Кеннет
всегда  очень  хорошо  ко  мне  относился.  Разумеется,  не  без   оттенка
снисходительности - ведь он был на четыре года старше меня.  Я  его  очень
давно потеряла из вида. По меньшей мере, пятнадцать лет назад...
     - Да, это действительно давно, - согласился Пуаро.
     Они помолчали, затем Пуаро спросил:
     - Он симпатичный человек?
     -  Кен  очарователен,  -  немедленно  ответила  Розамунда  с  большой
теплотой в голосе. - Он один  из  лучших  людей,  которых  я  знаю.  Очень
спокойный, очень сдержанный.  Его  можно  упрекнуть  только  в  одном:  он
вступает в немыслимые браки!
     - Вот как?
     - Когда речь заходит о женщине,  -  продолжала  Розамунда,  -  Кеннет
утрачивает способность думать! Вы помните дело Мартингдейлов?
     Пуаро поморщил брови.
     - Мартингдейлов?... Это не та история с отравлением мышьяком?
     - Та самая. Это случилось семнадцать или восемнадцать лет назад. Жену
обвинили в убийстве мужа...
     - Но ее оправдали, доказав, что она и не помышляла его отравлять?
     - Совершенно верно... Ну так вот,  после  оправдательного  приговора,
Кен женился на ней. Представляете себе, что он сделал?
     - Хорошо, а если она была невиновна?
     Розамунда Дарнли досадливо взмахнула рукой.
     - Она была невиновна. Во всяком случае, так  думали...  Так  что  же,
мало на свете женщин, чтобы жениться на той, которую еще недавно  обвинили
в убийстве?
     Пуаро не ответил. Он знал, что ему достаточно хранить молчание, чтобы
Розамунда Дарнли продолжила свой рассказ. Что она и сделала.
     - Конечно, - сказала она, - он был тогда очень молод - ему только что
исполнился двадцать один год - и очень влюблен в нее. Она умерла через год
после их замужества, родив Линду. Я думаю, что это причинило  ему  большое
горе. Потом он стал кутить, но недолго. Наверное, искал забвения...
     Немного помолчав, она продолжала:
     - А потом появилась Арлена Стюарт. В ту пору она  играла  в  ревю,  и
из-за нее лорд Кардингтон начал бракоразводный  процесс.  Он  был  страшно
увлечен ею, и все  думали,  что  они  поженятся,  как  только  это  станет
возможным. Лорд Кардингтон развелся, но брака не последовало.  Она  подала
на него в суд за нарушение брачного обещания, разыгрался скандал...  и,  в
конце концов, явился этот дурачок Кен и женился на ней! Ну, не глупо ли?
     - Да, это безумный поступок, -  мягко  произнес  Пуаро.  -  Однако  у
капитана есть оправдание: она очень красива.
     - Никто не утверждает обратного. Я полагаю,  что  сэр  Роджер  Эрскин
придерживался того же мнения. После его смерти, согласно составленному  им
завещанию, она получила все его состояние. Поднялся  страшный  скандал.  Я
думала, что это откроет Кену глаза, однако ошиблась. Сама я в ту пору  уже
очень давно с ним не виделась, но мне  сказали,  что  он  отнесся  к  этой
истории совершенно спокойно! Хотела бы я знать, почему? Надо полагать, что
по отношению к ней он находится в полном ослеплении...
     - Может быть, есть и другие причины?
     - Гордость? Что бы ни случилось, не опускать головы?... Возможно.  По
правде говоря, я не знаю, что он думает о ней, не знаю, любит ли он  ее...
И никто этого не знает!
     - А что она? - спросил Пуаро.
     Розамунда невесело улыбнулась.
     - Она самая корыстная женщина из всех,  кого  я  знаю.  "Искательница
золота" номер один! Что, впрочем, не мешает ей коллекционировать ощущения.
Как  только  в  радиусе  ста  метров  от   нее   появляется   мало-мальски
привлекательный мужчина, она выступает в поход... Она такая!
     - Я заметил, - согласился Пуаро. -  Эта  женщина  видит  вокруг  себя
одних лишь мужчин.
     - Сегодня она выбрала себе в жертвы Патрика  Редферна.  Он  -  легкая
добыча: красивый простодушный молодой человек, влюбленный в свою жену,  не
Казанова. Не могу сказать, что я в восторге от Кристины Редферн, хотя  мне
и нравится ее аккуратный и опрятный вид, но мне все же жаль ее. У нее  нет
ни малейшего шанса победить Арлену!
     - Я разделяю ваше мнение, - мрачно проговорил Пуаро.
     - До брака Кристина преподавала в колледже. Она из тех людей, которые
верят в господство духа над  материей.  Боюсь,  что  ее  убеждениям  будет
нанесен сокрушительный удар!
     Пуаро закинул головой в знак согласия.
     - Какая гадкая история, - сказала  Розамунда,  вставая.  -  И  право,
досадно, что здесь никто ничего не может сделать!


     Стоя  перед  зеркалом  у  себя  в  номере,  Линда  Маршалл  без  тени
снисхождения рассматривала свое лицо.  Оно  ей  решительно  не  нравилось.
Резко выступающие скулы и веснушки были,  на  ее  взгляд,  столь  же  мало
привлекательны, как и волосы, мягкие, но  всегда  растрепанные,  столь  же
некрасивы, как и глаза, светло-карий цвет которых казался ей глупым, как и
агрессивно выступающий вперед подбородок. Ее рот и зубы были  еще  ничего,
но разве зубы входят в расчет? И не прыщик ли это собирается  выскочить  у
нее на носу?
     При ближайшем рассмотрении, она с облегчением констатировала, что это
был не прыщик, но, тем не менее, пришла в выводу, что  шестнадцать  лет  -
это непереносимая кара.
     Да, кара. Что это за возраст,  шестнадцать  лет?  Никому  неизвестно.
Неловкая, как молодой жеребенок, и свирепая,  как  сторожевой  пес,  Линда
страдала от своей неуклюжести и  еще  больше  от  того,  что  не  была  ни
женщиной, ни девочкой. В школе все еще обходилось. Но она закончила учебу,
и никто, казалось, не имел ни малейшего представления о ее  будущем.  Отец
собирался отправить ее на следующую зиму в Париж, но это ей совершенно  не
улыбалось. Правда и то,  что  ей  больше  хотелось  оставаться  дома.  Она
осознала это недавно, но четко: она ненавидела Арлену.
     Ее лицо стало жестким, и она проговорила вполголоса:
     - Грязная тварь!.. Она грязная тварь!
     Всем известно, что на свете нет ничего хуже, чем иметь мачеху. И  это
правда! Нельзя сказать, что Арлена обращалась с ней плохо, нет. Но она  ее
игнорировала. А когда она, казалась, замечала существование  Линды,  в  ее
взгляде всегда сквозило нечто вроде насмешливого презрения. Она  подавляла
бедную Лин