на  плечо
девушки и усадила ее на место.
   - Вы останетесь и увидите все, что здесь произойдет.
   - Джекки, - строго сказал Симон, - не валяй дурака!  Бога  ради,  иди
спать.
   Жаклина вдруг вся выпрямилась и начала говорить безудержно и хрипло:
   - Ты боишься скандала! Да? Это потому, что все вы,  англичане,  такие
выдержанные! Ты хочешь, чтобы и я  вела  себя  "прилично"?  Да?  Но  мне
наплевать на приличия. Лучше выметайся отсюда, а  не  то  тебе  придется
кое-что услышать.
   Джим Фантора аккуратно закрыл  журнал,  зевнул,  посмотрел  на  часы,
поднялся и направился к выходу. Типично по-английски и в высшей  степени
неубедительно.
   Жаклина повернула стул и уставилась на Симона.
   - Ты, проклятый идиот, - выдохнула она, -  так  поступил  со  мной  и
надеялся просто избавиться от меня.
   Симон хотел что-то сказать, но передумал.
   Он сидел молча, надеясь, что она выговорится и вспышка пройдет.
   Сдавленно и хрипло Жаклина продолжала говорить. Для Корнелии, которая
никогда не видела, чтобы чувства выражали открыто и на  людях,  вся  эта
сцена казалась захватывающей.
   - Я предупреждала тебя, - выкрикнула Жаклина.
   - Помнишь? Мне легче видеть тебя мертвым, чем в  объятиях  другой.  Я
говорила, что убью тебя... Ты мне не верил? Так ошибаешься! Я  выжидала!
Ты принадлежишь мне! Слышишь? Ты мой!..
   Симон все молчал. Она опустила руку и ощупью нашла какой-то  предмет.
Потом резко наклонилась вперед.
   - Я говорила, что убью тебя, и я сделаю это.
   - Она вскинула руку, держа что-то маленькое и блестящее.
   - Я пристрелю тебя, как пса, как приблудного пса...
   Симон пришел в себя. Он вскочил, но в  тот  же  момент  она  спустила
курок...
   Симон, согнувшись, упал на стул, Корнелия с криком бросилась к двери.
Джим Фантора стоял, облокотившись на перила палубы.
   - Она позвала его:
   - Мистер Фантора! Мистер Фантора.
   Он подбежал к ней; она невнятно прошептала:
   - Она застрелила его. О! Она его убила.
   Симон Дойль все еще полулежал на стуле... Жаклина застыла  в  той  же
позе, как парализованная. Она вся дрожала, с ужасом и отчаянием глядя на
алое пятно на ноге Симона, которое все разрасталось. Он прижимал к  ране
носовой платок, уже весь пропитанный кровью...
   - Я не хотела, - всхлипывала Жаклина.
   - Я, правда, не хотела.
   - Она выронила пистолет, и он ударился об  пол,  носком  ботинка  она
отшвырнула его прочь, и он закатился под банкетку.
   Тихим слабым голосом Симон попросил Фантора:
   - Бога ради, сюда кто-то идет... Не нужно  поднимать  шума.  Скажите,
что все в порядке...
   Фантора понимающе кивнул. Он выглянул в дверь и увидел слугу-негра, с
любопытством прислушивающегося.
   -  Все  в  порядке,  -  сказал  Фантора,  -  все  нормально,  господа
забавляются.
   Темные глаза смотрели недоверчиво, испуганно.  Ослепительно  блеснули
зубы в улыбке, и слуга ушел. Фантора вернулся.
   - Не беспокойтесь, никто ничего  не  слышал.  А  если  и  слышал,  то
подумал, что вылетела пробка из бутылки. Теперь надо...
   Жаклина вдруг истерически зарыдала.
   - Боже, я хочу умереть... Я покончу с собой. Что я  наделала!  Что  я
наделала.
   Корнелия подбежала к ней.
   - Тише! Тише! Моя хорошая.
   У Симона вспотел лоб, лицо исказилось от боли.
   - Уведите ее отсюда, - умолял он, - бога ради, уведите! Проводите  ее
в каюту, мистер Фантора, а вы, мисс Робсон, позовите медицинскую сестру,
ведь вы знаете, где ее каюта!
   - Он переводил взгляд с одного на другого, прося о помощи.
   - Не оставляйте ее одну. Пусть с нею побудет сестра. А потом разыщите
доктора Бесснера и приведите его ко мне. Бога ради, ничего  не  говорите
моей жене.
   Джим Фантора кивал,  соглашаясь.  Он  был  собран  и  деловит.  Он  и
Корнелия взяли под  руки  Жаклину,  которая  всхлипывала  и  отбивалась,
вывели ее из салона и  отвели  в  каюту.  Им  пришлось  трудновато,  она
рвалась обратно и безутешно плакала.
   - Я утоплюсь... утоплюсь... Мне нельзя жить... О Симон! Симон!
   - Скорее приведите мисс Бауэрс, - сказал Фантора Корнелии.
   - Я побуду с ней, пока вы не вернетесь.
   Корнелия послушно вышла.
   Жаклина бросилась к двери, но Фантора удержал ее.
   - Его нога... наверное, сломана? Он  истекает  кровью,  он  умрет  от
потери крови. Я хочу к нему... Симон, Симон, что я наделала!
   - Она говорила все громче.
   - Тише, успокойтесь! - нетерпеливо сказал Фантора.
   - С ним ничего страшного.
   Она снова попыталась выскочить из каюты.
   - Пустите! Я прыгну за борт! Пустите! Я хочу умереть.
   Фантора взял ее за плечи и с силой усадил на постель.
   - Оставайтесь здесь, так надо. И не поднимайте шума. Возьмите себя  в
руки. Все обойдется, поверьте.
   - Она вдруг утихла и перестала кричать,  но  он  испытал  невероятное
облегчение, когда отворилась дверь и вошла  мисс  Бауэрс  в  безобразном
халате-кимоно, но деловитая и спокойная, как всегда.
   - Так, - строго спросила мисс Бауэрс, - что все это значит?
   - И тотчас  же  принялась  за  дело,  не  выразив  ни  удивления,  ни
любопытства. Фантора был благодарен ей за это и, оставив Жаклину  на  ее
попечение, отправился в  каюту  доктора  Бесснера.  Он  постучал  и,  не
дождавшись ответа, вошел.
   - Доктор Бесснер.
   В ответ доктор громко высморкался и удивленно спросил:
   - Что такое? Кто это.
   Фантора включил свет. Доктор часто моргал и был похож на сову.
   - Видите ли, в Дойля стреляли. Мисс де  Бельфорт.  Он  в  салоне.  Не
могли бы вы пойти туда.
   Доктор тотчас же стал собираться. Сунул ноги в домашние туфли,  надел
халат, взял чемоданчик  с  необходимыми  медикаментами  и  отправился  с
Фактора в салон.
   Симону удалось открыть окно, он  прислонил  голову  к  раме  и  жадно
вдыхал свежий воздух. В его лице не было ни кровинки.
   - Так? Что мы имеем? - говорил доктор, подойдя к нему.
   Носовой платок весь в крови лежал на  ковре,  и  темное  пятно  крови
расплывалось у ног Симона. Доктор  осматривал  рану,  бормоча  про  себя
немецкие ругательства.
   - Да, не нравится мне ваша рана... Кость  сломана  и  большая  потеря
крови. Герр Фактора, нам с вами придется перетащить его в мою каюту. Вот
так-то. Он ходить не может. Нам придется его нести. Так-то.
   Они приподняли Симона, в этот момент в дверях появилась Корнелия. При
виде ее доктор радостно крикнул:
   - А, это вы? Хорошо. Идите с нами. Мне нужна помощница.  Вы  поможете
лучше, чем наш юный друг. Он уже несколько побледнел.
   Фантора в ответ попытался улыбнуться.
   - Может быть, сходить за мисс Бауэрс? - предложил он.
   Доктор Бесснер задумчиво посмотрел на Корнелию.
   - Нет, мне достаточно этой юной дамы, - ответил он.
   - Надеюсь, вы не собираетесь падать в обморок или взвизгивать, а?
   - Я буду делать все, как вы скажете, - с готовностью отвечала она.
   В течение последующих  десяти  минут,  которые  заняла  хирургическая
операция, мистер Фантора испытывал жгучий сты, -  его  мутило  при  виде
крови, а Корнелия была спокойна и услужлива, как всегда.
   - Я сделал все, что в моих силах, - объявил наконец доктор Бесснер.
   - Вы геройски вели себя, мой  юный  друг,  -  он  ободряюще  похлопал
Симона по плечу, потом закатал ему рукав и приготовил шприц.
   - Сейчас я введу вам снотворное. А как насчет вашей жены?
   - Не надо беспокоить ее до утра, - слабым голосом проговорил Симон  и
добавил:
   - Не обвиняйте Джекки. Я сам во всем виноват. Я  скверно  поступил  с
ней... бедная девочка... она сама не ведала, что творила...
   Доктор Бесснер сочувственно кивнул.
   - Да, да... Я понимаю...
   - Я сам виноват, - повторил Симон.
   - Не оставляйте ее одну, - он умоляюще посмотрел на Корнелию.
   - Она, она может что-нибудь натворить с собой.
   Доктор Бесснер сделал укол. Спокойно и уверенно Корнелия сказала:
   - Все хорошо, мистер Дойль, мисс Бауэрс побудет у нее всю ночь.
   Симон взглядом поблагодарил ее. Он успокоился, напряжение  спало.  Он
закрыл глаза. Вдруг он снова вздрогнул.
   - Фантора?
   - Да, Дойль.
   - Пистолет... Надо забрать пистолет, а то утром слуги подберут...
   - Вы правы, - успокоил его Фантора.
   - Сейчас же схожу за ним.
   Он вышел из каюты и направился к салону.  Мисс  Бауэрс  выглянула  из
дверей каюты Жаклины.
   - Ей лучше, - сообщила сестра.
   - Я сделала ей укол морфия.
   - Но вы побудете с ней?
   - Да, конечно. На некоторых морфий действует возбуждающе. Я побуду  с
ней всю ночь.
   Фантора пошел дальше. Через несколько минут  он  постучал  к  доктору
Бесснеру. Тот выглянул на стук.
   - Послушайте,
   - Фантора поманил его на палубу.
   - Я не нашел пистолета...
   - Что?
   - Пистолета. Девушка выронила его на  пол  и  отшвырнула  носком  под
банкетку. Но там его нет.
   Они с изумлением смотрели друг на друга.
   - Но кто же мог его взять.
 
12 
 
   Эркюль Пуаро только что побрился и  вытирал  бритву,  когда  раздался
торопливый стук в дверь. Полковник Рэйс вошел, не дожидаясь  ответа.  Он
тщательно закрыл за собой дверь.
   - Ваше чутье вас не обмануло, - сразу начал он.
   - Это случилось.
   Пуаро выпрямился и резко спросил:
   - Что случилось?
   - Линнет Дойль убита прошлой ночью выстрелом в голову.
   Пуаро молчал. Перед ним  живо  возникла  девушка  в  саду  в  Асуане;
задыхаясь, страстно, она говорила: "Как я хочу прижать  мой  драгоценный
маленький пистолет к ее виску и спустить курок". И  она  же  вот  совсем
недавно, так же страстно: "В такой день неминуемо произойдет взрыв..." И
мольба в ее взгляде. Как же он прошел мимо?  Почему  не  ответил  на  ее
мольбу? Он ослеп, оглох, он поглупел, ему тогда так хотелось спать...
   - Местные власти здесь знают меня, - говорил Рэйс
   - Они поручили мне заняться расследованием. Корабль  должен  отчалить
через полчаса, но его можно задержать, если я попрошу. Ведь  убийца  мог
проникнуть сюда с берега.
   Пуаро отрицательно покачал головой.
   - Пожалуй, вы правы, - согласился Рэйс.
   - Такой возможности не было. В общем, беритесь за это дело. Оно ваше.
   Пуаро тем временем быстро одевался.
   - Я в вашем распоряжении, - сказал он, наконец. Они вместе  вышли  на
палубу.
   У входа в каюту Линнет Дойль  стоял  испуганный  бледный  стюард.  Он
отворил им дверь. При  их  появлении  доктор  Бесснер  поднял  голову  и
крякнул.
   - Что вы можете сообщить нам, доктор, - спросил Рэйс.
   Бесснер задумчиво потирал небритый подбородок.
   - Ее застрелили, да, застрелили с очень близкого расстояния.  Видите,
вот тут, прямо над ухом, сюда вошла пуля. Очень маленькая  пуля.  Что-то
вроде двадцати двух. Пистолет был приставлен к виску,  видите,  синяк  и
кожа поцарапана.
   И снова волной всплыло воспоминание: Пуаро услышал  этот  голос,  эти
слова в Асуане.
   - Она спала, - продолжал Бесснер - никаких признаков  борьбы.  Убийца
прокрался сюда в темноте и застрелил ее во сне.
   Пуаро подошел поближе.  Линнет  Дойль  лежала  на  боку  в  спокойной
естественной позе.  Но  над  ухом  у  нее  было  крохотное  отверстие  в
обрамлении запекшейся крови.
   Пуаро печально покачал головой. Вдруг у него перехватило дыхание - на
белой стене прямо перед ним была выведена дрожащая бурая  надпись:  одна
огромная буква "Ж".
   Пуаро, не отрываясь, смотрел на эту букву, потом нагнулся  к  мертвой
девушке и очень осторожно поднял ее правую руку.  Один  из  пальцев  был
запачкан чем-то бурым.
   - Какое-то имя, какое-то имя! - вырвалось у Пуаро.
   - Как это понять? - спросил Рэйс.
   - Вы меня спрашиваете, как это понять. Разумеется, все очень  просто,
не правда ли? Мадам Дойль умирает, она хочет, чтобы узнали убийцу, и вот
она обмакнула палец в свою рану  и  пишет  кровью  начальную  букву  его
имени. О да, удивительно просто.
   Бесснер вмешался нетерпеливо и самоуверенно:
   - О чем вы говорите? Все это глупости, полная  чушь.  Бедная  девочка
умерла сразу. Обмакнуть палец в рану (вы же видите - раны никакой нет, и
крови  тоже)  и  написать  букву  "Ж"  на   стене...   Фу!   Это   чушь,
мелодраматическая чушь!
   - Ребячество, - согласился Пуаро.
   - Но была же какая-то цель, - сказал Рэйс.
   - Разумеется
   - Пуаро сразу стал серьезным.
   Что может означать буква "Ж"? - спросил Рэйс.
   - "Ж" указывает на Жаклину де  Бельфорт,  -  не  задумываясь  ответил
Пуаро.
   - Неделю назад она заявила мне,  что  более  всего  на  свете  желает
прижать свой маленький пистолет к виску этой женщины.
   - Боже милостивый! - воскликнул Бесснер.  Наступило  молчание.  Потом
Рэйс глубоко вздохнул и произнес:
   - Именно так все и произошло. Бесснер удовлетворенно кивнул.
   - Да, именно  так.  Пистолет  был  очень  малого  калибра.  Возможно,
двадцать второго. Разумеется, точно можно будет сказать после извлечения
пули.
   - Когда наступила смерть? - поинтересовался Рэйс.  Бесснер  задумчиво
поглаживал подбородок.
   - Я не могу определить с точностью до минуты, - он щелкнул пальцами.
   - Сейчас восемь  часов.  Принимая  во  внимание  температуру  воздуха
прошлой ночью, она мертва часов шесть, но не более восьми.
   - Значит, убийство произошло где-то между полуночью и двумя часами.
   - Совершенно верно.
   Наступила пауза. Рэйс посмотрел вокруг.
   - Где же муж? Он спит в соседней каюте?
   - В данный момент, - сказал доктор Бесснер, - он спит в моей каюте.
   Пуаро и Рэйс очень удивились. Бесснер несколько раз кивнул головой.
   - Да, да. Вижу, вам еще не сообщили - в мистера Дойля  вчера  вечером
стреляли.
   - Стреляли? Кто?
   - Жаклина де Бельфорт.
   - Он серьезно ранен, - отрывисто спросил Рэйс.
   - Да. Повреждена и разбита кость.  Я  принял  все  возможные  меры  в
данных условиях. Но необходимо как можно скорее сделать рентген и лечить
как следует. На пароходе, как вы понимаете, это невозможно.
   - Жаклина де Бельфорт, - пробормотал Пуаро.  Он  снова  посмотрел  на
бурую букву на стене.
   - Здесь нам делать больше нечего, - вздохнул Рэйс.
   Они спустились на  палубу,  где  располагалась  курительная,  там  их
нетерпеливо ожидал капитан "Карнака", огорченный  и  взволнованный.  Ему
хотелось  поскорее  избавиться  от  ответственности,  переложив  ее   на
полковника Рэйса.
   - Мне кажется, - начал  капитан,  -  единственное,  что  мне  следует
сделать, это довериться вам. Я знаю, кто вы и зачем здесь. У  меня  есть
приказ повиноваться вам. Если вы согласны взять на себя и  это  дело,  я
лично  буду  следить,  чтобы   все   ваши   распоряжения   безоговорочно
выполнялись.
   - Отлично! - одобрил Рэйс.
   - Начнем с того, что мне потребуется эта комната.  Мы  с  мсье  Пуаро
будем проводить здесь дознание.
   - Разумеется, сэр.
   - Пока это все. Ступайте и продолжайте работать. Если мне  что-нибудь
потребуется, я вас найду.
   Капитан облегченно вздохнул и вышел.
   - Садитесь, доктор Бесснер, - произнес Рэйс, - и расскажите  нам  обо
всем, что произошло вчера вечером.
   Они  молча  слушали,  пока  доктор  своим  оглушающим  басом  излагал
события.
   - Все ясно, - не раздумывая, заявил Рэйс.
   - Девица довела себя до истерики, да еще выпила  две  рюмки  джина  и
принялась палить - сначала в мужчину, а потом и в Линнет Дойль.
   Доктор покачал головой.
   - . Не думаю. По-моему, это невозможно. Вряд ли она  написала  бы  на
стене первую букву своего имени. Это было бы нелепо.
   - Отчего же? - возразил Рэйс.
   - Ослепленная яростью и ревностью...
   - Нет, - покачал головой Пуаро.
   - Это на нее не похоже. Слишком грубо.
   - Тогда  можно  найти  лишь  одно  объяснение.  Кто-то  преднамеренно
написал букву "Ж", чтобы бросить подозрение на мисс де Бельфорт.
   - Да, - кивнул Бесснер, - но убийце в высшей степени не повезло, ибо,
могу вас заверить, молодая фрейлейн была не в  состоянии  совершить  это
убийство.
   - Почему.
   Бесснер рассказал об истерике Жаклины  и  обо  всех  обстоятельствах,
которые привели мисс Бауэрс в ее каюту.
   - Я думаю, вернее, я знаю, мисс Бауэрс провела с ней всю ночь.
   - Если все так, как вы говорите,  то  это  весьма  упрощает  дело,  -
сказал Рэйс.
   - Кто обнаружил труп? - спросил Пуаро.
   - Горничная миссис Дойль
   - Луиза Бурже. Она вошла в каюту, как обычно, разбудить свою госпожу,
нашла ее мертвой, вышла и упала на  руки  стюарда  в  глубокий  обморок.
Стюард сообщил  капитану,  а  тот  -  мне.  Я  нашел  доктора,  а  потом
отправился к вам.
   Пуаро кивал головой.
   - Надо сообщить Дойлю, - сказал Рэйс.
   - Вы говорите, он спит?
   - Да, - подтвердил Бесснер, - он еще спит в моей каюте.  Я  ввел  ему
сильное снотворное.
   Рэйс обернулся к Пуаро.
   - Так, - сказал он, - по-моему, нам не следует  задерживать  доктора.
Огромное спасибо, доктор.
   Бесснер поднялся.
   - Я пойду позавтракаю. Потом вернусь в свою каюту, погляжу,  как  там
Дойль.
   - Спасибо.
   Бесснер вышел. Пуаро и Рэйс посмотрели друг другу в глаза.
   - Ну, что скажете, Пуаро? - начал Рэйс.
   -  Вы  возглавляете  дело.  Я  готов   выполнять   ваши   приказания.
Распоряжайтесь.
   Пуаро поклонился.
   Дверь отворилась и вошли Фактора и Корнелия.
   - Какой ужас! - на одном дыхании затараторила Корнелия.
   -  Бедная,  бедная  миссис   Дойль!   Такая   очаровательная!   Какой
бессердечный дьявол решился  причинить  ей  боль!  А  мистер  Дойль!  Он
лишится рассудка, когда узнает! Даже вчера он  так  беспокоился  о  ней,
боялся обеспокоить ее всем этим скандалом!
   - Вот как раз об этом мы и хотели бы услышать от вас, мисс Робсон,  -
перебил Рэйс.
   - Мы хотели бы узнать поподробней, как все происходило.
   - Да, да, я понимаю. После бриджа миссис Дойль ушла в свою каюту.  Но
я не уверена, правда ли она пошла в каюту?
   - Да, - сказал Рэйс.
   - Я видел сам. У ее дверей я пожелал ей спокойной ночи.
   - Сколько было времени? - поинтересовался Пуаро.
   - Господи, я не знаю, - отвечала Корнелия.
   - Двадцать минут двенадцатого, - сказал Рэйс.
   - Хорошо. Значит, в двадцать минут двенадцатого мадам Дойль была жива
и здорова. Кто же находился в салоне в этот момент?
   - Там был Дойль, - вступил в разговор Фактора, - мисс де Бельфорт,  я
и мисс Робсон.
   - Правильно, - подтвердила Корнелия,
   - Мистер Пеннингтон допил рюмку и ушел спать.
   - Когда он ушел?
   - Ну, минуты через две-три.
   - До половины двенадцатого?
   - Да, конечно.
   -  Таким  образом,  в  салоне  оставались  вы,  мадемуазель   Робсон,
мадемуазель де Бельфорт, мсье Дойль и мсье  Фантора.  Чем  все  вы  были
заняты?
   - Мистер Фантора читал. Я вышивала. Мисс де Бельфорт, она... она...
   Фантора пришел ей на помощь.
   - Она пила джин, рюмку за рюмкой.
   - Да, - подхватила Корнелия.
   - Она разговаривала со мной, расспрашивала о моем доме, семье. И  она
все говорила мне разные вещи, но, мне кажется, все  это  предназначалось
мистеру Дойлю. А он очень сердился, но ничего не говорил.  По-моему,  он
ждал, что она выговорится и успокоится.
   - Но она не успокаивалась? Корнелия покачала головой.
   - Я хотела уйти, но  она  не  пускала.  И  мне  было  ужасно,  ужасно
неловко. Потом мистер Фантора ушел...
   - Понимаете, я был там лишним, - заговорил Фантора.
   - Я надеялся уйти незаметно. Мисс де Бельфорт  явно  хотела  устроить
сцену.
   - И тут она достала пистолет, - продолжала Корнелия, -  мистер  Дойль
вскочил, чтобы отобрать, но она успела выстрелить и попала ему  в  ногу.
Тогда она стала плакать и кричать, а я испугалась до смерти  и  побежала
догонять мистера Фантора. Он вернулся со мной, а мистер  Дойль  попросил
нас не поднимать шума, а один из  слуг  услыхал  выстрел  и  заглянул  в
салон, а мистер Фантора объяснил ему, что все  в  порядке,  а  потом  мы
отвели Жаклину в ее каюту и мистер Фантора оставался с ней до  тех  пор,
пока я не привела мисс Бауэрс.
   - Корнелия остановилась перевести дух.
   - Когда все это происходило? - спросил Рэйс.
   - Боже, право не знаю, - снова сказала Корнелия,  но  Фантора  быстро
ответил:
   - Должно быть,