- Мир очень жесток к нам, женщинам, - мрачно отозвалась  Пилар.  -  И  мы
должны позаботиться о себе  сами,  пока  молоды.  Уродливым  старухам  никто
помогать не станет.
   - Пожалуй, в этом ты права, - задумчиво сказал Стивен, -  но  все  же  не
совсем. Альфред Ли, например, искренне любил отца, несмотря на  то  что  тот
буквально изводил его своим эгоизмом и старческими причудами.
   - Дуракам закон не писан. - Пилар гордо вскинула голову.
   Стивен засмеялся.
   - Ладно, не переживай, красавица, -  сказал  он.  -  Ты  же  знаешь,  что
семейство Ли не бросит тебя на произвол судьбы.
   - А что в этом хорошего? - с сумрачным видом спросила Пилар.
   - Да в общем-то ничего, - согласился Стивен, - Не могу  представить  тебя
здесь... А в Южную Африку не хочешь поехать?
   Пилар кивнула.
   - Там много солнца и воздуха. Но и работать там придется много. Ты готова
к этому, Пилар?
   - Не знаю, - неуверенно откликнулась Пилар.
   - Ты бы, конечно, предпочла весь день сидеть на балконе и грызть конфеты?
И превратиться в толстую-претолстую матрону с тремя подбородками?
   Пилар засмеялась.
   - Ну наконец мне удалось тебя рассмешить, так-то лучше, - сказал Стивен.
   - Я так надеялась вволю посмеяться на Рождество, - вздохнула Пилар.  -  Я
читала, что в Англии на Рождество все страшно веселятся и едят печеный изюм,
а еще к столу подают полыхающий огнем сливовый пудинг. И  еще  жгут  большое
полено.
   - Все так и было бы, не  случись  этого  убийства,  -  сказал  Стивен.  -
Зайдем-ка сюда на минутку. Это кладовая. Мне ее вчера Лидия показывала.
   Он ввел ее в комнатку размером чуть больше стенного шкафа.
   - Видишь, целые ящики печенья, варенья, апельсинов, фиников, орехов...  А
здесь...
   - Ой! - хлопнула в ладоши Пилар.  -  Золотые  и  серебряные  шары!  Какие
красивые!
   - Они должны были висеть на елке  вместе  с  подарками  прислуге.  А  вот
снеговички,  видишь?  Блестят  как  на  морозе...  Ими  собирались  украсить
праздничный стол. А вот - разноцветные воздушные  шары,  которые  оставалось
только надуть!
   - Ой! - Глаза Пилар сияли. - Можно мне надуть хоть один? Лидия  не  будет
сердиться. Обожаю воздушные шарики!
   - Ребенок! - усмехнулся Стивен. - Какой тебе больше нравится?
   - Красный, - ответила Пилар. Они взяли по шарику и начали старательно  их
надувать. Пилар засмеялась, и ее шарик сдулся.
   - Какой ты смешной, когда дуешь в шар! У тебя такие толстые щеки!
   Ее смех звенел на весь дом. Насмеявшись, она  снова  энергично  принялась
надувать свой шар. Аккуратно завязав бечевку, они принялись  подкидывать  их
вверх и бросать друг другу.
   - Пойдем в холл, там больше места, - предложила Пилар.
   Когда в холле появился Пуаро, игра была в самом разгаре. Некоторое  время
он снисходительно за ними наблюдал.
   - Решили вспомнить lesjeux d'enfants? <Детские игры (фр.).> Замечательно!
Запыхавшаяся Пилар выпалила:
   - Мой красненький. Он больше, чем у него, гораздо  больше.  Если  отнести
его в сад и отпустить, он улетит прямо в небо!
   - Давай так и сделаем. Отпустим шары  и  загадаем  желание,  -  предложил
Стивен.
   - Здорово!
   Пилар побежала к двери, ведущей в сад. Стивен за ней. Пуаро все с тем  же
снисходительным видом улыбнулся, однако тоже побрел в сад.
   - Хочу получить кучу денег, - воскликнула Пилар. Она стояла на цыпочках и
держала шарик за самый конец бечевки. Когда подул ветерок, шар  заколыхался.
Пилар разжала пальцы, и тот, подхваченный легким бризом, взмыл вверх.
   - Желание нужно держать в тайне, - засмеялся Стивен.
   - Почему?
   - Потому что иначе оно не исполнится. А теперь моя очередь.
   Он отпустил свой шар, но ему  не  повезло.  Шар  отнесло  в  сторону,  он
зацепился за ветку остролиста и лопнул.
   Пилар помчалась к кусту.
   - Лопнул... - не на шутку огорчившись, сказала она.  Потом,  дотронувшись
до кусочка сморщившейся резины носком туфли, добавила:
   - Я такой же подобрала тогда в комнате деда. Там тоже был  шарик,  только
розовый.
   Пуаро невольно вскрикнул. Пилар обернулась.
   - Нет-нет, ничего, - успокоил ее Пуаро. - Просто я.., да, я споткнулся.
   Он обвел долгим взглядом дом.
   - Сколько окон! У домов, мадемуазель, тоже есть глаза... Глаза и уши. Как
жаль, что англичане так любят открывать окна.
   На террасе появилась Лидия.
   - Ленч готов. Пилар, дорогая, все вполне удачно разрешилось. После  ленча
Альфред все подробно тебе разъяснит. Пойдемте.
   Все двинулись к дому. Пуаро  чуть-чуть  отстал.  Вид  у  него  был  очень
мрачный.

3

   Когда все уже выходили из столовой, Альфред сказал Пилар:
   - Пойдем ко мне, дорогая. Я должен кое о чем с тобой поговорить.
   Он повел ее через холл в свой кабинет и плотно прикрыл  за  собой  дверь.
Остальные направились в гостиную.  Только  Эркюль  Пуаро  остался  в  холле,
задумчиво глядя на дверь кабинета.
   Внезапно он заметил, что рядом топчется дворецкий.
   - В чем дело, Тресилиан?  -  обернулся  к  нему  Пуаро.  Старик  выглядел
встревоженным.
   - Я хотел поговорить с мистером Ли. Но сейчас его неудобно беспокоить.
   - Что-нибудь случилось? - спросил Пуаро.
   - Не знаю, что и сказать, сэр. Я ничего не могу понять.
   - Так в чем же дело?
   - Видите ли, сэр, - не сразу ответил Тресилиан, - вы, наверное, заметили,
что по обе стороны парадной двери лежат пушечные ядра. Они очень  большие  и
очень тяжелые - как-никак из камня. Так вот, сэр, одно из них исчезло!
   Эркюль Пуаро удивленно поднял брови.
   - Когда?
   - Готов поклясться, что еще нынче утром они были на месте, сэр.
   - Пойдемте посмотрим.
   Они вместе вышли на крыльцо.  Пуаро,  наклонившись,  осмотрел  оставшееся
ядро. Когда он выпрямился, лицо у него было совсем мрачным.
   - Кому понадобилось  украсть  такую  вещь,  сэр?  -  с  дрожью  в  голосе
осведомился Тресилиан. - Я что-то ничего не понимаю.
   - Не нравится мне это, - сказал Пуаро. - Очень не нравится...
   Тресилиан с тревогой смотрел на него.
   - Что происходит с нашим домом, сэр? С тех  пор  как  убили  хозяина,  он
совсем не похож на прежний. Я все время как во сне... То и  дело  путаюсь  и
порой уже не верю собственным глазам...
   - Вот это зря, - покачал головой Эркюль Пуаро. - Собственным  глазам  как
раз следует верить.
   - У меня плохое зрение, - возразил Тресилиан. - Не то что  прежде.  Путаю
веши, путаю людей. Я уже слишком стар для своей работы.
   - Не надо унывать. - Пуаро похлопал его по плечу.
   - Спасибо, сэр. Я понимаю, вы желаете мне добра. Но никуда не денешься  -
я действительно уже стар. Мне все вспоминаются прежние дни и  прежние  лица.
Мисс Дженни, мистер Дэвид и мистер Альфред. Я  все  время  вижу  их  такими,
какими они были раньше - в молодости. С того вечера как явился домой  мистер
Гарри...
   - Вот-вот, - кивнул Пуаро, - так я и думал. Вы только что сказали: "с тех
пор как убили хозяина", но в действительности это началось раньше  -  с  тех
пор как вернулся домой мистер  Гарри  -  верно?  Все  переменилось  и  стало
каким-то ненастоящим.
   - Вы совершенно правы, сэр, - ответил дворецкий. - Именно с тех пор. Он и
раньше, бывало, как приедет, всех перебаламутит.
   Он снова взглянул туда, где раньше лежало пушечное ядро.
   - Кто мог взять его, сэр? - прошептал  он.  -  И  зачем?  Прямо  какой-то
сумасшедший дом.
   - Меня пугает не безумие, а, наоборот,  чересчур  здравый  ум,  -  сказал
Пуаро. - Кого-то, Тресилиан, подстерегает смертельная опасность.
   Он повернулся и вошел в дом.
   В эту минуту из кабинета выскочила Пилар. Щеки ее пылали. Глаза сверкали,
подбородок был надменно вскинут.
   Когда Пуаро поравнялся с ней, она, вдруг топнув ногой, сказала:
   - Я этого не приму.
   - Чего именно, мадемуазель? - удивленно спросил Пуаро.
   -  Альфред  только  что  сказал  мне,  что  я   могу   получить   деньги,
причитавшиеся раньше моей матери, - ответила Пилар.
   - Ну и что?
   - Он еще сказал, что по закону они не  мои.  Но  он,  Лидия  и  остальные
считают, что мамины деньги все же должны достаться мне. Пусть восторжествует
справедливость, сказали они. И поэтому намерены отдать их мне.
   - Ну и что? - повторил Пуаро.
   - Как вы не понимаете? - снова топнула ногой Пилар. - Они хотят отдать их
мне... Отдать.
   - Это ущемляет вашу гордость? Напрасно. Они правы - по справедливости эти
деньги должны принадлежать вам...
   - Вы не понимаете... - начала было Пилар.
   - Наоборот, - возразил Пуаро, - я все превосходно понимаю.
   Она обиженно отвернулась.
   Раздался звонок в дверь. Пуаро оглянулся. За  стеклом  он  увидел  силуэт
инспектора Сагдена.
   - Вы куда? - быстро спросил Пуаро Пилар.
   - В гостиную, - мрачно ответила она, - к остальным.
   - Очень хорошо. Там и оставайтесь. И не ходите  по  дому  одна,  особенно
когда  стемнеет.  Берегитесь.  Вам  грозит  опасность,  мадемуазель.  Вы   и
представить себе не можете, насколько серьезная опасность.
   Он повернулся и пошел встречать Сагдена. Сагден, подождав, пока Тресилиан
удалится к себе в буфетную, сунул под нос Пуаро телеграмму.
   -  Попался,  голубчик!  -  сказал  он.   -   Прочтите!   Это   ответ   от
южноафриканской полиции на мой запрос.
   Телеграмма гласила: "Единственный  сын  Эбенезера  Фарра  умер  два  года
назад".
   - Итак, теперь нам все известно! - заявил Сагден. - Смешно  -  совсем  не
то, что я думал...

4

   Высоко подняв голову, Пилар переступила порог гостиной.
   Она направилась прямо к Лидии, которая, сидя у окна, что-то вязала.
   - Лидия, я  пришла  сказать,  что  не  возьму  этих  денег.  Я  уезжаю  -
немедленно...
   Лидия взглянула на нее с изумлением.
   - Мое дорогое дитя, - сказала она, опуская спицы,  -  Альфред,  наверное,
плохо  объяснил  тебе  суть  нашего  решения.  Это  ни  в   коей   мере   не
благотворительность, как тебе это могло показаться. И не проявление  доброты
или щедрости с нашей стороны. Просто мы хотим  восстановить  справедливость.
Была бы жива твоя мать, эти деньги унаследовала бы она, а после  нее  -  ты.
Это твое право, ты - ее дочь. Все должно быть по справедливости.
   - Вот поэтому я и не могу  их  принять,  -  горячо  заговорила  Пилар,  -
особенно когда вы так говорите и потому  что  вы..,  такая!  Я..,  я  ужасно
радовалась, что приехала сюда. Это было просто как веселое приключение, а вы
все испортили. Я уезжаю немедленно и больше никогда вас не побеспокою...
   Ее душили слезы. Она повернулась и, ничего вокруг не  видя,  выбежала  из
комнаты.
   - Вот уж не думала,  что  она  так  все  воспримет,  -  глядя  ей  вслед,
беспомощно произнесла Лидия.
   - Девочка очень расстроена... - заметила Хильда. Джордж  откашлялся  и  с
важным видом изрек:
   - Я еще утром сказал, что ваше решение глубоко порочно. У  Пилар  хватило
ума самой это понять. Она не хочет принимать вашу милостыню...
   - Это не милостыня, - резко перебила его Лидия. - У нее есть право на эти
деньги.
   - Она, по-видимому, так не считает! - отрезал Джордж.
   Тут вошли инспектор Сагден и Эркюль Пуаро.
   - Где мистер Фарр? - оглядевшись, спросил  Сагден.  -  Мне  нужно  с  ним
поговорить.
   Но прежде чем ему успели ответить, Эркюль Пуаро резко выпалил:
   - А где сеньорита Эстравадос?
   - Отправилась собирать свои  вещи,  -  не  без  злорадства  констатировал
Джордж Ли. - По-видимому, ее английские родственники порядком ей надоели.
   Пуаро тут же развернулся.
   - Скорее! - уже на ходу бросил он Сагдену. Едва они вышли в холл,  где-то
в отдалении раздался грохот и чей-то вскрик.
   - Скорее! - снова крикнул Пуаро.
   Они помчались по коридору к дальней лестнице. Дверь в комнату Пилар  была
открыта, а в проеме стоял мужчина. Когда они подбежали, он  повернулся.  Это
был Стивен Фарр.
   - Она жива... - сказал он.
   Пилар стояла  прислонившись  к  стене  и  не  сводила  глаз  с  огромного
каменного ядра, которое лежало на полу у ее ног.
   - Его установили над дверью, - едва дыша, произнесла она.  -  Оно  должно
было упасть мне на голову, когда я входила в комнату, но я зацепилась  юбкой
за гвоздь, и оно пролетело мимо.
   Пуаро,  опустившись  на  колени,  осмотрел  гвоздь.  На  нем  был  клочок
темно-красной шерстяной ткани. Он встал и мрачно кивнул.
   - Этот гвоздь спас вам жизнь, мадемуазель.
   - Послушайте, что все это значит? - спросил инспектор, видимо, совершенно
потрясенный.
   - Меня пытались убить! - сказала Пилар и несколько раз энергично кивнула.
   Инспектор Сагден принялся осматривать дверь.
   - Ловушка, - констатировал он. -  Незатейливая,  но  весьма  эффективная!
Подумать только! Кто-то пытался совершить очередное убийство. Но на сей  раз
сорвалось!
   - Слава Богу, что с тобой ничего не случилось, Пилар! -  хрипло  произнес
Стивен Фарр. Пилар вскинула руки.
   - Madre de Dios! <Пресвятая Богородица! (исп.)> - вскричала она. -  Зачем
кому-то понадобилось меня убивать? Что я такого сделала?
   - Лучше спросите у себя: "Что я такое знаю?" - тихо сказал Пуаро.
   - Знаю? - Пилар пристально на него посмотрела. - Ничего я не знаю.
   - Вот тут вы ошибаетесь, мадемуазель. Отвечайте: где вы находились, когда
произошло убийство? Ведь в этой комнате вас не было.
   - Нет, была. Я же сказала вам, что была!
   - Да, сказали, но это  не  правда,  -  с  обманчивой  мягкостью  произнес
Сагден. - Вы сказали еще, что слышали, как ваш дед  закричал,  но,  находясь
здесь, вы не смогли бы этого услышать - мы с мистером  Пуаро  проверяли  это
вчера.
   Пилар затаила дыхание.
   - Вы были недалеко от его комнаты, - сказал Пуаро. - И я знаю, где именно
вы были, мадемуазель. В нише. Да-да, в нише, где стоят скульптуры.
   - Но как вы узнали? - испуганно спросила Пилар.
   - Мистер Фарр видел вас там, - чуть улыбнулся Пуаро.
   - Ничего подобного! - возмутился Стивен. - Это ложь!
   - Прошу прощения, мистер Фарр,  но  вы  в  самом  деле  видели  там  мисс
Эстравадос, - возразил Пуаро. - Помните, вы сказали, что вам показалось, что
в нише было не две скульптуры, а три. Белое платье в тот вечер  было  только
на  мисс  Эстравадос.  Она  и  была  третьей  "скульптурой".  Не   так   ли,
мадемуазель?
   - Да, так, - после некоторого колебания призналась Пилар.
   - А теперь расскажите нам, как все было на  самом  деле,  мадемуазель,  -
попросил Пуаро. - Как вы там очутились?
   - После обеда все дамы пошли в гостиную, потом я оттуда почти сразу  ушла
- хотела навестить деда. Мне казалось, что он будет этому рад.  Но  когда  я
свернула в коридор, смотрю - возле его двери кто-то стоит. Мне не  хотелось,
чтобы меня увидели, ведь дед не велел никому приходить. Я спряталась в  нише
- боялась, что тот человек меня заметит. А тут вдруг как загрохочет!  -  Она
замахала руками. - Что-то падало и билось. Я просто окаменела, сама не  знаю
почему.  Наверное,  испугалась.  А  потом  раздался  этот   вопль,   -   она
перекрестилась, - у меня сердце замерло, и я подумала: "Кто-то умер..."
   - А потом что?
   - А потом все прибежали, и я вышла из ниши и присоединилась к ним.
   - Почему же вы ничего не сказали нам об этом? - строго спросил Сагден.
   - Зачем говорить полиции  то,  о  чем  тебя  не  спрашивают?  -  искренне
удивилась Пилар. - Я решила, что если вы узнаете, что в  момент  убийства  я
была, можно сказать, в двух шагах от его  комнаты,  то  сразу  подумаете  на
меня. Вот я и сказала, что была у себя.
   - Всякая намеренная ложь неизбежно подведет вас  под  подозрение,  имейте
это в виду, - предупредил ее Сагден.
   - Пилар! - окликнул ее Стивен Фарр.
   - Да?
   - Кто стоял возле двери, когда ты свернула в коридор? Скажи нам.
   - Говорите же, - приказал Сагден. Пилар колебалась. Она  широко  раскрыла
глаза, потом вдруг прищурилась.
   - Кто это был, я не знаю, - медленно сказала она. - Свет был тусклым, и я
не могла разглядеть. Но только это была женщина...

5

   Инспектор Сагден оглядел всех присутствующих.  И  впервые  в  его  голосе
мелькнуло нечто вроде раздражения:
   - Это против правил, мистер Пуаро.
   - Я собрал всех для того, чтобы поделиться известными мне  сведениями,  -
ответил Пуаро. - Чтобы мы все вместе смогли, наконец, добраться до истины.
   - Все какие-то фокусы, - еле  слышно  пробурчал  Сагден,  откидываясь  на
спинку кресла.
   - Для начала, я думаю, мы попросим объяснения у мистера Фарра,  -  сказал
Пуаро. Лицо Сагдена посуровело.
   - Я бы предпочел побеседовать с ним наедине, - заявил он. - Впрочем,  как
вам угодно... А теперь, мистер Фарр, - ведь так  вы  себя  называете,  может
быть, вы нам объясните вот это? - и он передал ему телеграмму.
   Стивен Фарр прочитал ее вслух, затем, поклонившись, вернул Сагдену.
   - Да, - сказал он, - скверно получилось.
   - И это все, что вы можете нам сказать? - рассердился  инспектор.  -  Вы,
конечно, вправе отказаться от объяснений, но...
   - Не стоит продолжать, инспектор, - перебил его Стивен. - Я знаю, что  вы
сейчас скажете. Я вполне  готов  объясниться.  Быть  может,  мои  объяснения
покажутся вам не слишком убедительными, тем не менее это правда.
   Он помолчал.
   - Я не сын Эбенезера Фарра, - начал он. - Но я хорошо знал их обоих  -  и
отца, и сына. Кстати, моя фамилия Грант. А теперь попробуйте поставить  себя
на мое место. Я приехал в Англию впервые в жизни. И, признаюсь, был  здорово
разочарован: все и вся казалось таким серым и таким безжизненным. В поезде я
увидел девушку. Должен сказать, что настроение у меня сразу улучшилось.  Она
мне очень понравилась. Она была так красива, так не  похожа  на  других!  Мы
разговорились, и я окончательно решил не упускать  ее  из  виду.  Выходя  из
купе, я заметил на прикрепленной к ее корзине бирке адрес. Имя мне ничего не
говорило, зато адрес, куда она ехала, был знаком. Я слышал о Горстон-Холле и
много чего знал про его владельца. Одно время  он  был  партнером  Эбенезера
Фарра, и старик Эб часто рассказывал о нем, о том, что он собой представлял.
   Ну я и решил: поеду в Горстон-Холл и скажу, будто я сын Эбенезера  Фарра.
Он действительно умер два года назад. Но я вспомнил, что старик Эб много лет
не переписывался с Симеоном Ли - он сам об этом рассказывал,  -  и  подумал,
что Ли почти наверняка не  знает  о  смерти  сына  Эба.  Во  всяком  случае,
рискнуть стоило. Что я в конечном итоге и сделал.
   - Но однако вы не сразу сюда приехали, - возразил Сагден. -  Два  дня  вы
провели в "Кинге Армз" в Эддлсфилде.
   - Я все еще сомневался... Но наконец  решился.  Хоть  что-то  похожее  на
приключение. Все прошло как по маслу.  Старик  встретил  меня  на  удивление
приветливо и сразу предложил остановиться у него в доме. Я согласился. Вот и
все, что я могу сказать в свое оправдание, инспектор. Если вы мне не верите,
припомните  дни  своей  молодости:  неужто  вы  не  совершали   безрассудных
поступков ради приглянувшейся вам девушки? Ну и пошлите еще  один  запрос  в
Южную Африку. Настоящее свое  имя  я  уже  назвал:  Стивен  Грант  -  и  вам
наверняка ответят, что я вполне благонадежный гражданин, не  мошенник  и  не
вор.
   - Я никогда вас таковым и не считал, - мягко сказал Пуаро.
   Инспектор Сагден провел пальцем по подбородку.
   - Я должен проверить то, что вы сейчас сказали. А теперь нам хотелось  бы
услышать, почему вы не выложили все это сразу после убийства, зачем было так
отчаянно лгать?
   - Затем, что я дурак, - с обезоруживающей  улыбкой  признался  Стивен.  -
Надеялся, что все так обойдется. Боялся, что, если я признаюсь, что явился в
этот дом под  чужим  именем,  вы  мне  наверняка  не  поверите.  Не  будь  я
законченным идиотом, я бы конечно же сообразил, что вы обязательно  наведете
справки в Йоханнесбурге.
   - Что ж, мистер Фарр.., то есть мистер Грант, - тут же поправился Сагден,
- не могу сказать, что не верю  вам.  Тем  не  менее  ваша  история  требует
незамедлительной проверки. - Он выжидающе посмотрел на Пуаро.
   - По-моему, и мисс Эстравадос желает что-то  сказать,  -  заметил  Пуаро.
Пилар побледнела.