между тем это вполне возможно. Вы раскладываете сандвичи, в одном
из  которых  яд,  и  протягиваете  кому-то  блюдо.  Этот  человек  почти
наверняка возьмет ближайший к нему сандвич. Вы говорите, Элинор  Карлайл
сначала протянула блюдо Мэри Джеррард?
   - Да.
   - Хотя в комнате была медсестра, женщина старше той по возрасту?
   - Да.
   - Это выглядит не очень красиво.
   - Да какое это имело значение на импровизированном завтраке?
   - Кто готовил сандвичи?
   - Элинор Карлайл.
   - Был еще кто-нибудь в доме?
   - Ни души.
   Пуаро снова покачал головой.
   - Плохо дело. И девушка не пила и не ела абсолютно ничего, кроме  чая
и сандвичей?
   - Ничего. Содержимое желудка доказывает это совершенно неопровержимо.
   Пуаро продолжал расспросы.
   - Предположительно, Элинор  Карлайл  надеялась,  что  смерть  девушки
объяснят пищевым отравлением. Но  как  она  рассчитывала  объяснить  тот
факт, что пострадал лишь один из присутствующих?
   - Иногда так бывает. Кроме того,  были  две  баночки  паштета,  очень
похожие по виду. Можно было бы утверждать, что в одной банке паштет  был
доброкачественный и что случайно весь испорченный паштет достался Мэри.
   - Но если идея была выдать этот случай за пищевое отравление,  почему
не выбрать другой яд? Ведь признака  отравления  морфином  абсолютно  не
напоминают симптомы пищевого отравления. Тут скорее, подошел бы атропин.
   Врач медленно произнес:
   - Это  правда.  Но  есть  еще  одна  деталь.  Эта  чертова  медсестра
клянется, что потеряла трубочку с таблетками морфина.
   - Когда?
   - О, за несколько недель до этого, в ночь, когда умерла старая миссис
Уэлман. Сестра говорит, что оставила свой чемоданчик в  холле,  а  утром
недосчиталась трубочки с морфином. Чепуха,  я  думаю.  Вероятнее  всего,
расколотила ее еще раньше у себя дома и сама забыла.
   - Она вспомнила об этом случае только после смерти Мэри Джеррард.
   Питер Лорд ответил с явной неохотой:
   - По правде говоря, она упомянула об этом в то время  в  разговоре  с
дежурной сиделкой.
   Эркюль Пуаро с интересом смотрел на врача.
   - Мне кажется, друг мой, - мягко сказал он, - вы о чем-то умолчали.
   Тот не стал отпираться.
   - Ладно, наверное, лучше вам узнать все: власти просят разрешения  на
эксгумацию трупа старой миссис Уэлман.
   - И что же?
   - А то, что они, по всей  вероятности,  обнаружат  то,  что  ищут,  -
морфин.
   - Вы знали об этом.
   Питер  Лорд  с  побледневшим  под  густыми  веснушками  лицом   глухо
пробормотал:
   - Я подозревал... Но я думал, что старуха приняла  морфин  сама.  Она
ненавидела болезнь, беспомощность. А решительности ей было не занимать.
   Мгновение он помолчал, потом добавил:
   - Меня удивила ее смерть. Я не ожидал ее. Я выслал сиделку из комнаты
и произвел по возможности тщательный осмотр.  Разумеется,  без  вскрытия
было не-Возможно сказать что-либо наверняка. К тому же если она  сделала
это по собственной  воле,  то  стоило  ли  поднимать  шум?  Лучше  всего
подписать свидетельство о смерти, и пусть себе покоится с миром. В конце
концов полной уверенности  у  меня  не  было.  Но  мне  и  в  голову  не
приходило, что здесь что-то нечисто. Я был уверен, что она  сделала  это
сама. Пуаро спросил:
   - Как, по-вашему, она раздобыла морфин?
   - Понятия не имею, но, как  я  вам  уже  говорил,  это  была  женщина
решительная и с незаурядным умом.
   - Могла ли она получить его от сиделок? Лорд покачал головой.
   - Исключено, абсолютно исключено.
   - От своих родных?
   - Возможно, если он, - сыграла на их чувствах. Эркюль Пуаро обратился
к другой теме:
   - Вы сказали, что миссис Уэлман не оставила  завещания?  Проживи  она
подольше, она написала бы его.
   Его собеседник криво усмехнулся.
   - Дьявольская у вас проницательность, мсье Пуаро! Да, она  собиралась
составить завещание. Речь у нее была уже  неразборчива,  но  она  сумела
выразить это свое желание. Элинор Карлайл должна была на следующее  утро
срочно позвонить юристу.
   - Значит, Элинор Карлайл знала,  что  ее  тетка  собирается  написать
завещание? И знала, что если завещания не будет, то она, Элинор Карлайл,
унаследует все.
   Врач торопливо и взволнованно сказал:
   - Она говорит, что не знала  этого,  понятия  не  имела  о  том,  что
завещания нет.
   - Так она говорит, друг мой,  но  на  самом  деле  она  могла  знать.
Перейдем к другому. Могла ли Элинор Карлайл взять морфин из  чемоданчика
сестры?
   - Да. Так же как  любой  другой:  Родерик  Уэлман,  сестра  О’Брайен,
кто-нибудь из слуг.
   Пуаро откинулся в кресле.
   - Предположим, Элинор Карлайл взяла морфин и  дала  его  тетке.  Были
какие-нибудь разговоры о пропаже морфина?
   - Никто в доме ничего не знал. Медсестры говорили об этом только друг
с другом.
   - Как, по вашему  мнению,  -  спросил  Пуаро,  -  поступит  прокурор,
ведущий это дело, если в трупе миссис Уэлман будет обнаружен морфин.
   Ответ Питера Лорда прозвучал предельно мрачно:
   - Если Элинор оправдают по нынешнему пункту обвинения, ее,  вероятно,
вновь арестуют и предъявят обвинение в убийстве тетки. Пуаро задумался.
   - Но мотивы разные. В случае с  миссис  Уэлман  мотивом  преступления
была бы выгода, в то  время  как  в  случае  с  Мэри  Джеррард  убийство
предположительно совершено из ревности. Какую линию  собирается  выбрать
защита.
   Лорд доложил:
   - Балмер намерен упирать на  отсутствие  мотива  преступления.  Будет
доказывать, что затея с помолвкой объясняется исключительно  стремлением
угодить миссис Уэлман и что, как только та умерла, Элинор сама, по своей
воле расторгла помолвку. Родерик Уэлман даст показания в этом смысле.  Я
думаю, он и сам почти верит в это.
   - В то, что Элинор Карлайл не питала к нему никакой особой любви?
   - Да.
   - Но в этом случае у нее не было причин убивать Мэри Джеррард.
   - Вот именно.
   - Тогда кто же убил эту девушку?
   - В том-то и загвоздка! Если не она, то кто? Вот чай, но его  пили  и
Мэри и сестра Хопкинс. Защита  попытается  выдвинуть  версию,  что  Мэри
приняла морфин  сама,  когда  другие  две  вышли  из  комнаты,  что  это
фактически самоубийство.
   - Были у нее причины для подобного шага?
   - Абсолютно никаких.
   Пуаро неутомимо продолжал расспрашивать:
   - Что вообще представляла собой эта Мэри Джеррард.
   Его собеседник задумался, затем сказал:
   - В ней было много детского. Этакий очаровательный ребенок... и очень
красивая.
   После минутного размышления Пуаро продолжал:
   - По словам Родерика Уэлмана, он и Элинор Карлайл  привязаны  друг  к
другу, но не более того. Вы согласны с этим?
   - Как я могу это знать, черт побери? Пуаро покачал головой.
   - Войдя в эту комнату, вы сказали мне, что  Элинор  Карлайл  доказала
свой плохой вкус, отдав предпочтение длинноносому надутому болвану.  Под
этим, насколько я понимаю, вы подразумевали  Родерика  Уэлмана.  Значит,
она любит его.
   Тихо, голосом, в  котором  прорывались  горечь  и  отчаяние,  молодой
человек ответил:
   - Да пропади все пропадом, она любит его, любит до безумия.
   - Значит, - бесстрастно констатировал Пуаро, - мотив для преступления
все-таки был.
   Питер Лорд стремительно повернулся к нему  с  лицом,  вспыхнувшим  от
гнева.
   - Ну и что? Возможно, она и сделала это. Меня это не волнует.  Говорю
вам, я не хочу, чтобы ее повесили! А если ее  довели  до  этого?  Любовь
способна перевернуть человека. Допустим, она сделала это. Неужели в  вас
нет и капли жалости?
   - Я не одобряю убийства, - сухо  ответил  Пуаро.  Лорд  воззрился  на
него, отвел взгляд в сторону, потом вновь  посмотрел  на  собеседника  и
вдруг разразился смехом.
   - Ого,  как  добродетельно  и  самодовольно!  Да  кто  просит  у  вас
одобрения? Я не требую, чтобы вы лгали. Истина есть истина, не  так  ли?
Если вы обнаружите что-то, что говорит в пользу обвиняемого, вы ведь  не
утаите этого только потому, что этот человек виновен, правда?
   - Безусловно, не утаю.
   - Дьявольщина! Тогда почему же вы не можете сделать то, о чем  я  вас
прошу?
   - Но, друг мой, - спокойно сказал Эркюль Пуаро, - я  готов  выполнить
вашу просьбу.
 
Глава вторая 
 
   Питер Лорд минуту молча смотрел на него, потом вынул носовой  платок,
вытер покрывшееся потом лицо и повалился в кресло.
   - Уф! - выдохнул он.
   - Вы меня прямо в пот  вогнали.  Я  никак  не  мог  понять,  куда  вы
клоните.
   Пуаро охотно объяснил:
   - Я выяснял факты, говорящие против Элинор Карлайл. Теперь я знаю их.
Насколько я понимаю, морфин, которым была отравлена Мэри  Джеррард,  мог
содержаться  только  в  сандвичах.  Никто  до  этого  не  прикасался   к
сандвичам, кроме Элинор Карлайл.  У  Элинор  Карлайл  была  причина  для
убийства Мэри Джеррард; по вашему мнению, она способна на такое убийство
и, по всей вероятности, совершила его. Я не вижу  причин  думать  иначе.
Это, друг мой, одна сторона вопроса. Перейдем к другой. Взглянем на дело
иначе: если Элинор Карлайл не убивала Мэри Джеррард, то кто это  сделал?
Или Мэри Джеррард сама лишила себя жизни.
   Питер Лорд выпрямился в кресле. На его  лбу  появилась  морщинка.  Он
прервал рассуждения Пуаро.
   - Вы не совсем точны.
   - Я?!
   - Пуаро был оскорблен в лучших чувствах.
   - Я... не совсем... точен?!
   Врач продолжал настаивать.
   - Да. Вы  сказали,  что  никто,  кроме  Элинор,  не  притрагивался  к
сандвичам. Этого вы не можете знать.
   - Но ведь в доме больше никого не было.
   - Насколько мне известно. Но мы забываем об одном коротком промежутке
времени, когда Элинор вышла из дома и направилась в  сторожку.  Сандвичи
оставались на блюде в буфетной, и кто-нибудь мог воспользоваться этим.
   Пуаро глубоко вздохнул.
   - Вы правы, признаю. Действительно был момент,  когда  кто-то  другой
мог  подмешать  яд  в  сандвичи,  и  мы  должны   постараться   получить
представление об этом "кто-то".
   Он сделал паузу и продолжал:
   - Кто-то другой, не Элинор  Карлайл,  желает  смерти  Мэри  Джеррард.
Почему? Кому-нибудь выгодна ее смерть? Было у нее, что завещать.
   Лорд покачал головой.
   - Не сейчас. Еще  через  месяц  у  нее  было  бы  две  тысячи  фунтов
стерлингов. Элинор Карлайл собиралась перевести на  ее  имя  эту  сумму,
считая, что таково было желание тетки. Но имущественные дела старой леди
еще не улажены окончательно.
   - Значит, денежный мотив отпадает, - сделал вывод Пуаро.
   - Вы говорите,  Мэри  Джеррард  была  красива.  Это  всегда  ведет  к
осложнениям. Были у нее поклонники?
   - Вероятно. Тут я не особенно в курсе.
   - А кто в курсе? Питер Лорд ухмыльнулся.
   - Я лучше сведу вас с сестрой Хопкинс. Она знает все, что  происходит
в Мэйденсфорде.
   - Кстати, расскажите мне немного об обеих медсестрах.
   -  О’Брайен  -  ирландка.  Это  хорошая,  опытная   сестра.   Немного
глуповата. Может приврать, так, знаете,  не  со  зла,  а  ради  красного
словца.
   Пуаро кивнул.
   - Хопкинс, - продолжал врач, - практичная  неглупая  женщина  средних
лет, довольно добрая и расторопная, но излишне любит совать нос в  чужие
дела.
   - Так что если тут  замешан  какой-то  молодой  человек  из  деревни,
сестра Хопкинс знает об этом?
   - Можете не сомневаться. Но вряд ли нам  это  что-нибудь  даст.  Мэри
долго не была дома,  она  провела  два  года  в  Германии.  Бог  мой!  -
воскликнул врач, осененный новой идеей.
   - Может, это какой-нибудь малый оттуда свел с ней счеты.
   Пуаро отнесся к этой мысли скептически, но Лорд  продолжал  цепляться
за нее.
   - То, о чем думаете вы, - охладил его пыл  Пуаро,  -  слишком  отдает
мелодрамой. Но один возможный вариант действительно есть.
   - Какой же?
   - В тот июньский вечер кто-то взял трубочку с морфином из чемоданчика
сестры Хопкинс. Возможно, Мэри видела это.
   - Она сказала бы об этом.
   - Нет, нет, дорогой мой. Попробуйте рассуждать логично.  Что  подумал
бы любой, увидев, как Элинор Карлайл, Родерик  Уэлман,  сестра  О’Брайен
или кто-то из слуг открывает чемоданчик и вынимает маленькую  стеклянную
трубочку? Да просто,  что  этот  человек  выполняет  просьбу  медсестры,
которая послала его зачем-то. Мэри Джеррард могла сразу же  забыть  этот
случай, но случайно упомянуть о нем позднее  в  разговоре  с  тем  самым
человеком. Сама она при  этом  не  питала  ни  малейших  подозрений.  Но
представьте себе самочувствие лица, виновного в  смерти  миссис  Уэлман?
Мэри видела, любой ценой нужно заставить ее молчать. Могу заверить  вас,
друг мой, что тот, кто совершил одно убийство, не задумываясь,  совершит
второе.
   Пуаро на мгновение задумался и потом продолжал:
   - Похоже, мы возвращаемся к исходной точке. Кто, вероятнее всего, мог
взять морфин? Элинор Карлайл. Мы  можем  предположить,  что  она  хотела
гарантировать  себе  получение  крупного  наследства.  Мы   можем   быть
великодушнее и предположить, что она  действовала  из  чувства  жалости,
Стремясь избавить тетку от дальнейших мучений  Но  так"  или  иначе  она
взяла морфин, и Мэри Джеррард видела это.  Итак,  мы  снова  приходим  к
пустому дому и к Элинор Карлайл, только на этот раз у нее другой  мотив:
спасти собственную шею от петли. Кстати,  есть  у  этой  Элинор  Карлайл
родственники: отец, мать, сестры, кузины?
   - Нет, она сирота, - совсем одна на свете.
   - Как трогательно! Защитник  наверняка  разыграет  эту  тему  как  по
нотам. Кто же унаследует ее деньги, если она умрет?
   - Не знаю, не думал об этом.
   - Напрасно, - неодобрительно сказал Пуаро
   -  О  таких  вещах  всегда  нужно  думать.  Написала  она  завещание,
например.
   Питер Лорд вспыхнул и нерешительно ответил:
   - Я... я не знаю.
   Его неуверенность не укрылась от  внимания  Пуаро,  который  в  конце
концов вытянул из врача рассказ о  том,  как  Элинор  заглянула  в  окно
коттеджа Хопкинс и как она потом смеялась над увиденным там.
   Пуаро задумчиво проговорил:
   - Итак, она сказала: "Вы пишете свое завещание, Мэри. Забавно,  очень
забавно". И вам было совершенно ясно, что  происходило  в  ее  уме.  Она
думала, быть может, что Мэри Джеррард недолго осталось жить...
   Лорд прервал его:
   - Я ведь только вообразил себе это. Точно я ничего не знаю.
   - Нет, друг мой, это не просто воображение, - сказал Пуаро.
 
Глава третья 
 
   Эркюль Пуаро сидел в коттедже сестры Хопкинс. Доктор Лорд привел  его
сюда, представил, а потом, повинуясь взгляду Пуаро,  испарился,  оставив
того наедине с хозяйкой. Сестра Хопкинс, сначала несколько  шокированная
явно   иностранным   видом   гостя,   быстро   оттаивала,   обрадованная
возможностью поболтать. Она говорила с мрачным удовлетворением:
   - Да, страшное дело. Мэри была такая прелестная  девушка,  красавица,
настоящая кинозвезда. И при этом такая скромная, приличная, нисколько не
задавалась, несмотря на все внимание, которое ей оказывали. Пуаро  ловко
ввернул вопрос:
   - Вы имеете в виду отношение к ней  миссис  Уэлман?  Кстати,  это  не
казалось вам странным?
   - Как знать... Может, это было, наоборот, вполне естественно. Я  хочу
сказать...
   - Хопкинс несколько смешалась...
   - Я хочу сказать, Мэри была очень мила, а старики любят видеть  около
себя молодые лица.
   - Мисс Карлайл, я полагаю, часто приезжала навестить свою тетушку?  -
вставил Пуаро.
   Ответ Хопкинс был напоен ядом:
   - Мисс Карлайл приезжала, когда это ее устраивало.
   - Вам не нравится мисс Карлайл? - невинно осведомился Пуаро.
   Его собеседница буквально взорвалась:
   - Надо думать! Отравительница! Бездушная убийца! За этим  последовали
новые похвалы по адресу Мэри.
   Улучив момент, Пуаро спросил:
   - В деревне у нее наверняка были поклонники?
   - Были, например, Тед Бигленд, - сообщила ему сестра.
   - Он здорово ухаживал за Мэри и обиделся, когда она не захотела иметь
с ним дело. Представьте себе, он винил в этом меня!  Можно  подумать,  я
была не вправе давать советы неопытной девушке. Я не хотела,  чтобы  она
продешевила.
   Пуаро задал новый вопрос.
   - Почему, собственно, вы принимали в ней такое участие?
   - Н-не знаю...
   - Хопкинс колебалась.
   - В Мэри было что-то романтическое, что ли...
   - А ведь она была всего-навсего дочерью привратника, не так ли?
   - Да... да, конечно. Во всяком случае...
   - Она колебалась, глядя на Пуаро, который, в свою очередь, смотрел на
нее сочувственно и понимающе.
   - Вообще-то, - проговорила наконец Хопкинс, повинуясь  непреодолимому
желанию посплетничать,
   - Мэри не была дочерью старика Джеррарда. Он сам мне сказал. Ее отцом
был один джентльмен.
   Пуаро пробормотал:
   - Я понимаю, а ее мать.
   Собеседница вновь заколебалась и, помешкав, сообщила:
   - Ее мать была горничной старой миссис Уэлман. Она вышла за Джеррарда
уже после рождения Мэри.
   - Как загадочно и романтично, - с приличествующим моменту  выражением
лица откликнулся Пуаро.
   Хопкинс безмерно наслаждалась беседой.
   - Не правда ли? Совершенно случайно я узнала кое-что об этом деле. По
правде сказать, это сестра О’Брайен навела меня  на  след,  но  это  уже
другая история.
   Пуаро рискнул спросить:
   - Вы знаете, быть может, кто был настоящий отец Мэри  Джеррард?  -  и
получил неохотный ответ.
   - Может, знаю, а может, и нет. Грехи отцов, говорят, падают на детей.
Но я не из сплетниц и не скажу больше ни слова.
   Пуаро счел разумным отступить и перейти к другой теме.
   - Есть еще один щекотливый момент, но я уверен, что  могу  положиться
на ваши деликатность и знание жизни.
   Добродушное лицо сестры Хопкинс расплылось в самодовольной улыбке.
   - Я имею в виду мистера  Родерика  Уэлмана.  Как  я  слышал,  он  был
увлечен Мэри Джеррард?
   - Он был без ума от нее!
   - Она поощряла его в ухаживаниях.
   В ответе Хопкинс прозвучало возмущение:
   - Мэри вела  себя  очень  хорошо.  Никто  не  мог  сказать,  что  она
завлекала его!
   - Но, я полагаю, со временем из этого могло бы что-нибудь выйти?
   - Возможно, - признала Хопкинс.
   - Но Мэри не стала бы спешить. Она  сказала  ему  здесь,  что  он  не
должен так говорить с нею, пока обручен с мисс Элинор. И повторила то же
самое, когда он заявился к ней в Лондоне.
   Пуаро спросил с глубока заинтересованным видом:
   - А что вы сами думаете о Родерике Уэлмане?  Например,  очень  ли  он
любил свою тетку? Много ли времени проводил около нее,  когда  она  была
так больна?
   - Вы имеете в виду, когда с ней приключился второй удар? В  ту  ночь,
когда она умерла? Я полагаю, он даже не входил к ней в комнату.
   - Вот как.
   Хопкинс быстро добавила:
   - Она не звала его. И мы понятия не имели, что конец близок.  Знаете,
многие мужчины так: боятся зайти к больному в комнату. И это вовсе не от
бессердечия: просто они не хотят расстраиваться.
   Пуаро, однако, настаивал:
   - Вы уверены, что мистер Уэлман не входил в комнату своей тетки перед
тем, как она умерла? Не мог ли он, например, сделать это, когда вас  там
не было.
   Хопкинс моментально ощетинилась
   - Я не бросаю своих пациентов без присмотра, мистер Пуаро.
   - Тысяча извинений. Я не то имел в виду. Я просто  думал,  может,  вы
спустились вниз вскипятить воду или взять какое-то лекарство...
   Смягченная его раскаянием, Хопкинс сказала:
   - Я спускалась вниз, чтобы заменить воду в грелках. Это заняло у меня
минут пять, не больше.
   - А, значит, мистер Уэлман мог в это время заглянуть в комнату...  Но
довольно об этом. Следовательно, вы больше ничего не можете сказать  мне
о Мэри Джеррард.
   После заметной паузы сестра Хопкинc ответила:
   - Я ничего не знаю.
   - Вы уверены в этом.
   Та сказала несколько невпопад:
   - Вы не понимаете... Я любила Мэри.
   - И это все, что вы можете мне сказать?
   - Да, все, - и это мое последнее слово.
 
Глава четвертая 
 
   В присутствии величественной миссис Бишоп, затянутой в черные  шелка,
Пуаро  держался  подчеркнуто  скромно,   как   и   подобает   ничтожному
иностранцу. Войти в  доверие