онечно, были причины попытаться избавиться  от
Силии, была и возможность. Она, вероятно, знала о пари и о том, что  Найджел
где-то спрятал морфий. Но нет никаких улик, указывающих на то, что  это  она
дала морфий. Что же касается двух других убийств.... Она, разумеется,  могла
отравить миссис Николетис, но к смерти Патрисии Лейн она наверняка не  имеет
отношения. Она - одна из немногих, у  кого  есть  твердое  алиби.  Джеронимо
вполне определенно утверждает, что она ушла из дому в шесть часов. И  упорно
стоит на своем. Не знаю, может, она ему даже заплатила...
   - Нет, - покачал головой Пуаро. - Этого не было.
   - И потом, у нас  есть  показания  аптекаря.  Он  ее  прекрасно  знает  и
говорит, что она зашла в аптеку  в  пять  минут  седьмого,  купила  пудру  и
аспирин и позвонила по телефону. Она вышла  из  аптеки  в  пятнадцать  минут
седьмого, села в такси и уехала - там напротив стоянка.
   Пуаро подскочил на стуле.
   - Все правильно! Это как раз то, что нам и нужно было доказать!
   - О чем вы, скажите на милость?
   - О том, что она звонила из аптеки.
   Инспектор Шарп посмотрел на него с раздражением.
   - Погодите, мосье Пуаро. Давайте проанализируем известные  нам  факты.  В
восемь минут седьмого Патрисия Лейн была еще жива и звонила из этой  комнаты
в полицейский участок. Вы согласны?
   - Не думаю, что она звонила отсюда.
   - Ну, тогда из холла.
   - Из холла она тоже не звонила. Инспектор Шарп вздохнул.
   - Но надеюсь, вы не ставите под сомнение сам звонок? Или, может,  я,  мой
сержант,  констебль  Най  и   Найджел   Чэпмен   стали   жертвами   массовой
галлюцинации?
   - Разумеется, нет. Вам позвонили. И у меня есть определенное  подозрение,
что звонили из автомата, который  находится  в  аптеке  на  углу,  ближайшей
отсюда.
   У инспектора Шарпа глаза округлились от изумления.
   - Вы хотите сказать, что на самом деле в участок звонила Вэлери  Хобхауз?
Что она выдала себя за Патрисию Лейн, которая в то время уже была мертва?
   - Совершенно верно.
   Инспектор некоторое время молчал, потом со всего размаху стукнул  кулаком
по столу.
   - Не верю! Я же слышал.., сам слышал голос...
   - Слышали, да. Девичий голос.., прерывистый, взволнованный. Но вы  же  не
настолько хорошо знали Патрисию Лейн, чтобы узнать ее по голосу?
   - Я-то нет, но с ней разговаривал Найджел Чэпмен. А с ним этот номер вряд
ли прошел бы. Провести того, кто тебя хорошо знает,  очень  сложно.  Найджел
Чэпмен понял бы, что с ним говорит не Пат.
   - Да, - сказал Пуаро, - разумеется. И конечно же он прекрасно  знал,  что
это не Пат. Было бы странно, если бы не знал, ведь незадолго до этого он сам
же и убил ее.
   Инспектор на мгновение потерял дар речи.
   - Найджел Чэпмен? Найджел Чэпмен? Но когда мы увидели  мертвую  Патрисию,
он плакал.., плакал, как ребенок!
   - Вполне возможно, - сказал Пуаро. - Думаю,  он  был  к  ней  привязан..,
насколько он вообще может быть к кому-нибудь привязан. На  протяжении  всего
расследования Найджел Чэпмен был самой подозрительной личностью. Кто имел  в
своем  распоряжении  морфий?  Найджел  Чэпмен.  Кто   достаточно   ловок   и
сообразителен, чтобы разработать план убийства? У кого хватило  бы  смелости
довести  его  до  конца  и  сделать  все  возможное,  чтобы  сбить  с  толку
преследователей? У Найджела Чэпмена. Кто жесток и тщеславен? Найджел Чэпмен.
У него все качества, которыми должен обладать убийца: он безмерно  заносчив,
злобен, любит ходить по острию ножа и поэтому часто совершает безрассудства,
лишь бы привлечь к себе внимание.  Взять  хотя  бы  историю  с  конспектами!
Вдумайтесь, какой грандиозный блеф: он заливает их своими чернилами, а потом
подсовывает платок в комод Патрисии! И все же он хватил  через  край,  когда
вложил в руку Пат волосы Лена Бейтсона. Пожалуй, это было  его  единственной
ошибкой - ведь он упустил из виду, что раз Патрисию ударили  сзади,  то  она
просто физически  не  могла  схватить  убийцу  за  волосы.  Все  преступники
одинаковы: слишком себя любят и слишком высоко ценят свой ум и обаяние, а он
действительно обаятелен, этот Найджел,  -  этакий  очаровательный  капризный
мальчик, который никогда не  повзрослеет  и  живет  только  собой  и  своими
интересами.
   - Но почему, мосье Пуаро? Почему он убил их? Силия Остин -  еще  понятно.
Но зачем ему было убивать Патрисию Лейн?
   - А вот это нам и предстоит выяснить, - сказал Пуаро.

Глава 21

   - Давненько я вас не видел, - приветствовал Эркюля Пуаро мистер Эндикотт.
Он окинул гостя  проницательным  взглядом.  -  Очень  мило,  что  вы  решили
навестить старика.
   - Да вообще-то, - сказал Пуаро, - мне нужно кое-что у вас узнать.
   - Рад служить, вы же знаете, что я ваш  вечный  должник.  Вы  тогда  меня
очень выручили, распутав дело Эбернети.
   - А я, честно говоря, не ожидал вас тут застать. Думал, что вы уже  вышли
на пенсию.
   Мистер Эндикотт усмехнулся.  Его  фирма  и  поныне  была  одна  из  самых
уважаемых и процветающих в городе.
   - У меня назначена встреча с одним давнишним клиентом. По старой дружбе я
еще веду кое-какие дела.
   - Сэр Артур Стэнли, если не ошибаюсь, тоже  был  вашим  старым  другом  и
клиентом?
   - Да. Он пользовался услугами нашей фирмы с незапамятных времен.  Он  был
удивительный человек, Пуаро.., редкого ума человек.
   - По-моему, вчера в шестичасовом выпуске новостей говорили о его смерти?
   - Да. Похороны состоятся в пятницу. Он довольно  долго  болел.  Насколько
мне известно, у него был рак.
   - А леди Стэнли умерла несколько лет назад?
   - Примерно два с половиной года назад, - ответил он, снова  окинув  Пуаро
цепким понимающим взглядом из-под седых кустистых бровей.
   - Отчего она умерла?
   - Приняла слишком большую дозу снотворного,  -  поспешно  ответил  мистер
Эндикотт. - Кажется, мединала.
   - Дознание проводилось?
   - Да. Полиция пришла к заключению, что она приняла его по ошибке.
   - Это правда?
   Мистер Эндикотт помолчав, сказал:
   - Я прошу, поймите меня правильно, - сказал он.  -  Я  понимаю,  что  ваш
вопрос продиктован не праздным любопытством... Понимаете, мединал - препарат
довольно опасный, потому что не существует четкой  грани  между  необходимой
для лечения и  смертельной  дозой.  В  полусонном  состоянии  человек  может
забыть, что он уже его принял, и принять еще раз, и тогда последствия  могут
быть самые печальные. Пуаро кивнул.
   - Это с ней и произошло?
   - Вероятно. На самоубийство или на попытку самоубийства непохоже.
   - А.., на что-нибудь еще?
   Мистер Эндикотт снова метнул на него проницательный взгляд.
   - Есть показания ее мужа.
   - И что в них говорится?
   - Он заверил следствие, что, приняв мединал, она порой впадала в  забытье
и просила еще.
   - Он сказал не правду?
   - Ей-богу, Пуаро, вы просто несносны! Откуда же  мне  знать,  скажите  на
милость?
   Пуаро улыбнулся. Его не обманул нарочитый гнев Эндикотта.
   - Я полагаю, друг мой, что вы все прекрасно знаете. Однако  сейчас  я  не
буду докучать вам расспросами. Мне только хочется узнать ваше мнение.  Чисто
по-человечески. Как вам кажется, Артур Стэнли мог бы убить свою  жену,  если
бы ему захотелось жениться во второй раз?
   Мистер Эндикотт подскочил как ужаленный.
   - Нелепость! - воскликнул он. - Полнейшая нелепость! Да и не было у  него
другой женщины! Стэнли был очень предан своей жене.
   - Я так и думал, - сказал Пуаро. - А теперь я расскажу вам о  цели  моего
визита. Вы были поверенным в делах Артура Стэнли. И, очевидно, являетесь его
душеприказчиком?
   - Вы угадали.
   - У Артура Стэнли есть сын, который порвал с ним после смерти  матери.  И
ушел из дому. Он даже изменил фамилию.
   - Да? Я этого не знал. И как же теперь его звать?
   - Мы к этому еще вернемся. Но сначала  мне  хотелось  бы  высказать  одно
предположение. Я думаю, что Артур Стэнли  оставил  вам  письмо,  которое  вы
должны были вскрыть либо в  чрезвычайных  обстоятельствах,  либо  после  его
смерти. Я угадал?
   - Фантастика, Пуаро! В средние века  вас  как  пить  дать  сожгли  бы  на
костре! Вы просто ясновидящий!
   - Стало быть, я прав? Я думаю, что в письме вам был предложен выбор: либо
уничтожить его.., либо принять определенные меры.
   Он умолк. Его собеседник тоже ничего не говорил.
   - Bon Dieu <Боже милосердный (фр.).>, - обеспокоенно воскликнул Пуаро.  -
Надеюсь, вы его не уничтожили?
   Мистер Эндикотт медленно  покачал  головой,  и  у  Пуаро  вырвался  вздох
облегчения.
   - Мы ничего не  делаем  впопыхах,  -  неодобрительно  откликнулся  мистер
Эндикотт. - Я должен навести справки.., полностью удостовериться...
   Он помолчал, потом сурово добавил:
   - Это дело слишком конфиденциальное. И даже  вам,  Пуаро...  -  Он  снова
покачал головой.
   - А если я представлю вам веские доводы, вы мне скажете?
   - Попробуйте, но ума не приложу, откуда вам  стали  известны  подробности
этой истории.
   - О нет, я лишь выскажу кое-какие догадки. И если я буду прав...
   - Навряд ли, - отмахнулся мистер Эндикотт. Пуаро глубоко вздохнул.
   - Значит, договорились. Итак, я подозреваю, что вам были  даны  следующие
указания. В случае смерти сэра Артура Стэнли вы должны  разыскать  его  сына
Найджела, выяснить, где он живет, чем занимается... И удостовериться, что он
не замешан ни в каких сомнительных делишках...
   Невозмутимый мистер Эндикотт был потрясен.
   - Ну, раз вы полностью в курсе дела,  -  сказал  он,  -  я  буду  с  вами
предельно откровенен. Вы, видно, неспроста интересуетесь юным Найджелом. Что
натворил этот мерзавец?
   - Полагаю, что события развивались следующим образом: уйдя  из  дому,  он
изменил фамилию, а знакомым сказал, что,  дескать,  так  было  завещано  его
матерью. Потом он связался с преступной группой, промышлявшей контрабандой и
торговлей наркотиками и драгоценностями. Очевидно, это с его легкой руки они
стали использовать в качестве перевозчиков наивных, ничего не  подозревающих
студентов - идея просто гениальная. Заправляли же всем делом  двое:  Найджел
Чэпмен - теперь его так величают, и молодая женщина по имени Вэлери Хобхауз,
которая, видимо, и вовлекла его в это дело. Их организация  была  небольшой,
но доходы приносила баснословные. Товар умещался в  небольшой  упаковке,  но
стоил тысячи фунтов стерлингов.  И  все  шло  гладко,  пока  не  возник  ряд
непредвиденных обстоятельств.  Однажды  в  студенческом  общежитии  появился
полицейский, расследовавший убийство под Кембриджем. Вы, наверно, понимаете,
почему известие о его приходе повергло Найджела  в  панику.  Он  решил,  что
полиция села ему на хвост. Из страха, что его опознают, он вывернул в  холле
лампочки и, схватив рюкзак, кинулся на задний двор.  Опасаясь,  что  полиция
обнаружит в рюкзаке следы наркотиков, он искромсал его на куски и спрятал их
в котельной.
   Страхи его оказались напрасными:  полицейский  приходил  лишь  для  того,
чтобы навести справки о некоем студенте-иностранце. Но одна девушка случайно
увидела в окно,  как  он  кромсал  рюкзак,  и  могла  проболтаться  об  этом
кому-нибудь еще. Однако смертный приговор был ей подписан не сразу:  сначала
преступники решили  всего  лишь  скомпрометировать  свою  жертву...  Девушка
действительно натворила глупостей и оказалась в весьма незавидном положении.
Но тут в общежитие пригласили меня.  Я  посоветовал  обратиться  в  полицию.
Девушка пришла в отчаяние и во всем созналась. Вернее, не во всем, а лишь  в
тех прегрешениях, которые совершила она. А затем она, видимо, отправилась  к
Найджелу и потребовала, чтобы он тоже признался в том, что изрезал рюкзак  и
испортил конспекты одной студентки, залив их чернилами. Ни самому  Найджелу,
ни его сообщнице не хотелось, чтобы история с рюкзаком всплыла  наружу  -  в
этом случае вся их затея пошла бы прахом. Дело осложнялось  и  тем,  что  та
девушка, Силия, знала еще одну вещь. Она проговорилась об этом за ужином, на
который я тоже был приглашен. Она знала истинное прошлое Найджела.
   - Но наверняка... - нахмурился мистер Эндикотт.
   - Найджел полностью порвал со своим прошлым. Его старые  приятели  могли,
конечно, знать, что он носит теперь фамилию Чэпмен, но они понятия не имели,
чем он  сейчас  занимается.  В  общежитии  его  настоящая  фамилия  не  была
известна, но вдруг выяснилось, что Силия знавала его в юности. Знала  она  и
то, что Вэлери Хобхауз как минимум один раз ездила за границу по поддельному
паспорту. Силия знала слишком много. На следующий вечер Найджел назначил  ей
свидание и подсыпал в бокал с вином или в чашку с кофе морфия. Она умерла во
сне, и он постарался устроить так, чтобы все смахивало на самоубийство.
   Мистер Эндикотт вздрогнул, лицо его  омрачилось.  Он  что-то  пробормотал
себе под нос.
   - Но это  еще  не  все,  -  продолжал  Пуаро.  -  Вскоре  при  загадочных
обстоятельствах умерла владелица нескольких студенческих общежитии и клубов,
а потом было совершено третье,  самое  жестокое  и  самое  подлое  убийство.
Патрисия Лейн, которая преданно любила Найджела  и  к  которой  он  сам  был
сильно привязан, невольно вмешалась в его дела. И самое главное - настойчиво
просила его помириться с отцом, а затем без его ведома написала тому письмо.
Он уничтожил письмо и наплел ей какие-то небылицы, но при  этом  понял,  что
через какое-то время она вполне может  написать  отцу  еще  одно  письмо.  А
теперь, мой друг, скажите, почему он так этого боялся?
   Мистер Эндикотт встал, подошел к сейфу, отпер его и вернулся  к  столу  с
продолговатым конвертом в руках; сургучная печать на нем  была  сломана.  Он
вынул из конверта два листка и протянул их Пуаро.

   "Дорогой Эндикотт! - говорилось в письме. - Вы прочтете  это  после  моей
смерти. Я убедительно прошу Вас разыскать моего сына  Найджела  и  выяснить,
какую он ведет жизнь: не замешан ли он в чем-нибудь неподобающем.
   То, что я собираюсь Вам рассказать,  не  знает  больше  никто.  Поведение
Найджела всегда оставляло желать лучшего. Я дважды ловил его на подлоге - он
подделал мою подпись  на  чеках.  Оба  раза  я  оплатил  его  долги,  однако
предупредил, что больше этого не потерплю. В третий раз он подделал  подпись
своей матери. Она узнала об этом. Он умолял ее ничего мне не  говорить.  Она
не согласилась. Мы с ней никогда не выгораживали его друг  перед  другом,  и
она дала ему понять, что не намерена скрывать от меня очередную его выходку.
И тогда он дал ей большую дозу снотворного. Однако  прежде  она  успела  обо
всем мне рассказать. Когда на следующее утро ее нашли мертвой, я понял,  что
произошло на самом деле.
   Я обвинил Найджела в убийстве и сказал, что собираюсь заявить в  полицию.
Он слезно умолял меня этого не делать. Как бы Вы поступили  на  моем  месте,
Эндикотт? Я не питаю иллюзий насчет сына, я прекрасно знаю ему  цену,  знаю,
что он - опасный человек, безжалостный, бессовестный мерзавец. Ради  него  я
бы и пальцем не пошевелил. Но меня остановила память о моей  горячо  любимой
жене. Согласилась бы она отдать его в руки правосудия?  Думаю,  не  ошибусь,
если скажу, что она постаралась бы спасти его от виселицы. Для  нее,  как  и
для меня, было бы страшной трагедией опорочить  имя  нашей  семьи.  Но  одна
мысль не дает мне покоя. Я не верю в перерождение убийцы. Он может совершить
новые преступления. Не знаю, правильно ли я поступил, но я заключил с  сыном
договор. Он письменно признался в содеянном, и эта бумага хранится у меня. Я
выгнал его из дому и запретил когда-либо возвращаться. Он должен был  начать
новую жизнь. В этом случае деньги матери автоматически перейдут  к  нему.  Я
решил дать ему еще один шанс. Он получил хорошее образование,  у  него  есть
все возможности стать хорошим человеком.
   Но он должен вести честную жизнь, в противном случае его  расписка  будет
предъявлена полиции. Я обезопасил себя, объяснив ему, что моя смерть его  не
спасет. Вы - мой самый старинный друг. Я знаю, что моя  просьба  для  вас  -
тяжкое бремя, но я прошу вас выполнить ее ради моей покойной  жены,  которая
тоже была вашим другом! Найдите  Найджела.  Если  он  ведет  добропорядочный
образ жизни, уничтожьте письмо и его признание.  Если  же  нет  -  то  пусть
свершится правосудие!
   Искренне любящий Вас
   Артур Стэнли".

   - Ох-хо-хо! - глубоко вздохнул Пуаро. Он развернул второй листок.

   "Я, нижеподписавшийся, признаюсь в том, что 18 ноября 1952 года убил свою
мать, дав ей большую дозу мединала. Найджел Стэнли".

Глава 22

   - Надеюсь, вы трезво оцениваете свое положение, мисс Хобхауз. Я  вас  уже
предупреждал, что. Вэлери Хобхауз не дала ему договорить.
   - Да-да, я знаю, что мои показания могут быть использованы против меня. Я
к этому готова. Вы предъявили мне обвинение в контрабанде  драгоценностей  и
наркотиков. Я не надеюсь, что суд  меня  оправдает,  мне  грозит  длительное
тюремное заключение. Я знаю и то,  что  вы  обвиняете  меня  в  соучастии  в
убийстве.
   - Чистосердечное признание может  облегчить  вашу  участь.  Хотя  никаких
гарантий я вам дать не могу.
   - И не надо. Может, лучше уж сразу свести счеты с  жизнью,  чем  томиться
столько лет в тюрьме. Я хочу  сделать  заявление.  Может,  я  и  соучастница
убийцы, но сама я никого не убивала, у меня и  в  мыслях  ничего  такого  не
было. Я нормальный человек. А Найджел.., это он убивал.  И  я  не  собираюсь
расплачиваться за его преступления.
   Силия знала слишком много, но я могла бы все утрясти. Найджел не дал  мне
времени. Он встретился с ней, обещал признаться в том, что разрезал рюкзак и
залил конспекты, а затем подсыпал ей в кофе морфий. Еще раньше он  выкрал  у
нее письмо и вырезал из него кусок с фразой, намекающей на самоубийство. Эту
бумажку и пустой флакон из-под морфия, который на самом деле он не  выкинул,
а припрятал, Найджел положил у ее кровати. Теперь мне понятно, что он  давно
замышлял убить Силию. Потом он признался мне во всем. И я поняла, что должна
держаться с ним заодно, иначе я тоже пропала.
   Примерно то же случилось и с миссис Ник, которой тоже  было  кое-что  про
него известно, но она молчала... Когда  он  узнал,  что  она  злоупотребляет
спиртным, он испугался - ведь спьяну она могла проболтаться.., в  общем,  он
решил избавиться от нее,  подсыпав  ей  в  рюмку  какого-то  яда.  Потом  он
божился, что якобы тут ни при чем, но я знаю, что это он ее убил. Затем была
Пат. Он пришел ко мне и  рассказал  о  случившемся.  Сказал,  что  я  должна
сделать, чтобы у нас обоих было безупречное алиби. Я  тогда  уже  совершенно
запуталась.., выхода не было...
   Наверное, если бы вы меня не задержали, я уехала бы за границу  и  начала
новую жизнь. Но мне не повезло. И теперь я хочу лишь одного: чтобы жестокий,
вечно издевающийся над всеми мерзавец отправился на виселицу.
   Инспектор Шарп глубоко вздохнул. Все  складывалось  удачно,  на  редкость
удачно, но он был удивлен.
   Констебль лизнул карандаш.
   - И все-таки мне непонятно... - начал Шарп. Она оборвала его:
   - Вам и не нужно ничего понимать. У меня к нему свои счеты.
   Раздался мягкий голос Эркюля Пуаро:
   - Из-за миссис Николетис? Вэлери судорожно вздохнула.
   - Ведь она была вашей матерью, да?
   - Да, - сказала Вэлери Хобхауз, - она была моей матерью...

Глава 23

   - Я не понимаю, - умоляюще произнес мистер Акибомбо и  тревожно  поглядел
на своих рыжеволосых собеседников.
   Салли Финч настолько увлеченно беседовала с Леном Бейтсоном, что Акибомбо
с трудом улавливал нить разговора.
   - Так кого же, по-твоему, - спросила Салли, - Найджел  хотел  подставить:
тебя или меня?
   - Скорее всего, обоих, - ответил Лен. - А волосы он, наверно, снял с моей
расчески.
   - Не понимаю, пожалуйста, - сказал мистер Акибомбо. - Значит, это Найджел
прыгал по балконам?
   - Найджел прыгуч, как кошка. Я бы ни за что так не смог - вес не тот.
   - Тогда примите мой искренний извинения за то, что я зря подозревал вас.
   - Ладно, не переживай, -