бы довериться мне, я бы его не выдала.
   Пуаро постучал пальцами по столу и значительно кашлянул.
   - Заседание начинается, - сказала Флора.
   - Месье Пуаро намекает, что нам не следует болтать. Но все же скажите
мне только одно - где Ральф? Ведь вы должны знать?
   - Но я не знаю! - вскричала чуть не плача Урсула.
   - В том-то и дело, что не знаю!
   - Разве его не арестовали в Ливерпуле? - спросил Реймонд.
   - Ведь это было в газетах.
   - Он не в Ливерпуле, - односложно ответил Пуаро.
   - Короче говоря, никто не знает, где он, - заметил я.
   - Кроме Эркюля Пуаро, а? - сказал Реймонд.
   - Я? Я знаю все, - серьезно ответил на его шутливое замечание Пуаро.
   Джеффри Реймонд поднял брови.
   - Все? - Он присвистнул.
   - Сильно сказано!
   - Вы  действительно  догадываетесь,  где  прячется  Ральф  Пейтен?  -
спросил я недоверчиво.
   - Не догадываюсь - знаю, друг мой.
   - В Кранчестере? - наугад сказал я.
   - Нет, - торжественно ответил Пуаро, - не в Кранчестере.
   Он не прибавил больше ничего и жестом  пригласил  гостей  сесть.  Тут
дверь отворилась, и вошли еще двое - Паркер и мисс Рассэл - и сели возле
двери.
   - Все в сборе, кворум, - удовлетворенно произнес Пуаро, и  я  заметил
беспокойное выражение, появившееся на всех лицах:  верно,  всем,  как  и
мне, показалось, что захлопнулась ловушка.
   Пуаро, держа в руках лист бумаги, важно прочел:
   - Миссис Экройд, мисс  Флора  Экройд,  майор  Блент,  мистер  Джеффри
Реймонд, миссис Ральф Пейтен, Джон Паркер, Элизабет Рассэл.
   - Он положил бумагу на стол.
   - И что все это значит? - спросил Реймонд.
   - Это список лиц, подозреваемых в убийстве, - ответил Пуаро.
   - Вы все имели возможность убить мистера Экройда.
   Миссис Экройд ахнула и вскочила:
   - Я не хочу, я не хочу! Я уйду домой!
   - Вы не пойдете домой, мадам,  -  строго  сказал  Пуаро,  -  пока  не
выслушаете меня.
   - Он помолчал, откашлялся и продолжал:
   - Я начну с начала. Когда мисс Экройд попросила меня расследовать это
дело, я отправился в "Папоротники" с  добрейшим  доктором  Шеппардом.  Я
прошел с ним по террасе, где на подоконнике мне показали  следы.  Оттуда
инспектор Рэглан повел меня по тропинке, ведущей к  сторожке.  На  глаза
мне попалась беседка, и я  тщательно  обследовал  ее.  Я  нашел  кусочек
накрахмаленного батиста и пустой стержень гусиного пера. Обрывок батиста
немедленно ассоциировался у меня с передником горничной. Когда инспектор
Рэглан показал мне список обитателей дома,  я  заметил,  что  у  старшей
горничной, Урсулы Борн, нет алиби.  По  ее  словам,  она  была  в  своей
комнате с половины десятого до десяти. А что, если вместо этого она была
в беседке и с кем-то там встречалась? А мы знаем  от  доктора  Шеппарда,
что в тот вечер он встретил у  ворот  какого-то  незнакомца.  На  первый
взгляд могло показаться,  что  проблема  решена,  что  этот  неизвестный
человек был с Урсулой Борн в беседке. На это указывало и  гусиное  перо.
Этот стержень заставил  меня  подумать  о  наркомане,  приехавшем  из-за
океана, где героин  распространен  гораздо  шире.  Незнакомец,  которого
встретил доктор Шеппард, говорил с  легким  американским  акцентом,  что
подтверждало это заключение. Но тут я заметил, что время  не  совпадало.
Урсула Борн не могла попасть в беседку  до  половины  десятого,  а  этот
человек должен был прийти туда в самом начале десятого. Конечно,  я  мог
предположить, что он ждал в беседке полчаса. С  другой  стороны,  вполне
возможно, что в беседке за этот вечер произошло два  свидания.  Когда  я
пришел  к  этому  выводу,  я  тут  же  обратил  внимание  на   несколько
многозначительных фактов: экономка, мисс Рассэл, утром посетила  доктора
Шеппарда и проявила интерес  к  возможностям  излечения  от  наркомании.
Связав это с гусиным пером, я пришел  к  заключению,  что  этот  человек
приходил к экономке, а не к Урсуле Борн. С кем  же  виделась  Урсула?  Я
недолго пребывал в неизвестности. Сперва я нашел  обручальное  кольцо  с
датой и надписью от Р., потом узнал, что Ральфа видели в  двадцать  пять
минут десятого на тропинке, ведущей к беседке,  и,  наконец,  услышал  о
разговоре в лесу между Ральфом и неизвестной девушкой. Таким образом,  я
привел все факты в порядок: тайный брак, объявление о  помолвке  в  день
трагедии, бурный разговор в лесу, свидание  в  беседке  вечером.  Отсюда
вытекало, что Ральф и Урсула Борн могли желать смерти мистера Экройда, а
также неожиданно вскрылось еще и то, что Ральф не мог  быть  в  кабинете
мистера Экройда в половине десятого. Так  мы  приходим  к  следующему  и
самому интересному моменту преступления  -  кто  же  был  в  кабинете  с
мистером Экройдом в половине десятого?  Не  Ральф  Пейтен  -  он  был  в
беседке со своей женой. Не Чарлз Кент - он уже ушел.  Кто  же?  Я  задал
себе дерзкий вопрос: был ли с ним кто-нибудь?
   Последние слова Пуаро торжествующе кинул нам, как вызов, наклонившись
вперед, а затем откинулся на спинку стула с таким  видом,  словно  нанес
кому-то решающий удар.
   На  Реймонда  это,  однако,  не  произвело  впечатления.   Он   мягко
запротестовал:
   - Может быть, вы хотите уличить меня во лжи,  месье  Пуаро,  но  ведь
дело не только в моих показаниях... Разве что в смысле того, какие  были
произнесены слова. В остальном такие же показания дал  майор  Блент,  он
был на террасе и, хотя не мог расслышать слов, ясно слышал голоса.
   - Я этого не забыл, - спокойно сказал Пуаро, - но у Блента  создалось
впечатление, что мистер Экройд говорил с вами.
   На секунду Реймонд растерялся, но тут же нашелся:
   - Блент знает теперь, что  он  ошибся.  -  Безусловно,  -  подтвердил
майор.
   - Однако вначале он  почему-то  подумал  так,  -  задумчиво  произнес
Пуаро.
   - О, нет! - Он протестующе поднял руку.
   - Я знаю, что вы мне  скажете.  Но  этого  недостаточно.  Надо  найти
другое объяснение. Скажем так: с самого  начала  меня  поразило  одно  -
характер слов, услышанных мистером Реймондом. Меня  изумило,  что  никто
этого не заметил, - не заметил ничего странного.
   Он остановился, потом негромко процитировал:
   - "Обращения к моему кошельку были столь часты  за  последнее  время,
что эту просьбу я, видимо, удовлетворить  не  смогу..."  Вам  ничего  не
кажется в этом странным?
   - Ничего, - сказал Реймонд.
   - Диктуя мне письма, он часто  пользовался  чуть  ли  не  этой  самой
фразой.
   - Вот именно! - вскричал Пуаро.
   -  Об  этом-то  я  и  говорю.  Возможна  ли  такая  фраза  в  обычной
разговорной речи? Вот если бы он диктовал письмо...
   - Читал письмо вслух, хотите вы сказать, - медленно произнес Реймонд.
   - Пусть так. Но читал-то он его все-таки кому-то.
   - Но почему? Какие у вас  данные,  что  в  комнате  был  еще  кто-то?
Вспомните - слышен был только голос мистера Экройда.
   - Но ведь никто, если он в своем уме,  не  стал  бы  читать  подобное
письмо себе вслух?
   - Вы все забываете одно обстоятельство, - мягко сказал Пуаро.
   - Вы забываете  про  молодого  человека,  приезжавшего  в  предыдущую
среду.
   Все поглядели на Пуаро.
   - Ну да, - сказал он, - в среду. Сам он не представляет собой  ничего
интересного, но зато его фирма.
   - Фирма "Диктофон"! - ахнул Реймонд.
   - Теперь я понял. Диктофон! Вы об этом подумали?
   - Да, - кивнул Пуаро - Мистер Экройд собирался приобрести диктофон. Я
обратился за справкой в эту фирму и узнал, что он его  приобрел.  Почему
он это скрыл от вас, я не знаю.
   - Хотел сделать мне сюрприз, - пробормотал Реймонд.
   - Он, как ребенок, любил  удивлять  людей  неожиданностями.  Смаковал
предстоящую шутку, может быть, играл, как с новой игрушкой  Да,  похоже,
так. Вы правы, такая фраза в разговоре невозможна.
   - Понятно также, - добавил Пуаро, - почему майор Блент решил,  что  в
кабинете - вы. Обрывки слов, долетавших до него, были явной диктовкой, и
у него создалось  впечатление,  что  диктуют  вам.  Тем  более  что  его
внимание было отвлечено белой фигурой, мелькнувшей в кустах.  Он  решил,
что это была мисс Экройд, хотя на самом деле он,  конечно,  видел  белый
передник Урсулы, пробиравшейся в беседку.
   - Хотя ваше заключение блестяще - я бы до этого никогда не додумался,
- но оно ничего не меняет, - сказал Реймонд, оправившись от изумления.
   - В десять  тридцать  мистер  Экройд  был  жив,  раз  он  диктовал  в
диктофон. Кент к тому времени уже ушел. Что касается Ральфа...
   - Он поглядел на Урсулу.
   - Ральф и я, - ответила она твердо, хотя ее щеки пылали, - расстались
без четверти десять Он не подходил к дому, я уверена.  Больше  всего  на
свете боялся встречи с отчимом.
   - Я не сомневаюсь, что вы говорите правду, - сказал Реймонд.
   - Я всегда был  уверен  в  невиновности  капитана  Пейтена.  Но  надо
помнить о том, какие вопросы  будут  задаваться  на  суде.  Он  попал  в
тяжелое положение, но если бы он перестал скрываться...
   - Это ваше мнение? - перебил Пуаро.
   - Вы считаете, что ему следует явиться?
   - Конечно, если вы знаете, где он.
   - Я замечаю, что вы не верите моим словам. Но повторяю еще  раз  -  я
знаю все: и что означали следы на подоконнике и телефонный звонок, и где
скрывается Ральф Пейтен...
   - Где же он? - резко спросил Блент.
   - Неподалеку, - с улыбкой ответил Пуаро.
   - В Кранчестере? - спросил я.
   - Вы постоянно спрашиваете меня об этом, - повернулся ко мне Пуаро.
   - Кранчестер, кажется, стал у вас какой-то навязчивой идеей. Нет,  он
не в Кранчестере. Он... вот.
   Пуаро драматически протянул руку. Все обернулись. Ральф Пейтен  стоял
в дверях.
 
24. Рассказ Ральфа Пейтена 
 
   Для меня это была нелегкая минута, и я  плохо  помню,  что  произошло
дальше. Когда я несколько оправился, Ральф держал за руку  свою  жену  и
улыбался мне. Пуаро тоже улыбался, красноречиво грозя мне пальцем.
   - Разве я не говорил вам по меньшей мере раз тридцать, что бесполезно
скрывать что-нибудь от Эркюля Пуаро? Что он все равно узнает правду.
   - Он повернулся к остальным:
   - Помните, недавно нас было шестеро  за  столом,  и  я  обвинил  всех
пятерых, что они что-то скрывают от меня? Четверо признались -  то  есть
все, кроме доктора Шеппарда. Но у  меня  были  свои  подозрения.  Доктор
Шеппард заходил в "Три кабана" в тот  вечер,  надеясь  увидеть  капитана
Пейтена. Он его не застал, но предположим, что он встретил его на  улице
по дороге домой. Доктор Шеппард был другом капитана Пейтена,  он  только
что  побывал  на  месте  преступления,  и   знал,   что   обстоятельства
складываются против капитана. Может быть, он даже знал больше, чем  было
известно...
   - Знал, - сказал я покаянно.
   - Я думаю, мне следует признаться  во  всем.  Я  видел  Ральфа  днем.
Сперва он не хотел довериться мне, но потом рассказал о своем браке и  о
положении, в которое попал. Когда  было  обнаружено  убийство,  я  сразу
понял: как только эти факты станут известны, подозрение неминуемо  падет
либо на Ральфа, либо на девушку, которую он любит.  Вечером  я  высказал
ему эти соображения. Мысль о том, что ему придется  давать  показания  и
они могут навлечь подозрения на его жену, заставила его...
   - Я запнулся. Ральф докончил за меня:
   - Смыться, - сказал он лаконично.
   - Видите ли, расставшись со мной, Урсула пошла домой.  Мне  пришло  в
голову, что она могла еще раз встретиться с моим отчимом.  Днем  он  вел
себя оскорбительно, и я подумал:  ведь  он  мог  довести  ее  до  такого
состояния, что, не отдавая себе отчета, она...
   Он умолк. Урсула отняла у него свою руку и отшатнулась.
   - Ты подумал это, Ральф? Ты мог  подумать,  что  я?..  -  Вернемся  к
преступным действиям доктора Шеппарда, - сухо прервал Пуаро.
   - Доктор Шеппард обещал капитану Пейтену свою помощь, и  ему  удалось
спрятать его от полиции.
   - Где? В своем доме? - спросил Реймонд. - О нет! - сказал Пуаро.
   - Задайте себе тот же вопрос, который  задал  я  себе:  где  милейший
доктор мог скрыть  этого  молодого  человека?  Где-то  поблизости,  надо
полагать. Я думаю о Кранчестере. Отель? Нет. Пансион? Тоже, нет. Так где
же? А!  Лечебница.  Приют  для  умалишенных.  Я  проверяю  свою  теорию.
Изобретаю  душевно-больного  племянника  и   советуюсь   с   мадемуазель
Каролиной. Она сообщает мне адреса двух лечебниц, куда  ее  брат  кладет
своих пациентов. Я навожу справки и узнаю, что  в  одну  из  них  доктор
привез пациента в субботу утром. Мне было нетрудно установить,  что  это
был капитан  Пейтен,  хотя  и  записанный  под  другой  фамилией.  После
некоторых формальностей мне позволили увезти его. Рано  утром  вчера  он
приехал сюда. - Эксперт Каролины... - пробормотал я, удрученно глядя  на
Пуаро.
   - И подумать только, что я не догадался!
   - Теперь  вы  понимаете,  почему  я  говорил,  что  вы  были  слишком
сдержанны в ваших записках, - шепнул мне Пуаро.
   - То, что там написано, - правда, но вся ли правда там написана,  мой
друг?
   Я был слишком уничтожен, чтобы возражать.
   - Доктор Шеппард вел себя, как мой истинный друг, - сказал Ральф.
   - Он не бросил меня в беде, он поступил  так,  как  ему  подсказывала
совесть. Однако месье Пуаро  доказал  мне,  что  он  был  не  прав.  Мне
следовало явиться, а не прятаться, но в лечебнице не  дают  газет,  и  я
просто не знал, что происходит.
   - Доктор и тут проявил образцовую сдержанность, - заметил Пуаро, - но
я, я узнаю маленькие тайны. Это моя профессия.
   - Но расскажите же, Ральф,  что  случилось  с  вами  в  эту  ночь?  -
нетерпеливо спросил Реймонд.
   - Вы уже всё знаете, - ответил Ральф.
   - Мне почти нечего добавить. Я ушел из беседки примерно без  четверти
десять и ходил по дороге, стараясь собраться с мыслями и решить, что мне
делать. Я понимаю, что у меня нет алиби, но клянусь вам: я не подходил к
кабинету и не видел отчима ни живым, ни мертвым. Мне бы хотелось,  чтобы
вы мне поверили.
   - Нет алиби? - пробормотал Реймонд.
   - Скверно Я, конечно, вам верю, но... все же это скверно.
   - Почему же? Это крайне упрощает дело, - весело сказал Пуаро (Мы  все
с недоумением уставились на него.) Вы  меня  понимаете?  Нет?  Так  вот:
чтобы спасти капитана Пейтена, настоящий убийца должен признаться.
   - Он посмотрел на нас с сияющей улыбкой.
   - О,  да,  да,  я  говорю  серьезно.  Вы  заметили,  я  не  пригласил
инспектора Рэглана. На это была причина: я не хотел открывать ему  того,
что известно мне. Во всяком случае, сегодня.
   - Его голос, манера говорить внезапно изменились,  в  них  прозвучала
угроза.
   - Я, говорящий с вами, знаю, что убийца мистера Экройда здесь, в этой
комнате Я говорю с убийцей. Утром инспектор  Рэглан  узнает  правду.  Вы
понимаете?
   Наступила напряженная тишина. Ее нарушила служанка,  -  она  принесла
ему телеграмму. Пуаро ее вскрыл. И тут вдруг громко  и  резко  прозвучал
голос майора Блента:
   - Вы говорите, что убийца среди нас. А вы знаете кто?
   Пуаро прочел телеграмму. Смял ее в руке.
   - Теперь знаю точно.
   - Он постучал пальцем по листку бумаги.
   - Что это? - спросил Реймонд.
   - Радиограмма с парохода, идущего в Соединенные Штаты.
   Пуаро поднялся, сделал общий поклон.
   - Месье и мадам, мое совещание окончено.  Помните,  утром,  инспектор
Рэглан узнает правду.
 
25. Вся правда 
 
   Пуаро жестом задержал меня. Я покорно подошел к камину  и  задумался,
машинально шевеля поленья носком башмака. Я  был  в  полном  недоумении.
Впервые я совсем не понимал, куда клонит Пуаро, я даже подумал было, что
он разыграл комедию, дабы  блеснуть  своими  талантами,  однако  тут  же
отбросил эту мысль: в его  словах  была  неподдельная  угроза,  глубокая
убежденность. Но мне все еще казалось, что он идет по ложному следу.
   Когда последний из гостей ушел, Пуаро подошел к камину.
   - Ну, мой друг, - сказал он спокойно, - а вы что скажете?
   - Не знаю, что и думать, - сказал я откровенно.
   - В чем смысл всего этого? Зачем ждать до утра, а не пойти к  Рэглану
сразу? Зачем понадобилось вам предупреждать преступника?
   Пуаро сел. Минуты две молча курил. Потом сказал:
   - Подумайте, используйте свои серые клеточки. Я никогда  не  действую
без причины.
   После некоторого колебания я сказал:
   - Прежде всего  приходит  в  голову  следующее:  вы  сами  не  знаете
виновного, но уверены, что он - один из присутствовавших сегодня  здесь.
Вашей целью было добиться признания.
   Пуаро одобрительно кивнул:
   - Неглупая мысль, но это не так.
   - Или вы хотели убедить его, что вам все известно,  и  таким  образом
заставить выйти в открытую - необязательно  путем  признания.  Он  может
попытаться  заставить  вас  замолчать  -  пока  вы   не   начали   утром
действовать, - заставить тем же  способом,  каким  он  заставил  мистера
Экройда.
   - Ловушка - и я в  качестве  приманки!  Мерси,  мой  друг,  но  я  не
настолько героичен.
   - Тогда я отказываюсь вас понимать. Ведь  вы  рискуете,  предупреждая
убийцу, вы даете ему возможность спастись.
   - Он не может спастись, - серьезно сказал Пуаро.
   - У него есть только один выход, но это - не путь на свободу.
   - Вы вправду считаете, что один из присутствовавших здесь - убийца? -
спросил я недоверчиво.
   - Да, мой друг.
   - Кто же?
   Несколько минут Пуаро молчал. Потом бросил окурок в камин и задумчиво
заговорил:
   - Я проведу вас тем путем, которым прошел сам. Шаг за шагом я проведу
вас, и вы убедитесь, что факты указывают, неопровержимо указывают только
на одного человека. В самом начале мое внимание привлекли  два  факта  и
одно небольшое расхождение во времени. Первый факт - телефонный  звонок.
Будь Ральф Пейтен убийцей, этот звонок не имел бы ни  малейшего  смысла,
следовательно, решил я, он не убийца.  Я  удостоверился,  что  никто  из
находившихся в доме в роковой вечер не мог позвонить сам, и вместе с тем
я был убежден,  что  именно  среди  них  должен  я  искать  преступника.
Следовательно, звонил сообщник. Этот вывод меня не  очень  удовлетворил,
но пока я остановился на нем. Потом я стал искать мотив звонка. Это было
трудно. Я мог исходить только из его результата. А результат звонка -  в
том, что убийство было открыто в тот же вечер, а не  утром,  как  иначе,
вероятнее всего, должно было бы произойти. Так или не так?
   - Пожалуй, вы правы:  после  распоряжения  мистера  Экройда  вряд  ли
кто-нибудь вошел бы в кабинет до утра
   - Tres bien <Очень хорошо (франц.)>. Дело продвигается. Но многое еще
остается  неясным.  Зачем  понадобилось,  чтобы  убийство  было  открыто
вечером? Вот единственный ответ, который я нашел на этот вопрос:  убийце
надо было  оказаться  на  месте,  когда  взломают  двери,  или  хотя  бы
проникнуть в кабинет тотчас после этого. И тут мы  подходим  ко  второму
факту - к креслу, отодвинутому от стены. Инспектор Рэглан отмахнулся  от
него, как от пустяка, я же считал это фактом  первостепенного  значения.
Будь у нас сейчас план  кабинета,  так  точно  воспроизведенный  вами  в
рукописи, вы бы увидели, что  кресло,  будучи  поставлено  в  положение,
указанное Паркером, оказалось бы на прямой линии между дверью и окном.
   - Окном? - невольно переспросил я.
   - Да, мне тоже сперва пришла в голову эта мысль, но я быстро отбросил
ее: ведь хотя у этого кресла и высокая спинка, оно заслоняет лишь нижнюю
окна. Однако вспомните, мой друг, что как раз перед окном стоит  круглый
столик с журналами и книгами. Вот этот столик  действительно  был  скрыт
креслом, и тут я впервые заподозрил истину.
   Предположим, что на этом столике было что-то, не предназначенное  для
всеобщего  обозрения.  Что-то,  оставленное  там  убийцей.  Я   еще   не
догадывался, что это могло быть, но уже  знал  об  этом  предмете  много
интересного. Например: убийца не мог унести его  сразу  после  свершения
преступления, и в то же время ему было совершенно необходимо убрать  это
"что-то", как только преступление будет  открыто.  И  вот  -  телефонный
звонок, дающий