одому человеку с квадратной челюстью.
   - Мистер Фрейзер, теперь я прошу вас обратиться к прошлому. Вы  говорили,
что в роковой вечер подошли к  кафе,  где  работала  убитая.  Вы  собирались
подождать там, пока не выйдет Бетти Барнард. Можете ли вы вспомнить, кого вы
видели, пока дожидались там?
   - Мимо кафе проходило множество людей. Никого из них я не помню.
   - Может быть, все-таки постараетесь припомнить? Как бы ни был занят мозг,
глаза механически регистрируют происходящее - аккуратно, хотя и не вникая  в
суть.
   Молодой человек угрюмо повторил:
   - Я никого не помню.
   Пуаро вздохнул и обратился к Мэри Дроуер:
   - Вы, наверное, получали письма от тетушки?
   - Конечно, сэр.
   - Когда вы получили последнее письмо? Мэри задумалась.
   - За два дня до убийства, сэр.
   - Что говорилось в письме?
   - Она писала, что старый черт снова объявился и что она его  выставила  -
уж извините, если не так сказала, сэр, - и что она ждет меня в среду  -  это
мой выходной, сэр, - и что мы пойдем в кино.  В  ту  среду  был  день  моего
рожденья, сэр.
   Из-за чего-то - может быть, из-за несостоявшегося праздника - на глазах у
Мэри показались слезы. Она проглотила комок. Потом извинилась:
   - Не сердитесь, сэр. Я понимаю: плакать глупо, и толку от этого не будет.
Я просто вспомнила, как мы обе - она и я - хотели  отпраздновать  этот  день
вместе. Вот и расстроилась, сэр.
   - Я прекрасно вас понимаю, - сказал Франклин  Сислей.  -  Человек  всегда
огорчается именно из-за мелочей, особенно таких, как подарок  или  праздник,
из-за вещей веселых и естественных. Помнится, видел я однажды,  как  женщина
попала под машину. Она только что купила новые туфли. И  вот  она  лежит,  а
рядом с ней лопнувшая коробка, из которой выглядывают  нелепые  туфельки  на
высоких каблучках, такие трогательные, что смотреть стало больно.
   Меган с неожиданной сердечностью заговорила:
   - Как это верно.., как верно! То же произошло, когда Бетти  умерла.  Мама
купила ей чулки в подарок.., купила в самый день убийства.  Бедная  мамочка,
она была совершенно разбита. Сидела и  плакала  над  этими  чулками.  И  все
повторяла: ?Я купила их для Бетти.., я купила их для Бетти.., а она  на  них
даже полюбоваться не успела?.
   Голос Меган дрогнул. Она наклонилась вперед и взглянула в глаза Франклину
Сислею - между ними неожиданно возникло понимание, их сплотило несчастье.
   - Я понимаю вас, - сказал он, - понимаю. Такое хочется забыть  и  никогда
не вспоминать.
   Дональд Фрейзер беспокойно заерзал. Тора Грей перевела разговор.
   - Наверное, надо составить план на будущее, - заметила она.
   - Бесспорно, - подтвердил Франклин  Сислей  в  своей  обычной  манере.  -
Думаю, что, когда пробьет час и придет  четвертое  письмо,  нам  надо  будет
объединить наши силы. До этого, я думаю, каждый может  действовать  на  свой
страх и риск.  Не  знаю,  какие  именно  вопросы,  по  мнению  мосье  Пуаро,
заслуживают расследования.
   - У меня есть кое-какие предложения, - сказал Пуаро.
   - Отлично. Я все запишу. - Франклин  Сислей  достал  записную  книжку.  -
Вперед, мосье Пуаро. Пункт первый...
   - Я не исключаю, что официантка Милли Хигли может знать кое-что полезное.
   - Пункт первый - Милли Хигли, - записал Франклин Сислей.
   - Я предлагаю применить две тактики. Вы, мисс Барнард, могли бы применить
тактику наступательную.
   - По-вашему, это соответствует моему духу? - недовольно спросила Меган.
   - Разыграйте ссору с этой девушкой.., скажите, что она, по-вашему, всегда
не любила вашу сестру и что ваша сестра вам все о ней рассказала. Если я  не
ошибаюсь, это повлечет за собой целый поток обвинений с ее стороны.  Она  уж
вам скажет, какого она  мнения  о  вашей  сестре!  При  этом  могут  всплыть
полезные факты.
   - А вторая тактика?
   - Я просил бы, мистер Фрейзер, чтобы вы обнаружили интерес к мисс Хигли.
   - Это необходимо?
   - Нет, но это возможный путь расследования.
   - Можно, я за это возьмусь? - спросил Франклин. - У меня.., э..,  богатый
опыт, мосье Пуаро. Посмотрим, что я сумею вытянуть из этой девицы.
   - У вас есть другие заботы, - довольно резко  заметила  Тора  Грей,  -  и
вовсе не в этом кафе. Франклин переменился в лице.
   - Да, - сказал он. - У меня есть и другие заботы.
   - Tout de meme не думаю, что вам есть что делать там в настоящее время, -
заметил Пуаро. - Вот мадемуазель Грей куда лучше справится...
   Тора Грей перебила его:
   - Видите ли, мосье Пуаро, я навсегда покинула Девон.
   - Вот как? Я этого не знал.
   -  Мисс  Грей  была  так  любезна,  что  задержалась,  чтобы  помочь  мне
разобраться в делах, - пояснил Франклин. - Но, разумеется, она  предпочитает
работать в Лондоне.
   Пуаро зорко взглянул на них обоих.
   - Как здоровье леди Сислей? - спросил он. Я любовался нежным румянцем  на
щеках Торы Грей и поэтому чуть было не прослушал ответ Сислея.
   - Плохо. Кстати, мосье Пуаро, не могли бы вы проездом побывать в Девоне и
нанести ей визит? Перед моим отъездом она  выражала  желание  повидать  вас.
Конечно, случается так, что она никого не принимает день, а  то  и  два,  но
если бы вы все же заехали.., за мой счет, разумеется...
   - Конечно, мистер Сислей. Давайте договоримся на послезавтра.
   - Хорошо. Я предупрежу сиделку, и она соответствующим образом  спланирует
инъекции.
   - Что до вас, дитя мое, - сказал Пуаро, обращаясь к Мэри, - вы, я  думаю,
могли бы славно потрудиться в Эндовере. Займитесь детьми!
   - Детьми?
   - Ну да. Дети неохотно разговаривают с посторонними. Но вас хорошо  знают
на улице, где жила ваша тетушка. Поблизости от ее дома играло много детишек.
Они могли заметить, кто входил в лавку или выходил из нее.
   - А что будем делать мы с мисс Грей? - спросил Сислей. -  В  том  случае,
если я не еду в Бексхилл.
   - Мосье Пуаро, - сказала Тора Грей, - а какой штемпель стоял  на  третьем
письме?
   - Штемпель Патни , мадемуазель.
   Тора Грей задумчиво сказала:
   - Юго-Запад, пятнадцать, Патни. Так?
   - К моему удивлению, газеты воспроизвели этот штемпель правильно.
   - Это указывает на то, что Эй-би-си живет в Лондоне.
   - На первый взгляд, да.
   - Хорошо бы его выманить, - сказал Сислей.  -  Мосье  Пуаро,  как  бы  вы
посмотрели, если бы я поместил объявление в  газете?  К  примеру:  ?Вниманию
Эй-би-си. Срочно. Э. П, вышел на ваш след. Сто  фунтов  за  молчание.  Икс?.
Конечно, не так грубо, но нечто в этом роде. Мы бы его раззадорили.
   - Да, это возможно.
   - Он бы попробовал прикончить меня.
   - По-моему, это глупо и опасно, - отрезала Тора Грей.
   - Так как же, мосье Пуаро?
   - Повредить это не может. Сам я думаю, что Эй-би-си слишком хитер,  чтобы
на это отреагировать. - Пуаро улыбнулся. - Я чувствую, мистер Сислей, что вы
- прошу вас, не обижайтесь - в душе еще мальчик.
   Франклин Сислей слегка смутился.
   - Итак, - сказал он, поглядывая в  записную  книжку,  -  за  дело.  Пункт
первый - мисс Барнард и Милли Хигли. Пункт второй - мистер  Фрейзер  и  мисс
Хигли. Пункт третий - дети  в  Эндовере.  Пункт  четвертый  -  объявление  в
газете. Не Бог весть что, но, пока мы находимся в ожидании, и это неплохо.
   Он встал, и через несколько минут все разошлись.
 
Глава 19 
 
Блондинка-шведка 
 
   Мурлыкая под нос песенку, Пуаро вернулся на свое место.
   - Жаль, что она так умна, - пробормотал он.
   - Кто?
   - Меган Барнард. Мадемуазель Барнард. ?Слова?, - бросила она мне в ответ.
Она сразу понимает, что то, о чем я говорю, не имеет  ни  малейшего  смысла.
Все остальные попались на крючок.
   - А мне показалось, что все прозвучало очень правдоподобно.
   - Правдоподобно? Пожалуй. Это и бросилось ей в глаза.
   - Так вы, значит, говорили не всерьез?
   - Все, что я говорил, можно было бы сжать в одну фразу.  Вместо  этого  я
без конца повторялся, и только мадемуазель Меган это заметила.
   - Но зачем это вам было нужно?
   - Затем, чтобы дело не стояло на месте! Чтобы всем казалось,  что  работы
невпроворот! Чтобы начались разговоры!
   - Так вы не считаете, что намеченные шаги дадут результат?
   Пуаро усмехнулся:
   - Не дойдя до конца трагедии, мы начинаем  разыгрывать  комедию.  Не  так
ли?
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Человеческая драма, Гастингс! Поразмыслите немного. Вот перед нами  три
группы людей, объединенных общей  трагедией.  Немедленно  начинается  вторая
драма - и совершенно иная... Вы помните мое первое дело в Англии? О, сколько
воды с тех пор утекло! Я соединил  двух  любящих  людей  простым  приемом  -
сделав так, что одного из них арестовали  по  обвинению  в  убийстве.  Ничто
другое не помогло бы! Приходит смерть, а мы продолжаем жить,  Гастингс...  Я
давно заметил, что смерть - великая сводница.
   - Право, Пуаро, - возмущенно воскликнул я, - я уверен, что никто из  этих
людей ни о чем ином не думал, кроме как...
   - Ну, дорогой мой друг, а сами вы?
   - Я?
   - Да, вы! Когда они удалились,  вы  вошли  в  комнату,  напевая  какой-то
мотивчик.
   - Это еще не значит, что я равнодушен к их горю.
   - Разумеется, но по тому, что вы напевали, я узнал, о чем вы думаете.
   - Вот как?
   -  Да.  Пение  вообще  очень  опасно.  Напевая,  вы  приоткрываете   свое
подсознание. А вы напевали песенку времен мировой войны. Comme са .
   - И Пуаро запел чудовищным фальцетом:
 
   Я иногда люблю брюнетку,
   А иногда - блондинку-шведку,
   Когда мы от любви сгораем,
   То Швецию считаем раем.
 
   Яснее не скажешь! Mais je crois que la blonde 1'emporte sur la  brunette!
.
   - Перестаньте же, Пуаро! - воскликнул я, немного покраснев.
   - C'est tout naturel! Вы заметили, какая симпатия внезапно возникла между
Франклином Сислеем и  мадемуазель  Меган?  Как  он  наклонился  к  ней,  как
взглянул на  нее?  А  заметили  ли  вы,  какое  раздражение  это  вызвало  у
мадемуазель Торы Грей? Что касается мистера Дональда Фрейзера, он...
   - Пуаро, - вставил я, - у вас романтический склад ума, и это неизлечимо.
   - Вот уж нет. Это вы романтик, Гастингс. Я хотел было  горячо  возразить,
но тут дверь отворилась.
   К моему удивлению, в комнату вошла Тора Грей.
   - Простите за вторжение, - сдержанно произнесла она, - но  я  кое  о  чем
хотела бы рассказать вам, мосье Пуаро.
   - Конечно, мадемуазель. Садитесь, прошу вас. Она села и  минуту  молчала,
словно не зная, с чего начать.
   - Дело вот  в  чем,  мосье  Пуаро.  Мистер  Сислей  со  свойственной  ему
доброжелательностью только что дал вам понять, что  я  оставила  Кумсайд  по
собственному желанию. Он добрый и вежливый человек. Но дело обстоит иначе. Я
была готова оставаться там и впредь - дел, связанных  с  коллекциями,  более
чем достаточно. Однако леди Сислей пожелала,  чтобы  я  уехала!  Я  могу  ее
понять. Она тяжело больна, а от  лекарств,  которые  ей  дают,  сознание  ее
несколько  помутнено.  Поэтому  она  подозрительна  и  находится   в   плену
собственного воображения. По  непонятным  причинам  она  невзлюбила  меня  и
настояла на том, чтобы я покинула дом.
   Я не мог не восхищаться смелостью девушки. Она не пыталась, в отличие  от
большинства, приукрасить факты и с великолепной отвагой вскрыла  самую  суть
дела. Мое сердце исполнилось восторга и сочувствия.
   - По-моему, то, что вы пришли сюда и рассказали все, достойно восхищения,
- сказал я.
   - Всегда лучше говорить правду, - ответила она с легкой улыбкой. -  Я  не
хочу прятаться за спиной  рыцарственного  мистера  Сислея.  А  он  настоящий
рыцарь.
   Это было  сказано  с  большой  теплотой.  Тора  Грей  явно  относилась  к
Франклину Сислею с глубоким почтением.
   - Вы повели себя очень честно, мадемуазель, - сказал Эркюль Пуаро.
   - Для меня это было большим ударом, - печально кивнула Тора.  -  Я  и  не
подозревала о таком отношении леди Сислей. Напротив, я была уверена, что она
хорошо ко мне относится. Век живи - век учись, - поджав губы, добавила она.
   Тора встала.
   - Вот и все, что я хотела сказать. До свидания. Я проводил ее вниз.
   - По-моему, она поступила благородно, - сказал я, вернувшись в комнату. -
Ею руководило бесстрашие.
   - И расчет.
   - Какой расчет?
   - Она умеет смотреть вперед.
   Я недоуменно посмотрел на Пуаро.
   - Она прелестная девушка, - сказал я.
   - И носит прелестные туалеты. Ее платье из егере marocain и  горжетка  из
серебристой лисы dernier cri .
   - Какой вы барахольщик, Пуаро! Я никогда не обращаю внимания на одежду.
   - Тогда вступите в общество нудистов.
   Я хотел было вспылить, но Пуаро внезапно перевел разговор:
   - Знаете, Гастингс, я не могу избавиться от  ощущения,  что  сегодня,  во
время общей беседы, уже было сказано нечто важное. Странно, но  я  никак  не
вспомню, что именно. Осталось лишь мимолетное впечатление. Мне кажется,  что
нечто подобное я уже слышал или видел...
   - В Сирстоне?
   - Нет, не в Сирстоне...  Раньше...  Ну  да  не  важно,  рано  или  поздно
вспомню...
   Пуаро взглянул на меня и - быть  может,  потому,  что  я  слушал  его  не
слишком внимательно, - со смехом замурлыкал все ту же песенку.
   - Когда мы от любви сгораем, то Швецию, и ту считаем раем...
   - Пуаро! - воскликнул я. - Идите вы к черту!
 
Глава 20 
 
Леди Сислей 
 
   Когда мы вновь приехали в Кумсайд, там царила атмосфера глубокой и прочно
укоренившейся меланхолии. Возможно, это отчасти объяснялось погодой - в  тот
сырой сентябрьский день в  воздухе  пахло  осенью;  отчасти  же  дело  было,
видимо, в том, что дом производил впечатление нежилого.  Комнаты  на  первом
этаже были заперты,  ставни  закрыты,  а  в  маленькой  комнатке,  куда  нас
провели, было душно и сыро.
   К нам вышла деловитая сиделка в платье с накрахмаленными манжетами.
   - Мосье Пуаро? -  отрывисто  спросила  она.  -  Моя  фамилия  Кепстик.  Я
получила письмо от мистера Сислея, сообщившего о вашем приезде.
   Пуаро осведомился о здоровье леди Сислей.
   - Учитывая все обстоятельства, она чувствует себя не так уж плохо.
   Под ?всеми обстоятельствами?, я полагаю, подразумевалось, что леди Сислей
обречена.
   - Надеяться на значительное улучшение, конечно, не приходится,  но  новое
лечение  немного  облегчило  ее   состояние.   Доктор   Логан   доволен   ее
самочувствием.
   - Но, кажется, надежды на выздоровление нет?
   - О, я так бы не сказала! - ответила сиделка Кепстик, несколько смущенная
такой откровенностью.
   - Вероятно, смерть мужа потрясла леди Сислей?
   -  Ну,  мосье  Пуаро,  поймите  меня   правильно,   здоровому   человеку,
находящемуся в трезвом уме и памяти,  вынести  это  было  бы  куда  тяжелее!
Состояние леди Сислей таково, что она воспринимает все как сквозь дымку.
   - Простите за назойливость, но ведь они с мужем  были  глубоко  привязаны
друг к другу?
   - Да, они были счастливой парой. Сэр Сирил, бедняга, так  убивался  из-за
жены! Сами понимаете, врачу в такой ситуации особенно нелегко.  Врач  пустых
надежд не питает. Увы, вначале он постоянно тревожился за жену.
   - Вначале? Но не впоследствии?
   - Люди ко всему привыкают. К тому же у сэра Сирила  была  его  коллекция.
Такое увлечение - спасение для  человека.  Время  от  времени  он  ездил  на
аукционы и, кроме того,  вместе  с  мисс  Грей  занимался  каталогизацией  и
перестановкой экспонатов по новой системе.
   - Ах да, мисс Грей. Она ведь уехала отсюда?
   - Да, к сожалению.., но богатым дамам что только не  взбредет  в  голову,
особенно когда они болеют. А спорить с ними  бесполезно.  Лучше  покориться.
Мисс Грей поступила разумно.
   - Леди Сислей всегда ее недолюбливала?
   - Да... Вернее, это неподходящее слово. Думаю даже, что вначале мисс Грей
ей нравилась. Но, впрочем, зачем вам эти сплетни. Моя  пациентка,  наверное,
уже беспокоится, почему мы не идем.
   Сиделка провела нас в одну из комнат на втором этаже. Прежде  здесь  была
спальня, теперь же ее превратили в роскошную гостиную.
   Леди Сислей сидела в большом кресле у окна.  Мне  бросились  в  глаза  ее
болезненная худоба и посеревшее, изможденное от сильной боли лицо. Ее сонный
взгляд был устремлен куда-то вдаль,  зрачки  сужены  до  размера  булавочных
головок.
   - Вот мистер Пуаро,  которого  вы  хотели  повидать,  -  громко  и  бодро
произнесла сиделка.
   - Ax да, мосье Пуаро, - неопределенно проговорила леди Сислей.
   Она протянула ему руку.
   - Это мой друг, капитан Гастингс, леди Сислей.
   - Здравствуйте! Я рада вам обоим.
   Она сделала  неопределенный  приглашающий  жест,  и  мы  сели.  Наступило
молчание. Леди Сислей словно бы погрузилась в дремоту.
   Наконец, сделав над собой усилие, она приоткрыла глаза.
   - Вы ведь насчет Сирила? Насчет его смерти? Ах да...
   Она вздохнула и покачала головой, по-прежнему словно в полусне.
   - Мы и не думали, что может так получиться... Я была  уверена,  что  уйду
первой... - Минуту-другую она молчала. - Сирил был так  силен  -  для  своих
лет. Он никогда не болел. Ему скоро исполнилось бы шестьдесят, а выглядел он
как пятидесятилетний... Да, он был очень крепок...
   Она снова погрузилась в дремоту. Пуаро,  которому  было  хорошо  известно
действие некоторых лекарств, от которых  пациент  теряет  ощущение  времени,
молчал.
   Внезапно леди Сислей сказала:
   - Да.., я рада вас видеть. Я просила Франклина, и он обещал вам передать.
Надеюсь, Франклин не станет глупить..,  он  так  легко  загорается,  хотя  и
поездил по белу свету. Все мужчины  такие...  Они  остаются  мальчишками.  А
Франклин в особенности.
   - Он человек импульсивный, - заметил Пуаро.
   - Ну да, ну да... Рыцарственная натура. Мужчины так глупы - на свой  лад.
Даже Сирил... - Ее голос оборвался.
   В горячечном нетерпении она помотала головой.
   - Все как в тумане... Плоть - такое бремя, мосье  Пуаро,  особенно  когда
плоть берет над тобой верх. Ни о чем больше не можешь думать - ждешь только,
прекратится боль или нет.
   - Я понимаю, леди Сислей. Это одна из трагедий человеческой жизни.
   - Я так глупею от боли. Не помню даже, что я хотела вам сказать.
   - Что-то связанное со смертью вашего мужа?
   - Со смертью Сирила? Может быть... Он, бедняга, сумасшедший -  я  имею  в
виду убийцу. Все дело в теперешней суете и скоростях - люди не  могут  этого
выдержать. Я всегда жалела сумасшедших - какая у них, наверное,  путаница  в
головах. А потом, сидеть взаперти - ведь это ужасно. Но  что  же  поделаешь?
Если они убивают людей... - Она снова дернула головой от боли. - Вы еще  его
не поймали? - спросила она.
   - Пока нет.
   - Должно быть, в тот день он крутился вокруг дома.
   - Вокруг дома было полно посторонних,  леди  Сислей.  Сейчас  ведь  время
отпусков.
   - Ах да - я забыла... Но курортники проводят время у моря  и  к  дому  не
подходят.
   - В тот день здесь не было посторонних.
   - Кто это вам сказал? - спросила  леди  Сислей  с  неожиданной  энергией.
Пуаро смешался.
   - Слуги, - ответил он. - И мисс Грей. Леди Сислей твердо произнесла:
   - Эта девушка лжет!
   Я вздрогнул. Пуаро бросил на меня взгляд. Леди Сислей  снова  заговорила,
притом с большой горячностью:
   - Я ее не любила. Никогда ее не любила. Сирил ею восхищался. Все твердил,
что она сирота и что она одна-одинешенька. Чем же плохо быть сиротой? Иногда
это только к лучшему. Вот если у вас  отец-бездельник  да  мать-пьянчужка  -
тогда есть на что жаловаться. Еще он говорил, что она отважная  и  прилежная
девушка. Работала-то она хорошо. Но при чем тут какая-то отвага!
   - Ну-ну, не будем волноваться, милочка, - вмешалась сиделка. - Нам нельзя
утомляться.
   - Я ее мигом выставила! Франклин имел наглость заявить, что  эта  девушка
послужит мне утешением. Хорошенькое утешение! Чем скорее она  уберется,  тем
лучше, - так я ему ответила! Франклин - болван! Я не хотела, чтобы он с  ней
путался. Он мальчишка! Глупый мальчишка! ?Я  ей  выплачу  жалованье  за  три
месяца, если тебе так хочется, - сказала я ему. - Но пусть убирается.  Чтобы
сегодня же остави