иной - умной  и
симпатичной. Но тут же сделала одну  ошибку  -  повторила  мне  разговор
между вами и доктором, который якобы слышала. И  это  меня  насторожило.
Это психология. Если бы вы и доктор собирались убить миссис Олдфилд - вы
оба умные люди, - у вас  достало  бы  рассудительности  не  вести  такие
разговоры в комнате с открытыми дверями, где любой может подслушивать на
лестнице или в кухне. Более того, слова, которые вам приписывала  миссис
Харрисон, не отвечают вашему характеру. Это слова более зрелой  женщины,
к тому же совершенно другого типа. Такие  слова  могла  употребить  сама
сестра Харрисон, если бы оказалась в подобном положении.
   Я понял тогда, что случай довольно простой. Сестра  Харрисон,  как  я
вижу, красивая женщина, еще довольно молодая. Она была  очень  близка  с
доктором Олдфилдом  последние  три  года  -  ему  нравились  ее  такт  и
мягкость. Ей казалось, что, если миссис Олдфилд умрет, возможно,  доктор
Олдфилд  сделает  ей  предложение.  Но  когда  миссис  Олдфилд   умерла,
выяснилось, что доктор увлечен вами. Движимая ревностью и отчаянием, она
пустила о нем сплетню.
   Вот как я представлял себе дело первоначально. Но  в  мыслях  у  меня
засело, что нет дыма без огня. Я стал думать,  не  совершила  ли  сестра
Харрисон чего-нибудь  более  серьезного…  Некоторые  вещи  казались  мне
довольно странными. Она сказала мне, что миссис Олдфилд была не  слишком
сильно больна, что все это было игрой ее воображения. Но  сам  доктор  в
болезни жены не сомневался. Он не был удивлен ее смертью.  Незадолго  до
ее смерти он консультировался с другим врачом, и тот  отметил  ухудшение
ее состояния. Когда я говорил с мисс Харрисон об эксгумации… Сначала она
страшно испугалась. Потом внезапно ее  злоба  и  ненависть  изменили  ее
настроение: «Пусть они найдут мышьяк. Никто не сможет заподозрить меня».
Доктор и Джейн Монкрифф - вот на кого падет подозрение.
   Оставался только один шанс - заставить сестру Харрисон раскрыться.  Я
проинструктировал Джорджа, которого она не  знала  в  лицо.  Он  повсюду
следовал за нею. И… И все кончилось хорошо.
   - Вы великолепны, - воскликнула Джейн Монкрифф.
   - Я никогда  не  смогу  вас  отблагодарить,  -  присоединился  доктор
Олдфилд. - Но какой же слепой дурак я был!
   - А вы были так же слепы, мадемуазель? - спросил Пуаро удивленно.
   - Я очень волновалась… - медленно ответила Джейн.
   - Джейн!.. - закричал Олдфилд. - Неужели ты думала,  что  я…  -  Нет,
нет, не вы. Я думала, что миссис Олдфилд так или иначе раздобыла  мышьяк
и принимала его  понемножку,  чтобы  вызвать  у  себя  боли  и  добиться
жалости, в которой она так нуждалась. Но я  боялась,  что  она  в  конце
концов отравилась и, когда обнаружат мышьяк,  никто  не  поверит  в  эту
историю и все придут к такому же выводу, что и вы. Вот почему я  никогда
не  заявляла  о  пропаже  мышьяка.  Но  я  в  последнюю  очередь   могла
заподозрить сестру Харрисон.
   - Как и я. Она, возможно,  стала  бы  хорошей  женой  и  матерью…  Но
чувства были намного сильнее ее… Как жаль, - грустно сказал Пуаро.
   Он  вздохнул  и  пробормотал  в  усы,  скорее  для  себя,   чем   для
собеседников:
   - Как жаль…  Но,  взглянув  на  мужчину  средних  лет  и  девушку  со
счастливым лицом, сидевших напротив, он улыбнулся и сказал:
   - Эти двое на  заре  своего  счастья…  И  я  совершил  второй  подвиг
Геркулеса.
 
 
8 
8 
8 
 
 
9 
9 
9 
 
 



КРИТСКИЙ БЫК 
 
Агата КРИСТИ 
 
 
 
 
 
ONLINE БИБЛИОТЕКА  
 
 
http://www.bestlibrary.ru 
 
   ?ркюль Пуаро внимательно посмотрел на посетительницу.
   Он увидел бледное  лицо  с  волевым  подбородком,  с  глазами  скорее
серыми,  чем  голубыми,  и  волосами   черно-синего   оттенка,   который
встречается так редко. Настоящие гиацинтовые локоны древних греков.
   Он  отметил  хорошо  сшитый,  хотя  и  поношенный  твидовый   костюм,
потрепанную сумочку и бессознательную надменность,  проступавшую  сквозь
явную встревоженность девушки.
   "О, да она  с  гонором,  хотя  и  небогата,  -  подумал  он.  Видимо,
произошло нечто из ряда вон выходящее, раз она  решилась  обратиться  ко
мне".
   Диана Маберли заговорила с легкой дрожью в голосе:
   - Не знаю, сумеете ли вы помочь мне, мсье Пуаро. Это очень  необычный
случай.
   - А вы думаете, что другие приходят ко мне с обычными случаями?
   - Я пришла к вам потому, что я не знаю, что делать! Я даже  не  знаю,
делать ли что-нибудь вообще!
   - Разрешите судить об этом мне  -  после  того,  как  я  услышу  вашу
историю.
   Краска разлилась по лицу девушки. Задыхаясь, она проговорила:
   - Я пришла к вам потому, что человек, с которым я обручена уже  около
года, вдруг расторг нашу помолвку.
   Диана Маберли замолчала и вызывающе посмотрела на собеседника.
   - Вы, наверное, думаете, что я не в своем уме.
   Эркюль Пуаро медленно покачал головой.
   - Напротив, мадемуазель, нет никакого  сомнения  в  здравости  вашего
рассудка. Мирить влюбленных - не мое дело, и вам это, конечно, известно.
Значит, в расстройстве помолвки есть нечто необычное, не так ли?
   - Хью расторг помолвку, потому что решил, что сходит с ума.
   Брови Эркюля Пуаро поднялись.
   - А вы с этим не согласны?
   - Не знаю... В конце концов что значит: сходить с ума?
   Каждый немного сумасшедший.
   - Так говорят, - осторожно поддержал Пуаро.
   - Только если вы начинаете думать, что превратились  в  вареное  яйцо
или во что-то подобное, вас могут изолировать.
   - А ваш жених еще не достиг этой стадии?
   - Я не думаю, что с Хью  дело  плохо.  По-моему,  он  самый  здоровый
человек из всех, кого я знаю.
   - Почему же он решил, что сходит с ума? - спросил Пуаро и,  помедлив,
продолжал:
   - Не было ли случаев помешательства в его семье?
   Диана нехотя кивнула.
   - Сумасшедшим был его дед. И, кажется, сестра бабушки  или  кто-то  в
этом роде. Но я хочу заметить, что в каждой  семье  есть  кто-нибудь  со
странностями.  Знаете,  слабоумный  или  слишком  уж  умный,   или   еще
какой-нибудь!
   Ее глаза как бы взывали к здравому смыслу.
   Эркюль Пуаро печально покачал головой.
   - Сочувствую вам, мадемуазель, - сказал он.
   Подбородок Дианы дрогнул. Она заплакала:
   - Я не  хочу,  чтобы  вы  жалели  меня.  Я  хочу,  чтобы  вы  сделали
что-нибудь!
   - Расскажите о вашем женихе подробнее, - предложил Пуаро.
   Диана быстро заговорила:
   - Его зовут Хью Чэндлер. Ему двадцать четыре года. Его отец - адмирал
Чэндлер. Они живут в Лайд Мэнере. Это фамильное  владение  Чэндлеров  со
времен Елизаветы. Хью единственный сын адмирала.  Он  тоже  поступил  во
флот - все Чэндлеры моряки, это семейная традиция с  тех  пор,  как  сэр
Гилберт Чэндлер плавал с сэром Уолтером Рейли. Отец предложил Хью  пойти
на флот, но он же сам и настоял на уходе сына оттуда!
   - Когда это произошло?
   - Примерно год назад. Это было для всех неожиданностью.
   - Хью был доволен профессией?
   - Безусловно.
   И не было никакого скандала, связанного со службой?
   Абсолютно  ничего.  У  него  все  шло  прекрасно.  А   как   объяснил
необходимость ухода Хью адмирал?
   Адмирал сказал, что Хью нужно научиться управлять поместьем,  но  это
явная отговорка. Даже Джордж Фребишер понял это.
   - Кто такой Джордж: Фребишер?
   - Полковник Фребишер. Старый друг адмирала и крестный  отец  Хью.  Он
подолгу гостит в Мэнере.
   - Ну, а каково мнение полковника о решении адмирала?
   - Он был ошеломлен. Ничего не мог понять. Да и никто не мог.
   - Даже сам Хью?
   Диана ответила не сразу, и Пуаро, помедлив, продолжал:
   - Возможно, сначала он был удивлен. А сейчас? Он  ничего  не  говорил
вам в последнее время?
   Диана нехотя проговорила.
   - Неделю назад он сказал мне, что отец был прав.
   - Вы спросили, почему?
   - Конечно. Но он не ответил. Перевел разговор на другое.
   Минуту-другую Пуаро размышлял. Затем произнес:
   - Не случалось ли  в  ваших  краях  примерно  год  назад  чего-нибудь
необычного? Такого, что вызвало кривотолки?
   Девушка вспыхнула.
   - Не понимаю, что вы имеете в виду.
   - Вы должны быть со мной откровенны, - мягко сказал Пуаро.
   - Ничего такого, что вы подразумеваете.
   - А что я подразумеваю?
   - Ну, не знаю... Пожалуй, только эта история с овцами.
   Но это явно месть деревенского идиота.
   - Подробнее, пожалуйста.
   - Был переполох из-за каких-то овец... Их  зарезали  ночью  на  одной
ферме. Хозяин этих овец очень неприятный человек, и полиция решила,  что
кто-то имел на него зуб.
   - Поймали того, кто это сделал?
   - Нет. Но если вы предполагаете...
   Пуаро остановил ее движением руки.
   - Не надо гадать о моих предположениях. Скажите, ваш жених  обращался
когда-нибудь к врачам?
   - Уверена, что нет.
   - Но что здесь необычного?
   - Хью ненавидит врачей.
   - А его отец?
   - По-моему, адмирал тоже не очень-то им доверяет.
   - А как выглядит адмирал? Он здоров? Счастлив?
   Диана понизила голос.
   - Он ужасно постарел за последний год. Просто тень человека,  которым
он был.
   Пуаро в раздумье покачал головой.
   - А он одобрил помолвку сына?
   - О, да. Понимаете, наше поместье граничит с его владениями.  Он  был
ужасно доволен, когда Хью и я поладили.
   - А сейчас? Что он говорит о вашем разрыве?
   - Я встретила его вчера утром. - Голос девушки дрогнул.
   - Выглядел он очень плохо. Он взял мою ладонь в свою и сказал:  "Тебе
тяжело, девочка. Но мой мальчик поступает верно. Это  единственное,  что
он может сделать... Мсье Пуаро, в силах ли вы мне помочь?
   - Я сделаю все, что могу, а это, поверьте мне, не так уж мало.
 
*** 
 
   Больше  всего  Эркюля  Пуаро  поразила  великолепная  внешность   Хью
Чэндлера.  Высокий,  отлично  сложенный  атлет  с  широкими  плечами   и
золотистой копной волос. В нем чувствовались огромная сила и мужество.
   Прямо от Пуаро Диана позвонила адмиралу Чэндлеру,  и  они  тотчас  же
отправились в Лайд Мэнер. Когда они  приехали,  на  длинной  террасе  их
ожидал накрытый для чая стол. За столом сидели  трое.  Адмирал  Чэндлер,
седой, с плечами, словно  придавленными  непомерной  тяжестью,  выглядел
явно старше своих лет. В противоположность ему  полковник  Фребишер  был
суховат и крепок; его рыжеватая шевелюра лишь на висках слегка искрилась
сединой. Он был похож: на терьера  с  умными,  проницательными  глазами.
Пуаро  подметил,  что  у  полковника  есть  привычка  собирать  брови  к
переносью и, опустив голову, выдвигать ее вперед, в то время как  глазки
терьера ощупывали вас насквозь. Третьим за столом был Хью.
   - Великолепный образчик,  не  правда  ли?  -  тихо  сказал  полковник
Фребишер, заметив, что Пуаро изучает юношу.
   Пуаро кивнул. Он сидел рядом с Фребишером, а остальные находились  на
другом конце стола и с деланным оживлением перебрасывались словами.
   - Да, он хорош, ничего не скажешь, - пробормотал Пуаро.
   -  Он  как  молодой  бычок,  если  можно  так  выразиться,  -  бычок,
предназначенный Посейдону...
   - Выглядит вполне здоровым, не  так  ли?  -  Фребишер  вздохнул.  Его
проницательные глазки украдкой следили за Пуаро.
   - А я знаю, кто вы, - сказал он чуть погодя.
   - О, это  не  секрет!  -  Пуаро  величаво  отмахнулся.  Он  вовсе  не
инкогнито, означал этот жест.
   - Девушка ввела вас в курс дела? - спросил полковник.
   - Дела?
   - Дела молодого Хью. Никогда не думал,  что  это  по  вашей  части  -
здесь, скорее, необходимо медицинское освидетельствование.
   - Я берусь за любые дела.
   - Просто не понимаю, что она ждет от вас.
   - Мисс Маберли - боевая девушка, - сказал Пуаро.
   Полковник Фребишер наклонил голову в знак согласия.
   - О, да. Она действительно  боевая.  Но  есть  вещи,  против  которых
человек бессилен.
   Его лицо как-то сразу постарело и осунулось. Пуаро понизил голос:
   - Наследственное безумие, если не ошибаюсь?
   Фребишер кивнул.
   - Это дает себя знать время от времени. Обычно  через  поколение  или
два. Дед Хью был последним.
   Пуаро быстро взглянул на другой конец стола. Диана ловко поддерживала
разговор, добродушно поддразнивая Хью.  Можно  было  подумать,  что  там
сидят беспечные и беззаботные собеседники.
   - А как у деда Хью проявлялось помешательство? - спросил Пуаро.
   - В последние годы жизни старик стал чересчур  раздражительным,  хотя
первые странности появились,  когда  ему  было  лет  тридцать.  Конечно,
кругом пошли  слухи,  но  до  поры  до  времени  его  безумие  удавалось
скрывать.   Но   когда   бедняга    совсем    спятил,    пришлось    его
освидетельствовать. - Полковник помолчал и добавил:
   - Дед Хью прожил до  глубокой  старости,  вот  почему  Хью  не  хочет
обращаться к врачам. Он боится, что его поместят в лечебницу и ему много
лет придется жить взаперти.
   - А как здоровье адмирала?
   - Это вконец сломило его, - коротко ответил Фребишер.
   - Он сильно любит сына?
   - Сын для него все. Видите ли, жена его утонула, когда мальчику  было
десять лет. С тех пор он живет только ради сына.
   - Он очень был предан жене?
   - Просто боготворил.  Да  ее  все  обожали.  Красивее  женщины  я  не
встречал в жизни. Хотите взглянуть на ее портрет?
   - Непременно.
   Фребишер отодвинул стул и поднялся. Он громко произнес:
   - Пойду покажу кое-что Пуаро, Чарли. Он в  некоторой  степени  знаток
живописи.
   Адмирал сделал неопределенный жест. Фребишер, тяжело ступая, пошел по
террасе. Пуаро следовал за ним. На секунду  лицо  Дианы  утратило  маску
веселья  и  стало  болезненно-вопрошающим.  Хью  тоже  поднял  голову  и
внимательно посмотрел на невысокого человека с большими черными усами.
   Пуаро последовал за Фребишером в дом. После солнечного света глаза  с
трудом различали предметы обстановки, но было  понятно,  что  дом  полон
прекрасных старинных вещей.
   Полковник провел Пуаро в  картинную  галерею.  На  стенах  ее  висели
портреты умерших и погибших Чэндлеров. Лица строгие и веселые; мужчины в
придворной одежде или  морской  форме,  женщины  в  атласе  и  жемчугах.
Наконец Фребишер остановился у одного из портретов в конце зала.
   - Этот портрет писал Орпен, - пояснил он.
   С картины на них смотрела высокая женщина с  золотистыми  волосами  и
ослепительно жизнерадостным лицом. Ее правая  рука  лежала  на  ошейнике
борзой.
   - Мальчик очень похож на нее, не правда ли? - заметил Фребишер.
   - В какой-то степени - да.
   - У него, конечно, нет  ее  нежности,  он  ведь  мужчина,  хотя...  -
Полковник умолк. - Жаль, что от Чэндлеров он унаследовал  то,  без  чего
отлично мог бы обойтись.
   В гнетущей тишине казалось,  что  в  самом  воздухе  галереи  разлита
печаль, словно все умершие и погибшие Чэндлеры сокрушались о заключенном
в их крови проклятии.
   Эркюль Пуаро повернул голову, чтобы взглянуть на собеседника.  Джордж
Фребишер все еще смотрел на портрет женщины, и Пуаро мягко заметил:
   - Вы ее хорошо знали?
   - Мы вместе росли. Когда ей исполнилось шестнадцать, я  отправился  в
Индию в чине младшего офицера... А когда вернулся, она уже была  замужем
за Чарльзом Чэндлером.
   - Вы знали раньше и его?
   - Чарльз - мой старый друг. Он всегда был моим лучшим другом.
   - Часто ли вы виделись с ними после возвращения из Индии?
   - Я провожу здесь почти каждый свой отпуск. Это для меня второй  дом.
У Чарльза и Каролины  всегда  была  приготовлена  комната  для  меня.  -
Полковник расправил плечи и неожиданно вызывающе выдвинул вперед голову.
- Вот почему я сейчас здесь - на случай, если понадоблюсь.
   И снова тень чего-то трагического окутала их.
   - А что вы думаете обо всем этом? - спросил Пуаро.
   Фребишер стоял не двигаясь. Брови снова сошлись у переносья.
   - Что я думаю? Откровенно говоря, я не понимаю, почему вы занимаетесь
этим делом. Зачем Диана втянула вас в семейную историю?
   -  Вам  известно,  что  помолвка  Дианы  Маберли   и   Хью   Чэндлера
расстроена?
   - Да, известно.
   - А знаете из-за чего?
   Фребишер резко ответил:
   - Этого я не знаю. Молодежь решает такие вопросы сама.
   Пуаро продолжал:
   - Хью Чэндлер сказал Диане, что свадьбе  не  бывать,  потому  что  он
сходит с ума.
   На лбу Фребишера проступили капли пота. Он сказал:
   - Зачем нам обсуждать это проклятье рода?  Вы  думаете,  что  сумеете
что-то сделать? Хью скверно поступил, бедняга.
   Это не его вина - наследственность, мозговые клетки... Но раз  уж  он
понял, что он еще  мог  сделать?  Расторжение  помолвки  -  единственный
выход.
   - Если бы я смог убедиться во всем этом.
   - Можете мне поверить.
   - Но вы же мне ничего не сказали.
   - Я повторяю, что не хочу говорить об этом.
   - А почему адмирал заставил сына оставить флот?
   - Так было надо.
   Пуаро тихо спросил:
   - Это как-то связано с зарезанными овцами?
   - Так вы и об этом наслышаны?
   - Мне рассказала Диана - Ей следовало помолчать.
   - Она и не думала, что это взаимосвязано.
   - Конечно, она не знает...
   - О чем она не знает?
   Фребишер заговорил отрывисто и раздраженно:
   - Ну, раз вы настаиваете. Однажды ночью адмирал услышал  шум,  решил,
что кто-то забрался в дом. Вышел проверить. В комнате сына  горел  свет.
Чэндлер вошел. Хью спал мертвецким сном, прямо в  одежде.  А  на  одежде
была кровь. И таз в комнате был полон крови. Адмирал не  смог  разбудить
Хью. Ну, а на следующее утро мы услышали о  зарезанных  овцах.  Спросили
Хью - он ничего не знал, ничего не помнил.
   Между тем его ботинки были запачканы грязью, и он не  мог  объяснить,
откуда в тазу кровь. Бедняга сам ничего не понимал! Через несколько дней
все повторилось. Сами понимаете, мальчику пришлось оставить службу. Если
он будет все время здесь, под домашним надзором, отец сможет  проследить
за ним. А на флоте все неизбежно кончилось бы скандалом.
   Когда произошел первый случай? - спросил Пуаро.  Фребишер  решительно
заявил:
   - Я больше не отвечу ни на один вопрос. Не кажется ли  вам,  что  Хью
лучше всех нас знает, что ему делать?
   Эркюль Пуаро не ответил. Но он не был склонен допускать,  что  кто-то
может знать что-то лучше самого Пуаро.
 
*** 
 
   Едва они вошли  в  холл,  им  встретился  адмирал.  На  мгновение  он
остановился, и темная  фигура  четко  обрисовалась  на  ярком  солнечном
свету.
   - А, вот вы где, - сказал  он  устало.  -  Мсье  Пуаро,  я  бы  хотел
поговорить с вами. Пройдемте в мой кабинет.
   Пуаро последовал за адмиралом. У него возникло такое ощущение,  будто
его вызвали в офицерскую каюту, чтобы отчитать.
   Жестом адмирал предложил Пуаро один из больших мягких стульев  и  сел
сам.
   - Мне жаль, что Диана втянула вас  в  это,  -  заговорил  Чэндлер.  -
Бедное дитя, я понимаю, как ей тяжело. Но, видите ли,  мсье  Пуаро,  это
наша семейная трагедия и, как вы понимаете, нам не нужны посторонние.
   - Я понимаю ваши чувства, - вежливо откликнулся Пуаро.
   - Диана никак не может поверить... Возможно, и я бы не верил, если бы
не знал...
   Адмирал вздохнул.
   - Не знали чего?
   - Что это у нас в крови. Я имею в  виду  болезнь,  -  И  все-таки  вы
согласились на помолвку?
   Чэндлер покраснел.
   - Считаете, что я не должен был давать согласия? Но когда у меня и  в
мыслях не было, что все так обернется. Хью очень похож на свою  мать,  в
нем нет ничего, что напоминало бы Чэндлеров. До  недавней  поры  он  был
совершенно нормален.
   Пуаро мягко спросил:
   - Вы не советовались с врачами?
   Чэндлер прорычал:
   - Нет, черт возьми! Мальчик здесь в  полной  безопасности,  под  моим
наблюдением. Они не запрут его в четырех стенах, как дикого зверя!
   - Он, конечно, будет в безопасности. А другие?
   - Что вы имеете в виду?
   Пуаро не ответил. Он только внимательно посмотрел в темные  печальные
глаза адмирала. Чэндлер опустил глаза и горько произнес:
   - Каждому свое. Вы ищите преступника. Мои мальчик не преступник, мсье
Пуаро.
   - Пока.
   - Что значит "пока"?
   - Все течет, все изм