но. А кому принадлежали фланелевые брюки?
   - Мистеру Макнаббу. Они были очень ветхие, и все  считали,  что  пора  их
выбросить, но мистер Макнабб очень привязан к своим старым вещам  и  никогда
ничего не выбрасывает.
   - Ну, вот мы и добрались до второго пункта моей классификации - до вещей,
которые,  по  идее,  не  представляют  для  вора  никакой  ценности:  старых
фланелевых брюк, электрических лампочек, борной кислоты,  соли  для  ванн..,
да, чуть не забыл поваренную книгу.  Конечно,  кто-нибудь  и  на  них  может
польститься, но  маловероятно.  Кислоту,  скорее  всего,  взяли  по  ошибке;
лампочку, наверное, хотели  вкрутить  вместо  перегоревшей,  да  позабыли..,
поваренную книгу могли взять почитать и  не  вернули.  Брюки  могла  забрать
уборщица.
   - У нас две уборщицы, и обе женщины очень порядочные. Я уверена, что  они
ничего не возьмут без спроса.
   - Не буду спорить. Да, чуть не забыл про вечерние туфли, вернее, про одну
туфлю, из новой пары. Чьи они были?
   - Салли Финч. Она из Америки, фулбрайтовская стипендиатка <Фулбрайтовская
стипендия выплачивается американским студентам и преподавателям,  выезжающим
по обмену в другие страны.  Названа  по  имени  сенатора  Дж  У.  Фулбрайта,
который был одним  из  авторов  принятой  в  США  государственной  программы
финансирования научного обмена.>.
   - А может, она куда-нибудь ее засунула и забыла? Ума  не  приложу,  зачем
кому-то понадобилась одна туфля.
   - Нет, мы обыскали весь дом, мосье  Пуаро.  Понимаете,  мисс  Финч  тогда
собиралась в гости. Она надела вечерний туалет, и пропажа оказалась для  нее
настоящей трагедией - ведь других выходных туфель у нее нет.
   - Значит, она была огорчена и раздосадована... М-да, возможно, все не так
просто...
   Помолчав немного, он заговорил вновь:
   - У нас остались два последних пункта: разрезанный на куски рюкзак и шарф
в столь же плачевном состоянии. Это явно сделано из мести,  иначе  объяснить
нельзя. Кому принадлежал рюкзак?
   -  Рюкзаки  есть  почти  у  всех  студентов;  ребята  часто  путешествуют
автостопом. И у многих рюкзаки одинаковые, из одного и того же  магазина,  и
их трудно различить. Этот рюкзак принадлежал либо  Леонарду  Бейтсону,  либо
Колину Макнаббу.
   - А кто хозяйка шелкового шарфа, который тоже был разрезан на куски?
   - Вэлери Хобхауз.  Ей  подарили  его  на  Рождество;  шарф  был  дорогой,
красивый, изумрудно-зеленого цвета.
   - Ага... Вэлери Хобхауз...
   Пуаро закрыл глаза. То,  что  проносилось  перед  его  мысленным  взором,
выдерживало сравнение разве что с калейдоскопом. Клочья шарфов  и  рюкзаков,
поваренная книга, губная помада, соль для ванны,  имена  и  беглые  описания
чудаков-студентов. Ни связи, ни формы.  Странные  происшествия  и  случайные
люди. Но Пуаро твердо знал, что какая-то связь между ними существует. Каждый
раз, встряхнув калейдоскоп, мы получаем разные картинки. Причем одна из  них
непременно окажется той самой искомой... Вопрос в том, которая...
   Он открыл глаза.
   - Мне надо подумать. Собраться с мыслями.
   - Конечно, конечно, мосье Пуаро, - закивала миссис Хаббард.  -  Поверьте,
мне так неловко причинять вам беспокойство!
   - Никакого беспокойства вы мне не причиняете. Мне  самому  интересно.  Но
пока я буду думать, мы должны начать действовать. С чего?  Ну,  скажем..,  с
туфельки, с вечерней туфельки. Да-да! С нее-то мы и начнем. Мисс Лемон!
   - Я  вас  слушаю,  мосье  Пуаро!  -  Мисс  Лемон  тут  же  оторвалась  от
размышлений о  своей  картотеке,  еще  больше  выпрямилась  и  автоматически
потянулся за блокнотом и ручкой.
   - Миссис Хаббард постарается забрать  оставшуюся  туфлю.  Вы  пойдете  на
Бейкер-стрит, в бюро находок. Когда была потеряна туфля?
   Миссис Хаббард задумалась:
   - Я точно не помню, мосье Пуаро. Месяца два назад. Но  я  узнаю  у  самой
Салли Финч.
   - Хорошо. - Он опять повернулся к мисс Лемон. - Скажите им что-нибудь, ну
например,  что  забыли  туфлю  в  электричке,  -   это   выглядит   наиболее
правдоподобно,  -  или  в  автобусе.  Сколько  автобусов  ходит   в   районе
Хикори-роуд?
   - Всего два.
   - Понятно. Если на  Бейкер-стрит  вам  ничего  не  скажут,  обратитесь  в
Скотленд-Ярд и скажите, что вы оставили ее в та-си.
   - Не в Скотленд-Ярд, а в бюро Лэмбет, - со  знанием  дела  поправила  его
мисс Лемон. Пуаро развел руками:
   - Вам виднее.
   - Но почему вам кажется... - начала  миссис  Хаббард.  Пуаро  не  дал  ей
договорить.
   - Давайте посмотрим, что ответят в бюро находок. Потом мы с вами,  миссис
Хаббард, решим, как быть дальше. Тогда вы подробно опишете мне ситуацию."
   - Но, уверяю вас, я вам все рассказала!
   - О нет, позвольте с вами не согласиться. Люди в  доме  живут  разные.  А
любит Б, Б любит Г, а Г и Д, возможно, заклятые враги на почве ревности к А.
Именно это меня будет интересовать. Чувства, переживания. Ссоры,  конфликты,
кто с кем дружит, кто кого ненавидит, всякие человеческие слабости.
   - Поверьте, - в некотором замешательстве произнесла миссис Хаббард,  -  я
ничего такого не знаю. Я в  подобные  дела  не  вмешиваюсь.  Я  просто  веду
хозяйство, обеспечиваю провизией...
   - Но вам же небезразличны люди! Вы  сами  об  этом  говорили.  Вы  любите
молодежь. И на работу пошли не ради денег, а  для  того,  чтобы  общаться  с
людьми. В общежитии есть студенты, которые вам симпатичны, а есть  и  такие,
которые вам не очень нравятся, а может,  и  вовсе  не  нравятся.  Вы  должны
рассказать мне об этом, и вы расскажете! Ведь  у  вас  на  душе  тревожно..,
причем вовсе не из-за пропавших вещей; вы  вполне  могли  заявить  о  них  в
полицию.
   - Что вы, миссис Николетис наверняка не захотела бы обращаться в полицию.
   Пуаро продолжал, как бы не слыша:
   - Но вас беспокоят не вещи, вы боитесь  за  человека!  Да-да,  именно  за
человека, которого считаете виновником или, по  крайней  мере,  соучастником
краж. Значит, этот человек вам дорог.
   - Вы шутите, мосье Пуаро!
   - Нисколько, и  вы  это  знаете.  Больше  того,  я  считаю  вашу  тревогу
обоснованной. Изрезанный шарф - выглядит довольно зловеще.  И  рюкзак  тоже.
Все остальное может быть чистым ребячеством, но я и в этом не уверен. Совсем
даже не уверен!

Глава 3

   Слегка запыхавшись, миссис Хаббард поднялась по лестнице  дома  ј  26  на
Хикори-роуд и только  было  собралась  открыть  ключом  свою  квартиру,  как
входная дверь распахнулась,  и  по  лестнице  взлетел  рослый  огненно-рыжий
юноша.
   - Привет, ма! - сказал Лен Бейтсон (уж такая у него была манера  называть
миссис Хаббард). Этот  добродушный  юноша,  говоривший  на  кокни  <Кокни  -
лондонское просторечие,  отличающееся  от  литературного  английского  языка
рядом фонетических особенностей.>, был, к счастью, начисто  лишен  комплекса
неполноценности. - Вы из города? Ходили прошвырнуться?
   - Я была приглашена на чай, мистер Бейтсон. Пожалуйста,  не  задерживайте
меня, я спешу.
   - А какой я сегодня трупик вскрыл! - сказал Лен. - Прелесть!
   - До чего же вы гадкий. Лен! Разве можно так говорить? Прелестный труп...
Надо же додуматься! Меня даже замутило.
   Лен Бейтсон захохотал так, что эхо раскатилось по коридору.
   - Силии ни слова, - сказал он. - Я проходил тут мимо аптеки и заглянул  к
ней. "Зашел, - говорю,  -  рассказать  о  покойнике".  А  она  побелела  как
полотно, чуть  в  обморок  не  грохнулась.  Как  вы  думаете,  почему,  мама
Хаббард?
   - Ничего удивительного, - произнесла миссис Хаббард.  -  Вы  кого  угодно
доконаете. Силия, наверно, подумала, что вы говорите о настоящем покойнике.
   - То есть как о "настоящем"? А трупы в нашей анатомичке, по-вашему,  что,
синтетические?
   Справа распахнулась дверь, и выглянувший из комнаты тощий, длинноволосый,
лохматый юнец проворчал:
   - А, это ты! А я подумал, у нас  тут  толпа  здоровенных  мужиков!  Голос
один, а топота как от целой роты!
   - Надеюсь, тебе это не действует на нервы?
   - Не больше, чем обычно, - сказал Найджел Чэпмен и скрылся в комнате.
   - Наше нежное создание! - съязвил Лен.
   - Ради Бога, не задирайтесь! - попыталась его утихомирить миссис Хаббард.
- Я люблю, когда люди в хорошем настроении и не ссорятся по пустякам.
   Молодой великан с ласковой ухмылкой  взглянул  на  нее  с  высоты  своего
роста.
   - Да плевать мне на Найджела, ма.
   В этот момент на лестнице показалась девушка.
   - Миссис Хаббард, вы срочно нужны миссис Николетис. Она у себя в комнате.
   Миссис  Хаббард  вздохнула  и  пошла  наверх.  Высокая  смуглая  девушка,
передавшая распоряжение хозяйки, отступила к стене, пропуская ее.
   Лен Бейтсон спросил, снимая плащ:
   - В чем дело, Вэлери? Мама Хаббард пошла жаловаться на наше поведение?
   Девушка передернула худенькими  точеными  плечиками,  спустилась  вниз  и
пошла через холл.
   - Это все больше походит на сумасшедший дом, - бросила она,  обернувшись.
Она двигалась с ленивой, вызывающей грацией манекенщицы.
   Дом ј 26 по Хикори-роуд на самом деле состоял из двух домов -  24  и  26,
соединенных общим первым этажом, где помещалась гостиная и большая столовая,
а подальше находились  две  раздевалки  и  маленькая  канцелярия.  В  каждую
половину дома вела своя лестница. Девушки жили в правом крыле, а юноши  -  в
левом, оно-то и было раньше отдельным домом.
   Поднимаясь по  лестнице,  миссис  Хаббард  расстегнула  воротник  пальто.
Вздохнув еще раз, она направилась в комнату миссис Николетис.
   - Опять, наверное, не в духе, - пробормотала миссис Хаббард,  постучалась
и вошла.
   В гостиной миссис Николетис было очень  жарко.  Электрокамин  работал  на
полную  мощность.  Миссис  Николетис,  дородная  смуглая  женщина,  все  еще
привлекательная, с огромными карими глазами и капризным ртом,  курила,  сидя
на диване и облокотившись на грязноватые шелковые и бархатные подушки.
   - А... Наконец-то! - Тон ее был прямо-таки прокурорским.
   Миссис Хаббард, как истая сестра мисс Лемон, и бровью не повела.
   - Да, - ехидно отвечала она. - Вот и я. Мне доложили, что вы меня искали.
   - Конечно, искала. Ведь это чудовищно, просто чудовищно!
   - Что чудовищно?
   - Счета! Счета, которые мне из-за вас предъявляют!  -  Миссис  Николетис,
как заправский фокусник, достала  из-под  подушки  кипу  бумаг.  -  Мы  что,
гусиными печенками и перепелами кормим этих мерзавцев? У  нас  тут  шикарный
отель? Кем себя считают эти студентишки?
   - Молодыми людьми с хорошим аппетитом, - ответила миссис Хаббард. - Мы им
подаем завтрак и скромный ужин,  пища  простая,  но  питательная.  Мы  ведем
хозяйство очень экономно.
   - Экономно? Экономно?! И вы еще смеете так говорить? Я вот-вот разорюсь!
   - Не правда, вы внакладе не  остаетесь,  миссис  Николетис.  Цены  у  вас
высокие, и далеко не всякий студент может позволить себе здесь поселиться.
   - Однако комнаты у меня не пустуют. У меня по три кандидата на  место!  И
студентов направляют все: и Британский Совет, и Лондонский университет, даже
посольства! Три кандидата на одну комнату - такое еще поискать надо!
   - А ведь студенты к вам стремятся еще и потому, что здесь вкусно и  сытно
кормят. Молодым людям надо хорошо питаться.
   - Ишь, чего захотели! А я, значит, оплачивай  их  жуткие  счета?!  А  все
кухарка с мужем, проклятые итальяшки! Они вас нагло обманывают.
   - Что вы, миссис Николетис! Еще не  родился  такой  иностранец,  которому
удастся обвести меня вокруг пальца!
   - Тогда, значит, вы сами меня обворовываете. Миссис  Хаббард  по-прежнему
сохраняла невозмутимость.
   - Вам следует поосторожней выбирать выражения, - сказала она тоном старой
нянюшки, журящей своих питомцев за чересчур уж дерзкую проделку. - Не  нужно
так разговаривать с людьми, это может привести к нежелательным результатам.
   - Боже мой! -  Миссис  Николетис  театральным  жестом  швырнула  счета  в
воздух, и они разлетелись по всей комнате.
   Миссис Хаббард, поджав губы, наклонилась и собрала бумажки.
   - Вы меня бесите! - крикнула хозяйка.
   - Возможно, но тем хуже для вас, - ответила миссис Хаббард.  -  Не  стоит
волноваться, а то повысится давление.
   - Но вы же не станете отрицать, что на этой неделе у нас перерасход?
   - Разумеется. На этой неделе  Лэмпсон  сбросил  цену  на  продукты,  и  я
решила, что нельзя упускать такую  возможность.  Зато  на  следующей  неделе
расходов будет гораздо меньше.
   Миссис Николетис надула губы.
   - Вы всегда выкрутитесь.
   - Ну вот. - Миссис Хаббард положила аккуратную стопку счетов на стол, - О
чем вы еще хотели со мной побеседовать?
   - Салли Финч, американка, собирается от нас съехать. А мне  бы  этого  не
хотелось. Она ведь фулбрайтовская стипендиатка и может сделать  нам  рекламу
среди своих товарищей. Надо убедить ее остаться.
   - А почему она собралась съезжать?
   Миссис Николетис передернула могучими плечами.
   - Разве я помню? Придумала какую-то причину.  Уж  я-то  знаю,  когда  мне
врут.
   Миссис Хаббард задумчиво кивнула. Тут она  была  готова  поверить  миссис
Николетис.
   - Салли ничего мне не говорила, - сказала она.
   - Но вы постараетесь ее убедить?
   - Конечно.
   - Да.., если весь сыр-бор из-за цветных, индусов или этих,  негритосов..,
то лучше пусть они убираются. Все до единого! Американцы цветных не любят, а
для меня гораздо важнее хорошая репутация моего общежития среди американцев,
а не среди всякого сброда. - Она театрально взмахнула рукой.
   - Пока я здесь работаю, этому  не  бывать,  -  холодно  возразила  миссис
Хаббард. - Тем более что вы ошибаетесь. Наши студенты  совсем  не  такие,  и
Салли, разумеется, тоже. Она частенько обедает с  мистером  Акибомбо,  а  он
просто иссиня-черный.
   - Значит, ей не нравятся  коммунисты,  вы  ведь  знаете,  как  американцы
относятся к коммунистам. А Найджел Чэпмен - стопроцентный коммунист!
   - Сомневаюсь.
   - Нечего сомневаться! Послушали бы вы, что он нес вчера вечером!
   - Найджел может сказать что угодно,  лишь  бы  досадить  людям.  Это  его
большой недостаток.
   - Вы их так хорошо знаете! Миссис Хаббард, дорогая, вы просто прелесть! Я
все время твержу себе: что бы я делала без миссис Хаббард? Я вам безгранично
доверяю. Вы прекрасная, прекрасная женщина!
   - Ага, подсластим пилюлю... - прокомментировала миссис Хаббард.
   - Вы о чем?
   - Да нет, я так.. Я  сделаю  все,  что  смогу.  Она  вышла,  не  дослушав
благодарных излияний хозяйки, и торопливо пошла по коридору к себе, бормоча:
   "Сколько времени я с ней потеряла!.. Она кого хочешь сведет с  ума..."  -
Миссис Хаббард торопливо шла по коридору к себе.
   Но в покое ее  оставлять  не  собирались.  В  комнате  ее  ждала  высокая
девушка.
   - Нельзя ли с вами поговорить? - Девушка поднялась с дивана.
   Элизабет Джонстон,  приехавшая  из  Вест-Индии,  училась  на  юридическом
факультете. Старательная, честолюбивая и очень замкнутая.  Держалась  всегда
спокойно, уверенно, и миссис Хаббард считала ее одной из самых благополучных
студенток.
   Она и теперь сохраняла спокойствие, смуглое  лицо  оставалось  совершенно
бесстрастным, но миссис Хаббард уловила легкую дрожь в ее голосе.
   - Что-нибудь случилось?
   - Да. Пожалуйста, пройдемте ко мне в комнату.
   - Одну минуточку. - Миссис Хаббард сняла пальто и  перчатки  и  двинулась
вслед за девушкой.
   Та жила на верхнем этаже. Элизабет Джонстон открыла  дверь  и  подошла  к
столу у окна.
   - Вот мои конспекты, - сказала она. - Результат долгих  месяцев  упорного
труда. Полюбуйтесь, во что они превратились.
   У миссис Хаббард перехватило дыхание.
   Стол был залит чернилами.  Все  записи  были  густо  перепачканы.  Миссис
Хаббард потрогала страничку. Чернила еще не просохли.
   Она спросила, прекрасно понимая нелепость своих слов:
   - Вы разлили чернила?
   - Нет. Это сделали, пока меня не было.
   - Может быть, миссис Биггс...
   Миссис Биггс работала уборщицей на этом этаже.
   - Нет, это не миссис Биггс. Ведь чернила не мои. Мои стоят на полке возле
кровати. Они не тронуты. Кто-то принес пузырек с собой и  специально  разлил
его.
   Миссис Хаббард была потрясена.
   - Это очень злая, жестокая шутка - Да уж, приятного мало.
   Девушка говорила спокойно, однако миссис Хаббард понимала, что творится в
ее душе.
   - Поверьте, Элизабет, я очень расстроена и сделаю  все,  чтобы  выяснить,
кто так гадко обошелся с вами. Вы кого-нибудь подозреваете?
   Девушка ответила не раздумывая.
   - Вы обратили внимание на то, что чернила зеленого цвета?
   - Да, я сразу это заметила.
   - Мало кто пользуется зелеными чернилами. В нашем  пансионате  ими  пишет
только один человек - Найджел Чэпмен.
   - Найджел? Неужели вы думаете, что Найджел способен на такое?
   - Нет, вряд ли. Однако  он  пишет  зелеными  чернилами  -  и  дома,  и  в
университете.
   - Придется учинить допрос. Мне очень неприятно, Элизабет, что такое могло
произойти у нас в доме, но, смею вас  заверить,  я  доберусь  до  виновника.
Может, это вас хоть чуточку утешит...
   - Спасибо, миссис Хаббард. Насколько мне известно.., у нас есть и  другие
неприятности?
   - О да...
   Миссис Хаббард вышла от Элизабет и направилась к  лестнице.  Но  внезапно
остановилась и,  вернувшись,  постучалась  в  последнюю  комнату  в  глубине
коридора.
   - Войдите! - послышался голос Салли Финч. Комната была хорошенькая, как и
сама Салли Финч, жизнерадостная рыжеволосая девушка.
   Она что-то писала в блокноте,  щека  ее  была  слегка  оттопырена.  Салли
протянула миссис Хаббард открытую коробку конфет и невнятно пробормотала:
   - Мне из дома леденцы прислали. Угощайтесь.
   - Благодарю, Салли. В другой раз. У меня сейчас нет настроения. -  Миссис
Хаббард помолчала. - Вы слышали, что стряслось с Элизабет Джонстон?
   - С Черной Бесс?
   Прозвище было дружески-ласковым, и сама Элизабет ничего не имела против.
   Миссис  Хаббард  рассказала  о  случившемся.  Салли  слушала,  дрожа   от
негодования.
   - Какая низость! Неужели кто-то мог так подло обойтись с нашей Бесс? Ведь
она всеобщая любимица. Она такая дружелюбная, и, хотя держится  особняком  и
мало с кем общается, по-моему, у нее нет врагов.
   - И мне так казалось.
   - Это все из одной серии. Вот поэтому я... - Девушка резко осеклась.
   - Что вы? - тут же переспросила миссис Хаббард.
   - Поэтому я и хочу уехать. Миссис Ник, наверно, вам уже сказала?
   - Да, она очень переживает. Она считает, что вы скрыли  от  нее  истинную
причину вашего решения.
   - Конечно, скрыла. Она бы взбеленилась. Но вам я скажу: не нравится  мне,
что здесь происходит. Сначала странная история с моей туфлей;  потом  кто-то
разрезал шарф Вэлери.., потом рюкзак Лена... Воровство - это  хоть  понятно,
не так уж и много вещей украли. Приятного тут, конечно, мало, но в  принципе
это можно понять... А вот в этих происшествиях есть что-то странное.  -  Она
на мгновение умолкла, а потом неожиданно улыбнулась. -  Знаете,  Акибомбо  в
панике. Он кажется таким образованным  и  культурным,  но  чуть  копни  -  и
выяснится, что  он  совсем  недалеко  ушел  от  своих  предков,  веривших  в
колдовство.
   - Полно вам! - строго сказала миссис Хаббард. -  Терпеть  не  могу  такие
разговоры, все это бредни и  предрассудки.  Просто  кто-то  решил  попортить
другим кровь.
   Салли широко улыбнулась - по-кошачьи.
   - И все же меня  не  покидает  чувство,  что  этот  кто-то  -  не  совсем
нормальный человек.
   Миссис Хаббард спустилась на первый этаж и направилась  в  гостиную.  Там
находились четверо. Вэлери Хоб-хауз  примостилась  на  диване,  водрузив  на
подлокотник узкие  изящные  ступни.  Найджел  Чэпмен  устроился  за  столом,
положив перед собой увесистый том. Патрисия  Лейн  облокотилась  о  каминную
полку, а только что вошедшая девушка была в плаще и снимала с головы вязаную
шапочку. Девушка была миниатюрной, миловидной, с широко  посаженными  карими
глазами и полуоткрытым ротиком, придававшим ее лицу выражение растерянности.