..,  ну  и  так  далее,  не  буду
углубляться. Мой защитник за несколько тысяч гиней сделает  это  значительно
лучше. И придет к выводу, что это было неумышленное преступление. Я сидел  в
такси,  и  вдруг  меня  охватило  непреодолимое  желание..,  в   общем,   вы
представляете.
   Так вот, я собираюсь сказать вам правду. Мне позарез были  нужны  деньги.
Не думаю, что вас удивило это признание. Я должен был достать их  в  течение
дня во что бы то ни стало, иначе мне грозили слишком  крупные  неприятности.
Пришлось идти к дяде. Он не испытывал ко мне нежных чувств, но  я  надеялся,
что честь семьи для него не пустой звук. У людей  в  возрасте  бывает  такая
слабость. На мою беду, дядя,  в  лучших  традициях  современности,  оказался
циником.
   Мне оставалось только сделать хорошую мину при плохой игре  и  попытаться
занять у Дортхаймера, хотя я понимал, что это бесполезно. А жениться на  его
дочери я не мог. К тому же она  слишком  разумная  девушка,  чтобы  за  меня
выйти. И тут я совершенно случайно встречаю в театре свою двоюродную сестру.
Мы с ней редко виделись, но она всегда бывала ко мне добра, когда мы жили  в
одном доме. Я ей все рассказал - она и так  слышала  уже  кое-что  от  отца.
Знаете, что она мне предложила? Взять ее  жемчуг,  который  достался  ей  от
матери.
   Он замолчал, и мне показалось, что он па самом деле борется с  волнением.
Или слишком хорошо притворяется.
   - Короче говоря, я согласился, да благословит ее Бог.  Я  решил  заложить
этот жемчуг и поклялся, что выкуплю его, даже если для  этого  мне  придется
работать. Но жемчуг был дома, на Риджент-гейт,  и  мы  подумали,  что  лучше
всего будет немедленно за ним съездить. Такси подвернулось  буквально  через
секунду.
   Мы остановились на противоположном конце Риджент-гейт, чтобы в доме никто
не услышал шума мотора, и Адела оставшееся расстояние прошла пешком.  У  нее
был ключ, и она собиралась тихонько войти, взять жемчуг и вернуться с ним ко
мне. Вряд ли кто-нибудь мог ее увидеть - разве что горничная.  Мисс  Кэррол,
дядина секретарша, ложится спать в половине десятого,  а  сам  он  наверняка
находился в библиотеке.
   Делла ушла. Я стоял на тротуаре, курил и время от времени поглядывал,  не
идет ли она обратно. Теперь я подхожу к тому, чему вы можете не поверить, но
это уж как хотите. Мимо меня прошел какой-то человек. Я посмотрел ему  вслед
и, к своему удивлению, заметил, что он входит в  дом  номер  семнадцать.  По
крайней мере, мне почудилось,  что  в  дом  номер  семнадцать,  но  я  стоял
довольно далеко. Меня это удивило по двум  причинам.  Во-первых,  он  открыл
дверь своим ключом, а во-вторых, мне показалось, что это был один  известный
актер.
   Я так удивился, что решил выяснить, в чем дело.  Так  получилось,  что  у
меня тоже был свой ключ. Я потерял  его  три  года  назад,  или  думал,  что
потерял, а недавно снова на него наткнулся и, когда в то утро  шел  к  дяде,
собирался  ключ  вернуть.  Но  в  пылу  спора  позабыл.  А   когда   вечером
переодевался, чтобы идти  в  театр,  машинально  переложил  ключ  из  одного
кармана в другой вместе с остальными мелочами.
   Сказав водителю, чтобы ждал,  я  почти  бегом  устремился  к  дому  номер
семнадцать, поднялся по ступенькам на крыльцо и открыл дверь  своим  ключом.
Холл был пуст. Ничто не указывало на то, что в нем за секунду до меня кто-то
находился. Я подождал немного и направился к библиотеке.  Если  бы  вошедший
был там, с дядей, я услышал бы их голоса, но за дверью было тихо.
   И вдруг до меня дошло, как глупо я себя веду. Тот человек наверняка вошел
в соседний дом. Риджент-юйт по вечерам освещена тускло,  и  я  обознался.  Я
чувствовал себя полным идиотом. Я сам себе не мог  вразумительно  объяснить,
почему я побежал за этим прохожим. А теперь я стоял у  дяди  в  доме,  перед
дверью в библиотеку, из которой он каждую минуту мог выйти - как  бы  я  ему
объяснил тогда свое появление? В хорошенькую историю я бы впутал Аделу, да и
без того крику бы хватило - а все потому, что  мне  этот  человек  показался
подозрительным, что-то в его повадке  было  вороватое...  По  счастью,  меня
никто не видел, и нужно было, пока не поздно, убираться подобру-поздорову.
   Я на цыпочках подошел к входной двери, и в то же время по лестнице, держа
в руках футляр с жемчугом, спустилась Адела.
   Она, конечно, удивилась, увидав меня в холле, но я все ей объяснил, когда
мы вышли из дому.
   Потом мы поехали в театр и даже успели к началу следующего акта. Никто не
заподозрил, что мы уезжали. Вечер был жаркий, и  во  время  антракта  многие
выходили на улицу подышать.
   Рональд замолчал.
   - Я знаю,  что  вы  сейчас  спросите,  -  продолжал  он  через  несколько
мгновений. - Почему я вам сразу всего не рассказал? На это я вам скажу: а вы
бы на моем  месте,  имея  весьма  солидный  повод  для  убийства,  стали  бы
распространяться о том, что были на месте преступления чуть ли  не  в  самый
его момент?
   Я, попросту говоря, струсил. Даже если бы нам поверили, мы  оба,  и  я  и
Адела, завязли бы в этом деле. А мы не имели к нему ни малейшего отношения -
мы никого не видели и ничего не слышали. К  чему  впутывать  нас,  если  его
наверняка убила тетя Сильвия? Я рассказал вам о моих денежных затруднениях и
о ссоре с дядей, потому что вы бы обязательно об этом разнюхали, а если бы я
это от вас скрыл, вы отнеслись бы ко мне с большим подозрением и,  возможно,
более тщательно проверили  бы  мое  алиби.  А  так  я  рассудил,  что  своей
откровенностью притуплю вашу бдительность. Я знал, что Дортхаймеры  искренне
считали, будто я все время был и Ковент-Гардене.  То,  что  я  один  антракт
провел со своей двоюродной сестрой, не вызвало у них подозрений. Адела  тоже
готова была подтвердить, что была со мной и что мы никуда не уезжали.
   - Мисс Марш согласилась.., помочь вам?
   - Да. Как только я узнал, что произошло, я бросился к ней.  Я  умолял  ее
молчать о нашей поездке на Риджент-гейт. Она была со мной, а я был с ней  во
время последнего антракта в Ковент-Гардене, и мы  немного  прошлись,  вот  и
все. Она меня правильно поняла и согласилась.
   Рональд снова помолчал.
   - Понимаю, какое впечатление на вас производит то, что я все скрыл тогда.
Но теперь я сказал правду. Хотите,  назову  вам  фамилию  человека,  который
ссудил мне деньги под залог жемчуга, и дам его адрес?  А  если  вы  спросите
Аделу, она подтвердит каждое мое слово.
   Он взглянул на Джеппа, но тот по-прежнему сидел с непроницаемым видом.
   - Значит, вы считаете, что вашего  дядю  убила  Сильвия  Уилкинсон,  лорд
Эджвер? - спросил он.
   - Что же в этом удивительного? После того, как ее опознал дворецкий.
   - А как насчет вашего пари с мисс Адамс?
   - Пари с  мисс  Адамс?  С  Карлоттой  Адамс?  Какое  она  имеет  к  этому
отношение?
   - Вы отрицаете, что предлагали ей десять тысяч долларов за то, чтобы  она
явилась в дом к вашему дяде под видом Сильвии Уилкинсон?
   Рональд вздрогнул.
   - Предлагал ей десять тысяч долларов? Чушь!  Над  вами  кто-то  подшутил.
Откуда мне было взять десять тысяч? Боюсь, что вы слышали звон...  Что,  она
сама это утверждает? Ах черт.., забыл. Она ведь умерла.
   - Да, - тихо сказал Пуаро, - она умерла. Рональд смотрел то на  него,  то
на Джеппа. От его спокойствия не осталось и следа. Он побледнел, в глазах  у
него заметался испуг.
   - Не понимаю, - пробормотал он. - Но я сказал вам сущую правду.  Конечно,
вы мне не верите, никто из вас... И тут, к моему изумлению, Пуаро сделал шаг
вперед.
   - Ошибаетесь, - произнес он. - Я вам верю.

Глава 22

Странное поведение Эркюля Пуаро

   Мы вернулись домой.
   - Но почему... - начал я.
   Обе   руки   Пуаро,   бешено   вращаясь,   взлетели   в   воздух.   Своей
эксцентричностью этот жест превзошел все, которые я наблюдал прежде.
   - Умоляю вас, Гастингс, не  сейчас,  не  сейчас!  И,  схватив  шляпу,  он
нахлобучил ее себе на голову  так,  будто  никогда  не  слыхал  о  методе  и
порядке, и вылетел на улицу.
   Через час, когда пришел Джепп, его все еще не было.
   - Малыш гуляет? - поинтересовался Джепп.
   Я кивнул. Джепп уселся в кресло и вытер платком лоб. День был жаркий.
   - Скажите, капитан, какая муха его укусила? - спросил он.  -  Я  чуть  со
стула не упал, когда ваш дружок промаршировал к нему и сказал: "Я вам верю".
Как в мелодраме! Хоть убейте, не пойму!
   Я признался, что понимаю не больше, чем он.
   - А потом повернулся и вышел, - не мог успокоиться Джепп. - Вам-то он что
сказал?
   - Ничего, - ответил я.
   - Совсем ничего?
   - Абсолютно ничего.  Когда  я  хотел  его  спросить,  он  только  помотал
головой, и я решил, что лучше подождать до  дома"  Но,  когда  мы  вернулись
сюда, он мне двух слов сказать не дал. Замахал руками, схватил шляпу  и  был
таков.
   Мы взглянули друг  на  друга,  и  Джепп  многозначительно  постучал  себя
пальцем по лбу.
   - Тронулся... - шепнул он.
   В кои-то веки я готов был с ним согласиться.  Джепп  и  раньше  частенько
поговаривал, что Пуаро, как он выражался, "того",  правда,  в  тех  случаях,
когда просто не понимал, к чему тот клонит в своих рассуждениях. Но теперь и
я вынужден был признать, что не понимаю Пуаро. "Того" он или не  "того",  но
он сделался подозрительно непоследовательным. Не успела его  же  собственная
теория с блеском подтвердиться, как он от нее отказался.
   Это могло обескуражить даже самого горячего его поклонника.  Я  удрученно
покачал головой.
   - Он  всегда  был  со  странностями,  -  продолжал  Джепп.  -  Все  видел
по-своему.  Он  гений,  не  спорю,  но  недаром  говорят,  что   все   гении
ненормальные и в любую минуту могут совсем рехнуться. Ему хочется, чтобы все
было трудно. Простой случай ему не годится, он хочет  мучиться.  Он  слишком
далек от реальности и все время играет сам с  собой  в  какую-то  игру.  Как
старушка, которая раскладывает пасьянс. Если он не  сходится,  она  начинает
передергивать. А с ним наоборот.  Он  передергивает,  если  пасьянс  слишком
быстро сходится. Чтобы было потруднее! И докажите мне, что я не прав.
   Я не нашелся, что ему возразить. Я был слишком  взволнован  и  расстроен,
чтобы спокойно рассуждать, тем  более  что  и  мне  самому  поведение  Пуаро
казалось странным. А поскольку я был очень привязан к  моему  эксцентричному
другу, я волновался гораздо больше, чем могло показаться со стороны.
   Мрачное молчание было прервано появлением Пуаро.
   Я с радостью отметил, что теперь он был совершенно спокоен.
   Аккуратно сняв шляпу, он положил ее вместе с тростью на стол и уселся  на
свое обычное место.
   - Вы здесь, дорогой Джепп. Какая удача! Я как раз думал о том, что должен
как можно скорее повидаться с вами.
   Джепп молча смотрел  на  него,  так  как  понимал,  что  это  всего  лишь
вступление, и ждал продолжения. Оно не заставило себя ждать.
   - Ecoutez, Джепп, - спокойно произнес Пуаро. - Мы не  правы.  Мы  все  не
правы. И как это ни тяжко, нужно признать, что мы совершили ошибку.
   - Не волнуйтесь, Пуаро, - примирительно сказал Джепп.
   - При чем здесь волнение? Я глубоко удручен.
   - Чем? Тем, что этот молодой человек понесет заслуженное наказание?
   - Нет. Тем, что я внушил вам эту идею. Да-да, я, Эркюль Пуаро! Я  привлек
ваше внимание к Карлотте Адамс, я посоветовал выяснить,  о  чем  она  писала
сестре. Я направлял каждый ваш шаг! - Эти шаги я  предпринял  бы  и  сам,  -
брюзгливо отозвался Джепп. - Вы всего лишь немного меня опередили.
   - Cela ce peut . Но меня это не утешает. Если мои идеи
нанесут вам - вашей репутации - вред, я себе этого никогда не прошу!
   Джепп слушал его с веселым изумлением, и мне показалось, что он углядел в
высказываниях Пуаро не слишком благородные мотивы. Он подозревал, что  Пуаро
завидует ему, столь удачно разрешившему сложную задачу!
   - Не волнуйтесь, - повторил он. - Я не стану скрывать, что кое-чем обязан
вам в этом деле. И он подмигнул мне.
   - Оставьте! Я за похвалами не гонюсь! - Пуаро даже языком  прищелкнул  от
нетерпения. - Более того, хвалить здесь некого и не за что. У вас под ногами
пропасть, и виноват в этом я, Эркюль Пуаро!
   Он замолк с выражением глубокого  горя  на  лице.  Джепп  не  выдержал  и
расхохотался во все горло. Пуаро надулся.
   - Простите, мосье Пуаро. - Джепп вытер глаза, - Но у вас такой вид, будто
наступил конец света. Давайте не углубляться. Я все беру  на  себя.  Процесс
будет шумным, тут вы правы. Но будьте уверены, я  сделаю  все,  чтобы  этого
молодчика признали виновным. Не исключено, конечно, что умный адвокат спасет
его светлость от виселицы - присяжные у нас сердобольные. Но и в этом случае
мне хуже не станет. Всем будет ясно, что мы поймали убийцу,  а  повесят  его
или нет - это уж другое дело. А если вдруг в суд  явится  младшая  помощница
горничной, зарыдает и скажет, что убила она, - что ж, я выпью таблетку и  не
буду жаловаться на вас. Вот так. Пуаро смотрел на него с тихой грустью.
   - Как вы уверены! Как вы всегда  уверены!  Вы  никогда  не  сомневаетесь,
никогда не спрашиваете себя:  а  прав  ли  я?  Никогда  не  размышляете,  не
говорите себе: это слишком просто!
   - И прекрасно себя чувствую! А вот вы, простите за резкость,  каждый  раз
слетаете на этих вопросах с катушек. Почему дело не может быть простым?  Что
в этом плохого?
   Пуаро вздохнул и безнадежно покачал головой.
   - C'est fini!  Я больше ничего не скажу.
   - Вот и хорошо! - с  облегчением  произнес  Джепп.  -  Вернемся  к  нашим
баранам. Хотите, расскажу, чем я занимался?
   - Разумеется!
   - Я нанес визит достопочтенной Аделе,  и  она  слово  в  слово  повторила
рассказ его светлости. Может быть,  они  работают  в  паре,  но  сомневаюсь.
Скорее всего, он ее обманул. К  тому  же  она  в  него  явно  влюблена.  Вся
затряслась, когда узнала, что он арестован.
   - Правда? А секретарша - мисс Кэррол?
   - Вроде бы не особенно удивилась. Хотя кто ее знает...
   - А жемчуг? - спросил я. - Выдумка это или правда?
   - Чистая правда. Он отнес его в заклад на следующее утро. Но сути это  не
меняет. Я думаю, что он решился на убийство в театре. Он был в отчаянии,  не
знал, как поступить, и в тот момент, когда он увидел свою двоюродную сестру,
у него в голове возник план. В принципе он был к нему готов - вот  почему  у
него оказался ключ. Я не верю, что  он  его  "вдруг"  нашел  и  "машинально"
положил в карман. Так вот, он говорит с кузиной  и  понимает,  что  ее  тоже
можно использовать, чтобы подтвердить потом свою невиновность. Он строит  ей
глазки, намекает на жемчуг, она ловится на эту  удочку,  и  они  уезжают  из
театра. Как только  она  заходит  в  дом,  он  следует  за  ней  и  прямиком
направляется в библиотеку. Возможно, лорд Эджвер задремал в кресле.  Как  бы
то ни было, он расправляется с ним в течение нескольких секунд и  выходит  в
холл. Наверное, он хотел опередить свою кузину и выйти из дома  раньше  нее,
чтобы она застала его на улице, у такси. Таксист тоже мог не  заметить,  что
он заходит в дом, они ведь подъехали с противоположной  стороны,  и  таксист
сидел спиной к дому.  Для  него  наш  герой  делал  вид,  что  прогуливается
туда-сюда в ожидании дамы.
   На следующий день Марш, разумеется, закладывает жемчуг. Пусть думают, что
он без гроша! Затем, когда о преступлении становится известно, он запугивает
девушку, и они решают сообщить, что провели антракт вместе, в театре.
   - Тогда почему они этого не сделали? - спросил Пуаро,  глядя  на  него  в
упор. Джепп пожал плечами.
   - Он передумал. Или решил, что ей такое не под силу. Она ведь нервная.
   - Да, - задумчиво произнес Пуаро, - нервная. А не кажется вам, -  добавил
он после недолгого раздумья, - что капитану Маршу значительно проще было  бы
съездить на Риджент-гейт одному? Тихонько открыть дверь своим ключом,  убить
дядю и вернуться в театр. Зачем ему понадобился таксист под окном и  нервная
девушка, которая в любую минуту может спуститься  по  лестнице,  а  потом  и
выдать его?
   Джепп ухмыльнулся.
   - Это мы с вами так поступили бы. Но  и  вы  и  я  немного  поумнее,  чем
капитан Рональд Марш.
   - Вы уверены? А мне показалось, что он умен.
   - Но уж никак не умнее Эркюля Пуаро! Я, например, в этом уверен.
   И Джепп рассмеялся, хотя Пуаро смотрел на него с неприязнью.
   - Если он невиновен, то зачем он подбил Карлотту Адамс на этот  фокус?  -
продолжал Джепп. - Этот фокус нужен был только для одного -  чтобы  защитить
настоящего убийцу.
   - Тут я с вами совершенно согласен.
   - Ну, наконец-то.
   - Может быть, он действительно говорил с ней, - задумчиво произнес Пуаро,
- в то время как на самом деле... Нет, это глупо. Кстати, как вы  объясняете
ее смерть?
   Джепп прокашлялся.
   - Несчастный случай. Я все-таки считаю, что  несчастный  случай,  хотя  и
очень уж своевременный. Доказательств, что Марш имеет к этому  отношение,  у
меня нет. После театра алиби у него бесспорное. Он  был  с  Дортхаймерами  в
ресторане до начала второго, а она легла спать значительно  раньше.  Нет,  я
думаю, что ему невероятно повезло, как это иногда случается с преступниками.
Если бы она осталась жива, он придумал бы, что с ней делать. Прежде всего он
бы ее запугал. Наверняка внушил бы, что ее арестуют за соучастие в убийстве,
если она расскажет правду. А потом  заткнул  бы  ей  рот  новой  кругленькой
суммой.
   - И вы считаете... - Пуаро не мигая смотрел перед собой, - и вы считаете,
что мисс Адамс послала бы на смерть другую женщину,  в  то  время  как  сама
располагала бы доказательствами ее невиновности?
   - Сильвию Уилкинсон не  повесили  бы.  Все  гости  сэра  Монтегю  Корнера
располагали теми же доказательствами.
   - Но убийца этого не знал! Он рассчитывал, что Сильвию Уилкинсон повесят,
а Карлотта Адамс будет молчать.
   - До чего же вы любите поговорить, мосье Пуаро! Вы  прямо-таки  убеждены,
что капитан Марш - невинный барашек. Неужели вы поверили  в  его  историю  о
человеке, который проскочил в дом вслед за Аделой?
   Пуаро пожал плечами.
   - А вы знаете, кто, по его словам, это был?
   - Наверное, я мог бы догадаться.
   - Он говорит, что это был актер Брайан  Мартин.  Как  вам  это  правится?
Человек, который даже не был знаком с лордом Эджвером!
   - Тем более капитан Марш должен был удивиться, увидев его входящим в  дом
лорда Эджвера, да еще со своим ключом.
   - Ха! - презрительно выдохнул Джепп. - К вашему сведению, Брайана Мартина
не было в тот вечер в Лондоне. Он ужинал с одной  юной  дамой  в  Моулси.  В
Лондон они вернулись после полуночи.
   - Меня это не удивляет, - спокойно отозвался Пуаро. - А  юная  дама  тоже
актриса?
   - Нет. Она хозяйка шляпного магазина. И не кто иная,  как  подружка  мисс
Адамс - мисс Драйвер. Надеюсь, вы согласитесь, что ее показания не  вызывают
подозрений.
   - Соглашусь.
   - То-то же. И хватит сопротивляться, - снова засмеялся Джепп. -  На  смех
придуманная история - вот что  это  такое.  Никто  не  входил  в  дом  номер
семнадцать, и в соседний дом тоже. А из этого  следует,  что  его  светлость
лжет.
   Пуаро грустно покачал головой.
   Джепп, дружески улыбаясь, поднялся со своего стула.
   - Ну хватит, хватит, мосье Пуаро, все ясно.
   - Что такое "Д., Париж, ноябрь"? Джепп пожал плечами.
   - Какая-нибудь старая история. Неужели девушка не могла получить  полгода
назад подарок, который не связан с преступлением? Будьте благоразумны.
   - Полгода назад, - пробормотал Пуаро, и неожиданно глаза его  засверкали.
- Dieu, que je suis bete! .
   - Что он говорит? - спросил у меня Джепп.
   - Слушайте! - Пуаро тоже встал со своего  места  и  даже  легонько  ткнул
пальцем Джеппа в грудь. - Почему горничная мисс Адамс  не  узнала  шкатулку?
Почему ее не узнала мисс Драйвер?
   - Что вы имеете в виду?
   - Потому что шкатулка появилась у мисс Адамс  совсем  недавно!  Возможно,
кто-то хочет, чтобы мы считали, будто она  получила  ее  в