омительный допрос. Кто был в гостиной, кто нет?
Кто мог за кого поручиться? Вдобавок ко всему у многих студентов, особенно у
азиатов и африканцев, отсутствует чувство времени.
   Работенка инспектора ждала незавидная. Но выполнить ее было необходимо.

***

   Обстановка в комнате миссис Хаббард была гнетущей. Сама  миссис  Хаббард,
еще не успевшая переодеться в домашнее платье, сидела на  диване;  ее  милое
круглое лицо вытянулось, в глазах застыла тревога. Шарп с  сержантом  Коббом
сели за маленький столик.
   - Наверное, она звонила отсюда, - сказал Шарп. - После шести  в  гостиной
было много народу, и все утверждают, что из  холла  в  это  время  никто  не
звонил. Конечно, целиком полагаться на этот контингент нельзя,  они  никогда
не следя г за временем. И все же скорее всего она  звонила  отсюда.  Вас  не
было, миссис Хаббард, но ведь вы, наверное, не запираете дверь?
   Миссис Хаббард замотала головой.
   - Нет... Миссис Николетис всегда запирала, а я - нет...
   -  Хорошо.  Значит,  Патрисия  Лейн  звонила  отсюда,  она  была  страшно
взволнована тем, что вспомнила.  А  когда  она  разговаривала,  кто-то  сюда
заглянул или вошел. И  тут  Патрисия  замолчала,  повесила  трубку.  Почему?
Может, потому что именно этого человека она и  подозревала?  Или  же  просто
решила, что осторожность не помешает? Оба предположения вполне вероятны,  но
я лично склоняюсь к первому.
   Миссис Хаббард закивала, соглашаясь с инспектором.
   Тот продолжал:
   - За Патрисией, очевидно, следили. Может быть, подслушивали  под  дверью.
Потом вошли, с явным намерением помешать ей договорить. А  потом...  -  лицо
Шарпа помрачнело, - она пошла с Патрисией, непринужденно болтая о  пустяках.
Может, Патрисия обвинила ее в пропаже соды, а она попыталась оправдаться.
   Миссис Хаббард резко спросила:
   - Почему вы говорите "она"?
   - М-да, забавная вещь - местоимение! Когда мы  обнаружили  труп,  Найджел
Чэпмен сказал: "Я убью того, кто это сделал. Я убью его!"  "Его",  отметьте!
Найджел Чэпмен был абсолютно уверен, что убийца - мужчина. Может, потому что
представление о жестокости и насилии ассоциируется  у  него  с  мужчиной.  А
может, он кого-нибудь подозревает. Мы еще успеем выяснить, что к чему. Но  я
лично склонен думать, что убийца - женщина.
   - Почему?
   - Очень просто.  Кто-то  пошел  с  Патрисией  к  ней  в  комнату,  и  она
восприняла это вполне естественно. Следовательно, это  была  девушка.  Юноши
крайне редко заходят на женскую половину, не так ли, миссис Хаббард?
   - Да.  Это  нельзя  назвать  непреложным  правилом,  но  оно  соблюдается
довольно четко.
   - Комнаты  юношей  находятся  в  другом  крыле.  Если  предположить,  что
разговор Патрисии с Найджелом до его прихода в полицию был кем-то подслушан,
то подслушать его могла, очевидно, женщина.
   - Я вас понимаю. Некоторые девушки действительно любят постоять  у  чужих
дверей. - Она покраснела и добавила извиняющимся тоном:
   - Впрочем, я слишком резко выразилась. Ведь на самом деле, хотя  дом  наш
сработан  на  совесть,  внутри  он  неоднократно  перестраивался.  А   новые
перегородки  такие  тоненькие.  Через   них   все   слышно.   Правда,   Джин
действительно любит подслушивать, что есть - то есть. Это у нее в  крови.  И
когда Женевьев услышала, что Найджел разговаривает с Пат, она  не  преминула
остановиться, пытаясь расслышать каждое  слово.  Это  тогда,  когда  Найджел
говорил, что его мать отравили.
   Инспектор кивнул. Он уже успел побеседовать с Салли Финч, Джин  Томлинсон
и Женевьев.
   - А кто живет рядом с Патрисией? - спросил он.
   - С одной стороны - Женевьев, но там капитальная стена, через нее вряд ли
что можно услышать. С другой, ближе к лестнице, - комната Элизабет Джонстон,
между комнатами тонкая перегородка.
   - Круг несколько сужается, - подытожил инспектор. -  Француженка  слышала
конец разговора, а собиравшаяся на почту Салли Финч - начало. Следовательно,
кому-либо еще что-то подслушать было практически  невозможно,  разве  только
что немножко из середины  разговора.  Весь  же  разговор  могла  подслушать,
пожалуй, только Элизабет Джон-стон, чья комната за тонкой  перегородкой,  но
уже совершенно точно установлено, что в  это  время  Элизабет  находилась  в
гостиной.
   - И никуда оттуда не выходила?
   - Нет, она ходила в свою комнату за книгой. Как всегда, никто не  помнит,
когда именно.
   - Это мог сделать  любой  из  студентов,  -  растерянно  добавила  миссис
Хаббард.
   - Если полагаться только на их слова, то да, однако у  нас  есть  кое-что
еще.
   Он достал из кармана маленький пакетик.
   - Что это? - заволновалась миссис Хаббард. Шарп улыбнулся.
   - Волосы. - .Патрисия Лейн сжимала их в кулаке.
   - Вы хотите сказать, что... В дверь постучали.
   - Войдите! - откликнулся инспектор. Дверь распахнулась, и на пороге вырос
Акибомбо. Его черное лицо расплылось в широкой улыбке.
   - Пожалуйста, - сказал он.
   Инспектор Шарп раздраженно перебил его:
   - Да, мистер.., м-м.., что у вас там?
   - Пожалуйста, мне необходимо делать заявление.  Очень  важный  заявление,
проливающий свет на этот печальный трагедия.

Глава 18

   - Хорошо, мистер Акибомбо, - уступил инспектор Шарп, -  рассказывайте,  я
вас слушаю.
   Акибомбо предложили стул. Он сел, глядя на обратившихся в слух инспектора
и миссис Хаббард.
   - Благодарю вас. Я начинаю?
   - Да-да, пожалуйста.
   - Видите ли, иногда у меня бывает неприятный ощущение в области желудок.
   - Ай-ай-ай!
   - Меня тошнит, как выражается мисс Салли, но в действительности  меня  не
совсем тошнит. Я хочу сказать, у меня нет рвота.
   -  Да-да.  -  Инспектор  Шарп  с  трудом  сдерживался,   выслушивая   эти
физиологические подробности.  -  Очень  вам  сочувствую.  Но  вы  собирались
рассказать...
   - Может, это от непривычная пища. У меня здесь, - Акибомбо  точно  указал
где, - очень наполнено. И еще я думаю, меня тошнит, потому что нам дают мало
мясо и много.., как это говорится.., углеродов.
   - Углеводов, - машинально поправил инспектор. - Но я не понимаю...
   - Иногда я пью маленький таблетка, мятный  сода,  а  иногда  порошок  для
желудок. Что именно - не важно, главное - что из меня  сразу  выходит  много
воздуха. - Мистер Акибомбо весьма реалистично  изобразил  отрыжку.  -  После
этого, - он ангельски улыбнулся, - я чувствую себя  гораздо  лучше,  гораздо
лучше.
   Лицо инспектора густо побагровело, а миссис Хаббард властно произнесла:
   - Мы все прекрасно понимаем. Ближе к делу!
   - Да. Конечно. Как я говорил, это случилось в начале прошлой неделя..,  я
точно не помню. Макароны были очень хорошие, и я очень много кушал  и  потом
чувствовал очень плохо. Я  пытался  работать  для  моего  преподавателя,  но
думать, когда здесь, - Акибомбо опять продемонстрировал  где,  -  наполнено,
очень трудно. Это было после ужин, и в  гостиной  была  только  Элизабет.  Я
говорю: "У тебя есть сода или порошок для  желудок?  Мой  кончился".  А  она
говорит: "Нет". "Но, - говорит  она,  -  я  видела  у  Пат  в  комод,  когда
возвращала ей носовой платок. Я тебе принесу, - говорит она. - Пат не  будет
сердиться". И она ходила наверх и приносила мне пузырек. Почти пустой,  сода
почти нет. Я говорил спасибо и шел в ванную, насыпал  в  воду  почти  полный
чайный ложка, размешивал и пил.
   - Чайную ложку? Чайную ложку! Боже мой! Инспектор  ошалело  уставился  на
Акибомбо. Сержант Кобб изумленно подался вперед.  Миссис  Хаббард  загадочно
пробормотала:
   - Распутин!
   - Вы проглотили чайную ложку морфия?
   - Да, потому что я думал: там сода.
   - Ах, конечно... Но почему с вами ничего не случилось?
   - Я потом был болен, серьезно болен. У меня не просто  была  изжога.  Мой
живот очень, очень болел.
   - Не понимаю, как вы вообще остались живы!
   - Распутин - да и только, - повторила миссис Хаббард. - Того тоже травили
ядом и никак не могли отравить! Мистер Акибомбо продолжал:
   - Потом, когда следующий день мне становилось лучше, я  брал  пузырек,  в
котором сохранялась еще мало-мало порошка,  и  ходил  к  аптекарю.  Я  хотел
знать, что такое я принял, отчего мне становилось так плохо?
   - И что он сказал?
   - Он сказал, чтобы я приходил позже, а  когда  я  приходил,  он  говорил:
"Ничего удивительного! Это не сода. Это бора.., бореный кислота.  Вы  можете
класть его в глаза, но если пить  чайный  ложка  этот  бореный  кислота,  вы
заболеваете".
   - Борная кислота? - остолбенел инспектор. - Но  как  она  попала  в  этот
пузырек? Черт побери, куда делся морфий? - застонал  он.  -  У  меня  голова
кругом идет.
   - Пожалуйста, я продолжаю, - сказал Акибомбо. - Я стал думать.
   - Ага, - сказал Шарп. - И что же вы надумали?
   - Я думал о мисс Силия и о том, как она умерла; о том, как  кто-то  после
ее смерти входил в ее комната и оставлял пустой пузырек с морфий и маленькая
записка, говорившая, что она убила себя.
   Акибомбо на мгновение умолк, инспектор ободряюще кивнул.
   - И я.., я говорил: кто мог это сделать? И я думал, что если это девушка,
то это легко, а если парень, то нет, потому что он должен спускаться по наша
лестница и подниматься другая, и  кто-то  может  просыпаться  и  видеть  или
слышать его. И я думал опять и  говорил:  предположим,  это  кто-то  в  наша
половина, но в комнате рядом с мисс Силия.., ведь только ее комната соседняя
с наша половина, да? У него балкон, и у нее балкон, и она  спит  с  открытый
окно, потому что это гигиенично.  И  значит,  если  он  большой,  сильный  и
атлетичный, он может прыгнуть в ее балкон.
   - Кто из мальчиков жил рядом с Силией? Кто же, дай Бог памяти? -  сказала
миссис Хаббард. - Ах да, Найджел и...
   -  И  Лен  Бейтсон,  -  закончил  инспектор,  притрагиваясь  к  бумажному
пакетику. - Лен Бейтсон.
   - Он очень хороший, очень, - грустно сказал мистер Акибомбо. - И  он  мне
очень нравится, но мы не можем проникать глубоко в человеческая  психология.
Разве нет? Так считает современная теория. Мистер Чандра Лал очень сердился,
когда его бореный кислота для глаз исчезался, а когда я спросил, он  сказал,
что ему говорили, что бореный кислота брал Лен Бейтсон...
   - Значит,  морфий,  который  лежал  в  ящике  Найджела,  заменили  борной
кислотой, а потом Патрисия Лейн насыпала соду в пузырек, в котором, как  она
считала, был морфий, а на самом деле там была борная  кислота...  Так-так...
Понимаю...
   - Но я вам помогал, правда? - вежливо спросил мистер Акибомбо.
   - Да, конечно, мы вам  крайне  признательны.  Но,  пожалуйста,  мистер..,
м-м.., не распространяйтесь больше на эту тему.
   - Хорошо,  сэр.  Я  буду  очень  осторожный.  Мистер  Акибомбо  церемонно
поклонился и вышел из комнаты.
   - Лен Бейтсон! - расстроилась миссис Хаббард. - Ах, нет! Нет!
   Шарп взглянул на нее.
   - Вам грустно думать, что Лен - убийца?
   - Да, мне нравится этот паренек. Характер у него, конечно, не  сахар,  но
мне казалось, что он очень милый и добрый мальчик.
   - Многие преступники именно такими и кажутся, - возразил Шарп.
   Он осторожно развернул пакетик. Миссис Хаббард наклонилась  вперед...  На
белой бумаге лежали два коротких курчавых рыжих волоска.
   - Боже мой! - сказала миссис Хаббард.
   - Да, - задумчиво откликнулся Шарп. - Я давно убедился, что  убийца,  как
правило, допускает хотя бы одну ошибку.

Глава 19

   - Но это же чудесно, друг мой! - восхищенно воскликнул  Эркюль  Пуаро.  -
Все так прозрачно... То есть совершенно прозрачно!
   - Можно подумать, что вы говорите о супе, -  проворчал  инспектор.  -  Не
знаю, может, для вас это действительно прозрачно, но, на мой взгляд,  супчик
еще мутноват.
   - Какое там мутноват! Все уже предельно ясно!
   - Даже это?
   Так  же  невозмутимо,   как   в   комнате   миссис   Хаббард,   инспектор
продемонстрировал ему два рыжих волоса.
   - А, это! - сказал Пуаро и почти в точности повторил слова Шарпа:
   - Как это у вас принято говорить: убийца допускает хотя бы одну ошибку.
   Их взгляды встретились.
   - Людям свойственно переоценивать свои умственные способности,  -  сказал
Эркюль Пуаро.
   Инспектора Шарпа так и подмывало спросить: "Даже Эркюлю Пуаро?" -  но  он
сдержался.
   - Ну а в остальном, друг мой, все идет по плану?
   - Да, бомба взорвется завтра, - произнес Шарп.
   - Вы сами поедете?
   - Нет. Я должен появиться на Хикори-роуд. А там за старшего будет Кобб.
   - Пожелаем ему удачи!
   Эркюль Пуаро поднял рюмку с  мятным  ликером.  Инспектор  Шарп  -  стакан
виски.
   - Будем надеяться, - сказал инспектор.

***

   - Умеют  же  жить  люди!  -  вздохнул  сержант  Кобб.  Он  с  завистью  и
восхищением смотрел на витрину "Сабрины Фер".  Там  были  расставлены  самые
разнообразные  косметические  товары,  а  посередине   стояла   застекленная
фотография - Сабрина в одних трусиках. Стекло было с  каким-то  секретом,  и
казалось, что девушка купается в волнах. Кроме маленьких дорогих трусиков на
ней было еще несколько  образцов  диковинной  бижутерии.  Констебль  Маккрей
неодобрительно хмыкнул:
   - Богохульство, вот что это такое! Мильтон бы в гробу перевернулся.
   - Тоже мне нашел Священное Писание!
   - Но ведь "Потерянный рай" как раз об Адаме и Еве,  и  райских  кущах,  и
всяких дьяволах из преисподней. Что же это, по-твоему, не религия?
   Сержант Кобб не стал спорить на такие скользкие темы. Он храбро  двинулся
в салон, за ним по пятам проследовал строгий констебль. В изысканном розовом
интерьере сержант и его подчиненный напоминали пресловутого слона в посудной
лавке.
   К ним подплыло, словно по воздуху, неземное существо  в  оранжево-розовом
туалете. Сержант Кобб сказал:
   "Доброе утро, мэм",  и  достал  свое  удостоверение.  Сказочное  создание
испуганно упорхнуло. Вместо него появилось другое,  чуть  постарше.  Оно,  в
свою очередь, уступило место роскошной, блистательной герцогине  с  голубыми
волосами и гладкими щеками,  неподвластными  времени  и  морщинам.  Стальные
серые глаза стойко выдержали пристальный взгляд сержанта Кобба.
   - Я очень удивлена, - сурово произнесла герцогиня. - Пожалуйста, следуйте
за мной.
   Она провела их через квадратный салон,  посреди  которого  стоял  круглый
столик,  заваленный  журналами  и   газетами.   Вдоль   стен   располагались
занавешенные кабинки, в которых  жрицы  в  розовых  одеяниях  колдовали  над
возлежащими в креслах дамами.
   Герцогиня провела полицейских в маленький кабинет.
   - Я -  миссис  Лукас,  хозяйка  салона,  -  представилась  она.  -  Моего
компаньона, мисс Хобхауз, сегодня нет.
   -  Конечно,  мэм,  -  подтвердил  сержант  Кобб,   ничуть   в   этом   не
сомневавшийся.
   - Меня крайне удивляет ваше намерение произвести обыск, - сказала  миссис
Лукас. - Это личный кабинет мисс Хобхауз. Я очень надеюсь, что вы..,  м-м..,
не огорчите наших клиенток.
   - Не беспокойтесь, мэм,  -  сказал  Кобб.  -  Нас  вряд  ли  заинтересует
что-нибудь, кроме этого кабинета.
   Он вежливо подождал, пока она явно с неохотой  удалилась.  Потом  оглядел
кабинет Вэлери Хобхауз. Стены оклеены бледно-серыми обоями,  два  персидских
ковра на полу. Затем перевел взгляд с маленького настенного сейфа на большой
письменный стол.
   - В сейфе вряд ли, - предположил Кобб. - Слишком уж на виду.
   Через пятнадцать минут содержимое сейфа и ящиков стола было извлечено  на
свет Божий.
   - Похоже, мы попали пальцем в  небо,  -  проговорил  Маккрей,  по  натуре
пессимист и брюзга.
   - Это лишь  начало,  -  утешил  его  Кобб.  Сложив  содержимое  ящиков  в
аккуратные кучки, он начал вытаскивать сами ящики и переворачивать их.
   - Вот, полюбуйтесь, дружок! - радостно  воскликнул  он.  Ко  дну  нижнего
ящика скотчем было  прикреплено  с  полдюжины  синеньких  книжечек  с  ярким
золотистым тиснением.
   - Паспорта, - пояснил сержант Кобб, - выданы секретарем  государственного
департамента иностранных дел. Боже, спаси его доверчивую душу!
   Маккрей с любопытством заглянул через плечо Кобба,  который  раскрыл  все
паспорта и теперь сличал фотографии.
   - Никогда не подумаешь, что это одна и  та  же  женщина,  да?  -  заметил
Маккрей.
   Паспорта были выданы на имя миссис да Сильвы,  мисс  Ирен  Френч,  миссис
Ольги Кон, мисс Нины де Мезюрье, миссис Глэдис Томас и мисс Мойры О'Нил.  На
всех фотографиях была изображена моложавая темноволосая женщина, на одной ей
можно было дать лет двадцать пять, на другой все сорок.
   - Весь трюк в том, что каждый раз она делала новую прическу,  -  объяснил
Кобб, - то локоны, то перманент; здесь, посмотри, прямая  стрижка,  а  здесь
полукругом - под пажа. Когда она выдавала себя за  Ольгу  Кон,  то  каким-то
образом чуть-чуть изменила форму носа, а фотографируясь  на  паспорт  миссис
Томас, положила что-то за  щеки.  А  вот  еще  иностранные  паспорта:  мадам
Махмуди, из Алжира, и Шейлы Донован, из Ирландии.  Полагаю,  у  нее  на  эти
фамилии открыты и счета в банках.
   - Вот морока, а?
   - Но, голубчик, у нее не было другого выхода.  Ей  нужно  было  сбить  со
следа налоговую инспекцию. Нажиться на контрабанде  наркотиков  нетрудно,  а
вот поди ж попробуй объясни налоговому инспектору, откуда у тебя  денежки...
Ручаюсь, что именно поэтому она основала игорный дом в Мэйфере.  Только  так
она и могла обойти налоговую инспекцию. Думаю,  львиная  доля  ее  капиталов
помещена в  алжирские  и  французские  банки.  Все  было  хорошо  продумано,
поставлено на деловую основу. И надо же такому случиться,  что  однажды  она
забыла один из паспортов на Хикори-роуд, а глупышка Силия его увидела!

Глава 20

   - Да, ловко, ничего не скажешь! - сказал инспектор Шарп  снисходительным,
почти отеческим тоном.
   Он сидел, перекладывая паспорта из одной руки в  другую,  словно  тасовал
карты.
   - Ох и хлопотное же это  дело,  финансы!  -  продолжал  он.  -  Мы  прямо
запарились, бегая по банкам. Она  здорово  сумела  замести  следы.  Пришлось
попотеть. Пожалуй, через пару лет она смогла бы выйти  из  игры,  уехать  за
границу и жить в свое удовольствие  на  средства,  добытые,  как  говорится,
преступным путем. Особо крупными  махинациями  она  не  занималась:  ввозила
контрабандные бриллианты, сапфиры и так далее, а вывозила краденые вещи.  Ну
и, разумеется, не обошлось  без  наркотиков.  Все  было  организовано  очень
четко. Она ездила за границу и под своим, и под вымышленными именами, но это
было не часто, а товар всегда  провозил,  сам  того  не  подозревая,  кто-то
другой. За границей  у  нее  были  свои  агенты,  которые  в  нужный  момент
подменяли рюкзаки. Да, ловко придумано. И только благодаря  мосье  Пуаро  мы
смогли напасть на след. Это был, конечно, гениальный ход - подбить  бедняжку
Силию на кражи. Вы ведь сразу догадались, что идея принадлежит ей, ведь так,
мосье Пуаро?
   Пуаро  смущенно  улыбнулся,  а  миссис  Хаббард  посмотрела  на  него   с
восхищением. Разговор был приватный, они сидели в комнате миссис Хаббард.
   - Ее сгубила жадность, - сказал Пуаро. -  Она  польстилась  на  бриллиант
Патрисии Лейн. Тут она допустила промах, ведь стало  ясно,  что  она  хорошо
разбирается в драгоценностях. Не каждый может правильно оценить бриллиант, а
уж тем более  заменить  его  цирконом,  чтобы  это  не  вызвало  ни  у  кого
подозрений... Да, я сразу понял, что тут что-то не так. Но  когда  я  сказал
ей, что уверен в том, что это она руководила действиями Силии, мисс  Хобхауз
проявила выдержку и не стала отпираться, а очень трогательно попыталась  все
объяснить.
   - Неужели она способна на убийство! - воскликнула миссис  Хаббард.  -  На
хладнокровное убийство? Нет, у меня до сих пор это не укладывается в голове!
   Инспектор Шарп помрачнел.
   - Пока мы не можем предъявить ей обвинение в убийстве, - сказал он. - Что
касается контрабанды, то здесь все предельно ясно. Тут трудностей не  будет.
Но обвинение в убийстве... Это сложнее, и прокурор пока не  видит  оснований
для возбуждения дела. У нее, к