да в  поисках  следов.  Хотя
признаю, для травли собака необходима. Терьер, дружок. Большой и хороший
терьер.
   Пуаро повернулся к инспектору.  Одной  рукой  он  с  довольным  видом
подкручивал ус.
   - Позвольте заметить, - произнес он, - что в отличие  от  англичан  я
никогда не был помешан на собаках. Лично я могу прожить и  без  них.  Но
тем не менее я считаюсь с  вашими  хвостатыми  кумирами.  Каждый  хозяин
любит и ценит свою собаку. Он ее балует, хвастается друзьям  ее  умом  и
сообразительностью. А теперь попытайтесь взглянуть на ту же  картинку  с
другой стороны. Собака тоже любит хозяина.  Она  его  балует.  Она  тоже
хвастается его сообразительностью и умственными способностями. И так же,
как и он, выходит с ней погулять не потому, что ему хочется пройтись,  а
потому, что этого хочет собака, так же и она  старается  дать  ему  все,
чего ему не хватает.
   Именно так и случилось с моим милым юным другом Колином. Он пришел ко
мне не за тем, чтобы я помог ему разобраться, - он  был  уверен,  что  в
состоянии справиться сам, - что, я  полагаю,  он  уже  сделал.  Нет,  он
пожалел меня потому, что я был одинок, не у дел, вот  он  и  принес  мне
задачку, которая, по его разумению, могла меня  развлечь  и  занять.  Он
будто бросил мне вызов и потребовал на деле подтвердить  слова,  которые
так часто от меня  слышал,  слова  о  том,  что  вполне  возможно  через
некоторое время разобраться в любой проблеме, сидя  дома,  в  кресле.  В
этом вызове, кажется, было немножко и злого умысла -  совсем  чуть-чуть.
Скажем, он просто хотел доказать мне, что в  конце  концов  все  не  так
просто. Да, Колин, ты хотел капельку посмеяться надо мной! Я не сержусь.
Я просто хочу сказать: ты плохо знаешь Эркюля Пуаро.
   Он расправил плечи и подкрутил усы.
   Взглянув на него, я нежно улыбнулся.
   - Ну хорошо, - сказал я, - скажите нам ответ, если, конечно,  вы  его
уже знаете.
   - Конечно, знаю!
   Хардкасл недоверчиво уставился на него.
   - Вы хотите сказать, что знаете,  кто  убил  человека  в  доме  номер
девятнадцать по Вильямову Полумесяцу?
   - Естественно.
   - И кто убил Эдну Брент?
   - Само собой.
   - И знаете, кто убитый?
   - Я знаю, кем он должен быть.
   Выражение лица Хардкасла говорило об очень глубоких сомнениях.  Помня
о словах констебля, он остался  вежлив.  Но  в  голосе  зазвучало  явное
недоверие.
   - Прошу прощения, месье Пуаро, вы заявили,  что  знаете  убийцу  трех
человек. У вас есть для этого основания?
   - Да.
   - Вы что, сами провели расследование? - Нет.
   - Вы хотите сказать, что подозреваете кого-то, - неласково  подсказал
я.
   - Не буду спорить с тобой из-за слов, mon cher Колин. Но я  сказал  -
знаю! Хардкасл вздохнул.
   - Видите ли, месье Пуаро, мне нужны доказательства.
   - Естественно, но в вашем распоряжении  есть  множество  способов  их
добыть.
   - Я в этом не уверен.
   - Послушайте, инспектор. Узнать, кто убийца, - именно узнать -  разве
не значит сделать первый шаг? Разве, отталкиваясь от этого, вы не можете
двинуться дальше?
   - Не всегда, - вздохнув, сказал Хардкасл. - Сколько людей из тех, чье
место в тюрьме, разгуливают на свободе. И они, и мы - все это знаем.
   - Но ведь это лишь небольшой процент, не так ли?.. Я их перебил:
   - Хорошо. Хорошо. Вы все знаете. Но позвольте же и нам узнать,
   - Я вижу, вы все еще мне не верите. И сначала хочу вам сказать: когда
решение найдено, все становится по своим местам. И  вам  ясно,  что  все
идет так, как надо.
   - О, святые угодники, - взмолился я, -  дальше  что!  Я  согласен  со
всеми вашими постулатами.
   Пуаро поудобней расположился в  кресле  и  наклонился  к  инспектору,
чтобы снова наполнить его стакан.
   - Друзья мои, вы должны твердо усвоить одно. Чтобы найти ключ к любой
загадке, нужны факты. А для этого нужен пес - тот терьер,  который  одну
за одной принесет все детали мозаики и сложит...
   - У ног хозяина, - сказал я. - Пусть так.
   - Нельзя раскрыть преступление, сидя в кресле и только читая о нем  в
газетах. Нужны точные факты, а газеты редко их сообщают  -  если  вообще
сообщают когда-нибудь. Если преступление совершено в четыре с четвертью,
они говорят - в четыре, а если у жертвы окажется золовка, которую  зовут
Александра, они говорят, что в деле фигурирует сестра по имени Элизабет.
И так далее. Но в  данном  случае  у  меня  был  пес  -  Колин,  пес  со
способностями блестящими, благодаря которым он многое сделал и у себя на
службе. У него блестящая память. Он в состоянии по прошествии нескольких
дней  дословно  воспроизвести  все  разговоры.  Он  может  повторить  их
точь-в-точь, причем не перевирая, как почти каждый из нас, в зависимости
от  собственного  впечатления.  Могу  объяснить  -  он  не  скажет:   "В
одиннадцать двадцать принесли почту", он опишет вам,  что  произошло  на
самом деле - постучали ли в дверь,  входил  ли  почтальон  с  письмом  в
комнату или нет. Все это очень важно. Это значит, что он видит и  слышит
то, что увидел бы и услышал я сам, если бы был на месте преступления.
   - Бедной собачке лишь не дано делать выводы?
   - Итак, как бы то ни было, у меня были факты - я "вошел в  картинку".
У вас ведь так говорят, если не ошибаюсь?  "Ввести  в  картинку".  Когда
Колин впервые рассказал мне эту историю, первое, что меня поразило,  это
в высшей степени фантастические  обстоятельства.  Четверо  часов  спешат
больше чем на час, и никто не знает, или говорит, что не  знает,  откуда
они взялись. Никогда, никогда нельзя верить ни одному слову, пока мы  не
проверили его самым тщательным образом, не так ли?
   - Совершенно с вами согласен, - одобрительно сказал Хардкасл.
   - На полу лежит труп вполне приличного - по крайней мере,  на  вид  -
пожилого человека. Никто не знает, кто он такой (или, опять же, говорит,
что не знает). В кармане у него визитка с именем мистера Р. X.  Корри  и
адресом: улица Седьмая Денверская. Страховая компания  "Метрополис".  Но
нет ни страховой компании, ни Седьмой Денверской улицы и,  кажется,  нет
человека по имени мистер Корри. Это отрицательное доказательство,  но  и
оно что-то доказывает. Теперь пойдем дальше. Приблизительно  без  десяти
два некто звонит в машинописно-секретарское бюро, мисс Миллисент Пебмарш
просит  прислать  в  дом  номер  девятнадцать  по  Вильямову  Полумесяцу
стенографистку к трем часам пополудни. И просит  прислать  именно  Шейлу
Вебб. Мисс Вебб получает заказ. Она приходит в дом без нескольких  минут
три, согласно инструкции входит в гостиную,  обнаруживает  там  на  полу
труп и с криком выбегает на  улицу.  Она  попадает  в  объятия  молодого
человека.
   Пуаро замолчал и взглянул на меня. Я отвесил ему поклон.
   - Что же, вводите молодого героя, - сказал я.
   - Вот видишь, - подхватил Пуаро. - Даже ты,  когда  заговариваешь  об
этом, не можешь удержаться от тона  мелодраматического  фарса.  Все  это
дело пропитано им насквозь, фантастично и совершенно  не  правдоподобно.
Такое случается только в романах  -  Гарри  Грегсона,  например.  Должен
напомнить, что, когда Колин привез мне эту историю, я как  раз  проходил
курс детектива всех тех авторов, чья творческая деятельность  приходится
на последние шестьдесят лет. Очень  интересно.  Любопытно  взглянуть  на
преступление с точки зрения художественной литературы.  И  теперь,  если
там, где собака должна залаять, она молчит, я говорю:  "Ха!  Это  Шерлок
Холмс!" Или, если труп нашли в опечатанной комнате, я говорю:  "Ха!  Это
Диксон Карр!" А моя приятельница, миссис Оливер! Если бы мне нужно  было
определить...  но  лучше  я   помолчу.   Вы   улавливаете   суть?   Если
обстоятельства преступления описать таким  диким,  невероятным  образом,
читатель тотчас почувствует, что "книжка не правдоподобна", что "так  не
бывает". Но увы, тут-то так не скажешь, тут ведь все взаправду. И  такое
бывает. Но тогда приходится думать изо всех сил, не так ли?
   Хардкасл сформулировал бы это по-другому,  но  с  утверждением  Пуаро
согласился полностью и усиленно закивал. Тот продолжал:
   - Здесь все опровергало утверждение Честертона: "Где спрятать лист? В
лесу. Где спрятать камень? На берегу". А здесь -  фантазия,  излишество,
мелодрама! Когда в подражание  Честертону  я  задаю  себе  вопрос:  "Где
стареющая женщина скроет свое увядающее лицо?" -  я  не  отвечу:  "Среди
других стареющих женщин". Вовсе нет. Она  спрячет  его  под  косметикой,
гримом,  румянами,  завернется  в  прекраснейшие  меха  и  украсит  себя
драгоценностями. Вы следите за мной?
   - Н-да... - сказал инспектор, пытаясь скрыть обратное.
   - Потому что тогда, как вы понимаете, все посмотрят на  драгоценности
и меха, на прическу и haute couture <Одежда от лучших портных (фр.).>  и
совершенно  не  обратят  внимание  на   то,   как   выглядит   сама   их
обладательница! Так что я сказал  сам  себе  и  нашему  общему  приятелю
Колину: "Раз  уж  в  этом  убийстве  так  много  всяких  фантастических,
обескураживающих деталей, на самом  деле  оно  должно  быть  чрезвычайно
простым". Говорил?
   - Говорили, - сказал я. - Но до сих пор непонятно, правы вы или нет.
   - Потерпите еще немного. Итак, мы идем дальше, отбрасываем эти детали
и обращаемся к сути. Убит мужчина. С  какой  целью?  Кто  он?  Ответ  на
первый вопрос целиком зависит от ответа на второй.  А  пока  у  вас  нет
ответа на оба, никуда вы  с  места  не  двинетесь.  Он  может  оказаться
мошенником, шантажистом или мужем некой дамы, для которой сам  факт  его
существования стал оскорбителен и опасен. Он может быть кем угодно.  Чем
больше я о нем узнавал, тем сильнее казалось, что все сходится  на  том,
что  он  выглядит  совершенно  обыкновенным,  состоятельным,   уважаемым
пожилым человеком. И вдруг  я  подумал:  "Говоришь,  это  очень  простое
преступление? Очень хорошо, давай действуй. Представь, что этот  человек
на  самом  деле  такой,  каким  выглядит  -  состоятельный,   уважаемый,
пожилой". - Он посмотрел на инспектора. - Улавливаете?
   - Н-да... - снова сказал инспектор и вежливо замолчал.
   -  Итак,  убит  обычный,  приятный,  пожилой  человек,   исчезновение
которого было кому-то необходимо. Кому? И  здесь  наконец  можно  сузить
зону поиска. Это кто-то местный, кто знает мисс  Пебмарш,  ее  привычки,
Бюро машинописи и стенографии "Кавендиш" и  служащую  этого  бюро  Шейлу
Вебб. Так что своему юному другу я сказал: "Соседи. Покрутись среди них.
Разузнай, что сможешь. Связи, окружение.  А  самое  главное,  вступай  в
разговоры. Потому что во время разговора ты не просто получишь ответ  на
вопрос - в нормальном разговоре человек  многое  может  выболтать.  Люди
осторожничают, когда что-то  грозит  им  самим,  но  в  обычной  беседе,
спокойной, без напряжения, они предпочитают  говорить  правду,  ибо  это
намного проще. И сами того не сознавая, они говорят какую-нибудь мелочь,
которая меняет все.
   - Восхитительный тезис, - сказал я. - Но в  данном  случае  этого,  к
сожалению, не случилось.
   - Случилось, mon cher, случилось. Одна коротенькая  фраза  неоценимой
важности все же была!
   - Что! - встрепенулся я. - Кто сказал? Когда?
   - По ходу дела, mon cher.
   - Вы сказали, месье Пуаро?.. - Инспектор вежливо вернул Пуаро к  теме
разговора.
   - Я очертил круг возле дома номер девятнадцать, и внутри этого  круга
мистера Корри мог убить каждый: миссис Хемминг, Бланды, Мак-Нотоны, мисс
Вотерхауз. Но самыми главными фигурами оставались те, кто уже  появлялся
на сцене: мисс Пебмарш, которая могла убить его, а уже  потом  выйти  за
покупками, в десять тридцать или около того, и мисс Вебб, которая  могла
договориться с ним там о встрече, убить его, а потом выскочить из дому и
поднять тревогу.
   - О, - сказал инспектор, - вы подходите к сути дела.
   - И наконец, - увильнул от ответа Пуаро, - ты, дорогой мой Колин.  Ты
тоже там был. Причем искал дом номер шестьдесят один в начале улицы.
   - Да, действительно, - сказал я с негодованием. - Что еще скажете?
   - Что-нибудь да скажу, - с достоинством отвечал Пуаро.
   - И тем не менее именно я оказался тем человеком, который  и  выложил
вам все как есть.
   - Убийцы часто тщеславны, - парировал Пуаро. -  А  потом,  это  могло
быть для тебя просто забавой - поразвлечься за мой счет.
   - Вы почти убедили меня, - сказал я. И почувствовал себя неуютно.
   Пуаро повернулся к инспектору.
   -  Это,  сказал  я  себе,  очень  простое  убийство.  Ненужные  часы,
передвинутые стрелки, тщательно продуманные детали  обнаружения  тела  -
все это нужно на время отбросить. Кроме того, как уже было сказано, есть
бессмертная "Алиса" с  ее  "Тут-тут-тут...".  И  самое  главное  -  убит
пожилой  обыкновенный  человек,  и  кому-то  это  было  нужно.  Если  он
известный шантажист, нужно искать, кого он мог  шантажировать.  Если  он
сыщик, нужно искать  неизвестного  преступника,  если  он  состоятельный
человек-ищите наследников. Но если не выяснить,  кто  он  такой,  задача
становится потрудней - искать  среди  всех,  кто  включен  в  наш  круг,
искать, у кого была причина желать его смерти.
   Если оставить в стороне мисс Пебмарш и Шейлу Вебб, кто мог  оказаться
не тем, за кого себя выдавал? Ответ  меня  разочаровал.  За  исключением
мистера Рамзи, который, если я правильно понял,  не  был  тем,  за  кого
выдавал себя, - на этом месте Пуаро вопросительно посмотрел на меня, и я
кивнул, - bona fide <Доподлинность (лат.).> всех  не  вызвала  сомнения.
Бланд - хорошо известный в городе строитель, у Мак-Нотона была кафедра в
Кембридже, миссис Хемминг - вдова  местного  акционера,  брат  и  сестра
Вотерхаузы живут там давным-давно, и все их уважают. Вернемся к  мистеру
Корри. Откуда он взялся? Что привело его в  дом  номер  девятнадцать  по
Полумесяцу? И вот тут-то важна одна фраза миссис  Хемминг.  Сказав,  что
убитый не жил в доме номер девятнадцать, она добавила: "Все понятно.  Он
пришел, чтобы его убили. Как странно". У нее  дар,  как  у  многих,  кто
часто занят собственными мыслями, слушать людей и проникать в самую суть
событий.  Она  все  подытожила.  Мистер  Корри  пришел   в   дом   номер
девятнадцать, чтобы его убили. Вот и все!
   - Тогда и меня поразили эти ее слова, - сказал я. Пуаро не обратил на
это внимания. - "Тут-тут-тут, придешь - тебя убьют". Мистер Корри пришел
- и его убили. Но это не  все.  Важно,  что  его  никто  не  должен  был
опознать. Ни бумажника, ни документов, метки портного - и то срезаны. Но
и это не все.  Визитная  карточка  на  имя  Корри,  служащего  страховой
компании,  -  временная  мера.  Чтобы  скрыть  навсегда  настоящее  имя,
придумано ложное опознание. Так и должно было быть, я уверен, - рано или
поздно появился бы некто,  кто  опознал  бы  его.  Брат,  сестра,  жена.
Появилась жена. Миссис Райвл - тут одно имя способно вызвать подозрения.
В Сомерсете есть деревня - я жил там  неподалеку,  гостил  у  друзей,  -
деревня под названием Корри Райвл. Видно, подсознательно,  сам  не  зная
почему, убийца выбрал эти имена. Мистер Корри и миссис Райвл.
   Таким  образом,  умысел  был  налицо,  но   меня   озадачивало   одно
обстоятельство, почему наш преступник уверен, что никто и в  самом  деле
не опознает убитого. Если он одинок, у него все равно должны быть слуги,
деловые знакомые,  экономка,  наконец.  Это  навело  меня  на  следующее
заключение - никто не знает, что он исчез. И еще одно - он иностранец  и
только что приехал в Англию. Это объясняет, почему пломбы зубов  убитого
отличаются от тех, какие делают наши дантисты.
   Передо мной начала  вырисовываться  смутная  картина  и  в  отношении
жертвы, и в отношении убийцы. И не более того. Преступление было отлично
спланировано, с умом выполнено, но... тут-то и  появляется  та  роковая,
пустячная случайность, которую не  в  состоянии  предусмотреть  ни  один
убийца.
   - А именно? - спросил Хардкасл.
   Неожиданно Пуаро откинул назад голову и с выражением продекламировал:

   Не было гвоздя - Подкова
   Пропала.
   Не было подковы - Лошадь
   Захромала.
   Лошадь захромала - Командир
   Убит.
   Конница разбита - Армия
   Бежит.
   Враг вступает в город,
   Пленных не щадя,
   Оттого что в кузнице
   Не было гвоздя.
   (Пер С. Маршака.)
 
   Он подался вперед.
   - Мистера Корри мог убить кто угодно. Но вот кого должны  были  убить
или, во всяком случае, имели все основания убить, - это одного человека,
Эдну Брент.
   Мы оба уставились на Пуаро, раскрыв глаза.
   - Не стоит забывать про Бюро машинописи и стенографии "Кавендиш". Там
работают восемь девушек.  Девятого  сентября  четверо  из  них  ушли  по
вызовам и были  в  некотором  удалении  от  места  происшествия,  причем
обедали они у своих клиентов.  У  этой  четверки  перерыв  с  двенадцати
тридцати до часа тридцати. Другие четверо, Шейла Вебб, Эдна Брент и  еще
двое, Дженет и Морин, обедают во вторую очередь, с часа тридцати до двух
тридцати. Но в тот день с Эдной Брент  случилась  неприятность  -  почти
сразу, как только она вышла из конторы, она сломала каблук, застрявший в
сточной решетке. Идти так она не могла. Она купила несколько  булочек  и
вернулась обратно.
   Пуаро патетически помахал перед нами рукой.
   - Нам было известно, что что-то беспокоило Эдну Брент!  Она  пыталась
после работы увидеться с Шейлой Вебб, но мы не  нашли  доказательств.  А
она ведь, возможно, всего-навсего хотела с ней посоветоваться о том, что
ее привело в смятение... Но если так, одно становится ясно.  Она  хотела
поговорить с Шейлой вне бюро.
   У нас только один ключ к разгадке - ее слова, обращенные к  констеблю
после слушания. Она ведь сказала что-то вроде: "Не понимаю,  почему  она
так сказала". В тот  день  давали  показания  три  женщины.  Эдна  могла
говорить о мисс Пебмарш. Или, как все и решили, о Шейле  Вебб.  Но  есть
еще и третья - она могла говорить о мисс Мартиндейл.
   - Мисс Мартиндейл? Но та говорила всего пару минут.
   - Верно. Она лишь сказала о телефонном звонке и что  полагала,  будто
это звонок мисс Пебмарш.
   - Вы хотите сказать, что Эдна знала, кто звонил?
   - Я думаю, тут дело проще. Я смею предположить, что  звонка  не  было
вообще.
   И он продолжил:
   - У Эдны отломился  каблук.  Эта  решетка  почти  рядом  с  конторой.
Девушка вернулась назад. Но мисс Мартиндейл из своего кабинета этого  не
увидела. Она как раз считала, что в бюро,  кроме  нее,  никого  нет.  Ей
всего-то нужно было сказать, что в час  сорок  девять  раздался  звонок.
Сначала  Эдна  не  поняла  всей  важности  того,  что  она  знала.  Мисс
Мартиндейл вызвала Шейлу и велела идти по вызову. Как  и  когда  вызвали
Шейлу, при Эдне  не  говорилось.  Потом  она  услышала  об  убийстве,  и
мало-помалу картина начала проясняться. Мисс Пебмарш якобы  позвонила  и
попросила прислать Шейлу Вебб. Но мисс Пебмарш говорит, что  она  никуда
не звонила. Телефонный звонок якобы раздался  без  десяти  два.  А  Эдна
знает, что этого быть не могло. В это время  никто  не  звонил  в  бюро.
Наверняка мисс Мартиндейл просто ошиблась, но она никогда не  ошибается.
Чем больше пыталась Эдна понять, тем меньше понимала, что же  произошло.
Ей нужно было посоветоваться с Шейлой. Шейла разберется.
   А потом наступает  день  предварительного  слушания.  Туда  идут  все
девушки из конторы. Мисс Мартиндейл повторяет свои  слова  о  телефонном
звонке, и теперь Эдна точно знает, что мисс Мартиндейл, которая говорила
так четко, ссылаясь на запись в регистрационной  книге,  попросту  лжет.
Именно тогда она и  обратилась  к  констеблю  с  просьбой  разрешить  ей
поговорить с инспектором. Мисс Мартиндейл, вероятно, услышала ее,  когда
в толпе выходила из Хлебного рынка.  А  может  быть,  она  слышала,  как
девицы подсмеивались над Эдной и сказали, где именно она сломала каблук,
не понимая, что это значит. Как бы то ни было,  но  она  последовала  за
Эдной  до  Вильямова  Полумесяца.  Хотел  бы  я  знать,   что   ей   там
понадоби