глаза,
бледная кожа, приоткрытый рот. Рот. Он тоже о чем-то  напомнил.  Что  же
она делала со своим ртом? Говорила? Красила губы? Нет. Хардкасл  остался
недоволен собою. Память на лица составляла его особую гордость.  Он  мог
похвастаться,  что  помнит  в  лицо  каждого  преступника  и  свидетеля,
прошедшего через его руки;  хотя  ведь  этим  человеческие  контакты  не
исчерпываются. Он, например, не рискнул бы утверждать, что помнит каждую
официантку, которая его  когда-то  обслуживала,  или  каждую  автобусную
кондукторшу. Хардкасл решил выбросить девушку из головы.
   Он подошел к дому номер четырнадцать. Возле  открытой  настежь  двери
были прибиты четыре звонка с именами. Оказалось, что миссис Лоутон живет
на первом этаже. Хардкасл вошел в прихожую и позвонил. Ответили  ему  не
сразу. Наконец раздались  шаги  и  появилась  высокая  худая  женщина  в
халате, с растрепанными темными  волосами.  Она  слегка  запыхалась.  Из
квартиры, явно со стороны кухни, доносился запах лука.
   - Миссис Лоутон?
   - Да? - Она посмотрела на него подозрительно и довольно недружелюбно.
   Он решил, что ей лет сорок  пять.  Обликом  она  слегка  походила  на
цыганку.
   - Что вы хотите?
   - Не могли бы вы уделить мне несколько минут?
   - По какому поводу? Я сейчас очень занята. - Она сердито добавила:
   - Надеюсь, вы не репортер?
   - Нет, конечно, - успокоил ее Хардкасл, решив проявить сочувствие.  -
Они вам, наверное, очень досаждают.
   - Житья нет. С утра до ночи звонят, стучат  и  пристают  с  дурацкими
вопросами.
   - Я знаю, как это раздражает, - поддакнул  Хардкасл,  -  очень  жаль,
миссис Лоутон, что мы ничем не можем вам  помочь.  Меня,  кстати,  зовут
Хардкасл, я инспектор уголовной полиции и занимаюсь как  раз  тем  самым
делом, по поводу которого вас допекают репортеры. Мы бы это  прекратили,
если бы могли, но вы же понимаете, у прессы свои права,  и  полиция  тут
бессильна.
   - Совести у них нет,  лезут  в  чужие  дела,  -  пожаловалась  миссис
Лоутон. - Они говорят, им нужно сообщать о новостях. А когда эти новости
попадают в газеты, выясняется, что все переврано  от  начала  до  конца.
Диву даешься, чего только они не настряпают. Входите же.
   Она впустила инспектора в квартиру и захлопнула дверь.  При  этом  на
коврик упало несколько писем. Миссис Лоутон нагнулась было за  ними,  но
галантный инспектор ее опередил. Подавая письма, он повернул их адресами
вверх и успел прочесть.
   - Спасибо.
   Миссис Лоутон положила письма на столик.
   - Проходите в комнату. Хотя... Вот  в  эту  дверь,  пожалуйста,  а  я
сейчас вернусь. У меня что-то убегает...
   Она спешно направилась в кухню. Инспектор еще раз вгляделся в письма,
оставленные на столике. Одно из них было адресовано миссис Лоутон, а еще
два мисс Шейле Р. Вебб. Инспектор вошел в указанную дверь.  В  маленькой
комнате царил беспорядок, мебель стояла потертая, но кое-где бросались в
глаза то яркое  цветовое  пятно,  то  занятная  безделушка:  изящная  и,
видимо,  дорогая  вазочка   из   многослойного   венецианского   стекла,
абстрактная статуэтка, две яркие бархатные  подушки,  глиняное  блюдо  с
заморскими ракушками. Инспектор  решил,  что  либо  у  тетушки,  либо  у
племянницы вкус не лишен своеобразия.
   Миссис Лоутон вернулась, еще более запыхавшись.
   -  Теперь,  кажется,  все  в  порядке,  -  сказала  она  без   особой
уверенности.
   Инспектор еще раз извинился:
   - Простите,  что  пришел  в  такое  неудобное  время.  Я  просто  был
поблизости  и  решил  уточнить  некоторые   подробности,   связанные   с
неприятной  историей,  в  которой  случайно  оказалась   замешана   ваша
племянница. Кстати, надеюсь, она  не  очень  переживает?  Такое  событие
потрясло бы любую девушку.
   - Это. уж точно, - согласилась миссис Лоутон. - Шейла вчера вернулась
просто сама не своя. Но к утру отошла  и,  как  всегда,  отправилась  на
работу.
   - Да, я знаю, - сказал инспектор. -  Меня  предупредили,  что  она  у
клиента, а я не хотел отвлекать ее  от  дела  и  решил,  что  лучше  нам
поговорить дома. Она, значит, еще не вернулась?
   - Боюсь, вам долго придется ждать, - ответила миссис Лоутон. - Она  у
этого профессора Пурди, а он, по ее словам, совершенно  не  знает  счета
времени. Бывает, говорит: "Ну,  тут  осталось  всего  минут  на  десять,
давайте уж закончим", а потом  выясняется,  что  работы  там  на  добрых
полчаса. Но вообще-то он хороший человек, всегда  извиняется.  Раза  два
даже настоял, чтобы Шейла осталась поужинать,  и  очень  переживал,  что
задержал ее надолго. Конечно, все равно  приятного  мало.  Да,  так  вы,
может быть, хотите еще что-нибудь спросить?  Если  Шейла  вдруг  надолго
задержится.
   - Пожалуй, нет, - инспектор  улыбнулся,  -  хотя  конечно,  вчера  мы
успели выяснить только самые основные детали, и я не совсем уверен,  что
правильно их записал. - Он сделал вид, что сверяется со своей книжкой. -
Сейчас, минутку. Мисс Шейла Вебб - это полное имя вашей племянницы?  Нам
нужно знать точно, чтобы занести в протокол предварительного слушания.
   - Слушание послезавтра, да? Шейла получила повестку.
   - Да, но пусть она не волнуется. Ей просто надо будет рассказать, как
она обнаружила тело.
   - Вы так и не выяснили, что это за человек?
   - Нет, боюсь, для этого потребуется  время.  У  него  нашли  визитную
карточку, и поначалу мы думали, что  он  страховой  агент.  Но  судя  по
всему, карточка не его. Может быть, он сам хотел заключить страховку.
   - Ах вот как. - Миссис Лоутон обнаружила первые проблески интереса.
   - Я все-таки хотел бы уточнить  имя  вашей  племянницы,  -  настаивал
инспектор. - У меня тут записано не то Шейла Вебб, не то Шейла Р.  Вебб.
Но ее второе имя я позабыл. Кажется, Розали?
   - Розмари, - сказала миссис Лоутон. - Ее полное имя Розмари Шейла, но
Шейла считает, что Розмари звучит очень претенциозно, и не любит,  чтобы
ее так называли.
   - Понятно.
   Хардкасл не подал виду, как его обрадовало, что одна из  его  догадок
подтвердилась. И еще он заметил, что имя Розмари  не  вызвало  у  миссис
Лоутон никакой тревоги.  Для  нее  это  было  просто  нелюбимое  имя  ее
племянницы.
   - Ну, вот и разобрались, - улыбнулся инспектор. - Насколько я  понял,
ваша племянница приехала  из  Лондона  месяцев  десять  назад  и  теперь
работает в  бюро  "Кавендиш".  Вы  не  помните,  когда  точно  она  туда
поступила?
   - Нет, точно не помню. В ноябре прошлого года. Пожалуй, ближе к концу
ноября.
   - Ясно. Впрочем, это не так важно. А до того, как она стала  работать
в "Кавендише", она жила с вами?
   - Нет, в Лондоне.
   - Вы знаете ее лондонский адрес?
   - Кажется, он у меня где-то записан. - Миссис Лоутон  обвела  комнату
рассеянным взглядом человека, привыкшего к беспорядку. -  У  меня  такая
плохая память, - пожаловалась она. - Не то Аллингтонс-кий проезд, не  то
Фулхемский переулок... Она жила еще с двумя девушками. В Лондоне страшно
дорогое жилье.
   - А вы помните название фирмы, в которой она работала?
   - Да. "Хопгуд и Трент, продажа недвижимости".
   Их контора на Фулхемском шоссе.
   - Спасибо, что ж, теперь, кажется, все ясно. Да, насколько  я  понял,
мисс Вебб сирота?
   - Да, - ответила миссис Лоутон, слегка замявшись. Глаза ее искательно
обратились к двери. - Простите, можно я еще раз выйду на кухню?
   - Конечно.
   Инспектор открыл ей дверь. Миссис Лоутон удалилась. Хардкасл  пытался
понять, действительно ли последний вопрос смутил миссис Лоутон, или  ему
только так показалось.  До  него  она  отвечала  на  редкость  охотно  и
откровенно. Он раздумывал об этом, пока миссис Лоутон не вернулась.
   - Простите, - сказала она виновато, - у меня там обед готовится... вы
сами понимаете. Но теперь все  в  порядке.  Да,  вы  что-то  еще  хотели
спросить?  Кстати,  я  вспомнила:  не  Аллингтонский,  а  Каррингтонский
проезд, номер дома семнадцатый.
   - Спасибо, -  сказал  инспектор.  -  Кажется,  я  спрашивал  вас  про
родителей Шейлы.
   - Ах да. Она сирота. Ее родители умерли.
   - Давно?
   - Когда она была совсем маленькой.
   В ее тоне появилась чуть заметная натянутость.
   - Она дочь вашей сестры или брата?
   - Сестры.
   - Ясно. А чем занимался мистер Вебб?
   Миссис Лоутон ответила не сразу. Она покусала  губы  и  только  потом
проговорила:
   - Я не знаю.
   - Не знаете?
   - То  есть  не  помню.  Это  было  так  давно...  Хардкасл  помедлил,
чувствуя, что она скажет что-то еще. Он не ошибся.
   - А могу  я  спросить,  зачем  вам  вообще  это  знать?  Какое  имеет
значение, чем занимались ее родители, откуда они родом, они-то  тут  при
чем?
   - Скорее всего, миссис Лоутон, они  тут  действительно  ни  при  чем,
особенно если посмотреть с вашей точки  зрения.  Но,  видите  ли,  столь
странное стечение обстоятельств...
   - Какое еще стечение обстоятельств?
   - Понимаете, у нас есть  основания  полагать,  что  мисс  Вебб  вчера
оказалась в том доме не случайно, ведь из "Кавендиша" вызвали именно ее.
Создается  впечатление,  что  все  было  подстроено  заранее.  Возможно,
кто-то... - он заколебался, - желает ей зла.
   - Ума не приложу, кто может  желать  зла  Шейле.  Она  такая  славная
девушка. Добрая, приветливая...
   - Совершенно верно, - согласился Хардкасл, - я и сам того же мнения.
   - Хотела бы я посмотреть на человека, который станет с этим  спорить,
- воинственно добавила миссис Лоутон.
   - Все верно, Хардкасл продолжал умиротворенно улыбаться. - Но дело  в
том, миссис Лоутон, что, судя по всему, ваша  племянница  пострадала  не
случайно. Ее, как говорится в детективных  фильмах,  завлекли  на  место
преступления. Некто специально подстроил, чтобы  она  попала  в  дом,  в
котором лежал еще теплый труп. В этом, если вдуматься, чувствуется  злой
умысел.
   - Неужели, неужели вы хотите  сказать,  что  кто-то  хотел,  чтобы  в
убийстве обвинили Шейлу? Господи, даже не верится!
   - В это действительно трудно  поверить,  -  согласился  инспектор.  -
Поэтому мы и пытаемся узнать все подробности и прояснить дело до  конца.
Скажем, не мог ли это  сделать  какой-нибудь  молодой  человек,  который
влюбился в вашу племянницу и не встретил взаимности? Молодые  люди  иной
раз бывают очень мстительны, особенно если у них вспыльчивый характер.
   - Нет, вряд ли. - Миссис Лоутон задумчиво сощурилась и наморщила лоб.
-  У  Шейлы  есть  два-три  приятеля,  но  это  просто  друзья.  Никаких
постоянных кавалеров.
   - Они могли познакомиться в Лондоне, - предположил инспектор. - Я  не
думаю, что вы знаете обо всех ее тамошних друзьях.
   - Нет, пожалуй, нет... Но об этом, инспектор,  вам  надо  спросить  у
самой Шейлы. Хотя я ни разу ни о чем таком от нее не слышала.
   - Это могла быть и девушка, - продолжал Хардкасл. - Возможно,  кто-то
из ее лондонских подруг решил отомстить из ревности.
   - Ну, - сказала миссис Лоутон,  -  может,  какая  подружка  и  хотела
сделать Шейле гадость, но обвинение в убийстве - это слишком серьезно.
   Замечание было меткое, и Хардкасл отметил, что миссис  Лоутон  нельзя
отказать в уме. Потом торопливо добавил:
   - Я понимаю, звучит невероятно, но в этой истории все невероятно.
   - А может быть, это натворил какой-нибудь сумасшедший?
   - Во всяком сумасшествии есть здравая идея, -  возразил  Хардкасл,  -
нечто, дающее толчок. Именно поэтому, - продолжал он, -  я  и  спрашиваю
про родителей Шейлы.  Вы  просто  не  представляете,  как  часто  мотивы
преступления оказываются связаны с событиями прошлого.  Поскольку  Шейла
Вебб  была  совсем  маленькой,  когда  умерли  ее  отец  и  мать,   она,
соответственно, ничего про них не помнит. Поэтому я и обращаюсь к вам.
   - Понятно, вот только...
   Он снова ощутил в ее голосе беспокойство и неуверенность.
   - Они погибли одновременно, при несчастном случае?
   - Нет.
   - Оба умерли естественной смертью?
   - Я... Да, я... Понимаете, я точно не знаю.
   - Боюсь, миссис Лоутон, вы пытаетесь от  меня  что-то  скрыть.  -  Он
рискнул высказать предположение:  Они,  возможно  были  в  разводе,  или
что-то в этом роде?
   - Нет.
   - Ну полно, миссис Лоутон. Я уверен, что вы знаете,  от  чего  умерла
ваша сестра.
   - Я не понимаю, почему... То есть я не знаю... Это  все  так  сложно.
Лучше не ворошить прошлое. Добра от этого не будет.
   В ее взгляде  чувствовалось  крайнее  смущение.  Хардкасл  пристально
посмотрел на миссис Лоутон и спросил как можно мягче:
   - Шейла Вебб - незаконный ребенок?
   На лице миссис Лоутон отразилась смесь замешательства и облегчения.
   - Она не моя дочь.
   - Значит, она незаконная дочь вашей сестры?
   - Да. Но Шейла об этом не  знает.  Я  ей  никогда  не  говорила.  Она
думает, что ее родители давно умерли И поэтому, вы понимаете...
   - Я все понимаю. И уверяю вас,  если  не  окажется,  что  это  как-то
связано с преступлением, я не стану задавать мисс Вебб никаких  вопросов
на этот счет.
   - Значит, вы ей ничего не скажете?
   - Конечно, если это не  имеет  отношения  к  делу  Что,  согласитесь,
крайне маловероятно. Однако вы, миссис  Лоутон,  должны  рассказать  мне
все, что знаете. Будьте уверены, я приложу все силы, чтобы это  осталось
между нами.
   - Такая неприятная история, - начала миссис  Лоутон,  -  можете  себе
представить, как я из-за нее в свое время намучилась. Видите ли,  сестра
моя всегда считалась самой головастой в семье. Она работала учительницей
в школе и делала большие успехи. Ее очень высоко ценили и все такое. Кто
бы мог подумать...
   -  Всякое  бывает,  -  тактично  вставил  инспектор.  -   Итак,   она
познакомилась с этим Веббом...
   - Я даже не знаю его имени, - сказала миссис Лоутон. - Ни разу его не
видела Но однажды сестра пришла ко мне и все рассказала.  Что  она  ждет
ребенка, а этот человек не может или не хочет - я так и не поняла  -  на
ней жениться. Если бы это открылось, ей пришлось бы оставить  работу,  а
она была очень честолюбива. Ну и тут я сказала, что... помогу.
   - А где ваша сестра теперь, миссис Лоутон?
   - Не знаю. Не имею понятия. - Миссис Лоутон говорила  с  подчеркнутой
категоричностью.
   - Она жива?
   - Надеюсь.
   - Но вы с ней не поддерживаете никаких отношений?
   - Она сама так хотела. Она считала, ч го и для  нее,  и  для  ребенка
будет  лучше,  если  обрубить  все  концы  раз  и  навсегда.  Так  мы  и
договорились. Мать в свое время оставила нам  небольшое  состояние.  Энн
передала  мне  свою  долю  на  содержание  и  воспитание  девочки.   Она
собиралась  и  дальше  работать  в  школе,  только  в  другой.  Кажется,
подвернулась возможность поехать на год за границу, по обмену с тамошней
учительницей. В Австралию, что ли. Вот и все, инспектор Хардкасл, больше
мне нечего вам сказать.
   Хардкасл  задумчиво  поглядел  на  нее.  Действительно  ли  все   она
рассказала? На этот вопрос  трудно  было  ответить  с  уверенностью.  По
крайней мере, больше говорить она явно не собиралась. Возможно, она и на
самом деле ничего не скрыла. Из ее  отрывочных  упоминаний  о  сестре  у
Хардкасла  сложился  образ  волевой,  жесткой,   непримиримой   женщины.
Женщины, которая не позволила, чтобы одна ошибка сломала ей  всю  жизнь.
Она с холодным расчетом отдала ребенка в надежные и, по всей  видимости,
любящие руки, после чего отреклась от прошлого и начала жизнь заново.
   То, что она так обошлась с ребенком, еще  можно  было  понять.  Но  с
сестрой? Хардкасл осторожно спросил:
   - Неужели она даже не писала вам, чтобы узнать, как растет  ее  дочь?
Меня это удивляет.
   Миссис Лоутон покачала головой:
   - Если бы вы знали Энн, вы бы не удивились.  Она  никогда  не  меняла
своих решений. И потом, мы с ней вообще не  были  особо  близки.  У  нас
большая разница в возрасте, я  моложе  на  целых  двенадцать  лет.  Нет,
особенно близки мы никогда не были.
   - А что сказал ваш муж, когда вы удочерили девочку?
   - Я уже была вдовой. Я рано вышла замуж, и мой  муж  погиб  во  время
войны. Я тогда держала кондитерскую лавку.
   - Где? По-моему, не в Краудине.
   - Нет, раньше мы жили в Линкольншире. Как-то раз я приехала в Краудин
отдохнуть, и мне здесь так понравилось,  что  я  продала  свою  лавку  и
перебралась сюда насовсем. Потом, когда Шейла подросла и пошла в  школу,
я поступила на работу  к  Роско  и  Весту,  в  магазин  тканей,  знаете,
наверное. Я и сейчас там работаю. Они очень приятные люди.
   - Благодарю вас, миссис Лоутон, за откровенность, - сказал  Хардкасл,
вставая.
   - Но вы ничего не скажете Шейле?
   - Нет, если не  возникнет  необходимости  -  если  не  окажется,  что
обстоятельства ее прошлого как-то связаны с этим убийством. Но это  вряд
ли. - Он достал из кармана все ту же фотографию  и  протянул  ее  миссис
Лоутон. - Вы случайно не знаете, кто это?
   -  Мне  уже  показывали,  -  сказала  миссис  Лоутон.  Все   же   она
добросовестно рассмотрела фотографию.
   - Нет. Я абсолютно уверена, что вижу его  впервые.  Он  не  из  нашей
округи, а  то  бы  я  его  признала.  Правда...  -  Она  вгляделась  еще
внимательнее и после паузы неожиданно добавила:
   - Он, думаю, был хороший человек. По виду настоящий джентльмен.
   Для инспектора это определение прозвучало несколько старомодно, но  в
устах миссис Лоутон оно казалось совершенно естественным.
   "Выросла в провинции, - решил Хардкасл,  -  там  до  сих  пор  мыслят
такими категориями".
   Однако он еще раз посмотрел на фотоснимок и  с  некоторым  удивлением
сообразил, что сам-то думает о покойном иначе. Хороший человек?  Он  был
уверен в обратном. Возможно, эта  уверенность  возникла  подсознательно,
возможно, она основывалась на факте, что у убитого нашли  -  карточку  с
вымышленным именем и адресом. Впрочем, предположение, которое  он  перед
этим высказал миссис Лоутон, могло оказаться и верным. Не исключено, что
карточка  принадлежала  какому-нибудь  мошеннику,  который  прикидывался
страховым агентом и  просто  навязал  ее  покойному.  А  тогда,  подумал
Хардкасл безрадостно, докопаться до истины будет еще сложнее.  Он  снова
взглянул на часы:
   - Не смею вас  больше  отрывать  от  приготовления  обеда.  Раз  ваша
племянница до сих пор не вернулась...
   Миссис Лоутон в свою очередь посмотрела на часы  на  каминной  полке.
"Слава Богу, здесь только одни", - подумал про себя инспектор.
   - Да, уже очень поздно. Шейла редко так  задерживается.  Хорошо,  что
Эдна не стала ждать.
   Увидев на лице Хардкасла слегка озадаченное выражение, она пояснила:
   - Это  девушка,  которая  тоже  работает  в  "Кавендише".  Она  зашла
повидать Шейлу, посидела немного, но потом сказала, что больше ждать  не
может. Кажется, ей нужно было еще  с  кем-то  встретиться.  Она  обещала
зайти в другой раз, может быть, завтра.
   Тут инспектора осенило. Девушка на улице! Теперь он понял, почему ему
вспомнились туфли. Ну конечно! Это она встретила их в  "Кавендише",  это
она держала туфлю с отломанным каблуком-шпилькой и  жаловалась,  что  не
представляет, как теперь дойдет до дому.  Девушка  с  не  запоминающимся
лицом, не особенно привлекательная,  тогда  она  еще  все  время  сосала
леденец. Она-то ею узнала, а он -  нет.  Да,  она  еще  приостановилась,
словно хотела что-то сказать. Хардкасл безуспешно пытался прикинуть, что
же было у нее на  уме.  Может  быть,  она  хотела  объяснить,  для  чего
заходила к  Шейле,  или  просто  сочла,  что  необходимо  заговорить  со
знакомым человеком? Он поинтересовался:
   - Они с вашей племянницей подруги?
   - Я бы не сказала, - отозвалась миссис Лоутон.  -  Ну,  конечно,  они
работают вместе, и все такое, но Эдна довольно пустенькая девушка.  Умом
не блещет. Нет, они с  Шейлой  никогда  особенно  не  дружили.  Я  очень
удивилась, зачем ей вдруг понадобилась Шейла. Эдна сказала, что  чего-то
не понимает и хочет спросить.
   - Но она не объяснила, в чем дело?
   - Нет, только сказала, что это не срочно, да и вообще не очень важно.