был  простой,
обыкновенный человек, абсолютно без воображения, но знающий  своё  дело.
Он  всегда  называл  вещи  своими  именами  и  оценивал  людей   по   их
достоинству.
   Итак,  я  приехал  к  нему  и  рассказал  о  смерти   Пуаро.   Джордж
отреагировал так, как и  должен  был  отреагировать.  Он  был  опечален,
сильно расстроен, хотя и пытался скрыть это.
   - Он оставил у вас письмо для меня, не так ли? - спросил, я.
   - Для вас, сэр? - сразу же ответил Джордж. - Нет, иначе бы я знал.
   Я был удивлён, настаивал, что он,  может  быть,  забыл  об  этом,  но
Джордж был твёрд.
   - Тогда, значит, я ошибся, - наконец произнёс я. - Ну что ж.  Как  бы
мне хотелось, чтобы вы были с Пуаро до конца.
   - Я бы тоже этого хотел, сэр.
   - Если бы, конечно, не болезнь вашего отца, вы бы приехали к нему.
   Джордж как - то странно посмотрел на меня.
   - Извините, сэр, - сказал он. - Я не совсем вас понимаю.
   - Ведь вы уехали, чтобы ухаживать за отцом, не так ли?
   - Я не собирался уезжать, но месье Пуаро сам отослал меня.
   - Отослал? - удивленно спросил я.
   - Я не хочу сказать, сэр, что он рассчитал меня. Мы договорились, что
я вернусь к своим обязанностям несколько позже. Я уехал по его  желанию.
Он снабдил меня достаточной суммой денег на  тот  период,  пока  я  буду
здесь с отцом.
   - Но почему, Джордж, почему?
   - Я ничего не знаю, сэр.
   - А вы не спрашивали у него?
   - Нет, сэр. Я не считал себя вправе это делать. У месье Пуаро, как вы
знаете, иногда возникали какие - нибудь идеи, но  я  его  всегда  считал
очень умным и весьма уважаемым джентльменом, сэр.
   - Да, да, - рассеянно пробормотал я.
   - Необычайно приятный мужчина, несмотря на то,  что  иностранец.  Вы,
конечно, понимаете, что я имею в виду. Всегда следил за своей причёской,
усами.
   - А! Его знаменитые усы, - я почувствовал  боль  при  воспоминании  о
том, с какой гордостью Пуаро относился к своим усам.
   - Очень заботился о своих усах, - продолжал Джордж. - Не очень  модно
одевался, но одежда была всегда как раз по нему, сэр, если вы понимаете,
что я имею в виду.
   - Да, я это знаю. Скажите, -  деликатно  прошептал  я,  -  а  усы  он
подкрашивал также как и волосы?
   - Э - э.., усы чуть - чуть, а вот волосы.., насколько я знаю, нет. Во
всяком случае, не в последние годы.
   - Чепуха, - сказал  я.  -  Они  были  чёрными  как  смоль,  выглядели
несколько неестественно и были похожи на парик.
   - Извините меня, сэр, - Джордж закашлялся, - но это действительно был
парик. В последнее время у Пуаро  сильно  выпадали  волосы,  поэтому  он
носил парик.
   "Как странно, - подумал я, - слуга знает о человеке больше,  чем  его
ближайший друг".
   Я вернулся к вопросу, который волновал меня.
   - Может быть, вы всё - таки догадываетесь,  по  какой  причине  Пуаро
отослал вас. Подумайте.
   Тщетно. Джорджу ничего не приходило на ум.
   - Можно только строить предположения, сэр, - наконец произнёс  он.  -
Он избавился от меня, потому что хотел нанять Кёртисса.
   - Кертисса? Но почему?
   - Не знаю, сэр, - Джордж вновь закашлялся. - При встрече  он  мне  не
понравился, ничего особого. Кёртисс, конечно, силён физически,  но  едва
ли можно его считать таким слугой, который  был  необходим  Пуаро.  Одно
время, насколько  мне  известно,  он  был  медбратом  в  психиатрической
больнице.
   Я уставился на Джорджа.
   Кёртисс!
   Не по этой ли причине Пуаро  так  мало  рассказывал  мне?  Кёртисс  -
единственный человек, о котором я ни разу даже не подумал! Да... А Пуаро
хотел, чтобы я искал Икса среди гостей Стайлза, но Икс не был гостем.
   Кёртисс!
   Какое - то время он был медбратом в психиатрической больнице!
   Я где - то  читал,  что  люди,  бывшие  некогда  пациентами  в  домах
умалишенных, позднее возвращаются туда уже в качестве медработников.
   Замкнутый, молчаливый, с тупым  взглядом  человек.  Человек,  который
может убивать по каким - то странным, только ему понятным, причинам...
   Если это так.., если так...
   Ну что ж, пелена с моих глаз спала!
   Кёртисс?
 
ПОСТСКРИПТУМ 
Запись капитана Артура Гастингса 
 
   Следующая рукопись оказалась у меня спустя четыре месяца после смерти
Эркюля Пуаро. Я получил письмо от фирмы адвокатов с просьбой  заехать  к
ним. Там "в соответствии с инструкциями нашего клиента, покойного  месье
Пуаро", они протянули мне запечатанный пакет.
   Ниже я привожу его содержание.
   "Mon cher ami, меня не  будет  в  живых  уже  четыре  месяца  к  тому
времени, когда вы прочтёте эти строки. Я  долго  думал:  писать  или  не
писать это письмо, и, наконец, решил, что кто  -  то  должен  знать  всю
правду о том, что произошло в Стайлзе. Кроме того, боюсь, вас  одолевают
самые нелепые, абсурдные идеи, которые причиняют вам огромную боль.
   Хочу сказать следующее: вы, mon ami, легко могли  бы  сами  придти  к
истине. Я видел, что вы идёте по правильному пути. Если же вы не  узнали
правды, то по одной простой причине - вы всегда слишком доверяли  людям.
A la fin comme au commencement <К концу как вначале (франц.).>.
   Вам бы следовало, по крайней мере, знать, кто убил Нортона, даже если
вы пока не знаете, кто убил миссис Фрэнклин. Это, кстати, для вас  может
явиться ударом.
   Вначале, как вы помните, я  вызвал  вас  в  Стайлз.  Я  написал,  что
нуждаюсь в вашей помощи, и  это  так.  Я  сказал,  что  хочу,  чтобы  вы
заменили мои глаза и уши. И опять это правда, но не в том смысле, как вы
поняли: вы должны были видеть и слышать только то, что я считал нужным.
   Вы выражали недовольство тем, cher ami, что я нечестно веду дело, все
факты держу при себе и не называю вам Икса.  Это  так.  Я  вынужден  был
пойти на это, но не по тем причинам, о которых говорил. Истинные причины
вы скоро поймёте.
   А теперь давайте обратимся к самому Иксу. Я показал вам досье на пять
различных преступлений. Я обратил ваше внимание  на  то,  что  в  каждом
отдельном случае было совершенно очевидно, что обвиняемый или обвиняемая
действительно  совершили  преступление,  но  не   было   альтернативного
решения. Затем я указал на  другое  важное  обстоятельство  -  в  каждом
случае Икс либо принимал участие в событиях, либо был недалеко от  места
действия. И вы тогда пришли к заключению, что это, как ни странно, может
быть и правдой и ложью. Вы решили, что Икс совершил все эти убийства.
   Но, мой друг, обстоятельства  таковы,  что  в  каждом  (или  почти  в
каждом) случае только обвиняемый мог быть  виноват.  С  другой  стороны,
если так, то причём тут Икс? Если не считать людей, связанных с полицией
и адвокатами по уголовным делам, вряд ли найдётся человек, участвующий в
пяти убийствах. Такого не бывает, поймите!  Не  встретите  вы  человека,
который бы по секрету вам сказал: "Я, между прочим, знал пятерых убийц!"
Нет, нет, mon ami, это невозможно. Так что  мы  оказываемся  в  странной
ситуации, которая напоминает химическую реакцию между двумя веществами в
присутствии третьего, причём третье  вещество  не  принимает  участия  в
реакции и не изменяется. Таково положение. Это означает,  что  там,  где
находится Икс, происходит преступление, но сам Икс активного  участия  в
нём не принимает.
   Удивительная, ненормальная ситуация! Я понял, что под конец жизни и в
конце своей карьеры столкнулся с идеальным  преступником,  преступником,
который разработал такую тактику, при  которой  его  нельзя  обвинить  в
преступлении.
   Это было удивительно, но не ново, есть параллели. И вот  здесь  можно
обратиться к первому "ключу", который я  оставил  вам.  Пьеса  "Отелло",
потому что в ней мы сталкиваемся с  прообразом  Икса.  Яго  -  идеальный
убийца. Смерти Дездемоны, Кассио, самого Отелло, - всё это  преступления
Яго, спланированные  и  осуществлённые  им.  И  он  остаётся  вне  круга
подозрений. Чтобы развенчать Яго, ваш  великий  соотечественник  Шекспир
вынужден был использовать все ресурсы своего мастерства и  прибегнуть  к
грубому приёму - носовому платку - средству, не  характерному  для  всей
техники Яго.
   Но, несмотря на это, в  пьесе  в  совершенстве  изображено  искусство
преступления. Здесь нет ни одного слова  с  прямым  намёком.  Он  всегда
удерживает других от насилия, опровергает ужасные подозрения до тех пор,
пока это не становится выгодно ему!
   Ту же тактику мы  видим  в  третьем  акте  "Джона  Фергусона",  когда
"слабоумный" Клути Джон подстрекает других убить человека,  которого  он
сам ненавидит. Это прекрасный образец психологического внушения.
   Вы должны понять следующее, Гастингс,  что  все  мы  -  потенциальные
убийцы. У каждого из нас время от времени возникает желание убить  -  но
не намерение убить. Вспомните,  как  часто  мы  слышим:  "Она  меня  так
взбесила, что я готова была убить её", "Если бы Б  сказал  это..,  я  бы
убил его!", "Я был так сердит, что готов был убить его!" Причем  в  этот
момент говорящие находятся в ясном здравом уме. Вы бы хотели убить  того
или иного, но вы не делаете это. Ваша воля, однако, должна  совпадать  с
вашим желанием. Я знал мальчика, у которого был котёнок.  Он  его  очень
любил, но как - то раз, раздражённый поведением этого  котёнка,  мальчик
воскликнул: "Сиди смирно, а то я убью тебя!" - и действительно убил его,
а через минуту с ужасом понял, что жизнь котёнку уже не  вернуть.  Таким
образом, мы все - потенциальные убийцы. Тактика Икса такова:  не  просто
вызвать желание убить, но и сломать при этом естественное сопротивление.
Это искусство было доведено до совершенства долгой практикой.  Икс  знал
точное  слово,  точную  фразу,   интонацию,   которыми   можно   оказать
каталитическое воздействие на слабое место. И это делалось так, что сама
жертва ничего не подозревала. Это  был  не  гипноз.  Гипноз  в  подобных
случаях не привёл бы к успеху. Это было нечто более коварное и  ужасное.
Это была игра человеческими чувствами.  Цель  её  -  растревожить  рану,
толкнуть человека из лучших побуждений пойти на союз со злом.
   Вам это хорошо известно, Гастингс, так как вы попали в эти сети...
   Теперь, надеюсь, вы понимаете, что на самом деле  означали  некоторые
мои замечания, которые раздражали вас.  Я  сказал  вам,  что  приехал  в
Стайлз специально, потому что там должно  было  произойти  преступление.
Вас поразила моя уверенность, но я знал это точно, так как  преступление
должен был совершить я сам...
   Да, мой друг, это странно.., смешно.., и ужасно! Я - человек,  высоко
ставящий  человеческую  жизнь,  -  должен  был  закончить  свою  карьеру
преступлением. Возможно, моя честность и самоуверенность привели меня  к
этой ужасной дилемме. Всю свою жизнь я  спасал  невиновных  предотвращал
убийства. Только так я мог бороться с преступностью! Не  делать  ошибок!
Но Икса нельзя трогать. По закону он - не преступник.  Я  не  знал,  как
можно иначе расстроить его планы.
   И всё же, мой друг, я не хотел вмешиваться. Я видел,  что  необходимо
сделать, но не мог себя заставить пойти на это.
   Подобно Гамлету я долго  откладывал  зловещий  день...  И  вот  новая
попытка - покушение на жизнь миссис Латрелл.
   Мне было интересно, Гастингс, почувствуете ли  вы  истину.  Да!  Ваше
первое, самое первое подозрение пало на Нортона. И вы были правы! У  вас
не было оснований, просто какое - то предчувствие, но вы были  близки  к
разгадке. Нортон - именно тот человек.
   Я  очень  тщательно  проследил  весь  его  жизненный  путь.  Он   был
единственным сыном властной, деспотичной женщины. Ему так и  не  удалось
самоутвердиться. Нортон слегка хромал, поэтому в период обучения в школе
не мог участвовать в спортивных играх.
   Вы рассказывали мне о том, как в школе его осмеяли  за  то,  что  ему
стало дурно при виде мёртвого кролика. Это очень важное  обстоятельство.
Именно  этот  инцидент,  как  мне  кажется,  наложил  на  него  глубокий
отпечаток. Он терпеть не мог кровь и насилие и, естественно, его чувство
собственного достоинства было затронуто. Он стал ждать момента,  вначале
подсознательно, чтобы показать себя храбрым и жестоким человеком.
   Думаю, ещё в молодости он обнаружил свою способность влиять на людей.
Он - хороший слушатель, спокойный, симпатичный человек. Нортон  нравился
людям, хотя, в то же самое  время,  они  практически  его  не  замечали.
Вначале  он  негодовал,  а  затем  стал  пользоваться  этим.  Он  понял,
насколько просто с помощью правильно выбранных слов  и  фраз  влиять  на
людей. Для этого нужно только одно - понять их  мысли,  тайные  желания,
состояние духа.
   Понимаете ли вы, Гастингс, что такое  открытие  может  вызвать  жажду
власти? Таков и он - Стивен Нортон, человек, которого все любят и  в  то
же время презирают, - человек, который может влиять  на  мысли  людей  и
побуждать их (заметьте!) к преступным действиям.
   Я могу представить, как возникла у него эта страсть..,  и  постепенно
патологическая любовь к насилию, к преступлениям, совершить  которые  он
сам физически был не способен.
   Эта страсть росла и росла, пока не превратилась в навязчивую идею,  в
необходимость. Это  подобно  наркотику,  Гастингс,  подобно  опиуму  или
кокаину.
   Нортон, этот любитель природы, в душе был садистом. Подобно наркоману
он  жаждал  боли,   нравственной   пытки.   Это   проявление   эпидемии,
разразившейся в мире в последние  годы  -  Lappetit  vient  en  mangeant
<Аппетит приходит во время еды (франц.)>.
   Этот аппетит поддерживается двумя страстями - жаждой насилия и жаждой
власти. У Нортона в руках были ключи к жизни и смерти.
   Подобно любому рабу наркотиков он нуждался  в  постоянном  пополнении
своих запасов. Он находил жертву за жертвой. Я проследил только пять его
преступлений, но их было, я в этом уверен, гораздо больше.  И  в  каждом
случае Нортон играл одну и ту же роль. Он знал Этерингтона; провёл целое
лето в деревне, где проживал Риггс, и  даже  выпивал  с  ним  в  местном
кабачке. Во время круиза он познакомился с  Фрэдой  Клэй,  навёл  её  на
мысль о том, что смерть  её  старой  тётки  действительно  будет  лучшим
исходом, - и для её тётушки, так как освободит её от  страданий,  и  для
самой Фрэды, так как обеспечит ей жизнь  в  своё  удовольствие.  Он  был
другом Литчфилдов. В разговоре с ним Маргарэт Литчфилд вдруг представила
себя героиней, освобождающей сестёр от  пожизненного  заключения.  Я  не
верю, Гастингс, что кто - нибудь из этих людей совершил бы преступление,
если бы не влияние Нортона.
   И вот мы переходим к событиям в Стайлзе. В течение некоторого времени
я шёл  по  следу  Нортона.  Как  только  он  познакомился  с  семейством
Фрэнклинов, я сразу же почувствовал опасность. Вы должны понять, что  он
принимался за дело только там, где разлад был  уже  налицо.  Возьмём,  к
примеру, "Отелло". Я всегда считал, что Отелло был убеждён  (и  возможно
правильно!), что любовь Дездемоны к нему - это  страстное  обожествление
молодой девушкой известного героя - воина, а  не  уравновешенная  любовь
женщины к мужчине. Отелло наверняка понимал, что на самом деле Дездемона
любит Кассио и со временем осознает это.
   Фрэнклины представляли  для  Нортона  прекрасное  поле  деятельности.
Возможны любые варианты! Вы, Гастингс, без сомнения уже поняли (об  этом
можно было бы догадаться сразу), что Фрэнклин был влюблён  в  Джудит,  а
она в него. Его  грубость,  привычка  не  смотреть  на  неё,  отсутствие
учтивости должны были подсказать вам, что этот человек уже  долгие  годы
любит вашу дочь. Фрэнклин, однако,  -  человек  высокой  нравственности,
человек с сильным характером. Речь его лишена сентиментальности,  однако
он - человек определённых принципов,  согласно  которым  мужчина  должен
быть с женой, которую он сам выбрал.
   Джудит, я думаю, вы могли это и сами заметить, была несчастна в своей
любви к нему. В тот день, когда вы разговаривали с  ней  в  розарии,  ей
показалось, что вам всё известно. Вот чем объясняется её яростный взрыв.
Такие характеры не терпят жалости или сочувствия.  Это  всё  равно,  что
бередить открытую рану.
   Затем она поняла, что вы думаете  на  Аллертона.  Для  неё  это  было
лучше! Тем самым  она  огораживала  себя  от  ненужного  сочувствия.  От
отчаяния она флиртовала с Аллертоном. Она знала, что это за человек.  Он
развлекал её, но ни малейшего чувства к нему у неё не было.
   Нортон, конечно, точно знал, откуда дует ветер. Здесь он  увидел  для
себя большие возможности. Могу сказать, что он  начал  с  Фрэнклина,  но
безуспешно. Доктор из того разряда людей, на которых не влияют  коварные
намёки Нортона. У Фрэнклина - ясный ум. Он всё видит только в белом  или
чёрном свете, точно знает, что ему  нужно,  и  совершенно  не  поддаётся
чьему - либо  влиянию.  Более  того,  главное  в  его  жизни  -  работа.
Увлеченность ею делает его ещё менее уязвимым.
   Что касается Джудит, то здесь Нортон действовал  успешнее.  Он  очень
ловко сыграл на теме бесполезных жизней. Это своеобразное кредо  Джудит.
Нортон уцепился за противоположную точку зрения, подчёркивая, что у  неё
никогда не хватит сил сделать решительный шаг. "Такие глупые идеи всегда
бывают только у молодых, - сказал  он.  -  К  счастью,  они  никогда  не
осуществляются!" Удивительно простой метод, Гастингс, но  как  он  часто
срабатывает! Дети так ранимы! А поскольку они не сознают  этого,  всегда
помните об этом!
   Если убрать бесполезную Барбару, то дорога  для  Фрэнклина  и  Джудит
открыта. В разговоре эта мысль ни разу не высказывалась,  подчёркивалось
только, что в вопросе о бесполезных жизнях нет места  личным  интересам.
Если бы Джудит поняла, на что её толкают, она бы взорвалась.
   Однако страсть к убийствам настолько овладела Нортоном, что ему  было
недостаточно подкинуть дров в один костёр. Он  везде  искал  возможности
для развлечения, и одну из них нашёл в семействе Латреллов.
   Оглянитесь назад, Гастингс. Вспомните самый первый  вечер,  когда  вы
играли  в  бридж.  Слова  Нортона,  произнесённые  так  громко,  что  вы
побоялись, не услышал ли их полковник Латрелл. Конечно же, он их слышал!
Нортон сделал так специально. Он никогда не упускал  возможности  задеть
кого -  либо.  И,  наконец,  его  усилия  увенчались  успехом.  Всё  это
произошло у вас под самым носом, а вы, Гастингс, этого даже не заметили.
Базис был заложен - чувство постоянной подавленности  и  стыда  за  себя
перед другими, растущее негодование на жену.
   Давайте вспомним точно, как всё произошло. Нортон заявляет,  что  ему
хочется пить. (Интересно, знал ли он, что  миссис  Латрелл  находится  в
доме и появится на сцене?) Гостеприимный по природе полковник немедленно
отреагировал. Он предлагает выпить. Идёт в дом. Вы  сидите  у  открытого
окна. Появляется миссис Латрелл - происходит неизбежная  сцена,  которую
все слышат. Когда на террасу вышел полковник,  вы  все  повели  себя  не
лучшим  образом.  Можно  было  проигнорировать   происшедшее,   и   Бойд
Каррингтон мог бы исправить положение, а вместо этого  он  молчал.  (Он,
конечно, повидал мир, много знает, но в остальном это самый  напыщенный,
самый утомительный человек, с которым я когда - либо сталкивался!  Такие
люди вас и восхищают!) Да и вы сами могли вести себя лучше. Вместо этого
выступает  Нортон,  начинает  тяжёлый,  бестактный  разговор.  Положение
становится ещё хуже. Он что - то бубнит о бридже - лишнее напоминание об
унижениях, ни к селу, ни к городу вспоминает о  случайных  выстрелах.  И
тут  этот  тупица  Каррингтон  выкладывает  историю  своего  ирландского
денщика, убившего родного брата. Именно на  это  и  рассчитывал  Нортон.
Ведь эту историю, Гастингс, он сам  рассказал  Войду  Каррингтону,  зная
прекрасно, что рано или поздно этот старый дурак преподнесёт её как свою
собственную, - нужно только навести его на эту  тему.  Как  видите,  сам
Нортон не сделал ни малейшего намёка.
   И  вот  всё  устроено.   Потрясающий   эффект!   Переломный   момент!
Оскорблённый  как  хозяин,  униженный  перед  друзьями,