Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
461 -
462 -
463 -
464 -
465 -
466 -
467 -
468 -
469 -
470 -
471 -
472 -
473 -
474 -
475 -
476 -
477 -
478 -
479 -
480 -
481 -
482 -
483 -
484 -
485 -
486 -
487 -
488 -
489 -
490 -
491 -
492 -
493 -
494 -
495 -
496 -
497 -
498 -
499 -
500 -
501 -
502 -
503 -
504 -
505 -
506 -
507 -
508 -
509 -
510 -
511 -
512 -
513 -
514 -
515 -
516 -
517 -
518 -
519 -
520 -
521 -
522 -
523 -
524 -
525 -
526 -
527 -
528 -
529 -
530 -
531 -
532 -
533 -
534 -
535 -
536 -
537 -
538 -
539 -
540 -
541 -
542 -
543 -
544 -
545 -
546 -
547 -
548 -
549 -
550 -
551 -
552 -
553 -
не будет доказана.
Элиза Грандье бросила на Пуаро сердитый взгляд.
-- Вы подозреваете меня? Меня? В убийстве мадам?! Ну, это уж
слишком!--Она возбужденно поднялась со стула и в изнеможении упала обратно.
-- Нет, Элиза,-- успокаивающе сказал Пуаро.-- Я не подозреваю вас в
убийстве мадам. Убийца был пассажиром самолета. Убийство совершено не вашей
рукой. Но вы вольно или невольно могли оказаться соучастницей убийцы. Вы
могли заранее сообщить кому-нибудь о предстоящем путешествии мадам.
-- Но я не делала этого! Клянусь вам! Пуаро молча посмотрел на нее,
затем кивнул.
-- Верю, сказал он.--Тем не менее вы что-то скрываете. Да-да!
Послушайте, что я вам скажу. В каждом деле криминального характера при
допросе свидетелей сталкиваешься с поразительным явлением: каждый что-то
утаивает. Иногда (все же довольно часто) это "что-то" -- совершенно
безобидное, не имеющее никакого отношения к преступлению. Но я говорю вам:
такое "что-то" есть всегда. Вот так и с вами. О, не отрицайте! Я -- Эркюль
Пуаро, и я знаю. Когда мой друг мсье Фурнье спросил, не забыли ли вы сказать
о чем-либо, вы забеспокоились. И постарались уклониться от ответа. А сейчас
снова, когда я предположил, что вы можете сказать мне кое-что, чего не сочли
нужным сообщить полиции, вы обдумывали мое предположение. Значит, что-то
такое есть! И я должен знать, что именно!
-- Оно не имеет никакого значения,-- вырвалось у Элизы.
-- Возможно, не имеет. Но все равно, разве вы мне не скажете, что это?
Помните,-- продолжал он настаивать,-- я не из полиции.
-- Да, правда,-- сказала, колеблясь, Элиза Грандье.-- Мсье, я в
затруднении. Не знаю, какого поступка потребовала бы сейчас от меня мадам!
-- Есть пословица: один ум хорошо, а два -- лучше. Вы не хотите
посоветоваться со мной? Давайте исследуем этот вопрос вместе.
Элиза все еще глядела на него с сомнением. Пуаро сказал с улыбкой:
-- Вы -- как хороший сторожевой пес, Элиза. Понимаю, вы думаете о
верности вашей умершей хозяйке!
-- Вот-вот, мсье. Мадам очень доверяла мне. С того времени, как я
начала служить у нее, я честно выполняла все ее наставления.
-- Вы были признательны ей за какую-то большую услугу, которую она вам
оказала в свое время, не так ли?
-- Мсье очень торопится. Да, это правда, этого я не отрицаю. Я была
обманута, мсье, мои сбережения украли, а у меня был ребенок. Мадам была так
добра ко мне. Она договорилась и устроила моего ребенка на ферму, к хорошим
людям,-- на хорошую ферму, мсье, к честным людям. Тогда-то она и упомянула
впервые, что тоже была матерью.
-- Она рассказывала вам какие-нибудь подробности: возраст ее ребенка,
например, где он находится?
-- Нет, мсье. Она говорила только, что с этим покончено. Так лучше,
сказала она, маленькая девочка хорошо и надежно устроена и обеспечена, ей
предоставят работу, а мадам оставит ей в наследство все свои деньги.
-- И больше она ничего никогда не говорила вам о своем ребенке или об
его отце?
-- Нет, мсье, просто у меня есть кое-какие соображения... Но,
понимаете, это только подозрение... Я думаю, что отцом ее ребенка был
англичанин.
-- Почему же у вас сложилось такое впечатление?
-- Не могу сказать ничего определенного. Только в голосе мадам всегда
слышалась горечь, когда она говорила об англичанах. Когда она заключала
сделки, она наслаждалась, если в ее власти оказывался англичанин. Но это
всего лишь мое впечатление...
-- Да, но, быть может, очень ценное! Оно открывает нам возможность... А
ваш собственный ребенок; мадмуазель Элиза? Это мальчик или девочка?
-- Девочка, мсье. Она умерла... Вот уже пять лет...
-- О, примите мои соболезнования... Наступило молчание.
-- А сейчас, мадмуазель Элиза,-- напомнил Пуаро,--что же это такое, о
чем вы до сих пор мне так и не сказали?
Элиза поднялась и вышла из комнаты. Через несколько минут она
вернулась, держа в руках потрепанную черную записную книжку.
-- Эта книжечка принадлежала мадам. Мадам постоянно носила ее с собой.
Но когда она собиралась ехать в Англию, то не смогла ее найти. Когда мадам
уехала, я нашла книжку. Она завалилась за изголовье постели. Книжку я
спрятала у себя в комнате до возвращения мадам. А как только услыхала о
смерти мадам, я сожгла все ее бумаги, кроме этой книжечки. У меня на этот
счет не было никаких указаний мадам.
-- Когда вы услыхали о смерти мадам? Впервые вы услыхали это от
полиции, не так ли? -- спросил Пуаро.-- Полицейские пришли сюда и стали
искать бумаги мадам. Сейф они нашли пустым, и тогда вы сказали, что сожгли
бумаги, хотя на самом деле сожгли их значительно позже, не так ли?
-- Это верно, мсье,--со вздохом призналась Элиза.-- Пока они
рассматривали сейф, я достала из сундука бумаги. И сказала, что сожгла их,
да.
Но, в конце концов, это было почти правдой. Я сожгла бумаги при первой
возможности. Я должна была выполнить приказание мадам. Видите, мсье, с
какими трудностями мне пришлось столкнуться? Вы не сообщили об этом в
полицию? Это очень важно для меня.
-- Я верю, мадмуазель Элиза, что вы действовали с наилучшими
намерениями. Но все равно жаль... Очень жаль, что так получилось. Однако
сожалениями делу не поможешь. Я не вижу необходимости сообщать точное время
уничтожения бумаг нашему великолепному мсье Фурнье. А теперь позвольте мне
посмотреть, не может ли книжечка чем-нибудь нам помочь.
-- Не думаю, мсье,--сказала Элиза, покачав головой.-- Здесь личные
заметки мадам, одни только цифры. Без документов записи не имеют никакого
значения.
Элиза неохотно вручила книжечку Пуаро. Он взял ее и полистал. Это были
карандашные записи сделанные наклонным почерком. Они все, казалось, были на
один лад -- номер и несколько деталей.
"CX 265. Жена полковника. Останавливалась в Сирии. Фонд полка".
"GF 342. Французский депутат. Знакомый Ставинского".
Казалось, все записи были одинаковыми. Всего их было около двадцати. В
конце книжки находились пометки, также карандашные, с указанием места и
времени:
"Ле Пине, понедельник. Казино, 10,30. Отель "Савой", 5 часов. А. В. С.
Флит-стрит, 11 часов".
Ничего не было записано полностью, и записи воспринимались как заметки
в помощь памяти мадам Жизели.
Элиза с беспокойством следила за Пуаро.
-- Это не имеет никакого значения, мсье, или мне только так кажется?
Все это было понятно мадам, но не постороннему читателю.
Пуаро закрыл книжку и сунул ее в карман.
-- Книжка может оказаться весьма ценной, мадмуазель. Вы умно сделали,
что отдали ее мне. Можете быть абсолютно спокойны. Мадам ведь никогда не
просила вас сжечь книжечку?
-- Да, верно,--согласилась Элиза, и ее лицо немного посветлело.
-- А так как вы на этот счет не получили указаний, то ваш долг --
отдать книжку полиции. Я все устрою, вас никто не упрекнет в том, что вы не
сделали этого раньше.
-- Мсье так добр.
Пуаро направился к выходу.
-- Теперь я должен присоединиться к моему коллеге. Только еще один,
последний вопрос: когда вы заказывали билет на самолет для мадам Жизели, вы
звонили на аэродром Ле Бурже или в контору компании?
-- Я звонила в контору, что на бульваре Капуцинов, 254.
Пуаро записал номер в свой блокнот и, дружески кивнув старой служанке,
вышел.
ГЛАВА XI. АМЕРИКАНЕЦ
Фурнье, между тем, был удручен беседой о привратником Жоржем.
-- Ох, уж эта полиция! -- ворчал старый привратник простодушно.--Тысячу
раз задают один и тот же вопрос! И на что только надеются?! Что рано или
поздно человек перестанет говорить правду и начнет привирать? И ложь,
разумеется, будет приятна а ces messieurs, потому что она их устраивает?!
-- Я не хочу лжи, мсье, я хочу правды!
-- Ну, хорошо, я же говорю вам правду! Да, да, вечером, как раз
накануне отъезда, к мадам приходила женщина. Вы показываете мне эти
фотографии и спрашиваете, нет ли среди них той женщины. Я говорю вам снова
то, что говорил и раньше: у меня никудышное зрение, а тогда уже стемнело, и
я ее не рассмотрел. Я не узнаю леди. Даже если я столкнусь с ней носом к
носу, и тогда не узнаю все равно! Вот так! Вы уже это слышали раза четыре
или пять! Как вам не надоест?!
-- И вы даже не можете вспомнить, была ли она высокой или низенькой,
старой или молодой, светлые или темные были у нее волосы? Невозможно
поверить! -- Фурнье говорил с сарказмом.
-- Ну и не верьте! Да мне на это наплевать. Хорошенько дело --
связаться с полицией! Я опозорен! Если б мадам не была убита высоко в
облаках, вы бы еще чего доброго заявили, что это я, Жорж, отравил ее! Все
вы, полицейские, такие!
Пуаро предупредил сердитую реплику Фурнье, тактично зажав ему рот.
-- Пойдем, mon vieux,-- сказал он.-- Желудок напоминает о себе.
Простая, но сытная еда -- вот что я предписываю. Давайте-ка отведаем
omelette aux chamgignons, solй a la Normande, портсалютского сыру и красного
вина. Вот только какого именно?
Фурнье поглядел на часы.
-- Пожалуй,--согласился он.--Уже час дня! Но чего стоит поговорить вот
с этим...--Он взглянул на Жоржа.
-- Ясно,-- Пуаро одобряюще улыбнулся старику- Безымянная леди была ни
высокая, ни низкая, ни светловолосая, ни темноволосая, ни толстая, ни худая,
но вы ведь можете сказать нам: была ли она шикарной?
-- Шикарной? -- пораженный вопросом, повторил Жорж.
-- Я отвечу,-- сказал Пуаро.-- Она была шикарной. У меня есть мыслишка,
мой друг. Мне кажется, эта леди чрезвычайно хороша в купальном костюме!
Жорж уставился на него.
-- В купальном костюме? А при чем здесь купальный костюм?
-- Это и есть моя мыслишка. Очаровательная женщина выглядит еще
прелестнее в купальном костюме. Вы не согласны? Смотрите.
Он передал старику страницу, выдранную из "Sketch".
На минуту наступило молчание. Старик слегка, почти незаметно вздрогнул.
-- А они неплохо выглядят, эти двое,-- сказал он, возвращая страницу
Пуаро.-- Если бы они даже вовсе ничего не надели, получилось бы то же самое.
-- А,-- сказал Пуаро.-- Это все благотворное действие солнца на кожу.
Очень полезно.
Жорж издал какое-то лошадиное ржание и удалился, а Пуаро и Фурнье вышли
на залитую солнцем улицу.
Как и намеревался Пуаро, они завернули в ближайшее бистро, заказали
еду, и маленький бельгиец достал из кармана черную записную книжку. Фурнье
чрезвычайно разгневался на Элизу, хотя Пуаро и убеждал его не сердиться.
-- Это естественно, вполне естественно. Полиция -- всегда страшит людей
этого класса. Она впутывает их в неприятности. Так повсюду -- в каждой
стране -- полиция устрашает, отпугивает, ее боятся и избегают...
-- И в таких случаях вы достигаете успеха!-- воскликнул Фурнье.--
Частный следователь получает от свидетелей куда больше информации, чем можно
получить официальным путем. Мы можем делать все только официально, под нашим
началом целая система крупных организаций, и все же зачастую мы бессильны...
-- Давайте-ка дружно поработаем,-- примирительно улыбаясь, предложил
Пуаро.--Омлет превосходен.
В интервале между омлетом и языком по-нормандски Фурнье полистал черную
книжечку. Переписал кое-что в свой блокнот и взглянул на Пуаро.
-- Вы уже прочли все это? Да?
-- Нет, только просмотрел. Разрешите? -- Он взял книжечку у Фурнье.
Когда перед ними поставили сыр, Пуаро отложил книжку в сторону, и глаза
детективов встретились.
-- Там есть вполне определенные записи.
-- Пять,-- сказал Пуаро.
-- Согласен, пять.
Фурнье прочел из своего блокнота:
"CL 52. А н г л и й с к а я л е д и. Муж.
RT 362. Д о к т о р . Х э р л и -- с т р и т.
MR 24. П о д д е л к а д р е в н о с т е й.
XYB 724. П о х и щ е н и е . А н г л.
GR 45. П о п ы т к а у б и й с т в а".
-- Великолепно, мой друг,-- сказал Пуаро.-- Наш мозг дружно приближает
нас к чуду! Изо всех записей в книжке эти пять, мне кажется, имеют прямое
отношение к пассажирам самолета. Давайте рассмотрим их по очереди.
-- Английская леди. Муж,--сказал Фурнье;- Это может относиться к леди
Хорбари. Она, насколько я понимаю, заядлый игрок. Могла занимать деньги у
Жизели. Слово "муж" может иметь одно из двух значений. Или Жизель надеялась,
что муж уплатит долги своей жены, или же она узнала что-то о леди Хорбари и
решила открыть этот секрет ее мужу.
-- Совершенно верно,-- сказал Пуаро.-- Любой из двух вариантов может
подойти. Лично мне больше нравится второй, особенно потому, что я
думаю,--женщиной, посетившей Жизель вечером накануне отъезда, была леди
Хорбари. В характере консьержа, кажется мне, есть черта этакого рыцарства.
То, что он упорствует и настаивает на том, что якобы ничего не помнит о
посетительнице, уже само по себе примечательно. Леди Хорбари необычайно
красива. Больше того, я заметил, как он вздрогнул, когда увидел фото из
"Sketch"! Там она в купальном костюме. Леди Хорбари заходила к Жизели в тот
вечер. Бесспорно!
-- Она последовала за ней в Париж из Ле Пине,-- медленно, раздумывая,
сказал Фурнье.-- Похоже, она отчаялась.
-- Да, да, полагаю, и это верно.
Фурнье озадаченно посмотрел на Пуаро.
-- Но ведь это не сходится с вашими мыслями?
-- Мой друг, я же вам говорю,--это то, что я называю "верным ключом,
ведущим не к тому человеку"... Я, так сказать, пока в кромешной тьме. Мой
ключ не может быть ошибочным, а все же...
-- Вы не хотели бы мне растолковать, в чем дело? -- спросил Фурнье.
-- Нет, Фурнье. Я ведь могу ошибиться и рассуждать совершенно
неправильно. А в таком случае невольно уведу от истины и вас. Нет, давайте
будем работать каждый согласно своим собственным предположениям. Однако
продолжим наш разговор... Что там было в черной книжечке?
-- RT 362. Доктор. Херли-стрит,-- прочел Фурнье.
-- Возможный ключ к доктору Брайанту. Больше ничего, но не надо
пренебрегать и этой малостью.
-- MR 24. Подделка древностей,-- прочел Фурнье.-- Неестественно, но,
возможно, окажется ключом к Дюпонам. Сам я с трудом могу в такое поверить.
Мсье Дюпон- археолог с мировым именем. Репутация вне подозрений!
-- Что очень облегчает дело для него,-- сказал Пуаро.-- Подумайте, мой
дорогой Фурнье, какой безупречной была репутация, какими возвышенными --
чувства, какой достойной восхищения была жизнь большинства
фальшивомонетчиков -- пока они не были раскрыты! Высокая репутация --
первейшая необходимость для шайки жуликов. Интересная мысль. Но возвратимся
к нашему списку.
-- XYB 724. Этот номер очень неопределенный. Что могут значить слова:
"Похищение. Англ."
-- Да, не очень-то ясно,-- согласился Пуаро.-- Кто похитил? Поверенный?
Стряпчий? Банковский клерк? Кто-то, по всей вероятности имеющий отношение к
коммерческой фирме. Едва ли писатель, дантист или доктор. Мистер Джеймс
Райдер -- единственный из пассажиров представитель коммерции. Он мог
похитить деньги, мог взять у Жизели взаймы, чтобы покрыть эту кражу и
избежать наказания. А вот последняя запись -- "GF 45. П о п ы т к а у б и й
с т в а" -- открывает нам широкое поле действия. Писатель, дантист, доктор,
бизнесмен, стюард, ассистентка парикмахера-любой из них может "GF 45"
Пуаро жестом подозвал официанта и попросил счет.
-- Куда теперь, мой друг? -- спросил он у Фурнье.
-- В сыскную полицию. У них должны быть новости для меня.
-- Хорошо. Я пойду с вами. Потом сделаю кое-что по своему плану, а вы,
надеюсь, поможете мне.
В сыскной полиции, пока Фурнье отсутствовал, Пуаро возобновил
знакомство с шефом детективного отдела, с которым встречался и ранее по
поводу одного из своих прежних дел. Мсье Жиль был чрезвычайно вежлив и
приветлив.
-- Восхищен тем, что вы заинтересовались этим делом, мсье Пуаро.
-- Честное слово, дорогой мсье Жиль, все случилось буквально у меня под
носом. Это же оскорбление, вы согласны? Представляете: Эркюль Пуаро спал в
то время, как совершалось убийство!
Мсье Жиль тактично покачал головой.
-- Эти самолеты! В ненастную погоду они так ненадежны. Мне самому
раз-другой пришлось хлебнуть с ними неприятностей...
-- Как говорится, будто армия марширует по желудку,-- признался
Пуаро.-- Но как пищеварительный аппарат влияет на мозговые извилины! Когда
на меня нападает mal de mer, я, Эркюль Пуаро, становлюсь существом без серых
клеток, с интеллектом ниже среднего! Прискорбно, но факт! О! А вот и наш
добрый Фурнье. У вас, я вижу, есть новости!
Обычно меланхоличный Фурнье выглядел теперь чрезвычайно возбужденным и
нетерпеливым.
-- Да, в самом деле. Грек Зеропулос, торговец древностями, кое-что
рассказал полиции о продаже трубки и дротиков. Это случилось тремя днями
раньше убийства. Я предлагаю, мсье Жиль,-- Фурнье почтительно поклонился
шефу,-- сейчас подробно расспросить этого человека.
-- Конечно, пожалуйста,-- позволил Жиль.-- Мсье Пуаро будет
сопровождать вас?
-- Если не возражаете,--тотчас вставая, сказал Пуаро.--Это интересно,
весьма интересно.
Салон мсье Зеропулоса, известного торговца-антиквара, находился на
улице Сент-Оноре.
В его магазине, напоминающем скорее музей, чем торговое предприятие,
было много сицилийской утвари из Рагуз, персидских гончарных изделий;
изделия из луристанской бронзы и большой выбор недорогих индусских
драгоценностей, свитки шелков и вышивок из многих стран, большое количество
ничего не стоящих бус и копеечных египетских безделушек теснились на полках.
Это было одно из тех заведений, где можно выложить миллион франков за вещь,
ценою в полмиллиона, или десяток франков за предмет, не стоящий и пяти
сантимов. Постоянную так называемую "финансовую поддержку" заведению
оказывали главным образом американские туристы да хорошо осведомленные
ценители.
Мсье Зеропулос, невысокий, плотного сложения человек с блестящими
черными глазками, изъяснялся живо, многословно, чрезвычайно подробно.
Джентльмены из полиции? О, весьма рад! Может, гости зайдут в его личный
кабинет? Да, он продал трубку и дротики -- редкостные вещицы из Южной
Америки...
-- Понимаете ли, джентльмены, я продаю всего понемногу! У меня есть и
специализация,-- это Персия. Мсье Дюпон, уважаемый мсье Дюпон может за меня
поручиться! Он всегда приходит взглянуть на мою коллекцию, на мои новые
приобретения, потолковать о подлинности некоторых сомнительных вещей. Что за
человек! Какой ученый! Какой у него глаз! Какое чутье! Но я уклонился от
сути. У меня есть коллекция -- коллекция, известная всем знатокам! А еще у
меня есть... Ну, честно говоря, хлам. Заморский хлам, всего понемножку: из
Индии, Японии, с Борнео, с южных широт. Обычно я не называю устойчивой цены
на все это. Если кто-то интересуется, определяю цену, ее сбивают и в конце
концов я получаю чаще всего половину. Но это все равно выгодно. Вещицы я
обычно покупаю у матросов по очень низким ценам.
Мсье Зеропулос остановился, передохнул и продолжал, весьма довольный
вниманием к своей особе и своим обстоятельным рассказом.
-- Трубка и дротики довольно долго пролежали у меня -- года два,
наверное. Они находились вон на том подносе, вместе с ожерельем из каури,
головным убором краснокожих,