фист. Мы договорились,  что
на следующий день я зайду в полицейский участок около половины десятого.
   На следующее утро я явился точно в срок и застал Дика  буквально  вне
себя от ярости.
   Когда очень понурый младший чин удалился, я осторожно спросил, в  чем
дело.
   Дик не сразу обрел дар речи, но в конце концов рявкнул:
   - Часы, черт бы их драл!
   - Опять часы! Что с ними случилось?
   - Одни пропали.
   - Пропали? Которые?
   - Дорожные, в кожаном футляре. Те, на которых написано "Розмари".
   Я свистнул.
   - Ничего себе. Как это произошло?
   - Прозевали, дураки безмозглые, и один из них я, как ты понимаешь.  -
Дик всегда отличался честностью. - Даже самую мелочь нельзя упускать  из
виду, не то не миновать беды. Вчера  все  эти  часы  были  на  месте.  Я
попросил мисс Пебмарш их ощупать, вдруг окажутся знакомыми.  Она  их  не
признала. Потом пришли за телом.
   - И что?
   - Я проводил их до калитки, как полагается, вернулся в дом, поговорил
с мисс Пебмарш - она была на кухне - и предупредил ее, что заберу часы с
собой, а ей оставлю расписку.
   - Помню. Я слышал.
   - Потом я сказал девушке, что отправлю ее домой на машине, и попросил
тебя ее проводить.
   - Так.
   - Я отдал мисс Пебмарш расписку, хотя  она  и  сказала,  что  это  не
обязательно, поскольку часы не ее. Потом присоединился к вам. Эдвардсу я
велел как следует упаковать часы и принести сюда. Все,  кроме  "кукушки"
и, разумеется, напольных. Вот тут-то я и дал маху. Надо было  проверить,
что их четыре штуки. Эдварде говорит, что сразу  же  вернулся  в  дом  и
выполнил мое поручение. Но он уверяет, что, помимо двух  больших,  часов
там было только трое.
   - Ты отсутствовал всего несколько минут, - заметил я. - Значит...
   - Конечно, это могла сделать Пебмарш. Взяла часы, как только я вышел,
и унесла на кухню.
   - Могла. Только зачем?
   - Это мы еще узнаем. А кто еще? Может быть, девица?
   Я задумался.
   - Вряд ли. Я... - Тут я осекся, потому что вспомнил.
   - Значит, она, - заключил Хардкасл. - Давай выкладывай. Когда?
   - Когда мы шли к машине, - отозвался я убито. -  Она  забыла  в  доме
перчатки. Я сказал, что схожу за ними,  а  она  ответила:  "Не  надо,  я
помню, куда их положила. Мне теперь не  страшно,  тело  уже  убрали",  и
побежала назад. Но она почти сразу вернулась...
   - Вернулась с перчатками? Я заколебался:
   - Д-да... Кажется, да... - Очевидно, без, - отрезал Дик, -  иначе  бы
ты не сомневался.
   - Она могла положить их в сумочку.
   - Вся беда в том, - сказал Дик укоризненным тоном, - что ты  втюрился
в эту девицу.
   - Что за чушь, - воспротивился я. - Да я ее вчера впервые  увидел,  и
надо сказать, не при самых романтических обстоятельствах.
   - Ну почему же, - возразил Дик, -  не  каждый  день  тебе  в  объятия
падают молодые девушки, взывая о помощи, - просто в лучших викторианских
традициях. Какая возможность почувствовать  себя  героем,  защитником  и
спасителем! Только бросил бы ты ее защищать, честное слово.  Кто  знает,
может, это убийство - ее рук дело.
   -  Ты  что,  хочешь  сказать,  что  эта  субтильная  девица  зарезала
здоровенного мужика, спрятала нож - да так, что ни одной твоей ищейке не
найти, - а потом нарочно выскочила из дому  и  разыграла  для  меня  эту
сцену с воплями?
   - Я на своем веку еще и не такое видал, - проворчал Дик.
   - Как ты не понимаешь, - воскликнул я с негодованием, -  что  я  имел
дело с сотнями очаровательнейших шпионок всех национальностей! Посмотрел
бы ты на их антураж! Даже американские частные сыщики забывали на миг  о
заначенной в комоде бутылке! Нет, меня теперь никакими  женскими  чарами
не проймешь.
   - На всякого Наполеона найдется свое Ватерлоо, -  изрек  Хардкасл.  -
Все зависит от типа. А Шейла Вебб как раз твой тип.
   - Все равно не понимаю, почему ты на нее взъелся. Хардкасл  вздохнул.
- Да я не взъелся, просто надо же с чего-то начать. Труп нашли в доме  у
Пебмарш. Значит, надо заняться ею. Нашла девица. Не мне тебе  объяснять,
как часто человек, первым обнаруживший труп, оказывается последним,  кто
видел покойника в живых. Пока не появятся новые факты, обе  представляют
особый интерес.
   - Когда я попал в комнату, сразу после трех, он был мертв  уже  минут
тридцать, если не больше. Что ты на это скажешь?
   - С половины второго до половины третьего у Шейлы Вебб был  обеденный
перерыв.
   Я посмотрел на него с кислой миной.
   - А что ты выяснил про этого Корри? Хардкасл  ответил  с  неожиданной
злостью:
   - Ничего.
   - То есть как ничего?
   - Только то, что такого человека не существует. Нет, и все тут.
   - А что говорят в страховой компании "Метрополис"?
   - Ничего не говорят, потому что это такая  же  выдумка.  Нет  никакой
страховой  компании  "Метрополис".  Что  же  касается  мистера  Корри  с
Денверской улицы, то нет  никакого  мистера  Корри,  никакой  Денверской
улицы и, соответственно, нет на ней никакого дома номер семь.
   - Занятно, - сказал я. - Значит, у него  была  фальшивая  карточка  с
фальшивым адресом, именем и названием компании?
   - Похоже на то.
   - И что же все это значит? Хардкасл пожал плечами.
   - Пока можно только гадать. Возможно, он собирал деньги за  фальшивую
страховку. Возможно,  был  мошенником  "на  доверии".  Возможно,  просто
тащил, что плохо лежит, или, например, занимался частным сыском. Мы пока
не знаем.
   - Ничего, скоро узнаете.
   - Узнаем в  конце  концов,  можешь  не  сомневаться.  Мы  отдали  его
отпечатки пальцев на проверку - нет ли на него  какого  материала.  Если
да, это сильно облегчит дело. Если нет, все будет куда сложнее.
   - Частный сыщик, - сказал я задумчиво.  -  Мне  это  нравится.  Какие
открывает широкие возможности.
   - Боюсь, у нас пока только одни возможности и есть.
   - На какой день назначено предварительное слушание?
   -  На  послезавтра.  Чисто   формальная   процедура,   нам   заведомо
понадобится отсрочка.
   - Что сказал врач?
   - Рана нанесена  острым  режущим  предметом.  Вроде  ножа  для  резки
овощей.
   - Это исключает виновность мисс Пебмарш,  не  так  ли?  -  спросил  я
задумчиво. - Вряд ли слепая могла  зарезать  мужчину.  Она-то,  надеюсь,
действительно слепая?
   - Вне всякого  сомнения.  Я  проверил.  Все,  как  она  говорит.  Она
работала учительницей математики в одном северном графстве,  шестнадцать
лет назад потеряла зрение, освоила шрифт Брайля и все такое  и  в  конце
концов устроилась в школу Ааронберга.
   - А она нормальная?
   - Думаешь, свихнулась на часах и страховых агентах?
   - Ну, все настолько невероятно, даже слов не подберешь... - я  помимо
воли заговорил возвышенным стилем, -  как  в  самых  провальных  романах
Ариадны Оливер или в лучших пассажах покойного Гарри Грегсона...
   - Ну да,  тебе  бы  все  смеяться.  Не  ты  же  инспектор  уголовного
управления, не тебе поручено расследование. Тебе-то не  надо  крутиться,
чтобы угодить непосредственному начальнику, старшему  констеблю  и  всем
прочим.
   - Да, задачка! Ну ничего, может, мы чего-нибудь добьемся от соседей.
   - Не уверен, - горько отозвался Хардкасл. - Даже если бы его зарезали
прямо в саду и два негодяя в масках средь бела дня потащили  бы  труп  в
дом, и то никто бы не потрудился выглянуть из окна. Это, к сожалению, не
деревня. Вильямов Полумесяц - благопристойная городская улица. В час дня
поденщицы, которые могли бы что-то  заметить,  уже  заканчивают  работу.
Хоть бы какая мамаша с коляской...
   - Или престарелый инвалид, который с утра до ночи глазеет в окно.
   - Ни одного, как назло!
   - А кто живет в восемнадцатом и двадцатом домах?
   - В восемнадцатом - мистер Вотерхауз, управляет делами в  юридической
конторе у Гейнсфорда и Светтенхема, а  с  ним  его  сестра,  которая  на
досуге управляет им. Про двадцатый дом я знаю только, что дама,  которая
там обитает, держит штук двадцать кошек. Я лично кошек не люблю...
   Я сказал ему, что жизнь полицейского вообще тяжела, и мы  отправились
в путь.
 
ГЛАВА 7 
 
   Мистер  Вотерхауз  нерешительно  топтался  на  ступенях  дома   номер
восемнадцать по Вильямову Полумесяцу, тревожно оглядываясь на сестру:
   - Ты уверена, что все будет  в  порядке?  Мисс  Вотерхауз  возмущенно
фыркнула:
   - Не понимаю, Джеймс, о чем ты.
   На лице мистера Вотерхауза появилось  виноватое  выражение.  Впрочем,
появлялось оно там  столь  часто,  что  могло  уже  рассматриваться  как
нормальное состояние.
   - Ну, видишь ли, дорогая, вчера в соседнем доме такое случилось...
   Мистер Вотерхауз собирался уходить  на  работу,  в  контору.  Он  был
опрятно одет, седоват и слегка  сутул.  Лицо  его  тоже  имело  какой-то
седоватый, хотя и вполне здоровый оттенок.
   Мисс Вотерхауз,  высокая  угловатая  женщина,  отличалась  похвальным
здравомыслием и жестоко порицала отсутствие здравомыслия в других.
   - Джеймс, то, что вчера по соседству кого-то убили,  еще  не  значит,
что сегодня убьют меня.
   - Но, Эдит, - возразил мистер Вотерхауз, - ведь это зависит от  того,
кто убийца, верно?
   - Короче говоря, ты полагаешь, что по Полумесяцу разгуливает убийца и
в каждом доме  намечает  себе  по  жертве?  Ну,  знаешь,  это  настоящее
богохульство!
   - Богохульство, Эдит? - искренне изумился мистер Вотерхауз.
   Ему самому ни за  что  бы  не  пришло  в  голову  рассматривать  свое
замечание с этой точки зрения.
   - Сразу приходит на ум иудейская Пасха, - проговорила мисс Вотерхауз,
- а это, позволь тебе заметить, из Священного Писания.
   - Ну, это, по-моему,  слишком  вольное  сравнение,  Эдит,  -  рискнул
возразить мистер Вотерхауз.
   - Попробовал  бы  кто  сюда  сунуться  и  попытаться  меня  убить,  -
проговорила мисс Вотерхауз внушительно.
   Про себя ее брат подумал, что это действительно была  бы  рискованная
затея. Если бы ему самому понадобилось наметить себе жертву, он вряд  ли
остановился  бы  на  своей  сестре.  Результат   покушения   он   брался
предсказать  заранее:  непредусмотрительный  убийца  получил   бы   удар
кочергой или чугунной задвижкой, после чего, окровавленный и  униженный,
был бы доставлен в полицию.
   - Я просто хотел сказать, - пояснил он с еще более виноватым видом, -
что в окрестностях появились... э-э... крайне подозрительные личности.
   - Мы ведь даже не знаем толком, что там вчера  случилось,  -  сказала
мисс Вотерхауз. - Каких только сплетен не услышишь. Миссис  Хед  сегодня
утром рассказывала совершенно несусветные вещи.
   - Может быть, может быть, - пробормотал мистер Вотерхауз  и  поглядел
на часы. У него не  было  ни  малейшего  желания  выслушивать  небылицы,
которые приносила в их дом не в меру разговорчивая поденщица. Его сестра
каждый раз разоблачала ее  буйные  фантазии,  однако  выслушивала  их  с
удовольствием.
   - А еще говорят, -  продолжала  мисс  Вотерхауз,  -  что  убитый  был
казначеем или попечителем в школе Ааронберга; что-то там  не  сошлось  в
счетах, и он пришел выяснить этот вопрос с мисс Пебмарш.
   - А она его убила? - Мистеру Вотерхаузу  эта  мысль  явно  показалась
забавной. - Слепая? Да ведь...
   - Набросила ему провод на шею и задушила, - пояснила мисс  Вотерхауз,
- он ведь, как ты понимаешь, совсем  ее  не  остерегался.  Кто  бы  стал
опасаться слепой? Впрочем, я этому, конечно, не верю, - добавила она.  -
Мисс Пебмарш очень славная женщина. Мы  с  ней  расходимся  в  некоторых
вещах, но это еще не значит, что я  стану  подозревать  ее  в  убийстве.
Просто она фанатичка, и взгляды  у  нее  очень  странные.  Но,  в  конце
концов, образование ведь еще не все. Возьми  хоть  эти  нынешние  школы,
которые построены чуть ли не из одною стекла. Как  парники  для  огурцов
или помидоров. Я уверена, что летом детям просто вредно там  находиться.
Миссис Хед жаловалась, что ее Сюзанне очень трудно  привыкнуть  к  новой
школе. Девочка говорит, что совершенно невозможно слушать на уроках, все
тянет смотреть в эти огромные окна.
   - Да-да-да, - проговорил мистер Вотерхауз, снова взглянув на часы.  -
Однако, боюсь, я  уже  совсем  опаздываю.  До  свидания,  дорогая.  Будь
умницей. Может быть, хотя бы закроешь дверь на цепочку?
   Мисс Вотерхауз фыркнула еще раз. Проводив брата, она  собралась  было
подняться наверх, однако помедлила, взяла свою сумку для гольфа, достала
из нее клюшку и положила на видное место у входной двери.
   - Так-то, - произнесла она удовлетворенно. - Джеймс, конечно, говорит
глупости. Однако всегда  лучше  быть  наготове.  Ведь  теперь,  подумать
только, психов выпускают из сумасшедшего дома, чтобы они вели нормальную
жизнь, - а каково это обычным ни в чем не повинным людям?
   Мисс Вотерхауз удалилась в свою  спальню,  но  вдруг  по  лестнице  с
топотом взбежала миссис Хед. Она была маленькая, кругленькая, как мячик,
и почти все, что происходило вокруг, воспринимала с буйным восторгом.
   - К вам два джентльмена, - возбужденно доложила она и добавила:
   - Хотя, строго говоря, никакие это не джентльмены, а полицейские. Она
протянула визитную карточку. Мисс Вотерхауз взяла ее и прочла:
   - Инспектор уголовной полиции Хардкасл. Вы проводили их в гостиную?
   - Не в гостиную, а в столовую. Со стола уже убрано, и я  решила,  что
для них вполне сойдет. В конце концов, они всего-навсего полицейские.
   Мисс Вотерхауз не вполне уловила ход ее рассуждений, однако сказала:
   - Сейчас спущусь.
   -  Они,  наверное,  будут  спрашивать  вас  про   мисс   Пебмарш,   -
предположила миссис Хед. - Ну, там, не  замечали  ли  вы  за  ней  каких
странностей. Говорят, иногда люди свихиваются совершенно неожиданно,  до
последнего момента  ничего  не  поймешь.  Ну,  что-то  в  них,  конечно,
меняется - манера разговаривать, например.  Или  еще  иногда  по  глазам
видно. Хотя это-то к  слепой  не  подходит...  Да-а...  -  Она  покачала
головой.
   Мисс  Вотерхауз  проследовала  вниз  и  вошла  в  столовую,   скрывая
разыгравшееся любопытство под маской своей обычной воинственности.
   - Инспектор уголовной полиции Хардкасл?
   - Доброе утро, мисс Вотерхауз.
   Хардкасл встал. Его сопровождал высокий темноволосый молодой человек,
которого мисс Вотерхауз не удостоила приветствием. Тихое  "сержант  Овн"
не вызвало у нее никакого отклика.
   - Я надеюсь, что пришел не слишком рано, - начал Хардкасл. - Полагаю,
вы догадываетесь, в чем дело. Вы, наверное, слышали  о  том,  что  вчера
случилось в соседнем доме.
   - Когда по соседству убивают человека,  это  трудно  не  заметить,  -
отозвалась мисс Вотерхауз,  -  мне  даже  пришлось  выставить  за  дверь
пару-тройку репортеров, которые пытались узнать, не видела ли я чего.
   - Вы их выставили?
   - Естественно.
   - И правильно сделали, - похвалил Хардкасл. - С этими пронырами  надо
держать ухо востро. Но вы, полагаю, без труда с ними управились.
   Этот комплимент был принят с явной благосклонностью.
   - Надеюсь, вы не станете возражать, если  и  я  задам  вам  несколько
вопросов, - продолжал Хардкасл. - Кроме того, если  вы  сами  что-нибудь
вспомните, мы будем крайне признательны. Вы были дома в то время?
   - Я не знаю, когда произошло убийство, - отрезала мисс Вотерхауз.
   - По нашим расчетам, между половиной второго и половиной третьего.
   - Да, я тогда была дома.
   - А ваш брат?
   - Он обедает на работе. А кого убили? В нашей местной газете  сегодня
была небольшая заметка, но об этом в ней ничего не говорится.
   - Пока неизвестно, - ответил Хардкасл.
   - Вы что, сами не знаете?
   - К сожалению, нет.
   - И даже мисс Пебмарш не знает?
   - Мисс Пебмарш уверяет, что гостя не ждала и понятия  не  имеет,  кто
это такой.
   - Она не может знать наверняка, - заявила мисс Вотерхауз, - она же не
видит.
   - Мы ей его очень подробно описали.
   - Что это за человек?
   Хардкасл достал из бумажника фотоснимок и передал ей.
   - Вот он. Вы его случайно не  знаете?  Мисс  Вотерхауз  вгляделась  в
фотографию.
   - Нет... Нет, я уверена, что никогда его не видела.  Боже  мой,  а  с
виду вполне приличный человек.
   - Он действительно очень приличный человек, - подтвердил Хардкасл,  -
похож на юриста или бизнесмена.
   - Похож. И фотография совсем не страшная. Можно подумать,  он  просто
спит.
   Хардкасл не стал ей объяснять, что из множества фотографий, сделанных
полицией, эту  выбрали  именно  потому,  что  она  производила  наименее
неприятное впечатление.
   - Смерть бывает тихой, - сказал он, - а к этому человеку она, видимо,
пришла гак неожиданно, что он даже не заметил.
   - А что  об  этом  говорит  мисс  Пебмарш?  -  поинтересовалась  мисс
Вотерхауз.
   - Она в полной растерянности.
   - Бог знает что, - прокомментировала мисс Вотерхауз.
   - И все-таки, мисс Вотерхауз, вы  могли  бы  нам  чем-нибудь  помочь?
Подумайте хорошенько, вы вчера не выглядывали из окна, не выходили в сад
от половины первого до грех?
   Мисс Вотерхауз задумалась.
   - Да, я выходила в сад. Сейчас, минутку. Это  было  до  часу  дня.  Я
вернулась домой примерно без десяти час, вымыла руки и села обедать.
   - Вы не видели: может быть, мисс Пебмарш  приходила  или  уходила?  -
Кажется, около половины первого она вернулась домой, потому что  калитка
скрипнула.
   - Но вы с ней не разговаривали?
   - Конечно, нет. Я просто услышала скрип калитки  и  посмотрела  в  ту
сторону.  Она  всегда  возвращается  в  это  время,  у   нее   как   раз
заканчиваются  уроки.  Она  учит  детей  у  Ааронберга  -  впрочем,  вы,
наверное, знаете.
   - Мисс Пебмарш утверждает, что потом выходила из дому еще раз,  около
половины второго. Вы можете это подтвердить?
   - Ну, точного времени я не помню, но она действительно проходила мимо
нашей калитки.
   - Простите, мисс Вотерхауз, как вы говорите - мимо вашей калитки?
   - Ну да. Я была в своей комнате.  Она  выходит  окнами  на  улицу,  в
отличие от этой, которая, как вы видите, выходит в сад.  После  обеда  я
ушла к себе и  села  у  окна  пить  кофе.  Я  читала  "Тайме"  и,  когда
переворачивала страницу,  заметила  мисс  Пебмарш.  Она  проходила  мимо
калитки. Не понимаю, что в этом странного.
   - Конечно, конечно, -  улыбнулся  Хардкасл.  -  Просто,  насколько  я
понял, мисс Пебмарш ходила на почту и в магазины, а мне казалось, что  в
другую сторону до них гораздо ближе.
   - Смотря в какие магазины идти, - рассудила мисс Вотерхауз.  -  Хотя,
конечно, в ту сторону ближе, а почта есть и на Олбанской дороге.
   - А мисс Пебмарш часто проходит мимо вашего дома в это время?
   - Понятия  не  имею,  когда  и  куда  ходит  мисс  Пебмарш.  У  меня,
инспектор, нет привычки следить за своими соседями. Я занятая женщина, и
мне вполне хватает своих собственных дел. Некоторые только и знают,  что
торчать у окна и следить, кто куда пошел да к кому зашел. Нет уж,  пусть
этим занимаются  убогие  или  те,  кому  больше  нечем  заняться,  кроме
болтовни и сплетен.
   Мисс Вотерхауз говорила так язвительно, что инспектор сразу  понял  -
она имеет в виду кого-то конкретно. Он торопливо сказал:
   - Да-да, вы абсолютно правы. - И добавил:
   - Раз мисс Пебмарш прошла  мимо  вашей  калитки,  она  могла  идти  к
телефону? Автомат ведь в той стороне?
   - Да, возле пятнадцатого дома.
   - Еще один важный вопрос, мисс Вотерхауз. Вы  случайно  не  заметили,
когда этот человек - "таинственный незнакомец", как назвали его утренние
газеты, - пришел к мисс Пебмарш?
   Мисс Вотерхауз покачала головой:
   - Я не видела, чтобы туда кто-нибудь входил.
   - Что вы делали с половины второго до трех?
   - Примерно полчаса я пыталась отгадать  кроссворд  в  "Тайме",  потом
пошла на кухню мыть посуду. Потом написала пару писем, приготовила чеки,
чтобы заплатить по  счетам,  потом  поднялась  наверх  и  собрала  вещи,
которые хочу отдать в чистку. Тут-то я и заметила, что в  соседнем  доме
что-то не так. Я услышала крик и, естественно, подошла к окну. У калитки
стояли молодой человек и девушка. По-моему, они обнимались.
   Сер