повидались с мисс Линден, секретарем  покойного  сэра  Бартоломью  Стренджа.
Мисс Линден горела желанием помочь им, но, к сожалению, ничего существенного
рассказать не смогла. Миссис де Рашбриджер упоминалась в журнале для  записи
пациентов. И говорил о ней сэр Бартоломью только как о своей больной.
   В санаторий они  прибыли  около  полудня.  Им  открыла  взволнованная,  с
пылающими щеками, горничная. Для начала мистер Саттертуэйт попросил  вызвать
старшую сестру.
   - Не знаю, сможет ли она к вам выйти, - с сомнением сказала девушка.
   Мистер Саттертуэйт достал визитную карточку и черкнул  на  ней  несколько
слов.
   - Пожалуйста, передайте ей.
   Их провели в небольшую приемную. Минут  через  пять  дверь  отворилась  и
вошла старшая сестра. Она казалась совсем не такой оживленно-деловитой,  как
тогда, в первый их визит.
   Мистер Саттертуэйт поднялся.
   - Надеюсь, вы меня помните, - сказал он. - Мы с сэром Чарлзом  Картрайтом
приходили к вам вскоре после кончины сэра Бартоломью Стренджа.
   -  Да,  конечно,  мистер  Саттертуэйт,  конечно,  помню.  Сэр  Чарлз  еще
расспрашивал меня о несчастной миссис де Рашбрижер, подумать  только,  какое
совпадение.
   - Позвольте вам представить  мосье  Эркюля  Пуаро.  Пуаро  поклонился,  и
старшая сестра, продолжая говорить, рассеянно кивнула в ответ.
   - Не понимаю, вы тут упомянули о телеграмме... Не понимаю, как  вы  могли
ее получить. Какая-то таинственная история. Однако со смертью  доктора  она,
вероятно, не связана? Наверное,  это  какой-то  сумасшедший  -  только  так,
по-моему, можно все это объяснить. Кругом полицейские... Просто ужасно.
   - Полицейские? - удивился мистер Саттертуэйт.
   - Да, они тут с десяти утра.
   - Полицейские? - переспросил Эркюль Пуаро.
   - Может быть, мы могли бы теперь повидать миссис де Рашбриджер,  -  начал
мистер Саттертуэйт. - Она нас просила приехать.
   Старшая сестра его перебила:
   - О, мистер Саттертуэйт, значит, вы ничего не знаете?
   - Чего? Чего он не знает? - нетерпеливо спросил Пуаро.
   - Несчастная миссис де Рашбриджер! Она скончалась.
   - Скончалась! - вскричал Пуаро. - Mille tonnerres .
Теперь понятно... Понятно. Я должен был предвидеть... - Он осекся. - Как она
скончалась?
   - Очень загадочно. Ей прислали по почте  коробку  шоколада  -  конфеты  с
ликером. Она взяла одну в рот, - вкус, наверное, был  отвратительный,  -  но
она ее проглотила - просто машинально, не успела выплюнуть.
   - Oui, oui , это же трудно, если  жидкость  уже  попала  в
горло.
   - Ну вот, она проглотила и стала звать на помощь. Прибежала  сиделка,  но
мы ничего не могли сделать. Через две минуты она  скончалась.  Потом  доктор
послал за  полицией,  они  пришли,  проверили  конфеты.  Весь  верхний  слой
оказался отравлен, а нижний - нет.
   - Каким ядом?
   - Полицейские считают, что это никотин.
   - А, - сказал Пуаро. - Снова никотин. Какой удар! Какой дерзкий ход!
   - Мы опоздали, - сказал мистер Саттертуэйт. - И никогда  не  узнаем,  что
она  хотела  нам  сказать.  Может  быть..,  может  быть,   она   кому-нибудь
доверилась? - Он выжидательно смотрел на старшую сестру.
   Пуаро покачал головой.
   - Никому она не доверилась. Вот увидите.
   -  Можно  попробовать  разузнать,  -  предложил  мистер  Саттертуэйт.   -
Расспросить сиделок.
   - Конечно, попробуем, - согласился Пуаро, но вид  у  него  при  этом  был
совершенно безнадежный.
   Старшая сестра тотчас распорядилась позвать  двух  сиделок  -  дневную  и
ночную, - которые ходили за миссис де Рашбриджер,  но  ни  одна  из  них  не
добавила ничего  нового  к  тому,  что  им  уже  было  известно.  Миссис  де
Рашбриджер никогда ни словом не упоминала о смерти сэра Бартоломью, а о том,
что она отправила телеграмму, сиделки и не подозревали.
   Пуаро попросил, чтобы их провели  в  комнату  умершей.  Там  распоряжался
старший инспектор Кроссфилд, и мистер Саттертуэйт представил его Пуаро.
   Потом они подошли к постели и постояли, глядя на  ,  покойную.  Это  была
женщина лет сорока с темными  волосами  и  бледным  лицом,  хранившим  следы
предсмертных страданий.
   - Несчастная, - тихо сказал мистер Саттертуэйт и взглянул на Пуаро.
   Выражение его лица потрясло мистера Саттертуэйта - у него даже мурашки по
спине пошли.
   - Кто-то знал, что она собирается встретиться с нами, и убил ее, - сказал
он. - Убил, чтобы она не могла рассказать...
   Пуаро кивнул.
   - Да, наверное.
   - Чтобы она не сказала нам того, что знала.
   - Или того, чего не знала... Но не будем терять времени. Нам  еще  многое
предстоит  сделать.  Больше  жертв  быть  не  должно.  Мы  обязаны  об  этом
позаботиться.
   Мистер Саттертуэйт не мог удержаться от вопроса:
   - Вы говорили, что знаете, кто убийца. А  то,  что  здесь  произошло,  не
противоречит вашей версии?
   - Отнюдь. Однако убийца гораздо опаснее, чем я предполагал. Теперь я  это
понял. Мы должны быть очень осторожны.
   Они рассказали о телеграмме старшему инспектору Кроссфилду, который пошел
их проводить. Оказалось, что она была отправлена из  Мелфортского  почтового
отделения. Ее принес какой-то мальчишка. Молодая  телеграфистка  хорошо  это
запомнила, потому что телеграмма очень ее взволновала - в ней упоминалось  о
смерти сэра Бартоломью Стренджа.
   Пообедав  со  старшим  инспектором  Кроссфилдом,  мосье  Пуаро  и  мистер
Саттертуэйт снова приступили к расследованию.
   К шести часам вечера они отыскали мальчика, который принес телеграмму  на
почту. Телеграмму ему дал какой-то нищий. "А этому нищему, - бойко тараторил
мальчик, - ее дала "чокнутая" леди из дома, что стоит в парке.  Завернула  в
телеграмму две монеты по полкроны и бросила из окна". Нищий  говорит:  "Дело
тут темное, не хочу в него путаться", дает  мне  полкроны,  сдачу,  говорит,
возьми себе, а сам сматывается.
   Решили, что надо попытаться найти нищего, а пока им здесь  больше  нечего
было делать, и они отправились в Лондон. Домой приехали около полуночи.  Сэр
Чарлз их ждал. Мими он отправил к леди Мэри.
   Друзья решили обсудить положение.
   - Mes amis , - сказал Пуаро, - послушайте  меня.  Есть
только один способ распутать это дело - заставить работать  серые  клеточки.
Носиться по Англии туда-сюда, без конца всех опрашивать - бессмысленно,  это
дилетантство. Истину можно установить только путем логических умозаключений.
   Сэр Чарлз, кажется, был в этом не слишком уверен.
   - И что же вы намерены делать?
   - Намерен думать. Дайте мне на это двадцать четыре часа.
   Сэр Чарлз, чуть улыбаясь, покачал головой.
   - И таким путем вы надеетесь  узнать,  что  сообщила  бы  нам  миссис  де
Рашбриджер, будь она жива?
   - Именно.
   - Едва ли это возможно. Однако, мосье Пуаро, поступайте как знаете. Сам я
не в силах разгадать эту тайну. Сдаюсь и признаю свое поражение. Впрочем,  у
меня теперь совсем иное на уме.
   Возможно, сэр Чарлз  надеялся,  что  его  начнут  расспрашивать,  но  его
ожидания не оправдались. Правда, мистер  Саттертуэйт  заметно  оживился,  но
Пуаро, казалось, целиком ушел в свои мысли.
   - Ну, мне пора, - вздохнул сэр Чарлз. - Ах, да вот еще что. Я тревожусь о
мисс Уиллс.
   - Почему?
   - Она уехала.
   Пуаро удивленно на него уставился.
   - Уехала? Куда?
   - Никто не знает. Получив вашу телеграмму, я еще раз все обдумал. Я  ведь
вам говорил, мисс Уиллс что-то скрывает от нас, я был уверен в этом и  решил
в последний раз попытаться выведать у нее всю правду. Приехал  к  ней  около
половины десятого. Оказалось, что она еще утром уехала в Лондон,  обещала  к
вечеру вернуться, а потом от нее принесли телеграмму, где она сообщает,  что
на день-другой задерживается и просит не беспокоиться.
   - А есть основания беспокоиться?
   - Пожалуй. Понимаете, она ничего с собой не взяла.
   - Странно, - тихо сказал Пуаро.
   - Да. Кажется, будто... Не знаю. Мне как-то не по себе.
   - Я же ее предупреждал, - буркнул Пуаро. -  Всех  предупреждал.  Помните,
как я тогда всех просил: "Говорите! Говорите, пока не поздно!"
   - Да, да. Вы думаете, она тоже?..
   - Есть у меня кое-какие  соображения,  -  ответил  Пуаро.  -  Но  пока  я
предпочел бы их не обсуждать.
   - Сначала дворецкий Эллис, теперь мисс Уиллс. Где же все-таки  Эллис?  Не
верится, что полиция до сих пор не напала на его след.
   - Они ищут тело не там, где надо, - сказал Пуаро.
   - Тело? Стало быть, вы согласны с Мими? Думаете, он мертв?
   - Во всяком случае, живым мы его не увидим.
   - Боже мой! - вырвалось у сэра  Чарлза.  -  Какой-то  кошмар!  Ничего  не
понятно.
   - Напротив, все понятно и логично.  Сэр  Чарлз  пристально  посмотрел  на
него.
   - Как? Вы шутите?
   - Отнюдь. Это подсказывает мне моя железная логика.
   Самоуверенность Пуаро явно задела сэра Чарлза.
   - Не понимаю, - бросил он. - Выходит, я не умею мыслить логически.
   Мистер Саттертуэйт тоже с удивлением смотрел на сыщика.
   - Вы мыслите как актер, сэр Чарлз,  -  творчески,  оригинально,  невольно
привнося в жизнь драматический эффект. Мистер Саттертуэйт  заядлый  театрал,
он  и  мыслит  как  зритель,  который  наблюдает  действие  на  сцене,  игру
характеров, чутко воспринимает атмосферу. А я.., у меня трезвый ум.  Я  вижу
только голые факты, ни тебе романтического флера, ни огней рампы.
   - Ну что ж, в таком случае оставляем вас наедине с вашими мыслями.
   - Да. На двадцать четыре часа. Об этом я и хотел вас просить.
   - Тогда желаем удачи. Покойной ночи.
   Когда они вышли, сэр Чарлз раздраженно бросил:
   - Этот тип слишком уж возомнил  о  себе.  Мистер  Саттертуэйт  улыбнулся.
Главная роль! В этом все дело.
   - Сэр Чарлз, вы только что сказали: "У меня теперь совсем иное  на  уме".
Что вы имели в виду?
   На лице актера появилось застенчиво-глуповатое  выражение,  столь  хорошо
знакомое мистеру Саттертуэйту. Сколько раз он ловил его на лицах  счастливых
влюбленных во время свадебных церемоний на Ганновер-сквер!
   - Видите ли, мой друг, дело в том, что я.., э-э.., ну Мими и я...
   - Рад слышать! Примите мои поздравления.
   - Конечно, я слишком стар для нее.
   - По-моему, она так не считает. А ей лучше знать.
   - Вы слишком добры ко мне, старина. Знаете, я ведь вбил  себе  в  голову,
что она влюблена в Мендерса.
   - Бог с вами, Картрайт. С чего это вы взяли? - искренне  удивился  мистер
Саттертуэйт.
   - Не важно, - решительно заключил сэр Чарлз. - Главное, что это не так...
Глава 14

Мисс Милрей

   Пуаро не удалось провести в раздумье двадцать  четыре  часа,  которые  он
себе выговорил.
   На другое утро в двадцать минут двенадцатого к нему вдруг явилась Мими. К
своему удивлению, она  застала  великого  сыщика  за  возведением  карточных
домиков. На ее лице столь живо выразилось презрение, что Пуаро был  вынужден
оправдываться.
   - Не подумайте, мадемуазель, что я  на  старости  впал  в  детство.  Нет.
Просто мой мозг работает лучше всего, когда я строю  карточные  домики.  Это
моя старая привычка. Сегодня утром я  первым  делом  купил  колоду  карт.  К
сожалению, они оказались не настоящие. Но ничего, такие тоже сойдут.
   Мими подошла к столу и пригляделась к сооружению.
   - Господи! Вы же купили "Счастливые семьи"!  - засмеялась она.
   - Что значит "Счастливые семьи"?
   - Это игра. Детская игра.
   - Ну ничего, мне и такие годятся. Мими взяла со стола  несколько  карт  и
принялась с нежностью их перебирать.
   - Мисс Булочка - дочь пекаря. Как она мне всегда нравилась. А вот  миссис
Бидон, жена разносчика молока. О, Боже, Бидон! Да ведь это я.
   - Почему? Что общего у вас с этой смешной картинкой?
   - Как что? Фамилия.
   У Пуаро было такое растерянное  лицо,  что  Мими  засмеялась  и  все  ему
рассказала.
   - А, так вот о чем говорил вчера сэр Чарлз. А  я  недоумевал...  Бидон...
Само собой, вы поменяете фамилию. Не захотите же вы, чтобы вас называли леди
Бидон, а?
   Мими снова рассмеялась.
   - Да уж. Пожелайте мне счастья.
   - Я искренне хочу, чтобы вы были счастливы, мадемуазель. И не только пока
вы молоды. Я хочу, чтобы счастье сопутствовало вам всегда,  чтобы  оно  было
построено не на песке, а на скале.
   - Хорошо, я скажу Чарлзу, что вы назвали его скалой, - улыбнулась Мими. -
А теперь о том, зачем я к вам пришла.  Мне  не  дает  покоя  та  вырезка  из
газеты, которую Оливер выронил из бумажника.  Помните?  Ее  еще  мисс  Уиллс
подняла и отдала ему. Так вот: или Оливер лжет - не может он не помнить, как
эта вырезка к нему попала! - или у  него  ее  вообще  не  было.  Он  выронил
какую-то бумажку, а мисс Уиллс подсунула вместо нее вырезку о никотине.
   - Зачем ей это понадобилось, мадемуазель?
   - Она хотела избавиться от этой вырезки. Вот и подсунула ее Оливеру.
   - Вы думаете, это она убийца?
   - Да.
   - А какие у нее мотивы?
   -  Нашли  у  кого  спрашивать!  Может  быть,  она   сумасшедшая   -   это
единственное, что мне приходит в голову. У талантливых людей довольно  часто
бывают психические отклонения. Другой причины не вижу. Право, не знаю, какие
еще могут быть мотивы.
   - Действительно, какой-то impasse . Впрочем, что это я  вас
спрашиваю о мотивах. Ведь я без конца задаю этот вопрос себе.  Почему  убили
мистера Беббингтона? Как только я смогу ответить на этот вопрос, дело  будет
закончено.
   - И все-таки, может быть, это сумасшедший?
   - Нет, мадемуазель, не сумасшедший в общепринятых смысле этого  слова.  У
него была причина. Ее-то я и должен установить.
   - Ну что ж, прощайте. Жаль, что потревожила вас, но эта мысль  не  шла  у
меня из  головы...  А  теперь  мне  надо  спешить.  Мы  с  Чарлзом  идем  на
генеральную репетицию "Собачки". Вы слышали об этой пьесе? Ее написала  мисс
Уиллс для Анджелы Сатклифф. Называется "Собачка смеется". Завтра премьера.
   - Mon Dieu!  - вскричал Пуаро.
   - Что с вами? Что-нибудь случилось?
   - Да. И впрямь случилось. Мысль! Блестящая мысль! О, как  слеп  я  был..,
как слеп...
   Мими смотрела на него широко открыв глаза. Спохватившись, Пуаро взял себя
в руки.
   - Вы, наверное, думаете, что я спятил? Отнюдь! - сказал он. - Я прекрасно
слышал, что вы сказали. Вы идете смотреть  "Собачка  смеется",  играет  мисс
Сатклифф. Идите и не обращайте на меня внимания.
   Мими ушла немного озадаченная. Оставшись один, Пуаро принялся  шагать  из
угла в угол, что-то бормоча себе под нос. Глаза у него стали зелеными, как у
кошки.
   - Mais oui , это все  объясняет.  Любопытный  мотив..,
очень любопытный... Ни с чем подобным я до сих пор не сталкивался, однако  в
этом есть здравый смысл, а в тех  обстоятельствах  было  вполне  естественно
действовать подобным образом. Все равно очень необычное дело.
   Проходя мимо стола, где все еще стоял карточный домик, Пуаро смахнул его.
   - "Счастливые семьи"! Они мне больше не нужны,  -  сказал  он.  -  Задача
решена. Теперь надо действовать.
   Он схватил шляпу, надел пальто  и  спустился  вниз.  Швейцар  вызвал  ему
такси. Пуаро дал адрес сэра Чарлза.
   Подъехав к дому, он расплатился с шофером и  вошел  в  холл.  Лифтера  не
оказалось на месте, и Пуаро стал подниматься по  лестнице.  Едва  он  достиг
третьего этажа, где располагалась квартира сэра Чарлза, как дверь отворилась
и вышла мисс Милрей.
   Увидев Пуаро, она вздрогнула.
   - Вы!
   Пуаро улыбнулся.
   - Я! Я собственной персоной  или  по-английски  правильнее  сказать  "моя
собственная персона"! Ну, короче говоря, moi .
   - К сожалению, сэра Чарлза нет. Они с мисс Литтон Гор  ушли  в  театр,  в
"Бэбилон".
   - Мне он, собственно, и не нужен. Я пришел за своей тростью. По-моему, на
днях я забыл ее здесь.
   - А-а, понятно. Ну что ж, Тампл вам ее найдет.  Прошу  прощения,  но  мне
надо бежать. Хочу успеть на поезд. Еду к матушке в Кент.
   - Не смею задерживать, мадемуазель.
   Он галантно отступил, и мисс Милрей заспешила вниз по лестнице. В руках у
нее был маленький чемоданчик.
   Стоило ей исчезнуть из виду, как  Пуаро  будто  и  забыл,  зачем  пришел.
Вместо того чтобы позвонить в дверь, он повернул  назад  и  торопливо  пошел
следом за мисс Милрей. Подойдя к парадной двери, он увидел, как она  садится
в автомобиль. Вдоль обочины тротуара медленно двигалось другое такси. Пуаро,
подняв руку, остановил его и велел ехать следом за первой машиной.
   Он нисколько не удивился, увидев, как автомобиль мисс Милрей направляется
к Паддингтонскому вокзалу, хотя всякому понятно, что в Кент оттуда никак  не
попадешь. Пуаро пошел в кассу и взял билет  до  Лумаута.  Поезд  отправлялся
через пять минут. Подняв воротник и поплотнее закутавшись в  пальто  -  день
был холодный. - он уютно устроился в уголке вагона первого класса.
   В Лумаут поезд прибыл около пяти. Уже темнело. Держась  немного  поодаль,
Пуаро услышал, как носильщик дружески здоровается с мисс Милрей:
   - Это вы, мисс? А мы вас не ждали. Разве сэр Чарлз приезжает?
   - Нет, да и я ненадолго, - отвечала мисс Милрей. - Завтра утром мне  надо
вернуться. Приехала кое-что отсюда взять.  Нет,  благодарю,  кеб  не  нужен.
Пойду пешком, по рыбачьей тропинке.
   Темнота сгущалась. Мисс Милрей торопливо шла по крутой извилистой  тропе.
За ней неслышно, как кошка, крался Пуаро.
   Подойдя к "Воронову гнезду", она вынула из сумочки  ключ,  открыла  дверь
черного хода и вошла в дом. Дверь она за собой не затворила. Очень скоро она
вышла. В руках у нее был ржавый ключ и электрический  фонарь.  Пуаро  спешно
спрятался за куст.
   Мисс Милрей обошла дом и стала подниматься по  заросшей  тропинке.  Пуаро
следовал за ней. Она все шла и шла, и вот вдруг из тьмы выступили  очертания
старой  каменной  башни,  каких  немало  здесь,  на  побережье.  Башня  была
невысокая, полуразвалившаяся. Однако на окне висела занавеска.  Мисс  Милрей
вставила ключ в скважину массивной деревянной двери.
   Лязгнул замок, и дверь со скрипом отворилась. Мисс  Милрей  вошла,  светя
себе фонариком.
   Пуаро торопливо прокрался следом за  ней.  В  слабом  свете  фонарика  он
различил стеклянные реторты, бунзеновскую горелку, какие-то приборы.
   Мисс Милрей стояла с ломом в руках. Вот она его  подняла  и  занесла  над
приборами... Пуаро стремительно подскочил к ней и схватил за руку.
   Она вскрикнула и обернулась.
   Ее взгляд встретился с зелеными как у кошки, глазами Пуаро.
   - А вот этого делать нельзя, мадемуазель. Вы же понимаете, что это улики.
Глава 15

Занавес падает

   Эрктоль Пуаро утопал в глубоком кресле. Бра были выключены.  Только  одна
лампа с розовым абажуром бросала на него свет. В  этой  картине  было  нечто
символическое: Пуаро - только он один - в освещенном пространстве, остальные
трое - сэр Чарлз, мистер Саттертуэйт и Мими  Литтон  Гор  -  точно  зрители,
сидели в полумраке.
   Голос Пуаро звучал немного отстраненно.  Казалось,  он  обращается  не  к
присутствующим, а куда-то в пространство.
   - Воссоздать  картину  преступления  -  вот  цель  детектива.  Для  этого
необходимо складывать известные вам факты так, будто  вы  строите  карточный
домик. Если какой-то факт не  ложится  в  нужное  место,  -  если  карта  не
сохраняет равновесия, -  надо  начинать  заново,  или  все  ваше  построение
рухнет.
   Как-то  я  уже  говорил,  что  есть  разные  типы   мышления:   мышление,
свойственное, например, режиссеру-постановщику или драматургу, которые видят
события как бы в их сценическом воплощении - замечу кстати, что к  этому  же
типу относятся и те, кто мыслит как  театральный  зритель  и  с  готовностью
воспринимает драматические эффекты; затем есть вид мышления,  присущий  юным
романтикам, и, наконец, мышление, свойственное трезвым людям, которые  видят
не голубое небо и мимозу, а грубо намалеванный задник театральной сцены.
   Итак, mes amis , перехожу к убийству Стивена Беббингтона в
августе прошлого года. Тогда сэр Чарлз  Картрайт  предположил,  что  мистера
Беббингтона убили. Я с этим не согласился. Просто был убежден, что А:  никто
не станет убивать такого человека, как это