иро кивнул головой в сторону Жака.
   - Он пытался удрать, но я разгадал это. Он арестован по подозрению  в
убийстве своего отца Поля Рено.
   Пуаро резко повернулся к юноше, лицо которого было  пепельно-бледным.
Он стоял, вяло прислонившись к косяку двери.
   - Что вы скажете на это, молодой человек?
   Жак Рено уставился на Пуаро с холодным безразличием.
   - Ничего, - произнес он.
 
Глава 19 
Я пользуюсь своими серыми клеточками 
 
   Я был поражен. До  последнего  мгновения  я  не  мог  заставить  себя
поверить в виновность Жака Рено. Когда Пуаро задал ему  вопрос,  я  ждал
гневного отрицания вины. Но теперь, видя, как он, бледный и  безвольный,
стоит, прислонившись к стене, и слыша, как вместо оправдания с  его  губ
срывается безразличное "ничего", я больше не сомневался.
   Пуаро тем временем повернулся к Жиро.
   - Какие у вас основания для ареста?
   - Неужели вы думаете, что я вам их сейчас представлю?
   - Да, в порядке любезности.
   Жиро с презрением посмотрел на Пуаро.  Он  колебался  между  желанием
грубо отказать и удовольствием восторжествовать над противником.
   - Я полагаю, вы думаете, что я ошибся? - усмехнулся он.
   - Я бы не удивился, - ответил Пуаро с легким коварством.
   Лицо Жиро потемнело.
   - Ну, хорошо! Пройдемте со мной, вы убедитесь сами.
   Он распахнул дверь гостиной, и мы прошли внутрь,  оставив  Жака  Рено
под присмотром двух жандармов.
   - Теперь, месье Пуаро, - с сарказмом  сказал  Жиро,  кладя  шляпу  на
стол, - я угощу вас небольшой лекцией о сыскной работе.  Я  покажу,  как
работаем мы, современные детективы.
   - Отлично! - ответил Пуаро, приготавливаясь слушать.  -  А  я  покажу
вам, как замечательно умеет слушать Старая Гвардия. - И он откинулся  на
спинку стула, закрыв глаза. Но тут же  на  минуту  приоткрыл  их,  чтобы
добавить:
   - Не бойтесь, не усну. Я буду слушать с предельным вниманием.
   - Так вот, - начал Жиро, - я быстро разобрался во всей этой чилийской
чепухе. В деле были замешаны два человека, но это были  не  таинственные
иностранцы! Все это обман.
   - Пока что все очень логично, мой дорогой Жиро, - пробормотал  Пуаро.
- Особенно после их хитрой выдумки со спичкой и окурком.
   Жиро свирепо посмотрел на него и продолжал:
   - В деле должен быть  выявлен  мужчина,  который  вырыл  могилу  и  в
результате преступления  получает  выгоду.  Таким  мужчиной  может  быть
только один человек. Мы знаем о ссоре Жака Рено с отцом и о его угрозах.
Отсюда вытекает мотив преступления. Теперь о средствах.
   Жак Рено в ту  ночь  был  в  Мерлинвиле.  Он  утаил  этот  факт,  что
превратило подозрение в  уверенность.  Потом  мы  нашли  вторую  жертву,
заколотую тем же ножом. Мы знаем из рассказа капитана  Гастингса,  когда
украли нож.
   Я перебрал всех, живущих в этом доме, и только Жак Рено, прибывший из
Шербура, мог его взять. Пуаро прервал его.
   - Вы не правы. Есть еще один человек, который мог взять нож.
   - Вы имеете в виду месье Стонора? Он  подъехал  к  парадной  двери  в
автомобиле, привезшем его прямо из Кале. О, поверьте мне, я учел все.  А
Жак Рено прибыл поездом. Между моментом, когда он  появился  в  доме,  и
прибытием поезда  прошел  час.  Без  сомнения,  он  видел,  как  капитан
Гастингс и его знакомая выходили из сарая, проскользнул туда и взял нож,
а потом заколол своего сообщника в сарае...
   - Который уже был мертв! Жиро пожал плечами.
   - Возможно, он этого не заметил. Он мог решить,  что  тот  спит.  Без
сомнения, у них была встреча. Во всяком  случае,  он  знал,  что  второе
убийство сильно запутает дело. Что и произошло.
   - Но это не смогло обмануть месье Жиро, - пробормотал Пуаро.
   -  Вы  насмехаетесь  надо  мной!  Но   я   приведу   вам   последнее,
неопровержимое доказательство. Рассказ  мадам  Рено  выдуман  -  ложь  с
начала до конца. Мы верим, что она любила мужа.  И  все  же  она  лгала,
чтобы скрыть убийцу. Ради кого лжет женщина! Иногда - ради себя,  обычно
ради мужчины, которого она любит,  всегда  -  ради  детей.  Последнее  -
неопровержимое доказательство. С ним ничего не поделаешь.
   Жиро,  раскрасневшийся  и  торжествующий,  замолк.  Пуаро  непрерывно
смотрел на него прищуренными глазами.
   - Таковы мои доказательства, - закончил Жиро. - Что вы можете об этом
сказать?
   - Вы не приняли в расчет одну вещь.
   - Какую?
   - Жак Рено был, по-видимому, хорошо знаком  с  планировкой  поля  для
игры в гольф. Он знал, что тело будет обнаружено сразу  же,  как  только
начнут копать бункер.
   Жиро громко расхохотался.
   - То, что вы говорите, абсурдно! Жак Рено именно хотел,  чтобы  нашли
тело! Пока тело не найдено, нельзя констатировать смерть и  вступить  во
владение наследством.
   Я увидел, как зеленые искорки сверкнули в глазах Пуаро. Он поднялся.
   - Но тогда зачем его хоронить? - очень мягко спросил он. - Подумайте,
Жиро. Если в интересах Жака Рено было, чтобы тело нашли безотлагательно,
зачем вообще рыть могилу?
   Вопрос оказался  неожиданным,  и  Жиро  не  ответил.  Он  лишь  пожал
плечами, как бы показывая, что это неважно.
   Пуаро направился к двери. Я последовал за ним.
   - Вы не приняли в расчет еще одну вещь, - бросил он на ходу.
   - Какую еще?
   - Кусок свинцовой трубы, - произнес Пуаро серьезным тоном и вышел  из
комнаты.
   Жак Рено все еще стоял в холле с бледным тупым лицом,  но,  когда  мы
вышли из салона, он вздрогнул и пристально посмотрел на нас.  В  тот  же
момент на лестнице раздался звук  легких  шагов.  Это  спускалась  мадам
Рено. При виде сына,  стоящего  между  двумя  блюстителями  закона,  она
остановилась, с ужасом в глазах.
   - Жак! - задыхаясь, прокричала она. - Жак, что это значит?
   Отрешенным взглядом он посмотрел на нее и произнес:
   - Они арестовали меня, мама.
   - Что?
   Мадам Рено пронзительно вскрикнула и,  прежде  чем  кто-нибудь  успел
подхватить ее, покачнулась и тяжело рухнула на лестницу. Мы подбежали  к
ней и принялись поднимать. Пуаро заговорил первым:
   - Она сильно разбила  голову  об  угол  ступеньки.  И,  мне  кажется,
получила  легкое  сотрясение  мозга.  Если  Жиро  захочет  снять  с  нее
показания, ему придется подождать. Возможно, она будет без  сознания  не
меньше недели.
   Дениза  и  Франсуаза  подхватили  свою  хозяйку.  Оставив  ее  на  их
попечение, Пуаро покинул  дом.  Он  шел  с  озабоченным  видом,  опустив
голову. Некоторое время я не произносил ни слова, но  наконец  осмелился
задать ему вопрос:
   - Значит, вы верите, несмотря ни на что, что Жак Рено невиновен?
   Пуаро ответил не сразу. После долгой паузы он произнес:
   - Не знаю, Гастингс. Такая вероятность есть. Конечно, Жиро совершенно
не прав, от начала и до конца. Если Жак Рено и виновен, то это никак  не
связано с доводами Жиро. Самая тяжкая улика против него известна  только
мне.
   - Какая же? - удивленно спросил я.
   - Если вы пошевелите своими серыми клеточками и  посмотрите  на  дело
так же внимательно, как я, то догадаетесь сами, мой друг.
   Это был, как я их называю, один из раздражающих меня ответов Пуаро.
   Не дожидаясь, когда я начну оправдываться, он продолжал:
   - Давайте пойдем к морю, сядем там на  берегу  и  проанализируем  это
дело. Вы узнаете все, что знаю я. Но я бы предпочел, чтобы вы  добрались
до правды своими силами, чтобы мне не надо было вести вас за ручку.
   Мы устроились на выбранном Пуаро холме, поросшем травой,  с  которого
открывался чудесный вид на море.
   - Думайте, мой друг, - ободряюще сказал Пуаро. - Приведите в  порядок
мысли. Будьте методичны. Будьте последовательны. В этом секрет успеха.
   Я постарался подчиниться ему, перебирая в  уме  все  детали  дела.  И
вдруг вздрогнул - в моем мозгу  возникла  догадка  потрясающей  яркости.
Закрыв глаза, я стал сосредоточенно анализировать подробности дела.
   - Я вижу, дружище, вам пришла в  голову  какая-то  светлая  мысль!  -
раздался у моего уха дружелюбный голос Пуаро. - Превосходно,  мы  делаем
успехи.
   Вынув трубку изо рта и сияя радостной улыбкой, я воскликнул:
   - Пуаро, мне кажется, мы оба были крайне небрежны с деталями дела.  Я
говорю "мы", хотя было бы правильнее сказать "я". Но вы  должны  понести
наказание за свою врожденную скрытность. Так что я  снова  повторяю:  мы
были крайне небрежны. Существует некто, о ком мы забыли.
   - И кто же это? - блестя глазами, поинтересовался Пуаро.
   - Жорж Конно!
 
Глава 20 
Поразительное утверждение 
 
   Пуаро вскочил и поцеловал меня в щеку.
   -   Наконец-то!   Вы   догадались!   И   совершенно   самостоятельно.
Великолепно! Продолжайте рассуждать. Вы на правильном пути. Мы допустили
большую ошибку, позабыв о Жорже Конно.
   Я был так польщен похвалами этого маленького человечка,  что  не  мог
вымолвить ни слова. Но затем собрался с мыслями и продолжал:
   - Жорж Конно исчез двадцать лет назад, но у нас  нет  причин  думать,
что он мертв.
   - Никоим образом, - согласился Пуаро. - Продолжайте.
   - Следовательно, надо полагать, что он жив.
   - Совершенно верно.
   - Или что он был жив до недавнего времени.
   - Вы мыслите все лучше.
   - Предположим, - продолжал я с  возрастающим  энтузиазмом,  -  что  в
последние годы он впал в нищету. Стал преступником,  бандитом,  бродягой
или кем-нибудь в этом роде.  Случайно  он  оказывается  в  Мерлинвиле  и
встречает женщину, которую никогда не переставал любить.
   - Берегитесь сентиментальности, Гастингс, - предостерег Пуаро.
   - "Где любовь, там и ненависть", - произнес я запомнившиеся откуда-то
строчки. - Во всяком  случае,  Жорж  Конно  узнает  ее  под  вымышленным
именем. Но у нее новый  любовник,  богач  Рено.  Угасшие  страсти  вновь
закипают в Конно, и он ссорится с  Рено,  подстерегает  его,  когда  тот
навещает любовницу, и убивает ударом ножа в спину.  Потом,  испугавшись,
содеянного,  начинает  рыть  могилу.  Можно  допустить,  что  тут  мадам
Добрейль вышла навстречу своему давнишнему любовнику. Между нею и  Конно
происходит ужасная сцена. Он тащит ее в  сарай,  но  внезапно  падает  в
припадке эпилепсии и умирает. В это время  появляется  Жак  Рено.  Мадам
Добрейль рассказывает ему все  и  объясняет,  какие  жуткие  последствия
возникнут для ее дочери, если снова  всплывет  их  скандальное  прошлое.
Убийца его отца мертв, но им надо спрятать концы в воду. Мадам  Добрейль
предлагает легенду с бородачами.  Жак  Рено  соглашается  и  идет  домой
посоветоваться с матерью. Та принимает их план и разрешает засунуть себе
в рот кляп и связать себя. Итак, Пуаро, что вы  об  этом  думаете?  -  Я
откинулся назад, гордясь своими  успешными  догадками.  Пуаро  задумчиво
посмотрел на меня.
   - Думаю, вам следует писать для кинематографа,  дружище,  -  наконец,
прокомментировал он.
   - Вы хотите сказать...
   - Я хочу сказать, что хороший фильм получится из истории, которую  вы
мне здесь изложили. Но она совершенно не похожа на то, что произошло  на
самом деле.
   - Признаю, я мог не учесть всех деталей, но...
   - Я бы сказал, вы удивительным образом умудряетесь вообще не обращать
на них никакого внимания. Что  вы  скажете  об  одежде  убитых?  Или  вы
полагаете, что, заколов свою жертву, Конно снял с нее костюм и надел его
сам, потом воткнул нож в рану?
   - Я не понимаю, какое это имеет  значение,  -  довольно  самоуверенно
заявил я. - Он мог получить одежду и деньги с помощью  угроз  раньше,  у
мадам Добрейль.
   - Угроз? Хм... Вы всерьез выдвигаете это предположение?
   - Разумеется. Он мог пригрозить, что откроет семье Рено ее  настоящее
имя, что может положить конец всем надеждам на замужество дочери.
   - Вы ошибаетесь, Гастингс. Он не мог  ее  шантажировать,  потому  что
кнут был в ее руке. Вспомните, что Жорж Конно все еще  разыскивается  за
убийство. Одно ее слово - и ему угрожает гильотина.
   Я был вынужден с некоторой неохотой признать правоту слов друга.
   - Ваша версия, - ядовито заметил я, -  без  сомнения,  учитывает  все
детали.
   - Моя версия - это истина, - спокойно сказал Пуаро. - А истина всегда
верна.  В  своем  построении  вы  сделали  одну  ошибку.  Вы   позволили
воображению сбить вас с  пути  полуночными  таинственными  свиданиями  и
страстными любовными сценами. Но  в  расследовании  преступления  мы  не
должны основываться на банальности. Представить вам мои догадки?
   - О, пожалуйста, доставьте мне такое удовольствие. Пуаро выпрямился и
сказал, энергично жестикулируя, чтобы подчеркнуть логичность мыслей:
   - Начну так же, как и вы, с забытого персонажа - Жоржа  Конно.  Итак,
легенда о "русских бородачах", рассказанная в суде  мадам  Берольди,  по
общему  признанию,  была  выдумкой.  Если  она  не   была   замешана   в
преступлении, то с какой  стати  ей  надо  было  сочинять  эту  легенду?
Правильнее предположить, что она все же была соучастницей. В этом случае
легенда могла быть придумана ею или Жоржем Конно.
   В деле, которое мы  расследуем,  снова  фигурирует  та  же  сказка  о
бородачах. Но я вам уже говорил, что мадам Добрейль не заинтересована  в
смерти Рено, поэтому маловероятно,  чтобы  она  подбросила  эту  сказку.
Следовательно, нам остается предположить, что план  нового  преступления
зародился в голове  Жоржа  Конно.  Таким  образом,  Жорж  Конно  задумал
преступление, а мадам Рено стала его сообщницей. Она на первом плане,  а
за ней скрыта фигура, чье настоящее имя нам теперь известно.
   Давайте еще раз проанализируем дело Рено с самого начала,  располагая
все важные события в хронологическом порядке. У вас есть записная книжка
и карандаш? Хорошо. Ну, какое событие вы запишите самым первым?
   - Письмо к вам?
   - Это первое, что мы узнали. Но это неподходящее начало для  дела.  Я
бы сказал, что первое событие,  имеющее  значение,  это  та  перемена  в
поведении Рено, которая произошла вскоре после его приезда в  Мерлинвиль
и которая подтверждается несколькими свидетелями.  При  этом  мы  должны
учесть его дружбу с мадам Добрейль и заплаченные ей большие суммы денег.
Отсюда мы можем перейти прямо к 23 мая.
   Пуаро помолчал, откашлялся и сделал мне знак записывать:
   23 мая. Рено ссорится с сыном из-за желания  последнего  жениться  на
Марте Добрейль. Сын уезжает в Париж.
   24 мая. Рено изменяет завещание, целиком оставляя право распоряжаться
состоянием жене.
   7  июня.  Ссора  с  бродягой  в  саду,  засвидетельствованная  Мартой
Добрейль.
   Письмо, написанное Эркюлю Пуаро, умоляющее о помощи.
   Телеграмма, посланная Жаку Рено,  приказывающая  ему  отправиться  на
"Анзоре" в Буэнос-Айрес.
   Шофер Мастере получил выходной и был отослан.
   Визит к Рено какой-то леди вечером. Провожая ее, он говорит: "Да, да,
но сейчас, ради бога, идите...".
   Пуаро замолчал.
   - Итак, Гастингс, рассмотрите последовательно все факты,  внимательно
их обдумайте, каждый в отдельности и в общей  связи,  и  посмотрите,  не
увидите ли вы это дело в новом свете.
   Я  добросовестно  постарался  выполнить  то,  что  он  сказал.  Через
минуту-две я довольно неуверенно начал:
   - Что  касается  первого  пункта,  то  вопрос,  видимо,  в  том,  что
послужило причиной резкой перемены поведения Рено: шантаж или  увлечение
мадам Добрейль?
   - Определенно шантаж. Вы слышали, что сказал Стонор относительно  его
характера и привычек.
   - Мадам Рено не подтверждает эту точку зрения, - возразил я.
   - Мы уже видели, что на свидетельство мадам  Рено  нельзя  полагаться
никоим образом. В этом вопросе мы должны доверять Стонору.
   - И все же, если Рено был в интимной связи с женщиной по имени Белла,
то нет ничего невозможного и неестественного в том,  что  у  него  могла
быть и любовь с мадам Добрейль.
   - Согласен, Гастингс, ничего неестественного. Но так ли это?
   - Письмо, Пуаро. Вы забываете о письме.
   - Нет, не забываю. Но почему вы думаете, что письмо адресовано Рено?
   - Но ведь оно найдено в его кармане и.., и...
   - И все, - прервал меня Пуаро. - В  письме  не  упоминается  никакого
имени, показывающего, кому оно  адресовано.  Мы  предположили,  что  оно
принадлежит покойному, потому что оно было в кармане его плаща. Но,  мой
друг, что-то в этом плаще показалось мне  необычным.  Я  измерил  его  и
сказал, что он слишком длинен. Это замечание должно было натолкнуть  вас
на мысль.
   - Я думал, что вы говорите просто так, - признался я.
   - Что за странная идея! Позднее вы наблюдали, как я измеряю плащ Жака
Рено. Так вот, плащ Жака Рено оказался слишком коротким. Сопоставьте эти
два факта с третьим, а именно, что во время отъезда  в  Париж  Жак  Рено
выбежал из дома в спешке, и сделайте ваш вывод!
   - Я начинаю догадываться, - медленно сказал я. - Письмо было написано
Жаку Рено, а не отцу. В спешке и волнении он перепутал плащи.
   Пуаро кивнул.
   - Правильно! Мы можем вернуться к  этому  вопросу  позже.  На  данный
момент довольствуемся допущением, что письмо не имеет никакого отношения
к месье Рено-отцу, и перейдем к  следующему  в  хронологическом  порядке
событию.
   - "23 мая, -  прочел  я.  -  Рено  ссорится  с  сыном  из-за  желания
последнего жениться на Марте Добрейль. Сын уезжает в  Париж".  Не  вижу,
что можно из этого извлечь.  Изменение  завещания  тоже  кажется  вполне
последовательным. Это прямой результат ссоры.
   - Наши мнения совпадают,  мой  друг,  по  крайней  мере  в  отношении
причины. Но что вы скажете об истинном мотиве, лежащем  в  основе  этого
действия Рено-отца?
   Я открыл глаза от удивления.
   - Конечно, злоба на сына.
   - И все же он писал ему в Париж теплые письма.
   - Так говорит Жак Рено, но он не может их предъявить.
   - Хорошо, давайте оставим это.
   - Теперь мы переходим ко дню трагедии. Вы поместили  события  утра  в
определенном порядке. Есть ли у вас какое-нибудь объяснение?
   - Я удостоверился, что письмо ко мне было отправлено в то  же  время,
что и телеграмма  Жаку.  Мастерсу  было  сказано,  что  он  может  взять
выходной  вскоре  после  этого.  По  моему  мнению,  ссора  с   бродягой
предшествовала этим событиям.
   - Я не думаю, что вы можете это утверждать, не уточнив  обстоятельств
у мадемуазель Добрейль.
   - В этом нет необходимости. Я уверен. И если вы не  понимаете  этого,
то вы не понимаете ничего, Гастингс!
   С минуту я смотрел на него с обидой.
   - Конечно! Я идиот. Если бродяга - это Жорж Конно,  то  именно  после
бурной беседы с ним  Рено  почувствовал  опасность.  Он  отослал  шофера
Мастерса, потому что подозревал, что тот подкуплен, дал телеграмму  сыну
и послал за вами.
   Слабая улыбка появилась на губах Пуаро.
   - Вам не кажется странным, что Рено употребляет в письме точно те  же
выражения, что и мадам Рено позже использовала в своих показаниях?  Если
упоминание о Сантьяго обман, зачем ему говорить об этом и,  более  того,
посылать туда сына?
   -  Признаю  это  загадочным,  но,  может  быть,   позже   мы   найдем
какое-нибудь объяснение. Теперь мы подходим  к  вечеру  посещения  месье
Рено таинственной леди. Признаюсь, что если ею  в  самом  деле  была  не
мадам Добрейль, как утверждает Франсуаза, то это ставит меня в тупик.
   Пуаро покачал головой.
   - Мой друг, где блуждают ваши мысли?  Вспомните  клочок  чека  и  тот
факт, что имя "Белла Дювин" знакомо Стонору. Я думаю, можно считать, что
Белла Дювин - полное имя неизвестного корреспондента Жака и  что  именно
она посетила виллу "Женевьева" в ту ночь. Намеревалась  ли  она  увидеть
Жака или с самого начала думала обратиться к его отцу, мы не знаем,  но,
я думаю, мы можем предположить, что произошло следующее. Она  предъявила
требования на Жака, возможно, показала письма, которые он  ей  писал,  и
отец попытался откупиться от  нее,  выписав  чек.  Белла  с  возмущением
разорвала его. Ее письмо полно искренней любви, и  ее,  видимо,  глубоко
обидели предложенные деньги. В конце концов, Рено избавился  от  нее,  и
здесь особое значение имеют слова, которые он произнес.
   - "Да, да, но сейчас, ради бога, идите",