нуть, но, по счастью, во  время
облавы взяли  Певерела  -  ну,  помните,  убийство  в  Баттерси.  Чистая
случайность,  мы-то  считали,  что  он  в  Шотландии  скрывается.   Один
сметливый сержант его по фотографии опознал. Короче говоря, все  хорошо,
что хорошо кончается. И нам почет и уважение, и клубу - там  с  тех  пор
яблоку упасть негде!
   - Но дело о наркотиках от этого не продвинулось, -  понимающе  кивнул
Пуаро. - Может быть, в клубе есть тайник?
   - Вероятно,  только  мы  его  не  нашли,  хотя  все  там  вверх  дном
перевернули. Строго между нами, - подмигнул инспектор,  -  мы  пробовали
действовать неофициально, под видом взломщиков. Ничего не вышло,  нашего
парня чуть не съел этот чертов пес. Его там на ночь оставляют.
   - Цербер?
   - Ну да. Странное имечко для собаки.
   - Цербер, - задумчиво пробормотал Пуаро.
   - Может, вы попробуете этим заняться, Пуаро,  -  предложил  Джепп.  -
Любопытная задачка, да и есть из-за чего стараться. Ненавижу  наркотики,
и тело и душу губят. Они-то и есть преисподняя, вот что я вам скажу.
   - Да, этим можно подвести итог, - все так же  раздумчиво  пробормотал
Пуаро. - Знаете, каким был двенадцатый подвиг Геракла?
   - Понятия не имею.
   - Укрощение Цербера. Это очень кстати, не правда ли?
   - О чем это вы, старина? Но если соберетесь его укрощать, не  станьте
героем заметки "Последнее дело Эркюля Пуаро". - И Джепп, откинувшись  на
спинку стула, разразился хохотом.
 
3 
 
   - Я хочу с вами очень серьезно поговорить, - заявил Пуаро.
   Час был ранний, и в клубе почти  никого  не  было.  Графиня  и  Пуаро
сидели за маленьким столиком у двери.
   - Но я не настроена на серьезный лад, - запротестовала графиня. - Вот
la petite Alice <Малышка Элис (фр.).> - она всегда  серьезна,  и,  entre
nous <Между нами (фр.).>, это чрезвычайно скучно. Бедняжка  Ники,  какая
же его ждет серая жизнь!
   - Я питаю к вам искреннюю привязанность, - упрямо гнул свое Пуаро,  -
и не хочу, чтобы вы попали в беду.
   - Что за чушь вы несете! Какая беда? Я на коне, деньги текут рекой!
   - Это заведение принадлежит вам?
   В глазах графини появилось уклончивое выражение.
   - Разумеется, - ответила она.
   - Но у вас есть партнер?
   - Кто вам это сказал? - вскинулась графиня.
   - Это Пол Вареско?
   - Пол Вареско? С чего вы взяли?
   - Он пользуется  дурной  славой.  Проще  говоря,  он  преступник.  Вы
отдаете  себе  отчет  в  том,  что  ваше  заведение  посещают  уголовные
элементы?
   Графиня от души расхохоталась.
   - Вот он, голос bon bourgeois  <Добропорядочного  обывателя  (фр.).>!
Естественно, отдаю.
   Вы что, не понимаете, что в этом и состоит половина успеха?  Молодежи
из Мейфэра надоедает видеть людей своего круга у себя в  Уэст-Энде.  Они
приходят сюда, видят преступников - вора,  шантажиста,  мошенника,  даже
убийцу, о котором в следующее воскресенье напишут все газеты!
   Это захватывает - кажется, что видишь настоящую жизнь.
   И преуспевающему дельцу, который всю неделю продает гольфы,  чулки  и
корсеты, тоже так кажется! Какой контраст с его респектабельной жизнью и
респектабельными друзьями! И это еще не все! За столом, подкручивая усы,
сидит инспектор из Скотленд-Ярда - инспектор во фраке!
   - Так вы об этом знаете? - мягко спросил Пуаро.
   Глаза их встретились, и она рассмеялась.
   - Мои cher ami <Мой дорогой друг (фр.).>, я не  так  глупа,  как  вам
кажется.
   - Наркотиками вы здесь тоже приторговываете?
   - Ah, cа  - нет! - отрезала графиня. - Это гнусность!
   Пуаро внимательно вгляделся в ее лицо, потом вздохнул.
   - Я верю вам, - сказал он. - В таком  случае  тем  более  необходимо,
чтобы вы сказали мне, кому на самом деле принадлежит это заведение.
   - Мне, - отрезала графиня.
   - На бумаге - да. Но за вами кто-то стоит.
   - Знаете, mon ami, что-то вы чересчур любопытны.
   Правда, душка, он чересчур любопытен?
   Последние  слова  графиня  просто  проворковала  и  швырнула   утиную
косточку со своей тарелки огромному черному псу, который поймал  добычу,
устрашающе лязгнув челюстями.
   - Как вы зовете этого пса? - переспросил сбитый с мысли Пуаро.
   - C'est mon petit doudou <Это моя душечка! (фр.)>!
   - Но это же просто смешно!
   - Но он и в самом деле очаровашка! Настоящий сторожевой пес! Он умеет
все, просто все... Постойте-ка!
   Поднявшись,  графиня  огляделась  по  сторонам  и  внезапно  схватила
тарелку с большим сочным бифштексом,  только  что  поданную  кому-то  из
посетителей  за  соседним  столиком.  Подойдя  к  мраморной  нише,   она
поставила тарелку перед псом и что-то сказала по-русски.
   Цербер смотрел прямо перед собой, как  будто  никакого  бифштекса  не
было и в помине.
   - Видите? И не подумайте, что его хватит всего  на  несколько  минут.
Нет, он может так часами сидеть, если понадобится!
   Она снова что-то произнесла. Цербер молниеносно выгнул длинную шею, и
бифштекс исчез, словно по волшебству.
   Графиня обхватила пса за шею и  страстно  расцеловала,  для  чего  ей
пришлось подняться на цыпочки.
   - Он может быть таким ласковым! - воскликнула она. - Я,  Элис  -  его
друзья, - мы можем делать с ним все что угодно! Но дашь команду -  и  он
выполнит все, что ему  прикажешь!  Уверяю  вас,  он  разорвет  -  ну,  к
примеру, инспектора полиции - в клочья! Да-да,  в  мелкие  клочья!  -  И
графиня расхохоталась. - Стоит мне сказать слово...
   Пуаро торопливо прервал  гостеприимную  хозяйку.  Он  не  доверял  ее
чувству юмора и опасался, как бы инспектор Стивенс и  в  самом  деле  не
попал в беду.
   - Профессор Лискерд хочет вам что-то сказать, - заметил он.
   Профессор с укоризненной миной встал рядом с графиней.
   - Вы забрали мой бифштекс, - пожаловался он. - Зачем вы это  сделали?
Такой был хороший бифштекс...
 
4 
 
   - Время "Ч", старина, в четверг вечером, - сообщил Джепп. - Вообще-то
это не моя забота, со всеми вопросами прошу к Эндрюсу, отдел наркотиков,
он будет только рад вашему участию. Нет, оставьте ваши сиропы себе,  мне
мой желудок еще пригодится. Это что там у вас, виски?
   Другое дело! Кажется, мы кое до  чего  докопались,  -  продолжал  он,
ставя бокал на стол. - В клубе есть другой выход. Мы его обнаружили.
   - И где же?
   - Позади жаровни.
   - Но вы бы заметили...
   - Нет, старина. Когда началась облава,  свет  погас.  Кто-то  вырубил
электричество, и потребовалось две-три минуты, чтобы добраться до щита и
ликвидировать затемнение.
   Через парадный вход никто не выходил,  он  был  под  наблюдением,  но
теперь ясно, что все могли вынести через потайную  дверь.  Мы  проверяли
дом за клубом и наткнулись на нее.
   - И что же вы собираетесь делать?
   - Во-первых, не нарушать их планов, - подмигнул Джепп.  -  Появляется
полиция, свет гаснет - а за потайной дверью все готово к встрече. Теперь
им от нас не уйти!
   - А почему в четверг?
   Джепп снова подмигнул.
   - Голконда теперь у нас  под  колпаком.  В  четверг  оттуда  доставят
камешки - изумруды леди Кэррингтон.
   - Вы позволите  мне,  -  спросил  Пуаро,  -  тоже  сделать  кое-какие
приготовления?
 
5 
 
   Сидя в четверг вечером за своим привычным  столиком  у  входа,  Пуаро
изучал обстановку. В "Преисподней", как всегда, стоял дым коромыслом.
   Графиня была еще ослепительнее, чем всегда, если  такое  вообще  было
возможно. Держалась она с истинно  русским  темпераментом  -  хлопала  в
ладоши и заливалась хохотом. Пол Вареско тоже был на месте.  Сегодня  он
отказался от безупречного фрака в пользу костюма  апаша  <Апаш  (фр.)  -
хулиган, бандит, уличный грабитель.>  -  наглухо  застегнутой  куртки  и
шарфа на шее. Вид у него  был  порочный  и  неотразимый.  Не  без  труда
ускользнув от увешанной бриллиантами плотной пожилой дамы, он наклонился
к Элис Каннингэм, что-то деловито записывавшей в книжечку,  и  пригласил
ее на танец. Плотная дама  злобно  покосилась  на  Элис  и  с  обожанием
проводила глазами Вареско.
   Во взгляде мисс Каннингэм никакого обожания  не  было  -  он  излучал
чисто научный интерес. Судя по тому, что донеслось до Пуаро, пока Элис с
Вареско проплывали мимо него в танце, с гувернанткой они уже разобрались
и теперь обсуждали медсестру в начальной школе.
   Когда смолкла музыка, счастливая и оживленная Элис  присела  рядом  с
Пуаро.
   - Необычайно интересно, - заявила она. - Вареско будет главным героем
моей книги. Символика абсолютно прозрачна. Скажем,  проблемы  с  нижними
рубашками.
   Стоит вместо рубашки подставить власяницу - и все становится на  свои
места.  Вы,  конечно,  можете  сказать,  что  у  него  явно   преступные
наклонности, но это излечимо...
   - Одно из самых дорогих сердцу женщины  заблуждений  -  то,  что  она
может исправить повесу, - прервал ее Пуаро.
   Элис Каннингэм холодно взглянула на него:
   - В этом нет ничего личного, мосье Пуаро.
   - В этом никогда нет ничего личного, только  совершенно  бескорыстный
альтруизм -  но  объектом  его  почему-то  всегда  становится  смазливый
представитель противоположного пола. Вас бы заинтересовало, к примеру, в
какую школу ходил я и как ко мне относилась медсестра?
   - Вы не преступный типаж, - отпарировала  мисс  Каннингэм  -  А  что,
преступные типажи вы распознаете с первого взгляда?
   - Разумеется.
   Тут за их столик присел профессор Лискерд.
   - Обсуждаете преступников? Вам  бы  следовало  проштудировать  Законы
Хаммурапи, мосье Пуаро. Восемнадцатый век до Рождества  Христова.  Очень
познавательно.
   "Если в доме человека полыхает огонь, а человек, который  пришел  для
тушения, поднял свой взор на добро хозяина  и  взял  добро  домохозяина,
этот человек должен быть брошен в этот  огонь"  <Статья  25,  перевод  с
аккадского В.А.Якобсона.>.
   И профессор благосклонно уставился на жаровню.
   -  А  есть  шумерские  законы,  они  еще   древнее.   "Если   женщина
возненавидела своего мужа и сказала: "Не прикасайся ко мне", эту женщину
должны бросить в воду". Дешевле и проще, чем бракоразводный процесс  <На
самом деле это цитата  из  тех  же  законов  Хаммурапи  и  передана  она
неточно. Закон (статьи  142-143)  гласит:  "Если  женщина  возненавидела
своего мужа и сказала: "Не прикасайся  ко  мне",  дело  се  должно  быть
рассмотрено в ее квартале, и, если она блюла себя и греха не  совершала,
а ее муж "гулял" и очень ее унижал, эта женщина не имеет вины: она может
забрать свое приданое и уйти в дом своего отца. Если она не блюла  себя,
"гуляла", дом свой разоряла и унижала своего мужа,  эту  женщину  должны
бросить в воду" (перевод В. А. Якобсона).>. Но если муж  говорит  то  же
самое жене,  он  должен  всего-навсего  уплатить  ей  определенную  меру
серебра. Его в реку никто не бросает.
   - Старо как мир, - сказала Элис Каннингэм. - Для мужчин  один  закон,
для женщин - другой.
   - Женщины, конечно,  больше  внимания  придают  денежной  стороне,  -
задумчиво произнес профессор. -  Знаете,  -  добавил  он,  -  мне  здесь
нравится. Я тут часто бываю, и притом  бесплатно.  Благодаря  графине  -
очень мило с ее стороны... Как она говорит, за мои  советы  относительно
интерьера. На самом деле я здесь ни при чем - я понятия не  имел,  зачем
она задает мне вопросы - и, разумеется, и она и художник все перепутали.
Надеюсь, никто не узнает, что я имею хоть  какое-то  отношение  к  этому
убожеству. Я такого не переживу. Но женщина она замечательная  и  чем-то
похожа на вавилонянку. Видите ли, вавилонянки прекрасно вели торговые  и
хозяйственные дела...
   Слова профессора потонули в общем  гуле.  Откуда-то  донеслось  слово
"Полиция",  женщины  повскакали   с   мест,   началось   столпотворение.
Выключился свет, стала тускнеть и электрическая жаровня.
   На  фоне  всеобщего  переполоха   профессор   продолжал   невозмутимо
цитировать Законы Хаммурапи.
   Когда электричество зажглось вновь, Пуаро уже поднимался  по  широким
пологим ступеням. Полицейские у входа отдали ему честь, он вышел  наружу
и свернул за угол.
   Там,  прислонившись  к  стене,  стоял  дурно   пахнущий   красноносый
человечек.
   - Вот он я, командир, - заявил он озабоченным сиплым  шепотом.  -  Ну
что, я пошел?
   - Да, действуйте.
   - Чего-то фараонов вокруг до черта...
   - Все в порядке. Они о вас предупреждены.
   - Так чего, они встревать не будут?
   - Не будут. Вы уверены, что сумеете сделать то, что от вас требуется?
Пес огромный и свирепый.
   - Мне он не страшен, -  заверил  человечек.  -  У  меня  тут  кое-что
припасено. Любой пес за мной хоть в преисподнюю отправится!
   - В данном случае ваша задача - вывести его из преисподней, - уточнил
Пуаро.
 
6 
 
   Ранним утром зазвонил телефон. Пуаро снял трубку.
   - Вы просили позвонить, - услышал он голос Джеппа.
   - Да, конечно. Eh bien <Так что же? (фр.)>?
   - Зелья нет. Нашли только изумруды.
   - И где же?
   - У профессора Лискерда в кармане.
   - У профессора Лискерда?
   - Что, не верится?  Честно  говоря,  я  и  сам  в  растерянности.  Он
обомлел, глаза на лоб вылезли, твердит, что понятия не  имеет,  как  они
попали к нему в карман, - и  я,  черт  возьми,  думаю,  что  это  чистая
правда! Вареско легко мог в темноте подсунуть ему  камешки.  Никогда  не
поверю, чтобы Лискерд впутался в такие дела. Он  состоит  во  всех  этих
высоколобых обществах и даже Британский музей  консультирует,  а  деньги
тратит только на книги,  и  то  на  такую  рухлядь,  что  в  руки  взять
противно. Нет,  он  сюда  не  вписывается.  Я  начинаю  думать,  что  мы
промахнулись - в клубе наркотиков никогда и не было.
   - Были, друг мой, были, и  как  раз  этой  ночью.  Скажите,  а  через
потайную дверь никто не пытался выйти?
   - Пытались, а как же. Принц Генрих Сканденбергский со своим конюшим -
он только вчера прибыл в Англию. Ивенс, член  кабинета,  -  трудно  быть
лейбористским министром, шаг в сторону - и пропал! До прожигающих  жизнь
министров-консерваторов публике дела нет - считается, что они гуляют  на
свои, но стоит лейбористу засветиться, как налогоплательщики  встают  на
дыбы и начинают вопить про  народные  денежки  -  и  где-то  они  правы.
Последней была леди Беатрис Вайнер - она послезавтра  выходит  замуж  за
этого зануду, молодого герцога Леоминстерского. Не думаю,  чтобы  кто-то
из них имел отношение к наркотикам.
   - Чутье вас не обманывает. Тем не менее  наркотики  в  клубе  были  и
кто-то их оттуда вынес.
   - И кто же?
   - Я, mon ami, - мягко произнес Пуаро.
   Он едва  успел  повесить  трубку,  из  которой  доносилось  невнятное
рычанье Джеппа, как в прихожей раздался звонок. Пуаро  отворил  парадную
дверь, и в нее вплыла графиня Росакова.
   - Не были бы мы, увы, такими развалинами, - воскликнула она,  -  этот
ранний визит считался бы крайне неприличным! Что ж, я пришла,  как  было
сказано в вашей записке. За мной, кажется, шел полицейский, но он  может
подождать на улице. Так в чем же дело, друг мой?
   Пуаро галантно помог ей снять меха.
   -  Зачем  вы  сунули  изумруды  в  карман  профессору   Лискерду?   -
осведомился он. - Се n'est pas gentil ce que vous avez fait <То, что  вы
сделали, не очень-то красиво (фр.)>.
   Графиня сделала большие глаза.
   - Но я же хотела сунуть их в ваш карман!
   - Ах, мне?
   - Ну да. Я кинулась к столику, где вы обычно сидели, но свет не горел
и я случайно сунула их в карман профессору.
   - И с чего же вам пришла в голову мысль сунуть мне в карман  краденые
изумруды?
   - Мне показалось - у меня ведь не было времени на раздумье, - что это
наилучший выход.
   - Вера, вы просто impayable <Невероятны, уморительны (фр.)>!
   - Друг мой, посудите сами! Появляется полиция, свет по договоренности
с нашими покровителями,  которые  не  могут  себе  позволить  попасть  в
неловкое положение, гаснет - и чья-то рука тащит со стола мою сумочку.
   Я успеваю ее  схватить,  но  сквозь  бархат  чувствую  внутри  что-то
твердое. Сую руку внутрь, определяю на ощупь, что это  драгоценности,  и
сразу понимаю, кто их туда подложил!
   - Вот как?
   -  Разумеется!  Этот  salaud  <Негодяй  (фр.).>,  этот  альфонс,  это
чудовище, эта двуличная, коварная змея, эта скотина Пол Вареско!
   - Ваш компаньон?
   - Да. "Преисподняя" принадлежит ему, и деньги в дело  вкладывает  он.
До сих пор я его не выдавала - уж я-то  умею  быть  верной!  Но  теперь,
когда он меня хотел так подставить, поссорить с полицией, я  молчать  не
буду! Я его выдам с потрохами!
   - Успокойтесь, - сказал Пуаро, - и пройдите в соседнюю комнату.
   Когда он открыл дверь, создалось полное  впечатление,  что  маленькая
комнатка до отказа  заполнена  псом.  Цербер  казался  огромным  даже  в
просторных интерьерах "Преисподней", а уж в маленькой столовой служебной
квартиры Пуаро и подавно. Тем не менее рядом с ним уместился и  давешний
дурнопахнущий человечек.
   - Пришли, как договаривались,  командир,  -  сиплым  голосом  доложил
человечек.
   - Doudou <Душечка! (фр.)>! - завопила графиня. - Ангел мой!
   Цербер забил хвостом по полу, но не тронулся с места.
   - Позвольте вам представить мистера Уильяма Хиггза, - прокричал Пуаро
под громовые удары Церберова хвоста. -  Мастер  своего  дела.  Во  время
сегодняшней tohubohu <Сумятицы (фр.).>, - продолжал он, -  мистер  Хиггз
выманил Цербера из клуба.
   - Вы его выманили? - недоверчиво воззрилась графиня на жалкую фигурку
собачника. - Но как? Каким об-" разом?
   Мистер Хиггз скромно потупил глаза.
   - При дамочке объяснять неловко, но есть такие вещи,  перед  которыми
ни один кобель не  устоит.  Пойдет  за  мной,  куда  захочу.  С  суками,
понятно, это не пройдет, с ними надо по-другому.
   - Но зачем? Зачем? - обернулась к Пуаро графиня.
   - Специально натренированный пес,  -  протянул  Пуаро,  -  может  при
необходимости часами носить в пасти разные  предметы,  пока  не  получит
команду их бросить. Прикажите, пожалуйста, вашему псу выплюнуть поноску.
   Глаза у  графини  полезли  на  лоб.  Обернувшись,  она  что-то  резко
скомандовала.
   Огромная  пасть  распахнулась.  На  секунду  показалось,  что  оттуда
вывалился язык...
   Шагнув  вперед,  Пуаро  поднял   с   пола   пакетик,   завернутый   в
непромокаемую прорезиненную ткань, и развернул  его.  Внутри  был  белый
порошок.
   - Что это? - резко спросила графиня.
   - Кокаин. Вроде бы совсем немного - но жаждущие заплатили бы за  него
тысячи фунтов... Его  тут  достаточно,  чтобы  загубить  не  одну  сотню
людей...
   Графиня затаила дыхание.
   - И вы решили, что это я. Но это же  не  так!  Клянусь,  не  так!  Я,
конечно, любила поиграть с  драгоценностями,  с  bibelots  <Безделушками
(фр.).>, со всякими забавными вещицами - без этого  не  проживешь,  сами
понимаете. Собственно, почему бы и нет?  Почему  у  одного  должно  быть
больше, чем у другого?
   - Вот-вот, и я так насчет собак думаю, - вставил мистер Хиггз.
   - Вы не понимаете, что хорошо,  а  что  плохо,  -  с  горечью  сказал
графине Пуаро.
   - Но наркотики - ни за что! - продолжала  та.  -  От  них  страдания,
боль, вырождение! Я ни  малейшего  понятия  не  имела  о  том,  что  мою
чудесную, невинную; очаровательную маленькую "Преисподнюю"  использовали
в этих целях!
   - Тут я с вами согласен, - снова подал голос мистер  Хиггз.  -  Когда
собакам на бегах колют допинг - это свинство, скажу я вам! Я бы  на  это
ни за какие коврижки не пошел, уж будьте уверены!
   - Но вы же сказали, что верите мне, друг мой, - умоляюще  воззвала  к
Пуаро графиня.
   - Ну конечно, я вам верю! Не зря же я потратил столько сил и времени,
чтобы поймать настоящего наркодельца.
   Разве не я совершил двенадцатый подвиг Геракла и не вывел Цербера  из
преисподней, чтобы раздобыть улики? А все потому, что я не люблю,  когда
моих друзей подставляют, а это было именно так - в случае чего  отвечать
за все пришлось бы вам! Изумруды нашли бы в вашей сумочке, а если  бы  у
кого-то, как у меня, хватило ума заподозрить, что  пасть  свирепого