что  я  не  могу  сказать  все,  что  следовало  бы.  -  Он
поколебался. - Это нелегко. Все началось в Америке.
   - В Америке? Вот как?
   - Я случайно  заметил.  Ехал  в  поезде  и  обратил  внимание  на  одного
человека. Некрасивый, маленького роста, в очках, бритый и с золотым зубом.
   - О! С золотым зубом!
   - Совершенно верно. В этом вся соль. Пуаро закивал головой.
   - Я начинаю понимать. Продолжайте.
   - Вот. Я его заметил.  Ехал  я,  кстати,  в  Нью-Йорк.  Через  полгода  я
оказался в Лос-Анджелесе, и там он снова попался  мне  на  глаза.  Не  знаю,
почему, но я его узнал. Однако ничего особенного в этом не было.
   - Продолжайте.
   - Месяцем позже мне понадобилось съездить в Сиэтл, и не успел я там выйти
из вагона, как опять наткнулся на него, только теперь у него была борода.
   - Это становится любопытным.
   - Правда? Конечно, я тогда не думал, что это имеет какое-то отношение  ко
мне, но когда я снова встретил его в Лос-Анджелесе без бороды,  в  Чикаго  с
усами и другими бровями, и в горной деревушке одетого бродягой -  тут  уж  я
удивился.
   - Естественно.
   - И в  конце  концов..,  конечно,  трудно  было  в  это  поверить,  но  и
сомневаться тоже было трудно.., я догадался, что за мной следят.
   - Поразительно.
   - Правда? Тогда я решил в этом убедиться. И точно -  где  бы  я  ни  был,
всегда поблизости болтался этот человек, в разных  обличьях.  К  счастью,  я
всегда мог узнать его из-за зуба.
   - Да, золотой зуб пришелся очень кстати.
   - Вот именно.
   - Простите, мистер Мартин, но вы когда-нибудь говорили с этим  человеком?
Спрашивали, почему он вас так настойчиво преследует?
   - Нет. - Актер заколебался. - Раз или два я  хотел  к  нему  подойти,  но
потом передумал. Мне казалось, что я его просто спугну и ничего не  добьюсь.
И если бы они узнали, что я его  заметил,  то  пустили  бы  по  моему  следу
другого человека, которого мне труднее было бы распознать.
   - En effet  -  кого-нибудь  без  этого  ценного  золотого
зуба.
   - Совершенно верно. Возможно, я ошибался, но так уж я решил.
   - Мистер Мартин, вы только что сказали "они". Кого вы имеете в виду?
   - Никого конкретно.  Наверное,  я  не  совсем  удачно  выразился.  Но  не
исключено, что какие-то загадочные "они" действительно существуют.
   - У вас есть основания так полагать?
   - Нет.
   - Вы хотите сказать, что не представляете  себе,  кто  и  с  какой  целью
считает нужным вас преследовать?
   - Нет. Впрочем...
   - Continuez , - подбодрил его Пуаро.
   - У меня есть одна идея. Но это всего лишь предположение...
   - Предположения могут быть весьма полезны, мосье.
   - Оно связано с происшествием, случившимся  в  Лондоне  два  года  назад.
Достаточно заурядного, но необъяснимого и  хорошо  мне  памятного.  Я  много
размышлял о нем, и поскольку так и не смог найти ему объяснения, то подумал,
что, может быть, эта слежка связана с ним - хотя  понятия  не  имею,  как  и
почему.
   - Возможно, мне удастся это понять?
   - Да, но, видите ли... - Брайан Мартин вновь заколебался. - Дело  в  том,
что я не могу вам всего рассказать сейчас - разве что через день или два.
   Понуждаемый к дальнейшим объяснениям вопросительным  взглядом  Пуаро,  он
выпалил:
   - Понимаете, это связано с некой девушкой.
   - Ah! Parfaitement!  Англичанкой?
   - Да... Как вы догадались?
   - Очень просто. Вы не можете рассказать мне всего  сейчас,  но  надеетесь
сделать это через день или два.  Это  означает,  что  вы  хотите  заручиться
согласием  молодой  особы.  Стало  быть,  она  в  Англии.  Кроме  того,  она
определенно находилась в Англии в то время, когда за  вами  следили,  потому
что, если бы  она  была  в  Америке,  вы  бы  обратились  к  ней  тогда  же.
Следовательно, если последние полтора  года  она  находится  в  Англии,  она
скорее всего англичанка. Логично, не правда ли?
   - Вполне. А теперь скажите, мосье Пуаро, если я получу ее разрешение,  вы
займетесь этим делом?
   Воцарилось  молчание.  По  всей  вероятности,  Пуаро  мысленно   принимал
решение. Наконец он произнес:
   - Почему вы пришли ко мне прежде, чем переговорили с ней?
   - Я подумал... - Он замялся. - Я  хотел  убедить  ее,  что..,  нужно  все
выяснить.., и чтобы это сделали вы. Ведь если этим делом  займетесь  вы,  то
никто ничего не узнает?..
   - Как получится, - спокойно ответил Пуаро.
   - Что вы имеете в виду?
   - Если это связано с преступлением...
   - Нет-нет, уверяю вас...
   - Вряд ли вы можете быть уверены. Вы можете просто не знать.
   - Но вы займетесь этим - для нас?
   - Разумеется. - Он помолчал еще и спросил:
   - Скажите, а этот человек, который за вами следил.., сколько ему лет?
   - О, совсем немного. Не больше тридцати.
   - Вот как! - воскликнул Пуаро. - Потрясающе! Бес гораздо интереснее,  чем
я предполагал!
   Я в недоумении посмотрел на него. Брайан Мартин тоже. Боюсь, что  мы  оба
ничего не поняли. Брайан перевел  взгляд  на  меня  и  вопросительно  поднял
брови. Я покачал головой.
   - Да, - пробормотал Пуаро, - все гораздо интереснее.
   - Может быть, он и  постарше,  -  неуверенно  сказал  Брайан,  -  но  мне
показалось...
   - Нет-нет, я уверен, что ваше  наблюдение  верно,  мистер  Мартин.  Очень
интересно. Чрезвычайно интересно.
   Обескураженный загадочными высказываниями Пуаро, Брайан Мартин  замолчал,
не зная, как ему вести себя дальше, и решил, что лучше всего будет перевести
разговор на другое.
   - Забавный вчера получился ужин, - начал он. - Сильвия Уилкипсон,  должно
быть, самая деспотичная женщина па свете.
   - Она очень целенаправленна, - сказал Пуаро, - и ничего не  видит,  кроме
своей цели.
   - Что вовсе не мешает ей жить, - подхватил Брайан. - Не понимаю,  как  ей
все сходит с рук.
   - Красивой женщине многое сходит с рук, -  заметил  Пуаро,  и  глаза  его
блеснули, - Вот если бы у нее был поросячий  нос,  дряблая  кожа  и  тусклые
волосы - тогда бы ей пришлось гораздо хуже.
   - Вы, конечно, правы, - согласился Брайан, - по иногда меня это  приводит
в бешенство. При том, что я ничего не имею против Сильвии.  Хотя  и  уверен,
что у нее не все дома.
   - А по-моему, она в полном порядке.
   - Я не совсем это имел в виду. Свои интересы она отстаивать  умеет,  и  в
делах ее тоже не проведешь. Я говорил с точки зрения нравственности.
   - Ax, нравственности!
   - Она в полном смысле слова  безнравственна.  Добро  и  зло  для  нее  не
существуют.
   - Да, я помню, вы что-то похожее говорили вчера.
   - Вы только что сказали: преступление.
   - Да, мой друг?
   -  Так  вот,  я  бы  ничуть  не  удивился,  если  бы  Сильвия  пошла   на
преступление.
   - А ведь вы хорошо ее знаете, - задумчиво пробормотал Пуаро. -  Вы  много
снимались вместе, не так ли?
   - Да. Я, можно сказать, знаю ее как облупленную и уверен, что  она  может
убить, глазом не моргнув.
   - Она, наверное, вспыльчива?
   - Наоборот. Ее ничем не прошибешь. И если бы кто-то стал ей  мешать,  она
бы его ликвидировала без всякой злости. И обвинять ее не в  чем  -  с  точки
зрения нравственности. Просто она решила бы, что человек,  мешающий  Сильвии
Уилкинсон, должен исчезнуть.
   Последние слова он произнес с горечью, которой прежде не было. Интересно,
о чем он вспоминает, подумал я.
   - Вы считаете, что она способна на убийство?  Пуаро  не  спускал  с  него
взгляда. Брайан глубоко вздохнул.
   - Уверен, что да. Может быть, вы вспомните мои слова,  и  очень  скоро...
Понимаете, я ее знаю. Ей убить - все равно что чай утром выпить. Я в этом не
сомневаюсь, мосье Пуаро.
   - Вижу, - тихо сказал Пуаро. Брайан поднялся со стула.
   - Я ее знаю, -  повторил  он,  -  как  облупленную.  Минуту  он  постоял,
хмурясь, затем продолжил совсем другим тоном:
   - Что касается дела, о котором мы говорили, мосье  Пуаро,  то  я  с  вами
свяжусь через несколько дней. Вы возьметесь за него?
   Пуаро несколько мгновений молча смотрел на своего посетителя.
   - Возьмусь, - произнес он наконец. - Оно кажется мне.., интересным.
   Последнее слово он  произнес  как-то  странно.  Я  спустился  с  Брайаном
Мартином вниз. На пороге он спросил:
   - Вы поняли, почему вашему другу было интересно,  сколько  тому  человеку
лет? Я имею в виду, что интересного в том, что ему тридцать? Я не понял.
   - Я тоже, - признался я.
   - Не вижу смысла. Может, он пошутил?
   - Нет, - ответил я. - Пуаро так не шутит.  Поверьте  мне,  для  него  это
действительно было важно.
   - Почему, мне непонятно, видит Бог. Рад, что вам тоже.  Обидно  сознавать
себя остолопом. И он ушел. Я вернулся к Пуаро.
   - Почему вы так обрадовались,  когда  он  сказал  вам,  сколько  лет  его
преследователю? - спросил я.
   - Вы не понимаете? Бедный Гастингс! - Он улыбнулся  и,  покачав  головой,
спросил в свою очередь:
   - Что вы думаете о его просьбе - в общем?
   - Но у нас  так  мало  материала.  Я  затрудняюсь...  Если  бы  мы  знали
больше...
   - Даже при том,  сколько  мы  знаем,  неужели  вы  не  сделали  некоторых
выводов, mon ami?
   Телефонный звонок спас меня от позора, и мне  не  пришлось  признаваться,
что никаких выводов я не сделал. Я взял  трубку  и  услышал  женский  голос,
внятный и энергичный:
   - Говорит секретарь лорда Эджвера. Лорд Эджвер сожалеет, но он не  сможет
встретиться с мосье  Пуаро  завтра  утром.  У  него  возникла  необходимость
выехать завтра в Париж. Он  мог  бы  уделить  мосье  Пуаро  несколько  минут
сегодня днем, в четверть первого, если его это устраивает.
   Я объяснил ситуацию Пуаро.
   - Разумеется, мы поедем сегодня, мой друг. Я повторил  это  в  телефонную
трубку.
   - Очень хорошо, -  отозвался  энергичный  голос.  -  В  четверть  первого
сегодня днем. И в ухе у меня раздался щелчок.

Глава 4

Беседа с лордом Эджвером

   Я отправился с Пуаро в дом к лорду Эджверу на  Риджепт-гейт  в  состоянии
приятного волнения. Хотя я не разделял склонности Пуаро к  "психологии",  те
несколько фраз, которыми леди Эджвер  описала  своего  мужа,  возбудили  мое
любопытство. Мне не терпелось составить о нем собственное мнение.
   Хорошо построенный,  красивый  и  чуть  мрачноватый  дом  выглядел  очень
внушительно.  Цветов  или  каких-нибудь  прочих  глупостей  у  его  окон  не
наблюдалось.
   Дверь перед нами распахнул вовсе не  седовласый  пожилой  дворецкий,  что
соответствовало бы фасаду дома, а самый красивый молодой  человек  из  всех,
кого я когда-либо видел. Высокий, белокурый, он мог  бы  служить  скульптору
моделью для статуи Гермеса   или  Аполлона
.  Но  несмотря   на   такую   внешность,   голос   у   него   был
женственно-мягкий, что сразу возбудило во  мне  неприязнь.  Кроме  того,  он
странным образом напомнил мне кого-то, причем виденного совсем недавно, но я
никак не мог вспомнить, кого именно.
   Мы попросили проводить нас к лорду Эджверу.
   - Сюда, пожалуйста.
   Он провел нас через холл, мимо лестницы, к двери в  конце  холла.  Открыв
ее, он доложил о нас  тем  самым  мягким  голосом,  который  я  инстинктивно
невзлюбил.
   Комната, в которую мы вошли,  была  чем-то  вроде  библиотеки.  Стены  ее
скрывались за рядами книг, мебель была темной, простой, но красивой,  стулья
- с жесткими спинками и не слишком удобные.
   Навстречу нам поднялся лорд Эджвер - высокий мужчина  лет  пятидесяти.  У
него были темные волосы с проседью, худое лицо и желчный рот. Чувствовалось,
что перед нами человек злой и с тяжелым характером. Его взгляд таил  в  себе
что-то непонятное. Да, глаза определенно странные, решил я.
   Он принял нас сухо.
   - Мосье Эркюль Пуаро? Капитан Гастингс? Прошу садиться.
   Мы сели. В комнате стоял холод. Из единственного окошка пробивался слабый
свет, и сумрак усугублял ледяную атмосферу.
   Лорд Эджвер взял со стола письмо, и я узнал почерк моего друга.
   - Мне, разумеется, известно ваше имя, мосье Пуаро. Как и всем.
   Пуаро отметил комплимент наклоном головы.
   - Но мне не совсем ясна ваша роль в этом деле. Вы написали, что хотели бы
видеть меня по просьбе, - он сделал паузу, - моей жены.
   Последние два слова он произнес с видимым усилием.
   - Совершенно верно, - ответил мой друг.
   - Но, насколько я знаю, вы занимаетесь.., преступлениями, мосье Пуаро.
   -  Проблемами,  лорд  Эджвер.  Хотя,  конечно,  существуют   и   проблемы
преступлений. Но есть и другие.
   - Что вы говорите! И какую же из них вы усматриваете в данном случае?
   В его словах звучала неприкрытая издевка, но Пуаро оставался невозмутим.
   - Я имею честь говорить с вами от имени леди Эджвер.  Как  вам  известно,
она хотела бы получить.., развод.
   - Я прекрасно это знаю, - холодно отозвался лорд Эджвер.
   - Она просила меня обсудить этот вопрос с вами.
   - Нам нечего обсуждать.
   - Значит, вы отказываете ей?
   - Отказываю? Разумеется, нет.
   Чего-чего, а такого поворота событий Пуаро не ждал. Мне редко приходилось
видеть своего друга застигнутым врасплох, но сейчас был тот самый случай. На
него смешно было смотреть. Он открыл рот,  всплеснул  руками,  и  брови  его
поползли вверх. Он походил на карикатуру из юмористического журнала.
   - Comment? - вскричал он. - Что вы сказали? Вы не отказываете?
   - Не понимаю, чем я вас так удивил, мосье Пуаро.
   - Ecoutez , вы хотите развестись с вашей женой?
   - Конечно хочу. И она это отлично знает. Я написал ей.
   - Вы написали ей об этом?
   - Да. Полгода назад.
   - По тогда я не понимаю. Я ничего не понимаю. Лорд Эджвер молчал.
   - Насколько мне известно, вы в принципе против развода.
   - Мне кажется, мои принципы совершенно вас не касаются, мосье Пуаро.  Да,
я не развелся со своей первой женой. Мои убеждения не  позволили  мне  этого
сделать. Второй мой брак, если говорить откровенно, был ошибкой. Когда  жена
предложила мне развестись, я отказался наотрез. Полгода назад я  получил  от
нее письмо, где она просила меня о том же. Насколько я понял, она  собралась
снова выйти замуж - за какого-то актера или кого-то еще  в  этом  роде.  Мои
взгляды к тому времени изменились, о чем я и написал ей в Голливуд.  Поэтому
мне совершенно непонятно, зачем она послала вас ко мне. Уж  не  из-за  денег
ли?
   И губы его снова искривились.
   - Крайне, крайне любопытно,  -  пробормотал  Пуаро.  -  Чего-то  я  здесь
совершенно не понимаю.
   - Так вот, что касается денег, - продолжал лорд Эджвер. - Я не  собираюсь
брать на себя никаких финансовых обязательств. Жена оставляет меня по  своей
воле. Если она хочет выйти замуж за другого, пожалуйста, я дам  ей  свободу,
но я не считаю, что должен ей хотя бы пенни, и она ничего не получит.
   - О финансовых обязательствах речи нет... Лорд Эджвер поднял брови.
   - Стало быть, Сильвия выходит за богатого, - насмешливо заключил он.
   - Чего-то я здесь не понимаю, - бормотал  Пуаро.  Ошеломленный,  он  даже
сморщился от напряжения, пытаясь понять, в чем дело. - Леди Эджвер  говорила
мне, что много раз пыталась воздействовать на вас через адвокатов.
   -  Это  правда,  -  сухо  подтвердил  лорд  Эджвер.  -  Через  английских
адвокатов, через американских адвокатов, каких угодно адвокатов, - вплоть до
откровенных мошенников. В конце концов, как я уже сказал, она  написала  мне
сама.
   - Но прежде вы ей отказывали?
   - Да.
   - А получив ее письмо, передумали. Что  заставило  вас  передумать,  лорд
Эджвер?
   - Во всяком случае, не то, что я в нем прочитал, - резко ответил он. -  К
тому времени у меня переменились взгляды, вот и все.
   - Какая внезапная перемена! Лорд Эджвер промолчал.
   - Какие именно обстоятельства способствовали ей?
   - Это мое дело, мосье Пуаро, и я предпочел бы не вдаваться в подробности.
Достаточно сказать, что постепенно я  пришел  к  выводу,  что  действительно
лучше будет разорвать этот, -  простите  за  откровенность,  -  унизительный
союз. Мой второй брак был ошибкой.
   - То же самое говорит ваша жена, - тихо произнес Пуаро.
   - В самом деле?
   В его глазах появился странный блеск, который исчез почти мгновенно.
   Он встал, давая понять,  что  встреча  закончена,  и,  прощаясь,  немного
оттаял.
   - Простите, что я потревожил вас так внезапно. Мне необходимо быть завтра
в Париже.
   - О, не стоит извинений.
   - Спешу на  распродажу  предметов  искусства.  Присмотрел  там  маленькую
статуэтку - безукоризненная в своем роде  вещь.  Возможно,  немного  macabre
, но у меня  давняя  слабость  к  macabre.  Я  человек  с
необычными вкусами.
   Снова эта странная улыбка. Я взглянул на книги, стоявшие на ближайшей  ко
мне  полке.  Мемуары  Казановы,  книга  о  маркизе  де  Саде,  другая  -   о
средневековых пытках.
   Я вспомнил, как поежилась  Сильвия  Уилкинсон,  говоря  о  муже.  Она  не
притворялась. И я задумался над тем, что  же  представляет  из  себя  Джордж
Альфред Сент-Винсент Марш, четвертый барон Эджвер.
   Он учтиво простился с  нами  и  тронул  рукой  звонок.  Греческий  бог  -
дворецкий поджидал нас в холле. Закрывая за  собой  дверь  в  библиотеку,  я
оглянулся и едва не вскрикнул.
   Учтиво улыбающееся лицо преобразилось. Я увидел оскаленные зубы и  глаза,
полные злобы и безумной ярости.
   Теперь мне стало абсолютно ясно, почему  от  лорда  Эджвера  сбежали  обе
жены. И оставалось только поражаться железному самообладанию этого человека,
в течение всей беседы с нами сохранявшего спокойствие!
   Когда мы достигли входной двери, распахнулась дверь  справа  от  нее.  На
пороге появилась девушка, которая непроизвольно отпрянула, увидев нас.
   Это было высокое, стройное создание с темными волосами и  бледным  лицом.
Ее глаза, темные и испуганные, на мгновение встретились с моими. Затем  она,
как тень, скользнула обратно в комнату и затворила за собой дверь.
   В следующую секунду мы оказались на  улице.  Пуаро  остановил  такси,  мы
уселись в него и отправились в "Савой".
   - Да, Гастингс, - сказал он. - Беседа была совсем не такой, как я ожидал.
   - Пожалуй. Какой необычный человек этот лорд Эджвер!
   И я рассказал, что увидел, когда  закрывал  дверь  в  библиотеку.  Слушая
меня, Пуаро медленно и понимающе кивал.
   - Я считаю, он очень  близок  к  безумию,  Гастингс.  Не  удивлюсь,  если
окажется, что он -  скопище  пороков  и  что  под  этой  ледяной  внешностью
прячутся весьма жестокие инстинкты.
   - Нет ничего странного в том, что от него сбежали обе жены!
   - Вот именно.
   - Пуаро, а вы  заметили  девушку,  когда  мы  выходили?  Темноволосую,  с
бледным лицом.
   - Заметил, mon ami. Молодая леди показалась мне испуганной и  несчастной.
Его голос был серьезен.
   - Как вы думаете, кто это?
   - Да, она выглядела очень испуганной, - медленно сказал я. - Такой дом  -
мрачное место для молоденькой девушки.
   - Вы правы. Однако мы уже приехали, mon ami. Поспешим  обрадовать  миледи
хорошими новостями!
   Сильвия была у себя в номере, о чем нам сообщил служащий отеля,  в  ответ
на нашу просьбу позвонивший ей по телефону.  Она  попросила  нас  подняться.
Мальчик-слуга довел нас до двери.
   Отворила  ее  опрятно  одетая  пожилая  дама  в  очках  и   с   аккуратно
причесанными седыми волосами. Из спальни раздался голос Сильвии, с той самой
характерной хрипотцой.
   - Это мосье Пуаро, Эллис? Скажи, чтобы он сел. Я только наброшу  на  себя
какие-нибудь лохмотья.
   Лохмотьями  оказалось  прозрачное  неглиже,   открывавшее   больше,   чем
скрывало. Выйдя к нам, Сильвия нетерпеливо спросила:
   - Ну?
   - Все в порядке, мадам.
   - То есть.., как?
   - Лорд Эджвер ничего не имеет против развода.
   - Что?
   Либо  ее  изумление  было  искренним,  либо  она  в   самом   деле   была
замечательной актрисой.
   - Мосье Пуаро! Вы это сделали! С первого раза! Да вы гений! Но  как,  как
вам это удалось?
   - Мадам, я не могу принимать незаслуженные комплименты. Полгода назад ваш
муж написал вам, что решил согласиться с вашим требованием.
   - О чем вы говорите? Написал мне? Куда?
   - Насколько я понимаю, вы в то время нах