не
увидят нас из дома, нет?
   - Подождите минутку, - сказал я,  сдерживая  ее.  -  Я  не  буду  вам
препятствовать, если вы действительно хотите туда войти.  Но  необходимо
ли это? Вы видели место убийства, парк, виллу и слышали все  подробности
дела. Разве этого не достаточно для  вас?  Смотреть  на  мертвого  будет
страшно, и, знаете ли, неприятно.
   Мгновение она смотрела на меня с выражением, которого я не мог толком
понять. Затем рассмеялась.
   - Мне нужны ужасы, - заявила она. - Пошли.
   Мы молча подошли к двери  сарайчика.  Я  открыл  замок,  и  мы  вошли
внутрь. Я подошел к мертвому телу и легонько потянул простыню,  как  это
делал Бекс вчера  днем.  Короткий,  приглушенный  крик  сорвался  с  губ
девушки. Я повернулся и увидел на ее лице ужас, все ее игривое,  хорошее
настроение моментально испарилось.
   Она не  послушалась  моего  совета  и  теперь  была  наказана.  Но  я
чувствовал себя безжалостным. Пусть  она  пройдет  через  этот  ужас,  к
которому так стремилась. Я осторожно повернул труп лицом вниз.
   - Видите, - пояснил я, - его убили ударом в  спину.  Она  проговорила
почти беззвучно.
   - Чем его ударили?
   Я кивнул в сторону стеклянного кувшина.
   - Вон тем ножом.
   Внезапно девушка покачнулась и рухнула  на  пол.  Я  бросился  ей  на
помощь.
   - У вас закружилась голова? Давайте выйдем отсюда. Это зрелище не для
вас.
   - Воды, - прошептала она. - Скорей воды.
   Я оставил ее и бросился в дом. К счастью, никого из  слуг  поблизости
не было. Я смог схватить стакан с водой и добавить туда несколько капель
брэнди из карманной фляжки. Девушка лежала там же,  где  я  ее  оставил.
Несколько глотков воды с брэнди привели ее в чувство удивительно быстро.
   - Уведите меня отсюда, о, быстрее, быстрее! - простонала она дрожа.
   Взяв Синдереллу под руку, я вывел ее на воздух. Она глубоко дышала.
   - Теперь лучше. О, это было ужасно!  Зачем  вы  только  пустили  меня
туда?
   Ее слова прозвучали так по-женски, что я не мог удержаться от улыбки.
В глубине души я был доволен, что Синдерелле стало плохо. Это  доказало,
что она не такая уж толстокожая, как я думал.  Ведь  она  чуть  постарше
ребенка, и ее любопытство, по всей вероятности, было ребячеством.
   - Я делал все, стараясь остановить вас, вы знаете, - сказал я мягко.
   - Думаю, что да. Ну, прощайте.
   - Постойте-ка, вы не должны идти совершенно одна. Вы слишком слабы. Я
настоятельно прошу разрешить мне проводить вас обратно в Мерлинвиль.
   - Чепуха. Я себя уже прекрасно чувствую.
   - А вдруг вы опять упадете в обморок? Нет-нет, я пойду с вами.
   Но  от  этого  предложения   Синдерелла   начала   весьма   энергично
отказываться. В конце концов, она уступила. Мне было разрешено проводить
ее до окраины городка. Мы повторили наш  путь  мимо  места  убийства  и,
сделав небольшой крюк, вышли  на  дорогу.  На  окраине,  где  начинались
первые лавчонки, она остановилась и протянула руку.
   - Прощайте, огромное спасибо за проводы.
   - Вы уверены, что теперь хорошо себя чувствуете?
   - Вполне, благодарю вас. Я надеюсь, у вас не будет неприятностей, что
вы мне все показали?
   Я успокоил ее.
   - Ну, прощайте.
   - До свидания, - поправил я. - Если вы  квартируетесь  здесь,  то  мы
должны встретиться с вами снова.
   Она подарила мне сверкающую улыбку.
   - Пусть будет по-вашему. До свидания.
   - Подождите секунду, вы не сказали мне свой адрес!
   - О, я остановилась в отеле "Дю  Пар".  Отель  маленький,  но  вполне
приличный. Приходите повидаться со мной завтра.
   - Обязательно приду,  -  сказал  я,  возможно,  с  излишней  интимной
интонацией.
   Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, а затем  повернулся
и направился к вилле. Я  вспомнил,  что  не  запер  дверь  сарайчика.  К
счастью, никто не заметил моей оплошности. Повернув ключ, я вынул его из
замка и вернул Маршо. Возвращая ключ,  я  внезапно  подумал,  что,  хотя
Синдерелла и сообщила мне свой адрес, я все еще не  знаю  ее  настоящего
имени.
 
Глава 9 
Жиро находит улики 
 
   В гостиной я увидел следователя, который с деловым  видом  допрашивал
старого садовника Огюста. Пуаро находился рядом. Оба приветствовали меня
вежливыми поклонами и дружелюбными  улыбками.  Я  тихонько  опустился  в
кресло. Оте показал себя придирчивым и мелочным до крайности, но это  не
помогло ему добыть какие-либо важные факты.
   Огюст признал,  что  садовые  перчатки  принадлежат  ему.  Он  всегда
надевает их, когда обрабатывает кусты ядовитой  примулы.  Но  вот  когда
последний раз надевал их, не мог припомнить. Конечно, он их не хватился.
Где они хранились? То в одном месте, то в другом. Лопата обычно стояла в
маленьком сарайчике для садовых инструментов. Был ли он заперт? Конечно,
его запирали. А где хранился ключ? Черт возьми,  он  был  чаще  всего  в
двери! В сарайчике не было ничего ценного, что можно украсть. Кто же мог
ожидать шайку бандитов и убийц?  Во  времена  мадам  графини  -  прежней
хозяйки - такого никогда не случалось. Оте махнул рукой и закрыл  папку.
Старик понял, что допрос окончен, и с ворчанием пошел к выходу.
   Помня непонятный интерес Пуаро к  следам  на  клумбе,  я  внимательно
следил за Огюстом, когда он давал показания. Либо он  не  имел  никакого
отношения к преступлению, либо был отличным актером. Внезапно,  как  раз
когда он приблизился к двери, меня осенила идея.
   - Простите, месье Оте, - воскликнул я, - не разрешите ли задать  один
вопрос?
   - Безусловно, месье.
   Я повернулся к Огюсту.
   - Где вы храните свои садовые сапоги?
   - Иногда в бумажном пакете, - проворчал старик. -  Но  чаще  всего  у
себя на ногах. Где же еще?
   - А где они лежат ночью?
   - Под моей кроватью.
   - А кто их чистит?
   - Никто. А зачем их чистить? Что я, молодой франт и  хожу  гулять  на
набережную? По воскресеньям я надеваю праздничные  сапоги,  а  в  другое
время... - Он пожал плечами.
   Обескураженный, я покачал головой.
   - Ну и ну, -  сказал  следователь.  -  Мы  не  очень-то  продвинулись
вперед. Безусловно, нас задерживает отсутствие  телеграфного  ответа  из
Сантьяго. Кто-нибудь видел Жиро? Вот  уж  действительно  кому  недостает
вежливости! Мне бы очень хотелось послать за ним и...
   - Вам не придется далеко посылать, господин следователь.
   Спокойный голос заставил всех вздрогнуть. Жиро стоял в саду и смотрел
на нас через открытое окно.
   Не торопясь он перешагнул подоконник и оказался у стола.
   - Вот и  я,  господин  следователь,  к  вашим  услугам.  Примите  мои
извинения по поводу запоздалого появления.
   - Ничего, ничего, - пробормотал следователь, заметно смутившись.
   - Конечно, я всего-навсего детектив, - продолжал Жиро. - Я ничего  не
смыслю в допросах. Но если бы я вел допрос, то  постарался  сделать  это
без открытого окна. Любой прохожий может легко подслушать все, что здесь
происходит. Это между прочим.
   Оте покраснел от злости. Было  очевидно,  что  взаимной  любви  между
следователем и детективом не предвидится. Они начали  ссориться  друг  с
другом с самого начала. Возможно, это было предрешено, ибо  Жиро  считал
всех следователей дураками, а для Оте, относящемуся к своему  служебному
положению с уважением, небрежная манера парижского детектива не могла не
быть оскорбительной.
 
*** 
 
   - Ну хорошо, месье Жиро, - сказал следователь довольно резко.  -  Без
сомнения, вы время зря не теряли и принесли нам список  злоумышленников!
И теперь можете точно указать место, где они сейчас находятся!
   Не обращая внимания на иронию, Жиро ответил:
   - По крайней мере я знаю, откуда они взялись.
   - Что вы сказали?
   Жиро вынул из кармана два небольших предмета и положил их на стол. Мы
столпились вокруг. Предметы были самые обыкновенные: окурок  папиросы  и
незажженная спичка. Детектив резко повернулся к Пуаро.
   - Что вы здесь видите? - спросил он.
   В его тоне было что-то почти грубое. Я  вспыхнул,  но  Пуаро  остался
спокойным. Он пожал плечами.
   - Окурок папиросы и спичку.
   - А о чем это вам говорит? Пуаро развел руками.
   - Это мне не говорит ни о чем.
   - А! - сказал Жиро с удовлетворением в голосе. - Вы  не  изучили  эти
предметы. Спичка не обычная, по крайней мере в этой стране.  К  счастью,
она не была зажжена. Я бы  не  смог  опознать  ее  в  противном  случае.
Очевидно, один из бандитов выбросил окурок папиросы и закурил  вторично,
уронив при этом одну спичку из коробка...
   - А где же другая спичка? - спросил Пуаро.
   - Какая спичка?
   - Да та, которой он зажег папиросу. Вы тоже нашли ее?
   - Нет.
   - Быть может, вы не слишком тщательно искали?
   - Не слишком тщательно искал? - на мгновение показалось, что детектив
взорвется от гнева, но усилием воли он сдержал себя. - Я вижу, вы любите
пошутить, месье Пуаро. Но, во всяком случае, есть спичка или нет, окурка
будет достаточно. Эта папироса из Южной Америки с гильзой  из  лакричной
бумаги.
   Пуаро поклонился. Заговорил комиссар:
   -  Окурок  папиросы  и  спичка  могли  принадлежать  и  месье   Рено.
Вспомните, он вернулся из Южной Америки только два года назад.
   - Нет! - ответил его оппонент уверенно. - Я  уже  осмотрел  все  вещи
месье  Рено.  Папиросы,  которые  он  курил,  и  спички,   которыми   он
пользовался, совершенно другие.
   - Вам не кажется странным, -  сказал  Пуаро,  -  что  эти  незнакомцы
появились без оружия, перчаток и лопаты  и  так  удачно  нашли  все  эти
предметы?
   Жиро снисходительно улыбнулся.
   - Безусловно, это странно. И без моей версии присутствия сообщника  в
доме необъяснимо.
   - Ага! - воскликнул Оте. - Сообщник. Сообщник в доме!
   - Или вне его, - сказал Жиро со странной улыбкой.
   - Но ведь кто-то должен был их впустить? Мы не  можем  поверить,  что
они нашли дверь открытой благодаря невероятной удаче.
   - Согласен, господин следователь. Дверь им  открыли,  но  ее  так  же
легко было открыть снаружи, как и изнутри, если у кого-то имелся ключ от
дома.
   - Но у кого есть такой ключ? Жиро пожал плечами.
   - Что касается ключа, то вряд ли тот, у кого он есть, признается.  Но
ключ мог быть  у  нескольких  человек.  У  месье  Жака  Рено,  например.
Действительно он находится на пути в Южную Америку, но он  мог  потерять
свой ключ или у него могли его украсть. Потом, у нас есть  садовник.  Он
много  лет  здесь  служит.  У  одной  из  молодых  служанок  может  быть
возлюбленный. Снять оттиск с ключа и изготовить по нему новый ключ очень
просто. Возможностей много. Есть еще одна персона, которая, насколько  я
могу судить, наверняка обладает таким ключом.
   - Кто же это?
   - Мадам Добрейль, - сказал детектив сухо.
   - Э-э! - произнес следователь. При этом лицо его сразу вытянулось.  -
Так вы тоже слыхали об этом, не так ли?
   - Я слышу все, - пробасил Жиро самодовольно.
   - Но есть одно обстоятельство, о котором, клянусь, вы  не  слыхали  -
сказал Оте, довольный тем, что может показать свою осведомленность, и не
спеша  рассказал  о  таинственном  посетителе  прошлой  ночью,  о  чеке,
выписанном на имя Дювина, и, наконец, протянул Жиро письмо,  подписанное
"Белла".
   Жиро слушал молча, внимательно рассмотрел письмо и затем протянул его
обратно.
   - Все это  очень  интересно,  господин  следователь,  но  моя  версия
остается без изменений.
   - А в чем состоит ваша версия?
   - Я предпочитаю о ней сейчас не говорить. Вспомните,  я  ведь  только
начал вести расследование.
   - Скажите мне, месье Жиро, - сказал Пуаро неожиданно, -  ваша  версия
допускает, что дверь могла быть открыта, но  не  объясняет,  почему  она
была оставлена открытой. Когда убийцы уходили, разве не было бы для  них
естественным закрыть  за  собой  дверь?  Если  бы  полицейский  случайно
подошел к дому, как это  порой  делается,  чтобы  проверить,  все  ли  в
порядке, они могли быть обнаружены и схвачены на месте.
   - Допустили ошибку. Я согласен с вами, они просто забыли об этом.
   И тут, к моему изумлению, Пуаро произнес почти те же  слова,  которые
он сказал Бексу вчера вечером:
   - Но я  не  согласен  с  вами.  Дверь  была  оставлена  открытой  или
преднамеренно, или по необходимости, и любая версия, которая не признает
этого факта, обречена на неудачу.
   Мы все смотрели на него с чувством большого недоумения. Казалось  бы,
просчет в оценке вещественных доказательств - окурка и спички  -  должен
был унизить Пуаро. Но он сидел перед нами довольный собой, как  никогда,
и не моргнув глазом читал нотацию великому Жиро.
   Детектив крутил ус, насмешливо разглядывая моего друга.
   - Вы со мной не согласны, ну что же. Тогда ответьте, что вас особенно
поражает в этом деле? Мне хотелось бы знать ваше мнение.
   - Есть одно обстоятельство, которое обращает на себя внимание  особо.
Скажите, месье Жиро, вам ничего не кажется знакомым в этом деле? Оно вам
ни о чем не напоминает?
   - Я не могу сказать сразу. Хотя, мне кажется, что нет.
   - Вы ошибаетесь, - сказал Пуаро спокойно.  -  Почти  точно  такое  же
преступление было совершено раньше.
   - Когда? И где?
   - Ах, этого, к сожалению, я не могу припомнить в данный момент, но  я
вспомню. Я надеялся, что вы сможете мне помочь.
   Жиро скептически хмыкнул.
   - Было много судебных  дел,  в  которых  фигурировали  преступники  в
масках!  Я  не  могу  помнить  все  подробности,  касающиеся   их.   Все
преступления напоминают друг друга более или менее.
   - Но есть такой факт, как индивидуальный почерк. -  Пуаро  лекторским
тоном обратился к нам всем сразу. - Я говорю  вам  сейчас  о  психологии
преступления. Месье Жиро очень хорошо знает, что у  каждого  преступника
имеется  свой  особый  метод  и  что  полиция,   когда   ее   приглашают
расследовать дело, скажем, об ограблении, всегда  может  довольно  точно
определить  личность  правонарушителя  по  методу,   которым   совершено
преступление. Джэпп сказал бы вам  то  же  самое,  Гастингс.  Человек  -
существо неоригинальное.  Он  неоригинален  в  рамках  закона,  в  своей
повседневной личной  жизни,  но  он  равным  образом  неоригинален  и  в
нарушении закона. Если он совершит преступление однажды, то и все другие
преступления, совершенные  им,  будут  походить  на  первое.  Английский
убийца, который избавлялся от своих жен, топя их в ванной,  являл  собой
как раз такой пример. Если бы он  изменял  свои  методы,  то,  возможно,
избежал бы ареста по сегодняшний день. Но он стал жертвой  стереотипного
мышления, полагая, что один раз удалось - удастся и другой, и поплатился
за отсутствие оригинальности.
   - Ну, а в чем смысл этой пространной тирады?  -  насмешливо  произнес
Жиро.
   - Смысл в том, что, когда  перед  вами  два  преступления,  абсолютно
схожих по плану и исполнению, можно предположить, что они плоды одного и
того же ума. И я ищу этот ум, месье Жиро, и я найду его. В этом  кроется
ключ к  разгадке,  психологической  разгадке.  Вы,  может  быть,  знаете
абсолютно все о папиросках и спичечных головках, месье Жиро, а я, Эркюль
Пуаро, знаю, как мыслит человек! - И мой друг выразительно постучал себя
по лбу.
   Но на Жиро эта речь не произвела никакого впечатления.
   - Я хочу сообщить вам еще об одном  факте,  который,  может,  не  был
доведен до вашего сведения, - продолжал Пуаро.  -  Наручные  часы  мадам
Рено в день после трагедии "убежали" на два часа. Быть  может,  вас  это
заинтересует.
   Жиро уставился на Пуаро.
   - Может быть, они всегда спешили?
   - Мадам Рено утверждает, что да.
   - Ну, тогда все в порядке.
   - Тем не менее два часа - это многовато, - сказал Пуаро  негромко.  -
Потом у нас есть еще история со следами на клумбе.
   Он кивнул в сторону открытого окна. Жиро сделал два поспешных шага  к
окну и выглянул наружу.
   - Здесь, на этой клумбе? - Да.
   - Но я не вижу никаких следов.
   - Там их и нет, - сказал Пуаро, поправляя небольшую  стопку  книг  на
столе.
   На мгновение дикая ярость исказила черты Жиро.
   Он сделал два шага в сторону своего мучителя, но в этот момент  дверь
гостиной отворилась и Марию объявил:
   - Месье Стонор, секретарь, только что  прибыл  из  Англии.  Он  может
войти?
 
Глава 10 
Габриэль Стонор 
 
   Мужчина, вошедший в  комнату,  являл  собой  поразительную  личность.
Очень высокий, атлетического сложения, с бронзовыми от  загара  лицом  и
шеей, он высился над всеми собравшимися. Даже Жиро казался  ничтожным  в
его присутствии. Позднее я узнал, что  Габриэль  Стонор  был  совершенно
необычным человеком. Англичанин по происхождению, он объехал почти  весь
свет. Охотился  на  диких  зверей  в  Африке,  занимался  фермерством  в
Калифорнии, торговал на островах Южных морей. Был  секретарем  у  одного
железнодорожного магната в Нью-Йорке и кочевал целый год  по  пустыне  с
каким-то арабским племенем.
   Его взгляд безошибочно остановился на Оте.
   - Вы - следователь, который  ведет  дело?  Рад  познакомиться.  Какое
ужасное происшествие.  Как  себя  чувствует  мадам  Рено?  Это  для  нее
страшный удар.
   - Ужасно, ужасно, - ответил Оте.  -  Разрешите  мне  представить  вам
месье Бекса - нашего комиссара полиции. Это месье Жиро из Сюрте. А  этот
джентльмен - месье Эркюль Пуаро. Месье Рено послал за ним, но он приехал
слишком поздно, чтобы предотвратить трагедию. Друг месье Пуаро - капитан
Гастингс.
   Стонор посмотрел на Пуаро с интересом.
   - Он за вами послал?
   - Так вы не знали, что месье Рено собирался пригласить  детектива?  -
вмешался Бекс.
   - Нет, не знал. Но это меня нисколько не удивляет.
   - Почему же?
   - Потому что старик перепугался. Я не знаю, в чем там было  дело.  Он
не посвящал меня в свои секреты. У нас были другие отношения. Но испуган
он был очень сильно.
   - М-да, - протянул Ore. - И у  вас  нет  никакой  догадки  по  поводу
причины страха?
   - Именно так, сэр.
   - Извините меня, месье  Стонор,  но  мы  должны  начать  с  небольших
формальностей. Как вас зовут?
   - Габриэль Стонор.
   - Как давно вы стали секретарем месье Рено?
   - Около двух лет назад, когда он впервые приехал в Южную Америку. Нас
свел один общий знакомый, и Рено предложил мне этот пост. Кстати, он был
очень хорошим хозяином.
   - Рассказывал ли он вам о своей жизни в Южной Америке?
   - Да, довольно много.
   - Не знаете ли вы, бывал ли он когда-нибудь в Сантьяго?
   - Я полагаю, несколько раз.
   - Не упоминал ли он о каком-либо особом  происшествии  в  тех  краях,
которое могло послужить поводом для мести ему?
   - Никогда.
   - Не говорил ли он о  какой-нибудь  тайне,  которую  узнал,  пребывая
там?
   - Нет.
   - Говорил ли он вообще когда-нибудь о тайне?
   - Насколько я помню, нет. Но, несмотря на все это что-то таинственное
в нем было. Я никогда не слышал, например, чтобы он рассказывал о  своем
детстве или о каком-либо эпизоде  из  жизни  до  его  прибытия  в  Южную
Америку. Он был французом канадского происхождения, так я  думаю,  но  я
никогда не слыхал, чтобы он говорил о своей жизни в Канаде. Он был очень
скрытным.
   - Итак, по вашим словам, у него не было врагов и вы не можете  помочь
нам в разгадке тайны, из-за которой его могли убить?
   - Так оно и есть.
   - Месье Стонор, слышали ли вы когда-нибудь фамилию Дювин? Если да, то
в каких отношениях он был с месье Рено?
   - Дювин,  Дювин...  -  Стонор  повторил  эту  фамилию  несколько  раз
задумчиво. - По всей вероятности, не слышал. И все-таки она мне  кажется
знакомой.
   - Знаете ли вы даму, знакомую месье Рено, по имени Белла?
   Стонор снова отрицательно покачал головой.
   - Бэлла Дювин? Это ее полное имя? Странно? Я уверен, что слышал  его.
Но в настоящий момент не могу припомнить, в какой связи.
   Следователь кашлянул.
   - Вы понимаете, месье Стонор, дело  серьезное.  Здесь  нельзя  ничего
утаивать. Вы, возможно, стараетесь щадить чувства мадам Рено, к которой,
как я понимаю, испытываете глубокое уважение и сострадание. Но вы можете
таким образом оказать ей медвежью услугу.