ой Пуаро.
   - Я знаю, что почем, только и всего.
   - Думаю, вы именно тот, кто мне нужен, - решился Пуаро. - Вы  человек
рисковый и надежный, любите приключения.
   - И что же дальше?
   - Есть у меня одна идейка...  Если  я  прав,  мы  раскроем  небывалый
заговор, а ваша газета заполучит сенсацию.
   - Идет, - воодушевился Дэшвуд.
   - Речь идет об оскорбительных выпадах в адрес одной женщины.
   - Отлично. Интимные отношения - самый ходовой товар.
   - Тогда слушайте.
 
4 
 
   Разговоры не смолкали.
   В "Гусе и перьях" в Лито Уимплингтоне яростно спорили:
   - Вранье! Джон Хэмметт всегда был честным малым,  не  то  что  прочие
политиканы.
   - Так обо всех жуликах говорят, пока за руку не поймают.
   - Говорят, он на этой палестинской нефти  тысячи  огреб.  Хорошенькое
дельце провернул!
   - Все они одним миром мазаны. Все до единого проходимцы.
   - Эверхард такого бы не сделал. Старая закалка, что ни говорите.
   - А я все равно не верю. Газетам верить нельзя.
   - Его дочка - жена Ферриера. Хочешь знать, что о ней пишут?
   Все уставились в захватанный экземпляр "Рентгеновского луча":
 
   "Жена Цезаря? До нас дошел слух о том,  что  одну  высокопоставленную
даму на днях видели при весьма странных  обстоятельствах,  да  еще  и  с
альфонсом. Ах, Дагмар, Дагмар, как вам не стыдно!"
 
   - Не, миссис Ферриер не из таких, - послышался крестьянский  говорок.
- Альфонс - это же итальяшка какой-нибудь.
   - Кто их знает, -  возразил  другой.  -  По  мне,  так  бабы  на  все
способны.
 
5 
 
   Разговоры не смолкали.
   - Милочка, я уверена, что это чистая правда. Наоми слышала об этом от
Пола, а тот от Энди. Она глубоко порочна!
   - Но ведь она всегда  так  старомодно  одевается  и  вообще..,  такая
чопорная. И все благотворительные базары только она и открывает!
   -  Для  отвода  глаз,  дорогуша.  Говорят,  она  просто   нимфоманка.
Представляете?! Все это есть в "Рентгеновеком луче". Ну,  не  прямо,  но
читается между строк.
   Интересно, откуда они все всегда узнают?
   - А как вам фокусы ее  отца?  Говорят,  он  в  партийную  кассу  руку
запустил.
 
6 
 
   Разговоры не смолкали.
   - Неловко как-то мне об этом думать, вот  что  я  вам  скажу,  миссис
Роджерс. Я же всю жизнь считала, что миссис Ферриер - настоящая леди.
   - Так вы думаете, все эти гадости - правда?
   - Я же говорю, неловко такое и думать. Еще в июне  она  в  Пелчестере
базар открывала. Я с ней рядом была, вот как отсюда до дивана.  Она  так
мило улыбалась...
   - Да, но дыма-то без огня не бывает?
   - Что верно, то верно. Ну что тут  поделаешь,  никому  в  наше  время
верить нельзя.
 
7 
 
   Эдвард Ферриер с исказившимся белым лицом выпалил:
   - Их нападки на мою жену возмутительны! Я подаю в суд на эту  мерзкую
газетенку!
   - Я бы вам этого не советовал, - невозмутимо отвечал Пуаро.
   - Не могу же я молча проглатывать эту наглую ложь!
   - Вы уверены, что это ложь?
   - Черт вас возьми, конечно, уверен!
   - А что говорит ваша жена? - спросил Пуаро, склонив голову набок.
   Ферриер на мгновение опешил.
   - Она советует не обращать внимания... Но  как  я  могу  не  обращать
внимания, если все вокруг только об этом и судачат!
   - Да, об этом всюду судачат, - согласился Пуаро.
 
8 
 
   А потом во всех газетах появилась коротенькая заметка жирным шрифтом:

   У миссис Ферриер был нервный срыв.
   Она отправилась на отдых в Шотландию для поправки здоровья.
 
   Пошли слухи и догадки; обнаружились достоверные сведения о  том,  что
миссис Ферриер ездила не в Шотландию, она туда даже не собиралась.
   Скандальные слухи о том, где же была миссис Ферриер на самом деле...
   И по-прежнему не смолкали разговоры.
   - Говорю вам, Энди ее видел! В этом вертепе! Она была не то навеселе,
не то под кокаином, а при ней был этот омерзительный аргентинец,  Рамон.
Представляете?
   Этот альфонс!
   Слухи множились.
   Миссис Ферриер удрала с аргентинским танцором,  ее  видели  в  Париже
нанюхавшейся кокаину. Она пристрастилась к наркотикам много  лет  назад;
она пьет запоем.
   Мало-помалу  праведное  общественное  мнение,  до  поры  до   времени
сочувствовавшее миссис Ферриер, ожесточилось против  нее.  Не  могли  же
подобные слухи  возникнуть  на  пустом  месте!  Нет,  такая  женщина  не
годилась в жены  премьер-министру.  "Да  она  самая  настоящая  Иезавель
<Иезавель - библейский персонаж, дочь  финикийского  царя  и  жена  царя
Израиля, стало  нарицательным,  так  называют  бесчестных  и  нарушивших
супружескую верность женщин (см. Ветхий Завет;
   Откровение святого Иоанна, 2; 20).>!
   Иезавель, да и только!"
   А потом появились фотографии.
   Снимки, сделанные в Париже: миссис Ферриер в ночном клубе  по-свойски
обнимает   за   плечо   смуглого   темноволосого    молодого    человека
подозрительной наружности.
   Снимки на пляже: миссис Ферриер в очень  открытом  купальном  костюме
склоняет голову на плечо своего альфонса.
   И подпись: миссис Ферриер развлекается...
   Спустя два дня против "Рентгеновского луча" было возбуждено  дело  по
обвинению в клевете.
 
9 
 
   Со стороны истца выступал сэр Мортимер Инглвуд, королевский  адвокат.
Он держался с достоинством  и  был  исполнен  праведного  гнева.  Миссис
Ферриер стала жертвой постыдного заговора, сравнимого разве что с  делом
об ожерелье королевы, описанным Александром Дюма. Тог да целью  заговора
было опорочить королеву Марию-Антуанетту в глазах  народа.  Теперь  цель
была сходной: скомпрометировать благородную  и  добродетельную  женщину,
которая поистине,  как  жена  Цезаря,  у  всех  на  виду.  Сэр  Мортимер
буквально обрушился на фашистов и коммунистов, пытающихся  всеми  любыми
средствами  подорвать  демократию,  после   чего   перешел   к   допросу
свидетелей.
   Первым был вызван епископ Нортумбрийский.
   Доктор   Гендерсон,   епископ   Нортумбрийский,   виднейший   деятель
Англиканской церкви, человек справедливый и неподкупный, был  прекрасным
проповедником и внушал любовь и благоговение всем,  кто  его  знал.  При
этом он умел понять каждого и  отличался  широтой  взглядов,  что  среди
церковников встречается не так часто.
   Епископ поднялся на свидетельское место и под присягой поклялся,  что
в упомянутое время миссис  Ферриер  гостила  во  дворце  у  него  и  его
супруги.  Она  слишком  переутомилась,  у   нее   много   сил   отнимает
благотворительная деятельность, ей  был  прописан  полный  покой.  Визит
держали в секрете, дабы избежать назойливости прессы.
   Следом за епископом  был  вызван  известный  врач.  Он  показал,  что
рекомендовал миссис Ферриер хорошенько отдохнуть и избегать стрессов.
   Затем дал показания доктор, пользовавший миссис Ферриер в епископском
дворце.
   Следующей вызвали Тельму Андерсен.
   Когда она поднялась на свидетельское место, зал  загудел.  Все  сразу
отметили поразительное сходство между этой женщиной и миссис Ферриер.
   - Ваше имя Тельма Андерсен?
   - Да.
   - Вы датская подданная?
   - Да, я живу в Копенгагене.
   - И вы до недавнего времени работали там в кафе?
   - Да, сэр.
   - Расскажите нам, пожалуйста, что произошло восемнадцатого марта сего
года.
   - К моему столику подходил один джентльмен, английский джентльмен. Он
говорил, что работает в газете - в газете "Рентгеновский луч".
   - Вы уверены, что он упомянул именно это  название  -  "Рентгеновский
луч"?
   - Да, уверена, потому что, понимаете, я сначала подумала, что  это  -
медицинская газета. Оказалось, нет. И он говорил  мне:  одна  английская
актриса хочет найти дублершу, и я очень подходила. А я в кино редко была
и не узнавала имя, но он говорил, она  очень  знаменитая,  только  плохо
себя чувствует и хотела, чтобы кто-то вместо нее  бывал  в  общественных
местах, а за это она платит очень много денег.
   - И какую же сумму предложил вам этот джентльмен?
   - Пятьсот английских фунтов. Я не верила сначала,  думала,  там  есть
обман, но он платил половину вперед,  и  я  сразу  попросила  расчет  на
работе.
   Постепенно выяснялись все новые подробности. Тельму Андерсен  отвезли
в Париж, снабдили шикарной одеждой и приставили к ней "эскорт" -  "очень
приятного  аргентинского   джентльмена,   очень   уважительного,   очень
вежливого".
   Ясно  было,  что  она  получала   большое   удовольствие   от   всего
происходившего. Ее отправили самолетом в Лондон, а оттуда в  Париж,  где
оливковый кавалер водил ее в ночные клубы и фотографировался с нею.  Да,
призналась она, кое-какие заведения, где ей  приходилось  бывать,  никак
нельзя было назвать респектабельными! Да и некоторые фотографии были  не
очень-то скромными. Но ее убедили, что так надо для рекламы -  а  сеньор
Рамон всегда вел себя в высшей степени уважительно.
   В ответ на вопросы она заявила, что имя миссий  Ферриер  ни  разу  не
было упомянуто и она совсем-совсем  не  знала,  что  должна  дублировать
именно эту леди и конечно  же  не  хотела  ей  повредить.  Она  опознала
предъявленные ей фотографии как ее собственные, снятые  в  Париже  и  на
Ривьере.
   Весь облик Тельмы Андерсен  дышал  чистосердечностью  и  простодушием
милой, хотя и недалекой женщины.
   Ее огорчение тем, что она оказалась замешана в  такую  историю,  было
неподдельным.
   Защита вела себя крайне неубедительно, яростно отрицая какие бы то ни
было  связи  с  этой  особой.  Опубликованные  фотографии   были   якобы
проверены, и на них точно не мисс  Андерсен!  Заключительная  речь  сэра
Мортимера  имела  большой  успех.  Он   представил   дело   как   подлый
политический заговор, затеянный ради  дискредитации  премьер-министра  и
его супруги, заслуживающих всяческого сочувствия.
   Неизбежный вердикт никого не оставил равнодушным.
   Моральный ущерб был оценен в астрономическую сумму.
   Выходивших из здания суда миссис Ферриер, ее мужа  и  отца  встречали
приветственные крики толпы.
 
10 
 
   Эдвард Ферриер горячо стиснул руку Пуаро.
   -  Не  знаю,  как  благодарить  вас,  мосье   Пуаро.   Наконец-то   с
"Рентгеновским лучом" покончено. До чего же гнусная газетенка! Теперь им
уже не подняться, и поделом. Надо же было дойти до такой  мерзости!  Как
они посмели затронуть Дагмар. Она же сама добродетель!  Слава  Богу,  вы
вывели этих негодяев на  чистую  воду...  Как  вы  догадались,  что  они
использовали двойника?
   - Мысль сама по себе не нова, - напомнил Пуаро.  -  Такой  прием  был
успешно  применен  в  деле  Жанны  де  ла  Мотт,  когда  она  изображала
Марию-Антуанетту.
   - Да, помню. Надо мне как-нибудь перечитать "Ожерелье  королевы".  Но
как вам удалось найти женщину, которую они наняли?
   - Я искал ее в Дании, там и нашел.
   - Но почему именно в Дании?
   - Потому что бабушка миссис Ферриер была  датчанкой  и  во  внешности
самой леди есть нечто скандинавское.
   Кроме того, были и другие соображения.
   - Сходство и в самом деле потрясающее. Что  за  дьявольский  замысел!
Как этот крысеныш до такого додумался?
   - А он и не додумался, - улыбнулся Пуаро и постучал  себя  пальцем  в
грудь. - До этого додумался я!
   - Не понимаю, - уставился на него Ферриер. - Что вы имеете в виду?
   - Обратимся к событиям более давним, чем те, что описаны в  "Ожерелье
королевы", - к чистке Авгиевых конюшен. Геракл использовал реку: сила  и
мощь воды - одна из величайших в природе. А теперь немного модернизируем
его подвиг!  Что  является  величайшей  силой  в  человеческой  природе?
Половой инстинкт, не правда ли? Именно секс идет нарасхват, на нем проще
всего сделать сенсацию. Скандал на сексуальной почве интересует  публику
куда больше, чем скучные политические интриги или злоупотребления.
   На этом и был построен  мой  замысел!  Сначала  я,  подобно  Гераклу,
вынужден был испачкать руки в грязи - пока строил плотину, чтобы отвести
реку в нужное русло.
   Мне помог мой друг-журналист. Он прочесал всю Данию,  пока  не  нашел
подходящую кандидатуру. В разговоре он мимоходом упомянул "Рентгеновский
луч" - в надежде, что будущая "лже-Дагмар" запомнит название. Так оно  и
вышло.
   Что же мы в результате получили? Была собрана грязь  -  много  грязи.
Жена Цезаря, которая должна быть выше подозрений, оказалась запятнана...
Это куда интереснее любого политического скандала. А потом - de nouement
<Разоблачение (фр.).> и -  ответная  реакция.  Добродетель  торжествует,
оболганная  страдалица  оправдана!  Сентиментально-романтический   поток
захлестнул Авгиевы конюшни.
   Теперь пусть хоть все газеты трубят о растратах Хэмметта -  им  никто
не поверит. Это будет воспринято как очередная политическая  игра,  цель
которой - свалить правительство.
   Эдвард Ферриер судорожно втянул в себя воздух. Еще немного - и  Пуаро
подвергли бы оскорблению действием.
   - Моя жена! И вы осмелились...
   К счастью, в этот момент в комнату вошла сама миссис Ферриер.
   - Что ж, - сказала она, - все получилось как нельзя лучше.
   - Дагмар, неужели.., неужели ты обо всем знала?
   - Конечно, дорогой. - Дагмар Ферриер  улыбнулась  нежнейшей  улыбкой,
улыбкой верной и преданной жены.
   - И ты мне ничего не сказала!
   - Эдвард, но ты ведь никогда бы не позволил мосье Пуаро пойти на это!
   - Конечно, не позволил бы!
   - Так мы и думали.
   - Мы?
   - Я и мосье Пуаро, - вновь чарующе улыбнулась  миссис  Ферриер.  -  Я
прекрасно отдохнула у нашего епископа, -  добавила  она,  -  и  чувствую
прилив сил. Меня просят поучаствовать в церемонии спуска на воду  нового
линкора, В Ливерпуле. Думаю, народ это оценит.
 



СТИМФАЛИЙСКИЕ ПТИЦЫ 
 
Агата КРИСТИ 
 
 
 
 
 
ONLINE БИБЛИОТЕКА  
 
http://www.bestlibrary.ru 
 
1 
 
   Впервые Гарольд Уоринг увидел их гуляющими по тропинке вокруг  озера.
Погода была прекрасная, озеро голубое, светило солнце. Сам Гарольд сидел
на террасе гостиницы, курил трубку и наслаждался жизнью.
   Его политическая карьера складывалась как нельзя  лучше.  Заместитель
министра в тридцать лет - да, ему было чем  гордиться.  По  слухам,  сам
премьер-министр сказал кому-то,  что  "молодой  Уоринг  далеко  пойдет".
Гарольд, что неудивительно, был окрылен. Жизнь рисовалась ему в  розовом
свете. Он был молод, здоров, недурен собой  и  совершенно  не  обременен
романтическими связями.
   Чтобы выйти из наезженной колеи и отдохнуть от всего и  вся,  Гарольд
решил провести отпуск в Герцословакии.
   Гостиница на озере Стемпка была совсем маленькой-, зато уютной  и  не
слишком многолюдной. Жили там в основном иностранцы,  но  англичан  было
только двое: миссис Райс и ее дочь, миссис Клейтон. Обе они  понравились
Гарольду. Элси Клейтон была  прелестной  женщиной,  правда,  красота  ее
казалась несколько старомодной. Миссис  Клейтон  почти  не  пользовалась
косметикой, была кротка и довольно застенчива.  Миссис  Райс,  напротив,
была, что называется, женщиной с характером. Высокая, с низким  голосом,
она, несмотря на властную манеру держаться, отличалась чувством юмора  и
была прекрасной собеседницей.
   Чувствовалось, что жизнь ее была неотделима от жизни дочери.
   Гарольд провел в их компании немало приятных часов, но при  всем  том
мать и дочь не злоупотребляли его расположением, и отношения между  ними
и Гарольдом оставались необременительно-дружескими.
   Прочие постояльцы - в основном это  были  туристы  -  не  вызывали  у
Гарольда интереса. Они проводили в гостинице день-другой и  отправлялись
дальше - кто пешком, кто на автобусе. До сегодняшнего дня Гарольд просто
не замечал никого другого...
   Две женщины медленно поднимались по тропинке от озера, и в тот  самый
миг, когда взгляд Гарольда  упал  на  них,  солнце  скрылось  за  тучей.
Гарольд слегка поежился.
   Он не мог отвести взгляд от  незнакомок.  В  их  облике  было  что-то
зловещее. Длинные крючковатые носы напоминали птичьи клювы,  а  донельзя
похожие  лица  были  абсолютно  неподвижны.  Свободного  покроя  накидки
развевались на ветру подобно крыльям огромных птиц.
   "Прямо птицы, - подумал про себя Гарольд и почти машинально добавил:
   - Вестники несчастья".
   Женщины поднялись на террасу и прошли совсем рядом с ним.  Обеим  уже
под пятьдесят, а сходство было настолько сильным,  что  это  могли  быть
только сестры. На мир они смотрели отчужденно.  Проходя  мимо  Гарольда,
обе на миг задержали на нем взгляд - оценивающий, жесткий.
   Гарольд  еще  явственнее  почувствовал  дыхание  зла.  В  глаза   ему
бросились  руки  одной  из  сестер,  с  длинными,  похожими   на   когти
пальцами... Хотя солнце  уже  вышло  из-за  туч,  он  снова  поежился  и
подумал:
   "Отвратительные создания... Просто хищницы..."
   Его раздумья прервала вышедшая из  гостиницы  миссис  Райс.  Вскочив,
Гарольд придвинул ей стул. Поблагодарив, она  села  и,  по  обыкновению,
начала энергично вязать.
   - Вы заметили двух женщин, которые только что вошли  в  гостиницу?  -
спросил Гарольд.
   - В накидках? Да, мы разминулись.
   - Очень своеобразные, правда?
   - Да, пожалуй, есть в них что-то  странное.  Если  не  ошибаюсь,  они
только вчера приехали. И очень похожи  друг  на  друга  -  должно  быть,
близнецы.
   - Может быть, это просто мои фантазии, - не отступал Гарольд,  -  но,
по-моему, в них есть что-то зловещее.
   - В самом деле? - улыбнулась миссис Райс. -  Надо  будет  получше  их
рассмотреть. Кто знает, может, вы и правы.
   Выясним у портье, кто они такие, - добавила она. - Скорее  всего,  не
англичанки?
   - О нет!
   Миссис Райс взглянула на часы.
   -  Пора  выпить  чаю.  Сделайте  милость,  позвоните,  пожалуйста,  в
колокольчик, мистер Уоринг.
   - С удовольствием, миссис Райс.
   Выполнив просьбу и вернувшись на место, он спросил:
   - А что это вашей дочери сегодня не видно?
   - Элси? Мы с ней сегодня прошлись немного  вдоль  озера  и  вернулись
через сосновый бор. Чудесная получилась прогулка.
   Появился официант и принял заказ.  Миссис  Райс,  ни  на  секунду  не
отвлекаясь от вязания, продолжала:
   - Элси получила письмо от мужа. Возможно, она не спустится к чаю.
   - От мужа? - изумился Гарольд. - А я почему-то считал ее вдовой.
   Бросив на него пронизывающий взгляд, миссис Райс сухо отозвалась:
   - Нет, Элси не вдова. - И с нажимом добавила:
   - К сожалению!
   Ошеломленный Гарольд не знал, что сказать.
   - Пьянство - причина многих бед, мистер  Уоринг,  -  мрачно  покачала
головой миссис Райс.
   - Он пьет?
   - Да. И это не единственный  его  недостаток.  Он  безумно  ревнив  и
необычайно вспыльчив, - вздохнула миссис Райс. -  Трудно  жить  в  нашем
мире, мистер Уоринг.
   Я полностью посвятила себя Элси,  она  -  моя  единственная  дочь,  и
видеть, как она мается с ним, просто невыносимо.
   - Она такое кроткое создание, - с искренним чувством сказал Гарольд.
   - Может быть, слишком кроткое.
   - Вы хотите сказать...
   - Счастливые  люди  ценят  себя  выше.  Боюсь,  кротость  Элси  -  от
безнадежности. Слишком уж она натерпелась от жизни...
   Поколебавшись, Гарольд спросил:
   - И как же ее угораздило выйти замуж за такого типа?
   - Филип Клейтон был весьма привлекателен, - ответила миссис  Райс.  -
Просто неотразим.  Он  и  до  сих  пор  умеет,  если  надо,  быть  очень
обаятельным. Человек он был состоятельный, ну а подсказать нам,  что  он
собой представляет как личность, было некому. Я уже много лет вдовела, а
двум одиноким женщинам сложно заглянуть в душу мужчине.
   - Это верно, - задумчиво согласился Гарольд.
   Его захлестнула волна  гнева  и  жалости.  Элси  Клейтон  было  самое
большее двадцать пять. Ему  вспомнился  открытый  взгляд  голубых  глаз,
мягкий изгиб рта... Внезапно Гарольд понял, что испытывает к  ней  нечто
большее, чем дружескую симпатию.
   И такая женщина была замужем за негодяем...
 
2 
 
   В тот же вечер после  обеда  Гарольд  увидел  и  Элси.  На  ней  было
прелестное тускло-розовое платье. И веки тоже розовые -  и  припухшие  -
она явно плакала.
   - Я выяснила, кто