мисс
Ванситтарт ночью в спортивном павильоне?
   - Я думаю, у  нее  могла  возникнуть  догадка.  Возможно,  она  имела
какое-то отношение к исчезновению Шейсты. Не исключено, что она не спала
и  решила  обследовать  шкаф  Шейсты,  надеясь  найти  там  ключ  к   ее
исчезновению.
   - У  вас,  кажется,  есть  объяснение  всему,  господин  Пуаро,  -  с
восхищением воскликнула мисс Бульстрод.
   - Это его специальность, - с легкой завистью сказал инспектор Келси.
   - А зачем вы просили мисс Рич нарисовать портреты учительниц?
   - Я хотел проверить, сможет ли Дженифер узнать человека с  измененной
прической. И она действительно узнала Анну Шапленд,  хотя  редко  видела
ее, а мисс Бланш - нет.
   - Вы думаете, что женщиной, обменявшей ракетку, была Анна Шапленд?
   - Да. Эта женщина способна на многое. Вы помните день,  когда  нажали
звонок, чтобы попросить ее прислать к вам Джули, но ответа не было, и вы
послали какую-то девочку?  Хороший  парик,  подкрашенные  брови,  другая
одежда и шляпка… Ей нужно было всего на  двадцать  минут  оторваться  от
работы. По рисункам Эйлин Рич  я  увидел,  как  легко  женщине  изменить
наружность.
   - Мисс Рич?.. Я удивлена…- задумчиво заметила мисс Бульстрод.
   Пуаро сделал знак, и инспектор Келси вышел, сказав, что  его  ждут  в
полицейском отделении.
   - Мисс Рич? - снова спросила мисс Бульстрод.
   - Пошлите за ней, - сказал Пуаро. - Это будет лучше.
   Эйлин Рич была бледна, но настроена довольно агрессивно.
   - Вы хотите знать, - обратилась она к мисс Бульстрод, - что я  делала
в Рамате?
   - Да, - ответила мисс Бульстрод.
   - Да, - подтвердил Пуаро. - Теперешние  дети  много  знают  о  жизни,
оставаясь невинными.
   - Итак? - сказала мисс Бульстрод.  Голос  ее  звучал  по-деловому.  -
Дженифер уверенно описала полную женщину. Но не догадалась, что  женщина
была беременна.
   - Да, - сказала мисс Рич. - Я была беременна, но  не  хотела  бросать
работу здесь. Доктор по моей просьбе подтвердил, что я больна  и  должна
отдохнуть. Я уехала за границу в надежде, что я не встречу  никого,  кто
мог бы меня узнать… Но ребенок умер, и я вернулась… Теперь вы понимаете,
мисс Бульстрод, почему я не могла согласиться на ваше предложение…
   Она помолчала и спросила:
   - Я должна покинуть школу теперь  или  могу  остаться  до  следующего
семестра?
   - Вы останетесь здесь до конца семестра, - сказала мисс Бульстрод,  -
и если школа не закроется, можете продолжать работать.
   -  Продолжать?  -  переспросила  мисс  Рич.  -  Вы  хотите,  чтобы  я
осталась?
   - Конечно, - ответила мисс Бульстрод. -  Вы  никого  не  убивали,  не
крали драгоценности… Я полагаю, вы не вышли замуж?
   - Об этом и разговора не было, - ответила  Рич.  -  Я  ни  в  чем  не
обвиняю его.
   - Ну и очень хорошо, - сказала мисс Бульстрод. - Вам  нравится  учить
детей? Вы хотите заниматься этим?
   - Да, - ответила Эйлин Рич. - Очень хочу.
   - Тогда не делайте глупостей, мы  с  вами  займемся  Мидовбанком.  Вы
будете претворять свои идеи под наблюдением  года  два  или  три.  Потом
останетесь вместо меня. Я надеюсь, у нас по-прежнему будут ученицы. Одни
будут уходить, другие - приходить.  И  вы  будете  учить  их.  Мидовбанк
останется хорошей школой.
   - Это будет самая хорошая школа Англии! - воскликнула мисс Рич.
   - А теперь я должна пойти к Чедди.
   Мисс Чедвик лежала на кровати. Она была очень бледна.  Силы  покидали
ее.
   - Хелло, Чедди, - сказала мисс Бульстрод. Она взяла ее за руку.  Мисс
Чедвик закрыла глаза.
   - Я хочу сказать вам, - прошептала она, - Элинор… это… это… я…
   - Я знаю, дорогая…
   - Ревность, - еле слышно сказала мисс Чедвик. - Я хотела…
   - Я знаю.
   Из глаз мисс Чедвик покатились слезы.
   - Это так ужасно… Я не знаю, как теперь быть.
   - Не думайте об этом.
   - Но я не могу… вы никогда… я никогда "е смогу забыть этого…
   Мисс Бульстрод сжала ее руку.
   - Послушайте, дорогая, - сказала она.  -  Вы  спасли  меня  и  миссис
Эпжон. Все остальное не имеет значения,
   - Все правильно… я могу отдать за вас жизнь, к за нее…
   Она улыбнулась. Глаза ее закрылись. Мисс Чедвик умерла.
 
Глава двадцать пятая 
НАСЛЕДСТВО 
 
1 
 
   - Мистер Робинсон хочет видеть вас, сэр, - доложил Джордж.
   - А! - сказал Пуаро. Он держал-в руке письмо и задумчиво рассматривал
его. - Пусть войдет,
   Письме было кратким:
 
   "Дорогой Пуаро!
   Мистер Робинсон может посетить вас в самое ближайшее время. Вы должны
все знать  о  нем.  Очень  заметная  фигура  в  определенных  кругах.  В
современном мире нужны такие люди. Я полагаю, что  в  обычных  делах  он
придерживается традиционных взглядов. Это только рекомендация,  если  вы
будете сомневаться. Конечно, я подчеркиваю, у нас  нет  единого  мнения,
как лучше сделать те, о чем он хочет посоветоваться с вами,
   Эфраим Пиквей".
 
   Пуаро убрал письмо и встал навстречу вошедшему мистеру Робинсону.  Он
пожал ему руку и пригласил сесть. Мистер Робинсон  сел,  достал  носовой
платок и вытер лицо. Он заметил, что день очень жаркий.
   Пуаро погладил усы.
   - Надеюсь, вы не ходите пешком по такой жаре?
   - Нет, нет, но эти уличные заторы… Они помолчали.
   - Мне интересно услышать от вас… Конечно, я слышал многое,  но  слухи
есть слухи… Как вы сами относитесь к тому, что произошло в Мидовбанке? -
наконец спросил мистер Робинсон.
   - Ага, - сказал Пуаро и откинулся на спинку кресла.
   - Мидовбанк, - задумчиво произнес мистер Робинсон, - одна  из  лучших
школ Англии.
   - Это прекрасная школа.
   - Сейчас? Или была?
   - Я надеюсь, что сейчас.
   - Я тоже надеюсь, - сказал мистер Робинсон. - Но чтобы  сохранить  ее
репутацию,  придется  кое-что  предпринять…  У  меня  есть  знакомые   в
определенных кругах.
   - Я тоже постараюсь использовать свои связи. Если  нам  удастся…  гм…
преодолеть затруднения известного рода…
   - Да, да,  я  понимаю  вас…  Случившееся  сильно  ударило  по  нервам
некоторых родителей. Учительница  гимнастики,  учительница  французского
языка и учительница истории…
   - Увы…
   - Я слышал, - сказал мистер  Робинсон,  -  что  психиатры  собираются
обследовать обвиняемую. Наверное, ей попытаются смягчить приговор.
   - Это, конечно, лучшее, что  для  все  можно  сделать,  -  усмехнулся
Пуаро. - Но, простите меня, я надеюсь, что это бесполезно.
   - Я полностью с вами согласен. Такое хладнокровное убийство!  Но  суд
учтет превосходные рекомендации очень известных лиц, ее заслуги во время
войны, Я полагаю, что "Яна работала в контрразведке.
   Последние слова мистер Робинсон произнес очень значительно.
   - Она еще молода, - сказал он. - Я могу понять ее желание  сыграть  в
одиночку я завладеть драгоценностями. Это же почти миллион фунтов!
   Пуаро кивнул.
   Мистер Робинсон, наклонился вперед,
   - Где, это, месье Пуаро?
   - Я думаю, вы знаете, где это.
   - Ну, если откровенно, то да, знаю. Пуаро улыбнулся.
   - Вот что, приятель, зачем ходить вокруг да около? Что вы хотите  мне
предложить?
   - Я жду.
   - Чего вы ждете?
   - Ну, допустим, совета.
   - Да, я вижу.
   - Вы же понимаете, что драгоценности - мы лица неофициальные и  можем
называть вещи своими именами - не принадлежат мне.  Я  хочу  вернуть  их
тому, кому они принадлежат.  Точнее  я  не  могу  выразиться.  Я  думаю,
излишне говорить о том, что ситуация сложилась щекотливая и не простая.
   - У правительства тоже много трудностей. Оно  уязвимо,  так  сказать…
Нефть, сталь, кобальт и  тому  подобное…  Все  связано  с  политикой…  О
некоторых вещах правительство даже не информировано.
   - Верно. Поэтому я с вами и разговариваю.
   - Так, - сказал Пуаро. - Зачем?
   - Эти драгоценности были неоспоримой собственностью принца Али Юсуфа.
   - Я знаю.
   -  Он  передал  их  своему  личному  пилоту  Роберту   Роуленсону   с
определенными инструкциями. Они должны были быть вывезены  из  Рамата  и
вручены мне.
   - У вас есть доказательство?
   - Конечно.
   Мистер Робинсон достал из кармана длинный конверт,  вытащил  из  него
несколько листков и положил перед Пуаро на стол.
   Пуаро погрузился в чтение.
   - Да, все так, как вы сказали.
   - Ну и каков ваш ответ?
   - Вы не будете возражать, если я кое о чем спрошу вас?
   - Смотря о чем.
   - Ну, например, что вы лично выигрываете  на  этом?  Мистер  Робинсон
удивленно поднял брови.
   - Деньги, конечно. Деньги. Пуаро задумчиво смотрел на него.
   - Это очень старое ремесло, - сказал мистер Робинсон, -  и  выгодное.
Мы подготавливаем сцену… Для королей, президентов, политиков… и  жестоко
боремся из-за этого. Мы работаем  и  помним:  хранить  веру.  Наши  цели
велики, но мы честны. Наша служба стоит дорого - но мы полны решимости.
   - Понятно, - сказал Пуаро.  -  Хорошо!  Я  согласен  с  тем,  что  вы
сказали.
   - Могу заверить вас, что это решение доставит кое-кому удовольствие.
   - Но все же есть один момент. Я любопытен… Что  вы  будете  делать  с
драгоценностями?
   Лицо мистера Робинсона расплылось в улыбке. Он наклонился вперед.
   - Я скажу вам…
 
2 
 
   Мальчишки, играя, с  криком  носились  по  улице.  В  азарте  они  не
заметили подъехавшего автомобиля, и один из них налетел  на  выходившего
из машины мистера Робинсона.
   Мистер Робинсон поднял ребенка и взглянул на номер  дома.  Номер  15.
Все правильно. Он толкнул калитку, прошел по мощеной дорожке к  двери  и
нажал на медную кнопку.
   Дверь отворила  молодая  женщина  в  черной  юбке  и  белом  свитере,
довольно красивая.
   - Мистер Робинсон? Входите.
   Она провела его в гостиную. Телевизор, разложенные на столе выкройки,
у стены - пианино.
   - Хотите чаю?
   - Нет, благодарю. Я никогда не пью чай. Я принес то, что обещал.
   - От Али?
   - Да.
   - Значит, никакой надежды? Он мертв?
   - Боюсь, что надежды нет…- сказал мистер Робинсон.
   Он достал пакет и положил его на стол.
   - Откройте, пожалуйста.
   Она быстро развязала пакет. Красный,  голубой,  зеленой,  белый,  все
цвета радуги, как в пещере Аладдина.
   Мистер Робинсон смотрел на нее. Камни он видел слишком часто…
   Женщина сказала напряженно:
   - Они… не могут… быть фальшивыми?
   - Они настоящие.
   - Но… они должны быть стоимостью… они… должны стоить….
   Мистер Робинсон кивнул.
   - Если вы хотите знать приблизительную  стоимость,  я  могу  сказать:
что-то около семисот тысяч фунтов.
   - Нет, нет, это невозможно…- сказала она. - Я боюсь… Они пугают меня.
Что я буду с ними делать?
   Дверь распахнулась. Вошел маленький мальчик.
   - Ма, я взял у Билли танк. Он… Он запнулся, увидев Робинсона.
   - Иди на кухню, Аллен. Твой чай готов. И бисквиты тоже.
   - Хорошо, - мальчик вышел.
   - Вы зовете его Алленом? Она покраснела.
   - Это имя созвучно с именем Али… Но что мне делать с этим?
   - Во-первых, покажите свидетельство о браке. Я хочу убедиться сам.
   Она достала из ящика конверт и протянула ему.
   - Гм… Да… Зарегистрированы в  Эдмонстоу…  Али  Юсуф,  студент…  Алиса
Калдер, незамужняя… Да, все в порядке.
   -   Никто   и   не   подозревал…   В    университете    было    много
мусульман-студентов. Я знала, что  Али  должен  вернуться  в  Рамат.  Мы
говорили об этом… Когда родился Аллен, он женился на  мне.  Это  лучшее,
что он мог сделать для меня. Он действительно любил меня.
   - Да, я уверен в этом, - сказал Робинсон.  -  Теперь  о  камнях…  Мне
кажется, вам лучше их продать. Я дам  вам  адрес  хорошего  адвоката,  и
уверен, что он тоже посоветует вам  обратить  их  в  деньги.  Вы  дадите
образование  сыну,  и  начнете  новую  жизнь  сами.  И   мальчик   будет
счастливее, чем его отец. Если хотите, я могу помочь вам продать камни…
   Он помолчал.
   - Согласны?
   - Да. Возьмите их. - Алиса подвинула камни к нему. - Девочка, которая
их нашла, тоже, наверное, любовалась ими. Как вы думаете,  какой  камень
ей больше понравится?
   Мистер Робинсон задумался.
   - Изумруд, я думаю. Что ж! Хорошая мысль…
   Он поднялся.
   - Я изменяю из-за вас своей службе, -  сказал  он.  -  Но  вас  я  не
обману.
   Алиса взглянула на него.
   - Я не думаю, что  вы  обманете  меня.  Мне  нужен  человек,  который
разбирается в делах, потому что я в этом ничего не смыслю.
   - Вы весьма рассудительная женщина. Итак, я забираю их?
   Он с любопытством ждал ответа.
   - Да, - сказала Алиса. - Я не хочу хранить их. Может  быть,  вам  это
кажется странным… Но, видите ли,  Али  когда-то  мне  сказал,  что  цена
женщины не определяется рубинами и изумрудами. Я  не  хочу  хранить  эти
камни.
   "Необыкновенная женщина", - подумал мистер  Робинсон,  возвращаясь  к
автомобилю. И снова повторил: "Необыкновенная женщина!"
 
 
 



ПОСЛЕ ПОХОРОН 
 
Агата КРИСТИ 
OCR&spellchec: tymond 
 
 
 
 
 
ONLINE БИБЛИОТЕКА  
 
 
http://www.bestlibrary.ru 
 
Глава первая 
 
   Старик Лэнскомб ковылял из комнаты в комнату, поднимая жалюзи.  Время
от времени, прищуривая ослабевшие с возрастом глаза,  он  посматривал  в
окна.
   Скоро все вернутся с похорон.  Лэнскомб  засеменил  быстрее.  Сколько
окон в этом доме!
   Эндерби-холл  был   внушительным   особняком   викторианской   эпохи,
выстроенным в готическом  стиле.  В  каждой  комнате  богатые  шторы  из
потускневшей парчи или бархата. Кое-где  стены  еще  обтянуты  выцветшим
шелком. В зеленой гостиной старый дворецкий задержал взгляд на  висевшем
над камином портрете Корнелиуса Эбернети, для которого был в свое  время
выстроен  Эндерби-холл.  Весьма  энергичный   и   решительный   на   вид
джентльмен, всегда думал о нем Лэнскомб, радуясь, однако, что ему так  и
не довелось узнать Корнелиуса Эбернети лично. Его хозяином - и каким!  -
был мистер Ричард. Внезапная кончина мистера Ричарда была для  всех  как
гром с ясного неба, хотя, конечно, доктор уже некоторое время  пользовал
его. Но, сказать по правде, хозяин  так  и  не  оправился  по-настоящему
после смерти молодого мистера Мортимера.  Просто  ужас,  что  это  было,
катастрофа,  да  и  только!  И  какой   прекрасный,   здоровый   молодой
джентльмен! Кто бы мог подумать, что с ним приключится  такое?  Донельзя
грустно все это. А мистера Гордона убили на войне.  Одно  к  одному.  На
хозяина свалилось слишком много бед, и все-таки он выглядел не хуже, чем
обычно, всего лишь неделю назад.
   Пройдя в так называемый белый будуар  и  безуспешно  повозившись  там
некоторое время с жалюзи, ни за что не желавшими подниматься,  дворецкий
задумался. Это была комната для леди, а в Эндерби уже так долго жили без
хозяйки. Какая жалость, что мистер Мортимер не женился! Без конца  ездил
то в Норвегию ловить рыбу, то в Шотландию охотиться, вместо  того  чтобы
взять в жены какую-нибудь милую девушку и  зажить  своей  семьей,  чтобы
ребятишки бегали по всему дому, давно не видевшему детей в своих стенах.
   Мысли Лэнскомба обратились к еще более далеким временам,  которые  он
помнил четко и ясно, не то что последние годы, не  оставившие  в  памяти
ничего, кроме смутных  и  расплывчатых  образов  и  впечатлений.  А  вот
прошлое вставало перед ним как живое.
   Мистер Ричард был для младших в семье  скорее  отцом,  нежели  просто
старшим братом. Ему было  двадцать  четыре  года,  когда  скончался  его
батюшка, и он сразу взял на себя управление семейной фирмой,  а  в  доме
при нем все было так налажено, все устроено так  удобно  и  богато,  что
лучшего и желать было нельзя. Веселый и счастливый был этот дом, когда в
нем подрастали юные леди и джентльмены.  Разумеется,  время  от  времени
случались драки и ссоры, а уж как доставалось  несчастным  гувернанткам!
Молодые леди любили поозорничать, особенно мисс Джеральдина. Да  и  мисс
Кора тоже, хотя лет ей было намного меньше. А теперь мистер Лео  и  мисс
Лаура умерли. Мистер Тимоти стал инвалидом, которому жизнь немила.  Мисс
Джеральдина умерла где-то за границей. Мистер  Гордон  погиб  на  войне.
Его, Лэнскомба, хозяин пережил их всех, хотя и был самым старшим Правда,
еще живы мистер Тимоти и маленькая мисс  Кора,  которая  вышла  за  того
неприятного парня, художника, что ли. Лет двадцать пять Лэнскомб  ее  не
видел, а она была такая миленькая девушка, когда сбежала с  этим  типом.
Теперь он еле-еле узнал ее: так она располнела и одета очень  уж  чудно.
Муж ее был французом или что-то вроде этого. Это ж надо было додуматься,
чтобы выйти за такого! Ну да мисс Кора всегда была чуточку, как  бы  это
сказать… Живи она в деревне, ее бы называли дурочкой.
   Сама-то она помнила его как нельзя лучше! "Да ведь это  Лэнскомб!"  -
сказала мисс и была так рада увидеться с ним. Да что говорить, в  старые
дни все они любили его, а он,  когда  в  доме  устраивали  званый  обед,
всегда оставлял им что-нибудь вкусненькое. Всем  им  был  близок  старый
Лэнскомб, а теперь… Молодое поколение, в котором  он  толком  никого  не
различает, видит в нем лишь старого, прижившегося в доме  слугу.  Сплошь
чужая компания, подумал он, когда они явились на похороны, и  притом  не
бог весть какая компания.
   Другое дело - миссис  Лео.  После  женитьбы  мистера  Лео  они  часто
приезжали сюда. Милая была леди, миссис Лео, настоящая дама. Одевалась и
причесывалась как подобает. И хозяин всегда ее любил. Жаль, что у нее  и
мистера Лео не было детей…
   Лэнскомб встрепенулся: чего ради стоит он здесь и мечтает о  старине,
когда  еще  полно  дел?  Он,  горничная  Джанет   и   кухарка   Марджори
присутствовали на заупокойной  службе  в  церкви,  но  в  крематорий  не
поехали,  а  вернулись  в  дом,  чтобы  приготовить  ленч  и   встретить
остальных, а те с минуты на минуту будут здесь.
   Лэнскомб зашаркал через комнату. Глаза его равнодушно  скользнули  по
портрету над камином, написанному в  пару  тому,  что  висел  в  зеленой
гостиной. Собственно говоря, и смотреть особенно было не на что: кроткое
личико, губки бантиком, прямой  пробор  в  волосах.  В  покойной  миссис
Корнелиус Эбернети примечательным было только одно:  ее  имя  -  Корали.
Ведь и сейчас, спустя шестьдесят лет после своего  появления,  мозольный
пластырь "Коралл"  шел  нарасхват,  что  и  позволило  Ричарду  Эбернети
скончаться три дня назад весьма и весьма богатым человеком.
   Машины подъезжали одна за  другой.  Люди  в  черном,  выйдя  из  них,
неуверенно проходили через холл в просторную  зеленую  гостиную.  Там  в
камине пылал  огонь:  дань  первым  холодным  осенним  дням  и  отрадный
противовес леденящей душу церемонии похорон.
   Лэнскомб внес в гостиную серебряный  поднос,  уставленный  рюмками  с
шерри.
   Мистер Энтуисл, старший партнер старой и  уважаемой  фирмы  "Боллард,
Энтуисл, Энтуисл и Боллард" стоял у камина, грея спину у огня. С  рюмкой
шерри в руках он окидывал собравшихся проницательным взглядом юриста. Не
всех он знал  лично,  а  знакомство  перед  отъездом  на  похороны  было
торопливым и небрежным.
   Обратив прежде всего внимание на Лэнскомба,  мистер  Энтуисл  подумал
про  себя:  "Бедный  старик  здорово  сдал,  ему   ведь,   пожалуй,   за
восемьдесят. У него будет приличная ежегодная  пенсия,  так  что  ему-то
беспокоиться не о чем. Таких слуг, как  он,  нынче  нет.  Грустный  мир.
Пожалуй, оно и хорошо, что бедняга Ричард не. дожил  своего.  Ради  чего
ему было жить?"
   В глазах 72-летнего Энтуисла смерть Ричарда Эбернети в возрасте всего
каких-то шестидесяти восьми лет явно была  преждевременной.  Практически
Энтуисл отошел от дел два  года  назад,  но  как  душеприказчик  Ричарда
Эбернети, а также из уважения к памяти своего личного друга и одного  из
старейших клиентов фирмы он совершил поездку на север.
   Перебирая в уме условия завещания, юрист оценивающе  приглядывался  к
собравшимся членам семьи.
   Разумеется,  миссис  Лео  Эбернети   он   знал   достаточно   хорошо.
Очаровательная женщина, к которой он относился с симпатией  и  уважением
одновременно. В его взгляде, остановившемся на  ней  сейчас,  когда  она
подошла к окну, явственно сквозило од