го никакого внима-
ния. Он не сводил глаз с графини. Смело глядя на него в упор, она  отве-
тила:
   - Я вас не понимаю, мсье. Мои инициалы Е. А.
   - Это неправда. Вас зовут Helena, а  не  Елена.  Хелена  Гольденберг,
младшая дочь Линды Арден, - Хелена Гольденберг, сестра миссис Армстронг.
   Наступила тягостная пауза. Граф и графиня побледнели. А Пуаро сказал,
на этот раз более мягко:
   - Отрицать не имеет смысла. Ведь это правда, верно?
   - По какому праву вы... - рассвирепел граф.
   Жена оборвала графа, прикрыв ему рот ладошкой:
   - Не надо, Рудольф. Дай мне сказать. Бесполезно отрицать - этот  гос-
подин говорит правду, поэтому нам лучше сесть и обсудить все  сообща,  -
голос ее совершенно переменился. Южная живость интонаций сохранилась, но
дикция стала более четкой и ясной. Теперь она говорила как типичная аме-
риканка.
   Граф замолчал и, повинуясь жене, сел напротив Пуаро.
   - Вы правы,  мсье,  -  сказала  графиня.  -  Я  действительно  Хелена
Гольденберг, младшая сестра миссис Армстронг.
   - Сегодня утром вы скрыли от меня этот факт, госпожа графиня.
   - Верно.
   - По правде говоря, все, что вы и ваш муж мне  рассказали,  оказалось
сплошной ложью.
   - Мсье! - вскипел граф.
   - Не сердись, Рудольф. Мсье Пуаро выразился несколько  резко,  но  он
говорит правду.
   - В этом виноват только я, - вмешался граф.
   - Я рад, что вы сразу признались, мадам. А теперь расскажите мне, по-
чему вы обманули меня и что понудило вас подделать имя в паспорте.
   Хелена спокойно ответила:
   - Вы, конечно, догадываетесь, мсье Пуаро, почему я, а вернее, мы  так
поступили. Убитый был виновен в смерти моей племянницы и моей сестры; он
разбил сердце Сониного мужа. Три человека, которых я любила больше всего
на свете и которые составляли мою семью, погибли!
   В голосе ее звучала страсть: она была подлинной дочерью своей матери,
чья пламенная игра трогала до слез переполненные зрительные залы.
   - Из всех пассажиров, - продолжала она уже более спокойно,  -  навер-
ное, только у меня была причина убить его.
   - И все же вы не убили его, мадам?
   - Я клянусь вам, мсье Пуаро, и мой муж  тоже  может  вам  поклясться,
что, как бы мне ни хотелось убить этого негодяя, я и пальцем до него  не
дотронулась.
   - И я, господа, клянусь честью, - сказал граф, -  что  прошлой  ночью
Хелена не выходила из купе. Она, как я уже говорил, приняла  снотворное.
Она не имеет никакого отношения к убийству.
   Пуаро переводил взгляд с одного на другого.
   - Клянусь честью, - повторил граф.
   Пуаро покачал головой:
   - И все же вы решились подделать в паспорте имя вашей жены?
   - Мсье Пуаро, - пылко начал граф, - войдите в мое положение.  Неужели
вы думаете, мне легко было примириться с мыслью, что моя жена будет  за-
мешана в грязном уголовном процессе? Я знаю, что она ни в чем не винова-
та, но Хелена верно сказала: ее сразу же заподозрили бы - только на  том
основании, что она сестра Сони Армстронг. Ее  стали  бы  допрашивать,  а
возможно, и арестовали бы. И раз уж нам довелось попасть в один вагон  с
Рэтчеттом, я считал, что у нас есть только один выход.  Не  стану  отри-
цать, мсье, я лгал вам, но не во всем: моя жена действительно не выходи-
ла из купе прошлой ночью.
   Он говорил так убежденно, что ему трудно было не поверить.
   - Я не говорю, мсье, что не верю вам, - с расстановкой сказал  Пуаро.
- Я знаю, что вы принадлежите к прославленному древнему роду. И я  пони-
маю, что вам было бы крайне тяжело, если бы вашу жену привлекли  к  уго-
ловному делу. В этом я вам вполне сочувствую. Но как же все-таки  объяс-
нить, что платок вашей жены оказался в купе убитого?
   - Это не мой платок, - сказала графиня.
   - Несмотря на метку Н?
   - Да, несмотря на эту метку. Мои платки похожи на этот, но не совсем.
Я, конечно, понимаю: вам трудно мне поверить, и тем не менее это не  мой
платок.
   - Но может быть, его нарочно подкинули в купе убитого, чтобы  бросить
на вас тень?
   Улыбка приподняла краешки ее губ.
   - Вы все же хотите, чтобы я признала  этот  платок  своим?  Поверьте,
мсье Пуаро, это не мой платок, - серьезно убеждала она его.
   - Но если платок этот не ваш, почему же тогда вы подделали паспорт?
   - До нас дошло, что в купе убитого нашли платок с меткой Н, -  сказал
граф. - Прежде чем явиться к вам, мы все обсудило. Я указал Хелене, что,
как только узнают ее имя, ее подвергнут строжайшему допросу. К  тому  же
так просто было переделать Хелену на Елену и положить конец всем  непри-
ятностям.
   - У вас, граф, все задатки преступника, - сухо заметил Пуаро. - Неза-
урядная изобретательность и никакого уважения к закону.
   - Нет, нет, не надо так говорить, - взмолилась красавица  графиня.  -
Мсье Пуаро, муж рассказал все как было, - она перешла с французского  на
английский. - Я перепугалась, перепугалась насмерть, и, думаю,  вы  меня
поймете. Мы пережили такой ужас - и ворошить все это снова...  И  потом,
находиться под подозрением, а то и сесть в тюрьму... Я себя  не  помнила
от страха. Неужели вы нас не понимаете, мсье Пуаро?
   Ее прекрасный голос, низкий, грудной, молил, упрашивал,  недаром  она
была дочерью великой актрисы Линды Арден.
   Пуаро строго посмотрел на нее:
   - Для того чтобы я поверил вам, мадам, а я не говорю,  что  не  желаю
вам верить, вы должны мне помочь.
   - Помочь вам?
   - Мотивы этого преступления кроются в прошлом - в той трагедии, кото-
рая разрушила вашу семью и омрачила вашу юность.  Поведите  меня  в  это
прошлое, мадам, и я найду там недостающее звено,  которое  объяснит  мне
все.
   - Что я могу рассказать? Все участники трагедии  мертвы.  -  Она  пе-
чально повторила: - Мертвы. И Роберт, и Соня, и  маленькая  Дейзи.  Пре-
лестная кроха, милая, веселая, в кудряшках. Весь дом ее обожал.
   - Но ведь погибла не только Дейзн, мадам? Если так можно  выразиться,
гибель Дейзи повлекла за собой еще одну гибель?
   - Вы имеете в виду бедняжку Сюзанну? Я совсем забыла про нее. Полиция
ее допрашивала. Они были убеждены, что Сюзанна  виновна.  Возможно,  так
оно и есть, но злого умысла тут не было. Я думаю, бедняжка нечаянно  вы-
болтала кому-нибудь, когда Дейзи водят гулять. Сюзанна чуть  не  помеша-
лась тогда - так боялась, что ее привлекут к ответственности, -  графиня
вздрогнула. - Она не выдержала потрясения и выбросилась из  окна.  Какой
ужас! - графиня закрыла лицо руками.
   - Кто она была по национальности, мадам?
   - Француженка.
   - Как ее фамилия?
   - Страшно глупо, но я не могу вспомнить. Мы все  звали  ее  Сюзанной.
Такая хорошенькая хохотушка. Она очень любила Дейзи.
   - Она была горничной при ребенке, не так ли?
   - Да.
   - А кто был няней?
   - Дипломированная медсестра. Ее фамилия была Стренгельберг. Она  тоже
любила Дейзи... и мою сестру.
   - А теперь, мадам, хорошенько подумайте, прежде чем ответить на  воп-
рос. Кто-нибудь из пассажиров показался вам знакомым?
   Она удивленно взглянула на него:
   - Знакомым? Да нет.
   - А княгиня Драгомирова?
   - Ах, она! Она, конечно. Но я думала, вы имеете  в  виду  людей,  ну,
словом, людей из того времени.
   - Именно это я и имею в виду. А теперь подумайте  хорошенько.  С  тех
пор прошло несколько лет. За это время люди могли измениться.
   Хелена глубоко задумалась:
   - Нет, я уверена, что никого здесь не знаю, - сказала она наконец.
   - Вы в то время были еще подростком... Неужели в доме не было  женщи-
ны, которая руководила бы вашими занятиями, ухаживала за вами?
   - О, конечно, у меня имелось что-то вроде дуэньи, она  была  одновре-
менно и моей гувернанткой, и  Сониным  секретарем.  Англичанка,  точнее,
шотландка. Такая рослая рыжеволосая дама.
   - Как ее фамилия?
   - Мисс Фрибоди.
   - Она была молодая или старая?
   - Мне она тогда казалась глубокой старухой. Но теперь я думаю, что ей
было не больше сорока. Ну а прислуживала мне и следила за моими туалета-
ми, конечно, Сюзанна.
   - Кто еще жил в доме?
   - Только слуги.
   - Вы уверены, мадам, вполне уверены, что не узнаете никого из  пасса-
жиров?
   - Нет, мсье, - серьезно ответила она. - Никого.
 
 
   Глава пятая
   ИМЯ КНЯГИНИ ДРАГОМИРОВОЙ
 
   Когда граф и графиня ушли, Пуаро поглядел на своих соратников.
   - Видите, - сказал он, - мы добились кое-каких успехов.
   - Вы блестяще провели эту сцену, - от всего сердца похвалил его  мсье
Бук. - Но должен сказать вам, что мне и в голову не пришло  бы  заподоз-
рить графа и графиню Андрени. Должен признаться, что я считал их  совер-
шенно hors de combat. Теперь, я полагаю, нет никаких сомнений в том, что
Рэтчетта убила графиня. Весьма прискорбно. Надо надеяться, ее все же  не
приговорят к смертной казни? Ведь есть смягчающие обстоятельства. Навер-
ное, дело ограничится несколькими годами тюремного заключения.
   - Итак, вы совершенно уверены в том, что Рэтчетта убила она?
   - Мой друг, какие могут быть сомнения? Я думал, что вы  так  мягко  с
ней разговариваете, чтобы не усложнять дела до тех пор, пока нас наконец
не откопают и не подоспеет полиция.
   - Значит, вы не поверили, когда граф поклялся вам своей  честью,  что
его жена невиновна?
   - Друг мой, это же так понятно. Что же ему еще оставалось делать?  Он
обожает свою жену. Хочет ее спасти. Он весьма убедительно клялся честью,
как и подобает настоящему дворянину, но все равно это ложь, иначе и быть
не может.
   - А знаете ли, у меня есть нелепая  идея,  что  это  может  оказаться
правдой.
   - Ну что вы! Вспомните про платок. Все дело в платке.
   - Я не совсем уверен относительно платка. Помните, я вам всегда гово-
рил, что у платка могут быть две владелицы.
   - И все равно...
   Мсье Бук умолк на полуслове. Дверь в дальнем конце вагона отворилась,
и в ресторан вошла княгиня Драгомирова. Она направилась прямо к их  сто-
лу, и все трое поднялись. Не обращая внимания на остальных, княгиня  об-
ратилась к Пуаро.
   - Я полагаю, мсье, - сказала она, - что у вас находится мой платок.
   Пуаро бросил торжествующий взгляд на своих собеседников.
   - Вот этот, мадам? - и он протянул ей клочок батиста.
   - Да, этот. Тут в углу моя монограмма.
   - Но, княгиня, ведь тут вышита буква Н, - сказал мсье Бук,  -  а  вас
зовут Natalia.
   Княгиня смерила его холодным взглядом:
   - Правильно, мсье. Но мои платки всегда  помечают  русскими  буквами.
По-русски буква читается как N.
   Мсье Бук несколько опешил. При этой суровой старухе он испытывал  не-
ловкость и смущение.
   - Однако утром вы скрыли от нас, что этот платок принадлежит вам.
   - Вы не спрашивали меня об этом, - отрезала княгиня.
   - Прошу вас, садитесь, мадам, - сказал Пуаро.
   Она вздохнула.
   - Что ж, почему бы и не сесть.
   Она села.
   - Пожалуй, не стоит затягивать этого дела, господа. Я знаю, теперь вы
спросите: как мой платок оказался в купе убитого? Отвечу: не знаю.
   - Вы действительно не знаете этого?
   - Действительно.
   - Извините меня, мадам, но насколько мы можем вам верить? - Пуаро го-
ворил очень мягко.
   Княгиня Драгомирова презрительно ответила:
   - Вы говорите так, потому что я скрыла от вас, что Хелена  Андрени  -
сестра миссис Армстронг?
   - Да, вы намеренно ввели нас в заблуждение.
   - Безусловно. И не задумываясь, сделала бы это снова. Я дружила с ма-
терью Хелены. А я, господа, верю  в  преданность  своим  друзьям,  своей
семье и своему сословию.
   - И не верите, что необходимо всячески способствовать торжеству спра-
ведливости?
   - Я считаю, что в данном случае справедливость, подлинная  справедли-
вость, восторжествовала.
   Пуаро доверительно склонился к княгине:
   - Вы должны войти в мое положение. Могу ли я вам верить, даже в  слу-
чае с платком? А может быть, вы выгораживаете дочь вашей подруги?
   - Я поняла вас, - княгиня невесело улыбалась. -  Что  ж,  господа,  в
случае с платком истину легко установить. Я дам вам адрес  мастерской  в
Париже, где я всегда заказываю платки. Покажите им этот  платок,  и  они
тут же скажут, что он был изготовлен по моему заказу больше года  назад.
Это мой платок, господа. - Она встала: У вас есть еще вопросы ко мне?
   - Знала ли ваша горничная, мадам, что это ваш платок, когда мы  пока-
зали его ей сегодня утром?
   - Должно быть. Она его видела и ничего не сказала?
   Ну что ж, значит, и она умеет хранить верность.  -  Слегка  поклонив-
шись, княгиня вышла.
   - Значит, все именно так и было, - пробормотал себе под нос Пуаро.  -
Когда я спросил горничную, известно ли ей, чей это  платок,  я  заметил,
что она заколебалась, не знала, признаться ли, что платок принадлежит ее
хозяйке.
   Однако совпадает ли этот факт с моей основной теорией?
   Пожалуй, совпадает.
   - Устрашающая старуха эта княгиня, - сказал мсье Бук.
   - Могла ли она убить Рэтчетта? - обратился к доктору Пуаро.
   Тот покачал головой:
   - Те раны, что прошли сквозь мышцы, - для них  нужна  огромная  сила,
так что нечего и думать, будто их могло нанести столь тщедушное  сущест-
во.
   - А легкие раны?
   - Легкие, конечно, могла нанести и она.
   - Сегодня утром, - сказал Пуаро, - я заметил, что у  княгини  сильная
воля, чего никак не скажешь о ее руках.
   Это была ловушка. Мне хотелось увидеть, на какую руку она посмотрит -
на правую или на левую. Она не сделала ни того, ни другого, а посмотрела
сразу на обе. Однако ответила очень странно Она  сказала;  "Это  правда,
руки у меня слабые, и я не знаю, радоваться этому или огорчаться". Инте-
ресное замечание, не правда ли? Оно лишний  раз  убеждает  меня  в  пра-
вильности моей версии преступления.
   - И тем не менее мы по-прежнему не знаем, кто же нанес удар левой ру-
кой.
   - Верно. Между прочим, вы заметили, что у графа Андрени платок торчит
из правого нагрудного кармана?
   Мсье Бук покачал головой. Он был по-прежнему сосредоточен на потряса-
ющих открытиях последнего получаса.
   - Ложь... и снова ложь, - ворчал он, - просто невероятно, сколько лжи
нам нагородили сегодня утром.
   - Это лишь начало, - жизнерадостно сказал Пуаро.
   - Вы так думаете?
   - Я буду очень разочарован, если обманусь в своих ожиданиях.
   - Меня ужасает подобное двоедушие, - сказал мсье Бук. -  А  вас,  мне
кажется, оно только радует, - упрекнул он Пуаро.
   - В двоедушии есть свои преимущества, - сказал Пуаро. -  Если  припе-
реть лгуна к стенке и сообщить ему правду, он обычно сознается  -  часто
просто от удивления. Чтобы добиться своего, необходимо догадаться, в чем
заключается ложь. А в этом деле я и вообще не вижу иного пути. Я по оче-
реди обдумываю показания каждого пассажира и говорю себе: если  такой-то
и такой-то лгут, то в чем они лгут и по какой причине? И отвечаю: если -
заметьте, если они лгут, то это происходит по такой-то причине и  в  та-
ком-то пункте. С графиней Андрени мой метод дал отличные результаты. Те-
перь мы испробуем его и на других пассажирах.
   - А вдруг ваша догадка окажется неверной?
   - Тогда, по крайней мере, один человек будет полностью освобожден  от
подозрений.
   - Ах, так. Вы действуете методом исключения.
   - Вот именно.
   - А за кого мы возьмемся теперь?
   - За pukka sahib'a полковника Арбэтнота.
 
 
   Глава шестая
   ВТОРАЯ БЕСЕДА С ПОЛКОВНИКОМ АРБЭТНОТОМ
 
   Полковник Арбэтнот был явно недоволен, что  его  вызывают  во  второй
раз. С темным, как туча, лицом усевшись напротив Пуаро, он спросил:
   - В чем дело?
   - Прошу извинить, что мне пришлось побеспокоить вас во второй раз,  -
сказал Пуаро, - однако мне кажется, вы еще не все нам сообщили.
   - Вот как? По-моему, вы ошибаетесь.
   - Для начала взгляните на этот ершик.
   - Ну и что?
   - Это ваш ершик?
   - Не знаю. Я не ставлю меток на своих ершиках.
   - А вам, полковник, известен тот факт, что лишь вы из пассажиров  ва-
гона СТАМБУЛ-КАЛЕ курите трубку?
   - В таком случае возможно, что ершик мой.
   - Вы знаете, где его нашли?
   - Понятия не имею.
   - В купе убитого.
   Полковник поднял брови.
   - Объясните нам, полковник, как ершик мог туда попасть?
   - Если вы хотите спросить, не обронил ли я ершик в  купе  убитого,  я
отвечу: нет.
   - Вы когда-нибудь заходили в купе мистера Рэтчетта?
   - Я с ним и словом не перемолвился.
   - Значит, вы с ним не разговаривали и вы его не убивали?
   Полковник насмешливо вздернул брови.
   - Если это и так, я вряд ли стал бы вас об этом оповещать. Но, кстати
говоря, я его действительно не убивал.
   - Ладно, - пробормотал Пуаро. - Впрочем, это неважно.
   - Извините, не понял?
   - Я сказал, что это не важно.
   - Вот как! - Арбэтнот был явно ошарашен. Он с тревогой  посмотрел  на
Пуаро.
   - Дело, видите ли, в том, - продолжал Пуаро, - что ершик особого зна-
чения не имеет. Я сам могу придумать, по меньшей мере, одиннадцать блис-
тательных объяснений тому, как он там оказался.
   Арбэтнот вытаращил глаза.
   - Я хотел поговорить с вами по совершенно другому вопросу, -  продол-
жал Пуаро. - Мисс Дебенхэм, по всей вероятности, вам сказала, что я  не-
чаянно услышал ваш разговор на станции Конья?
   Арбэтнот промолчал.
   - Она сказала вам: "Сейчас не время. Когда все будет кончено... Когда
это будет позади". Вы знаете, о чем шла речь?
   - Очень сожалею, мсье Пуаро, но я не могу ответить на ваш вопрос.
   - Почему?
   - По-моему, вам следует спросить у самой мисс Дебенхэм, что  означали
ее слова, - сухо сказал полковник.
   - Я уже спрашивал.
   - И она отказалась отвечать?
   - Да.
   - В таком случае, мне кажется, даже вам должно быть понятно, что я не
пророню ни слова.
   - Значит, вы храните тайну дамы?
   - Если угодно, да.
   - Мисс Дебенхэм сказала мне, что речь шла о ее личных делах.
   - Раз так, почему бы вам не поверить ей на слово?
   - А потому, полковник, что мисс Дебенхэм у нас вызывает  сильные  по-
дозрения.
   - Чепуха, - с горячностью заявил полковник.
   - Нет, не чепуха.
   - У вас нет никаких оснований ее подозревать.
   - А тот факт, что мисс Дебенхэм служила секретаремгувернанткой в доме
Армстронгов во время похищения Дейзи Армстронг, - это по-вашему, не  ос-
нование?
   На минуту в вагоне воцарилось молчание. Пуаро укоризненно покачал го-
ловой.
   - Вот видите, - сказал он, - нам известно гораздо больше, чем вы  ду-
маете. Если мисс Дебенхэм невиновна, почему она скрыла этот факт? Почему
она сказала мне, что никогда не была в Америке?
   Полковник откашлялся.
   - Но может быть, вы все-таки ошибаетесь?
   - Я не ошибаюсь. Почему мисс Дебенхэм лгала мне?
   Полковник Арбэтнот пожал плечами:
   - Вам лучше спросить у нее. Я все-таки думаю, что вы ошибаетесь.
   Пуаро громко кликнул официанта. Тот опрометью кинулся к нему.
   - Спросите английскую даму, которая занимает одиннадцатое  место,  не
соблаговолит ли она прийти сюда.
   - Слушаюсь, мсье.
   Официант вышел. Четверо мужчин сидели молча.
   Лицо полковника, застывшее, бесстрастное, казалось вырезанной из  де-
рева маской.
   Официант вернулся:
   - Дама сейчас придет, мсье.
   - Благодарю вас.
   Через одну-две минуты Мэри Дебенхэм вошла в вагонресторан.
 
 
   Глава седьмая
   КТО ТАКАЯ МЭРИ ДЕБЕНХЭМ
 
   Непокрытая голова ее была вызывающе откинута  назад.  Отброшенные  со
лба волосы, раздутые ноздри придавали ей сходство с фигурой на носу  ко-
рабля, отважно разрезающего бурные волны, В этот миг она была прекрасна.
   Глаза ее мимолетно остановились на Арбэтноте.
   - Вы хотели меня видеть? - обратилась она к Пуаро.
   - Я хотел спросить вас, мадемуазель, почему вы обманули  нас  сегодня
утром?
   - Обманула? Не понимаю, о чем вы говорите.
   - Вы скрыли, что жили в доме Армстронгов, когда там произошла  траге-
дия. Вы сказали, что никогда не были в Америке.
   От Пуаро не скрылось, что девушка вздрогнула, но она тут же взяла се-
бя в руки.
   - Это правда, - сказала она.
   - Нет, мадемуазель, это ложь.
   - Вы не поняли меня. Я хотела сказать, это правда, что я солгала вам.
   - Ах, так. Значит, вы не будете