кошек.
   - С одним из них я только что разговаривал, - сказал я. - С рыжим.
   - Да, я видела, - сказала Джеральдина.
   - У тебя, похоже, острое зрение,  -  сказал  я.  -  Не  думаю,  чтобы
что-нибудь от него ускользнуло.
   Джеральдина довольно улыбнулась. Ингрид открыла дверь и вошла, затаив
дыхание.
   - У тебя все в порядке?
   - Все, - твердо сказала Джеральдина. - Не беспокойся, Ингрид.
   Она отчаянно закивала и зажестикулировала.
   - Иди, иди готовь.
   - Очень хорошо. Я иду. Очень мило, что у тебя гость.
   - Когда она готовит, она всегда волнуется, - объяснила Джеральдина. -
Я хочу сказать, когда готовит что-нибудь новенькое. Из-за  этого  иногда
мы очень поздно обедаем. Я рада, что вы зашли. Когда никого  нет,  тогда
уже не отвлечься, и только сидишь и думаешь, как хочется есть.
   - Расскажи мне о людях из тех домов, - сказал я, - и о  том,  что  ты
видела. Кто живет в следующем - вон в том, таком аккуратном?
   - А-а, там живет одна слепая. Она совсем слепая, а ходит,  как  будто
видит. Мне привратник сказал, Гарри. Он очень милый, наш Гарри.  Он  мне
много всего рассказывает. Он и про убийство рассказал.
   - Про убийство? - сказал я, стараясь, чтобы голос  звучал  хоть  чуть
удивленно.
   Джеральдина кивнула. От важности  сообщения,  которое  она  собралась
сделать, глаза ее заблестели.
   - В том доме произошло убийство. Я почти видела.
   - Как интересно.
   - Да, конечно. Раньше я никогда не видела убийства. То есть я никогда
не видела дома, где убили человека.
   - И что же ты... э-э... видела?
   - Ну, там и смотреть особенно не на что было. Вы же  знаете,  в  этот
час людей очень мало. Самое  интересное  было,  когда  кто-то  с  криком
вылетел из дому. Тогда я и поняла, что что-то случилось.
   - А кто кричал?
   - Просто  женщина.  Довольно  молодая  и  довольно  хорошенькая.  Она
выбежала из дверей, и кричала,  и  кричала.  А  по  дороге  шел  молодой
человек. Она выбежала из калитки и вцепилась в него - вот так. -  И  она
сделала движение руками, показывая. Неожиданно она пристально посмотрела
на меня. - Он был очень похож на вас.
   - Наверное, у меня есть двойник, - с легкостью  сказал  я.  -  А  что
потом? Захватывающая история.
   - Он усадил ее на землю. Прямо, знаете ли, где стоял, и пошел в  дом,
а Император - это тот рыжий кот, я его так назвала, потому что он  очень
важный, - так вот он удивился, сел и принялся умываться,  а  мисс  Палка
вышла из дому - из во-он того, номер восемнадцать, - она вышла  и  стала
на ступеньках.
   - Мисс Палка?
   - Я так ее прозвала, потому что слишком уж она  простая  какая-то.  У
нее есть брат, и она его пилит.
   - Ну-ну, - сказал я с интересом, - а дальше?
   - А потом было все как полагается. Человек этот вышел из  дому...  Вы
уверены, что это были не вы?
   - Я человек обыкновенный, - скромно сказал я, - таких много.
   - Да, наверное, вы правы,  -  сказала  Джеральдина  как-то  несколько
подобострастно. - Ну, так или иначе, человек этот  прошел  по  улице  до
телефона-автомата и позвонил оттуда. Потом стали подъезжать полицейские.
- Глаза ее заблестели. - Очень много. Труп они увезли  в  машине,  вроде
больничной. К тому времени там,  конечно,  уже  собралась  толпа  зевак.
Гарри тоже был. Привратник из нашего дома. Он мне потом все и рассказал.
   - А он сказал тебе, кого убили?
   - Какого-то мужчину. Никто не знает, кто он.
   - Очень интересно, - сказал я.
   Про себя я горячо молился, чтобы Ингрид не выбрала именно эту  минуту
и не вошла со своим пирогом из патоки или еще каким-нибудь деликатесом.
   - Давай-ка вернемся назад. Расскажи, что было раньше. Ты видела этого
человека - ну, того, что убили, - ты видела, как он входил в дом?
   - Нет, не видела. Наверное, он был там все время.
   - Ты хочешь сказать, он там жил?
   - Нет, мисс Пебмарш живет одна.
   - Так ты знаешь, как ее зовут?
   - Да, в газетах писали. Про убийство.  А  девушку,  которая  кричала,
зовут Шейла Вебб. Гарри сказал, что убитого звали мистер Корри. Странное
имя, правда, похоже на какую-то приправу. А вы знаете,  что  потом  было
второе убийство? Не в тот же день, а поздней, в телефонной будке  дальше
по  улице.  Отсюда  ее  видно,  но  нужно  высунуть  голову  из  окна  и
развернуться. Конечно, на самом деле я  ничего  не  видела,  если  бы  я
знала, я бы выглянула. Но я, само собой, не  знала  заранее,  вот  и  не
видела ничего. В то утро на улице было много народу, они все глазеют  на
дом мисс Пебмарш. Мне кажется, это довольно глупо, или нет?
   - Да, - сказал я, - очень глупо. В дверях снова показалась Ингрид.
   - Я скоро иду, - уверила она. - Теперь уже очень скоро.
   Она удалилась. Джеральдина сказала:
   - На самом деле она нам не очень подходит. У нее всегда что-нибудь не
ладится с обедом. Конечно, ей еще нужно и завтрак  готовить.  А  вечером
папа ест в ресторане и всегда посылает оттуда что-нибудь для меня.  Рыбу
или что-то вроде. Неполный ужин, - голос ее прозвучал задумчиво.
   - А в котором часу вы обедаете?
   - Это и есть мой обед. Мы не обедаем по вечерам, у нас ужин. А обед у
меня тогда, когда Ингрид удается его приготовить. Она  довольно  странно
относится ко времени. Завтрак-то ей приходится подавать вовремя,  потому
что папа сердится, а обед у нас как когда. Иногда в двенадцать, иногда в
два. Ингрид говорит, что незачем назначать для  еды  время,  есть  надо,
когда она готова.
   - Что же, любопытная мысль, - сказал я. - А в котором часу у тебя был
обед тогда, я имею в виду день убийства?
   - Тогда у нас был день ранних обедов - в двенадцать.  Видите  ли,  по
этим дням Ингрид уходит. Она идет в кино или в парикмахерскую, поэтому к
нам приходит миссис Перри. Она просто ужасная. Она меня треплет.
   - Треплет? - спросил я, несколько озадаченный.
   - Да, по голове. И говорит все  время  что-нибудь  вроде  "милая  моя
детонька". С ней, - сказала Джеральдина, - нормально не поговорить. Зато
она приносит конфеты и все такое.
   - Сколько тебе лет, Джеральдина?
   - Десять. Десять лет и три месяца.
   - С тобой легко разговаривать серьезно.
   - Это потому, что мы много  общаемся  с  папой,  -  серьезно  сказала
Джеральдина.
   - Так что в день убийства ты пообедала рано?
   - Да, так чтобы Ингрид успела вымыть посуду и уйти сразу после часа.
   - Значит, ты все утро провела у окна?
   - Да. Почти все утро. До этого, часов в десять, я решала кроссворд.
   - Интересно, могла ты пропустить, как мистер Корри подошел к дому?
   - Нет. Не могла. Хотя я согласна, это очень странно.
   - Может быть, он пришел совсем рано утром.
   - Через парадную дверь он не входил и не звонил. Я бы его заметила.
   - Может быть, он прошел через сад. Подошел с другой стороны.
   - Ну нет, - сказала Джеральдина, -  сзади  к  нему  примыкают  другие
садики. Никто не позволит, чтобы ходили через его сад.
   - Н-да, думаю, действительно не позволит.
   - Хотелось бы мне знать, как он выглядел, - сказала Джеральдина.
   - Что ж. Довольно старый. Под  шестьдесят.  Чисто  выбрит  и  одет  в
темно-серый костюм.
   Джеральдина покачала головой.
   - Звучит ужасно обыкновенно, - сказала она неодобрительно.
   - Но мне кажется, - сказал я, - что на самом деле тебе, пока  ты  все
время лежишь и только смотришь в окошко, трудно отличить день ото дня.
   - И вовсе не трудно. - Она даже приподнялась от негодования. - Я  вам
могу рассказать про это утро все. Я могу сказать,  когда  пришла  миссис
Краб и когда она ушла.
   - Ты имеешь в виду дневную уборщицу?
   - Вот именно. Она ковыляет совсем как  краб.  У  нее  есть  маленький
мальчик. Иногда она берет его с собой, но в тот день его не  было.  Мисс
Пебмарш уходит около десяти. Она работает в  школе  для  слепых.  Миссис
Краб уходит около двенадцати. Приходит она с пустыми  руками,  а  уходит
иногда с небольшим пакетом. Я думаю, это остатки масла или сыра,  потому
что мисс Пебмарш ничего не видит. В тот день я видела почти все,  потому
что именно тогда мы немного поссорились с  Ингрид,  и  она  со  мной  не
разговаривала. Я учу ее английскому, и она хотела  узнать,  как  сказать
"пока мы не встретимся снова". Ей  надо  было  сказать  по-немецки.  Auf
Wiedersehen <До свидания (нем.).>. Я знаю, потому  что  однажды  была  в
Швейцарии, и там так говорят. А еще они говорят:  Gruss  Gott  <Здесь  -
слава Богу (нем.)>. А по-английски звучит нелепо.
   - И что же ты сказала Ингрид?
   Джеральдина разразилась  долгим  мстительным  хохотом.  Она  пыталась
ответить, давилась от смеха и наконец все-таки произнесла:
   - Я ей сказала, что это будет: "Катись отсюда к чертовой матери!".  А
она сказала это нашей соседке мисс Балстрод, и та  страшно  разозлилась.
Ингрид все поняла и рассердилась на меня, так что мы  помирились  только
на следующий день перед чаем.
   Я принял это к сведению.
   - Значит, ты только и делала, что смотрела в бинокль?
   Джеральдина кивнула.
   - И потому я точно знаю, что мистер Корри  через  парадную  дверь  не
входил. Наверное, он пришел еще ночью и прятался где-нибудь в  прихожей.
Как вы думаете, могло так быть?
   - Наверное, возможно, - сказал я, - но все-таки маловероятно.
   - Да, - сказала Джеральдина, - он бы проголодался, а проситься у мисс
Пебмарш к завтраку он бы не стал, раз он от нее прятался.
   - И никто не подходил к дому? - спросил я. -  Никто  вообще?  Никаких
машин, гостей, разносчиков?
   -  Зеленщик  приходит  по  понедельникам  и  вторникам,   -   сказала
Джеральдина. - Молочник приезжает в половине двенадцатого.
   Этот ребенок был просто энциклопедией!
   - Цветную капусту и прочие мелочи мисс Пебмарш покупает сама.  Никого
не было, только фургон из прачечной. Из новой прачечной, - добавила она.
   - Из новой прачечной?
   - Да. Обычно приезжают из "Южных дюн". Тут почти все ею пользуются. А
в тот день приезжали другие - прачечная "Снежинка". Наверное, они только
что открылись.
   Я еле сдержался, чтобы не выдать  волнения.  Я  не  хотел  будить  ее
фантазию.
   - Они развозили белье или принимали? - спросил я.
   - Развозили, - сказала Джеральдина. -  В  огромной  корзине.  Намного
больше, чем обычно.
   - Ее приняла мисс Пебмарш?
   - Нет. Нет, конечно, она уже опять ушла.
   - А в какое время они приехали?
   - В один  час  тридцать  пять  минут,  -  сказала  Джеральдина.  -  Я
записала, - гордо добавила она.
   Она наклонилась к маленькому блокноту,  открыла  и  довольно  грязным
пальчиком ткнула в запись. "Час тридцать пять. Приехала  прачечная.  Дом
номер 19".
   - Тебе бы в Скотланд-Ярде работать, - сказал я.
   - Разве бывают женщины-сыщики? Я бы  поработала.  Но  не  в  полиции,
конечно. Мне кажется, что женщины-полицейские все какие-то глупые.
   - Ты еще не рассказала мне, что было, когда приехала эта прачечная.
   - А ничего не было, - сказала Джеральдина. - Вышел  водитель,  открыл
фургон, вынул корзину и потащил ее вокруг дома к черному ходу. Не думаю,
чтобы он входил. Наверное, мисс Пебмарш запирает эту дверь, и, наверное,
он просто оставил корзину там и вернулся.
   - Как он выглядел?
   - Обыкновенно, - сказала Джеральдина.
   - Вроде меня? - спросил я.
   - Ну нет, он намного старше, - сказала Джеральдина, - но я плохо  его
рассмотрела - он подъехал к дому вон оттуда. -  Она  показала  рукой.  -
Остановился прямо перед калиткой, хотя на этой стороне стоять  ему  было
нельзя. Но ведь на таких улочках это неважно. А потом, когда он вышел из
машины, то наклонился над корзиной. Мне видно  было  только  затылок,  а
когда шел назад, он вытирал лицо. Наверное, ему  стало  жарко,  пока  он
тащил такую тяжесть.
   - Потом он сразу уехал?
   - Да. А почему вам это так интересно?
   - Не знаю, - сказал я. -  Наверное,  потому,  что  вот  он-то  и  мог
увидеть что-нибудь.
   Ингрид распахнула дверь. Она катила столик.
   - Сейчас мы есть обед, - сказала она, весело кивая головой.
   - Умница, - сказала Джеральдина, - я умираю от голода.
   Я поднялся.
   - Мне пора, - сказал я. - До свидания, Джеральдина.
   - До свидания. А как насчет этого? - Она взяла в руки складной нож. -
Он ведь не мой. - Голос ее стал задумчивым. - Хотя мне хотелось бы.
   - Похоже, что он ничей, правда?
   - Вроде клада, да? Невостребованный клад?
   - Да, именно, - сказал я. - И тебе лучше его пока взять себе. До  тех
пор, пока не найдется хозяин. Но не думаю, что он найдется, -  сказал  я
честно.
   - Ингрид, дай мне яблоко, - сказала Джеральдина.
   - Яблоко?
   - Pomme! Apfel! <Яблоко (фр.)! Яблоко (нем.)>
   Она учила Ингрид как умела. На этом я их и оставил.
 
ГЛАВА 26 
 
   Миссис  Райвл  распахнула   дверь   "Доспеха   Павлина"   и,   слегка
покачиваясь, двинулась к стойке бара. Она что-то бормотала себе под нос.
В это заведение она пришла явно не впервые, и бармен  приветливо  с  ней
поздоровался.
   - Привет, Фло, - сказал он, - как делишки?
   - Нехорошо, - сказала миссис Райвл.  -  Нечестно.  Нет,  нехорошо.  Я
знаю, что говорю, Фред, и я говорю: нехорошо.
   - Конечно, нехорошо, - успокоил ее Фред. - Но хотелось бы знать  что?
Тебе как обычно, моя дорогая?
   Миссис Райвл согласно  кивнула.  Она  положила  на  стойку  деньги  и
отхлебнула из стакана. Фред отошел к другому клиенту.  Коктейль  немного
придал ей бодрости. Она все еще  что-то  бормотала,  но  уже  с  меньшим
ожесточением. Когда Фред вновь оказался рядом, она обратилась к нему уже
мягче.
   - Все равно я это терпеть не намерена,  -  сказала  она.  -  Нет,  не
намерена. Ложь я не терплю. Не выношу. И никогда не выносила.
   - Конечно, - сказал Фред.
   Он окинул ее опытным взглядом. "Изрядно приняла,  -  подумал  он  про
себя. - Но пару стаканов, надеюсь, еще  выдержит.  Кто  же  это  так  ее
расстроил?"
   - Ложь, - сказала миссис Райвл. - Улонч... ук-лоч...  ну,  ты  понял,
что я хочу сказать.
   - Конечно, понимаю, - сказал Фред.
   Он отвернулся, чтобы  поздороваться  еще  с  одним  завсегдатаем.  По
телевизору показывали неудачный забег. Миссис Райвл бормотала  себе  под
нос:
   - Не нравится мне это, и я не намерена терпеть. Я так и скажу.  Никто
не смеет так водить меня за нос. Да, никто. Я-то  знаю,  что  все  здесь
ложь, а если сам за себя не заступишься, никто не  заступится.  Налей-ка
еще, приятель, - сказала она погромче.
   Фред повиновался.
   - Я  бы  на  твоем  месте  после  этого  стаканчика  пошел  домой,  -
посоветовал он.
   Ему было интересно, что могло  ее  так  расстроить.  Характер  у  нее
мягкий и ровный. Открытая душа, всегда готова улыбнуться.
   - Я от этого слягу, Фред, вот  посмотришь,  -  сказала  она.  -  Если
обратились с подобной просьбой, то уж пусть выложат  все  что  положено.
Да, и пусть объяснят, что все это значит и зачем это. Обманщик,  грязный
обманщик, вот что я вам скажу. И я этого не потерплю.
   - Я бы на твоем месте поторопился, - сказал Фред,  глядя,  как  слезы
вот-вот испортят ее нарумяненные щечки.
   -  Скоро  пойдет  дождь,  да-да,  настоящий  ливень.  Испортит  такую
прелестную шляпку.
   Миссис Райвл благодарно ему улыбнулась.
   - Всю жизнь люблю васильки, - сказала она. - Боже мой,  но  я  же  не
знаю, что делать, не знаю.
   - Я пошел бы домой и выспался хорошенько, - ласково сказал бармен.
   - Что ж, может быть, но...
   - Если ты не хочешь испортить шляпку, надо идти.
   -  Совершенно  верно,  -  сказала  миссис  Райвл.  -  Да,  совершенно
правильно. Очень праль... пральв... нет, не так... ты ведь  понял  меня,
Фред?
   - "Правильно говоришь, Фред".
   - Большое спасибо.
   - Пожалуйста, пожалуйста, - сказал Фред. Миссис Райвл соскользнула со
своего стула и почти прямо направилась к двери.
   - Старушка Фло сегодня вроде бы чем-то расстроена, - сказал  один  из
завсегдатаев.
   - Обычно  она  щебечет,  как  птичка,  но  у  всех  у  нас  случаются
неприятности, - сказал второй, довольно мрачного вида, мужчина.
   - Если бы мне сказали, - продолжил первый,  -  что  Джерри  Грейнджер
придет пятым, после Королевы Кэролайн, я  просто  бы  не  поверил.  Если
хотите знать мое мнение, тут дело нечисто.  Теперь  все  мошенничают  на
скачках. Лошадей опаивают, да. Всех.
   Миссис  Райвл  вышла  из  "Доспеха  Павлина".  Она  подняла  глаза  и
недоверчиво посмотрела на небо. Да, похоже, пойдет дождь.  Она  неспешно
пошла вдоль улицы, повернула налево, повернула  направо  и  остановилась
перед довольно обшарпанным домом.  Когда  она  поднялась  по  ступенькам
лестницы и достала ключ, с нижнего этажа послышался чей-то голос,  а  из
дверного проема высунулась голова и повернулась к миссис Райвл.
   - Вас наверху ждет джентльмен.
   - Меня?
   Голос миссис Райвл прозвучал несколько удивленно.
   - Наверное, джентльмен. Одет хорошо, и все  такое,  но,  конечно,  не
лорд Элджернон Вер де Вер, если так можно выразиться.
   Миссис Райвл удалось нащупать замочную скважину, она повернула ключ и
вошла.
   В доме пахло капустой, рыбой и  эвкалиптом,  запах  которого  в  этой
прихожей почти не выветривался.  Хозяйка  квартиры  миссис  Райвл  свято
верила, что зимой нужно очень бережно относиться к легким и  бронхам,  а
готовиться к холодам она начинала еще в середине сентября.  Цепляясь  за
перила, миссис Райвл одолела лестницу.  Она  распахнула  свою  дверь  на
втором этаже, вошла и встала как столб, а потом отступила назад.
   - Ох, - сказала она, - это вы.
   Инспектор уголовной полиции Хардкасл поднялся со  стула,  на  котором
дожидался ее прихода.
   - Добрый вечер, миссис Райвл.
   - Что вам нужно? - спросила миссис Райвл куда менее приятным голосом,
чем обычно.
   - Я в Лондоне по долгу службы, - сказал инспектор, - и  мне  хотелось
бы выяснить с вами парочку вопросов, так что я решил сегодня  попытаться
вас разыскать. На нижнем этаже... э-э... какая-то женщина  сказала,  что
вы уже давно должны были вернуться.
   - Ох, - сказала миссис Райвл. - Что ж, я не знаю... что ж...
   Инспектор Хардкасл подвинул стул.
   - Сядьте, пожалуйста, - вежливо сказал он.
   Они вроде бы поменялись местами: он был хозяин,  она  гостья.  Миссис
Райвл села. Она подняла на инспектора тяжелый взгляд.
   - Что за вопросы у вас, инспектор? - спросила она.
   - Да так, - сказал инспектор Хардкасл, - всплывают разные мелочи.
   - И вы хотите сказать, что они касаются Гарри?
   - Совершенно верно.
   - Тогда слушайте, - сказала миссис Райвл, воинственно поднимая  голос
и обдавая инспектора Хардкасла ароматом спиртного. - Он был моим  мужем,
но больше я не желаю о нем думать. Я дала о себе  знать  -  или  нет?  -
когда  увидела  в  газете  его  фотографию.  Я  приехала  к  вам  и  все
рассказала. Это было давно, а вспоминать мне ни  к  чему.  Добавить  мне
нечего. Я рассказала, что смогла вспомнить, и все, знать ничего не знаю.
   - Есть одна мелочь, - сказал инспектор Хардкасл. Говорил он  мягко  и
словно извиняясь.
   - Ах вот как, - сказала миссис Райвл довольно грубо. - Ну и что там у
вас? Выкладывайте.
   - Вы опознали в убитом своего мужа или же человека,  с  которым  жили
как муж и жена примерно пятнадцать лет назад. Так или нет?
   - Думаю, что сейчас вы уже установили точно, когда это было.
   "Вот ехидная штучка", - подумал о ней инспектор  Хардкасл.  Вслух  он
продолжил:
   - Да, вы правы. Мы проверили. Вы поженились пятнадцатого  мая  тысяча
девятьсот сорок восьмого года.
   - Майские свадьбы всегда несчастливы, во всяком случае, так  говорят,
- угрюмо сказала миссис Райвл. - Мне она счастья не принесла.
   - Но несмотря на прошедшие годы, вы сумели  довольно  легко  опознать
своего мужа.
   Миссис Райвл, слегка смутившись, заерзала на стуле.
   - Он почти не изменился, - сказала она, - он, то есть  Гарри,  всегда
следил за собой.
   - И вы смогли вспомнить особые приметы. Вы, кажется, написали  мне  о
шраме.
   - Верно. Был шрам за левым ухом. Вот здесь. -  Миссис  Райвл  подняла
руку и показала пальцем, где именно.
   - За левым ухом? - Хардкасл сделал ударение