рыть -это.
   - Я думаю, вы родились игроком. Дух игры витает над всеми.
   - Игрок во всем? Вы почти правы. Чо разве в этом нет шарма: рисковать
всем и сразу - это особенное чувство.
   Катарин почувствовала, что его слова находят отклик в ее душе.
   - Я хочу поговорить с вами, - продолжал Дерек. - кто знает, когда у
меня еще появится такая возможность. .Знаю, здесь поговаривают, будто это
я убил свою жену... Пожалуйста, не перебивайте. Это абсурд, конечно. - Он
немного помолчал, затем продолжил.
   но уже не так охотно. - В полиции и в магистратуре я был вполне
откровенен. Не собираюсь соблюдать приличия и с вами. Я имею в виду
женитьбу ради денег Мне нужны были деньги, когда я встретил Руфь Ван
Алдин. Тогда она была похожа на настоящую мадонну, и я принял сотню благих
решений, глупых решении. Моя жена любила другого человека до того, как
познакомилась со мной. Я ее никогда не волновал.
   О, я не жалуюсь, это была честная сделка: она хотела Леконбери, а я
хотел денег. Неприятности начались из-за того, что в ее жилах течет
американская кровь.
   Не интересуясь мной, она хотела, чтобы К плясал под ее дудку. Она
постоянно говорила, что купила меня и что я принадлежу ей. В результате я
совершенно отошел от нее. Мой тесть расскажет вам об этом, и он будет
прав. К моменту смерти Руфи я был разорен. - Он вдруг засмеялся. - О, это
не удивительно, когда против тебя идет такой человек, как Руфус Ван Алдин.
   - Что потом? - тихо спросила Катарин.
   - Потом?- Дерек пожал плечами. - Руфь была убита - очень своевременно.
   Он засмеялся, и его смех причинил Катарин боль.
   Она вздрогнула.
   - Да, - сказал Дерек, - это не слишком приятное признание. Но это так.
Я хочу сказать вам кое-что еще, В тот момент, когда я увидел вас впервые,
я понял: вы для меня единственная женщина в мире. Я испугался вас. Я
подумал, что вы принесете мне несчастье.
   - Несчастье? - быстро переспросила Катарин.
   Он посмотрел на нее.
   - Почему вы произнесли это таким тоном? О чем вы подумали?
   - Я подумала о том, что мне рассказывали.
   Дерек внезапно помрачнел.
   - О, обо мне можно много чего порассказать, моя дорогая, и в основном
все это будет правдой. Есть и еще более худшие вещи, о которых я никогда
не скажу вам. Я всегда был игроком и всегда имел неравные с другими шансы.
Я бы йикогда не сказал вам этого в другое время. Что было, то было. Хочу,
чтобы вы мне поверили в одном. Я торжественно клянусь вам: я не убивал свою
жену.
   Он. произнес это вполне искренно, но в то же время в его тонеу было
нечто театральное. Он поймал ее встревоженный взгляд и продолжил; 
   - Знаю, я солгал тогда. Я входил в купе моей жены.
   - Ax! - воскликнула Катарин.
   - Трудно объяснить, почему я туда пошел, но попытаюсь. Я сделал это,
повинуясь импульсу... Я следил за женой. Я поехал этим поездом, потому что
Мирель сказала мне, что жена договорилась встретиться с графом де ла Роше в
Париже. Но я увидел, что это не так. Мне стало стыдно, я подумал, что
хорошо бы не откладывая объясниться с ней, поэтому я открыл ее дверь и
вошел.
   Он помолчал.
   - Продолжайте, - мягко сказала Катарин.
   - Руфь лежала на боку и спала; я не видел ее лица. Конечно, я мог
разбудить ее. Но я вдруг почувствовал усталость. Да и что мы могли сказать
друг другу после того, что уже наговорили? Она мирно спала_ И я вышел из
купе так тихо, как только мог.
   - Почему вы солгали полиции? - спросила Катарин.
   Я не круглый дурак. С самого начала я понимал, что идеальный мотив для
преступления был именно у меня. Если бы я признался, что был в купе перед
тем, как ее убили, мне пришел бы конец.
   - Понимаю.
   Понимала ли она? Она не могла ответить себе на этот вопрос. Ее очень
тянуло к Дереку, но в то же время было что-то, что сопротивлялось этому.
   - Катарин...
   - Да?
   - Вы знаете, что я люблю вас. А вы?
   - Я... я не знаю.
   Она растерялась и беспомощно оглянулась, словно в поисках кого-то, кто
мог помочь ей. Щеки ее порозовели, когда она увидела красивого мужчину,
что, прихрамывая, шел к ним. Это был майор Найтон.
   Неожиданное облегчение и радость послышались в ее голосе, когда она
приветствовала его.
   Дерек мрачно встал.
   - Леди Темплин играет? - спросил он. - Я должен развлечь ее,
продемонстрировав преимущества моей системы.
   Он поклонился Катарин и направился к казино.
   Катарин успокоилась, ее сердце билось ровнее, когда она произносила
несколько обычных фраз, обращенных к Наитону. Вскоре она с изумлением
поняла, что наитон, как и Дерек, открывает ей свою душу, но несколько
иначе.
   Застенчивый и робкий, он с трудом произносил слова.
   - С того самого момента, как я впервые увидел вас... о... я не
предполагал говорить об этом сейчас... но мы с мистером Ван Алдином можем в
любой день уехать, и мне, как знать, не представится такого случая... Знаю,
что вы еще не могли полюбить меня, это невозможно. С моей стороны было бы
самонадеянным... Но я все же надеюсь, не очень... Нет, нет, не отвечайте
мне сейчас. Знаю, что вы можете ответить.
   Я просто хочу, чтобы вы знали: я люблю вас.
   Она была просто ошеломлена. Какой он деликатный!
   Какой трогательный!
   - И вот еще что. Если... если вам когда-нибудь понадобится помощь,
дайте мне знать, и я сделаю для вас все что смогу.
   Он ласково взял ее руку в свою. подержал некоторое время, затем
выпустил и пошел прочь не оглядываясь.
   Катарин смотрела ему вслед не шелохнувшись.
   Дерек Кеттеринг, Ричард Найтон... Два таких разных человека, таких
разных. В Найтоне было что-то надежное и доброе. Что касается Дерека...
 
   Внезапно Катарин охватило странное чувство. Она ощутила, что сидит на
скамейке не одна, что рядом находится кто-то еще и этот кто-то - Руфь
Кеттеринг, убитая в Голубом поезде. Катарин была совершенно уверена, что
Руфь очень хочет что-то ей сказать. Видение было столь необычным и ярким,
что Катарин не могла прогнать его. Она не сомневалась в том, что Руфь
Кеттеринг пытается сообщить что-то жизненно важное для нее. Видение
исчезло. Слегка дрожа, Катарин поднялась со скамьи. Что же Руфь хотела
сказать ей?


                                 Глава 27
                            Мирель допрашивают

   Оставив Катарин, Найтон отправился на поиски Пуаро, которого он нашел в
игорном зале. Пуаро делал минимальные ставки на номер. Когда Найтон
приблизился, выпал тридцать третий номер, и Пуаро проиграл.
   - Не везет! - сказал Найтон. - Снова будете ставить?
   Пуаро покачал головой.
   - Не сейчас.
   - Вы ощущаете прелесть игры? - полюбопытствовал Найтон.
   - Не в рулетку.
   Найтон бросил на него взгляд. Выражение тревоги промелькнуло на его
лице. Он произнес выжидательно:
   - Вы заняты, месье Пуаро? Я хотел вас кое о чем спросить.
   - Я в вашем распоряжении. Может, выйдем отсюда? На солнышке так чудесно.
   Несколько минут они шли молча. Найтон вздохнул.
   - Я люблю Ривьеру. Впервые попал сюда двенадцать лет тому назад, во
время войны, когда меня направили в госпиталь леди Темплин. После Фландрии
это был рай.
   - Еще бы, - согласился Пуаро..
   - Кажется, война была так давно, - задумчиво протянул Найтон.
   Они опять замолчали.
   - Вы чем-то озабочены? - спросил Пуаро.
   Найтон удивленно посмотрел на него.
   - Вы совершенно правы! Но как вы догадались?
   - Это же видно, - сухо сказал Пуаро.
   - я не знал что по мне может быть что-то видно.
   - Моя профессия - читать в душах, - добродушно объяснил маленький
человечек.
   - Объясню, что меня тревожит. Вы слышали об этой танцовщице Мирель?
   - Которая chere amie месье Дерека Кеттеринга?
   - Да, та самая. И зная это, вы понимаете, почему мистер Ван Алдин так
против нее настроен. Она написала ему, прося аудиенции. Он велел мне
ответить вежливым отказом, что я, разумеется, и сделал.
   Сегодня утром она пришла в отель, прислала нам свою визитную карточку,
на которой написала, что ей необходимо срочно видеть мистера Ван Алдина.
   - Это интересно, - заметил Пуаро.
   - Мистер Ван Алдин рассердился. Сказал мне, что ей передать, и это были
не самые изысканные выражения. Я позволил себе не согласиться с ним.
   Мне кажется вполне вероятным, что у Мирель есть ценная информация. Она
же была в Голубом поезде и, возможно, видела нечто, что для нас может
оказаться жизненно важным. Вы не согласны со мной, месье Пуаро?
   - Согласен, - холодно ответил Пуаро. - Месье Ван Алдин, если так можно
выразиться, ведет себя как последний болван.
   - Я рад, что вы придерживаетесь такого мнения.
   Я хочу кое-что сказать вам. Я был настолько убежден в неразумности
поведения мистера Ван Алдина, что, спустившись вниз, не передал его отказ,
а поговорил с Мирель.
   - Вот как?
   - Мне было трудно, она настаивала на личной встрече с мистером Ван
Алдином. Если честно, то я несколько извратил слова, которые он просил
передать ей. Сказал, что в настоящий момент мистер Ван Алдин очень занят,
но она может говорить со мной. Однако этого она не пожелала и ушла, ничего
не сказав. Но у меня, месье Пуаро, сложилось твердое убеждение: она что-то
знает.
   - Это уже серьезно, - спокойно проговорил Пуаро. - Вы знаете, где она
остановилась?
   - Да. - Найтон назвал отель.
   - Отлично! Мы немедленно отправимся туда.
   Секретарь колебался.
   - А мистер Ван Алдин? - неуверенно произнес он.
   - Месье Ван Алдин упрям как осел, - сухо проговорил Пуаро. - А я не
хожу на поводу у упрямых людей. Я действую вопреки им. Мы немедленно
пойдем к этой женщине. Я скажу, что мы уполномочены месье Ван Алдином
вести дела от его имени, а вы мне не противоречьте.
   Найтон все еще колебался, но Пуаро уже не обращал на него внимания.
   В отеле сказали, что мадемуазель у себя, и Пуаро послал визитные
карточки, написав на них: "От мистера Ван Алдина".
   Вскоре Пуаро и Кантону сообщили, что мадемуазель Мирель может их
принять.
   Когда они вошли в апартаменты танцовщицы, Пуаро немедленно взял бразды
правления в свои руки.
   - Мадемуазель, - сказал он, почтительно поклонившись, - мы пришли по
поручению месье Ван Алдина.
   - Вот как? Но почему он сам не пришел?
   - Он неважно себя чувствует, - солгал Пуаро, - перемена климата, знаете
ли. Но я и его секретарь майор Найтон уполномочены действовать от его
имени.
   Хотя, конечно, если мадемуазель предпочитает подождать недельки две...
   Если и было что-то, в чем Пуаро был непоколебимо уверен так это то,
что для женщины типа Мирель слово "ждать" неприемлемо.
   - Eh Ыеп. я скажу, месье, - воскликнула она. - Я терпела. Я
сдерживалась. И ради чего? Чтобы меня оскорбляли? Да, оскорбляли! Неужели
он думает, что с Мирель можно так поступать? Выбросить ее, как старые
перчатки! Ни один мужчина не уставал от меня.
   Это я всегда от них уставала!
   Она носилась по комнате, и ее стройное тело трепетало от гнева. Она
наткнулась на маленький столик, схватила его и швырнула в стену.
   - Вот что я сделаю с ним! - закричала она. - И вот что! - Схватив
хрустальную вазу с лилиями, она швырнула ее в каминную решетку, и ваза
разлетелась на тысячи осколков.
   Найтон смотрел на нее с холодным неодобрением истинного британца. Ему
было и неловко, и неприятно.
   Пуаро, напротив, казалось, радовался этой сцене. Глаза его блестели.
   - Это великолепно! - воскликнул он. - Сразу видно, что у мадемуазель
темперамент.
   - Я артистка, а каждый артист имеет темперамент.
   Я сказала Дереку, чтобы он остерегался, ноон не послушал меня. - Она
подскочила к Пуаро и вдруг спросила: - Правда, что он собирается жениться
на этой английской мисс?
   Пуаро закашлялся.
   - On ma dit(46), - пробормотала она, - он страстно увлечен ею.
   Мирель выпрямилась.
   - Он убил свою жену, - прошипела она. - Знайте!
   Он еще раньше говорил мне, что хочет сделать это.
   Он был в impasse(47)! И выбрал самый простой способ.
   - Вы утверждаете, что месье Кеттеринг убил свою жену?
   - Да, да, да! а что же еще я вам говорю?
   - Полиция, - пробормотал Пуаро, - потребует доказательств этого...
утверждения.
   - Говорю вам, я видела, как он вышел из ее купе той ночью.
   - Когда? - быстро спросил Пуаро.
   - Прямо перед Лионом.
   - Вы готовы поклясться, мадемуазель?
   Это был уже другой Пуаро, он говорил резко и решительно.
   - Да.
   Наступила тишина. Мирель была весьма живописна, ее взгляд, и злой, и
испуганный, перебегал с Пуаро на Найтона.
   - Это очень серьезно, мадемуазель, - сказал детектив. - Вы осознаете,
насколько это серьезно?
   - Конечно.
   - Хорошо! В таком случае, мадемуазель, вы понимаете, что нельзя терять
ни минуты. Без сомнения, вы немедленно пойдете с нами в магистратуру.
   Мирель замялась. Она размышляла, но, как заметил Пуаро, отступать не
собиралась.
  - Ладно, ладно, - пробормотала она, - только накину что-нибудь.
   Оставшись одни, Пуаро и Найтон обменялись взглядами.
   - Надо действовать, пока - как вы говорите? - железо горячо, -
прошептал Пуаро. - Она сейчас возбуждена, через полчаса она поостынет, а
через час передумает. Любой ценой мы должны предотвратить это.
   Мирель вернулась закутанная в песочную бархатную накидку, отороченную
леопардовым мехом. И сама она была похожа на леопарда -
рыжевато-коричневого, опасного. Глаза ее по-прежнему горели злостью и
решимостью.
   Они застали месье Кау и месье Карре. После нескольких предварительных
фраз Пуаро Мирель было позволено рассказать свою историю. Она рассказала
ее в тех же выражениях, что и Найтону с Пуаро, но чуть более спокойно.
   - Очень необычная история, мадемуазель, - тихо сказал месье Карре. Он
откинулся на спинку стула, поправил пенсне и вопросительно посмотрел на
Мирель. - Вы хотите, чтобы мы поверили, что месье Кеттеринг запланировал
преступление заранее и сказал об этом вам?
   - Да, да. Он сказал, что у нее прекрасное здоровье. Если она и умрет, то
только благодаря несчастному случаю, который он устроит.
   - Вы осознаете, мадемуазель, что можете быть обвинены в сообщничестве?
   - Я? Да ни за что на свете, месье! Ни на секунду я не воспринимала его
слова всерьез. Что вы) Я знаю мужчин, месье, они говорят много дикостей.
Представляете, сколько совершалось бы преступлений, если бы они всегда
делали то, что говорят, au pied de la lettre(48).
   Месье Карре наморщил лоб.
   - Значит, запишем, что вы восприняли угрозу месье Кеттеринга как ничего
не значащие слова? Могу я поинтересоваться, мадемуазель, почему вы
прервали свой ангажемент в Лондоне и поехали на Ривьеру?
   Мирель смотрела на него бегающими черными глазами.
   - Я хотела быть с человеком, которого люблю, - просто ответила она. -
Разве это не естественно?
   Пуаро вставил вопрос.
   - Это месье Кеттеринг хотел, чтобы вы поехали с ним в Ниццу?
   Казалось, Мирель смутил этот вопрос. Она замялась, а когда заговорила,
то совершенно иным тоном.
   - Такие вещи я решаю сама, - заявила она.
   Это был вовсе не ответ, что хорошо поняли все - присутствующие, но
деликатно промолчали.
   - Когда вы поняли, что месье Кеттеринг убил свою  жену?
   - Я уже  говорила вам, что увидела, как месье Кеттеринг вышел из купе
своей жены незадолго до того, как поезд прибыл в Лион. У него был такой
свирепый взгляд! Боже! Но в тот момент я не поняла, почему он так ужасно
смотрел. Я никогда не забуду этого.
   Ее голос стал пронзительным, она театрально заломила руки.
   - Да, да, - произнес месье Карре.
   - Узнав, что мадам Кеттеринг была мертва до того, как поезд прибыл в
Лион, я поняла все.
   - Но вы не пошли в полицию, мадемуазель, - мягко заметил месье Карре.
   Мирель величественно взглянула на него; было видно, что ей нравилась ее
роль.
   - Могла ли я предать своего возлюбленного? - спросила она. - О нет, не
требуйте этого от женщины.
   - Но сейчас...
   - Сейчас - другое дело. Он сам предал меня! Разве могу я молча
страдать?..
   Месье Карре прервал ее.
   - Конечно, конечно, - пробормотал он успокаивающим тоном. - Теперь,
мадемуазель, прочитайте свои показания и распишитесь.
   Мирель не стала тратить время на чтение.
   - Да, да! Все правильно. - Она встала. - Я вам больше не нужна?
   - Пока нет, мадемуазель.
   - И вы арестуете Дерека?
   - Немедленно, мадемуазель, Мирель жестоко засмеялась.
   - Он должен был подумать, прежде чем оскорблять меня, - воскликнула
она.
   - Один момент! - Пуаро кашлянул. -- Менц интересует одна маленькая
деталь.
   - Какая?
   - Почему вы решили, что мадам Кеттеринг была мертва до того, как поезд
прибыл в Лион?
   Мирель вытаращила глаза.
   - Но она была мертва.
   - Да?
   - Да, конечно. Я...
   Она резко замолчала. Внимательно посмотрев на нее, Пуаро заметил в ее
глазах настороженность.
   - Мне сказали... Все так говорят.
   - О, - произнес Пуаро, - не думаю, чтобы об этом говорилось за стенами
магистратуры.
   Мирель занервничала.
   - Кто-то слышал об этом, - неуверенно сказала она. - Кто-то мне
сказал. Я не помню кто.
   Она направилась к выходу. Месье Кау поспешил открыть перед ней дверь.
Когда он сделал это, снова послышался голос Пуаро.
   - А драгоценности? Простите, мадемуазель. Вы можете что-нибудь
рассказать нам о них?
   - Драгоценности? Какие драгоценности?
   - Рубины Екатерины Великой. Раз вы так много слышали, может, вы слышали
что-нибудь и о них?
   - Я ничего не знаю ни о каких драгоценностях, - быстро сказала Мирель.
   Она вышла, закрыв за собой дверь. Месье Кау вернулся на свое место.
Месье Карре вздохнул.
   - Ну и фурия! - сказал он. - Но diablement chic(49)! Интересно, она
сказала правду? Я думаю, да.
   - Какая-то правда в ее словах, конечно, есть, - сказал Пуаро. - И это
подтверждает мисс Грей. Она вышла в коридор незадолго до Лиона и видела,
как месье Кеттеринг входил в купе жены.
   - Обвинения против него очевидны, - со вздохом сказал комиссар. - И
очень жаль, - пробормотал он.
   - Что вы имеете в виду? - спросил Пуаро.
   - Я долгие годы мечтал упрятать графа де ла Роще за решетку. И уже было
решил, что он в наших руках. А Кеттеринг - это меня едва ли удовлетворит.
   Месье Карре почесал кончик носа.
   - Если здесь что-то не так, - с сожалением сказал он, - будет ужасно.
Месье Кеттеринг - аристократ. В газетах появятся заметки. Если мы
ошибаемся... - Он поежился.
   - Теперь о драгоценностях, - сказал комиссар. - Как вы думаете, что он
сделал с ними?
   - Он взял их, конечно, для отвода глаз, - ответил месье Карре. - Скорее
всего, они доставляют ему неудобства, ему трудно от них избавиться.
   Пуаро улыбнулся.
   - Насчет драгоценностей у меня есть идея. Скажите мне, месье, что вы
знаете о так называемом Маркизе?
   Комиссар взволнованно подался вперед.
   - Маркиз! Тот самый Маркиз? Вы думаете, он замешан в этом деле, месье
Пуаро?
   - Я спросил, что вы знаете о нем.
   Комиссар сделал выразительную гримасу.
   - Не так много, как хотелось бы, - с сожалением произнес он. - Он
работает за сценой, понимаете? Мелкие сошки выполняют за него всю грязную
работу. А сам он... Птица высокого полета. Это нам достоверно известно.
   - Он француз?
   - Д-да... То есть мы так думаем. Но не уверены. Он орудовал во Франции,
в Англии, в Америке. Прошлой осенью в Швейцарии была серия грабежей, следы
которых, похоже, ведут к нему. Во всех преступлениях он фигурирует как
grand selneur(50), свободно говорящий по-английски и по-французски, и его
происхождение остается загадкой.
   Пуаро кивнул и встал, собираясь уходить.
   - Вам больше нечего добавить, месье Пуаро? - поинтересовался комиссар.
   - В данный момент нет. Но возможно, в отеле меня ожидают новости.
   Месье Карре нерешительно посмотрел на него.
   - Если Маркиз связан с этим делом... - Он остановился.
   - Это опрокидывает нашу версию, - закончил месье Кау.
   - Но не опрокидывает мою, - сказал Пуаро. - Напротив, прекрасно
согласуется с ней. До встречи, месье, если я узнаю что-нибудь важное, то
немедленно извещу вас.

   Он вернулся в отель мрачный. Пока он отсутствовал, пришла телегр