амилией и показал мне его фотографию. Такой напыщенный тип.
   - Шайтана?  Да,  ему  очень  нравилось  изображать  из  себя  эдакого
современного Мефистофеля. В целом, у него это неплохо  получалось.  А  о
чем еще расспрашивал вас Баттл?
   - Пожалуй, больше ни о чем. Да, вот еще одно.  Кто-то  рассказал  ему
всю эту несусветную чепуху о миссис Грейвс, вы  ведь  помните,  как  она
временами вела себя.
   - Грейвс? Грейвс? Ах, да,  эта  старуха  миссис  Грейвс.  Забавно!  -
доктор засмеялся. Видимо, и впрямь все это казалось ему очень смешным.
   - Право же, очень забавно!
   И в веселом настроении доктор отправился обедать.
 
Глава десятая 
ДОКТОР РОБЕРТС 
(продолжение) 
 
   Старший инспектор Баттл обедал вместе с мосье Эркюлем Пуаро. Один  из
них казался удрученным, а другой - полным сочувствия к нему.
   - Так значит, это утро прошло  у  вас  не  очень  успешно,  -  сказал
задумчиво Пуаро.
   Баттл покачал головой.
   - Предстоит тяжелая работа, мосье Пуаро.
   - Что вы о нем думаете?
   - О докторе? Откровенно говоря, я думаю, что Шайтана был прав.  Он  -
убийца. Он напоминает мне  чем-то  Уэстэвея.  И  еще  того  адвоката  из
Норфолка. Такие же самоуверенные, рассчитанные на эффект, манеры.  Такая
же популярность. Те оба были чертовски умны, и  доктор  Робертс  неглуп.
Тем не менее, никак не вяжется, чтобы Робертс убил  Шайтану.  Собственно
говоря, я не думаю, чтобы он это сделал. Он слишком  хорошо  должен  был
понимать весь риск этого предприятия. И даже лучше, чем  непрофессионал,
знал, что Шайтана мог вскрикнуть. Нет, не думаю, чтобы Робертс убил его.
   - И все же вы допускаете, что он раньше кого-то убил?
   - Возможно, даже не одного, а многих. Как Уэстэвей. Но  выяснить  это
не так-то легко. Я посмотрел его счета в банке, ничего  подозрительного,
крупных сумм не поступало, за последние семь лет он как будто не получал
наследства ни от кого из своих пациентов. Это исключает убийство с целью
получения прибыли. Он никогда не был женат, вот  что  жаль,  ведь  врачу
легче  всего  убить  свою  собственную  жену.  Он  весьма  преуспевающий
человек, и к тому же имеет большую клиентуру из состоятельных пациентов!
   - Вообще-то  он  производит  впечатление  человека,  ведущего  вполне
безупречную жизнь, возможно так оно и есть.
   - Вполне возможно. И все же я предпочитаю думать о самом худшем.
   - Тут вот имеется намек, - продолжал Баттл, -  на  какой-то  скандал,
связанной с одной из его пациенток, по имени Крэддок.  Думаю,  что  этим
следовало  бы  заняться.  Я  поручу  расследование   одному   из   своих
сотрудников. Женщина  умерла  где-то  в  Египте  от  какого-то  местного
заболевания. Поэтому я не думаю, что здесь что-то запутано,  но  все  же
это может пролить свет на его характер в целом и на его врачебную этику.
   - А у нее был муж?
   - Да. Муж умер от сибирской язвы.
   - От сибирской язвы?
   - Да. В то время в продаже было довольно много дешевых  кисточек  для
бритья. Они часто  вызывали  всевозможные  заражения.  По  этому  поводу
систематически поднимались в прессе скандалы.
   - Это уже подходит, - сказал Пуаро.
   - И я тоже так думаю. Если ее муж угрожал поднять  шум  по  какому-то
поводу... Но все  это  только  голые  предположения.  Знаете,  иногда  я
чувствую себя, словно я безногий, мне совершенно не на что опереться.
   - Держитесь, друг мой, - сказал Пуаро. - Я знаю вашу настойчивость. В
конце концов, у вас будет так много  ног,  что  вы  станете  похожим  на
сороконожку.
   - И я завязну в этом деле потому, что только и буду о нем  думать,  -
усмехнулся Баттл.
   - А вы, мой друг, тоже  собираетесь  заняться  этим  делом?  -  вдруг
обратился он к Пуаро.
   - Я, возможно, тоже заеду к доктору Робертсу.
   - Двое в один день? Это может его насторожить.
   - О, постараюсь быть предельно осмотрительным и не стану задавать ему
вопросов о его прошлой жизни.
   - Мне бы хотелось знать, какую точно линию вы собираетесь избрать,  -
сказал Баттл с явным любопытством. - Но не говорите мне ничего, если вам
этого не хочется.
   - Совсем напротив. Я очень даже  хочу  об  этом  сказать.  Я  немного
расспрошу его о бридже, и все.
   - Снова о бридже? Опять и опять об одном и том же, мосье Пуаро.
   - Я нахожу это весьма полезным. На вкус, на цвет товарищей нет.
   - А меня совсем не увлекает такой причудливый подход к  решению  дел.
Это не в моем стиле.
   - А какой у вас  стиль,  старший  инспектор?  Баттл  увидел  шутливый
огонек в глазах Пуаро, глаза его тоже вспыхнули.
   - Прямолинейный,  честный  и  усердный  офицер  исполняет  свой  долг
трудолюбиво и старательно  -  вот  мой  стиль  работы.  Ничего  лишнего.
Никакой фантазии. Только самоотверженный труд.  Беспристрастный  подход,
хоть и немного притупленный. Вот мой конек.
   - За наши методы в целом и за каждый в  отдельности.  И  пусть  успех
завершит наши объединенные усилия.
   - Я  полагаю,  что  и  полковник  Рейс  тоже  сможет  подсказать  нам
что-нибудь стоящее относительно Деспарда, - сказал Баттл. - У него масса
каналов получения информации.
   - А миссис Оливер?
   - Тут есть элемент сомнительности  и  неопределенности.  Эта  женщина
чем-то мне нравится.  Хоть  она  и  говорит  много  лишней  чепухи,  она
довольно славная. И потом, женщины умеют узнавать о других женщинах куда
больше, чем мужчины. Она тоже может быть нам в чем-то полезной.
   Они расстались. Баттл  уехал  обратно  в  Скотланд  Ярд,  чтобы  дать
задания своим сотрудникам. Пуаро - на улицу Глосестер-террас, дом № 200.
   Брови у доктора Робертса смешно приподнялись, когда он здоровался  со
своим гостем.
   -  Два  следователя  в  один  день,  -  сказал  он.  -  Не  исключена
возможность, что сегодня к вечеру появятся и наручники.
   Пуаро улыбнулся.
   - Смею  вас  заверить,  доктор  Робертс,  что  мое  внимание  поровну
разделено между четырьмя персонами.
   - Во всяком случае, спасибо и за это. Курите?
   - С вашего разрешения, я закурю свои.
   Пуаро зажег маленькую русскую папиросу, которые всегда носил с собой.
   - Так чем же я мог быть вам полезен? - спросил Робертс.
   Пуаро некоторое время продолжал пускать колечки дыма, а потом сказал:
   - Ответьте мне, доктор, вы проницательный наблюдатель за  характерами
людей?
   - Не знаю. Но думаю, что да. Врач должен быть таковым.
   - Вот именно. Я тоже так  рассуждал.  Я  сказал  себе:  "Врач  должен
изучать своих пациентов. Выражение лица,  цвет  лица,  частота  дыхания,
проявления  нетерпения,  все  это  доктор  замечает  автоматически,   не
задумываясь. Доктор Робертс как раз  тот  человек,  который  мне  сможет
помочь".
   - Я очень хочу вам помочь. Так в чем же дело?
   - На этих листочках записаны три роббера, сыгранные в  тот  вечер,  -
начал объяснять Пуаро. - Запись сделана мисс Мередит. А теперь не смогли
бы вы, глядя на этот листочек, воскресить в памяти ход игры,  рассказать
мне подробно, какие были сделаны ходы и как играл каждый?
   Робертс с удивлением уставился на него.
   - Вы шутите мосье Пуаро. Разве это можно вспомнить?
   - Неужели не можете? Я вам был бы так благодарен. Ну, хотя бы  первый
роббер. Первая игра должна была начаться объявлением червей или  пик,  и
кто-то, а может быть даже ваши противники, должен был сбросить пятьдесят
очков.
   - Дайте-ка разобраться. Это был первый заход. Да, мне  думается,  что
он был сделан с пик.
   - А второй?
   - Кажется, кто-то из нас проиграл пятьдесят очков, но я не помню, кто
и как тогда ходил. Право же, мосье Пуаро, здесь  я  вряд  ли  смогу  вам
чем-то помочь.
   - А не попытаетесь ли вы вспомнить, кто запрашивал ход и  кто  с  кем
играл?
   - У меня был "большой шлем", это я помню.  И  еще  был  дубль.  Помню
также, что я ходил, звонко шлепая картами по столу, потому что играл три
без козырей, так мне почему-то кажется. И выиграл солидный куш. Но  это,
сдается мне, было чуть позже.
   - А вы помните, с кем вы играли?
   - С миссис  Лорример.  Я  помню  еще,  что  она  все  хмурилась.  Ей,
очевидно, не очень-то нравилось, что я заявлял большие ставки.
   - И никакие другие ходы или заявки вы не можете вспомнить?
   - Дорогой мой мосье Пуаро, неужели вы  действительно  ждете  от  меня
этого? Прежде всего, там произошло убийство,  этого  вполне  достаточно,
чтобы унести из памяти какие-то особенные ходы, и, ко всему  прочему,  с
тех пор я сыграл еще, по крайней мере с полдюжины робберов.
   Пуаро казался совсем удрученным.
   - Простите меня, - сказал Робертс.
   - Ну, что ж делать? - медленно сказал Пуаро. - Просто я надеялся, что
вы сможете вспомнить хоть один или два хода, потому  что  мне  казалось,
это поможет вам вспомнить и кое-что другое.
   - Кое-что другое?
   - Да, вы могли заметить, например,  что  ваш  партнер  ошибся,  играя
просто без козырей, или, что  противник,  скажем,  вдруг  взял  какие-то
неожиданные взятки, хотя по первому заходу  было  очевидно,  что  он  не
должен был ничего получить.
   Доктор Робертс вдруг стал серьезным.  Он  даже  наклонился  вперед  в
своем кресле.
   - Так вот в чем дело! - сказал он. - Теперь я начинаю понимать, о чем
идет речь. Извините меня. Вначале я просто  думал,  что  вы  занимаетесь
какой-то чепухой. Вы  считаете,  что  убийство,  или,  вернее,  успешное
осуществление этого убийства, могло внести существенное изменение в игру
преступника?
   Пуаро кивнул.
   - Вы правильно поняли мою мысль, - сказал он. - Если  бы  все  четыре
игрока знали, как играли их партнеры и противники, и вдруг подметили  за
кем-то необычное отклонение от правила,  внезапное  исчезновение  блеска
игры, пропущенную возможность набрать очки  -  о,  это  было  бы  уликой
первостепенного значения. К сожалению, вы все так мало  знакомы  друг  с
другом, что изменения в игре были для вас мало примечательны. И все  же,
уважаемый доктор, я очень прошу вас подумать еще. Не  вспомните  ли  вы,
например, какой-нибудь непостоянности в игре или внезапных бросающихся в
глаза ошибок кого-либо из игроков?
   Некоторое  время  длилось  молчание,  потом  доктор  Робертс  покачал
головой.
   - Скверно, но помочь вам никак не могу, - откровенно признался он.
   - Я просто-напросто ничего не помню. Все, что я мог  вам  сказать,  я
уже сказал. Миссис Лорример  -  первоклассный  игрок,  она  ни  разу  не
сделала ни одного промаха, который я мог бы заметить. Игра Деспарда тоже
была все время превосходной. Он весьма рядовой игрок, то  есть,  я  хочу
сказать, что все его ставки были неизменно стандартными. Он  никогда  не
отходит от правил, никогда не рискует. А  мисс  Мередит...  -  он  вдруг
заколебался.
   - Так что же вы хотите сказать о мисс  Мередит?  -  спросил,  как  бы
поощряя его, Пуаро.
   - Она действительно делала ошибки раз или два. Помню, это было что-то
к концу вечера, но она просто могла утомиться, она ведь не очень опытный
игрок. И потом, руки у нее слегка дрожали...
   Он замолчал.
   - Когда у нее дрожали руки?
   - Когда это было? Что-то не помню... Мне кажется, она просто немножко
нервничала. Ох, мосье Пуаро, вы вынуждаете меня выдумывать.
   - Прошу прощения. Есть еще один пункт, где я нуждаюсь в вашей помощи.
   - Какой?
   - Это все очень трудно, - медленно начал Пуаро. - Мне бы не  хотелось
задавать вам этот вопрос напрямик. Если я спрошу, заметили ли вы то  или
это, я просто направлю вашу мысль в определенном  направлении.  И  тогда
ваш ответ будет для меня уже не таким ценным и полезным.  Разрешите  мне
попытаться подойти к нему несколько  с  другой  стороны.  Будьте  добры,
доктор Робертс, опишите мне обстановку комнаты, в которой вы играли.
   Робертс был в полнейшем изумлении.
   - Обстановку в комнате?
   - Я бы очень вас об этом попросил.
   - Но, дорогой мой, я даже не знаю, как к этому подступиться.
   - Начинайте с чего хотите.
   - Ну, ладно. В комнате было довольно много мебели...
   - Нет, нет, нет. Умоляю вас, будьте предельно точны.  Доктор  Робертс
вздохнул и начал говорить шутливо, подражая манере аукционщика.
   - Один большой диван, обитый парчой цвета слоновой  кости,  еще  один
диван зеленого цвета, четыре или пять больших кресел. Восемь или  девять
персидских ковров, гарнитур из дюжины небольших позолоченных  стульев  в
стиле ампир. Двойное бюро... Я себя чувствую сейчас, словно я  писарь  у
аукционщика... Прекрасный  китайский  шкаф-горка.  Рояль.  Еще  какие-то
предметы, но боюсь, что я их  не  помню.  Шесть  первоклассных  японских
гравюр. Две китайские картины на зеркале. Пять или шесть очень  красивых
табакерок. Несколько японских фигурок и резных вещиц из слоновой  кости,
расставленных на отдельном столике. Старинное серебро, овальные чаши  на
ножках, как мне кажется, времен Карла I. Одна-две вещицы из разноцветной
глазури...
   - Браво, браво! - Пуаро даже зааплодировал.
   - Пара старинных английских бронзовых птиц и скульптура, как я думаю,
Ральфа Вуда. Затем, несколько восточных безделушек, изделия  из  серебра
тонкой работы, какие-то  ювелирные  вещицы,  в  которых  я  не  очень-то
разбираюсь. Помню лишь, там были какие-то птицы,  выполненные  мастерами
из Челси. Да, еще несколько миниатюр в рамках.  Очень  искусной  работы.
Это, конечно, не все, но большего в данную минуту я припомнить не могу.
   -  Великолепно!  -  сказал  Пуаро  восхищенно.  -  У  вас  прекрасная
наблюдательность.
   Доктор с видимым интересом спросил:
   - А я упомянул о предмете, который вы имели в виду?
   - Вот в этом-то и состоит весь секрет, - ответил Пуаро. - Если бы  вы
упомянули об этом предмете, вы удивили бы меня до  крайности.  Я  так  и
думал, что вы ничего о нем не скажете.
   - Почему?
   В глазах Пуаро блеснули огоньки. - Возможно, потому, что его там и не
было. Робертс, ничего не понимая, уставился на него. - Кажется, мне  это
о чем-то напоминает, - сказал он.
   - Это напоминает  вам  о  Шерлоке  Холмсе,  не  правда  ли?  Странное
происшествие с собакой посреди ночи. В ту ночь собака не лаяла. Вот  что
было странно! Но, нет, я не собираюсь ни у  кого  заимствовать  подобные
трюки.
   - Знаете ли, мосье Пуаро, я в полном неведении относительно того, что
вы имеете в виду.
   - Вот и прекрасно. Скажу вам по секрету, что  именно  таким  путем  я
достигаю своих целей.
   Затем, видя, что доктор Робертс все еще смотрит на него удивленно, он
поднялся со своего места и с улыбкой сказал:
   - В конце концов, пусть вас утешает то, что вес сказанное вами  очень
поможет мне при разговоре с остальными.
   Доктор тоже встал.
   - Хоть мне и не ясно, как вам это поможет,  я  все  же  верю  вам  на
слово, - сказал он.
   Они пожали друг другу руки.
   Пуаро сошел вниз по ступенькам и остановил проезжавшее мимо такси.
   - Челси, улица Чейн-Лейн, дом 111, - сказал он шоферу.
 
Глава одиннадцатая 
МИССИС ЛОРРИМЕР 
 
   Дом под номером 111 на тихой, спокойной улице  Чейн-Лейн  представлял
собой  небольшой  особнячок,  весьма  аккуратный  и  ухоженный.   Дверь,
выкрашенная  в  черный  цвет,  резко  контрастировала  со   ступеньками,
отмытыми до белизны. Висячий молоток  и  ручка  у  двери,  сделанные  из
латуни, блестели под лучами полуденного солнца.
   Дверь открыла пожилая  служанка  в  безукоризненно  белом  чепчике  и
переднике. Да, ее хозяйка сейчас дома, ответила она.
   Затем провела его наверх по узкой лестнице. - Как доложить, сэр?
   - Мосье Эркюль Пуаро.
   Она ввела его в гостиную. Пуаро огляделся вокруг, но не нашел  ничего
примечательного. Хорошая мебель старинного стиля отполирована до блеска.
Чехлы на креслах и  диванах  из  вощеного  ситца.  На  стенах  несколько
фотографий в серебряных рамках, как это полагалось  по  старинке,  много
свободного места и  света.  И  еще  несколько  действительно  прекрасных
хризантем в высокой вазе.
   Вошла  миссис  Лорример.  Она  поздоровалась  с  Пуаро,  не  проявляя
особенного удивления от встречи с ним, предложила стул, сама тоже села и
произнесла несколько обычных фраз о погоде.
   Наступило молчание.
   - Я надеюсь, мадам, - сказал  Пуаро,  -  вы  простите  меня  за  этот
неожиданный визит.
   Посмотрев прямо в лицо Пуаро, она ответила:
   - Этот визит вызван какой-нибудь определенной Целью?
   - Сознаюсь, что да.
   - Значит, вы полагаете, мосье Пуаро, что в дополнение  к  показаниям,
которые  я,  естественно,  дам,  старшему  инспектору  Баттлу  и  другим
официальным полицейским чинам, я еще должна делать то  же  самое  и  для
неофициальных следователей?
   - Я прекрасно вас понимаю, мадам, и если вы мне укажете на  дверь,  я
немедленно, с покорностью повинуясь вам, уйду.
   Миссис Лорример чуть заметно улыбнулась.
   - Я еще не собираюсь впадать в крайности, мосье Пуаро.  Могу  уделить
вам десять минут. Через десять минут мне нужно уехать, у нас  собирается
партия в бридж.
   - Это вполне достаточно для тех целей, с которыми я  пришел.  Мне  бы
хотелось, мадам, чтобы вы описали комнату, в которой в  тот  злополучный
вечер играли в бридж, комнату, в которой был убит мистер Шайтана.
   От удивления брови миссис Лорример поползли вверх.
   - Какой необычный вопрос! Не понимаю, к чему вам это.
   - Мадам, как бы вы поступили, если бы кто-нибудь стал спрашивать  вас
во время игры в карты, почему вы зашли с туза  или  почему  вы  положили
валета, которого сразу убила дама, вместо короля,  который  бы  дал  вам
взятку? Если бы вам задали такой вопрос, отвечать на  него  пришлось  бы
довольно долго и утомительно, ведь правда?
   Миссис Лорример чуть улыбнулась.
   - Считайте, что в этой игре специалист - вы, а я лишь  дилетант.  Что
ж, хорошо. - Она на минуту задумалась. - Комната  была  большая.  В  ней
было довольно много вещей.
   - Можете описать некоторые из них?
   - Там были  какие-то  искусственные  цветы,  современные  и  довольно
красивые. И еще, мне кажется, какие-то китайские или японские картины. И
букет не очень крупных красных тюльпанов.  Удивительно  рано  для  этого
сорта.
   - А еще?
   - Боюсь, что больше я ничего не заметила.
   - А мебель? Вы не помните, какого цвета была обивка?
   - Какой-то шелк, мне кажется. А точнее сказать не могу.
   - Вы обратили внимание на какие-нибудь безделушки?
   - Пожалуй, нет. Их было так много. Помню,  мне  показалось,  будто  я
попала в комнату коллекционера.
   На  минуту  воцарилась  тишина.  Миссис  Лорример  с  легкой  улыбкой
сказала:
   - Боюсь, что в этом деле я оказалась вам не помощницей.
   - Есть еще кое-что, - сказал Пуаро и  вытащил  листки.  -  Вот  здесь
записаны три роббера, не поможете ли вы мне по этим записям восстановить
ход игры?
   - Разрешите-ка посмотреть.
   Миссис Лорример, казалось, заинтересовалась, склонилась над  записями
и начала внимательно их рассматривать.
   - Вот запись первого роббера. Мисс Мередит и я играли против  мужчин.
Первая игра была объявлена на четыре пики. Мы сыграли ее и набрали очки.
Следующая игра была на две  бубны.  Доктор  Робертс  взял  на  них  одну
взятку. А при третьей игре разгорелись споры, я это хорошо  помню.  Мисс
Мередит объявила пасс. Майор Деспард объявил черви.  У  меня  был  пасс.
Доктор Робертс объявил встречный ход на три трефы. Мисс  Мередит  хотела
играть три пики. Майор Деспард объявил четыре бубны, а я  дубль.  Доктор
Робертс начал играть на четырех червях, и одной взятки они не добрали.
   - Потрясающе! - сказал Пуаро. - Какая  память!  Не  обращая  на  него
внимания, миссис Лорример продолжала:
   - При следующей сдаче карт майор Деспард играл пасс, а я объявила без
козырей. Доктор Робертс сказал, что у  него  три  черви.  Моя  партнерша
вообще ничего не сказала. Майор Деспард предложил своему партнеру четыре
черви, я сказала дубль, и они остались без двух взяток. Затем сдавала я,
и мы сыграли четыре пики.
   Она взяла следующую запись.
   - Вот здесь все труднее, - сказал ей Пуаро. - Майор Деспард записывал
очки, сразу подсчитывал результат и перечеркивал прежние записи.
   - Мне кажется, что  в