молвила она.
   - Нисколько, дорогая мадам. Погода  прекрасная.  В  саду  чувствуется
весна, и я с удовольствием нахожусь на свежем воздухе, поскольку  миссис
Саммерхейз  как  будто  нарочно  устраивает  в  своем  доме   постоянные
сквозняки. В нем нет ни одной закрывающейся двери,  а  окна  открываются
сами собой!
   - Я не понимаю Саммерхейзов. Раз они не в состоянии  привести  дом  в
порядок, то почему они его  не  продадут  и  не  купят  себе  что-нибудь
поменьше? Я знаю, что их род владеет этим домом уже несколько веков,  но
в наши времена вещи не хранят только из сентиментальности!
   - Совершенно верно! В наши  дни  чувства  не  в  ходу.  Пуаро  искоса
рассматривал руки миссис Рэндел. Они были белые  и  очень  красивые,  но
пальцы непрестанно шевелились.  Миссис  Рэндел  явно  нервничала.  Пуаро
ждал. Ведь это миссис Рэндел следовало сказать, что привело ее  сюда,  а
не ему задавать вопросы. Внезапно она решилась.
   - Мистер Пуаро, - проговорила она,  -  мне  кажется,  что,  когда  вы
проводите расследование, у вас всегда такой вид,  будто  вы  занимаетесь
чем-то другим, не правда ли?
   Поскольку сыщик  не  уловил  истинного  смысла  вопроса,  он  ответил
неопределенно, не выдавая себя:
   - Так удобнее.
   - И тогда люди не удивляются вашим вопросам... и не остерегаются вас!
   - Вот именно!
   - В чем же тогда, мистер Пуаро... подлинная цель вашего пребывания  в
Бродхинни?
   - Но, дорогая мадам, вы же ее знаете! Я веду расследование по делу об
убийстве миссис Мак-Джинти.
   - Я знаю,  что  вы  так  говорите,  но  это  смешно!  На  лице  Пуаро
отразилось удивление.
   - Вы так считаете?
   - Разумеется. Это никого не вводит в заблуждение!
   - Однако, это так.
   - Вы не хотите сказать мне правду? - Какую правду, мадам?
   Миссис Рэндел не ответила. Помолчав, она продолжала:
   - Мистер Пуаро, я хотела бы вас спросить об... анонимных письмах.
   - Слушаю вас.
   - Они всегда содержат ложь, не  так  ли?  Из  предосторожности  Пуаро
уточнил:
   - Скажем, они  иногда  содержат  ложь.  Шелаг  Рэндел  с  возмущением
сказала:
   - Нет ничего более подлого и низкого, чем анонимное письмо!
   - В этом я согласен с вами.
   - И в то, о чем говорится в анонимном письме, нельзя ни в коем случае
верить! Вы тоже так считаете?
   - На этот вопрос трудно ответить, - глубокомысленно сказал Пуаро.
   - Только  не  мне!  -  воскликнула  Шелаг.  -  Я  никогда  не  поверю
анонимному письму. Я знаю, почему вы здесь. Но это  не  правда!  Клянусь
вам, что это не правда!
   После этих слов она повернулась и быстро удалилась, оставив  Пуаро  в
состоянии, близком к изумлению.
   Он задумался: что бы все это могло означать? Миссис  Рэндел  заявила,
что он приехал в Бродхинни не для расследования дела об убийстве  миссис
Мак-Джинти, что это для него только предлог,  а  в  действительности  он
расследует нечто совсем иное. Думала ли она так на самом деле или только
пыталась уверить в этом Пуаро, чтобы  ввести  его  в  заблуждение?  Этот
вопрос следовало выяснить. И причем здесь какие-то анонимные письма?  Не
была ли миссис Рэндел изображена на фотографии, которую  миссис  Апуард,
по ее словам, видела "не очень давно"? Иными словами, не была ли она той
самой Лили Гамбол?
   Последние известия  о  ней  поступили  из  Ирландии.  Можно  ли  было
предположить, что доктор Рэндел однажды встретил ее и  женился  на  ней,
ничего не зная о ее прошлом? Такая гипотеза была допустимой. Лили Гамбол
изучила стенографию, и, возможно, на ее жизненном пути  оказался  доктор
Рэндел. Пуаро покачал головой  и  вздохнул.  Все  это  было  из  области
возможного, а ему нужны были достоверные данные.
   Солнце скрылось за тучами, и деревья в саду Саммерхейзов гнулись  под
сильными порывами ветра. От холода Пуаро  пробрала  дрожь,  и  он  решил
вернуться в дом. Да, ему не хватало уверенности. Если бы только он  смог
обнаружить орудие преступления...
   И тут Пуаро замер на месте. Он вдруг четко представил себе это  самое
орудие, о котором он думал. Еще не осознав в полной мере важность своего
открытия, сыщик понял: да, это было именно то, что он искал!
 
*** 
 
   Пуаро удивлялся,  почему  он  раньше  не  обратил  внимания  на  этот
предмет, хотя видел его неоднократно с момента своего появления в  "Лонг
Медоуз". Он все время находился там, около окна,  на  небольшом  книжном
шкафу...
   Пуаро взял  его  в  руки,  мысленно  прикинул  его  вес,  внимательно
осмотрел, а затем размахнулся, как для удара.  Как  раз  в  этот  момент
Морин в сопровождении своих овчарок ворвалась в комнату подобно урагану.
   - Ну, вот!  -  вскричала  она,  рассмеявшись,  -  теперь  вы  играете
топориком для колки сахара?
   - Значит, это топорик для колки сахара?
   - Да... Так его называют в некоторых провинциях, а в  других  именуют
ножом для колки сахара... Неплохая  вещь,  не  правда  ли?  А  маленькая
птичка на нем меня просто восхищает...
   Пуаро осторожно ощупывал топорик. Это весьма тяжелое орудие с  острым
лезвием  в  какой-то  степени  напоминало  бочарный  топор.   Оно   было
изготовлено из кованой меди с вкрапленными там и сям голубыми и красными
камешками. В верхнюю часть была вделана маленькая птичка из красной меди
с глазками чудесного бирюзового цвета.
   Морин взяла топорик из рук Пуаро.
   - Такой штуковиной, - сказала она, улыбаясь, - можно легко убить кого
угодно!
   Потрясая топориком словно перед воображаемым врагом, она добавила:
   - Джонни я  предупредила!  Как  только  он  мне  надоест,  все  будет
кончено! Один удар топориком, и прощайте!
   Она положила его на место и, нахмурив лоб, продолжала:
   - Так за чем же я пришла сюда? Никак не могу вспомнить!.. Ну  что  ж!
Пойду тогда взгляну на пудинг.
   Обращаясь к Морин, сыщик спросил:
   - Вы привезли этот топорик из Индии, так ведь?
   - Нет! Я  купила  его  на  праздник  рождества  на  благотворительной
распродаже у  священника.  Туда  приносят  все  ненужные  вещи,  и  люди
выбирают что-нибудь не слишком безобразное.  Мне  повезло:  попался  вот
этот самый топорик, и я его очень люблю из-за маленькой забавной птички,
да еще я присмотрела кофейник с довольно оригинальным носиком.
   Это был кофейник из кованой меди. У Пуаро сложилось впечатление,  что
он его уже видел где-то.
   - Он изготовлен в Багдаде или в Персии, - продолжала Морин. - Я уже и
не помню, что мне говорили Уэзери.
   - Так эти предметы от них?
   - Да-да. Их дом - настоящая лавка старьевщика!.. Но я убегаю,  мистер
Пуаро! Пойду взгляну на пудинг!.
   Она поспешно удалилась. Дверь с шумом захлопнулась.
   Пуаро снова взял в руки топорик для сахара и подошел  к  окну,  чтобы
получше его рассмотреть. Сыщик обнаружил на лезвии обесцветившиеся, едва
различимые пятнышки. Поглаживая усы, он погрузился в размышления.
   Приняв, наконец, решение, Пуаро поднялся в свою комнату, прихватив  с
собой топорик. Он положил его в коробку, которую  завернул  в  бумагу  и
накрепко завязал. Затем с пакетом под мышкой он  вышел  на  улицу.  Было
совершенно очевидно, что никто в доме не хватится исчезнувшего топорика.
Ведь здесь не привыкли класть все на место.
 
*** 
 
   В "Лэбернамзе" продолжалось нелегкое сотрудничество Робина  и  миссис
Оливер.
   - Но, Ариадна, вы  не  можете  превратить  его  в  вегетарианца!  Это
насмешит публику!
   - Ничего не поделаешь. Он всегда был вегетарианцем,  и  во  все  свои
поездки берет с собой машинку, чтобы тереть морковь и репу.
   - Но почему же, дорогая Ариадна?
   - Почему я знаю? - ответила миссис Оливер тоном, в  котором  сквозило
легкое раздражение. - Я, должно быть, сошла с  ума  в  тот  день,  когда
придумала этот несносный персонаж - вот и все, что я могу вам сказать.
   Почему он финн, тогда как я ничего не знаю  о  Финляндии?  Почему  он
вегетарианец? Почему у него масса смешных  причуд?  Я  ничего  этого  не
знаю.  Придумываешь  какую-нибудь  историю  и  в  один  прекрасный  день
замечаешь, что за тобой повсюду следует какой-то Свен Гьерсон, и от него
никак нельзя избавиться. А люди тебе пишут,  что  ты,  должно  быть,  уж
слишком привязана к этому персонажу! Вот так-то! Но, если бы в  реальной
жизни я встретила этого проклятого вегетарианца-финна, я бы его убила...
И это было бы преступление что надо, уверяю вас!
   - Послушайте, Ариадна, у вас, быть может, не такая  уж  плохая  идея!
Подлинный Свен Гьерсон и вы - в роли убийцы! Совершив  преступление,  вы
описываете его в книге, которая станет вашей лебединой  песнью  и  будет
напечатана только после вашей смерти...
   - А кто тогда получит за нее гонорар? - саркастически спросила миссис
Оливер. - Я согласна совершить  убийство,  но  хочу  сразу  же  получить
деньги!
   - Никто не в состоянии лучше меня понять вас, поверьте!
   Робин встал со стула и, продолжая  говорить,  стал  прохаживаться  по
комнате.
   - Что же касается Ингрид, то она начинает мне надоедать. После  сцены
в подвале, а она будет действительно первоклассной, я не знаю,  как  нам
лучше сделать, чтобы следующая сцена была не слабее...
   Миссис Оливер ничего не ответила. Все эти  заботы  мало  ее  трогали.
Робин смотрел на нее с неприязнью. В это  утро  миссис  Оливер  изменила
свою прическу и гладко причесала волосы на прямой пробор.  Высокий  лоб,
большие очки и строгий вид делали ее похожей  на  школьную  учительницу,
что наводило  Робина  на  грустные  воспоминания  о  своем  детстве.  Он
чувствовал, что ему все труднее называть эту дурнушку Ариадной.
   Раздраженным тоном Робин заявил, что он не в форме.
   - Все это из-за джина, выпитого вчера вечером, - заметил он. - А что,
если мы прервем нашу работу и  немного  займемся  распределением  ролей?
Было бы чудесно заполучить  для  спектакля  Дениса  Каллори!  Но  он,  к
сожалению, связан своими контрактами в кино. Джин Беллоуз будет идеальна
в роли Ингрид, и она хочет играть эту роль. А на роль Эрика, как  я  вам
уже говорил, не найдется никого лучше, чем Сесил Лич! Вы не против того,
чтобы съездить сегодня вечером в  театр  "Литтл  Реп"?  Вы  мне  скажете
потом,  что  вы  думаете  о  Сесиле...  Миссис  Оливер   согласилась   с
предложением Робина, и тот отправился звонить по телефону в Кулленкуэй.
 
*** 
 
   Погода  испортилась.  На  небе  громоздились  огромные  темные  тучи,
предвещавшие неминуемый дождь. Эркюль Пуаро позвонил у двери в  "Хантерс
Клоз". Не дождавшись ответа, он позвонил вторично.  На  этот  раз  долго
ждать не пришлось. Дверь открыла Дейдр Хендерсон.
   Она, казалось, была удивлена при виде сыщика. Пуаро спросил, может ли
она его принять.
   - Но... разумеется! Входите же!
   Дейдр провела Пуаро в небольшую темную комнату, где  он  уже  был  во
время визита к миссис Уэзери. На камине стоял большой кофейник,  который
Пуаро уже видел раньше; он был похож, как две капли  воды,  на  кофейник
значительно меньшего размера в доме Саммерхейзов.
   - Прошу прощения, что не сразу открыла вам дверь, - промолвила Дейдр.
- Сегодня у меня немало  хлопот.  От  нас  уходит  наша  служанка-немка,
которая пробыла здесь всего месяц. Она поступила на  это  место,  должно
быть, только для того, чтобы попасть в Англию и  выйти  здесь  замуж  за
человека, который ее ждал. Она уходит сегодня вечером...
   - С ее стороны это глупо!
   - Правда? Мой отчим считает, что по закону она не имеет права уходить
от нас. Но, так или иначе, служанка оставляет нас и выходит замуж, и  мы
ничего не можем поделать. Мы даже не  знали  бы  этого,  если  бы  я  не
застала ее за укладкой своих вещей. Она, видимо, так и ушла  бы  сегодня
вечером, ничего не сказав нам...
   - Странные времена! - заметил Пуаро.
   - Действительно, странные!
   Дейдр провела оборотной стороной ладони по лбу.
   - Я так устала... Очень устала...
   - Охотно вам верю, - произнес сочувственно Пуаро. Дейдр улыбнулась.
   - Почему вы захотели повидать меня?
   - Чтобы спросить, помните ли вы топорик для колки сахара.
   - Топорик для сахара?
   Казалось, что она не понимает, о чем он говорит. Тогда  Пуаро  описал
интересующий его предмет.
   - Вспомнила! - воскликнула Дейдр. - Мама купила  его  в  Багдаде.  Мы
отдали его на одну из благотворительных распродаж у священника.
   - На одну из распродаж? Значит, их было несколько?
   - Конечно! Просить денег у людей  всегда  трудно,  но  у  них  всегда
находятся вещи, которые им больше не нужны!
   - Значит, топорик для сахара был у вас до рождества...
   Дейдр нахмурила брови, размышляя.
   - Нет-нет. В рождество мы отдали что-то другое...  Топорик  пошел  на
распродажу в праздник урожая.
   - То есть в сентябре или октябре?
   - В конце сентября.
   Девушка прямо смотрела в глаза Пуаро. Она  отвечала  на  его  вопросы
размеренным и мягким голосом. Ее лицо, от  природы  невыразительное,  не
отражало никакого беспокойства. Что таилось за  этим  лбом,  на  который
смотрел Пуаро? Быть может, ничего особенного...
   - Вы уверены, что не ошибаетесь? - продолжал он.
   - О! Совершенно уверена.
   Пуаро выдержал паузу. Он ждал, но ничего  не  последовало.  Тогда  он
поднялся со стула и стал прощаться.
   - Я не хочу вас больше затруднять... Дейдр проводила его до двери.
   Направляясь к  выходу,  Пуаро  размышлял.  У  него  теперь  было  два
противоречивых, взаимно исключающих свидетельства - Морин  Саммерхейз  и
Дейдр Хендерсон. Кто же из них говорил правду?
   Если, как он считал, топорик для  сахара  был  орудием  преступления,
данный вопрос имел важнейшее значение. Праздник урожая отмечался в конце
сентября. Между этой датой и рождеством, 22 ноября,  была  убита  миссис
Мак-Джинти. У кого же в тот момент находился топорик для  колки  сахара?
Это надо было обязательно выяснить.
   Всегда предупредительная, миссис Суитиман  постаралась  сообщить  как
можно более точные сведения. Она присутствовала на обеих  распродажах  и
даже помогала устраивать прилавки, что не всегда было  легко,  поскольку
люди обычно приносили свои  пожертвования  в  последнюю  минуту.  Миссис
Суитиман сначала сказала, что  не  помнит,  продавался  ли  топорик  для
сахара, о чем ее спросил Пуаро. На  таких  распродажах  масса  вещей,  и
раскупаются они порой очень быстро! Миссис Суитиман не была уверена, что
она не видела интересовавший сыщика предмет. Подумав, она даже  сказала,
что  его,  кажется,  купили  за  пять  шиллингов  вместе   с   небольшим
кофейником, у которого было продырявлено дно и который мог служить  лишь
для украшения. Было ли это в  рождество  или  на  другой,  более  ранней
распродаже, на этот вопрос, однако, она никак не могла ответить...
   Миссис Суитиман приняла у Пуаро посылку.
   - Отправить ее заказной?
   - Да, будьте добры.
   Миссис Суитиман вписала адрес в свой  реестр.  Когда  она  передавала
сыщику квитанцию, глаза у нее блестели.
   Пуаро ушел из  почтового  отделения  несколько  разочарованным.  Ведь
Морин Саммерхейз была страшно бестолкова, она все  на  свете  путала,  и
детали не имели для нее никакого значения. Она вполне  могла  ошибиться.
Для нее что праздник урожая, что  рождество  -  все  было  едино!  Дейдр
Хендерсон, менее умная, но более вдумчивая, должно быть, точнее  помнила
даты.
   Только почему, ответив на  вопросы  Пуаро,  она  в  свою  очередь  не
спросила: зачем ему надо было знать, когда  именно  топорик  для  сахара
попал на распродажу? Пуаро ожидал такого вопроса.  Он  напрашивался  сам
собой, был почти неизбежен.
   Однако Дейдр Хендерсон его не задала.
 
Глава 15 
 
   Когда Пуаро вернулся в "Лонг Медоуз", Морин крикнула  из  кухни,  что
его кто-то спрашивал по телефону. Это удивило сыщика.
   - Мне звонили? Кто именно?
   - Не знаю, но я записала номер телефона на бумажку и положила  ее  на
стол в столовой.
   Звонили из Килчестера по номеру 350.
   Пуаро снял трубку и  набрал  килчестерский  номер.  Почти  тотчас  на
другом конце линии ответил женский голос:
   - Контора "Бризер и Скатл" слушает вас! Надеясь, что он не ошибается,
Пуаро сразу же спросил:
   - Можно ли поговорить с мисс Мод Уильямс?
   - Минуточку. Вскоре он услышал другой голос - мелодичное контральто:
   - Мисс Уильямс у телефона.
   - Говорит Эркюль Пуаро. Вы мне звонили?
   - Да-да... Относительно того имения, о котором  вы  мне  говорили  на
днях.
   - Относительно имения?
   Но удивление Пуаро продолжалось несколько секунд. В прошлый  раз  Мод
Уильямс звонила ему, наверняка, в тот момент,  когда  в  конторе,  кроме
нее, никого не  было.  Теперь  же  она  не  имела  возможности  говорить
открыто.
   - Думаю, что понял вас, - сказал Пуаро. - Речь идет о деле Бентли?
   - Да-да. Можем ли мы сделать что-нибудь для вас?
   - Вы хотите нам помочь?
   - Да-да.
   - И сейчас вы в комнате не одна?
   - Совершенно верно.
   - Хорошо!.. Слушайте  меня  внимательно!  Вы,  действительно,  хотите
сделать что-нибудь для Джеймса Бентли?
   - Да.
   - Согласились бы вы уйти с нынешней  работы?  Она  не  колебалась  ни
мгновения.
   - Готова сделать это немедленно.
   -  Согласились  бы  вы  поступить  на  место  прислуги  у  не   очень
симпатичных людей?
   - Конечно.
   - Сможете ли вы завтра приехать в Бродхинни?
   - Думаю, что смогу.
   - Вы хорошо понимаете, что я имею в виду? Вам придется  жить  в  этом
доме. Вы умеете готовить?
   - Разумеется!
   - Превосходно! Я сейчас приеду  в  Килчестер.  Давайте  встретимся  и
пообедаем в ресторанчике, где мы с вами уже виделись.
   - Договорились.
   Пуаро повесил трубку, посмотрел  в  телефонный  справочник  и  вызвал
"Хантерс Клоз". Ему ответила миссис Уэзери.
   - Мое почтение, мадам! Говорит мистер Пуаро. Вы помните меня?
   - То есть...
   - Ну да, мадам! Мистер Эркюль Пуаро...
   - Ну, конечно! Как же я  сразу  не  вспомнила!..  Мистер  Пуаро!  Ну,
разумеется!.. Извините меня! От нас уходит служанка,  и  я  оказалась  в
трудном положении...
   - Именно поэтому я и звоню вам. Я огорчился, когда узнал...
   - Эти заграничные девицы так неблагодарны! Им  оплачивают  дорогу,  а
они, едва появившись, уже уходят!
   - Это просто ужасно, - убежденно заявил Пуаро. - Вот поэтому-то  я  и
решил поскорее вам позвонить. По чистой случайности, я,  кажется,  смогу
вам помочь. Дело в том, что я знаю девушку, которая ищет место прислуги.
Боюсь только, что она не очень-то в курсе...
   - Теперь и не найти служанок, которые бы знали как следует свое дело!
Она берется готовить?
   - Да-да... и она хорошо готовит. Могу ли я  прислать  ее  к  вам?  Вы
можете взять ее с испытательным сроком. Ее зовут Мод Уильямс.
   - Пожалуйста, пришлите ее ко мне, мистер Пуаро! Не знаю,  как  вас  и
благодарить. У меня  муж  такой  требовательный,  и,  хотя  моя  дорогая
маленькая Дейдр старается изо всех сил, у него очень плохое  настроение,
когда в доме что-то не ладится! Конечно, от  мужчины  нельзя  требовать,
чтобы он понимал, как теперь трудно, но...
   Миссис  Уэзери  вдруг  умолкла.  Пуаро  понял,  что  она  говорит   с
человеком,  вошедшим  в  комнату.  Миссис   Уэзери,   правда,   прикрыла
телефонную трубку рукой, но до Пуаро все же  доносился  ее  приглушенный
голос.
   - Это мистер Пуаро, сыщик... Он знает какую-то девицу, которая  может
заменить  Фриду.  Нет-нет,  она  не  иностранка...  Слава  богу,  это  -
англичанка! Он был настолько любезен, что  позвонил  мне...  О,  дорогой
мой, почему ты возражаешь? Что тут плохого? И ты ведь знаешь,  Роджер!..
А эта служанка, быть может, вполне подойдет нам!
   Закончив этот разговор, миссис Уэзери вновь обратилась к  Пуаро.  Она
еще раз поблагодарила его, выразив свою искреннюю признательность. Когда
беседа была окончена, Пуаро положил трубку на место, посмотрел  на  свои
часы и отправился на кухню сообщить миссис  Саммерхейз,  что  он  должен
поехать в Килчестер и, следовательно,  не  будет  обедать  дома.  Спустя
некоторое время он ушел, ощущая невыразимое счастье от того, что нашелся
удачный предлог, избавляющий его еще раз от гото