ил...
   - И все же вы его любите, - мягко сказал Пуаро.
   - Да, я его люблю.
   Она сказала это твердым и вместе с тем очень спокойным тоном.
   - Прекрасно! - воскликнул Пуаро.
   Он вспомнил свое посещение осужденного и  отчетливо  представил  себе
Джеймса Бентли;  его  некрасивое  лицо,  худое  тело,  руки,  казавшиеся
маленькими  в  сравнении  с  огромными  костистыми  запястьями,  слишком
длинную шею с выступающим адамовым яблоком  Бентли  не  смотрел  в  лицо
собеседнику. У него - был вид скрытного, замкнутого человека. Он говорил
с трудом и часто неразборчиво. Бентли относился  к  тем  людям,  которых
инстинктивно остерегаются, которым не доверяют.  Он  казался  человеком,
способным солгать, украсть, убить старую  женщину  ударом  по  голове...
Такое впечатление он производил на всех, кто имел с ним дело.  Такое  же
впечатление произвел он и на присяжных.
   И, однако, он не произвел такого  впечатления  на  комиссара  Спенса,
который разбирался в людях. На Пуаро тоже. Разумеется, и на эту  молодую
женщину.
   - А как вас зовут, мисс? - спросил Пуаро.
   - Мод Уильямс. Могу ли я что-нибудь сделать, для него?
   - По-моему, да. Есть люди, мисс Уильямс, которые верят в невиновность
Джеймса Бентли. Они хотят доказать его непричастность к  убийству,  и  я
собираю здесь необходимые  доказательства.  Могу  добавить,  что  я  уже
значительно преуспел в выполнении своей задачи.
   Эту ложь Пуаро изрек, не краснея. Она была необходима. Мод Уильямс не
будет молчать. Ее слова кто-то повторит, и в конце концов они дойдут  до
того, у кого есть основания тревожиться. Значит, Пуаро должен был лгать.
Без зазрения совести.
   - Вы сказали, - продолжал он, - что вы о многом беседовали с Джеймсом
Бентли.  Он  рассказывал  о  своей  семейной  жизни.   Говорил   ли   он
когда-нибудь, что  у  него  есть  враги?  Была  ли  его  мать  в  плохих
отношениях с кем-то, ненавидела ли она кого-нибудь?
   Мод Уильямс задумалась.
   - Насколько я помню, нет! Но его мать  не  любила,  конечно,  молодых
женщин...
   - Нет, нет, я не  о  том!  -  воскликнул  Пуаро.  -  Матери,  которые
находятся на попечении сыновей, часто  бывают  такими.  Я  имею  в  виду
что-нибудь более серьезное, например жестокую семейную вражду...
   Мод покачала головой.
   - Я никогда не слышала от него ничего подобного.
   - А о миссис Мак-Джинти, своей квартирной хозяйке,  он  вам  что-либо
говорил?
   - Он никогда не называл ее  фамилии,  но  однажды  заметил,  что  его
хозяйка слишком уж часто кормит его селедкой, а в другой раз сказал, что
она расстроилась из-за пропажи своей кошки.
   - Говорил ли он когда-нибудь - и я прошу  вас  совершенно  откровенно
ответить на этот вопрос, что он знает, где миссис Мак-Джинти прячет свои
деньги?
   Слегка побледнев, молодая женщина откинула голову назад.
   - Действительно, он знал и говорил мне об этом. Речь шла о людях,  не
доверяющих банкам, и он сказал, что его хозяйка из их числа, и  что  она
прячет сбережения под паркетом в спальне. Помню еще, что он добавил:  "Я
мог бы их взять, когда ее нет дома!" При этом он не шутил -  он  никогда
не  шутил,  а  говорил  как  человек,  искренне  досадовавший   на   эту
неосторожность.
   - Прекрасно! - молвил Пуаро. - По крайней мере, с моей точки  зрения.
В представлении  Джеймса  Бентли  ограбление  -  это  действие,  которое
совершается в тайне от кого-то. Понимаете? Он мог бы сказать и  так:  "В
один прекрасный день ее убьют и заберут ее деньги!".
   - Во всяком случае он бы этого не сделал!
   -  Разумеется!  Я  хочу  вам  показать,  что  достаточно  даже  самой
обыкновенной  фразы,  чтобы  прояснилась  личность  человека.  Если   бы
преступники были похитрее, они никогда не открывали бы рта.  К  счастью,
они, как правило, тщеславны и много говорят. Поэтому наказания  избегают
лишь немногие из них.
   - Но ведь кто-то  же  убил  эту  старую  женщину!  -  произнесла  Мод
Уильямс. - Кто-то же убил!
   - Бесспорно.
   - Тогда кто же? Вы знаете? Пуаро вновь сказал заведомую ложь:
   - Думаю, что знаю, и полагаю,  что  не  ошибаюсь.  Но  я  еще  только
приступил к расследованию...
   Молодая женщина посмотрела на свои часы и встала со стула.
   - Извините, но мне пора возвращаться в контору. Как  правило,  у  нас
перерыв только на полчаса... Когда я работала в  Лондоне,  у  меня  было
больше времени... Если я смогу  сделать  что-нибудь  для  него,  вы  мне
скажете?
   Пуаро дал Мод Уильямс свою визитную карточку, написав на обороте свой
адрес в "Лонг Медоуз" и номер телефона.
   - Это на тот случай, если я вам понадоблюсь, - сказал он.
   Пуаро с огорчением заметил, что  его  фамилия  не  произвела  на  Мод
никакого впечатления. Он невольно подумал, что молодое  поколение  очень
плохо осведомлено о знаменитостях своего времени.
   Эркюль Пуаро, вернувшийся в Бродхинни  автобусом,  испытывал  чувство
определенного удовлетворения: он знал  теперь,  что,  кроме  него,  есть
люди, тоже верящие в невиновность  Джеймса  Бентли.  У  Бентли  был,  по
меньшей мере, один друг.
   Сыщик вновь вспомнил свой разговор с Бентли в тюрьме. Бентли приводил
собеседника  буквально  в  отчаяние,  не  интересуясь,  казалось,   даже
собственным делом.
   - Благодарю вас, - говорил он безразличным тоном, - но  я  не  думаю,
что можно что-то сделать.
   Бентли был уверен, что у него нет врагов.
   - И откуда им взяться, если люди едва замечали меня.
   - У вашей матери тоже не было врагов? Он возмущенно запротестовал:
   - Конечно, нет. Ее очень любили и уважали.
   - Расскажите мне о своих друзьях!
   - У меня нет друзей.
   Это было неверно. Ведь существовала же Мод Уильямс.
   "Любопытная вещь, природа! - подумал Пуаро. - Она  всегда  устраивает
так, что каждое существо, даже  самое  обездоленное,  находит  человека,
который его любит!".
   Почему такая красивая девушка, как Мод, влюбилась в  Джеймса  Бентли?
Потому что, несмотря на  ее  внешний  вид,  в  ней  развито  материнское
чувство. У нее есть все качества, каких  недостает  Бентли.  Энергичная,
волевая, она из той породы людей, которые никогда не сдаются  и  борются
до конца.
   Затем Пуаро вспомнил, как он лгал на протяжении дня. Но  он  успокоил
себя, повторяя, что ложь была необходима.
 
Глава 7 
 
   Небольшой домик миссис Мак-Джинти был расположен в  нескольких  шагах
от автобусной остановки. Двое мальчишек играли у его порога. Один из них
грыз яблоко, судя по всему гнилое, а другой  дико  вопил  и  колотил  по
стене жестяной тарелкой. Они были  увлечены  своими  занятиями  и  полны
радости жизни. Энергичным стуком в дверь Пуаро усилил этот шум.
   Из-за дома показалась женщина с растрепанными Волосами;  на  ней  был
яркий передник.
   - Сейчас же прекрати, Эрни!  -  закричала  она.  Мальчишка  продолжал
колотить в стену как ни в чем не бывало. Пуаро подошел к женщине.
   - Я просто не в силах заставить их слушаться!  -  Произнесла  она,  и
это, казалось, не очень ее огорчало.
   У Пуаро было на сей счет свое мнение, но он не стал его  высказывать.
Он представился, и его  попросили  пройти  в  дом  через  заднюю  дверь,
поскольку передняя была заперта изнутри на засов. Женщина  шла  впереди,
показывая дорогу. Они вошли в кухню, имевшую довольно-таки  неприглядный
вид. Женщина остановилась и сказала:
   - Ее убили не здесь, а  в  передней  комнате.  Не  заметив  удивления
Пуаро, она добавила:
   - Именно это вас интересует, так ведь? Вы тот господин, который живет
у Саммерхейзов?
   Пуаро улыбнулся от удовольствия:
   - Так вы меня знаете? Я очень рад... А вы сами Миссис...
   - Кидл. Мой муж штукатур. Мы поселились  здесь  ровно  четыре  месяца
тому назад. До этого жили у матери Берта... Нам  говорили:  "Вы,  должно
быть, не станете жить в доме, где убили человека?".. Думаете,  мы  стали
их слушать! Дом это дом... и нам здесь лучше, чем в  одной  единственной
комнате!.. Говорят, что бедняги, которых  убили,  ночью  возвращаются  в
свой дом... Может, так  и  бывает,  но  она  не  приходит...  Вы  хотите
посмотреть, где все это случилось?
   Пуаро,  который   чувствовал   себя   туристом,   осматривающим   под
руководством гида историческое  здание,  последовал  за  миссис  Кидл  в
небольшую гостиную, где царил образцовый порядок, свидетельствовавший  о
том, что ею никогда не пользовались.
   - Она лежала  вот  здесь,  на  паркете,  с  проломленным  черепом,  -
объяснила миссис Кидл. - Надо сказать, что миссис Эллиот чуть не  хватил
удар, когда она обнаружила ее  здесь.  А  вместе  с  миссис  Эллиот  был
Ларкин,  ну  тот,  кто  приносит  хлеб  из  кооператива...  Деньги  были
наверху... сначала... Пойдемте, я вам покажу...
   Пуаро вслед за миссис Кидл поднялся  на  второй  этаж.  Спальня  была
довольно просторной. Он взглянул на широкую  металлическую  кровать,  на
вместительный комод, набитый бельем, которое предстояло  рассортировать,
наконец, на то место в паркете, на которое показала ногой миссис Кидл.
   - Ее сбережения были здесь!
   Пуаро пытался представить себе комнату  такой,  какой  она  была  при
жизни миссис Мак-Джинти, аккуратной, любившей порядок.
   - Это ее мебель? - спросил Пуаро.
   - Нет. Ее мебель теперь у племянницы.
   В доме ничего не осталось от миссис  Мак-Джинти.  На  ее  месте  были
Кидлы, которые поселились здесь, как в завоеванной стране. У жизни  свои
права.
   На первом этаже заплакал младенец.
   - Малыш проснулся, - объяснила миссис Кидл, хотя это и так было ясно.
   Она быстро направилась к лестнице и за нею Пуаро. Посещение  дома  не
дало ему ничего. Он постучался в соседнюю дверь.
 
*** 
 
   - Да, сэр, это я ее нашла!  -  произнесла  трагическим  тоном  миссис
Эллиот.
   В доме у нее было чисто, он  выглядел  кокетливым  и  даже  нарядным.
Ничто  здесь  не  напоминало  о  разыгравшейся  поблизости   драме,   за
исключением самой  миссис  Эллиот,  рассказывавшей  о  самом  выдающемся
событии в ее тусклой жизни.
   Миссис Эллиот была высокая брюнетка, худощавая, с хорошо  подвешенным
языком.
   - Меня позвал Ларкин. Он вместе с жильцом миссис Мак-Джинти стучались
в ее дверь, но не получили ответа, и Ларкин решил, что случилась беда...
Это было вполне возможно. Ведь миссис Мак-Джинти была уже не молодой,  у
нее случались сердцебиения, и я об этом  знала.  Мужчинам  нельзя  было,
конечно, входить к ней в спальню... Поэтому я пошла с Ларкиным.
   Пуаро  кивнул  головой  в  знак   согласия   и   пробормотал   что-то
одобрительное.
   - Я бегом поднялась по лестнице.  Он  стоял  на  лестничной  площадке
бледный, как смерть. Все это я вспомнила потом, так как в тот момент  я,
разумеется, еще не знала, что  произошло.  Я  постучала  и,  не  получив
ответа, открыла дверь. В комнате все было перевернуто вверх  дном,  и  я
сразу же заметила, что в одном месте паркет был сломан. "Здесь был  вор!
- сказала я. - Но где же бедная миссис Мак-Джинти?" Мы нашли ее внизу, в
небольшой гостиной... Она  лежала  мертвая,  с  разбитой  головой...  Ее
убили, я это поняла с первого же взгляда... Убили у нас, в Бродхинни! Вы
понимаете?..  Тогда,  естественно,  я  закричала!..  И  правду  сказать,
наделала же я хлопот... Ведь я чуть не упала в обморок. Кому-то пришлось
сбегать в ресторанчик "Три утки" за коньяком, но даже  потом,  несколько
часов кряду, я не могла унять дрожь. Я пошла домой выпить  чашку  чая  и
испытывала сильное потрясение и значительно позже,  когда  вернулся  мой
муж и спросил, что случилось... Надо вам  сказать,  что  еще  с  раннего
детства я была очень впечатлительной...
   Пуаро постарался вернуть миссис Эллиот к теме разговора:
   - Это меня не удивляет! - сказал он.  -  А  когда  вы  видели  бедную
миссис Мак-Джинти в последний раз?
   - Должно быть, накануне. Она рвала петрушку на своем огороде, а  я  в
это время кормила кур.
   - Вы с ней разговаривали?
   - Она поздоровалась и спросила, несутся ли мои куры.
   - Именно тогда вы видели ее в последний раз? В день ее  смерти  вы  с
ней не встречались?
   - Нет-нет. Но его я в тот день видела.  Было,  вероятно,  одиннадцать
часов. Он прогуливался по дороге, волоча, как всегда, ноги.
   Пуаро подождал немного, надеясь, что  миссис  Эллиот  еще  что-нибудь
вспомнит, но она молчала. Тогда он решил задать еще один вопрос:
   - Его арест удивил вас?
   - Господи! И да, и  нет.  Понимаете,  мне  всегда  казалось,  что  он
ненормальный, а от людей, у которых в голове не хватает  винтика,  всего
можно ожидать. Иногда их охватывает ярость... У меня был такой же  дядя.
Он не сознавал своей силы и временами был  просто  страшен...  По-моему,
Бентли просто помешанный, и не  удивительно,  если  его  не  повесят,  а
запрут в сумасшедший дом... Его место там. Посмотрите, куда  он  спрятал
деньги! Нужно быть ненормальным, чтобы положить их в такое место, где их
сразу же нашли.
   "Или же, - подумал Пуаро, - спрятавший эти  деньги  хотел,  чтобы  их
поскорее обнаружили". Вслух он сказал:
   - Вы случайно не заметили, не пропал ли у вас резак... или сечка?
   - Нет-нет, - ответила миссис Эллиот.  -  Полиция  уже  задавала  этот
вопрос. И мне, и всем в деревне. Так и неизвестно, чем же  убили  миссис
Мак-Джинти!
 
*** 
 
   Эркюль Пуаро неторопливо направлялся к  почте.  Убийца  хотел,  чтобы
нашли  не  орудие  преступления,  а  деньги.  И   эти   деньги   служили
доказательством   виновности   Джеймса    Бентли.    А    против    кого
свидетельствовало бы орудие убийства?
   Пуаро уже побеседовал с двумя другими  соседками  миссис  Мак-Джинти.
Они были менее говорливы, чем миссис Кидл, и менее  мелодраматичны,  чем
миссис Эллиот. Они  ему  поведали,  что  миссис  Мак-Джинти  была  очень
приятной женщиной, что она никогда не вмешивалась в чужие  дела,  что  в
Куваллоне у нее была племянница, которая довольно часто ее навещала.  По
их мнению, никто не питал к ней неприязни. Они. спросили у Пуаро, правда
ли, что готовится петиция в защиту Джеймса Бентли?
   - Я топчусь  на  месте,  -  подумал  Пуаро.  -  У  меня  ничего  нет,
решительно ничего, и мне теперь понятно, почему Спенс  был  обескуражен.
Только я ведь не Спенс. Комиссар - очень хороший  полицейский,  честный,
добросовестный, а я - Эркюль Пуаро. Мне все должно быть ясно!
   Он попал в лужу и поморщился. Он был знаменитым Эркюлем Пуаро, но,  с
другой стороны, он был уже стар. Слишком тесные  ботинки  причиняли  ему
сильную боль.
   Он вошел в почтовое отделение. Зал был разделен на две части:  справа
находилось все, что касалось службы его величества, а слева была  своего
рода универсальная лавка, где можно было купить,  что  угодно:  конфеты,
игрушки, штопку, приданое для новорожденного.
   Пуаро не спеша осмотрелся и купил несколько марок. Служащая почты (он
знал, что ее зовут миссис Суитиман) была сорокалетней женщиной с  умными
проницательными глазами.
   - С вас четыре шиллинга десять пенсов, - сказала она.  -  Вам  ничего
больше не нужно?
   Из двери,  расположенной  в  глубине  помещения,  выглядывала  другая
служащая, молодая. У девушки были растрепаны волосы, она  была  довольно
некрасива и, по-видимому, страдала от насморка.
   - Вы из Лондона, не так ли? - спросила миссис Суитиман.
   - Совершенно верно, - ответил Пуаро, улыбаясь. - И я думаю,  что  вам
известно так же хорошо, как и мне самому, что привело меня сюда.
   - Признаюсь, что не  имею  об  этом  ни  малейшего  представления,  -
возразила миссис Суитиман просто из вежливости.
   - Дело об убийстве миссис Мак-Джинти, - сказал Пуаро.
   Миссис Суитиман кивнула головой.
   - Очень печальная история!.. Бедная женщина!
   - Вы ее знали?
   - Как все в Бродхинни. Она время от времени приходила на почту, и  мы
с ней иногда немного разговаривали. Какой у нее трагический конец...  Но
мне говорили, что дело как будто еще не закончено...
   - Да, в некоторых кругах сомневаются в виновности Джеймса Бентли.
   - Полиции не впервой арестовывать невиновного! Но я не думаю, что это
так в данном случае. Впрочем, я  никак  не  ожидала,  что  он  на  такое
способен: он был робким человеком.
   Пуаро попросил набор почтовой бумаги.
   - Сейчас принесу, сэр.
   Миссис Суитиман зашла за прилавок универсальной лавки. Повернувшись к
полкам, она продолжала:
   - Непонятно, кто же убийца, если  это  не  мистер  Бентли.  Временами
здесь шляются типы, от которых всего можно ожидать, и  вполне  возможно,
что кто-то из них проник к миссис Мак-Джинти. Но в таком случае,  почему
он не взял денег? Эти банкноты в один фунт легко разменять.
   Найдя  то,  что  искала,  миссис  Суитиман  предложила  Пуаро   набор
прекрасной почтовой бумаги, отливающей голубизной, и такие же  конверты.
Заплатив за покупку, Пуаро спросил у миссис Суитиман, не высказывала  ли
ей миссис Мак-Джинти каких-нибудь опасений?
   - О, ни разу! Она не принадлежала к числу робких женщин.  Иногда  она
до позднего времени задерживалась у миссис Карпентер, когда у той бывали
гости, и возвращалась домой одна в темноте.  Я  бы  на  это  никогда  не
решилась!
   - Знаете ли вы ее племянницу, миссис Бэрч?
   - Просто здороваюсь с нею. Она иногда приезжает сюда. Ее муж тоже.
   - Они действительно наследники миссис Мак-Джинти?
   Миссис Суитиман строго посмотрела на Пуаро.
   - Само собой разумеется! То, чем владеешь, нельзя унести  с  собой  в
могилу, и, естественно, оно остается родственникам. А вы думаете иначе?
   - Конечно, нет. Миссис Мак-Джинти любила свою племянницу?
   - По-моему, очень любила. Она  не  выставляла  это  на  показ,  но  я
уверена, что она испытывала к ней самые теплые чувства.
   - А мужа племянницы она тоже любила?
   - Насколько мне известно, да.
   - Когда вы видели миссис Мак-Джинти в последний раз?
   Миссис Суитиман задумалась.
   -  Подождите...  Когда  же  это  было?..  В  день  ее  смерти?   Нет,
накануне... или даже на день раньше... Да-да!.. Это было в  понедельник.
Ее убили в среду, а в понедельник она зашла ко мне купить чернила.
   - Чернила?
   - Ей, по-видимому, нужно было написать письмо.
   - Вероятно. И в тот день она выглядела, как обычно? Не заметили ли вы
в ней каких-нибудь перемен?
   - Нет, не думаю.
   Эдна, молодая служащая почты с растрепанными волосами, стояла у двери
и слушала весь разговор. Она сочла, что настал подходящий момент принять
в нем участие.
   - Миссис Мак-Джинти была не такой, как в  другие  дни,  -  произнесла
она. - Она выглядела довольной, даже очень довольной.
   - Может быть, ты и права, - сказала миссис Суитиман.  -  Я  тогда  не
заметила, но теперь, после твоих слов, мне тоже кажется, что у  нее  был
радостный  вид...  В  тот   день,   наверняка,   что-то   доставило   ей
удовольствие.
   - Вы помните, что она вам сказала?
   - В обычное время  я  забыла  бы,  но  после  убийства,  полицейского
расследования и всего остального  я  часто  вспоминала  о  ее  тогдашнем
приходе и могу вам ответить. Она ничего не сказала о Джеймсе  Бентли,  в
этом я уверена. Она говорила о Карпентерах и о миссис Апуард...  У  этих
людей она работала.
   - Вы напомнили мне об этом! Я как раз  хотел  вас  спросить,  у  кого
вообще она работала?
   - В понедельник и четверг она ходила  к  миссис  Саммерхейз  в  "Лонг
Медоуз". Вы ведь там остановились, не так ли?
   Пуаро вздохнул.
   - Да. Я думал, ничего другого не найду...
   - В самом Бродхинни, действительно, нет. Надеюсь, что там вам хорошо.
Миссис Саммерхейз - очаровательная леди, но, как и все  женщины,  жившие
за границей, она не умеет содержать  дом.  Миссис  Мак-Джинти,  кажется,
приходилось делать там каждый день капитальную уборку... Так, по крайней
мере, она говорила. Она ходила туда в  понедельник  во  второй  половине
дня. Во вторник утром  она  убирала  у  доктора  Рэндела,  а  во  второй
половине дня - у миссис Апуард в  "Лэбернамзе".  В  среду  была  очередь
миссис Уэзери в "Хантерс Клоз", а в пятницу - миссис  Селкирк  -  теперь
она миссис Карпентер. Миссис Апуард