ав его, заговорщицки зашептал:
   - А, это вы, сеньор... У нас беда.., большая беда. Маленькая синьорина..,
ее нашли утром в постели  мертвую.  Сначала  пришел  доктор.  Он  так  качал
головой. Теперь пришел инспектор полиция. Он наверху с  синьора  и  падрона.
Почему она решила убить себя, poverina? <Бедняжка (ит.).> Вчера вечером было
так весело, была помолвка.
   - Помолвка?
   - Si, si <Да, да (фр.).>. С  мистер  Колин,  вы  знаете,  такой  большой,
темный, всегда курит трубка.
   - Понятно.
   Джеронимо открыл дверь в гостиную и,  проведя  туда  Пуаро,  сообщил  еще
более таинственно:
   - Вы будете здесь, хорошо? Когда полиция уходит, я скажу синьора, что  вы
здесь. Ладно?
   Пуаро кивнул, и Джеронимо ушел.  Оставшись  один,  Пуаро,  не  страдавший
чрезмерной  щепетильностью,  как  можно  тщательней  осмотрел  комнату  и  в
особенности полки, где студенты держали кое-что из  вещей.  Его  любопытство
было вознаграждено весьма скудно: большую часть своих вещей и бумаг студенты
хранили в спальнях.
   Наверху миссис Хаббард беседовала с инспектором Шарпом,  который  задавал
ей вопросы тихим, даже немного виноватым голосом,  -  вальяжный  мужчина,  с
обманчиво-мягкими манерами.
   - Я понимаю, что вы огорчены и нервничаете, - посочувствовал  он.  -  Но,
как вам, наверно, уже сообщил доктор Коулз, мы производим дознание и поэтому
хотим,  так  сказать,  воссоздать  истинную  картину  происшедшего.  Так  вы
говорите, в последнее время девушка выглядела расстроенной и подавленной?
   - Да.
   - Из-за несчастной любви?
   - Не совсем, - замялась миссис Хаббард.
   - Будет лучше, если вы  мне  все  расскажете,  -  проникновенно  произнес
инспектор Шарп. - Повторяю, мы хотим воссоздать реальный ход событий. У  нее
были основания, хоть какие-нибудь, чтобы покончить с собой? Может, она  была
беременна?
   - Нет-нет, ничего  подобного.  А  замялась  я  потому,  что  девочка  тут
натворила глупостей, и я подумала, что не стоит теперь ворошить старое.
   Инспектор Шарп кашлянул.
   - Обещаю, что мы будем очень тактичны. Наш коронер - человек опытный.  Но
мы должны знать, что случилось.
   - Да, конечно, вы правы. Дело в том, что месяца три назад.., может,  чуть
больше, в доме стали пропадать вещи.., мелочь.., ничего особенного.
   - То есть безделушки, украшения, нейлоновые чулки? А деньги?
   - Нет, деньги, насколько мне известно, не пропадали.
   - И виноватой оказалась эта девушка?
   - Да.
   - Вы поймали ее с поличным?
   - Не совсем. За день до ее.., смерти к нам на ужин  при-хо-дил  один  мой
друг, мосье Эркюль Пуаро, не знаю, слышали вы о нем или нет...
   Инспектор Шарп оторвался от записной книжки. Глаза его  расширились.  Имя
Пуаро ему явно было известно.
   - Мосье Пуаро? - переспросил он. - Неужели? Интересно, очень интересно.
   - Он прочитал после ужина краткую лекцию, а потом зашла речь о кражах.  И
тогда он во всеуслышание посоветовал мне обратиться в полицию.
   - Прямо так и сказал?
   - А вскоре Силия пришла и во всем созналась. Она была очень расстроена.
   - На нее хотели подать в суд?
   - Нет. Она собиралась возместить все деньгами, и ребята ее простили.
   - Она что, бедствовала?
   - Нет. Она работала фармацевтом  в  больнице  Святой  Екатерины,  неплохо
зарабатывала, и, по-моему, у нее были даже кое-какие  сбережения.  Ока  жила
лучше большинства студентов.
   - Значит, красть ей было незачем, и  все  же  она  крала?  -  переспросил
инспектор, продолжая записывать.
   - Очевидно, она была клептоманкой, - ответила миссис Хаббард.
   - Ну да, так принято говорить. Но на деле выходит, что люди эти все равно
воры, хотя воруют просто так, из любви к искусству.
   - Вы к ней, по-моему, несправедливы. Понимаете, тут замешан один  молодой
человек.
   - Ах, вот как! И он от нее отвернулся?
   - О нет, как раз наоборот! Он горячо ее защищал и,  между  прочим,  вчера
вечером, после ужина, объявил о своей помолвке с нею.
   Брови инспектора Шарпа удивленно поползли вверх.
   - И после этого она ушла к себе и приняла  морфий?  Вам  не  кажется  это
абсурдным?
   - Кажется. Я не могу этого понять. Миссис Хаббард горестно, в мучительных
раздумьях наморщила лоб.
   - И тем не  менее  дело  довольно  ясное.  -  Шарп  кивнул,  указывая  на
маленький клочок бумаги, лежавший между ними на столе.
   "Дорогая миссис Хаббард, - говорилось в  записке,  -  поверьте,  я  очень
раскаиваюсь, и мне кажется, у меня только один выход".
   - Подписи нет, но ведь это ее почерк?
   - Да, ее.
   Миссис Хаббард произнесла последние слова нерешительно  и,  нахмурившись,
посмотрела на клочок бумаги. Почему ее не покидает  чувство,  что  тут  дело
нечисто?
   - Единственный  отпечаток  пальцев,  оставшийся  на  записке,  несомненно
принадлежит Силии, - сказал инспектор. - Морфий был в  небольшом  флаконе  с
ярлычком больницы Святой Екатерины, а вы мне говорили, что она там  работала
фармацевтом. Она имела доступ к шкафчику с ядами и, очевидно,  взяла  морфий
оттуда. Скорее всего, она принесла морфий вчера, когда у нее созрела мысль о
самоубийстве.
   - Нет-нет, не верю. Это нелепо. Вчера вечером она была так счастлива!
   - Стало быть, когда она  поднялась  к  себе,  ее  настроение  изменилось.
Может, в ее прошлом таилось что-то такое, о чем вы не знаете. И она  боялась
разоблачения. А она была сильно влюблена в этого юношу.., как,  кстати,  его
зовут?
   - Колин Макнабб. Он проходит стажировку в больнице Святой Екатерины.
   - А, значит, он врач? Гм... И работает в больнице Святой Екатерины?
   - Силия его очень любила.  Думаю,  больше,  чем  он  ее.  Он  -  довольно
эгоцентричный молодой человек.
   - Ну, тогда, наверно, в этом все и дело. Она считала себя недостойной его
или, допустим, не рассказала ему всей  правды  о  своем  прошлом.  Она  была
совсем юной, да?
   - Ей было двадцать три года.
   - В этом возрасте они такие идеалисты, относятся к своим  чувствам  очень
серьезно. Да, думаю, все дело в этом. Жаль.
   Он встал со стула:
   - К сожалению, нам придется предать дело  гласности,  но  мы  постараемся
умолчать о подробностях. Благодарю вас,  миссис  Хаббард,  за  исчерпывающую
информацию. Насколько я понял, мать девушки умерла два года назад, и у Силии
Остин осталась только пожилая тетушка, проживающая  в  Йоркшире.  Мы  с  ней
свяжемся.
   Он  взял  со  стола  клочок  бумаги,  испещренный   неровными,   как   бы
задыхающимися от волнения буквами.
   - Тут что-то нечисто, - внезапно произнесла миссис Хаббард.
   - Нечисто? В каком смысле?
   - Не знаю.., но мне все время кажется, что я вот-вот пойму...  Боже  мой,
что же это?
   - Вы не уверены, что письмо написано ею?
   - Да нет, не в этом дело. -  Миссис  Хаббард  прикрыла  пальцами  веки  и
добавила, как бы извиняясь:
   - Я сегодня страшно туго соображаю.
   - Конечно, вы так устали, - мягко проговорил инспектор. - Думаю,  сегодня
мы не будем вас больше утруждать.
   Инспектор Шарп открыл дверь  и  чуть  было  не  сшиб  Джеронимо,  который
прильнул к замочной скважине.
   - Привет! - любезно сказал инспектор Шарп. - Значит, подслушиваем, да?
   - Нет-нет, - ответил Джеронимо с  видом  оскорбленной  добродетели.  -  Я
никогда не слушаю, никогда! Я просто приносил известие.
   - Ах, вот как! И о чем же ваше известие?
   - Только то, что внизу  стоит  джентльмен,  и  он  хочет  видеть  синьора
Хаббард, - угрюмо пробормотал Джеронимо.
   - Понятно. Ну что ж, сынок, иди, скажи ей.  Инспектор  двинулся  было  по
коридору,  но  вдруг  решил   последовать   примеру   итальянца   и,   резко
развернувшись на цыпочках, неслышно вернулся назад.  Кто  знает,  правду  ли
сказал маленький человечек с обезьяньим лицом?
   Когда инспектор подошел к двери, Джеронимо как раз говорил:
   - Джентльмен, который приходил на ужин та ночь, джентльмен с усами  хочет
видеть синьора.
   - А? Что? - рассеянно откликнулась миссис  Хаббард.  -  Ах  да,  спасибо,
Джеронимо. Я сейчас бегу.
   "Ага, усатый джентльмен! - усмехнулся про себя  Шарп.  -  Держу  пари,  я
знаю, о ком речь".
   Он спустился вниз и вошел в гостиную.
   - Приветствую вас, мосье Пуаро! Сколько лет, сколько зим!
   Пуаро без тени смущения поднялся с колен - он рылся на нижней полке возле
камина.
   - Кого я вижу? Неужели инспектор Шарп? Но раньше  вы  работали  в  другом
участке.
   - Меня перевели два года назад. Помните то дело в Крейз-Хилл?
   - Как не помнить! Столько воды утекло... Вы, правда, по-прежнему  молоды,
инспектор...
   - Да будет вам, будет...
   - А я вот совсем стариком стал. Эх! - вздохнул Пуаро.
   - Но порох в пороховницах еще остался, не так ли, мосье Пуаро?
   - В каком смысле?
   - Ну недаром же вы приходили сюда  позавчера  вечером  читать  лекцию  по
криминалистике!
   - О, в этом как раз ничего особенного нет, - улыбнулся  Пуаро.  -  Миссис
Хаббард - она  здесь  работает  -  приходится  сестрой  моей  достопочтенной
секретарше, мисс Лемон. Она-то и попросила меня...
   - Прийти сюда и разобраться что к чему, а вы согласились, да?..
   - Совершенно верно.
   - Но почему? Вот что мне хочется узнать. Что тут было такого...
   - Особенного, что могло меня заинтересовать?
   - Вот именно. Сами посудите: глупых девчонок, ворующих по мелочам,  можно
встретить сплошь и рядом. Это для вас слишком мелко, мосье Пуаро.
   Пуаро покачал головой.
   - Все далеко не так просто.
   - Но почему? В чем сложность? Пуаро сел на стул и,  слегка  поморщившись,
стряхнул пыль со штанин.
   - Если бы я знал.
   - Не понимаю, - нахмурился Шарп.
   - Я тоже... Видите ли.., украденные вещи,  -  Пуаро  покачал  головой,  -
представляют собой бессмысленный набор предметов,  между  ними  нет  никакой
связи. Здесь, похоже, поработал не один человек. Совершенно отчетливо  видны
следы "глупой девчонки", как вы изволили выразиться... Но есть  и  другие...
Другие события, которые, по идее,  следовало  бы  связать  с  Силией  Остин,
упорно выпадают из общей картины. Они вроде бы бессмысленны, бесцельны. И  в
них чувствуется злой умысел, а Силия была совсем не злой девушкой.
   - Она была клептоманкой?
   - Я бы не сказал.
   - Ну, может, просто малость вороватой?
   - Нет. На мой  взгляд,  таская  мелочи,  она  пыталась  привлечь  к  себе
внимание одного молодого человека.
   - Колина Макнабба?
   - Да. Она была безумно в него влюблена. А он ее не замечал. И вот  она  -
милая,  симпатичная,  хорошо  воспитанная  -  прикинулась   воровкой.   Игра
оказалась беспроигрышной. Колин Макнабб тут же на нее.., как это  говорят..,
клюнул.
   - Ну, стало быть, он законченный идиот.
   - Отнюдь. Просто он психолог...
   - А-а, - протянул инспектор Шарп. - Из этих! Теперь  я  понимаю...  -  Он
чуть осклабился. - А девчонка ловка, ловка!
   - Да, и это невероятно, - сказал Пуаро и еще раз задумчиво повторил:
   - Невероятно. Инспектор Шарп насторожился.
   - Что вы хотите сказать, мосье Пуаро?
   - Мне пришло в голову.., и до сих пор кажется, что она не сама  до  этого
додумалась.
   - Но зачем кому-то понадобилось вмешиваться в ее дела?
   - Откуда мне знать? Может, из альтруизма. Или по какой-то другой причине.
Это тайна покрытая мраком.
   - А кто, как вы думаете, мог надоумить ее?
   - Не знаю.., хотя.., впрочем, вряд ли...
   - Но я никак не пойму, -  принялся  размышлять  вслух  Шарп,  -  если  ее
хитроумный план удался, то какого черта ей приспичило покончить с собой?
   - Ответ напрашивается сам  собой:  у  нее  не  было  на  то  ни  малейших
оснований.
   Они молча переглянулись, и Пуаро тихо спросил:
   - А вы уверены, что это самоубийство?
   - Ну это-то ясно как  божий  день.  Нет  никаких  оснований  предполагать
что-либо иное...
   Дверь открылась, и вошла миссис Хаббард. Щеки ее пылали, вид  у  нее  был
торжествующий. Она шла, выставив вперед подбородок, готовая ринуться в бой.
   - Поняла! - победоносно воскликнула она.  -  Доброе  утро,  мосье  Пуаро.
Инспектор, я поняла! Меня вдруг озарило. Знаете, почему  записка  показалась
мне странной? Силия не могла ее написать, никак не могла!
   - Но почему, миссис Хаббард?
   - Потому что она написана обычными синими чернилами.  А  Силия  заправила
ручку зелеными, вон теми. - Миссис Хаббард кивком указала на  полку.  -  Это
было вчера утром, во время завтрака.
   Преобразившийся на глазах  инспектор  Шарп  быстро  вскочил  и  вышел  из
гостиной. Через мгновение он появился вновь.
   - Вы правы, - сказал он. - Я проверил, действительно, единственная ручка,
которую нашли в комнате девушки, та, что лежала  возле  кровати,  заправлена
зелеными чернилами. А они...
   Миссис Хаббард продемонстрировала ему почти пустой пузырек. А потом четко
и обстоятельно рассказала о том, что произошло тогда в столовой.
   - Я уверена, - закончила  она,  -  что  клочок  бумаги,  который  считали
запиской, был вырван из письма. Того, что Силия написала мне вчера, а я  его
так и не прочла.
   - А что она с  ним  сделала?  Вы  не  помните?  Миссис  Хаббард  покачала
головой:
   - Я оставила ее одну и ушла, у меня было  полно  дел.  Должно  быть,  она
забыла письмо в столовой.
   - А кто-то нашел и прочитал.., кто-то... Инспектор осекся.
   - Вы понимаете, что это значит? - спросил он. - У меня никак  не  шло  из
головы: почему записка написана на  этом  клочке...  Ведь  в  комнате  полно
бумаги... Значит, кто-то пытался  воспользоваться  ее  письмом,  чтобы  всем
внушить мысль о самоубийстве. - Он некоторое время молчал, а потом  медленно
продолжил:
   - А это значит, что произошло...
   - Убийство, - сказал Эркюль Пуаро.

Глава 8

   Хотя Пуаро и не одобрял английского обычая пить чай  в  пять  часов  дня,
считая это вредным излишеством, гостей он все-таки им угощал.
   Запасливый Джордж извлек по такому торжественному случаю  большие  чайные
чашки, коробку лучшего индийского чая, а также водрузил на  стол  тарелку  с
горячими аппетитными пышками, хлеб, джем и большой кусок кекса со сливами.
   Все это было подано дабы усладить инспектора Шарпа, который  с  довольным
видом откинулся на спинку стула, допивая третью чашку чаю.
   - Вы не сердитесь на то, что я свалился как снег на голову, мосье  Пуаро?
Студенты начнут возвращаться в общежитие где-то  через  час,  я  решил  пока
заскочить к вам. Придется всех допросить, а меня это,  честно  говоря,  мало
привлекает. Вы с ними как-то общались, вот я и  подумал:  может,  расскажете
мне что-нибудь.., ну хотя бы про иностранцев?
   - Вы считаете, что я хорошо разбираюсь в иностранцах? Но, mon  cher  <Мой
дорогой (фр.).>, среди них не было ни одного бельгийца!
   - Бельгийца? Ах да, конечно! Вы хотите сказать, что раз вы - бельгиец, то
все прочие для вас такие же иностранцы, как и для  меня.  Но  думаю,  вы  не
совсем правы. Наверное, вы все-таки  лучше  меня  разбираетесь  в  тех,  кто
прибыл сюда из Европы, хотя индийцы и  африканцы  для  вас,  возможно,  тоже
загадка.
   - Вы бы лучше обратились к миссис Хаббард. Она несколько месяцев общалась
с ними, и она прекрасно разбирается в людях.
   - Да, что есть, то есть. Думаю, на  нее  можно  положиться.  Но  еще  мне
предстоит  побеседовать  с  хозяйкой.  Утром  ее  не  было.  Ей  принадлежат
несколько общежитии и студенческих клубов. Похоже, она не пользуется  особой
любовью студентов.
   Пуаро немного помолчал, а потом спросил:
   - Вы ходили в больницу Святой Екатерины?
   - Ходил. Главный фармацевт вел себя весьма любезно.  Он  был  потрясен  и
расстроен, узнав, что произошло с этой девушкой, Силией.
   - Что он о ней сказал?
   - Она проработала там без малого год, и ее очень любили. Она была немного
медлительной, но к работе относилась добросовестно.  -  Помолчав,  инспектор
добавил:
   - Как мы и подозревали, морфий попал в общежитие из больницы.
   - Правда? Это интересно.., и довольно странно.
   - Это был тартрат морфия <Тартрат  морфия  -  препарат  морфия,  главного
алкалоида  опия,   сильное   болеутоляющее   средство.>.   Хранили   его   в
фармакологическом отделении, в шкафчике с ядами, на верхней  полке  -  среди
редко употребляющихся лекарств. Сейчас больше в  ходу  инъекции,  и  поэтому
гидрохлорид морфия  более  популярен,  чем  тартрат.  Похоже,  на  лекарства
существует такая же мода, как и на все остальное. У докторов в  этом  смысле
очень развито стадное чувство. Стоит одному выписать рецепт -  и  все  давай
повторять. Конечно, он так не говорил, это мое личное  мнение.  Там  же,  на
верхней полке, хранятся лекарства,  которые  когда-то  пользовались  большим
спросом, а теперь уже давно никому не выписывают.
   - Значит, исчезновение маленького  пыльного  флакончика  заметили  бы  не
сразу?
   - Совершенно верно. Учет  проводится  нечасто  -  в  последнее  время  на
тартрат морфия спроса нет. Пузырька не хватились бы  до  очередной  ревизии,
если бы, конечно, он не понадобился раньше. У  всех  трех  фармацевтов  есть
ключи от шкафа с ядами и от шкафа, где хранятся особо опасные  лекарства.  В
напряженные дни - а  иных  тут  практически  не  бывает  -  такие  лекарства
требуются постоянно, и поэтому шкафы не запираются до самого конца  рабочего
дня.
   - Кто, кроме Силии, имел к ним доступ?
   - Еще две женщины-фармацевта, однако они не имеют  никакого  отношения  к
Хикори-роуд. Одна из них работает в больнице уже четыре года; вторая  пришла
несколько недель тому назад, раньше  работала  в  Девоне  тоже  в  больнице,
послужной список у нее хороший. Кроме них еще есть  три  старших  провизора,
проработавших в больнице Святой Екатерины много  лет.  Все  они  имеют,  так
сказать, законный доступ  к  лекарствам.  Еще  есть  старуха  уборщица.  Она
убирает в аптеке с девяти до десяти часов утра и могла бы вытащить флакончик
из шкафа, улучив момент, когда девушки отпускали лекарства  покупателям  или
готовили препараты для стационарных больных. Но она в больнице уже давно,  и
вряд ли это ее рук дело. Санитар тоже заходит за лекарствами  и  конечно  же
мог потихоньку взять флакончик, но это тоже маловероятно.
   - А кто из посторонних бывает в отделении?
   - Тьма народу. В кабинет  главного  провизора  надо  идти  через  аптеку;
торговые агенты крупных аптек, отпускающих лекарства оптом, тоже идут  через
нее в подсобные помещения. И, естественно, к  служащим  заходят  друзья,  не
часто, но все равно заходят.
   - Это уже обнадеживает. Кто в последнее время заходил к Силии Остин?
   Шарп заглянул в записную книжку:
   - В прошлый вторник заходила Патрисия Лейн. Они договорились после работы
пойти в кино.
   - Патрисия Лейн, - задумчиво повторил Пуаро.
   - Она пробыла там всего пять минут и не подходила к шкафу с ядами, стояла
возле окошка, разговаривая с Силией и ее сослуживицей. Да, недели  две  тому
назад, еще приходила  какая-то  темнокожая  девушка,  по  мнению  сослуживиц
Силии, весьма грамотная. Она интересовалась их работой, задавала  вопросы  и
записывала ответы. Прекрасно говорила по-английски.
   - Наверно, Элизабет Джонстон. Так говорите,  она  интересовалась  работой
фармацевтов?
   - Это  был  день  открытых  дверей  для  Благотворительной  клиники.  Она
интересовалась,  как  проходят  подобные  мероприятия,  и  спрашивала,   что
прописывают детям при диарее и кожных инфекциях.
   Пуаро кивнул.
   - Кто еще?
   - Больше они никого не вспомнили.
   - А врачи заходят в аптеку? Шарп ухмыльнулся:
   - Постоянно. По делу и просто так. Иногда приходят уточнить  какой-нибудь
рецепт или посмотреть, что есть на полках.
   - Ага, посмотреть?
   - Я уже об  этом  думал.  Бывает,  они  советуются,  чем  можно  заменить
препарат, вызывающий у пациента аллергию или плохо действующий  на  желудок.
Порою врач просто забегает поболтать, когда выдается  свободная  минутка.  А
бывает, придет с похмелья попросить аспирин  или  вегенин,  а  то  и  просто
зайдет пофлиртовать с девушкой, если та не против. Ничто человеческое им  не
чуждо. Так что мы с вами, похоже, ищем иголку в стоге