а?"  Она
хмурилась, выглядела озадаченной. Но когда я ее  спросил,  сказала,  что
это не имеет значения.
   Не имеет значения, сказала девушка. Та самая девушка,  которую  через
пару часов нашли мертвой в телефонной будке...
   - Рядом с вами во время разговора никто не стоял? - спросил он.
   - Сэр, там было полно народу,  вы  же  знаете,  все  расходились.  На
слушаниях всегда много людей. А об этом убийстве  печать  подняла  такой
шум, склоняют его так и эдак.
   - И вы никого не запомнили  из  тех,  кто  стоял  рядом  с  вами  или
проходил мимо, кого-нибудь из свидетелей, например?
   - Боюсь, что нет, сэр.
   - Ладно, - сказал инспектор, - ничего не поделаешь. Ладно, Пирс, если
потом что-нибудь вспомните, немедленно мне сообщите.
   Инспектор сделал усилие, чтобы сдержать злость и досаду на себя.  Эта
похожая на кролика девица что-то знала. Нет, не стоит употреблять  такое
громкое слово - не знала, скорее,  что-то  видела  или  слышала.  И  это
что-то встревожило ее, и тревога усилилась после слушания.  Что  же  это
могло быть? Чьи показания? По всей вероятности,  показания  Шейлы  Вебб.
Два дня назад, чтобы увидеться  с  Шейлой,  она  заходила  к  ее  тетке.
Конечно, можно было поговорить и в конторе.  Зачем  же  ей  понадобилось
идти к Шейле домой? Или  она  узнала  нечто  такое,  что  привело  ре  в
смятение? Или хотела посоветоваться о чем-то таком, о чем не спросишь на
людях, в конторе, а только с глазу на глаз? Похоже на то. Очень похоже.
   Он отпустил Пирса и отдал несколько распоряжений сержанту Крею.
   - Как вы думаете, зачем она туда пошла? - спросил сержант Крей.
   - Я бы сам хотел это знать, - сказал Хардкасл. -  Конечно,  возможно,
что  просто  из  любопытства  -  захотелось  увидеть  сам  дом.   Ничего
удивительного - гам, наверное, полгорода перебывало.
   - Что верно, то верно, - с чувством сказал сержант Крей.
   - А с другой стороны, - медленно проговорил  Хардкасл,  -  она  могла
пойти, чтобы увидеться с человеком, который там живет.
   Когда сержант Крей вышел из кабинета, Хардкасл записал в блокноте три
номера.
   - Двадцать, -  написал  он  и  поставил  вопросительный  знак.  Потом
приписал. - Девятнадцать? - Добавил:
   - Восемнадцать? - Он записал и фамилии владельцев:
   - Хемминг, Пебмарш, Вотерхауз. - Три дома на верхнем краю  Полумесяца
он исключил. Если бы Эдна Брент собиралась зайти в один из них, вряд  ли
она пошла бы с противоположной стороны.
   Хардкасл продумал три версии.
   Во-первых, дом номер  двадцать.  Там  нашли  нож,  которым  совершено
убийство. Скорее всего, его зашвырнули из сада номера  девятнадцать,  но
это лишь предположение. Его могла забросить в  кусты  и  владелица  дома
номер двадцать. На допросе миссис Хемминг  в  ответ  лишь  рассердилась.
"Швырнуть в моих кошечек таким ножом - просто безнравственно!" - сказала
она. Какая  могла  быть  связь  между  Эдной  Брент  и  миссис  Хемминг?
"Никакой", - решил Хардкасл и перешел к мисс Пебмарш.
   А что, если Эдна Брент отправилась на Полумесяц,  чтобы  увидеться  с
мисс Пебмарш? Мисс Пебмарш тоже давала  в  тот  день  показания.  Вполне
возможно, что именно они и вызвали беспокойство Эдны. С другой  стороны,
она забеспокоилась до слушания дела в суде. Может, она что-то  узнала  о
мисс Пебмарш? Например, о некоей связи между мисс Пебмарш и Шейлой Вебб.
Тогда понятны ее слова, сказанные Пирсу: "Такого быть не могло".
   - Домыслы, домыслы, одни домыслы, - сердито подумал Хардкасл.
   Дом номер восемнадцать. Тело обнаружила мисс  Вотерхауз.  Как  и  все
сыщики, Хардкасл не доверял людям, которые вот так вдруг  находят  труп.
Ведь когда его обнаружит посторонний, для убийцы эго просто подарок - не
нужно суетиться, придумывать алиби, а новые отпечатки... Тут все  против
мисс Вотерхауз - с одной оговоркой. Ни  одного  подходящего  мотива.  Ни
одного, который бы объяснил, зачем ей понадобилось  убрать  Эдну  Брент.
Мисс Вотерхауз не давала показаний. Но в суд пришла. Эдна  могла  как-то
узнать, что именно она и назвалась по телефону мисс Пебмарш и  попросила
прислать стенографистку в дом номер девятнадцать.
   Еще один домысел.
   И, наконец, сама Шейла Вебб...
   Рука инспектора потянулась за телефонной  трубкой.  Он  набрал  номер
гостиницы, где остановился Колин Овн. Колин ответил сразу.
   - Это Хардкасл… Во сколько ты сегодня обедал с Шейлой Вебб?
   Последовала небольшая пауза, потом Колин спросил:
   - А откуда ты знаешь, что мы вместе обедали?
   - Чертовски трудно догадаться! Так обедали или нет?
   - Мне что, нельзя уже и пообедать с ней?
   - Да можно! Сколько угодно! Мне только нужно  знать  время.  Вы  ушли
прямо из суда?
   - Нет. Она пошла в магазин. Мы встретились  в  час  дня  в  китайском
ресторанчике рядом с рынком.
   - Понятно.
   Хардкасл заглянул в свои записи. Эдна Брент умерла между  двенадцатью
тридцатью и часом дня.
   - Не хочешь ли ты узнать, что нам подали на обед?
   - Не ерепенься. Мне нужно точное время. Для ясности.
   - Понятно. Конечно, конечно.
   Последовало молчание.  Чтобы  снять  возникшую  неловкость,  Хардкасл
сказал:
   - Если ты свободен сегодня вечером...
   Колин перебил:
   - Я уезжаю. А сейчас укладываю вещи. Есть одно дельце. За границей.
   - Когда вернешься?
   - Черт его знает. По меньшей мере, через неделю, а может, через  две,
а может, и никогда.
   - Не везет тебе? - спросил Хардкасл.
   - Не уверен, - сказал Колин и повесил трубку.
 
ГЛАВА 18 
 
1 
 
   Хардкасл подошел к дому номер девятнадцать  по  Вильямову  Полумесяцу
как раз в тот момент, когда мисс Пебмарш собиралась уходить.
   - Позвольте вас на минутку, мисс Пебмарш.
   - О! Вы... инспектор уголовной полиции Хардкасл?
   - Да. Могу я задать вам несколько вопросов?
   - Я боюсь опоздать на занятия. Это надолго?
   - Уверяю вас, не дольше трех-четырех минут. Она вернулась в  дом,  за
нею вошел инспектор.
   - Вы уже слышали сегодняшние новости? - спросил он.
   - А что, что-нибудь произошло?
   - Я думал, вы уже знаете. На вашей улице  в  телефонной  будке  убита
девушка.
   - Убита? Когда?
   - Два часа сорок пять минут тому назад,  -  сказал  он,  взглянув  на
напольные часы.
   - Я ничего об этом не слышала. Ничего, - сказала мисс Пебмарш. На миг
в ее голосе зазвучали гневные вотки.  Будто  к  ней  вернулось  ощущение
беспомощности, и это глубоко ее ранило. - Убита... девушка... Кто?
   - Эдна Брент. Она работала в бюро "Кавендиш".
   - Еще одна оттуда. Ее тоже сюда послали, вроде той,  Шейлы...  забыла
фамилию?
   - Не думаю, - сказал инспектор. - К вам она не заходила?
   - Ко мне? Нет. Разумеется, нет.
   - А если бы все же зашла - вы были дома?
   - Не знаю. В какое, вы говорите, время?
   - Примерно в двенадцать тридцать или чуть позже.
   - Тогда, да, - сказала мисс Пебмарш, - я была дома.
   - Чем вы занимались сегодня, когда ушли из суда?
   - Я сразу вернулась домой. - Она помолчала, потом спросила:
   - Почему вы решили, что она могла ко мне зайти?
   - Сегодня утром она приходила в суд и  видела  вас.  Что-то  ее  сюда
привело, а насколько нам известно, она никого больше  на  Полумесяце  не
знала.
   - Но с какой бы стати она пошла ко мне  -  только  лишь  потому,  что
увидела сегодня?
   - Ну, - сказал инспектор, и на  губах  его  заиграла  легкая  улыбка,
потом  он  сообразил,  что  мисс  Пебмарш  не  в  состоянии  оценить  ее
неотразимость, и постарался, чтобы она  прозвучала  в  голосе.  -  Разве
поймешь этих девиц? Может быть, ей захотелось взять у вас автограф.  Или
что-то вроде того.
   - Автограф! - с презрением повторила мисс Пебмарш. Потом добавила:
   - Что ж, может быть, вы и правы.  И  такое  бывает.  -  И  она  резко
мотнула головой.  -  Я  могу  уверить  вас  только  в  одном,  инспектор
Хардкасл, сегодня этого не случилось. С тех пор как я пришла  домой,  ко
мне не заходил ни один человек.
   - Хорошо. Спасибо, мисс Пебмарш. Мы решили, что нужно проверить любую
возможность.
   - Сколько ей было лет? - спросила мисс Пебмарш.
   - Кажется, девятнадцать.
   - Девятнадцать? Совсем юная. -  Голос  ее  дрогнул.  -  Совсем  юная.
Бедная девочка. Кому понадобилось убивать такого ребенка?
   - Случается, - сказал инспектор.
   - Какой она была? Красивой, хорошенькой, привлекательной?
   - Нет, - сказал Хардкасл. - Думаю,  ей  очень  хотелось  быть  именно
такой, но нет, не была.
   - Тогда почему? - сказала мисс Пебмарш. И снова покачала головой:
   - Мне  очень  жаль.  Жаль  больше,  чем  я  могу  высказать  словами,
инспектор, но мне нечем помочь вам.
   Хардкасл ушел, поразившись не в  первый  раз  силе  характера  слепой
мисс.
 
2 
 
   Мисс Вотерхауз была дома. Верная своей привычке, она  так  неожиданно
распахнула дверь, будто в ней сидело тайное желание застать  кого-нибудь
за недостойным занятием.
   - А, это вы, - сказала она. - Но я уже все рассказала вашим людям.
   - Я уверен, что вы ответили на все заданные вопросы, - сказал  он.  -
Но поймите, обо всем ведь сразу не  спросишь.  Теперь  нам  понадобилось
уточнить кое-какие детали.
   - Какие еще детали? Это был просто кошмар, - сказала мисс Вотерхауз с
таким обиженным видом, будто убийство было делом его рук. - Да  входите,
входите. Не стоять же вам целый день  на  пороге.  Входите,  садитесь  и
спрашивайте обо всем, что вам угодно, хотя я не понимаю, что я еще  могу
сказать. Я уже говорила - я вышла позвонить. Я открыла  дверь  будки,  а
там девушка. В жизни не испытывала  подобного  потрясения.  Я  побежала,
позвала полицейского. А потом, если вам интересно, вернулась  сюда  и  -
для профилактики - выпила бренди. Для профилактики, -  свирепо  добавила
мисс Вотерхауз.
   - Вы поступили очень разумно, мадам, - сказал инспектор Хардкасл.
   - Вот так-то, - закончила мисс Вотерхауз.
   - Я хотел спросить вас, не встречались ли вы с этой девушкой раньше?
   - Возможно, десятки раз, - сказала мисс Вотерхауз, - но  я  не  помню
ее. Я хочу сказать, что, вполне вероятно, я ее видела у Вулворта, или  в
автобусе, или, быть может, она продала мне билет в кино.
   - Она работала стенографисткой в бюро "Кавендиш".
   - Не припомню, чтобы когда-либо пользовалась услугами стенографистки.
Может быть, раньше она работала в конторе моего  брата  в  "Гейнсфорд  и
Светтенхем". Вы к этому клоните?
   - Нет, - сказал инспектор Хардкасл, - похоже, что к нам это отношения
не имеет. Я лишь хотел спросить, не заходила ли она к вам сегодня утром,
перед тем как ее убили?
   - Ко мне? Разумеется, нет. С какой стати?
   - Пока неизвестно, - сказал инспектор. - Значит, вы утверждаете,  что
некто, кто видел, как она  входила  в  вашу  калитку,  ошибся?  -  Он  с
невинным видом посмотрел на нее.
   - Кто-то видел, как она входила в  мой  сад?  Чушь,  -  сказала  мисс
Вотерхауз. Потом она заколебалась. - Или...
   - Или?
   - Я подумала, может быть,  она  опустила  в  мой  ящик  листовку  или
что-нибудь вроде... После обеда я нашла там какую-то  бумажку.  Кажется,
призыв на митинг по поводу ядерного разоружения. Там каждый день  что-то
лежит. Я думаю, она вошла и опустила в ящик бумажку... но не  можете  же
вы поставить мне это в вину?
   - Конечно, нет, мисс Вотерхауз. А теперь о вашем  телефонном  звонке.
Вы сказали, будто ваш телефон не в порядке. А на станции говорят, что он
исправен.
   - На станции! Слушайте их больше! Я набрала номер, а там  гудка  нет,
треск - так что я вышла позвонить на улицу.
   Хардкасл поднялся.
   - Прошу прощения, мисс Вотерхауз, за причиненное беспокойство, но  мы
решили,  что  Эдна  Брент  приходила  на  Полумесяц,  чтобы   с   кем-то
встретиться, и забегала в дом неподалеку от места убийства.
   - А-а, и поэтому вам надо опросить всех, кто здесь живет,  -  сказала
мисс Вотерхауз. - Думаю, что скорее всего она заходила к моей соседке. Я
говорю о мисс Пебмарш.
   - У вас есть основания так считать?
   - Вы сказали, эта девушка - стенографистка из бюро  "Кавендиш".  А  я
помню, как говорили,  что  мисс  Пебмарш  позавчера,  когда  убили  того
беднягу, вызывала стенографистку именно оттуда.
   - Да, говорили, но мисс Пебмарш отрицает это.
   - Но вы не спрашивали меня, - сказала мисс Вотерхауз,  -  а  если  бы
обратились ко мне вовремя, я бы вам растолковала, что она просто  выжила
из ума. Я говорю о мисс Пебмарш.  Конечно,  она  и  в  бюро  звонила,  и
стенографистку вызвала. А потом, наверное, забыла.
   - Не думаете же вы, что она убийца.
   - Ни Боже мой! Я прекрасно знаю: в ее доме убит  человек,  но  ни  на
секунду не могла бы предположить, что мисс Пебмарш имеет  к  этому  хоть
малейшее отношение. Нет. Просто, мне кажется, у нее, как у  всех  людей,
есть свои странности. Однажды я знала женщину, которая все время звонила
кондитеру и заказывала дюжину меренг. Ей они были ни  к  чему,  и  когда
рассыльный их приносил, она говорила, что знать  ничего  не  знает.  Вот
так-то.
   - Что же, вполне возможно, - сказал инспектор Хардкасл.
   Он попрощался с мисс Вотерхауз и вышел.
   Предположение мисс Вотерхауз показалось ему не слишком  убедительным.
А если она посчитала возможным, что кто-то видел, как Эдна  выходила  из
ее калитки, значит, какое-то отношение к этому  делу  она  имеет,  а  ее
предположение  относительно  того,  что  девушка   шла   в   дом   номер
девятнадцать, всего лишь вынужденная уловка.
   Хардкасл посмотрел на часы и решил, что сейчас самое время наведаться
в Бюро машинописи и стенографии "Кавендиш". Он знал, что оно открывается
в два. Может быть, от девушек он что-то узнает. И  встретится  с  Шейлой
Вебб.
 
3 
 
   Он вошел в контору, и одна  из  девушек  сразу  поднялась  со  своего
места.
   - Вы ведь инспектор уголовной полиции Хардкасл? - сказала она. - Мисс
Мартиндейл ждет вас.
   Она открыла перед ним дверь в кабинет. Мисс Мартиндейл тотчас пошла в
атаку.
   - Это безнравственно, инспектор, совершенно безнравственно! Вы просто
обязаны разобраться во всем до  конца.  И  немедленно.  И  как  следует.
Полиция существует для того, чтобы защищать граждан, сейчас  моему  бюро
это  необходимо.  Мне  нужно,  чтобы  мои  девочки  чувствовали  себя  в
безопасности, и я добьюсь этого.
   - Мисс Мартиндейл, я уверен, что...
   - Вы же не станете отрицать, что две  мои  девочки  -  две!  -  стали
жертвами какого-то психа! Совершенно очевидно, что  у  него  -  как  это
теперь  называют?  пунктик?  комплекс?  -  в   отношении   секретарш   и
стенографисток. Он явно испытывает на прочность мое учреждение.  Сначала
он выкинул бессердечную шутку над Шейлой Вебб,  заставив  ее  обнаружить
труп, - от такой шутки бедная  девочка  могла  лишиться  рассудка,  -  а
сегодня еще  и  это.  Совершенно  безобидная  славная  девочка  убита  в
телефонной будке! Вы обязаны разобраться во всем до конца, инспектор.
   - Именно этим я и занимаюсь, мисс Мартиндейл. И сюда к вам  я  пришел
за помощью.
   - За помощью! Какой помощью! Да если бы я могла чем-то помочь, я  уже
сама прибежала бы  к  вам.  Вы  обязаны  отыскать  этого  убийцу,  этого
бессердечного шутника, который до смерти напугал Шейлу. Я строга к своим
девочкам, инспектор, я не позволяю им отвлекаться в  рабочее  время,  не
позволяю сбегать и опаздывать. Но я не потерплю, чтобы кто-то  издевался
над ними, а тем более убивал! Я  настаиваю  на  том,  чтобы  полиция  их
защитила, я настаиваю на том, чтобы люди, которым государство платит  за
то, чтобы они защищали его граждан, наконец взялись за работу. -  И  она
впилась в инспектора взглядом - вылитый тигр в человечьем обличье.
   - Подождите немного, мисс Мартиндейл, - сказал инспектор.
   - Подождать?! Вы, я полагаю, решили, что  теперь,  когда  моя  бедная
девочка погибла, впереди у вас вечность? Вы дождетесь, пока  у  нас  еще
кого-нибудь прикончат.
   - Не думаю, что вам следует этого бояться, мисс Мартиндейл.
   - А я не думаю, что сегодня утром, когда вы проснулись,  вы  ожидали,
будто что-то случится с Эдной. Если бы это было действительно так, вы бы
приняли какие-то меры. А вы только удивляетесь, и когда убивают одну мою
девочку, и когда вторую ставят  в  невероятно  двусмысленное  положение.
Чудовищная нелепость! Согласитесь, инспектор, такое мог  сделать  только
сумасшедший. Все это будто взято из  газет.  А  часы!  Я  заметила,  что
сегодня в суде о них вообще не говорили.
   - Сегодня утром нужен был минимум  информации.  Вы  же  знаете,  мисс
Мартиндейл, это предварительное слушание.
   - Я хочу сказать  только  одно,  -  сказала  мисс  Мартиндейл,  снова
вперившись в него взглядом, - вы обязаны что-то сделать.
   -  Мисс  Мартиндейл,  все-таки,  может  быть,  вы  можете  что-нибудь
рассказать - какой-нибудь намек, - что случилось  с  Эдной.  Может,  вам
показалось, будто ее что-то тревожит? Она ни о  чем  не  советовалась  с
вами?
   - Если даже ее что-то и беспокоило, вряд ли она обратилась бы ко мне,
- сказала мисс Мартиндейл. - Но с чего бы ей вдруг беспокоиться?
   Именно на этот вопрос и хотел получить ответ инспектор  Хардкасл,  но
он уже понял, что от мисс Мартиндейл его не услышит. Поэтому он сказал:
   - Я хотел бы, если возможно, поговорить  со  всеми  девушками  вашего
бюро. Насколько я понял, вряд ли Эдна Брент поверяла вам свои страхи или
сомнения, но ведь она могла рассказать о них своим подругам.
   - Вполне возможно,  -  сказала  мисс  Мартиндейл.  -  Они  все  время
сплетничают - ох уж эти девчонки. Только заслышат мои шаги перед  дверью
- и  разом  все  машинки  начинают  стучать.  А  чем  же  они  до  этого
занимались? Болтали. Болтовня,  одна  болтовня!  -  Немного  остыв,  она
добавила:
   - Сейчас их здесь  только  трое.  Если  хотите,  поговорите  с  ними.
Остальные на вызовах. Я дам вам список имен и адресов.
   - Благодарю вас, мисс Мартиндейл.
   - Полагаю, вы захотите побеседовать с ними без меня, -  сказала  мисс
Мартиндейл. - Если я встану рядом, они будут чувствовать себя скованно и
не признаются в том, чем  они  тут  только  и  занимаются  -  болтают  и
сплетничают.
   Она встала со своего места и распахнула дверь.
   - Девочки, - сказала она, - инспектору Хардкаслу нужно кое  о  чем  с
вами  побеседовать.  Можете  на  время  прервать   работу.   Попытайтесь
рассказать ему все, что знаете, чтобы помочь найти убийцу Эдны Брент.
   Она вернулась в свой кабинет и плотно закрыла  за  собой  дверь.  Три
пары девичьих глаз уставились на  инспектора.  Он  посмотрел  на  них  и
сразу, пожалуй, несколько смело, но умело прикинул, кто его собеседницы.
Светловолосая плотная девушка в очках.  Не  слишком  умна,  но  надежна.
Несколько вульгарная с виду брюнетка, прическа которой наводит на  мысль
о том, что ей только что пришлось пережить шторм. Глаз у  нее  наверняка
приметливый, но на ее показания вряд ли стоит полагаться. Все переиначит
по-своему. Третья  -  хохотушка,  которая  -  инспектор  понял  сразу  -
согласится со всем, что скажут остальные.
   Заговорил он спокойно и дружелюбно:
   - Я полагаю, вы все уже слышали,  что  случилось  с  Эдной  Брент,  с
которой вы вместе работали?
   Три головы отчаянно закивали.
   - Между прочим, как вы об этом узнали?
   Они переглянулись, будто выбирая, кому говорить. По  общему  согласию
начала светловолосая, которую звали, кажется, Дженет.
   - Эдна не пришла на работу вовремя, то есть к двум, - начала она.
   - А наша Кошка рассвирепела, - подхватила темноволосая Морин, но  тут
же одернула себя:
   - То есть я хотела сказать, мисс Мартиндейл.
   Третья хихикнула:
   - Мы ее между собой называем Рыжей Кошкой, - объяснила она.
   "Подходяще", - подумал инспектор.
   - Она просто  ужасная,  когда  злится,  -  сказала  Морин.  -  Так  и
наскакивает.  Она  спросила,  не  говорила  ли  Эдна,  когда  собирается
вернуться - ей следовало хотя бы предупредить, что опоздает.
   Светловолосая добавила:
   - Я сказала мисс Мартиндейл, что Эдна была с нами в суде, но потом мы
ее не видели и не знаем, куда о