рорычал он.
   Положив медвежью руку на плечо Пуаро, он почти втолкнул
его в библиотеку.
   - Так вы и есть тот самый тип, о котором столько шуму? -
Он бесцеремонно разглядывал маленького детектива с головы до
ног. - Впрочем, не обращайте внимания на мои крепкие
выражения. Шофер осел, а старый кретин Парсонс постоянно
действует мне на нервы. Я плохо переношу дураков, месье
Пуаро! Счастлив, что вы не относитесь к их категории, - уже
более любезно закончил Виктор Аствелл.
   - Те, кто думал обратное, впоследствии сожалели о своей
ошибке, - спокойно произнес Пуаро.
   - Так, так. Нэнси притащила вас сюда, потому что вбила
себе в голову всякие дурацкие идеи относительно секретаря
Рьюбена. Они ни в какие ворота не лезут! Трефузиус
безволен, как тряпка. Убежден, он пьет одно молоко.
Принципиальный противник алкоголя, видите ли. Ей-богу, вы
только зря потеряете время.
   - Когда наблюдаешь человеческую натуру, время никогда не
тратится впустую, - миролюбиво заметил Пуаро.
   - Что? Человеческую натуру? Ах, вот что! - Виктор
взглянул не без иронии и небрежно развалился в кресле. - Я
могу быть вам полезен?
   - Разумеется. Если объясните повод к ссоре с вашим
братом накануне его смерти.
   Виктор Аствелл нетерпеливо мотнул головой.
   - Это вовсе не относится к преступлению.
   - Вы абсолютно убеждены?
   - Естественно. Раз не имеет связи с Чарльзом Леверсоном.
   - Леди Аствелл уверена, что сам Чарльз Леверсон не имеет
связи с преступлением.
   - Ах, эта Нэнси!..
   - Парсонс непоколебимо стоит на том, что в ту ночь поздно
вернулся домой именно Чарльз Леверсон, но он его не видел.
Да, собственно, и никто не видел.
   - В этом вы ошибаетесь, - сказал Аствелл. - Его видел я.
   - Вы?!
   - Ах, да все очень просто. Рьюбен здорово допек Чарльза,
надо признать, что не без причины. Потом принялся за меня.
Я выложил все, что о Нем думаю, и, чтобы позлить, принял
сторону Чарльза. Потом решил, что стоит повидать Чарльза
этой же ночью, рассказать, чем все кончилось. Поднявшись в
спальню, я не стал ложиться, оставил дверь приоткрытой и
ждал его, покуривая сигару. Наши комнаты на третьем этаже
соседние.
   - Простите великодушно, что прерываю. А мистер Трефузиус
тоже живет на третьем этаже?
   - Да, - ответил Аствелл, - его спальня сразу после моей.
   - Ближе к лестнице?
   - Да нет, с другой стороны.
   Странный огонек вспыхнул во взгляде Пуаро, но его
собеседник ничего не заметил и спокойно продолжал:
   - Как я вам уже сказал, я поджидал Чарльза. Входной
дверью он хлопнул примерно без пяти двенадцать, но поднялся
на нашу площадку только через десять минут. Едва взглянув
на него, я понял, что бесполезно даже пытаться говорить с
ним в этот вечер!
   В ответ на его выразительный жест - щелчок по
собственному горлу. - Пуаро пробормотал:
   - Понятно...
   - Бедняге никак не удавалось держаться прямо, ноги у него
подгибались. Тогда-то я объяснил это себе просто. Но,
оказывается, дело было в том, что он только что совершил
преступление!
   Пуаро тотчас спросил:
   - А никакого шума в этот момент из кабинета в башне вы не
слышали?
   - Да нет. Вы забываете, что я ведь был на
противоположной стороне дома. Стены толстые, едва ли
услышишь и выстрел из башни. Я спросил у Чарльза, не надо
ли ему помочь? Но он ответил, что до постели доберется и
сам. Вошел в свою спальню и хлопнул дверью. Я разделся и
тоже лег спать.
   Пуаро задумчиво разглядывал ковер.
   - Сознаете ли вы всю важность вашего заявления, мистер
Аствелл? - спросил он, отрывая наконец взгляд от пола.
   - Да. Впрочем- Собственно, что вы имеет в виду?
   - Согласно этому заявлению между тем моментом, когда
Леверсон хлопнул дверью у входа, и тем, когда он появился на
третьем этаже, прошло десять минут. Насколько мне известно,
сам он утверждает, что, возвратившись в дом, сразу же
поднялся наверх и лег в кровать. Но есть и еще одно. Я
допускаю, что обвинение, выдвинутое леди Аствелл,
фантастично. Однако, что оно полностью абсурдно, надо было
еще доказать. А ваше заявление подтверждает полное алиби
секретаря.
   - То есть как?
   - Охотно объясню. Леди Аствелл говорит, что покинула
своего мужа без четверти двенадцать, а секретарь поднялся к
себе в одиннадцать. Следовательно, единственный промежуток,
когда тот мог бы совершить свое преступление, это время
между без четверти двенадцать и возвращением мистера
Леверсона. Если же, исходя из ваших слов, ваша дверь была
приоткрыта, Трефузиус не мог выбраться из своей комнаты, не
будучи замечен вами.
   - Действительно, - пробормотал Виктор Аствелл.
   - А другой лестницы не имеется?
   - Нет. Чтобы оказаться в башне, у него не было другого
пути, как мимо моей двери. А он не проходил. Да в любом
случае он мямля! Это не для него, уверяю вас!
   - Да, да. Я уже понял. У вас по-прежнему нет желания
открыть мне причину вашей ссоры с сэром Рьюбеном?
   Виктор Аствелл побагровел:
   - Вы от меня ничего не добьетесь!
   Пуаро рассеянно обозревал потолок.
   - Я умею хранить тайны, - многозначительным шепотом
сказал он. - Особенно если речь идет о женщине.
   Аствелл вскочил.
   - Черт побери! Откуда вы это взяли? На что намекаете?
   - Я имею в виду мисс Лили Маргрейв, - размеренно произнес
Пуаро.
   Виктор Аствелл секунду потоптался в нерешительности,
затем нормальный цвет лица к нему вернулся, и он сел.
   - Кажется, для меня вы чересчур проницательны, месье
Пуаро. Что ж, мы с Рьюбеном в самом деле поссорились из-за
Лили. Он был разозлен на нее. Все равно я ничему не верю.
Но он перешел все границы, он заявил, будто она по ночам
выходит тайком из дому, чтобы встречаться с мужчинами! Ну,
тут я его поставил на место! Сказал, что и за меньшее
пристреливал людей на месте. А они были покрепче его. Он
прикусил язык. Вообще Рьюбен побаивался меня, когда на меня
накатит бешенство.
   - Поверьте, это меня не удивляет, - любезно вставил
Пуаро.
   - Я очень хорошо отношусь к Лили Маргрейв, - с вызовом
продолжал Аствелл. - Она во всех отношениях замечательная
девушка.
   Пуаро не отозвался. Он сидел погруженный в свои мысли.
Внезапно он очнулся.
   - Не худо бы поразмять ноги! Поблизости есть
какая-нибудь гостиница?
   - Даже две, - озадаченно ответил Аствелл. - Гостиница
"Гольф", рядом с площадкой для гольфа, наверху. И гостиница
"Митра", внизу, около вокзала.
   - Благодарю. Мне просто необходимо прогуляться.
   Гостиница "Гольф", как и следовало ожидать, располагалась
напротив клуба игроков в гольф. Пуаро направился туда. У
него был определенный план действий. Войдя в гостиницу, он
ровно через три минуты получил личную аудиенцию у директрисы
мисс Лэнгтон.
   - Мне совестно беспокоить вас, мадемуазель, но такова моя
профессия. Я детектив.
   Иногда он предпочитал самые простые пути. В данном
случае эффект сказался сразу.
   - Детектив? - испуганно протянула директриса без особой
уверенности.
   - Я не служу в Скотланд-Ярде, - поспешно объяснил Пуаро.
- Вы, видимо, заметили, что я даже не англичанин? Я веду
частное расследование обстоятельств гибели сэра Рьюбена.
   - Убийство, вы говорите? Ах, вот как!..
   Она смотрела на него глазами круглыми, как плошки.
   - Ну да, - терпеливо повторил Пуаро. - Разумеется,
открыться я могу только надежному человеку, вроде вас.
Думаю, мадемуазель, что вы можете мне помочь. Постарайтесь
припомнить имя постояльца, который жил у вас в тот день,
когда совершилось преступление. Не выходил ли он вечером из
гостиницы? Возвратиться он мог около половины первого.
   - Но вы ведь не думаете... - начала мисс Лэнгтон и
задохнулась от волнения.
   - Что у вас жил преступник? Нет. Но у меня есть
основания думать, что один из ваших постояльцев в ту ночь
прогуливался в направлении виллы "Мой отдых". В таком
случае он мог видеть нечто, не имевшее значения для него, но
очень ценное для меня.
   Директриса покивала головой с многозначительным видом.
Словно полностью проникла в смысл логики событий.
   - Я вас прекрасно понимаю. Погодите, дайте сообразить,
кто же у нас тогда жил? - Она сдвинула брови, вспоминая
имена. - Капитан Сванн, мистер Элкинс, полковник Блант,
старый мистер Венсон... Нет, месье, не думаю, чтобы
кто-нибудь из них выходил в тот вечер,
   - Об отлучке любого из них вы бы знали?
   - Конечно. Такое случается крайне редко. Когда господа
ужинают в другом месте, они отсутствуют не более двух часов.
По вечерам тут нечего делать вне гостиницы. Развлечения в
Аббате Кроссе ограничиваются гольфом и только им!
   - Это верно, - согласился Пуаро. - Итак, насколько вам
помнится, никто из жильцов не выходил в тот вечер из
гостиницы?
   - Не считая капитана Энгланда с женою. Они были
приглашены на ужин.
   Пуаро покачал головой.
   - Я имею в виду не это. Пойду поищу в другом месте.
Кажется, название второй гостиницы "Митра"?
   - О, "Митра"!.. Вы правы, оттуда любой мог бы
прогуливаться по ночам! - Видимо, она не очень жаловала
постояльцев "Митры".
   Пуаро удалился с безмолвным достоинством.
   Спустя десять минут та же сцена повторилась с мисс Коул,
управлявшей гостиницей "Митра". Гостиница оказалась более
дешевой и, следовательно, менее претенциозной. Она
располагалась вблизи вокзала.
   - В тот вечер один господин действительно долго не
возвращался. Кажется, около половины первого. У него,
знаете, такая привычка, гулять по ночам. Один или два раза
с ним это уже случалось. Постойте, как же его звали? Не
могу припомнить.
   Она перелистала страницы в большой книге, бормоча:
   - Двенадцатый... двадцатый... двадцать первый...
двадцать второй... А, вот. Нэйлор, капитан Хэмфри Нэйлор.
   - Он раньше останавливался у вас? Вы хорошо его знали?
   - Приезжал один раз, примерно за две недели до этого.
Припоминаю, что и тогда он уходил ночью.
   - Он приезжал ради гольфа?
   - Думаю, да. Гольф привлекает сюда большинство наших
клиентов.
   - Резонно, резонно... Ну, что же, мадемуазель, сердечно
благодарен. Разрешите откланяться, - сказал Пуаро, уходя.
   Детектив вернулся в "Мой отдых" с самым озабоченным
видом. По дороге он несколько раз доставал из кармана некий
маленький предмет и рассматривал его. "Надо решаться, -
бормотал он. - И побыстрее, при первой же возможности.
   Первой его заботой было спросить у Парсонса, где можно
найти мисс Маргрейв? Парсонс ответил, что она в маленьком
кабинете за разборкой корреспонденции леди Аствелл. Пуаро
без труда нашел указанную ему комнату. Лили Маргрейв
писала, сидя за столом возле окна. Она была одна. Пуаро
плотно прикрыл за собой дверь и приблизился к девушке.
   - Не могли бы вы уделить мне несколько минут,
мадемуазель?
   - С удовольствием.
   Лили отодвинула бумаги, лежавшие перед нею, и с
готовностью повернулась к Пуаро.
   - Чем могу быть полезной?
   - Мадемуазель, если я правильно понял, в тот вечер, когда
произошла драма, вы отправились спать тотчас, как леди
Аствелл ушла к мужу?
   - Да.
   - А еще раз вы, случайно, не спускались вниз?
   - Нет.
   - Мне кажется, вы также говорили, что ни в один из
моментов этого вечера вы не появлялись в кабинете в башне?
   - Не помню, чтобы я говорила это, но тем не менее это
соответствует действительности: я там не была.
   Пуаро поднял брови.
   - Странно, - пробормотал он.
   - Что именно?
   - Все странно. Как вы объясните, к примеру, вот это?
   Он неторопливо достал из кармана зеленый лоскуток
муслина, запачканный кровью, и протянул его Лили, чтобы она
могла разглядеть хорошенько.
   Лицо ее не изменилось, но детектив уловил учащенное
дыхание.
   - Простите. Я не понимаю.
   - Если не ошибаюсь, мадемуазель, на вас в тот вечер было
платье из шелкового муслина. Это лоскуток от него.
   - И вы его нашли в кабинете в башне? В каком же месте?
- быстро проговорила девушка.
   Пуаро, по обыкновению, безмятежно разглядывал потолок.
   - Пока ограничимся констатацией: в кабинете в башне.
   Впервые во взгляде Лили промелькнуло выражение страха.
Она хотела что-то сказать, но сдержалась. Пуаро смотрел
теперь на ее белые тонкие руки, сжимавшие край стола.
   - Пытаюсь припомнить, была ли я там в тот вечер? - Она
как бы размышляла вслух. - Почти убеждена, что нет. Но
если лоскут валялся там уже давно, как же полиция не
обнаружила его? Это невероятно.
   - Полиция не думает о многих вещах, о которых привык
думать Эркюль Пуаро, мадемуазель!
   - Не забегал? ли я туда на минутку перед обедом? -
продолжала Лили тем же задумчивым тоном. - Или это было
накануне? Да, теперь я почти уверена, что это было
накануне.
   - Сомневаюсь, - отрезал Пуаро.
   - Почему?
   Не отвечая, он только отрицательно качал головой.
   - Не хотите ли вы сказать... - строптиво начала Лили.
Она подалась вперед, пристально глядя на него, бледная как
смерть.
   - Вы не заметили на лоскутке пятно, мадемуазель? Это
человеческая кровь.
   - Что вы говорите?!
   - Я говорю, что вы заходили в кабинет в башне после
преступления, а не до него. Думаю, для вас будет лучше
доверить мне всю правду. Иначе вас ждут крупные
неприятности.
   С грозным видом он выпрямился во весь свой маленький
рост, его палец, направленный на нее, сурово грозил.
   - Но как вы узнали?.. - прошептала упавшим голосом Лили.
   - Не имеет значения. Эркюль Пуаро ЗНАЕТ, этого довольно.
Не скрыто от меня и существование капитана Хэмфри Нэйлора.
И то, что вы выходили ночью, чтобы повидаться с ним.
   Неожиданно Лили уронила голову на вытянутые руки и горько
заплакала. Манера поведения Пуаро тотчас изменилась.
   - Полно, малютка, не расстраивайтесь так, - мягко сказал
он, слегка поглаживая ее по плечу. - Провести Эркюля Пуаро
немыслимо. Как только вы это уясните, все ваши беды
кончатся. Поведайте мне вашу историю. Вам ведь самой
хочется облегчить душу перед папашей Пуаро, не так ли?
   - Но это совсем не то, что вы предполагаете, совсем не
то. Мой брат Хэмфри и пальцем его не коснулся!
   - Ваш брат? - нахмурившись, воскликнул Пуаро. - Так вот
в чем дело!.. Ну, если вы не хотите, чтобы на него пало
подозрение, выкладывайте все без утайки.
   Лили подняла голову, отвела волосы, которые упали ей на
лоб, и заговорила тихим, но уже вполне твердым голосом:
   - Хорошо, я скажу всю правду, месье Пуаро. Было бы
безумием не сделать этого. Мое подлинное имя Лили Нэйлор,
Хэмфри мой единственный брат. Несколько лет назад в Африке
он открыл золотой прииск. Вернее, наткнулся на жильное
золото. Эту сторону дела я не смогу передать с достаточной
точностью, я не сильна в технических подробностях. Суть
сводится к тому, что хорошо поставленное дело могло бы
принести огромные прибыли. Хэмфри вернулся с письмом к сэру
Рьюбену Аствеллу, которого надеялись заинтересовать этим
предприятием. Я до сих пор не разобралась в правах каждого
из участников, но знаю, что сэр Рьюбен отправил туда своего
эксперта с целью получить достоверный отчет. Моему брату он
сказал, что отзыв эксперта отрицательный и что он, Хэмфри,
ошибся в своих предположениях. Брат вернулся в Африку с
экспедицией, которая направлялась в глубь континента и следы
которой вскоре затерялись. Предполагали, что все погибли, и
мой брат в том числе.
   А спустя совсем немного времени была создана солидная
компания по разработке золотого месторождения в районе
Мпалы. Когда брат все-таки возвратился в Англию, он-то
знал, что открытие принадлежит ему! Официально сэр Рьюбен
не имел отношения к новой компании, его средства не были в
нее вложены. Но это не убедило Хэмфри, он повторял мне, что
сэр Аствелл безбожно обманул его. Такое вероломство
совершенно сломило брата, он стал желчным и глубоко
несчастным неудачником. У нас с ним больше никого на свете
нет, помочь нам некому. Когда возникла необходимость мне
самой зарабатывать на жизнь, я подумала: а почему бы не
попытаться поступить на службу к леди Аствелл? Она как раз
искала секретаря- компаньонку. Может быть, удастся выяснить
наконец, имеет ли сэр Рьюбен отношение к злосчастной афере?
По вполне понятным причинам я изменила фамилию и - честно
признаюсь вам - представила поддельные рекомендации.
Кандидаток на место оказалось много, и все более
квалифицированные, чем я. Короче говоря, я написала от
имени леди Пертпгар убедительное письмо, так как знала, что
она только что отправилась путешествовать в Америку и не
могла бы уличить меня. -Мне подумалось, что покровительство
такой важной дамы произведет впечатление на леди Аствелл.
Так и вышло, она выбрала именно меня... С тех пор я и
превратилась в то презренное отвратительное существо,
которым вы меня видите. Я стала шпионкой, хотя до последних
дней неудачливой. Сэр Рьюбен не из тех, кто выдает свои
секреты. Но вот из Африки вернулся Виктор Аствелл, а он
менее скрытен; я стала склоняться к мысли, что Хэмфри прав.
Мой брат приезжал сюда недели за две до убийства, и я в
самом деле ускользала по ночам из дому, чтобы повидаться с
ним. Узнав то, о чем проболтался мне Виктор Аствелл, он был
сильно взбудоражен, твердил, что я на верном пути... Но тут
все пошло вкривь и вкось: кто-то заметил, как я уходила из
дому, донес сэру Рьюбену. Тот стал подозрителен, разыскал
мои документы, обнаружил фальшивку. В день преступления
произошел взрыв. Видимо, он вообразил, что моя цель
подобраться к драгоценностям его супруги. Как бы то ни
было, он не желал больше терпеть меня в своем доме, хотя
согласился не преследовать за подлог рекомендации. Леди
Аствелл смело встала на мою защиту и не колеблясь
противостояла гневу мужа.
   Она смолкла. Пуаро был очень серьезен.
   - Теперь, мадемуазель, мы подошли вплотную к ночи
убийства, - напомнил он.
   Лили понурилась и с трудом проглотила комок в горле.
   - Начну с того, что мой брат вновь приехал и мне
необходимо было его повидать, как всегда, тайком. Это
произошло в ту самую ночь. Я действительно поднялась в свою
комнату, расставшись с леди Аствелл, но не легла, а
подождала, пока все утихнет в доме. Затем бесшумно
спустилась и выскользнула через боковую дверь. Хэмфри узнал
от меня обо всех последних событиях. Нужные нам бумаги,
сказала ему я, скорее всего в сейфе сэра Рьюбена в его
кабинете в башне. Было решено этой же ночью предпринять
отчаянную попытку овладеть ими. Я должна была войти первой
и удостовериться, что путь свободен. Входя в ту же боковую
дверь, я слышала, как пробило полночь. Я поднялась уже до
середины лестницы, ведущей в башню, когда оттуда донесся
звук падения и чей-то крик: "Боже мой! Боже мой!" Почти
тотчас дверь из кабинета распахнулась и выскочил Чарльз
Леверсон. При свете луны я ясно его разглядела, но он
видеть меня не мог, так как я забилась в самый темный угол
под лестницей, гораздо ниже его. Какое-то время он
оставался неподвижным, ноги его подгибались, на нем не было
лица. Он словно прислушивался. Наконец, сделав над собой
невероятное усилие, он вновь приоткрыл дверь в кабинет и
что-то крикнул, вроде того, что, мол, ничего особенного не
случилось. Голос прозвучал легко и беззаботно. Но лицо!..
О, оно было совсем другим! Он собрался с силами и стал
спускаться по лестнице, а затем исчез на площадке третьего
этажа.
   Я обождала еще несколько минут и проникла в кабинет.
Чувство, что произошло нечто ужасное, не покидало меня...
Большая лампа не горела, свет шел только от настольного
светильника. Я увидела, что сэр Рьюбен распростерт на полу
у стола. Не знаю, как у меня хватило духу, но я подошла к
нему, встала возле на колени и сразу поняла, что он мертв.
Его ударили сзади и совсем недавно, видимо, всего несколько
минут назад. Его рука была еще теплая, когда я к ней
прикоснулась. Ах, месье Пуаро! Поверьте, это было ужасно!
При одном воспоминании она содрогнулась.
   - А потом? - напомнил Пуаро, не спуская с нее глаз.
   Лили покаянно опустила голову.
   - Да. Я знаю, о чем вы думали. Почему я не подняла
тревогу? Не разбудила весь дом? Но тогда же, стоя на
коленях у трупа, я сообразила, что цепь фактов неумолимо
складывается против меня: сэр Рьюбен относился