ейчас
вернусь, - и Джон торопливо выбежал из комнаты.
   Пуаро вопросительно взглянул на меня.
   - Это мисс Ховард, - пояснил я.
   - Чудесно. Я рад, что она вернулась. Эта женщина, Хастингс,  обладает
двумя редкими качествами - у нее светлая голова  и  доброе  сердце,  но,
увы, бог не дал ей красоты
   Я вышел в холл и увидел мисс Ховард, пытавшуюся выпутаться из  доброй
дюжины вуалей, которые покрывали ее лицо. Когда наши глаза  встретились,
я  ощутил  острое  и  мучительное  чувство  вины,   ведь   эта   женщина
предупреждала меня о приближающейся трагедии,  а  я,  так  легкомысленно
отнесся к ее словам. Как быстро я забыл наш последний разговор!  Теперь,
когда ее правота подтвердилась, я ощутил и свою долю  вины  в  том,  что
произошло это страшное событие. Лишь она одна до конца понимала, на  что
способен Альфред Инглторп. Кто знает, останься  мисс  Ховард  в  Стайлз,
возможно, Инглторп испугался бы ее всевидящего ока и  несчастная  миссис
Инглторп была бы сейчас жива.
   Она  пожала  мне  руку  (как  хорошо  я  помню  это  сильное  мужское
рукопожатие!) и у меня немного отлегло от сердца.  Ее  опухшие  от  слез
глаза были печальны, но они не смотрели на меня укоризненно.  Нет,  мисс
Ховард говорила в своей обычной грубоватой и немного резкой манере.
   - Выехала, как только получила телеграмму. Как раз вернулась с ночной
смены. Наняла автомобиль. Быстрее сюда не доберешься.
   - Вы что-нибудь ели сегодня? - спросил Джон.
   - Нет.
   - Так я и думал. Пойдемте в столовую,  завтрак  еще  не  убрали,  вас
накормят и принесут свежий чай.
   Он повернулся ко мне.
   - Хастингс, пожалуйста, позаботьтесь о ней. Меня ждет Уэллс... А, вот
и мсье Пуаро. Знаете, Эви, он помогает нам в этом деле.
   Мисс  Ховард  обменялась  с  Пуаро  рукопожатием,  но   подозрительно
спросила у Джона:
   - Что значит "помогает"?
   - Мсье Пуаро помогает нам разобраться в том, что произошло.
   - Нечего тут разбираться! Его разве еще не упекли в тюрьму?
   - Кого?
   - То есть, как это - кого? Альфреда Инглторпа!
   - Милая Эви, не надо торопить события. Лоуренс, например, уверен, что
мама умерла от сердечного приступа.
   - Ну и дурень! Нет никакого сомнения, что бедная Эмили была отравлена
Альфредом. Я вас давно об этом предупреждала!
   - Эви, ну не надо так кричать. Что бы мы ни предполагали, лучше  пока
об этом не говорить вслух. Дознание назначено на пятницу и до этого...
   - Какой вздор! - взвизгнула мисс Ховард - Вы тут все с ума посходили!
До пятницы Инглторп преспокойно улизнет из Англии. Он же не идиот, чтобы
сидеть и дожидаться, пока его повесят!
   Джон Кавендиш беспомощно посмотрел на Эви.
   - Знаю я, в  чем  дело,  -  воскликнула  она,  -  вы  больше  доктора
слушайте! Что они понимают? Ни черта! То есть ровно  столько,  чтобы  их
стоило опасаться.  Уж  я-то  знаю:  мой  собственный  отец  был  врачом.
Большего болвана, чем этот коротышка Уилкинс, я  в  жизни  не  видывала!
Сердечный приступ! Да он же больше ничего и не знает! А любому,  у  кого
на плечах голова, а не репа, сразу ясно - Эмили отравил ее муженек. Я же
всегда говорила, что он ее, бедняжку, прикончит прямо в постели.  Так  и
произошло.  И  даже  теперь  вы  несете  какую-то  околесицу.  Сердечный
приступ! Следствие,  назначенное  на  пятницу!  Стыдно,  Джон  Кавендиш,
стыдно!
   - А что я, по-вашему, должен делать? Я же  не  могу  отвести  его  за
шиворот в полицию, - сказал Джон и чуть заметно улыбнулся.
   - Надо все-таки что-то предпринять. Выясните, как он ее отравил. Этот
Инглторп - хитрая бестия. Всякое мог придумать. Узнайте  у  кухарки,  не
пропало ли что-нибудь с кухни.
   Я подумал, что Джону сейчас не позавидуешь: приютить под одной крышей
Альфреда и Эви, да еще сохранить при этом мир в доме - такое под силу не
каждому. По лицу Джона было видно, что и он это прекрасно понимает.
   Доркас  внесла  свежий  чай.  Пуаро,  который  на  протяжении   всего
разговора стоял в дверях, дождался, пока она вышла в сад, и сел напротив
мисс Ховард.
   - Мадемуазель, - печально начал Пуаро, - я хотел бы  вас  кое  о  чем
спросить.
   - Спрашивайте, - ответила Эви довольно сухо. -  Я  очень  надеюсь  на
вашу помощь
   - Я сделаю все, что  смогу,  чтобы  "милого  Альфреда"  отправили  на
виселицу, - сказала она резко. -  Это  для  него  даже  слишком  большая
честь. Таких надо топить или четвертовать, как в добрые старые времена.
   - Значит, мы заодно. Я тоже хочу повесить убийцу.
   - Альфреда Инглторпа?
   - Его или кого-то другого.
   - Какого еще другого? Бедная Эмили была бы сейчас жива, не появись он
в этом доме. Ее окружали акулы.
   Но они интересовались только  ее  кошельком.  Жизнь  Эмили  была  вне
опасности. Но появляется мистер Инглторп и вот, пожалуйста, не  проходит
и двух месяцев, как она мертва!
   - Поверьте, мисс  Ховард,  -  твердо  сказал  Пуаро,  -  если  мистер
Инглторп убийца, то он  не  ускользнет  от  меня.  Уж  кто-кто,  а  я-то
обеспечу ему виселицу не ниже,  чем  у  Амана  <Согласно  Библии,  Аман,
визирь персидского  царя  Артаксеркса,  готовил  заговор  против  своего
повелителя. Царь, предупрежденный  женой  Эсфирью,  разоблачил  Амана  и
построил для него виселицу высотой в 50 локтей>.
   - Так-то лучше, - сказала Эви, несколько успокоившись.
   - Но я хочу, чтобы вы мне доверяли. Ваше содействие для  меня  просто
незаменимо. И я скажу почему: во всем этом доме,  погруженном  в  траур,
только один человек искренне оплакивает усопшую. Это вы!
   Мисс Ховард опустила глаза, и в ее голосе появились новые нотки.
   - Вы хотите сказать, что я ее любила? Да, это так. Знаете, Эмили была
большая  эгоистка.  Она,  конечно,  делала  людям  много  добра.  Но  не
бескорыстно: всегда требовала благодарность.  Она  никому  не  позволяла
забывать, как его облагодетельствовала. Поэтому ее не очень любили.  Но,
кажется, она этого не чувствовала. Со мной - другое  дело.  Я  с  самого
начала все поставила на свои места. Вы мне платите столько-то  фунтов  в
неделю,  и  все.  Никаких  подарков  мне  не  надо  -  ни  перчаток,  ни
театральных  билетов.  Она  это  не  понимала.  Даже  иногда  обижалась.
Говорила, что я слишком горда. Я ей пыталась объяснить,  но  без  толку.
Зато совесть моя была чиста. Думаю, из всего ее  окружения  привязана  к
Эмили была только я. Присматривала за ней, сохраняла ее деньги.  Но  вот
появляется  этот  бойкий  проходимец,  и  в  одно  мгновение   все   мои
многолетние старания оказываются напрасными.
   Пуаро сочувственно кивнул.
   - Мадемуазель, я прекрасно  понимаю  ваши  чувства,  но  вы  напрасно
думаете, что мы лениво топчемся на месте. Уверяю, что это не так.
   В этот момент появился Джон и, сообщив, что осмотр  бумаг  в  будуаре
закончен, пригласил меня с Пуаро в комнату миссис Инглторп.
   Поднимаясь по лестнице, он оглянулся и тихо сказал:
   - Даже не представляю, что произойдет, когда они встретятся.
   Я беспомощно развел руками.
   - Я просил Мэри, чтобы она постаралась держать их  подальше  друг  от
друга.
   - Но как это сделать?
   - Не знаю. В одном лишь я уверен -  Инглторп  не  испытывает  особого
желания показываться ей на глаза.
   Когда мы подошли к дверям комнаты миссис Инглторп, я спросил:
   - Пуаро, ключи все еще у вас?
   Взяв у него ключи Джон открыл дверь, и мы  зашли  в  комнату.  Мистер
Уилкинс и Джон сразу направились к письменному столу.
   - Обычно мама держала самые важные бумаги  в  этой  папке,  -  сказал
Джон. Пуаро вынул небольшую связку ключей.
   - Разрешите мне. Утром я ее на всякий случай закрыл на замок.
   - Но она открыта!
   - Не может быть!
   - Взгляните, - и Джон раскрыл папку.
   - Черт побери! - воскликнул пораженный Пуаро. -  Как  это  случилось?
Ведь оба ключа у меня!
   Он наклонился и начал рассматривать замок. Вдруг снова воскликнул:
   - Ну и дела! Даже замок взломали!
   - Что?!
   Пуаро показал нам сломанный замок.
   - Но кто это сделал? Зачем? Когда? Дверь же была закрыта! -  выпалили
мы, перебивая друг друга.
   Пуаро уверенно и спокойно ответил нам:
   - Кто? Пока неизвестно. Зачем? Я тоже  хотел  бы  это  знать!  Когда?
После того как я покинул эту комнату час назад.  Что  касается  закрытой
двери, то и это не проблема: к такому  незамысловатому  замку  подходит,
наверное, ключ от любой двери в коридоре.
   Мы тупо уставились друг на друга.  Пуаро  подошел  к  камину  и  стал
машинально  выравнивать  стоявшие  на  нем  безделушки.  Внешне  он  был
совершенно спокоен, но я-то сразу заметил, как у него дрожали руки.
   - Слушайте, - произнес он наконец, - вот как это произошло:  в  папке
находилась  какая-то  улика,   возможно,   совсем   незначительная,   но
достаточная, чтобы навести  нас  на  след  преступника.  Для  него  было
чрезвычайно важно успеть  уничтожить  эту  улику  до  того,  как  мы  ее
обнаружим. Поэтому он  пошел  на  огромный  риск  и  проник  в  комнату.
Обнаружив, что папка заперта, преступник вынужден  был  взломать  замок,
тем самым выдав свой приход. Он сильно  рисковал,  следовательно,  улика
казалась убийце очень важной.
   - Но что это было?
   - Откуда я знаю! - раздраженно  воскликнул  Пуаро.  -  Без  сомнения,
какой-то документ. Может быть, листок, который Доркас видела в  руках  у
миссис Инглторп. Но я-то  хорош!  -  с  настоящим  бешенством  прокричал
Пуаро. - Старый кретин! Ни о чем  не  подозревал!  Как  последний  идиот
оставил папку здесь вместо  того,  чтобы  забрать  ее  с  собой!  И  вот
результат - документ украден и уничтожен... хотя, может быть, у нас пока
есть шанс... вдруг документ еще цел? Надо перерыть весь дом!
   Словно безумный, мой друг выскочил из комнаты. Я был слишком потрясен
случившимся, и прошло несколько секунд, пока я пришел в себя и  бросился
вслед за Пуаро, но он уже исчез.
   На площадке, от которой лестница разветвлялась на две, стояла  миссис
Кавендиш и удивленно смотрела вниз.
   - Что стряслось с вашим другом, мистер  Хастингс?  Он  пронесся  мимо
меня как сумасшедший.
   - Он чем-то сильно взволнован, - ответил я  уклончиво,  поскольку  не
знал, до какой степени можно было посвящать Мэри в наши дела.
   Заметив  легкую  усмешку  на  устах  миссис  Кавендиш,  я   попытался
перевести разговор на другую тему.
   - Они еще не видели друг друга?
   - Кто?
   - Мистер Инглторп  и  Мисс  Ховард.  Мэри  на  секунду  задумалась  и
сказала:
   - А так ли уж плохо, если они встретятся? Я даже опешил.
   - Конечно! Неужели вы сомневаетесь в этом? Она спокойно улыбнулась.
   - А я бы не прочь устроить небольшой скандал. Это разрядит атмосферу.
Пока что мы слишком много думаем и слишком мало говорим вслух.
   - Джон считает иначе. Он хотел бы избежать стычки.
   - Так ведь это Джон!
   Мне не понравилось, как она это сказала, и я запальчиво воскликнул:
   -  Джон  очень  разумный  и  хороший  человек!  Мэри  с  любопытством
посмотрела на меня и неожиданно сказала:
   - Вы мне нравитесь, Хастингс: вы настоящий друг.
   - И вы мой настоящий друг! - Нет, я плохой друг.
   - Не говорите так, Мэри.
   Но это правда. Сегодня я влюблена в своих  друзей,  завтра  я  о  них
забываю.
   Меня больно задели ее слова, и неожиданно для самого себя я  довольно
бестактно возразил:
   - Однако ваше отношение к  доктору  Бауэрстайну  отличается  завидным
постоянством.
   И сразу же пожалел о сказанном. Лицо  Мэри  сделалось  непроницаемым,
словно какая-то завеса скрыла живые черты женщины. Она молча повернулась
и быстро пошла наверх.
   Снизу послышался шум. Это Пуаро, бегая из комнаты в  комнату,  громко
объяснял каждому встречному, что он разыскивает.
   - Выходит, моя осторожность в  разговоре  с  Мэри  была  излишней,  -
подумал я раздраженно. - Пуаро поднял на ноги весь дом, и  это,  на  мой
взгляд, было не самым разумным решением. Что делать, мой друг  в  минуты
волнения совершенно теряет голову! Я быстро спустился вниз. Едва завидев
меня, Пуаро мгновенно успокоился. Отведя его в сторону, я сказал:
   - Пуаро, дорогой что вы творите?  Весь  дом  в  курсе  ваших  дел,  а
следовательно, и убийца тоже!
   - Вы считаете, что я не прав?
   - Я уверен в этом.
   - Что ж, друг мой, впредь присматривайте за мной, чтобы я не  наделал
чего-нибудь лишнего.
   - Ладно. Но боюсь, что сегодня я уже опоздал.
   - Увы, это так.
   Пуаро выглядел таким смущенным и пристыженным, что мне даже стало его
жаль, но я все равно считал, что он заслужил мой справедливый упрек.
   - Делать нечего, Хастингс. Пойдемте отсюда.
   - Вы уже осмотрели все, что хотели?
   - На данный момент да. Вы проводите меня до деревни?
   - С удовольствием.
   Он взял свой чемоданчик, и мы вышли из дома через  открытую  дверь  в
гостиной. Навстречу шла Цинция, и Пуаро,  галантно  уступив  ей  дорогу,
обратился к девушке:
   - Простите, мадемуазель, можно вас на минуту?
   - Да, конечно, - ответила она немного удивленно.
   -  Скажите,  вы  когда-нибудь  изготовляли   лекарства   для   миссис
Инглторп?
   Цинция слегка покраснела.
   - Нет.
   В ее голосе чувствовалась какая-то скованность.
   - Значит, вы делали для нее только порошки?
   - Ах, да! Однажды я действительно  приготовила  снотворное  для  тети
Эмили.
   - Это?
   И Пуаро показал ей пустую коробку из-под порошков. Девушка кивнула.
   - Не могли бы вы сказать, что здесь было? Сульфонал? Или, может быть,
веронал?
   - Нет, обычный бромид.
   - Спасибо, мадемуазель. Всего хорошего.
   Мы быстро двинулись в сторону деревни, и  я  несколько  раз  украдкой
посматривал на Пуаро. Как я уже неоднократно говорил, в минуты  волнения
его глаза становились зелеными, как у кошки. Так было и на этот раз.
   - Друг мой, - прервал он затянувшееся молчание, - у  меня  есть  одна
гипотеза,  очень  странная,  я  бы  даже  сказал,  невероятная,  но  она
объясняет все факты.
   Я пожал плечами. Мне всегда казалось, что  Пуаро  питает  слабость  к
различного рода невероятным предположениям.  Вот  и  сейчас  он  остался
верен себе, хотя случай был совершенно ясным.
   Итак, мы знаем, почему на коробке не было фамилии аптекаря, -  сказал
я, - Действительно, все  объясняется  очень  просто,  странно,  что  мне
самому это не пришло в голову.
   Пуаро словно не слышал моих слов.
   - А ведь там еще кое-что обнаружили, - сказал он,  кивнув  в  сторону
усадьбы. - Когда мы поднимались по лестнице, мистер Уэллс сообщил мне об
этом.
   - И что же?
   - Помните письменный  стол  в  будуаре?  Так  вот,  там  обнаружилось
завещание миссис Инглторп,  составленное  еще  до  замужества.  По  нему
наследником объявлялся мистер Инглторп. По-видимому, оно было составлено
в период их  помолвки  и  явилось  полной  неожиданностью  (для  мистера
Уэллса, равно как и для Джона Кавендиша. Оно составлено  на  стандартном
бланке  для  завещаний  и  засвидетельствовано  двумя  лицами  из  числа
прислуги. Кстати, подписи Доркас под  документом  нет.  Мистер  Инглторп
знал об этом завещании?
   - Он утверждает, что нет.
   - Мне что-то не очень в это верится, - сказал я. - Ну и  путаница  со
всеми этими завещаниями!  Кстати,  как  те  несколько  слов  на  измятом
конверте подсказали  вам,  что  вчера  днем  было  составлено  еще  одно
завещание?
   Пуаро улыбнулся.
   - Друг мой, случалось  ли  вам  во  время  составления  какого-нибудь
документа сомневаться в правописании того или иного слова?
   - Да и весьма часто. Думаю, это свойственно каждому.
   - Вот именно. А не пытались  ли  вы  в  подобных  случаях  по-разному
написать это слово на клочке бумаги, чтобы на глаз определить, какой  из
вариантов правильный? Ведь именно так и поступила  миссис  Инглторп.  Вы
заметили, что в первый раз она написала слово  "обладаю"  через  "о",  а
затем  через  "а"  и,  чтобы  окончательно  убедиться  в  том,  что  это
правильно, посмотрела, как  оно  выглядит  в  предложении  "я  обладаю".
Отсюда я сделал вывод, что миссис Инглторп вчера  днем  хотела  написать
слово "обладаю" и, помня о клочке бумаги, найденном в  камине,  я  сразу
подумал о завещании, в котором почти наверняка должно  было  встретиться
это слово. Мое предположение подтверждал  и  тот  факт,  что  будуар  на
следующее утро не подметали - в сложившейся ситуации прислуге было не до
этого, - и я обнаружил возле письменного  стола  крупные  следы,  причем
земля была коричневого цвета и очень  рыхлой.  В  последние  дни  стояла
прекрасная погода,  поэтому  на  обычных  ботинках  не  могло  налипнуть
столько грязи.
   Я подошел к окну и сразу заметил свежие клумбы  с  бегониями,  причем
земля была точно такой же, как и та, что я обнаружил в будуаре. Узнав от
вас, что клумбы действительно были разбиты вчера, я уже  не  сомневался,
что садовник, а скорее всего оба садовника (поскольку в будуаре было два
ряда следов), заходили в комнату. Ясно, что,  если  бы  миссис  Инглторп
хотела просто с ними поговорить, она могла бы подозвать их к окну, и  не
приглашать в комнату. У меня уже не осталось никаких,  сомнений  в  том,
что   она   составила   новое    завещание    и    просила    садовников
засвидетельствовать ее подпись. Дальнейшие события доказали, что  я  был
прав.
   - Пуаро, вы великолепны! - вырвалось у меня. - Должен признаться, что
по поводу исписанного конверта у меня были совсем другие предположения.
   Он улыбнулся.
   - Вы даете слишком большую волю воображению. Оно хороший попутчик, но
плохой  проводник.   Обычно   правильным   оказывается   самое   простое
объяснение.
   - Еще один вопрос. Как вы узнали, что был потерян ключ от папки?
   - Я не был уверен в этом, просто моя догадка подтвердилась.  Помните,
ключ был с обрывком проволоки?  Я  сразу  заподозрил,  что  это  остаток
проволочного кольца, на котором  висела  вся  связка.  Однако,  если  бы
миссис Инглторп позже нашла потерянный ключ, она сразу  присоединила  бы
его  к  остальным  ключам,  но  там,  как  вы  помните,  был  совершенно
новенький, явно запасной. Это  навело  меня  на  мысль,  что  не  миссис
Инглторп, а кто-то другой открывал папку ключом, который был вставлен  в
замок.
   - Не кто иной, как мистер Инглторп. Пуаро с  удивлением  взглянул  на
меня.
   - Вы абсолютно уверены, что он убийца?
   - Конечно! Все факты свидетельствуют против него.
   - Почему же? -  тихо  проговорил  Пуаро.  -  Есть  несколько  сильных
аргументов в пользу невиновности мистера Инглторпа.
   - Вы шутите?!
   - Я вполне серьезен.
   - Я вижу только один такой аргумент.
   - Интересно, какой же?
   - То, что в ночь убийства его не было дома,
   Как говорят у вас в Англии, мимо цели! Вы выбрали как раз  тот  факт,
который говорит против него.
   - Почему?
   -  Потому  что,  если  мистер  Инглторп  знал,  что  его  жена  будет
отравлена, он бы непременно ночевал в другом месте, что и было  сделано,
причем под явно надуманным предлогом. Это может объясняться двояко: либо
ему действительно было известно, что должно, случиться, либо у него была
своя собственная причина для отсутствия.
   - И какая же? - скептически спросил я.
   Пуаро пожал плечами.
   - Откуда я знаю? Без сомнения, нечто, что не делает ему  чести.  Этот
Инглторп, похоже, порядочный подлец, но это  еще  не  означает,  что  он
убийца.
   Я в сомнении покачал головой.
   - Вы снова проявляете самостоятельность в суждениях? - спросил Пуаро.
- Что же, оставим это. Время покажет, кто из нас  прав.  Давайте  теперь
обсудим другие детали этого дела. Как вы объясняете тот  факт,  что  все
двери в спальню были заперты изнутри?
   - Тут над... - неуверенно начал я, -  тут  надо  привлечь  на  помощь
логику.
   - Несомненно.
   - Думаю, дело обстояло так: двери действительно были заперты (мы  это
видели  собственными  глазами),  однако  восковое  пятно  на   ковре   и
уничтоженное завещание говорят о  том,  что  ночью  в  комнате  был  еще
кто-то. Так?
   - Пока все верно. Продолжайте.
   - Следовательно, сказал я, приободрившись, -  если  этот  ч