ла мой дом?. Одна польза от болезни - мужчины  с  тобой  не
спорят. Он сделал все, как я сказала, и она уехала. Небось строила  из  себя
мученицу - со всей своей отвагой!
   - Успокойтесь же, милочка. Вам вредно волноваться.
   Леди Сислей отмахнулась от сиделки.
   - Вы тоже в ней души не чаяли, как и все прочие.
   - О, леди Сислей, не говорите так! Я просто считала, что мисс Грей  очень
славная - такая романтическая девушка, прямо как в книжках.
   - Нет у меня на вас терпения, - слабым голосом произнесла леди Сислей.
   - Но теперь-то мисс Грей уехала, милочка. Уехала насовсем.
   Леди Сислей в ответ только нетерпеливо тряхнула головой.
   Пуаро спросил:
   - Почему вы сказали, что мисс Грей лжет?
   - Потому что она лжет. Она ведь сказала вам,  что  к  дому  не  подходили
посторонние?
   - Да.
   - Ну так вот, я собственными глазами видела, когда  сидела  вот  здесь  у
окна, как она на крыльце разговаривала с каким-то мужчиной.
   - Когда это было?
   - Утром того дня, когда умер Сирил, около одиннадцати.
   - На кого был похож этот мужчина?
   - Мужчина как мужчина. Ничего особенного.
   - Он выглядел как джентльмен? Или как коммивояжер?
   - Нет, на коммивояжера он был не похож. Невзрачный человечек. Не помню.
   Внезапно ее лицо исказилось судорогой боли.
   - Прошу вас.., уходите.., я устала...  Сиделка!  Мы  сразу  выполнили  ее
просьбу и удалились.
   - Странная история, - сказал я Пуаро по пути в Лондон, - насчет мисс Грей
и какого-то незнакомца.
   - Вот видите, Гастингс! Я же говорил вам: что-то обязательно обнаружится.
   - Зачем же мисс Грей солгала и сказала, что никого не видела?
   - Я знаю не меньше семи разных причин - одна из них элементарна.
   - Это упрек? - спросил я.
   - Нет, я призываю вас поразмышлять. Но стоит ли нам мучиться? Проще всего
спросить саму мисс Грей.
   - А если она снова солжет?
   - Это было бы любопытно и отнюдь не случайно.
   - Чудовищно даже на миг подумать, что такая  девушка  может  оказаться  в
союзе с маньяком.
   - Вот именно. Поэтому я так и не думаю. Несколько минут я размышлял.
   - Такой хорошенькой девушке нелегко приходится, - сказал я в конце концов
со вздохом.
   - Du tout! Как вам такое в голову пришло?
   - Но я прав! - продолжал я настаивать. - Все против  нее  только  потому,
что она хорошенькая.
   - Вы говорите betises , мой друг. Кто это  против  нее  в  Кумсайде?  Сэр
Сирил? Франклин? Сиделка Кепстик?
   - А как на нее набросилась леди Сислей?
   - Mon ami, вас переполняет милосердие по отношению к красивым девушкам. А
вот я испытываю сострадание к пожилым больным женщинам. Очень возможно,  что
права именно леди Сислей, а ее муж, мистер Франклин Сислей и сиделка  слепы,
как кроты. А с ними вместе и капитан Гастингс.
   - Вы невзлюбили Тору Грей, Пуаро.
   - Люблю я, когда вы седлаете свою  романтическую  лошадку,  Гастингс.  Вы
неизменно верный рыцарь, готовый прийти на помощь даме, попавшей в  беду,  -
если, bien entendu , это красивая дама.
   - Какая нелепость, Пуаро! - сказал я и рассмеялся.
   - Нельзя же  быть  вечно  мрачным!  Все  больше  увлекают  меня  движения
человеческих душ, рожденные этой трагедией. Перед нами три  семейные  драмы.
Во-первых,  Эндовер  -  трагическая   жизнь   миссис   Эшер,   ее   мучения,
вымогательства  ее  мужа-немца,  преданность  ее  племянницы.  Этого  одного
хватило бы на роман. Затем - Бексхилл. Счастливые, безмятежные родители, две
дочери, столь непохожие друг на друга,  -  хорошенькая  ветреная  дурочка  и
внутренне  напряженная,  волевая  Меган  с  ее  ясным  умом  и  безжалостным
стремлением к правде. И еще одна  фигура  -  сдержанный  молодой  шотландец,
боготворящий и безумно ревнующий убитую. Наконец, Сирстон - умирающая жена и
муж, поглощенный своей коллекцией, муж, все нежнее  относящийся  к  красивой
девушке, которая так ему помогает и так  сочувствует,  а  кроме  них  еще  и
младший   брат,   энергичный,   обаятельный,   привлекательный,   фигура   с
романтическим отблеском долгих странствий. Поймите, Гастингс, что,  если  бы
события развивались обычным порядком, эти три  драмы  не  имели  бы  друг  с
другом ничего общего! Каждая из них развивалась бы, не оказывая  влияния  на
другие. Жизнь изменчива  и  многообразна,  Гастингс!  Я  не  перестаю  этому
удивляться.
   - Вот и Паддингтон, - сказал я в ответ.
   Я чувствовал, что развязка близится.
   Когда мы приехали домой к Пуаро, нам сообщили,  что  моего  друга  кто-то
дожидается.
   Я  ожидал  увидеть  Франклина  или,  может  быть,  Джеппа,  но,  к  моему
изумлению, посетил нас не кто иной, как Дональд Фрейзер.
   Он был очень смущен и еще неразговорчивее обычного.
   Пуаро не стал выяснять у него причины визита и вместо этого предложил ему
перекусить и выпить вина.
   В ожидании вина и сандвичей Пуаро взял беседу  в  свои  руки  и  пустился
рассказывать о нашей поездке и о доброте больной леди Сислей.
   Только когда мы поели и выпили вина, он повернул беседу в новое русло.
   - Вы приехали из Бексхилла, мистер Фрейзер?
   - Да.
   - Как подвигаются дела с Милли Хигли?
   - С Милли Хигли? - недоуменно повторил Фрейзер. - А, вы про эту  девушку!
Нет, я пока ничего не предпринимал. Я...
   Он замолчал, нервно сжимая ладони.
   - Я не знаю, зачем приехал к вам, - выпалил он.
   - Зато я знаю, - сказал Пуаро.
   - Откуда? Почему?
   - Вы приехали потому, что есть у вас что-то, что  необходимо  кому-нибудь
поведать. Вы поступили правильно. Я подходящий слушатель. Говорите же!
   Уверенный вид Пуаро сделал  свое  дело.  Фрейзер  посмотрел  на  него  со
странным выражением признательности и покорности.
   - Вы так считаете?
   - Parbleu! Я в этом уверен.
   - Мосье Пуаро, вы знаете что-нибудь о сновидениях?
   Такого вопроса я никак не ожидал. Пуаро, однако, ничуть не удивился.
   - Знаю, - ответил он. - Вам приснилось...
   - Ну да. Наверно, по-вашему, совсем неудивительно, что мне  приснилось..,
это. Но это был необычный сон.
   - Необычный?
   - Сэр, этот сон снится мне три дня подряд... Мне кажется, что я  схожу  с
ума.
   - Расскажите же.
   Лицо Фрейзера было мертвенно-бледным. Глаза  его  выходили  из  орбит.  В
сущности, он и производил впечатление сумасшедшего.
   - Сон каждый раз один и тот же. Мне снится, что я на берегу. Я ищу Бетти.
Она потерялась.., просто потерялась, понимаете? Я должен ее найти. Я  должен
отдать ей ее пояс. Пояс у меня в руках. И вот...
   - Дальше!
   - Сон меняется... Я больше ее не ищу. Она передо мной - сидит на  берегу.
Она не видит, как я подхожу к ней... И я.., нет, не могу!
   - Продолжайте.
   Голос Пуаро звучал твердо и властно.
   - Я подхожу к ней сзади.., она не слышит моих шагов... Я набрасываю  пояс
на ее шею и затягиваю.., затягиваю...
   В его голосе звучала невыносимая  боль...  Я  схватился  за  подлокотники
кресла... Казалось, все это происходит у меня на глазах.
   - Она задыхается.., умирает... Я задушил ее, и вот голова ее откидывается
назад, и я вижу лицо.., лицо Меган, а не Бетти!
   Фрейзер, бледный и дрожащий, откинулся в кресле. Пуаро налил вина в бокал
и протянул ему.
   - Что же это означает, мосье Пуаро? Почему мне снится  этот  сон?  Снится
каждую ночь!
   - Выпейте вина, - сказал Пуаро.  Молодой  человек  повиновался,  а  затем
спросил уже спокойнее:
   - Что это означает? Может быть, это я убил ее?
   Не знаю, что ответил Пуаро, ибо в эту минуту я услышал стук почтальона  и
механически покинул комнату.
   Письмо,  вынутое  мною  из  почтового  ящика,  заставило  меня  полностью
утратить интерес к невероятному рассказу Дональда Фрейзера.
   Бегом я вернулся в гостиную.
   - Пуаро! - воскликнул я. - Пришло четвертое письмо.
   Мой друг вскочил с места, выхватил у меня  конверт  и  вскрыл  его  своим
ножом для разрезания бумаг. Он развернул письмо и положил его на стол.
   Втроем мы склонились над письмом.
 
   "Все еще нет результатов? Фи! Чем же заняты вы вместе с полицией? Вот так
потеха! Какое мы теперь выберем местечко?
   Бедняжка Пуаро, мне вас жаль.
   Если и теперь не получится, не унывайте, старайтесь.
   Наш путь далек.
   "Путь далек до Типперери?? Ну да, до этой буквы еще далеко.
   Следующий малюсенький инцидент произойдет в Донкастере 11 сентября.
   Привет!
   Эй-би-си?.
 
Глава 21 
 
Описание убийцы 
 
   Думаю, что именно  в  этот  момент  то,  что  Пуаро  назвал  человеческим
фактором, снова стало отходить на задний план. Казалось, разум, будучи не  в
силах  выносить  непрекращающийся  ужас,  временно  отключился  от   обычных
человеческих интересов.
   Все мы сознавали, что не в силах что-либо сделать до  прихода  четвертого
письма, в котором будет указано место убийства на следующую  букву.  В  этой
атмосфере ожидания напряжение несколько ослабело.
   Но теперь,  когда  отпечатанные  на  плотной  белой  бумаге  слова  вновь
издевались над нами, охота снова началась.
   Из Скотленд-Ярда приехал инспектор Кроум,  а  вслед  за  ним  -  Франклин
Сислей и Меган Барнард. Как объяснила девушка, она  прибыла  сюда  вместе  с
Сислеем из Бексхилла.
   - Я кое о чем хотела расспросить мистера Сислея.
   Меган,  казалось,   особенно   настойчиво   стремилась   объяснить,   как
получилось, что они приехали вместе. Я обратил на это внимание, но  не  стал
придавать большого значения этому обстоятельству.
   Естественно, письмо отвлекло мое внимание от всего остального.
   Как мне показалось, Кроум  был  не  слишком  рад  встретиться  с  другими
участниками драмы. Его поведение сразу стало официальным и сдержанным.
   - Я возьму письмо с собой, мосье Пуаро. Если вам нужна копия...
   - Нет, в этом нет необходимости.
   - Каковы ваши планы, инспектор? - спросил Сислей.
   - У меня обширные планы, мистер Сислей.
   - На этот раз мы его схватим, -  сказал  Сислей.  -  Хочу  сообщить  вам,
инспектор, что мы создали из заинтересованных лиц добровольную  бригаду  для
участия в деле.
   Инспектор Кроум отреагировал в своем обычном стиле:
   - Вот как?
   - Вы, кажется, невысокого мнения о сыщиках-любителях, инспектор?
   - Ваши ресурсы куда более ограниченны, чем наши, мистер Сислей.
   - Мы подходим к делу с другой стороны - личной, а это уже кое-что.
   - Вот как?
   - Думаю, что вам придется нелегко, инспектор.
   Боюсь, старина Эй-би-си опять вас обведет вокруг пальца.
   Как я заметил, Кроума нетрудно было спровоцировать на откровенность.
   -  Не  думаю,  что  на  этот  раз  наши  приготовления  вызовут   критику
общественности, - сказал инспектор. - Этот болван  предупредил  нас  загодя:
одиннадцатое ведь будущая среда. Это оставляет нам  достаточно  времени  для
кампании в  прессе.  Донкастерцы  будут  серьезно  предупреждены.  Все,  чьи
фамилии начинаются на ?д?, будут настороже, а это очень важно.  Кроме  того,
мы значительно увеличим число полицейских. На это  уже  дано  согласие  всех
главных констеблей Англии. Весь Донкастер - полиция и жители -  бросится  на
поиски, и, по всей вероятности, мы изловим убийцу.
   Сислей спокойно заметил:
   - Чувствую, что вы далеки от спорта, инспектор. Кроум удивленно воззрился
на него:
   - О чем это вы, мистер Сислей?
   - Боже, да разве вы не понимаете, что  в  следующую  среду  в  Донкастере
состоятся скачки на приз Сент-Леджер? .
   У инспектора отвисла  челюсть.  При  всем  желании  он  не  был  способен
произнести свое излюбленное ?вот как??. Вместо этого он пробормотал:
   - Вы правы. Да, все оказывается не так просто...
   - Даже если Эй-би-си  и  сумасшедший,  то  не  дурак.  Минуту-другую  все
молчали,  обдумывая  положение.   Толпа   на   ипподроме...   Темпераментные
английские болельщики.., бесконечные осложнения... Пуаро проговорил:
   - C'est ingenieux! Tout de meme c'est bien imagine, ca! .
   - Уверен, - сказал Сислей, - что убийство произойдет на ипподроме.  Может
быть, в тот самый момент, когда будет разыгрываться приз Сент-Леджер.
   На мгновенье, увлеченный спортивными страстями, Сислей повеселел.
   Инспектор Кроум встал и взял письмо.
   - Это серьезное осложнение, - признал он. - Весьма неудачно.
   Инспектор вышел. Из прихожей послышались голоса. Через минуту в  гостиную
вошла Тора Грей.
   Она озабоченно сказала:
   - По словам инспектора, пришло еще одно письмо. Где теперь ждать беды?
   За окном лил дождь. На Торе Грей был черный костюм с меховой опушкой.  На
ее золотистой головке сидела черная шляпка.
   Тора обращалась к Франклину Сислею. Она подошла к нему и, положив руку на
его рукав, ждала ответа.
   - Преступник избрал Донкастер. В день скачек.
   Мы начали обсуждать положение. Само собой разумеется, все мы собирались в
Донкастер, но скачки, бесспорно, могли помешать планам, намеченным раньше.
   Мною овладело чувство безнадежности. В конце концов,  что  могут  сделать
всего лишь шестеро, как бы ни были  они  заинтересованы  в  исходе  дела!  В
Донкастере будет полно полицейских - они будут настороже,  они  обрыщут  все
подозрительные места. Чем могут помочь еще шестеро добровольцев?
   Как бы в ответ на мои размышления к нам обратился Пуаро, не то  в  манере
школьного учителя, не то проповедника.
   - Mes enfants , - сказал он. - Нам не следует рассеивать  силы.  К  этому
делу надлежит подойти  методически,  наведя  порядок  в  мыслях.  Нам  нужно
всмотреться в истину, а  не  глазеть  по  сторонам.  Каждый  из  нас  должен
спросить себя: что я знаю об убийце? Так мы  создадим,  словно  из  мозаики,
портрет человека, которого будем искать.
   - Мы о нем ничего не знаем, - беспомощно вздохнула Тора Грей.
   - О нет, мадемуазель! Вы не правы. Каждый из нас что-то о нем знает. Если
бы только мы знали, что именно мы знаем! Я уверен, что знание у нас в  руках
- надо только суметь извлечь его.
   Сислей покачал головой:
   - Мы ничего не знаем: стар он или молод, блондин он или брюнет! Никто  из
нас никогда его не видел и  не  разговаривал  с  ним.  Мы  уже  столько  раз
обсуждали все, что нам известно.
   - Нет, не все! Например, мисс Грей сказала нам, что не встречала  никаких
посторонних в день убийства сэра Сирила Сислея.
   Тора Грей кивнула:
   - Совершенно верно.
   - Разве? А вот леди Сислей сообщила нам, мадемуазель, что из своего  окна
видела, как вы разговаривали на крыльце с каким-то мужчиной.
   - Она видела,  как  я  разговариваю  с  кем-то  посторонним?  -  искренне
изумилась девушка. О ее искренности конечно же свидетельствовала  чистота  и
невинность ее взгляда.
   Тора покачала головой:
   - Леди Сислей,  должно  быть,  ошиблась.  Я  не...  Ах!  Это  восклицание
вырвалось у нее совершенно неожиданно. Алый румянец залил ее щеки.
   - Вспомнила! Какая я глупая! Совсем позабыла. Но ведь это мелочь! Это был
просто торговец чулками, знаете, из бывших  фронтовиков.  Они  всегда  такие
назойливые. Мне пришлось от него отделаться. Я проходила через  холл,  когда
он подошел к крыльцу. Вместо того чтобы  позвонить,  он  заговорил  со  мной
через дверь, но  оказался  он  совершенно  безвредным  субъектом.  Наверное,
поэтому я о нем и не вспомнила.
   Схватившись за голову, Пуаро начал раскачиваться всем  телом.  Он  что-то
бормотал с такой одержимостью, что все замолчали и уставились на него.
   - Чулки... - бормотал Пуаро. - Чулки..,  чулки..,  чулки..,  са  vient...
чулки.., чулки.., вот он, мотив.., да.., три месяца назад.., и в тот  раз..,
и теперь. Bon Dieu! Наконец-то!
   Он перестал раскачиваться и бросил на меня торжествующий взгляд.
   - Вспомнили, Гастингс? Эндовер. Табачная лавка. Мы поднимаемся на  второй
этаж. Спальня. А на стуле - пара новых шелковых чулок. Теперь-то я  понимаю,
что привлекло мое внимание два дня назад. Это вы, мадемуазель, -  повернулся
он к Меган, - рассказывали о том, как ваша мать плакала, потому  что  купила
вашей сестре новые чулки в день убийства... Пуаро окинул нас взглядом.
   - Понимаете? Один и тот же мотив повторяется трижды. Это  не  может  быть
совпадением. Когда мадемуазель Меган говорила, у меня возникло чувство,  что
ее  слова  связаны  еще  с  чем-то.  Теперь  я  знаю  с  чем.  Со   словами,
произнесенными миссис Фаулер, соседкой миссис Эшер. О людях,  которые  вечно
пытаются вам что-то продать. И тут она произнесла  слово  ?чулки?.  Скажите,
мадемуазель, ведь ваша матушка купила эти чулки не в магазине, а у какого-то
торговца, пришедшего к ней домой?
   - Да.., именно так и было... Теперь я вспомнила. Мама еще сказала, что ей
жаль этих бедолаг, которые ходят из дома в дом и пытаются сбыть свой товар.
   - Но я не вижу тут связи! - воскликнул Франклин. -  То,  что  кто-то  там
торгует чулками, еще ничего не доказывает.
   - Повторяю вам, друзья мои, это не может быть совпадением. Три убийства -
и всякий раз появляется торговец чулками, чтобы разведать обстановку.
   Он обратился к Торе:
   - A vous la parole! Опишите этого человека. Тора беспомощно посмотрела на
него.
   - Я не смогу.., не сумею... Он, кажется, был  в  очках..,  и  в  потертом
пальто...
   - Mieux que ca, mademoiselle .
   - Еще он горбился... Нет, не знаю. Я и не смотрела на него.  Таких  людей
обычно не замечают... Нахмурившись, Пуаро произнес:
   - Вы совершенно правы, мадемуазель. Главная  тайна  этих  преступлений  в
том, как вы описали убийцу, а это, бесспорно, убийца! ?Таких людей обычно не
замечают?. Да, сомнений больше нет... Тот, кого вы описали, и есть убийца!
 
Глава 22 
 
(Не от лица капитана Гастингса) 
 
   Мистер Элекзандер  Бонапарт  Сист  сидел  не  шелохнувшись.  Его  завтрак
нетронутым остывал на тарелке. К чайнику  мистер  Сист  прислонил  газету  и
теперь читал ее с неослабевающим интересом.
   Внезапно он вскочил, прошелся по комнате, потом снова уселся  на  стул  у
окна. С приглушенным стоном он закрыл лицо руками.
   Как отворилась дверь, он не слышал. На пороге  стояла  хозяйка  -  миссис
Марбери.
   - Я вот подумала, мистер Сист, не нужно ли вам... Боже, что случилось? Вы
заболели?
   Мистер Сист оторвал ладони от лица:
   - Нет-нет. Все в порядке, миссис Марбери. Мне просто слегка  нездоровится
сегодня.
   Миссис Марбери бросила взгляд на полную тарелку.
   - Да, вижу. Вы и к завтраку-то не притронулись. Опять вас голова мучит?
   - Нет. То есть да. Я.., мне просто неможется.
   - Очень жаль, очень жаль. Вы, значит, дома останетесь?
   Мистер Сист так и подскочил:
   - Нет-нет, мне надо будет уехать. Дела! Важные дела! Очень важные!
   У  него  затряслись  руки.  Видя,  как  он  взволнован,  миссис   Марбери
попыталась его успокоить.
   - Ну что ж, надо так надо. Далеко сегодня отправляетесь?
   - Нет. Я еду... - Минуту он колебался. - Я еду в Челтнем.
   В неуверенности, с которой он это сказал, было что-то странное, и  миссис
Марбери посмотрела на него с удивлением.
   - Челтнем - славное местечко, - заметила  она,  чтобы  как-то  поддержать
разговор. - Как-то раз я заехала туда из Бристоля. Магазины там - чудо.
   Челтнем - город в центральной части Великобритании в графстве Глостершир.
бристоль - крупный порт и железнодорожный узел на западном побережье Англии.
   - Да.., наверное.
   Миссис Марбери не без труда наклонилась - при ее грузности такие движения
были ей противопоказаны - и подобрала с пола скомканную газету.
   - В газетах теперь только и пишут что про этого убийцу,  -  сказала  она,
глянув на заголовки и кладя газету на стол, - страсти какие!  Я  про  это  и
читать перестала. Одно слово, второй Джек Потрошитель.
   Губы мистера Систа беззвучно зашевелились.
   - Следующее убийство  он  назначил  в  Донкастере,  -  продолжала  миссис
Марбери. - Да еще на завтра! Прямо мурашки по спине бегают, верно? Если б  я
жила в Донкастере да моя фамилия начиналась бы на ?д?, я  бы  мигом  села  в
поезд - только меня и видели. Не стала  бы  я  рисковать.  Что  вы  сказали,
мистер Сист?
   - Ничего, миссис Марбери, ничего.
   - Там ведь скачки. Он небось  специально  так  подстроил.  Полиции  туда,
говорят, тьму нагна