два вопроса слишком очевидны. Как вы  полагаете,  Гастингс?  В
чем здесь дело?
   Поднявшись, он подошел к своему письменному  столу,  отпер  его  и  вынул
письмо, которое  Люси  Адамс  прислала  ему  из  Америки.  Джепп  согласился
оставить его у Пуаро еще на несколько дней.  Разложив  листки  перед  собой,
Пуаро в несчетный раз принялся их изучать.
   Время шло. Я зевнул и взялся за книгу. Хотя Пуаро уже доказал, что  "он",
- совсем необязательно Рональд Марш, кто такой "он", понять  из  письма  все
равно было невозможно.
   Я переворачивал страницу за страницей.
   Возможно, я задремал...
   И услышал, как Пуаро вскрикнул. Сон сразу улетучился.
   Пуаро смотрел на меня с непередаваемым выражением,  его  глаза  светились
зеленым блеском.
   - Гастингс, Гастингс!
   - Что случилось?
   - Помните, я говорил,  что  если  бы  убийца  был  человеком  аккуратным,
человеком порядка и метода, он бы отрезал, а не оторвал страницу?
   - Да.
   - Я ошибался. Он человек порядка и метода. Страницу нужно было  оторвать,
а не отрезать! Посмотрите сами!
   Я посмотрел.
   - Ну, как, вам понятно? Я покачал головой.
   - Вы хотите сказать, что он спешил?
   - Спешил он или нет, значения не имеет. Неужели  вы  не  понимаете,  друг
мой? Страницу нужно было оторвать...
   Я снова покачал головой.
   - Я был слеп и глуп, - прошептал Пуаро. - Но теперь..,  теперь,  я  знаю,
что делать!

Глава 27

Кое-что о пенсне

   Он вскочил на ноги.
   Я тоже вскочил, ничего не понимая, но готовый помочь.
   - Поехали! Сейчас только девять  часов.  Не  слишком  позднее  время  для
визита.
   Мы чуть ли не бегом спустились вниз по лестнице.
   - Куда мы едем?
   - На Риджепт-гейт.
   Я решил, что правильнее всего будет молчать. Расспрашивать Пуаро в  такие
минуты бесполезно. Он находился в состоянии сильнейшего возбуждения. Пока мы
ехали в такси, его пальцы выбивали  на  коленях  дробь.  Куда  девалась  его
обычная невозмутимость!
   Я вновь обдумал про себя каждое слово из письма Карлотты  Адамс.  К  тому
времени я уже  знал  его  наизусть,  что  имел  в  виду  Пуаро,  говоря  про
оторванную страницу? Я не понимал! Почему страницу нужно  было  оторвать?  В
чем тут был смысл?
   Дверь нам открыл новый дворецкий. Пуаро сказал ему, что хочет видеть мисс
Кэррол, и, пока дворецкий вел нас наверх, я в двадцатый  раз  подумал,  куда
мог деваться "греческий бог"? Он как сквозь землю провалился. Неожиданно  по
спине у меня прошел холодок. Что, если его тоже нет в живых?..
   Вид мисс Кэррол,  собранной,  энергичной  и  уж  конечно  здравомыслящей,
отвлек меня от этих фантастических размышлений. Она явно не  ожидала  нашего
визита и посмотрела на моего друга с большим удивлением.
   - Рад видеть вас, мадемуазель, - сказал Пуаро, склоняясь над ее рукой.  -
Я боялся, что вас здесь больше нет.
   - Адела упросила меня остаться, - ответила мисс Кэррол. - И  согласитесь,
в  такое  время  бедной  девочке  действительно  необходима  поддержка.  Как
минимум, ей нужен буфер. А я, смею вас уверить, могу быть отличным  буфером,
мосье Пуаро.
   У ее рта резко проступили складки, и  я  подумал,  что  с  репортерами  и
прочей любопытствующей публикой она наверняка не церемонится.
   - Мадемуазель, я всегда восхищался  вашей  энергией  и  силой  воли.  Мне
кажется, мадемуазель Марш этих качеств недостает...
   - Она мечтательница, - сказала мисс Кэррол. - Совершенно  непрактична,  и
всегда была такой. К счастью, ей не приходится зарабатывать себе на жизнь.
   - Вы правы.
   - Я полагаю, однако, что вы пришли сюда не для того, чтобы  поговорить  о
практичности или непрактичности. Чем могу быть вам полезна, мосье Пуаро?
   Вряд ли Пуаро понравился столь резкий переход к  делу.  Он  предпочел  бы
приступить  к  нему  исподволь,  незаметно.  Но  с  мисс  Кэррол  это   было
невозможно. Она строго смотрела на него через стекла пенсне.
   - Мне необходимы точные сведения по некоторым вопросам, и я  уверен,  что
могу полностью положиться на вашу память.
   - Я была бы никудышным секретарем, если бы вы не могли этого  сделать,  -
холодно ответила мисс Кэррол.
   - Ездил ли лорд Эджвер в ноябре прошлого года в Париж?
   - Да, ездил.
   - Не можете ли вы сказать точно, когда?
   - Мне нужно посмотреть.
   Она выдвинула ящик стола, достала небольшую  тетрадь  и,  перелистав  ее,
ответила:
   - Лорд Эджвер уехал в Париж третьего ноября и  вернулся  седьмого.  Кроме
того,  он  уезжал  туда  двадцатого  ноября.  Вернулся  четвертого  декабря.
Что-нибудь еще?
   - Да. С какой целью он туда ездил?
   - В первый раз, чтобы взглянуть на статуэтки, которые должны  были  через
некоторое время продавать на аукционе. Во второй раз у него,  насколько  мне
известно, никакой определенной цели не было.
   - Мисс Марш ездила вместе с ним?
   - Мисс Марш никогда и никуда не ездила вместе с ним, мосье  Пуаро.  Лорду
Эджверу это просто не приходило в голову. В ноябре  прошлого  года  она  еще
находилась в монастыре, в Париже, но я не думаю, чтобы он ее навестил  -  во
всяком случае, я бы очень удивилась, если бы он это сделал.
   - А сами вы никогда не сопровождали его?
   - Нет.
   Она с подозрением взглянула на него и спросила:
   - Почему вы задаете мне эти вопросы, мосье Пуаро? Что вам нужно знать?
   Вместо ответа Пуаро миролюбиво произнес:
   - Мне кажется, мисс Марш очень расположена к своему кузену.
   - Не понимаю, какое это имеет отношение к вам, мосье Пуаро.
   - Она недавно приходила ко мне. Вам известно об этом?
   - Нет, - с удивлением отозвалась мисс Кэррол. - Что ей было нужно?
   - Она говорила мне о том, что очень расположена к своему кузену,  хотя  и
не такими именно словами.
   - В таком случае, почему вы спрашиваете меня?
   - Потому что я хотел бы знать ваше мнение. На  сей  раз  мисс  Кэррол  не
стала уклоняться от ответа.
   - По моему мнению, она даже чересчур к нему расположена.
   - Вам не нравится нынешний лорд Эджвер?
   - Я этого не говорила. Мы с ним разные люди, вот и все. Он легкомысленный
человек. У него есть обаяние, не спорю. Он может вскружить  девушке  голову.
Но мне было бы гораздо спокойнее, если бы ей нравился человек посерьезнее.
   - Например, герцог Мертонский.
   - Я не знакома с герцогом. Но он, безусловно, относится  к  обязанностям,
которые налагает на него положение в обществе, весьма серьезно. Впрочем,  он
неравнодушен к этой женщине.., несравненной мисс Уилкинсон.
   - Его мать...
   - О, я тоже думаю, что его мать предпочла бы, чтобы он женился на  Аделе.
Но что могут матери? Сыновья никогда не хотят жениться на девушках,  которые
нравятся их матерям.
   - Как вы думаете, кузен мисс Марш испытывает к ней какие-нибудь чувства?
   - Какое это имеет значение теперь, когда он арестован?
   - Значит, вы полагаете, что его признают виновным?
   - Нет. Я считаю, что это сделал не он.
   - И тем не менее его могут признать виновным? Мисс  Кэррол  не  ответила.
Пуаро встал.
   - Не смею вас больше задерживать... Скажите, пожалуйста, вы были  знакомы
с Карлоттой Адамс?
   - Нет, но я видела ее на сцене. Очень интересно.
   - Да... - Пуаро задумался. - Но нам пора. Куда я положил свои перчатки?
   Перчатки оказались на столе мисс Кэррол, и, протянув  руку,  чтобы  взять
их, Пуаро рукавом задел пенсне мисс Кэррол,  которое  упало  на  пол.  Пуаро
поднял его и, рассыпавшись в извинениях, вернул мисс Кэррол.
   - Простите,  что  напрасно  побеспокоил  вас,  -  еще  раз  повторил  он,
прощаясь, - но у меня была надежда, что разгадка связана с пребыванием лорда
Эджвера в Париже. Вот почему я расспрашивал вас о  Париже.  Слабая  надежда,
конечно, но мадемуазель Марш была так убеждена, что ее кузен  непричастен  к
убийству!.. Всего доброго, мадемуазель.
   Мы уже были в дверях, когда позади раздался голос мисс Кэррол:
   - Мосье Пуаро, это не мое пенсне! Я ничего не вижу!
   - Что? - Пуаро с изумлением посмотрел на нее и  вдруг,  стукнув  себя  по
лбу, произнес:
   - Какой же я олух! Когда я  нагнулся,  чтобы  поднять  ваше  пенсне,  мое
собственное пенсне выпало у меня из кармана, и, наверное, я перепутал его  с
вашим. Они так похожи!
   Пуаро и мисс Кэррол обменялись пенсне, и мы окончательно откланялись.
   - Пуаро, - сказал я, когда мы очутились на улице. - Вы не носите пенсне.
   Он с восторгом посмотрел на меня.
   - Великолепно! Какая сообразительность!
   - Это было пенсне из сумочки Карлотты Адамс?
   - Совершенно верно.
   - Почему вы решили, что оно может принадлежать мисс Кэррол?
   Пуаро пожал плечами.
   - Она единственная из всех, кто связан с этим делом, носит пенсне.
   - И все-таки это не ее пенсне, - задумчиво сказал я.
   - Так она утверждает.
   - До чего же вы подозрительны!
   - Вовсе нет. Возможно, она сказала правду. Думаю, что она сказала правду.
Иначе она вряд ли бы заметила, что  я  подменил  пенсне.  Они  действительно
очень похожи.
   Мы неторопливо шли вдоль улицы. Я предложил взять такси, но Пуаро покачал
головой.
   - Мне нужно подумать, друг мой, а ходьба меня успокаивает.
   Я не возражал. Вечер был душным, и я не спешил домой.
   - Ваши расспросы о Париже были  всего  лишь  отвлекающим  маневром?  -  с
любопытством спросил я.
   - Не совсем.
   - Но мы по-прежнему ничего не знаем о Д., - задумчиво продолжал я. -  Как
странно, что ни у кого из связанных с этим делом людей ни имя, ни фамилия не
начинается с Д.., кроме.., как странно!.. Кроме Дональда Росса. А он мертв.
   - Да, - грустно сказал Пуаро. - Он мертв. Я вспомнил, как совсем  недавно
мы шли вместе с ним к метро, вспомнил еще кое-что и едва не споткнулся.
   - Господи Боже мой, Пуаро! - воскликнул я. - Вы понимаете?
   - Что, друг мой?
   - То, о чем говорил тогда Росс? Их было тринадцать. И первым из-за  стола
поднялся он.
   Пуаро не ответил, и мне стало не по себе, как бывает  всякий  раз,  когда
сбываются дурные приметы.
   - Удивительно, - тихо произнес я. - Согласитесь, что это удивительно.
   - М-м?
   - Я сказал, что это удивительно - насчет Росса и  тринадцати  человек  за
столом. Пуаро, о чем вы думаете?
   К моему глубокому удивлению и, должен признаться,  неудовольствию,  Пуаро
вдруг охватил приступ хохота.  На  глазах  у  него  выступили  слезы,  и  он
буквально согнулся пополам, не в силах совладать с этим пароксизмом веселья.
   - Что это вас так насмешило? - неприязненно спросил я.
   - Ох-ох-ох, - стонал Пуаро. - Ничего.  Я  всего  лишь  вспомнил  загадку,
которую на днях услышал. Ответьте, Гастингс, кто  это:  две  ноги,  перья  и
лает, как собака?
   - Курица, кто же еще, - вяло отозвался я. - Эту загадку я слышал  еще  от
своей няни.
   - Вы слишком хорошо информированы, Гастингс. Вам следовало  сказать:  "Не
знаю". А я бы сказал: "Курица", а вы бы сказали: "Но  курица  не  лает,  как
собака", а я бы сказал:  "Я  это  специально  вставил,  чтобы  труднее  было
догадаться". Что, если у инициала Д. - такое же объяснение?
   - Чепуха!
   - Для большинства людей да, но кое для кого... Ах, если  бы  мне  было  у
кого спросить...
   Мы шли мимо большого кинотеатра, из которого как раз в эго время выходили
после  очередного  сеанса  люди,  оживленно  обсуждавшие  свои  дела,  своих
знакомых противоположного пола,  свою  работу  и  лишь  изредка  только  что
увиденный фильм.
   Переходя Юстон-роуд, мы услышали разговор какой-то пары.
   - Прелесть, что за фильм, - вздохнула девушка.  -  А  Брайан  Мартин  как
хорош! Я ни одной его картины не пропускаю. Помнишь,  как  он  проскакал  по
самому краю обрыва?
   Ее спутник был настроен скептически.
   - Сюжет глупый. Если бы у них хватило ума сразу  расспросить  Эллис  -  а
сообразить было совсем нетрудно...
   Дальнейшее я не расслышал. Дойдя до тротуара, я обернулся и  увидел,  что
Пуаро стоит посреди дороги, и на пего  с  противоположных  сторон  сдут  два
автобуса. Я инстинктивно закрыл глаза руками. Раздался леденящий  душу  визг
тормозов,  затем  громыхнула  сочная   шоферская   речь.   Пуаро,   сохраняя
достоинство, ступил на тротуар. У него был вид лунатика.
   - Вы сошли с ума? - спросил его я.
   - Нет, mon ami. Просто.., просто я понял. Там, в тот самый момент.
   - Который мог бы стать последним в вашей жизни, - заметил я.
   - Это не важно. Ax, mon ami, я был глух, слеп, глуп! Теперь я вижу ответы
на все свои вопросы,  да-да,  на  все  пять.  Все  понятно.  И  так  просто,
по-детски просто!

Глава 28

Пуаро задает вопросы

   Прогулка получилась необычной.
   Весь оставшийся путь до дома Пуаро провел в глубокой  задумчивости,  тихо
восклицая что-то время от времени. Я расслышал только, как однажды он сказал
"свечи",  а  в  другой  раз  "douzaine"  .  Если  бы  я  был
сообразительнее, то, наверное, уже тогда мог бы догадаться, что к чему.  Но,
к сожалению, этого не произошло.
   Как только мы вошли в дом, он бросился к телефону и позвонил в "Савой".
   - Зря стараетесь, - сказал я, усмехаясь. Пуаро, как я не раз говорил ему,
никогда не знает, что происходит вокруг.
   - Она занята в повой пьесе, - продолжал я, - и сейчас наверняка в театре.
Еще только половина одиннадцатого.
   Но Пуаро не слушал меня. Он предпочел  говорить  со  служащим  гостиницы,
который явно сообщил ему то же самое, что и я.
   - Вот как? В таком случае  я  хотел  бы  переговорить  с  горничной  леди
Эджвер.
   Через несколько минут их соединили.
   - Это горничная леди  Эджвер?  Говорит  Пуаро,  мосье  Эркюль  Пуаро.  Вы
помните меня?
   - Прекрасно. Случилось нечто очень важное. Не могли бы вы сейчас  ко  мне
приехать?
   - Да, очень важное. Пожалуйста, запишите адрес.
   Он повторил адрес дважды и повесил трубку.
   -  О  чем  это  вы  говорили?  -  спросил  я  с  любопытством.  -  У  вас
действительно есть какие-то новые сведения?
   - Нет, Гастингс, новые сведения я получу от нее.
   - О ком?
   - О некой персоне.
   - Вы хотите сказать, о Сильвии Уилкинсон?
   - Нет, что касается ее, то  о  ней  у  меня  сведений  достаточно.  Можно
сказать, я знаю о ней все.
   - О ком же тогда?
   Но Пуаро только одарил меня одной  из  своих  нестерпимо  снисходительных
улыбок и принялся лихорадочно приводить в порядок комнату.
   Горничная приехала через десять минут. Невысокого роста, одетая в черное,
она нервничала, не зная, как себя вести.
   Пуаро устремился ей навстречу.
   -  О,  вы  пришли!  Вы  очень,  очень   добры.   Пожалуйста,   присядьте,
мадемуазель... Эллис, если я не ошибаюсь?
   - Да, сэр, Эллис.
   Она уселась на стул, который придвинул ей Пуаро,  и,  сложив  на  коленях
руки, взглянула на нас.  Ее  маленькое,  бескровное  личико  было  спокойно,
тонкие губы упрямо сжаты. . - Для начала скажите,  пожалуйста,  мисс  Эллис,
как давно вы служите у леди Эджвер?
   - Три года, сэр.
   - Я так и предполагал. Ее дела известны вам хорошо.  Эллис  не  ответила,
выражая всем своим видом неодобрение.
   - Я хотел сказать, что вы наверняка знаете, кто ее враги.
   Эллис сжала губы еще плотнее.
   - Женщины всегда стараются ее чем-нибудь уколоть, сэр. Они чуть ли не все
ее ненавидят. Зависть, сэр.
   - Значит, женщины ее не любят?
   - Нет, сэр. Она слишком красивая. И всегда добивается своего. А в  театре
все друг другу завидуют.
   - Но что касается мужчин?..
   По ее лицу скользнула кислая улыбка.
   - Ими она вертит, как хочет, сэр, и с этим ничего не поделаешь.
   - Согласен, - тоже улыбнулся Пуаро.  -  Но  и  с  ними  у  нее,  по  всей
видимости, возникают иногда...
   Он не договорил и уже другим тоном задал новый вопрос:
   - Вы знаете киноактера Брайана Мартина?
   - О да, сэр!
   - Хорошо?
   - Даже очень хорошо, сэр.
   - Наверное, я не ошибусь, если скажу, что чуть меньше года  назад  мистер
Брайан Мартин был сильно влюблен в вашу хозяйку.
   - По уши, сэр. И уж если вы меня спрашиваете,  то  я  считаю,  что  он  и
сейчас в нее влюблен.
   - Он надеялся тогда, что она выйдет за него замуж?
   - Да, сэр.
   - А как она к этому относилась?
   - Она думала об этом, сэр. Я считаю, если бы его светлость согласился  на
развод, она бы за него тогда вышла.
   - А потом, я полагаю, на сцене появился герцог Мертонский?
   - Да, сэр. Он путешествовал по Штатам. Это была любовь с первого взгляда.
   - И надежды Брайана Мартина лопнули, как мыльный пузырь?
   Эллис кивнула.
   - Мистер Мартин, конечно, зарабатывает очень прилично, - пояснила она,  -
но герцог, в придачу к деньгам, еще и родом из самой высшей знати. А для  ее
светлости это очень важно. Если она выйдет за герцога, то будет здесь  одной
из первых дам.
   В голосе Эллис было столько спесивой гордости, что я даже развеселился.
   - Стало быть, мистера Мартина она.., как это говорится.., отшила.  И  как
он это перенес? Плохо?
   - Ужасно, сэр.
   - Ага!
   - Один раз даже грозил ей пистолетом.  А  какие  устраивал  сцены!  Прямо
вспомнить страшно. И пить начал. Я думала, он с ума сойдет.
   - Но потом ему стало легче.
   - Похоже, что да, сэр. Но он все равно часто приходил. И  взгляд  у  пего
сделался такой.., тяжелый. Я  предупреждала  ее  светлость,  но  она  только
смеялась. Уж очень ей лестно чувствовать свою силу, сэр.
   - Совершенно с вами согласен, - сказал Пуаро. - Правда, в последнее время
мы его реже стали видеть. Я думаю, это добрый  знак.  Хорошо  бы  он  совсем
успокоился!
   - Да уж, - отозвался Пуаро, и что-то в его тоне насторожило горничную.
   - Но ведь ей ничего не угрожает, сэр? - встревоженно спросила она.
   - Боюсь, что ей угрожает серьезная опасность, - сурово ответил  Пуаро,  -
но она ее сама накликала.
   Его рука, которой он постукивал по каминной полке, задела  вдруг  вазу  с
цветами, та опрокинулась, и вода из нее залила лицо и  волосы  Эллис.  Пуаро
редко бывает неуклюжим, и я подумал, что он, должно быть, очень  взволнован.
Пуаро был безутешен. Не переставая извиняться, он побежал  за  полотенцем  и
осторожно помог горничной вытереться. Затем в руках его мелькнула  банкнота,
и он, нежно поддерживая горничную за  локоть,  проводил  ее  до  порога.  На
прощание он еще раз поблагодарил ее за то, что она согласилась приехать.
   - Но сейчас еще не так уж поздно, - сказал он, взглянув  на  часы.  -  Вы
вернетесь в гостиницу раньше, чем леди Эджвер.
   - О, это не имеет значения, сэр. Во-первых,  она  поехала  ужинать  после
спектакля, а во-вторых, она не требует, чтобы я обязательно  ее  дожидалась.
Когда ей это нужно, она меня предупреждает.
   Я предполагал, что на этом наше общение с горничной закончится, но  Пуаро
неожиданно произнес:
   - Простите меня, мадемуазель, но, по-моему, вы хромаете.
   - Признаться, у меня побаливают ноги, сэр.
   - Мозоли? - понимающе шепнул Пуаро. Выяснилось, что он прав, и  горничная
получила много полезных советов от товарища по несчастью. Наконец она ушла.
   - Ну что, Пуаро, что? - спросил я, сгорая от любопытства.
   - На сегодняшний вечер - все, мой друг. Завтра утром мы позвоним Джеппу и
попросим его зайти. Мы также позвоним мистеру Брайану Мартину. Я думаю,  ему
есть что нам рассказать.  Кроме  того,  я  ему  должен  и  хотел  бы  завтра
расплатиться.
   - Вот как?
   Я искоса взглянул на него и увидел,  что  на  его  лице  играет  странная
улыбка.
   - Кого-кого, - воскликнул я, - а Брайана Мартина в убийстве лорда Эджвера
заподозрить невозможно! Особенно после того, что мы сейчас узнали. Не мог же
он быть влюблен в Сильвию до такой степени!  Убить  мужа,  чтобы  она  могла
выйти замуж за другого, - согласитесь, на это не способен ни один мужчина!
   - Какое глубокое и точное суждение!
   - Оставьте ваш сарказм, - сказал я с некоторым раздражением, - и покажите
лучше, что это вы все время вертите в руках?
   - Пенсне дражайшей Эллис, - ответил Пуаро и жестом фокусника поднес его к
моим глазам. - Она его оставила у нас.
   - Ничего подобного! Когда она уходила, пенсне было у нее на носу.
   Пуаро нежно улыбнулся.
   - Вы заблуждаетесь, Гастингс. На носу