ашей беседе… Мы говорили  о
шансах, мистер Бэнкс. Шанс, золотой шанс, который  надо  хватать  обеими
руками, пока он не уплыл, хватать, не думая ни  о  чем.  А  каково  ваше
мнение на этот счет?
   Однако ему было не суждено узнать мнение Грегори
   Бэнкса по поводу золотого шанса или чего бы то ни было  еще.  Была  в
этом  молодом  человеке  какая-то  странная  уклончивость.  То   ли   по
собственному желанию, то ли по желанию своей жены, но он не проявлял  ни
малейшей охоты к беседам с глазу на глаз или хотя бы  к  общим  беседам.
Разговора с ним никак не получалось.
   Зато Пуаро пространно побеседовал с Мод Эбернети - о том, как страдал
Тимоти от запаха краски у них в доме, и о том, как мило было со  стороны
Элен пригласить в Эндерби и мисс Джилкрист. В смысле ухода за Тимоти она
и здесь оказалась совершенно незаменимой. Право же,  счастье,  что  мисс
Джилкрист так перепугалась и ни за что не хотела остаться в  доме  одна.
Правда, в то время ее, Мод; это порядком раздосадовало.
   - Перепугалась? - Пуаро это заинтересовало. Он  внимательно  выслушал
рассказ Мод о внезапном и необъяснимом приступе паники у мисс Джилкрист.
   - Значит, вы говорите, она чувствовала себя испуганной, сама не зная,
почему именно Интересно, очень интересно… В тот день не произошло ничего
особенного?
   - Нет, не думаю. По-видимому, это  нашло  на  нее  после  отъезда  из
Литчетт Сент-Мэри. По ее словам, там с ней такого не случалось.
   "Тут, - размышлял про себя Пуаро,  -  определенно  сыграл  свою  роль
отравленный пирог. Не так  уж  удивительно,  что  в  конце  концов  мисс
Джилкрист испугалась. И даже когда она оказалась  в  мирном  деревенском
окружении в доме Тимоти, это чувство страха не угасло Напротив, оно даже
усилилось. А почему, собственно? Наверняка уход за вздорным и  сварливым
Тимоти дело настолько выматывающее, что  всякие  смутные  страхи  должны
были отступить перед чувством естественного раздражения.  Тем  не  менее
что-то в том доме пугало мисс Джилкрист. Но что?"
   Оказавшись как-то наедине с мисс Джилкрист незадолго до обеда,  Пуаро
осторожно затронул эту тему. Вид у достойной мисс сделался  смущенный  и
даже несколько виноватый:
   - Мне так стыдно за эту сцену. Не могу понять, почему вдруг я впала в
такую панику.
   - Ну, ну, вы прекрасно знаете почему Вы ведь  только  что  оправились
после зверской попытки отравить вас, насколько мне известно. Конечно, вы
думали, что этот преступник, убийца вашей хозяйки,  полагая,  будто  вам
что-то известно о нем…
   -  Но  что  могло  быть  мне  известно?  Какой-нибудь   бродяга   или
полусумасшедший…
   - Вряд ли это был бродяга. Мне такое кажется маловероятным.
   - О, прошу вас, мсье  Понталье.  -  Мисс  Джилкрист,  казалось,  была
близка к слезам. - Не намекайте на это. Я не хочу этому верить.
   - Чему именно?
   - Не хочу верить, что это не был… то есть я имею в виду, что это был…
   Совсем запутавшись, она беспомощно замолчала.
   - Ага, - сказал  Пуаро,  внимательно  глядя  на  нее.  -  Значит,  вы
все-таки верите?
   - Нет, не верю!
   - Верите, верите. Поэтому и боитесь… Ведь  вы  все  еще  боитесь,  не
правда ли?
   - Нет, после того, как я приехала сюда.  Так  много  людей.  И  такая
уютная семейная обстановка.
   - Мне кажется… Простите мне мое любопытство, у меня,  как  у  старого
человека, есть склонность размышлять над тем, что  меня  заинтересовало.
Так  вот,  мне  кажется,  в  Стэнсфилд-Грейндже,  доме  мистера   Тимоти
Эбернети,  должно  было  произойти  какое-то  конкретное  незначительное
событие, так сказать, подстегнувшее ваши подсознательные опасения. Врачи
сейчас признают  большую  роль  подсознания.  Скажем,  какой-то  пустяк,
какое-то   мелкое   происшествие   могли    послужить    чем-то    вроде
психологического шока, направившего ваши мысли по определенному пути. Не
припомните ли вы, что это могло быть?
   На какое-то время мисс Джилкрист задумалась, потом вдруг сказала:
   - Знаете, мсье Понталье, я думаю, это была монахиня.
   Прежде чем  Пуаро  успел  переварить  это  неожиданное  заявление,  в
комнату вошли Сьюзен с мужем и сразу после них Элен.
   "Монахиня, - размышлял Пуаро. - Где же это  я,  черт  побери,  слышал
что-то о монахине в связи с этим делом?"
   И он решил как-нибудь незаметно навести вечером разговор  на  тему  о
монахинях.
 
Глава девятнадцатая 
 
   Вся семья была любезна с мсье Понталье, представителем ЮНАРКО.  Никто
и понятия не имел, что это такое, но все помалкивали, опасаясь  прослыть
невеждами. Исключением была Розамунд, рассеянно спросившая Пуаро: "А что
это? Я о таком никогда не слышала". К счастью, рядом в тот момент никого
не было. Пуаро пустился в объяснения так, что  всякий,  кроме  Розамунд,
сгорел бы  от  стыда,  что  не  знает  о  существовании  столь  всемирно
известной организации. Розамунд же лишь обронила равнодушно:  "А,  опять
эти беженцы. Как они мне надоели".
   Итак, с присутствием мсье Понталье - пусть без особого восторга, - но
примирились. Конечно, лучше бы Элен не приглашать  его  именно  на  этот
уик-энд, но если уж он здесь… К тому же мсье, по-видимому,  не  силен  в
английском и многого в  разговоре  просто  не  понимает,  особенно  если
собеседников несколько и все говорят  сразу.  Более  или  менее  забытый
всеми, Пуаро, уютно устроившись в кресле и потягивая кофе,  наблюдал  за
собравшимися. Наблюдал, как кот, готовящийся  к  стремительному  прыжку,
наблюдает за стайкой беззаботно чирикающих воробьев.
   Походив сутки по дому и ознакомившись с  его  содержимым,  наследники
Ричарда  Эбернети  приготовились   изложить   свои   желания   и,   если
понадобится, драться зубами и когтями, добиваясь своего.
   Первые залпы прогремели из-за сервиза сподовского фарфора. С  тарелок
из этого сервиза семейство только что откушало десерт.
   -  Вряд  ли  мне  осталось  долго  жить,  -  произнес  Тимоти  слабым
меланхолическим голосом. - Детей у нас с  Мод  нет,  так  что  не  стоит
обременять себя на остаток дней бесполезными пожитками. Но на  память  о
далеких милых днях я хотел бы получить этот сервиз.  Разумеется,  он  не
моден, и вообще такие сервизы сейчас не в цене, но… Так  вот,  я  вполне
удовольствуюсь им и, пожалуй, булевским мебельным гарнитуром  из  белого
будуара…
   - Опоздали, дядя, - перебил его Джордж с веселой ухмылкой. -  Сегодня
утром я просил Элен оставить сервиз за мной.
   Тимоти побагровел.
   - Оставить за тобой? Что это ты имеешь в виду?
   Ничего еще не решено. И на кой дьявол тебе сервиз? Ты ведь не женат!
   - Я коллекционирую сподовский фарфор, представьте себе. Но у меня нет
никаких возражений против гарнитура. Я его и даром бы не взял.
   Тимоти не удостоил своим вниманием гарнитур.
   - Не нахальничай, молодой человек! Я постарше тебя, и, кроме того,  я
единственный оставшийся в живых брат Ричарда. Этот сервиз мой, понятно?!
   - Почему бы вам не взять сервиз из дрезденского фарфора,  дядя?  Тоже
превосходная вещь и, безусловно, столь же дорогая вам по  воспоминаниям.
Как бы то ни  было,  сподовский  сервиз  мой.  Первым  пришел  -  первым
получил, знаете ли.
   - Ничего, ничего подобного, - брызгал слюной Тимоти.
   Мод строго проговорила:
   -  Пожалуйста,  не  расстраивай  дядю,  Джордж.   Ему   это   вредно.
Разумеется, он получит спод, если ему так хочется. Право первого  выбора
принадлежит ему, а вам всем придется подождать. В конце концов, он  брат
Ричарда, а ты всего-навсего племянник!
   - И вот что я скажу тебе, молодой человек. - Тимоти кипел от  злости.
- Будь все сделано как следует, весь этот дом со всем, что в  нем  есть,
был бы моим. Если бы не это смехотворное завещание…
   Он откинулся назад, приложил руку к сердцу и простонал:
   - Мне плохо… Нельзя ли… немного бренди? Мисс  Джилкрист  выбежала  из
комнаты и тут же вернулась с небольшим стаканчиком этого благодетельного
средства в руках.
   - Вот, мистер Эбернети. Прошу вас, пожалуйста, не волнуйтесь так.  Не
лучше ли вам лечь в постель?
   - Не будьте дурой! - рявкнул Тимоти, одним духом проглотив бренди.  -
Лечь в постель? Я намерен защищать свои интересы.
   - Ты просто удивляешь меня, Джордж, - снова  вмешалась  Мод.  -  Твой
дядя совершенно прав. Если он хочет получить сподовский сервиз…
   - Тем более это такое уродство, - вмешалась Сьюзен.
   - А ты придержи язык! - коротко распорядился Тимоти.
   Худой молодой человек, сидевший  рядом  со  Сьюзен,  внезапно  поднял
голову. Голосом, чуть более визгливым, чем обычно, он сказал:
   - Не смейте так разговаривать с моей женой!
   Сьюзен быстро произнесла:
   - Все в порядке, Грег. Я не обиделась.
   - Зато я обиделся.
   Спокойно, как всегда, заговорила Элен:
   - С твоей стороны будет очень мило, Джордж,  если  ты  уступишь  дяде
этот сервиз.
   - Тут не может быть и речи о каких-то уступках! - Тимоти  по-прежнему
задыхался от возмущения.
   Но Джордж отвесил Элен легкий поклон:
   - Ваше желание закон, тетя Элен. Успокойтесь,  дядюшка,  чашки-плошки
ваши. Я просто пошутил.
   - Он пошутил, скажите на милость! - взорвалась Мод. - У дяди мог быть
сердечный приступ!
   - Полно, полно, - веселился Джордж. -  Дядюшка,  вероятно,  переживет
нас всех. Знаете, битая посуда…
   Тимоти пронзил его яростным взглядом.
   - Я не удивляюсь, - прорычал он, - что Ричард разочаровался в тебе.
   - Что такое? - Все добродушие Джорджа словно рукой сняло.
   - Ты ведь заявился сюда сразу после смерти  Мортимера,  надеясь,  что
Ричард сделает наследником тебя, верно? Но мой бедный брат  быстро  тебя
раскусил. Он знал, куда уплывут  денежки,  если  попадут  тебе  в  руки.
Удивляюсь, что он вообще тебе что-то оставил. Лошади, игра, Монте-Карло,
иностранные казино, а может, и что-нибудь похуже! Ричард подозревал, что
от тебя всего можно ожидать!
   Крылья носа у Джорджа побелели, но он сказал довольно сдержанно:
   - Поосторожнее в выражениях, дядя.
   - Я плохо себя чувствовал и не мог приехать на похороны,  -  медленно
продолжал Тимоти, - но со слов Мод я знаю, что сказала Кора. Кора всегда
была дурой, но если в ее словах что-то есть, я знаю, кого подозревать…
   - Тимоти! - Мод встала, спокойная и несокрушимая, как скала. - У тебя
был трудный вечер. Я не могу  допустить,  чтобы  ты  снова  заболел.  Ты
сейчас же отправишься в постель. Элен, мы возьмем  сподовский  сервиз  и
мебельный гарнитур. Надеюсь, возражений не будет?
   Ее взгляд обежал собравшихся. Все молчали, и  она  решительным  шагом
вышла из комнаты, поддерживая под локоть своего мужа  и  отстранив  мисс
Джилкрист, нерешительно топтавшуюся на пороге.
   - Изумительная женщина! - прервал  затянувшееся  молчание  Джордж.  -
Одно слово, изумительная!
   Майкл Шейн внезапно рассмеялся:
   - Словно сцена из "Наследства Войси"! Кстати, мы с Розамунд хотели бы
получить малахитовый стол из гостиной.
   - Ну нет! - воскликнула Сьюзен. - Я хочу его взять.
   - О боже, все начинается снова! - Джордж в  комическом  ужасе  поднял
глаза к потолку. -  Вот  что,  леди.  Как  насчет  того,  чтобы  бросить
монетку? Или разыграть столик в карты?
   Лицо Сьюзен озарилось очаровательной улыбкой.
   - Мы с Розамунд поговорим об этом завтра.  Мисс  Джилкрист  поспешила
внести свою лепту в установление мира:
   - В этом доме столько прекрасных вещей. Зеленый стол просто прелесть.
Я такого никогда не видела. Он, должно быть, дорого стоит.
   - Его стоимость, конечно, будет вычтена из моей  доли  наследства,  -
сухо откликнулась Сьюзен.
   - О, простите, я не хотела сказать…- Мисс Джилкрист  не  знала,  куда
деваться от смущения.
   - Стоимость стола можно вычесть из нашей доли,  -  вставил  Майкл.  -
Даже добавив для ровного счета восковые цветы.
   - Они так чудно выглядят на этом столе,  -  механически  пробормотала
мисс Джилкрист. - Так к месту, так художественно.
   Элен  поспешила  перевести  разговор  на  другое   и   обратилась   к
иностранному гостю:
   - Вам, наверное, все это кажется очень скучным, мсье Понталье?
   - Нет, нет, мадам, напротив, я чувствую себя польщенным тем, что  мне
было  дозволено,  если  можно  так  выразиться,  прикоснуться  к   жизни
английской семьи. И дом… Как  хорошо  будет  здесь  моим  исстрадавшимся
подопечным. Такой покой, такая тишина! Впрочем, я слышал,  что  на  него
были и другие претенденты.
   Какая-то школа… Ну, не совсем школа, а заведение,  которым  руководят
монахини. Быть может, семья предпочла бы продать дом им?
   - Вовсе нет, - равнодушно отозвался Джордж.
   - Орден Сердца девы Марии, - продолжал Пуаро. - К счастью,  благодаря
доброте неизвестного благодетеля мы смогли  предложить  несколько  более
высокую цену. - Теперь он прямо обратился к мисс Джилкрист:
   - Вы, кажется, не любите монахинь?
   - О, право же, мсье Понталье, вы не должны… То есть я  хочу  сказать,
что лично ничего против них не имею. Но мне всегда казалось,  что  ни  к
чему вот так удаляться от мира. Хотя, я уверена, они очень бескорыстны и
делают много добра.
   - Меня удивляет, - вставил Джордж, - это их  стремление  одеваться  в
какие-то средневековые балахоны. Неужели они считают, что богу  приятнее
смотреть на них, если они таскают на себе эти неуклюжие и антисанитарные
одеяния?
   - К тому же в них все они так похожи друг на друга, - подхватила мисс
Джилкрист. - Глупо, но я прямо обомлела, когда я была у миссис  Эбернети
и к двери подошла монахиня, собиравшая пожертвования. Хотите - смейтесь,
хотите - нет, но мне показалось, будто это та же самая, что приходила  в
наш коттедж в день следствия по поводу смерти бедной миссис Ланскене.  У
меня, знаете ли, было такое впечатление, словно она меня преследует.  Но
это никак не могла быть  одна  и  та  же  монахиня,  потому  что  первая
собирала на орган для  церкви  святого  Варравы,  а.  вторая  на  что-то
связанное с детьми.
   - Может быть, они походили друг на  друга  лицом?  -  поинтересовался
Пуаро.
   Мисс Джилкрист, польщенная вниманием к своему рассказу, повернулась к
гостю:
   - Пожалуй, что так. Верхняя  губа…  словно  там  у  нее  были  усики.
Наверное, это меня и встревожило, да я вообще нервничала тогда.  Знаете,
эти рассказы из военного времени о монашках, которые на самом деле  были
вражескими шпионами, мужчинами и выбрасывались на  парашютах.  Наверное,
мне это припомнилось и… Потом-то я поняла, что это просто глупо.
   - Монашеское платье - неплохая маскировка,  -  задумчиво  проговорила
Сьюзен. - Оно скрывает ноги.
   - По правде говоря, - присоединился к беседе
   Джордж, - люди редко смотрят друг на друга по-настоящему внимательно.
Поэтому в суде так часто разные свидетели по-разному описывают одного  и
того же человека: высокий - низкий, толстый - худой, блондин  -  брюнет,
ну и так далее.
   - А то еще бывает, - увлеченно продолжала Сьюзен, -  вдруг  взглянешь
на себя в зеркало и не сразу сообразишь, кто это. Лицо в зеркале кажется
смутно знакомым, и пройдет какое-то время,  пока  опомнишься  и  скажешь
себе: "Господи, да ведь это я сама!"
   Джордж вмешался:
   - Было бы еще труднее, если бы люди могли видеть действительно  себя,
а не зеркальное отражение.
   - Как это? - с озадаченным видом спросила Розамунд.
   - Понимаешь, человек всегда видит себя иначе, чем  другие.  Он  знает
только свое отражение в зеркале.
   - А какая разница?
   - Разница есть, -  быстро  вставила  Сьюзен.  -  Ведь  лица  у  людей
несимметричны. Линии бровей разные, и носы не совсем прямые. Вот я  тебе
сейчас покажу. Есть у кого-нибудь карандаш?
   Появился карандаш, и все  весело  начали  экспериментировать  с  ним,
прикладывая его к носу с разных сторон и замечая забавные отклонения  от
прямой линии. Грозовая атмосфера разрядилась. Все пребывали в  наилучшем
расположении духа. Теперь это были уже не наследники  Ричарда  Эбернети,
собравшиеся  для  дележа  имущества,  а  компания   вполне   нормальных,
добродушно настроенных людей,  собравшихся  за  городом,  чтобы  приятно
провести уик-энд.
   Эркюль Пуаро поднялся со вздохом и вежливо пожелал хозяйке  спокойной
ночи.
   - Пожалуй, мадам, заодно я  распрощаюсь  совсем.  Мой  поезд  отходит
завтра  6  девять  часов  утра.  Это  очень  рано.  Так  что   позвольте
поблагодарить вас за гостеприимство. Дату передачи дома мы  согласуем  с
превосходнейшим мистером Энтуислом.
   - Это можно будет  сделать  в  любой  момент,  мсье  Понталье.  Я…  я
закончила все свои дела здесь.
   - Вы возвращаетесь на свою виллу, на Кипр?
   - Да. - На губах Элен мелькнула легкая улыбка.
   - Я вижу, вы рады этому.  Расставание  с  этим  домом  и  Англией  не
печалит вас?
   - О нет. С прошлым надо расставаться без оглядки.
   - Да, если это возможно. - Пуаро с несколько виноватой улыбкой  обвел
взглядом все эти вежливые лица вокруг. - Но иногда прошлое не  позволяет
забыть о себе. Оно стоит рядом, у локтя,  и  шепчет:  "Со  мною  еще  не
покончено".
   -  Вы  хотите  сказать,  -  спросил  Майкл,  -  что   ваши   беженцы,
перебравшись сюда, не смогут  полностью  оставить  позади  свои  прежние
страдания?
   - Я не имею в виду моих беженцев.
   - Он имеет в виду нас, милый, - сказала Розамунд. - Он имеет  в  виду
дядю Ричарда, тетю Кору, топор и  все  остальное.  -  Она  обернулась  к
Пуаро:
   - Ведь это правда?
   Пуаро посмотрел на нее бесстрастным взглядом, потом спросил:
   - Почему вы так думаете, мадам?
   - Да ведь вы детектив и поэтому приехали сюда.  АНАРКО,  или  как  ее
там, это просто чушь и бред собачий.
 
Глава двадцатая 
 
   За этим последовал момент поистине драматический. Пуаро  почувствовал
это, хотя  сам  не  отводил  глаз  от  прелестного  безмятежного  личика
Розамунд.
   Он слегка поклонился ей:
   - Вы очень проницательны, мадам.
   - Вовсе нет. Просто  мне  вас  однажды  показали  в  ресторане,  и  я
запомнила ваше лицо.
   - Но до сих пор молчали?
   - Да. Мне казалось, так будет  забавнее.  Майкл  произнес  не  совсем
твердым голосом:
   - Но… дорогая моя девочка…
   Пуаро перевел взгляд на него. Майкл был явно  охвачен  гневом  и  еще
каким-то чувством, может быть, чувством  страха?  Пуаро  быстро  оглядел
всех  остальных.  Рассерженная  и  настороженная  Сьюзен.  Как   всегда,
замкнутый Грег. Мисс Джилкрист с открытым от изумления ртом, что придает
ей глуповатый вид. Джордж,  весь  начеку.  Выведенная  на  этот  раз  из
равновесия Элен. Выражение всех этих  лиц  было  нормальным  при  данных
обстоятельствах. Жаль, что он не смотрел на них  долей  секунды  раньше,
когда с губ
   Розамунд сорвалось слово "детектив". Сейчас момент упущен.
   Расправив  плечи,   Пуаро   поклонился   снова,   теперь   уже   всем
присутствующим. Иностранный акцент в его речи сразу стал менее заметен.
   - Да, я детектив,  и  мне  поручено  выяснить  обстоятельства  смерти
Ричарда Эбернети.
   - Кем поручено? - Голос Джорджа Кроссфилда не сулил ничего хорошего.
   - Пока этот вопрос не должен вас беспокоить. Но было  бы  хорошо,  не
так ли, если бы все вы могли  полностью  увериться  в  том,  что  Ричард
Эбернети умер естественной смертью?
   -  Разумеется,  он  умер  естественной  смертью.   Разве   кто-нибудь
утверждал обратное?
   - Кора Ланскене утверждала. И Кора Ланскене тоже мертва.
   - Да, она говорила это  как  раз  здесь,  -  нерешительно  промолвила
Сьюзен, - но я не думаю, чтобы на самом деле…
   - Не думаешь, Сьюзен? - Сардонический  взгляд  Джорджа  обратился  на
нее. - К чему притворяться? Тебе не удастся обвести мсье Понталье вокруг
пальца.
   - Все мы думали, что тетя Кора сказала правду, - вставила Розамунд. -
И его зовут не Понталье, а какой-то Эркюль.
   - Эркюль Пуаро к вашим услугам. -  Пуаро  отвесил  новый  поклон.  На
присутствующих, однако, его имя явно не произвело никакого впечатления.
   - Могу я спросить, к  каким  выводам  вы  пришли?  -  поинтересовался
Джордж.
   - Он тебе не скажет, дорогой, - ответила вместо Пуаро Розамунд.  -  А
если и скажет, то со