этой причине я хотел бы  просить  вас  отложить
разбирательство.
   - Согласен.
   Затем последовали показания медицинского эксперта. Полицейский  врач,
доктор Ригг, доложил суду, что осматривал тело дважды  -  в  доме  номер
девятнадцать по Вильямову Полумесяцу и потом в полиции, - и зачитал свое
заключение.
   - Доктор,  скажите,  вы  могли  бы  приблизительно  определить  время
наступления смерти?
   - Я закончил осмотр в половине четвертого. Полагаю, смерть  наступила
между половиной второго и половиной третьего.
   - Нельзя ли сказать точнее?
   - Я бы не рискнул. Тут  нужно  учитывать  слишком  много  факторов  -
возраст, состояние организма и многое другое. Но скорее всего,  наиболее
вероятное время - два часа дня или чуть пораньше.
   - Вы произвели вскрытие?
   - Да.
   - Причина смерти?
   - Жертву зарезали острым длинным ножом. Возможно, это был  нож  вроде
французского кухонного-с тонким острием. Острие вошло в  тело...  -  Тут
доктор приступил к техническим подробностям.
   - Смерть наступила мгновенно?
   - Нет, человек этот оставался жив в течение нескольких минут.
   - И при этом не кричал, не сопротивлялся?
   - В его состоянии вряд ли это было возможно.
   - Доктор, прошу вас, поясните, что вы имеете в виду.
   - Я провел соответствующие анализы всех соответствующих органов. Могу
сказать, что в момент  смерти  жертва  находилась  в  состоянии  комы  в
результате воздействия лекарства.
   - Вы можете назвать это лекарство?
   - Да. Хлоралгидрат.
   - А можете вы сказать, каким  именно  образом  попал  он  в  организм
убитого?
   - Скорее всего, вместе с алкоголем. Тогда  действие  наступает  почти
мгновенно.
   - Н-да, по моим сведениям, этот коктейль хорошо известен в  некоторых
кварталах и называется "Микки-финн", - пробормотал коронер.
   - Совершенно верно, - сказал доктор Ригг. - Наверняка убитый,  ничего
не подозревая, выпил этот коктейль и уже через несколько  минут  потерял
сознание.
   - И вы полагаете, что тогда-то его и убили?
   - Уверен. Это объясняет и отсутствие  следов  борьбы,  и  безмятежное
выражение лица.
   - Как долго пробыл он без сознания?
   - Трудно сказать  наверняка.  Тут  опять  все  зависит  от  состояния
здоровья. Могу утверждать только одно - пролежал он не меньше  получаса,
а скорей всего, даже дольше.
   -  Благодарю  вас,  доктор  Ригг.  Скажите  только,  когда  убитый  в
последний раз ел.
   - В тот день он не обедал, если вас интересует именно это. В  течение
четырех часов, предшествовавших убийству, он не принимал никакой плотной
пищи.
   - Еще раз благодарю вас.  Думаю,  это  все.  Коронер  оглядел  зал  и
произнес:
   - Предварительное  слушание  дела  откладывается  на  две  недели  до
двадцать восьмого сентября.
   Слушание закончилось, и публика потянулась к выходу. Пришедшая в  суд
вместе со всеми девушками из бюро "Кавендиш" Эдна  Брент  замешкалась  у
дверей. Бюро в то утро было закрыто. Одна  из  машинисток,  Морин  Уэст,
обернулась к Эдне:
   - Ну, как тебе все это?  Слушай,  пойдем  поедим  в  "Синей  птичке"?
Времени у нас хоть отбавляй. Во всяком случае, у тебя.
   - Времени у меня не больше, чем у вас, - обиженно  ответила  Эдна.  -
Наша Кошка заявила, что мне  лучше  ходить  обедать  в  первый  перерыв.
Придумала. Так  что  лучше,  пока  есть  лишний  часок,  я  пройдусь  по
магазинам.
   - Ну-у, она как всегда, - сказала Морин. - Вечно устроит какую-нибудь
пакость.  Контора  откроется  в  два,  опаздывать  не  стоит.  Ты   что,
кого-нибудь ищешь?
   - Шейлу. Я не видела, ушла она или нет.
   - Давно уже, - ответила Морин, - сразу, как  только  дала  показания.
Она ушла с молодым человеком - не рассмотрела с кем. Ты идешь?
   Эдна все еще мешкала и сказала:
   - Идите без меня... мне все равно  еще  по  магазинам...  Морин  ушла
вслед за остальными. Эдна осталась у входа. В конце концов она  решилась
обратиться к  молодому  светловолосому  полицейскому,  который  стоял  у
дверей.
   - Нельзя ли мне вернуться? - робко  пробормотала  она.  -  Мне  нужно
поговорить с этим... кто приходил к нам в  бюро...  с  инспектором,  как
его...
   - Инспектором Хардкаслом?
   - Да-да. Он сегодня давал свидетельские показания.
   - Ну-у... - Молодой полицейский заглянул внутрь и увидел  инспектора,
занятого разговором с коронером и констеблем графства.
   - Он сейчас очень занят, мисс, - сказал он. - Если  бы  вы  заглянули
позднее или передали бы через меня... У вас что-нибудь важное?
   - Вряд ли, - сказала Эдна. - Так... просто я никак не  пойму,  почему
она  сказала...  Я  помню...  -  И  она,  недоуменно   сдвинув   бровки,
отвернулась.
   Она добрела до Хлебного рынка, а потом пошла дальше по Главной улице,
все еще  силясь  что-то  обдувать  и  растерянно  хмуря  брови.  Попытки
разобраться в чем-то самой удавались Эдне не  слишком.  Чем  больше  она
старалась разложить все по полочкам, тем больше запутывалась.
   Раз она сказала вслух:
   - Но этого быть не может... Не может быть, она лжет... Вдруг,  приняв
какое-то решение, она свернула с Главной улицы  на  Олбанскую  дорогу  и
пошла в сторону Полумесяца.
   С того дня, когда в печати появились  сообщения  об  убийстве,  возле
дома номер девятнадцать по Вильямову Полумесяцу собирались  целые  толпы
зевак. Удовольствие, с  которым  при  подобных  обстоятельствах  публика
разглядывает обыкновенные камни и кирпичи,  вещь  загадочная.  В  первый
день власти вынуждены были даже поставить  полицейского,  чтобы  немного
утихомирить собравшихся. Потом интерес  поугас,  но  не  иссяк.  Фургоны
торговцев здесь притормаживали, женщины с сумками  на  колесиках  делали
передышку минут на пять-шесть и, стоя на противоположной стороне  улицы,
таращили  глаза,  разглядывая   аккуратненький   домик   мисс   Пебмарш.
Домохозяйки  с   корзинами   вперивали   в   него   жадные   взгляды   и
останавливались,  чтобы   перекинуться   с   приятельницами   свеженькой
сплетней.
   - Это тот дом, тот самый...
   - Тело нашли в  гостиной...  Нет,  я  думаю,  что  гостиная  впереди,
слева...
   - А разносчик бакалейщика говорит - справа. Она почти  забыла,  зачем
сюда пришла...
   Она вздрогнула, услышав возле самого уха чей-то голос, окликнувший ее
по имени.
   Она обернулась и замерла от удивления.
 
ГЛАВА 16 
РАССКАЗЫВАЕТ КОЛИН ОВН 
 
   Я заметил, как Шейла Вебб тихонько выскользнула из зала  суда.  Перед
коронером она  держалась  прекрасно.  Естественно.  Волновалась,  но  не
слишком. (Бекк сказал бы: "Отличный спектакль". Я прямо-таки слышал  его
голос.)
   С удивлением выслушал я конец показаний доктора Ригга  (Дик  Хардкасл
ничего не сказал мне, а уж он-то должен был знать),  а  потом  вышел  за
ней.
   - В конце концов, ничего страшного, - сказал я, догнав Шейлу.
   - Да, действительно. Коронер очень милый. - Она помолчала.  -  А  что
дальше?
   - Дальше разбирательство отложат за недостатком улик. Или  недели  на
две, или до выяснения личности убитого.
   - Вы думаете, это выяснят?
   - Конечно, - сказал я, - в два счета. Можете не сомневаться.
   Она передернула плечами:
   - Холодно сегодня.
   Было вовсе не холодно. Я бы сказал, было даже довольно тепло.
   - Не хотите со мной пообедать? - предложил я. -  Вам  все  равно  еще
рано возвращаться к своим машинкам.
   - Да. Сегодня у нас закрыто до двух.
   - Тогда пошли. Как вы  относитесь  к  китайской  кухне?  Я  уже  вижу
китайский ресторанчик, вон там - недалеко.
   Шейла, кажется, заколебалась.
   - Но мне и правда нужно в магазин.
   - Это нельзя сделать попозже?
   - Нет. Не могу... многие в час закрываются, у них перерыв до двух.
   - Хорошо. Тогда давайте встретимся позже. Через полчаса?
   На это она согласилась.
   Я прошел дальше, к морю, - пляж был пустынный, потому что дул сильный
ветер, - приискал себе укромное местечко и уселся поудобнее.
   Мне нужно было подумать. Когда кто-то знает о  тебе  больше,  чем  ты
сам, это всегда неприятно. А старик Бекк, Эркюль Пуаро, Дик  Хардкасл  -
все они сразу отлично поняли то, в чем я решился признаться себе  самому
только что.
   Я думал об этой девушке - думал так, как прежде ни о ком и никогда.
   Дело было вовсе не в  красоте  -  у  нее  было  хорошенькое,  немного
необычное личико, и не больше. И не в женственности - не это главное.
   Главное заключалось в том, что почти с самого начала я понял, что это
моя девушка.
   А ведь я не знал о ней самого важного!
   В два с небольшим я подошел к участку и спросил Дика.  Дик  сидел  за
своим столом над грудой бумаг. Он поднял на меня глаза и спросил, что  я
думаю о предварительном слушании.
   Я ответил, что все это показалось мне очень  мило  и  очень  прилично
поставленным спектаклем.
   - Это у нас неплохо умеют.
   - А как насчет медэкспертизы?
   - Просто нокаут. Почему ты ничего не сказал мне?
   - Ты же уезжал. Ну как, посоветовался со своим специалистом?
   - Да.
   - Кажется, смутно и я его припоминаю. Одни усы.
   - Да уж, - согласился я. - Он ими очень гордится.
   - Ему, наверное, черт знает сколько лет?
   - Еще бы, но он не того, не "га-га", - сказал я.
   - А зачем ты к нему поехал-то? Из чистого благородного сострадания?
   -  Ты  подозрителен,  как  полицейский,  Дик!  В  основном,  да.  Но,
признаться,  мне  ведь  еще  и  самому  любопытно.  Я,  например,  хотел
услышать, что он скажет. Видишь ли, старик всегда уверял - по-моему, это
просто бахвальство, - будто он, не вставая с кресла, с закрытыми глазами
и сложенными ручками, просто поразмышляв, может  с  легкостью  разрешить
любую проблему. Вот я и решил вывести его на чистую воду.
   - И он действительно закрыл глаза и сложил ручки?
   - Да.
   - И что же он сказал? - с некоторым любопытством спросил Дик.
   - Он сказал, - отвечал я, -  что  это,  должно  быть,  очень  простое
убийство.
   - Простое! -  Хардкасл  даже  привстал  со  стула.  -  Господи  Боже,
почему?
   - Насколько я смог понять,  -  сказал  я,  -  потому  что  обставлено
слишком сложно.
   Хардкасл покачал головой.
   - Не думаю, - сказал он. - Звучит вроде  тех  умных  штучек,  которые
любят в Челси, но все-таки непохоже. Что еще?
   - Велел побеседовать с соседями. Я сказал, что  это  мы  уже  и  сами
догадались сделать.
   -  После  медицинской  экспертизы  соседи  становятся  для  нас   еще
интересней. Опоили  его,  наверное,  где-нибудь  в  другом  месте,  а  в
девятнадцатый дом перенесли, чтобы там и убить.
   В этих словах мне почудилось что-то знакомое.
   - Миссис Как-там-ее, кошачья хозяйка,  сказала  почти  то  же  самое.
Тогда меня это зацепило: занятно сказано.
   - Ox уж эти кошки, - сказал Дик, и его передернуло. -  Между  прочим,
оружие мы нашли. Вчера, - добавил он.
   - Нашли? Где?
   - В кошатнике. Наверное, выбросил убийца.
   - Отпечатков, конечно, нет.
   - Все вытерто. А нож может оказаться чьим угодно - не новый,  наточен
недавно.
   - Итак, что мы знаем?  Жертву  опоили,  потом  привезли  в  дом  мисс
Пебмарш... в машине? Каким образом?
   - Его могли перенести из соседнего дома через смежный садик.
   - Немножко рискованно, правда?
   - Сложно,  -  согласился  Хардкасл,  -  и  нужно  хорошенько  изучить
привычки соседей. Скорее всего, привезли в машине.
   - Тоже рискованно. Машину заметили бы.
   - Не заметили же. Но согласен, убийца на  это  рассчитывать  не  мог.
Прохожие могли обратить внимание...
   - Вряд ли, - сказал я, - машины примелькались. Конечно, если  это  не
слишком роскошный, необыкновенный лимузин, но вряд ли...
   - Кроме всего прочего, было время обеда. Понимаешь,  Колин,  но  ведь
тогда на нашу сцену опять возвращается мисс Миллисент  Пебмарш.  Кажется
невероятным, чтобы слепая могла зарезать здорового крепкого мужчину,  но
отравить...
   - Иными словами, если "он пришел, чтобы его  убили",  как  выразилась
наша миссис Хемминг, он пришел, ничего не подозревая, к мисс Пебмарш,  и
ему предложили стакан хересу или  коктейль.  Потом  "Микки-финн"  сделал
свое дело, мисс Пебмарш - свое. Потом она сполоснула  стакан,  аккуратно
перенесла тело на пол, выбросила нож в  соседский  сад  и,  как  всегда,
вовремя вышла из дому.
   - По пути позвонив в машинописное бюро...
   - Но зачем? И зачем она пригласила Шейлу?
   - Хотел бы я знать. - Хардкасл взглянул на меня. -  А  она,  девушка,
знает?
   - Говорит, что нет.
   - Говорит, что нет, - без  выражения  повторил  Хардкасл.  -  Я  тебя
спрашиваю, что об этом думаешь ты.
   Минуты две я молчал. Что я думаю?  Надо  решать  и  выбирать.  Правда
выяснится потом. Если Шейла та, за кого  я  ее  принимаю,  вреда  ей  не
будет. Резким движением я вынул из кармана открытку и бросил через стол.
   - Шейла получила по почте.
   Хардкасл исследовал ее  со  всех  сторон.  Открытка  из  серии  "Дома
Лондона". Центральный уголовный суд. Справа - аккуратно отпечатан адрес:
мисс Шейле Вебб, 14, Пальмерстонское  шоссе,  Краудин,  Сассекс.  Слева,
тоже отпечатанное, слово "Помни", и под ним "4-13".
   - Четыре тринадцать, - сказал Хардкасл. - Время, которое было там  на
всех часах. - Он покачал головой. - "Старый Бейли", "Помни",  4.13.  Что
же все это значит?
   - Она говорит, что не знает. - И я добавил:
   - А я ей верю.
   Хардкасл кивнул.
   - Я оставлю пока у себя. Может, вытянем что-нибудь.
   - Очень надеюсь.
   Я почувствовал некую возникшую между нами натянутость. Чтобы рассеять
ее, я сказал:
   - Бумаг тут у тебя!
   - Как  всегда.  В  основном  чушь  собачья.  В  картотеке  убитый  не
числится, отпечатков тоже нет. Практически здесь все - письма  от  якобы
опознавших убитого.
   Он прочел:
 
   "Уважаемый сэр, я уверен, что человека, чья фотография опубликована в
газете, видел вчера, когда  он  торопился  на  поезд  в  Виллесдене.  Он
разговаривал  сам  с  собой  и  показался   мне   очень   взволнованным,
обеспокоенным.  Когда  я  его  заметил,  я  решил,  что  с  ним   что-то
случилось".
   "Дорогой  сэр,  мне  кажется,  что  этот  человек  очень   похож   на
двоюродного брата моего мужа. Джон живет в Южной Африке, но, может,  уже
вернулся. Правда, раньше он всегда носил усы, но ведь он мог их сбрить".
   "Уважаемый сэр, человека с фотографии в газете я видел вчера в вагоне
метро. Тогда я подумал, что с ним что-то не так".
 
   - И конечно же, тут полным-полно дам, которые признают в  нем  своего
мужа. Похоже, женщины понятия не имеют, как выглядят их мужья.  А  здесь
вот - письма мамаш, которые не видели своих сыновей лет  по  двадцать  и
теперь воспылали надеждой.
   А вот список тех, кто у нас в розыске.  Ничего  подходящего.  "Джордж
Барлоу, 65 лет, пропал из дому". Жена думает,  что  он  потерял  память.
Приписка внизу:
   "С собой много денег. Видели  вместе  с  рыжеволосой  вдовой".  Почти
наверняка сбежал.
   Следующий: "Профессор Харгрейвз, в прошлый вторник ждали  на  лекции.
Не появился и не прислал телеграмму".
   Не похоже, что этот профессор всерьез заинтересовал Хардкасла.
   - Скорей всего, перепутал недели, - сказал он. -  Возможно,  он  даже
хотел сказать экономке, куда едет, да позабыл. И такого выше головы.
   На столе у Хардкасла зазвонил телефон. Он поднял трубку.
   - Да?.. Что?.. Кто нашел? Вы записали имя?.. Понятно. Давайте.  -  Он
положил трубку на рычаг. Когда он снова  повернулся  ко  мне,  лицо  его
изменилось. Оно стало твердым, почти суровым.
   - На Полумесяце в телефонной будке найдена мертвая девушка, -  сказал
он.
   - Мертвая? - Я уставился на него. - Как...
   - Задушили. Собственным шарфом! Мне вдруг стало холодно.
   - Кто? Не...
   Хардкасл окинул меня холодным, оценивающим взглядом. Мне этот  взгляд
не понравился.
   - Нет, не она, - сказал он, - если ты  испугался  этого.  Полицейский
вроде бы узнал ее. Говорит, что эта девица работала в  одной  конторе  с
Шейлой Вебб. Зовут Эдна Брент.
   - Кто ее обнаружил? Констебль?
   - Мисс Вотерхауз, хозяйка дома номер восемнадцать. Кажется, что-то  у
нее случилось с телефоном, она вышла позвонить из автомата и увидела там
в углу скорчившуюся девушку.
   Открылась дверь, и полицейский констебль сказал:
   - Звонил доктор  Ригг,  сэр,  он  уже  выехал.  Будет  ждать  вас  на
Полумесяце.
 
ГЛАВА 17 
 
   Прошел час с  небольшим,  и  инспектор  уголовной  полиции  Хардкасл,
усевшись за свой стол, с облегчением пододвинул к себе чашку с  казенным
чаем. Лицо его все еще хранило холодное, жесткое выражение.
   - Прошу прощения, сэр. С вами хочет поговорить Пирс.
   Инспектор поднял голову.
   - Пирс? Хорошо. Пусть войдет.
   Молодой констебль вошел в кабинет, явно нервничая.
   - Прошу прощения, сэр. Я подумал, что должен все вам рассказать.
   - Что рассказать?
   - После слушания, сэр, я стоял на посту у входа. Эта  девушка  -  та,
что убили... Я говорил с ней... Она подошла сама...
   - Говорили? Вот как? И что же она сказала?
   - Она хотела вам что-то сообщить, сэр.  Хардкасл  выпрямился,  тотчас
насторожившись.
   - Хотела сообщить? Что именно она сказала?
   - Ничего особенного, сэр. Мне очень жаль, сэр, я был обязан придумать
что-нибудь. Я спросил, не хочет ли она передать, что нужно, через  меня,
или, может быть, ей удобней подойти попоздней к вам  в  участок.  Видите
ли, в тот момент вы разговаривали  с  констеблем  и  с  коронером,  и  я
решил...
   - Ч-черт! - выдохнул Хардкасл.  -  Вы  что,  не  могли  попросить  ее
подождать, пока я не закончу?
   - Простите, сэр. - Юноша покраснел.  -  Конечно,  так  и  нужно  было
сделать, но я не сообразил. Я ведь не знал, что это важно. Думаю, она  -
тоже Ее просто что-то немного беспокоило.
   - Беспокоило, - сказал Хардкасл. С минуту он сидел молча, перебирая в
уме факты. Это та самая девушка, которую он встретил по  дороге  к  дому
миссис Лоутон, та, что хотела увидеться с Шейлой Вебб. Она узнала его  и
на мгновение заколебалась, не решаясь окликнуть. Что-то было  у  нее  на
уме. Вот именно. Что-то было. Занятый  мыслями  о  Шейле,  он  проморгал
что-то очень важное. Что-то ее  беспокоило.  Что?  Теперь,  может  быть,
никто уже этого не узнает.
   - Продолжайте, Пирс, - сказал он, -  рассказывайте  все,  что  только
вспомните. - И, потому что был человеком справедливым, мягко добавил:
   - Вы ведь не знали, насколько это важно.
   Он отдавал себе отчет в том, что не  очень-то  хорошо  изливать  свой
гнев и досаду на голову этого проштрафившегося мальчишки.  Да  и  откуда
тот мог знать! Его учили блюсти порядок  и  следить,  чтобы  под  ногами
начальства не путался кто попало. Если бы Эдна сказала, что у нее что-то
важное или срочное, тогда другое дело.  Но  вряд  ли  она  решилась  бы,
подумал Хардкасл,  припомнив  свое  первое  от  нее  впечатление  еще  в
конторе, - не тот человек. Тугодумша. И, вероятно, сама не верила в свои
умственные способности.
   - Пирс, не могли бы вы в точности припомнить, как и что она говорила?
- попросил он.
   Пирс взглянул на него с благодарностью.
   - Конечно, сэр. Она подошла ко мне, когда все расходились.  С  минуту
она постояла  в  нерешительности,  оглядываясь,  будто  кого-то  искала.
Думаю, что не  вас,  сэр.  Кого-то  другого.  Потом  подошла  ко  мне  и
спросила, нельзя ли ей поговорить с офицером  полиции,  тем  самым,  что
давал показания.  А  я,  как  я  уже  говорил,  увидел,  что  вы  заняты
разговором со старшим констеблем, и сказал, что сейчас у вас очень много
работы и что она может или передать через  меня,  или  попозже  зайти  в
участок. Она, кажется, сказала, что именно так и сделает.  А  я  сказал,
что если у нее что-нибудь важное...
   - Ну?! - Хардкасл подался вперед.
   - Она ответила, что ничего особенного. Просто ей непонятно,  как  так
могло получиться и почему она так сказала.
   - "Как так могло получиться, почему  она  так  сказала",  -  повторил
Хардкасл.
   - Да, но я не уверен, что передаю слово в слово. Возможно, то звучало
вроде: "Но этого  быть  не  могло.  Почему  же  она  так  сказал