выдвигает блестящую идею, которую обычно невозможно осуществить.
   В  ее  голосе  слышались  резкие  нотки.  Пуаро   мог   хорошо   себе
представить,   как   Ровена   Дрейк   решительно   отвергает   абсурдные
предложения. По словам сестры Спенса и намекам других людей, он понимал,
что миссис Дрейк принадлежит к типу властных женщин, от которых  ожидают
руководящей  деятельности,  но  не  испытывают  к  ней  за  это   особой
признательности. Пуаро также сознавал, что ее добросовестность не  могла
быть оценена по заслугам пожилой родственницей, принадлежавшей к тому же
типу. Ему было известно, что миссис Ллуэллин-Смайт приехала сюда,  чтобы
жить поближе к племяннику и его жене, и что жена охотно стала заботиться
о мужниной тете в той степени, в какой могла это делать, не  проживая  в
ее доме. Миссис Ллуэллин-Смайт, возможно, признавала в душе, что  многим
обязана Ровене, в то  же  время,  безусловно,  возмущаясь  ее  властными
манерами.
   - Ну, наконец-то все разошлись, - сказала Ровена Дрейк, услышав,  как
в последний раз хлопнула дверь холла. -  Чем  могу  вам  помочь?  Хотите
узнать что-то еще об этой  ужасной  вечеринке?  Лучше  бы  ее  здесь  не
устраивали. К сожалению, у  нас  нет  других  подходящих  домов.  Миссис
Оливер все еще гостит у Джудит Батлер?
   - Да. Кажется, она собирается вернуться в Лондон через день или  два.
Вы не были знакомы с ней раньше?
   - Нет. Мне нравятся ее книги.
   - Она считается очень хорошим писателем, - заметил Пуаро.
   - Несомненно, так оно и есть. И сама она очень забавная. У  нее  есть
какие-нибудь идеи... ну, насчет того, кто мог это сделать?
   - Думаю, что нет. А у вас, мадам?
   - Я уже говорила вам - абсолютно никаких.
   - Да, вы говорили. И все же у вас может иметься если не идея, то хотя
бы смутное предположение.
   Она с любопытством посмотрела на него:
   - Почему вы так думаете?
   - Вы могли что-то заметить - что-то, поначалу  выглядевшее  мелким  и
неважным, но впоследствии показавшееся вам более значительным.
   - Должно быть,  мсье  Пуаро,  у  вас  на  уме  какой-то  определенный
инцидент.
   - Вынужден признать, что да. Кое-кто рассказал мне об этом.
   - Вот как? И кто же?
   - Мисс Уиттейкер - школьная учительница.
   - Ах да, Элизабет Уиттейкер. Она преподает математику в  "Вязах",  не
так ли? Припоминаю, что мисс Уиттейкер была  на  вечеринке.  Она  что-то
видела?
   - Скорее у нее сложилось впечатление, что вы могли что-то видеть.
   Миссис Дрейк удивленно покачала головой.
   - Не думаю, - промолвила она, - хотя кто знает.
   - Это связано с вазой, - объяснил Пуаро. - Вазой с цветами.
   - Вазой с цветами? - Ровена Дрейк  выглядела  озадаченной,  потом  ее
чело прояснилось. - Ну конечно! На столе в углу лестницы стояла  большая
ваза с хризантемами и осенними листьями. Очень красивая стеклянная  ваза
- один из моих свадебных подарков. Когда я проходила через  холл  -  это
было под конец вечеринки, хотя я не уверена, - то  мне  показалось,  что
листья и один-два цветка поникли. Я  подошла  посмотреть,  в  чем  дело,
сунула пальцы в вазу и обнаружила,  что  какой-то  идиот,  должно  быть,
забыл налить туда воду. Я очень рассердилась, отнесла вазу  в  ванную  и
наполнила ее. Но что я могла увидеть в ванной? Там никого не было,  я  в
этом уверена. Может быть, какие-то  мальчики  и  девочки  постарше,  как
говорят в Америке, "тискались" там  во  время  вечеринки,  но,  когда  я
пришла туда с вазой, ванная была пуста.
   - Нет, нет, я имею в виду не это,  -  сказал  Пуаро.  -  Насколько  я
понял,  произошел  неприятный  инцидент.  Ваза  выскользнула  из   ваших
пальцев, упала в холл и разбилась на куски.
   - Да, - вздохнула Ровена. - На мелкие кусочки.  Я  очень  огорчилась,
потому что, как я говорила,  это  был  свадебный  подарок  -  прекрасная
цветочная ваза, достаточно тяжелая, чтобы в нее ставить большие  осенние
букеты. Так глупо с моей стороны! Да, ваза упала в холл и разбилась. Там
стояла Элизабет Уиттейкер - она помогла мне собрать осколки  и  подмести
пол, чтобы никто не наступил на стекло. Мы вымели осколки в угол,  возле
напольных  часов,  чтобы  убрать  их  оттуда  позже.  -  Она  вопрошающе
посмотрела на Пуаро:
   - Вы имели в виду этот инцидент?
   - Да, - ответил Пуаро.  -  Мисс  Уиттейкер  интересовало,  почему  вы
уронили вазу. Она думала, что вас что-то удивило.
   - Удивило? - Ровена Дрейк задумчиво нахмурилась. -  Вряд  ли.  Просто
иногда вещи выскальзывают из рук - например, посуда во  время  мытья.  К
тому времени я очень устала от подготовки и проведения  вечеринки,  хотя
она прошла очень хорошо, поэтому упустила вазу.
   - Вы уверены, что вас ничто  не  испугало?  Может  быть,  вы  увидели
что-то неожиданное?
   - Увидела? Где? Внизу в холле? Я ничего там не видела. В  тот  момент
холл был пуст, если не считать мисс Уиттейкер,  так  как  все  играли  в
"Львиный зев". Да и ее я едва ли заметила, прежде чем она подбежала  мне
помочь.
   - Возможно, вы увидели, как кто-то вышел из двери в библиотеку?
   - Из двери в библиотеку?.. Да, понимаю. Я могла это видеть...  -  Она
немного подумала, потом устремила на Пуаро твердый уверенный  взгляд.  -
Нет, я не видела никого выходящего из библиотеки.
   Тон, которым Ровена Дрейк это заявила, вызвал у Пуаро сомнение  в  ее
правдивости. Очевидно, она видела кого-то или что-то - возможно,  чью-то
фигуру за приоткрытой дверью. Но почему она так уверенно  это  отрицает?
Потому что ей не хотелось  верить,  что  тот,  кого  она  видела,  имеет
отношение к преступлению, совершенному за той дверью? Кто-то,  кого  она
любила или - что более вероятно -  хотела  защитить.  Возможно,  кто-то,
совсем недавно распростившийся с детством и, как она думала,  не  вполне
осознающий весь ужас содеянного им...
   Миссис  Дрейк  казалась  Пуаро  женщиной  суровой  и   властной,   но
откровенной. Такие  женщины  часто  становятся  судьями,  председателями
комитетов или благотворительных обществ и  вообще  занимаются  тем,  что
обычно именуют "полезной деятельностью". Как ни странно,  они  чрезмерно
верят  в  обстоятельства,  могущие  служить  оправданием,  и  склонны  к
снисходительности  в  отношении  малолетних  преступников  -  тем  более
умственно отсталых. Если Ровена Дрейк  видела  выходящим  из  библиотеки
кого-то, относящегося к упомянутой категории, то в ней  мог  пробудиться
покровительственный инстинкт. К сожалению, в нынешнее время преступления
нередко совершаются даже детьми семи-девяти лет, и суду нелегко  решить,
что с ними делать. Обычно для них находят оправдания  -  неблагополучные
семьи, отсутствие внимания со стороны  родителей  и  тому  подобное.  Но
люди, особенно горячо их защищающие, как  правило,  принадлежат  к  типу
Ровены Дрейк - строгих и властных женщин,  в  таких  случаях  неожиданно
проявляющих снисхождение.
   Пуаро не мог с ними согласиться. Он  привык  думать  прежде  всего  о
правосудии. У него всегда вызывало подозрения избыточное милосердие.  По
своему опыту в Бельгии и  в  этой  стране  он  знал,  что  оно  зачастую
приводит к новым преступлениям, невинные  жертвы  которых  не  стали  бы
таковыми, если  бы  о  правосудии  заботились  в  первую  очередь,  а  о
милосердии во вторую.
   - Понятно, - медленно произнес Пуаро.
   - Вам не кажется возможным, что мисс  Уиттейкер  видела,  как  кто-то
входил в библиотеку? - предположила миссис Дрейк.
   Пуаро был заинтригован.
   - Вы думаете, такое могло произойти?
   - По-моему, это не исключено. Она могла видеть, как  кто-то  вошел  в
библиотеку, скажем, пять минут назад, а когда я уронила вазу - подумать,
что я увидела того же человека и узнала его. Возможно,  ей  не  хотелось
делать предположения относительно того, кто это был, так как она  толком
его не разглядела, а  просто,  скажем,  увидела  со  спины  ребенка  или
подростка.
   - Вы полагаете - не так ли, мадам, - что это был всего лишь  ребенок,
мальчик или девочка? Вам кажется,  что  именно  ребенок  или  подросток,
скорее всего, мог совершить преступление подобного типа?
   Миссис Дрейк задумалась над его словами.
   - Пожалуй, - ответила она наконец. - Раньше я не думала  об  этом.  В
наши дни преступления часто совершает молодежь. Они не вполне  осознают,
что делают, - некоторые из них одержимы нелепой жаждой мести,  некоторых
обуревает инстинкт разрушения. Даже те, кто ломают  телефоны-автоматы  и
протыкают автомобильные шины, поступают так только потому, что ненавидят
все человечество. Это симптом нашего века. Поэтому, когда ребенка  топят
в  ведре  на  вечеринке  без  какой-либо   видимой   причины,   поневоле
предполагаешь, что это дело рук кого-то, не вполне отвечающего  за  свои
действия. Вы согласны, что такое предположение... ну, наиболее вероятно?
   - По-моему, полиция разделяет вашу точку зрения - во  всяком  случае,
разделяла.
   -  Неудивительно.  У  нас  здесь  хорошие  полицейские,  усердные   и
настойчивые. Они раскрыли немало преступлений. Надеюсь, они  раскроют  и
это убийство, хотя вряд ли это произойдет скоро. Обычно в таких  случаях
уходит много времени на сбор улик.
   - В этом деле  улики  будет  не  так  легко  собрать,  мадам.  -  Да,
по-видимому. Когда погиб мой муж... Он был калека,  и,  когда  переходил
дорогу, его сбила машина. Того, кто это сделал, так и  не  нашли.  Может
быть, вам известно, что мой  муж  был  жертвой  полиомиелита  -  остался
частично парализованным шесть лет назад.  Правда,  потом  его  состояние
улучшилось, но ему было нелегко увертываться от мчащихся автомобилей.  Я
чувствую себя виноватой, хотя он всегда настаивал, что будет выходить из
дому один, и старался осторожно переходить  улицы.  Его  возмущала  сама
мысль о том, чтобы зависеть от сиделки или от жены в качестве сиделки.
   - Это несчастье произошло после смерти вашей тети?
   - Нет. Она умерла вскоре после этого. Беда никогда не приходит  одна,
не так ли?
   - Увы, это истинная правда, -  согласился  Эркюль  Пуаро.  -  Значит,
полиция не смогла обнаружить автомобиль, который сбил вашего мужа?
   - Это был  "грассхоппер"  седьмой  модели.  Но  почти  каждая  третья
машина,  которую  вы  видите  на  дороге,  этой  марки.  В  полиции  мне
объяснили, что это самая популярная модель. Они считают, что  ее  угнали
на рыночной площади в Медчестере, - она принадлежала мистеру Уотерхаусу,
пожилому  торговцу  зерном.  Мистер  Уотерхаус  водит  автомобиль  очень
осторожно - тогда за рулем был явно не  он.  Очевидно,  безответственная
молодежь опять решила прокатиться. Такие беспечные и  бессердечные  люди
обычно отделываются штрафом, но, по-моему, их следует  наказывать  более
сурово.
   - Возможно, тюремным заключением. От штрафов мало толку -  все  равно
их выплачивают снисходительные родственники.
   - Но нельзя забывать, - заметила Ровена Дрейк, - что молодые люди  не
должны прерывать обучение. Важно, чтобы у них оставался шанс преуспеть в
жизни.
   - Священная корова образования, - усмехнулся Пуаро. - Такую фразу,  -
поспешно добавил он, -  я  часто  слышал  от  людей,  занимающих  видное
положение в сфере науки и, следовательно, знающих в этом толк.
   - Очевидно, они недостаточно принимают во внимание плохое  воспитание
молодежи в неблагополучных семьях.
   - Значит, по-вашему, молодые  преступники  нуждаются  не  в  тюремном
заключении, а в иных мерах?
   - Они нуждаются в корректных исправительных мерах, -  твердо  заявила
Ровена Дрейк.
   - И это поможет - еще одна старинная поговорка - изготовить  шелковый
кошелек из свиного уха? Вы не верите  в  афоризм,  что  "судьба  каждого
человека со дня рождения висит у него на шее"?
   На лице миссис Дрейк отразилось сомнение.
   - Кажется, это исламское изречение, - добавил Пуаро.
   - Надеюсь, - промолвила миссис Дрейк, - мы не заимствуем наши идеи  -
вернее, идеалы - на Ближнем Востоке.
   - Факты - упрямая вещь, - заметил Пуаро, - и они заключаются  в  том,
что, по мнению современных западных  биологов,  -  он  подчеркнул  слово
"западных", - корни поведения человека лежат в его генетической природе.
Следовательно,    двадцатичетырехлетний    убийца    является    убийцей
потенциальным и в два, и в три, и в четыре года. Разумеется, так же, как
гениальный математик или музыкант.
   - Мы не обсуждаем убийц, - возразила миссис Дрейк. - Мой муж погиб  в
результате несчастного случая,  в  котором  повинна  беспечная  и  плохо
приспособленная к жизни в обществе личность. Кем бы ни была эта личность
- мальчиком или молодым человеком, - всегда есть надежда внушить ей, что
ее долг - думать  о  других,  и  научить  бояться  отнять  чужую  жизнь.
Конечно,  речь  идет  о  беспечности  и  легкомыслии,  а  не  преступных
намерениях.
   - Таким образом, вы уверены, что в данном случае преступные намерения
отсутствовали?
   - Практически уверена. - Миссис Дрейк выглядела слегка удивленной.  -
Не думаю, чтобы  полиция  всерьез  рассматривала  подобную  возможность.
Конечно, это был несчастный случай, трагически изменивший  жизни  многих
людей, включая мою.
   - Вы говорите, что мы не обсуждаем убийц, -  сказал  Пуаро.  -  Но  в
вопросе о Джойс мы обсуждаем именно это. Тут не  может  быть  и  речи  о
несчастном случае. Чьи-то руки явно с преступными  намерениями  засунули
голову девочки в ведро с водой и держали там, пока не наступила смерть.
   - Знаю. Это ужасно. Мне страшно даже думать об этом. Она поднялась  и
беспокойно зашагала по комнате.
   - Но мы все еще не знаем мотива, - настаивал Пуаро.
   - Мне кажется, такое преступление может вовсе не иметь мотива.
   - Вы имеете в виду, что его совершил какой-то маньяк, которому просто
нравится убивать? Возможно, убивать именно малолетних?
   -  Такие  случаи  известны.   Трудно   сказать,   что   является   их
первоначальным мотивом. Даже у  психиатров  на  этот  счет  нет  единого
мнения.
   - Вы отказываетесь принять более  простое  объяснение?  Она  казалась
озадаченной.
   - Более простое?
   - Не маньяк и не объект для дискуссий психиатров, а, возможно, просто
тот, кто заботится о своей безопасности.
   - Безопасности? О, вы имеете в виду...
   - За несколько  часов  до  гибели  девочка  похвалялась,  что  видела
убийство.
   - Джойс была очень глупой девочкой, - спокойно и уверенно  произнесла
миссис Дрейк. - Боюсь, что и не всегда правдивой.
   - Другие говорили мне то же самое, - кивнул Эркюль Пуаро.  -  Начинаю
верить, что так оно и было, - вздохнув, добавил он и поднялся. -  Должен
принести вам извинения, мадам. Я говорил с вами  о  малоприятных  вещах,
которые меня не слишком касаются. Но судя по тому,  что  рассказала  мне
мисс Уиттейкер...
   - Почему бы вам не узнать у нее побольше?
   - О чем вы?
   - Она учительница и знает куда лучше  меня  о  потенциале  (выражаясь
вашим языком) своих учеников. Впрочем, как и мисс Эмлин.
   - Директриса? - Пуаро выглядел удивленным.
   - Да. Она прирожденный психолог. Вы говорили, у  меня  могут  иметься
смутные предположения, кто убил Джойс. у меня  их  нет,  но  думаю,  они
могут быть у мисс Эмлин.
   - Это интересно.
   - Я не имею в виду доказательства. Но возможно, она  просто  знает  и
скажет вам... Хотя не думаю, что она это сделает.
   - Вижу, - промолвил Пуаро, - что мне предстоит долгий и трудный путь.
Люди многое знают, но не станут мне об этом рассказывать. - Он задумчиво
посмотрел на Ровену Дрейк. - У  вашей  тетушки,  миссис  Ллуэллин-Смайт,
была иностранная девушка au pair, которая ухаживала за ней.
   - Кажется, вы в курсе всех местных сплетен, - сухо заметила Ровена. -
Да, это верно. Она внезапно уехала вскоре после смерти тети.
   - И как будто по веской причине?
   - Не знаю - возможно, это клевета, - но здесь не сомневались, что она
подделала кодицил к  тетиному  завещанию  -  или  кто-то  помог  ей  это
сделать.
   - Кто-то?
   - Она дружила с молодым  человеком,  который  работал  в  адвокатской
конторе в Медчестере. Он ранее был замешан в истории с подделкой. Дело о
завещании не дошло до суда, так как девушка  исчезла.  Она  поняла,  что
завещание не утвердят и что ей грозит тюрьма. С тех пор о ней ничего  не
слышали.
   - У нее, кажется, тоже было неблагополучное детство, - заметил Пуаро.
   Ровена Дрейк бросила на него резкий взгляд, но он любезно улыбнулся:
   - Благодарю вас за все, что вы мне сообщили, мадам.
 
*** 
 
   Выйдя  из  дома,  Пуаро  свернул  с  основной  дороги  на  боковую  с
указателем: "Кладбище Хелпсли".  Туда  было  всего  около  десяти  минут
ходьбы. Упомянутое кладбище, по-видимому, возникло лет  десять  назад  в
связи с растущим значением Вудли как  населенного  пункта.  Кладбище  на
маленьком дворе церкви, возраст которой  составлял  два-три  века,  было
заполнено целиком, поэтому  возникла  необходимость  в  новом  кладбище,
соединенном со старым дорожкой через два  поля.  Новое  кладбище,  думал
Пуаро, выглядело современно и деловито, с подобающими выражениями чувств
на мраморных и  гранитных  плитах,  с  урнами,  цветниками  и  аккуратно
подстриженными  кустами.  Какие-либо  интересные  надписи  или  эпитафии
отсутствовали полностью - любителю старины тут было нечего делать.
   Пуаро остановился прочитать табличку на могиле в  группе  захоронений
двух-трехлетней давности. На ней была простая надпись: "В память о Хьюго
Эдмунде Дрейке, любимом муже  Ровены  Арабеллы  Дрейк,  скончавшемся  20
марта 19... г. Спи спокойно".
   После недавнего общения с динамичной Ровеной Дрейк Пуаро подумал, что
спокойный сон - наиболее благоприятное состояние для ее супруга.
   Гипсовая урна содержала остатки цветов.  Пожилой  садовник,  очевидно
нанятый для ухода за могилами, подошел к Пуаро  в  надежде  на  приятную
беседу, отложив мотыгу и метлу.
   - Вы не из здешних, верно, сэр? - осведомился он.
   - Абсолютно верно, - подтвердил Пуаро.
   - Славный джентльмен был мистер Дрейк, - продолжал садовник. - Только
калека - подхватил детский  паралич.  Не  знаю,  почему  эту  хворь  так
называют, - вроде взрослые ею болеют не реже, чем дети. Тетя  моей  жены
заразилась этой штукой в Испании - искупалась  в  какой-то  реке,  когда
ездила туда. Доктора говорили, что это была водяная инфекция, но я им не
очень-то  верю.  Хотя  прививки,  которые  они  делают  детям,   здорово
помогают. Да, приятный был джентльмен и  не  жаловался,  хотя  ему  туго
пришлось. Ведь он раньше был  спортсменом  -  играл  в  крикет  в  нашей
деревенской команде.
   - Он погиб в результате несчастного случая, не так ли?
   - Верно. Переходил дорогу в сумерках, и его сбила машина  с  парочкой
бородатых юнцов. Даже  не  остановились  посмотреть  -  поехали  дальше.
Машину бросили милях в двадцати - она ведь им не принадлежала; угнали на
какой-то стоянке. В наши дни такое бывает  сплошь  и  рядом,  а  полиция
ничего не может поделать. Жена очень его любила  -  здорово  переживала,
когда он умер. Почти каждую неделю приходила сюда и приносила на  могилу
цветы. Думаю, она здесь долго не задержится.
   - Почему? У нее такой красивый дом.
   - Да, и для деревни она много делает - устраивает чаепития, командует
в разных женских комитетах и обществах.
   Некоторые говорят, что она слишком любит  командовать  и  всюду  сует
свой нос. Но викарий полагается на нее. Впрочем, я тоже частенько  думаю
- хотя ни за что не скажу об этом  жене,  -  что,  какую  бы  пользу  ни
приносили такие леди, лучше они от этого не становятся.  Вечно  они  все
знают, учат вас, что  можно  делать,  а  что  нельзя.  Никакой  свободы!
Правда, в наши дни свободу днем с огнем не сыщешь.
   - Значит, вы думаете, что миссис Дрейк уедет отсюда?
   - Я бы не удивился, если бы она уехала  и  поселилась  где-нибудь  за
границей. Они любили бывать за границей.
   - А почему вам кажется, что она хочет уехать?
   На лице старика внезапно появилась плутоватая усмешка.
   - Ну, она уже сделала тут все, что могла. Как  говорится  в  Писании,
пора выращивать