вы  ко  мне
беспощадны.
   "Пора кончать с этой болтовней, не то совсем  увязнешь",  -  подумал  про
себя сэр Чарлз и сказал:
   - Значит, ничего определенного вы не обнаружили, мисс Уиллс?
   - Да нет, не то чтобы совсем  ничего.  Кое-что  было.  Следовало  сказать
полицейским, да я запамятовала.
   - Так что же это было?
   - Родимое пятно. Красноватое родимое пятно на руке у дворецкого, на левом
запястье. Я заметила у него это пятно, когда он подавал мне овощи. Наверное,
такая подробность может оказаться полезной для расследования.
   - Я бы даже сказал, весьма  полезной.  Полиция  изо  всех  сил  старается
выследить этого Эллиса. Право, мисс Уиллс, вы необыкновенная женщина.  Никто
- ни прислуга, ни гости - не заметил этого родимого пятна.
   - Как правило, люди смотрят, но не видят, - заметила мисс Уиллс.
   - Где именно было это пятно? И какой оно величины?
   - Пожалуйста, покажите ваше запястье. Сэр Чарлз протянул руку.
   - Благодарю вас. Вот тут.
   Мисс Уиллс уверенно притронулась пальцем к тому месту  на  запястье  сэра
Чарлза, где, по ее мнению, было родимое пятно.
   -  Величиной  примерно  с  шестипенсовик,  а  по  форме  оно   напоминало
Австралию.
   - Спасибо, я все понял, - сказал сэр Чарлз, опуская манжету.
   - Думаете, я должна написать об этом в полицию?
   - Конечно. Вы дадите им в руки самую важную примету. Ведь  в  детективных
романах, черт возьми, злодей  всегда  помечен  каким-нибудь  особым  родимым
пятном.  Так  неужели  жизнь  менее  изобретательна,  чем  убогая   фантазия
какого-то писаки!
   - В романах обычно фигурируют шрамы, - задумчиво проговорила мисс Уиллс.
   - А чем, собственно, хуже родимое пятно? Сэр Чарлз, казалось, был страшно
доволен собой, совсем как мальчишка.
   - Вся штука в том, - заявил он, - что люди, за редким исключением, ужасно
безлики. Ну просто не за что зацепиться.
   Мисс Уиллс вопросительно посмотрела на него.
   - Возьмите, например, Беббингтона, - продолжал сэр Чарлз. - Какая у  него
наружность? Да никакая. Даже нечего вспомнить.
   - Ну нет, у него были  очень  выразительные  руки.  Я  бы  сказала,  руки
ученого. Красивые длинные пальцы, правда, немного тронутые  артритом,  и  на
редкость изящные ногти.
   - Вы необычайно наблюдательны. А впрочем, неудивительно, вы же давно  его
знали.
   - Кого? Беббингтона?
   - Ну да, он сам мне  говорил.  И  даже  место  называл,  не  могу  сейчас
вспомнить какое. Мисс Уиллс покачала головой.
   - Нет. Должно быть, вы меня с кем-то путаете, - решительно сказала она. -
Или мистер Беббингтон ошибся. Я его никогда прежде не встречала.
   - Нет, верно, я ошибся. Подумал, может быть, в Джиллинге...
   Он испытующе смотрел на мисс Уиллс. Она невозмутимо выдержала его взгляд:
   - Нет.
   - А вам, мисс Уиллс, не приходило в голову, что его тоже отравили?
   - Я слышала, что вы с мисс Литтон Гор  склонны  так  думать.  Вернее,  не
столько она, сколько именно вы.
   - А.., гм.., что думаете вы?
   - Маловероятно.
   Немного разочарованный полным равнодушием мисс Уиллс к  его  версии,  сэр
Чарлз переменил тему.
   - Скажите, не упоминал ли сэр Бартоломью о миссис де Рашбриджер?
   - Нет. Сколько мне помнится, нет.
   - Это его пациентка, лечится у него в санатории. У нее нервное потрясение
и потеря памяти.
   -  Об   амнезии   он   действительно   упоминал.   Говорил,   что   можно
загипнотизировать больного и вернуть ему память.
   - Стало быть, говорил? Интересно, имеет ли это отношение к делу?
   Сэр Чарлз задумчиво хмурился. Мисс Уиллс молчала.
   - Не могли бы вы припомнить еще что-нибудь? О других гостях, например?  -
заговорил наконец сэр Чарлз.
   Ему показалось, что мисс Уиллс немного замялась.
   - Нет, - сказала она.
   - О миссис Дейкерс? О капитане Дейкерсе? О мисс Сатклифф? Или  о  мистере
Мендерсе?
   Сэр Чарлз напряженно вглядывался в лицо мисс Уиллс.
   Ресницы ее слегка дрогнули за стеклами пенсне. Впрочем, может  быть,  ему
просто показалось.
   - Боюсь, мне нечего больше вам сказать, сэр Чарлз - Ну что ж. - Он встал.
- Саттертуэйт будет разочарован.
   - Весьма сожалею, - чопорно произнесла мисс Уиллс.
   - Мне тоже жаль, что напрасно вас обеспокоил. Вероятно, вы работали?
   - Да, я писала.
   - Новую пьесу?
   - Да.  Сказать  по  правде,  хочу  в  ней  вывести  некоторых  участников
Мелфортской трагедии.
   - Не боитесь, что вас обвинят в диффамации ?
   - Нет, сэр Чарлз, люди никогда не узнают себя в литературных  персонажах,
- усмехнулась мисс Уиллс. - Если, конечно, как  вы  только  что  выразились,
беспощадно списываешь их с натуры.
   - Стало быть, вы считаете, что все мы завышаем свои достоинства и поэтому
не узнаем себя, если портрет написан достаточно  грубо  и  правдиво.  Я  был
трижды прав, мисс Уиллс, назвав вас беспощадной.
   В ответ она снова усмехнулась.
   -  Вам  нечего  бояться,  сэр  Чарлз.  Как  правило,  женщины  не  бывают
беспощадны к мужчинам. Разве уж в каком-то  исключительном  случае.  Женщины
беспощадны только друг к другу.
   - Значит,  в  новой  пьесе  вы  вонзаете  аналитический  нож  в  какую-то
несчастную даму? Интересно, в кого же? Кажется, я догадываюсь. Наверное, это
Синтия. Представительницы прекрасного пола ее терпеть не могут.
   Мисс Уиллс не отвечала. Она только улыбалась своей загадочной улыбкой.
   - Вы свои пьесы пишете или диктуете?
   - Пишу, потом отдаю перепечатывать.
   - Вам нужен секретарь.
   - Может быть. Эта деловитая мисс.., мисс Милрей все еще у вас служит?
   - Да. Она ездила к матери, в деревню, но теперь уже вернулась. Необычайно
деятельная особа.
   - Безусловно. Пожалуй, немного слишком.., порывиста.
   - Порывиста? Мисс Милрей?
   Сэр Чарлз удивленно посмотрел  на  нее.  Никогда,  даже  в  самых  буйных
полетах фантазии, он не мог бы вообразить себе, что мисс Милрей способна  на
порывы.
   - Вот именно. Иногда, - сказала мисс Уиллс. Сэр Чарлз пожал плечами.
   - Нет, мисс Милрей не человек, это.., робот.  До  свидания,  мисс  Уиллс.
Простите, что потревожил вас, и, пожалуйста, не забудьте сообщить в  полицию
об этой самой штуке.
   - О родимом пятне на правом запястье у Эллиса? Нет, не забуду.
   - Ну, прощайте. Впрочем, минутку, вы  говорите,  на  правом  запястье?  А
разве не на левом?
   - Я так сказала? Какая глупость, право.
   - Так на котором же?
   Мисс Уиллс сосредоточенно прищурилась.
   - Постойте. Я сидела так, а он... Будьте добры,  сэр  Чарлз,  пожалуйста,
возьмите эту медную тарелку и сделайте вид, что подаете мне блюдо с овощами.
Отсюда, с левой стороны.
   Сэр Чарлз взял с полки кованую медную на редкость безобразную  тарелку  и
поднес ее мисс Уиллс со словами:
   - Капусты, мадам?
   - Благодарю. Теперь я совершенно уверена. Левое запястье, как я сначала и
говорила. Ужасно глупо, что я перепутала.
   - Ну что  вы,  -  возразил  сэр  Чарлз.  -  Левое,  правое  -  так  легко
перепутать.
   И он в третий раз откланялся.
   Закрывая дверь, он оглянулся. Мисс Уиллс смотрела не на него. Она  стояла
там, где они попрощались, устремив взгляд на огонь. На губах  у  нее  играла
торжествующая злобная усмешка.
   Сэр Чарлз был поражен.
   "Она что-то знает, - подумал  он.  -  Готов  поклясться,  что  знает.  Но
говорить не хочет... Что же она знает, черт побери?"

Глава 10

Оливер Мендерс

   В конторе компании  "Шпейер  и  Росс"  мистер  Саттертуэйт  справился  об
Оливере Мендерсе и передал свою визитную карточку.
   Его немедленно проводили в небольшую комнату, где  за  письменным  столом
сидел Оливер.
   Молодой человек встал и пожал мистеру Саттертуэйту руку.
   - Как мило, что вы нашли время навестить меня, сэр, - сказал он.
   Однако за этим вежливым приветствием подразумевалось совсем иное:
   "Да, я вынужден перед вами распинаться, никуда не денешься!"
   Однако от мистера Саттертуэйта  отделаться  было  не  так-то  просто.  Он
уселся, не спеша  высморкался  и  сказал,  сверля  Оливера  взглядом  поверх
носового платка:
   - Знаете новости?
   - Вы о финансовых новостях? Да, доллар сегодня...
   - Речь не об этом, а об эксгумации в Лумауте.  Беббингтон  был  отравлен.
Никотином.
   - Ах, это! Да, знаю. Наша неугомонная Мими будет довольна. Она все  время
твердила, что это убийство.
   - А вас это известие совсем не трогает?
   - Я не охотник до всяких ужасов. В конце концов,  убийство,  -  он  пожал
плечами, - это так жестоко и так.., неэстетично.
   - Ну, положим, не всегда так уж неэстетично.
   - Да? Ну, может быть.
   - Зависит от того, кто совершает убийство. Вот вы, например, наверняка не
погрешили бы против хорошего вкуса.
   - Весьма признателен за столь лестное для меня мнение, - произнес Оливер,
по привычке манерно растягивая слова.
   - А вот авария, которую вы подстроили, мой юный друг, явно  безвкусна.  В
полиции, по-моему, разделяют мое мнение.
   Наступило молчание, затем на пол упала ручка. Наконец Оливер сказал:
   - Простите, не совсем вас понял.
   - Что ж тут непонятного? Представление, которое вы  разыграли  в  Мелфорт
Эбби, не  назовешь  слишком  удачным.  Хотелось  бы  знать,  зачем  вам  это
понадобилось.
   Снова молчание. Потом Оливер спросил:
   - Так, значит, в полиции меня подозревают? Мистер Саттертуэйт кивнул.
   -  Конечно.  Ваше   появление   у   сэра   Бартоломью   выглядит   весьма
подозрительно, вам не кажется? - мягко сказал он. - Но, может  быть,  у  вас
есть какое-то убедительное объяснение?
   - Объяснение-то есть, - нехотя проговорил  Оливер.  -  Не  знаю,  правда,
насколько оно убедительно.
   - Расскажите, чтобы я мог судить. Помолчав, Оливер сказал:
   - Я действовал так, как предложил мне сам сэр Бартоломью.
   - Что?! - воскликнул мистер Саттертуэйт.
   - Странно, да? Я и сам удивился. Но тем не менее это  правда.  Я  получил
письмо, где сэр Бартоломью предлагал мне подстроить аварию, явиться к нему и
попросить, чтобы он меня приютил. Он не хотел  ничего  объяснять  в  письме,
сказал, что сделает это при первом же удобном случае.
   - Ну, и объяснил?
   - Нет. Я ведь появился там как раз перед самым обедом. Поговорить  с  ним
наедине не удалось. А потом он.., его отравили.
   Обычное скучающе-утомленное выражение исчезло с лица Оливера. Его  темные
глаза так и впились в лицо собеседника. Казалось,  ему  важно  было  узнать,
какое  впечатление  произвело  его  признание  на  собеседника,  на  мистера
Саттертуэйта.
   - У вас это письмо сохранилось?
   - Нет, я его порвал.
   - Жаль, - сухо заметил  мистер  Саттертуэйт.  -  В  полиции  вы  об  этом
говорили?
   - Нет, они бы все равно не поверили.
   - Да, поверить трудно.
   Мистер Саттертуэйт  задумался.  Мог  ли  сэр  Бартоломью  написать  такое
письмо? Не похоже - совсем не в его  характере.  История  с  письмом  отдает
дешевой мелодрамой, столь чуждой здравому смыслу, которым  всегда  отличался
доктор.
   Поймав на себе испытующий взгляд молодого  человека,  мистер  Саттертуэйт
подумал про себя: "Смотрит, проглотил ли я эту пилюлю".
   - И сэр Бартоломью ничего вам не объяснил? - спросил мистер Саттертуэйт.
   - Ничего.
   - Невероятно! Оливер промолчал.
   - Значит, вы просто исполнили его просьбу? Оливер снова напустил на  себя
устало-скучающий вид.
   - Да, видите ли, его предложение было столь необычно. Оно  обещало  нечто
увлекательное. Признаться, мне стало любопытно.
   - Скажите, а не случилось ли чего-нибудь еще?
   - Чего-нибудь еще? Что вы имеете в виду, сэр? Мистер  Саттертуэйт  и  сам
толком не знал, что он имеет в виду. Им двигало какое-то неясное чувство.
   - Ну, чего-нибудь такого, что можно истолковать не в вашу пользу?
   Оливер молчал, что-то обдумывая, потом пожал плечами.
   - Пожалуй, лучше уж мне чистосердечно в этом признаться, - сказал  он.  -
Вряд ли эта женщина будет держать язык за зубами.
   Мистер Саттертуэйт насторожился.
   - Наутро после смерти сэра Бартоломью,  когда  мы  разговаривали  с  мисс
Энтони Эстор, я вынул из кармана бумажник. Из него выпал листок. Мисс  Эстор
подняла его и протянула мне.
   - Ну и что же?
   - К сожалению, прежде чем отдать его мне, она бросила на него  взгляд.  А
это была вырезка из газеты - о никотине, о том, что это смертельный яд и так
далее.
   - А как случилось, что вы заинтересовались никотином?
   - Да я вовсе и не интересуюсь. Даже не помню, как  сунул  эту  вырезку  в
бумажник... Чепуха какая-то...
   "Да уж, звучит совсем неубедительно", - подумал мистер Саттертуэйт.
   - Наверное, она уже успела сообщить об этом полиции, - сказал Оливер.
   Мистер Саттертуэйт покачал головой.
   - Не  думаю.  По-моему,  она  предпочитает  помалкивать  о  том,  что  ей
известно. Копит материал в своих собственных целях.
   Оливер Мендерс порывисто подался к собеседнику.
   - Я не виновен, сэр, ни в чем не виновен.
   - Да я и не собираюсь вас обвинять, - кротко заметил мистер Саттертуэйт.
   - Но кто-то обвиняет. Кто-то натравливает на меня полицию.
   Мистер Саттертуэйт снова покачал головой.
   - Нет, нет.
   - Тогда почему вы ко мне пришли?
   - Отчасти потому, что мне нужно это для моего собственного расследования,
- заявил он важно. - А отчасти потому, что меня попросил  зайти  к  вам  мой
Друг.
   - Ваш друг?
   - Да, Эркюль Пуаро.
   - А, этот тип! - вырвалось у Оливера. - Он что, вернулся в Англию?
   - Да.
   - Зачем?
   Мистер Саттертуэйт поднялся.
   - А зачем собака идет по следу? -  произнес  он  с  пафосом  и  удалился,
весьма довольный своей находчивостью.

Глава 11

Пуаро устраивает званый вечер

   Сидя в удобном кресле в  своих  роскошных,  хотя  и  немного  безвкусных,
апартаментах в отеле "Ритц", Эркюль  Пуаро  внимательно  выслушал  подробные
отчеты своих друзей.
   Мими примостилась на ручке кресла, сэр Чарлз стоял поодаль, так  что  мог
видеть всех собравшихся.
   - Итак, у всех у нас полный провал, - говорила Мими.
   - Ну-ну, не  преувеличивайте,  -  терпеливо  увещевал  ее  Пуаро.  -  Что
касается дела мистера Беббингтона, да, тут вам не повезло. Зато  вы  собрали
другие очень важные сведения.
   - Мисс Уиллс что-то скрывает, - сказал сэр Чарлз. - Готов поклясться.
   - Да и у капитана Дейкерса тоже совесть нечиста,  -  кивнул  Пуаро.  -  И
миссис Дейкерс, она отчаянно пыталась достать деньги, а  сэр  Бартоломью  ей
помешал.
   - А что вы думаете об истории с письмом, которую наплел  мне  Мендерс?  -
подал голос мистер Саттертуэйт.
   - Крайне удивлен. Чрезвычайно странный поступок, совсем  не  в  характере
сэра Бартоломью.
   - Думаете, Мендерс лжет? - с грубоватой прямотой спросил сэр Чарлз.
   - Трудно сказать. Ложь лжи рознь, - заметил Пуаро.  Немного  подумав,  он
спросил:
   - Стало быть, мисс Уиллс написала пьесу специально для мисс Сатклифф?
   - Да. Премьера в следующую среду.
   - О! - воскликнул Пуаро. И снова воцарилось  молчание,  которое  нарушила
Мими.
   - Скажите же, что нам теперь делать? - обратилась она к Пуаро.
   - Думать - вот единственное, что мы должны делать, -  с  улыбкой  ответил
он.
   - Думать? - негодующе воскликнула Мими.
   - Вот именно. - Пуаро лучезарно улыбался. - Думать!  И  тогда  мы  сможем
ответить на все вопросы.
   - Неужели ничего не надо делать?
   - Вы непременно хотите действовать, мадемуазель? Ну  что  ж,  кое-что  вы
можете сделать. Вот, например,  вы  помните,  мистер  Беббингтон  много  лет
провел в Джиллинге. Вы могли бы навести там справки. Матушка мисс Милрей, вы
говорили, живет в Джиллинге. Она ведь прикована к постели. А  такие  больные
обычно знают все на свете. Все слышат и ничего не забывают. Расспросите  ее,
кто знает, может быть, это что-нибудь нам даст.
   - А вы сами ничего не собираетесь делать? - упрямо допытывалась Мими.
   Пуаро бросил на нее лукавый взгляд.
   - Вы настаиваете? Eh bien! Будь по-вашему. Только я останусь в гостинице.
Мне здесь нравится. Но так и быть, скажу, что я  собираюсь  сделать.  Устрою
званый вечер, приглашу гостей, скажем, на коктейль. Вполне  светская  затея,
правда?
   - На коктейль?
   - Precisement . Позову  миссис  Дейкерс,  капитана
Дейкерса, мисс Сатклифф, мисс Уиллс, мистера Мендерса,  вашу  очаровательную
матушку.
   - А меня?
   - Конечно. И всех здесь присутствующих.
   - Ура! - сказала Мими. - Меня не проведете, мосье Пуаро. На  этом  вечере
что-то произойдет. Да или нет?
   -  Там  будет  видно,  -  сказал  Пуаро.  -  Но  особенно  не  надейтесь,
мадемуазель. А теперь не оставите ли нас с сэром Чарлзом, я хотел бы  с  ним
кое о чем посоветоваться.
   Когда они стояли, ожидая лифта, Мими восторженно вскричала:
   - Ах, как чудесно! Прямо как в детективном романе! Все  соберутся,  и  он
объявит нам имя убийцы!
   - Сомневаюсь, - сказал мистер Саттертуэйт.

***

   Званый вечер состоялся в понедельник. Приглашение Пуаро приняли  все  без
исключения. Мисс Сатклифф,  как  всегда,  очаровательная  и  легкомысленная,
говорила, смеясь и блестя глазами:
   - Вы совсем как паук, мосье Пуаро. А мы бедные мушки . Вот сейчас вы преподнесете нам свое блистательное открытие, укажете
на меня перстом и воскликнете:
   "Ты, женщина!"  И
все закричат: "Это она!" И я зарыдаю и во всем признаюсь - я ведь так  легко
поддаюсь внушению. О мосье Пуаро, вы вселяете в меня страх.
   - Quelle histoire!  - улыбнулся Пуаро.
   Он был занят - наливал из графина в рюмки херес.
   - У нас тут просто дружеская вечеринка, - сказал он, с  поклоном  подавая
рюмку мисс Сатклифф. - Не будем говорить об убийствах, отравлениях и  прочих
ужасах. La-la!  He будем портить себе настроение.
   Он  подал  рюмку  суровой  мисс  Милрей,  которая  почла   своим   долгом
сопровождать сэра Чарлза,  и  стояла  теперь,  храня  на  лице  неприступное
выражение.
   - Voila!  - сказал Пуаро, с  честью  выполнив  обязанности
гостеприимного хозяина. - Давайте предадим забвению печальный повод, который
впервые свел нас вместе. Давайте настроимся на  веселый  лад,  станем  есть,
пить и веселиться, ибо завтра умрем .  Ah,  malheur  ,  снова
вспомнил о смерти. Мадам, - Пуаро отвесил изысканный поклон миссис  Дейкерс,
- позвольте пожелать вам счастья,  и  примите  мои  поздравления  -  на  вас
совершенно очаровательное платье.
   - За вас, Мими, - сказал сэр Чарлз.
   - Ваше здоровье, -  буркнул  Фредди  Дейкерс.  Каждый  из  присутствующих
произнес что-то  подобающее  случаю.  В  гостиной  воцарился  дух  несколько
принужденного оживления. Все старались  казаться  веселыми  и  беззаботными.
Однако преуспел в этом  только  один  Пуаро.  Он  непрестанно  нес  какой-то
восторженный вздор.
   - Предпочитаю херес коктейлю, а уж о виски и говорить нечего  -  херес  в
сто раз лучше. Ah, quel horreur ,  это  виски.  Если
пьешь виски, то вообще теряешь все вкусовые  ощущения.  То  ли  дело  тонкие
французские вина, ни в коем случае нельзя.., нельзя... Ah, qu estce  quil  у
а?.. .
   Разглагольствования Пуаро были прерваны самым  неожиданным  образом  -  в
тишине гостиной раздался вдруг сдавленный крик.  Все  взоры  устремились  на
сэра Чарлза - он пошатнулся, лицо  у  него  судорожно  подергивалось.  Рюмка
выпала из рук на ковер, он, как слепой, сделал несколько  неверных  шагов  и
упал замертво.
   Мгновение все ошеломленно молчали, потом пронзительно вскрикнула  Анджела
Сатклифф, а Мими бросилась к сэру Чарлзу.
   - Чарлз! - кричала она. - Чарлз! Она  отчаянно  рвалась  к  нему.  Мистер
Саттертуэйт осторожно удержал ее и отвел в сторону.
   - Боже мой! - воскликнула леди Мэри. - Неужели еще один!
   - Его тоже отравили!  -  исступленно  кричала  Анджела  Сатклифф.  -  Это
чудовищно! О Боже мой, это чудовищно!
   Она рухнула на кушетку, содрогаясь от рыданий и истерического хохота.
   Только Пуаро не растерялся. Он опустился на  колени  перед  распростертым
телом и принялся его осматривать.  Все  остальные  почтительно  толпились  в
сторонке. Наконец Пуаро поднялся, машинально отряхнул пыль с колен  и  обвел
всех  взглядом.  В  гостиной  царило  гробов